оно же «контемпорари арт»
Ключевое понятие для этой книги.
О нем в ней, собственно, речь и идет, ибо именно оно есть то ответвление искусства, которым занимается — и хочет заниматься — и именно и только именно им, а никаким другим — А.С.Тер-Оганян, главный этой книги герой.
«Актуальное» — в смысле… ну, в смысле, актуальное.
В смысле, вот, происходящее здесь-и-теперь, в смысле, самое наиновейшее, в смысле, изобретаемое сейчас и здесь, и представляющее собой что-то прежде небывалое, а не воспроизводящее готовые стандарты, хотя пускай и даже хорошо.
Так, например, «актуальным искусством» являлся, например, в 1960-е поп-арт и рок битласов, в 1970-е соц-арт и панк-рок, в начале 1980-х — искусство группы «Мухоморы» (см. Звездочетов) и, может быть, какой-нибудь ленинградский рок.
А нынче все это не является «актуальным искусством» в указанном понимании, хотя те же корифеи поп-арта живы до сих пор — Раушенберг, Джаспер Джонс — и делают вещи и почище тех, что прежде. Но теперь они уже не изобретают ничего принципиально нового, а работают в своей прежней манере (хотя внутри нее и усовершенствуются, и улучшаются), и поэтому —
Дополнительно нужно сказать, что понятие актуального искусства, во-первых, не является синонимом понятия «авангардное искусство». Например, А.Айги или там Э.Неизвестный, несомненно, авангардисты, но ничего актуального в их искусстве нет — они разрабатывают неактуальные нынче ветви авангардизма. А, например, Э.Лимонов или хотя бы автор этих строк — они хотя и не авангардисты, но, в общем, принадлежат к числу представителей именно «актуального искусства».
И уж конечно, понятие «актуального искусства» не совпадает с понятием «хорошего искусства». Например, Тимур Новиков занимается, в общем тем, что можно назвать «актуальным искусством» — но говняным. А, например, поэт А.Кушнер занимается искусством, которое вряд ли можно охарактеризовать термином «актуальное» — но стихи пишет чрезвычайно замечательные.
Так представляет себе автор этих строк значение модного термина «актуальное искусство», хотя, А.С.Тер-Оганян меня, может быть, как раз и не одобрит, и скажет, что я ничего не понимаю и чрезмерно все упрощаю.
Что же. Ну и ладно! Я хоть и взял на себя роль Эккермана при Оганяне, но все-таки не до конца. Все-таки достичь такой степени самоотречения, чтобы полностью раствориться в описываемом и не сметь и пикнуть — к этому я еще не готов. Поэтому мнение я свое все-таки порою буду высказывать, пусть даже Оганян и будет говорить, что оно глупое.