А ты ревнуешь?

Глава 4

Алекс осторожно вырулил на автостраду у аэропорта Марко Поло, и блестящий "альфа ромео" влился в бешеный поток машин. Лори продолжала безучастно смотреть через боковое стекло. Их встречал одетый в униформу шофер, тот же, что приезжал за ней четыре года назад. Но Алекс почему-то решил сам сесть за руль, так что они вдвоем оказались впереди, а Джованни удобно расположился на заднем сиденье.

Лори взглянула на свои руки, крепко сцепленные на коленях. Розовая хлопчатобумажная юбка была совершенно помятой. И... с какой стати она надела ее сегодня: буквально через несколько минут носки та становилась такой, словно никогда в жизни не гладили. Видимо, перед отъездом в ней заговорило чувство противоречия. Два дня назад, уезжая из Маллардса, Алекс как бы между прочим сказал:

- Кстати, не бери с собой слишком много барахла.

И когда Лори, мгновенно ощетинившись и с вызовом спросила: "Почему же?", он ответил:

- У тебя будет новый гардероб.

"Новый гардероб". Правильнее было бы сказать: "новая жизнь".

- А как насчет свадебного наряда? - поинтересовалась Лори, которую слова его явно задели.- Что ж, опять мне молчать. Здесь я тоже не имею права голоса, так что ли?

- Если речь идет обо мне, то мне абсолютно все равно, что ты наденешь - или не наденешь- на эту церемонию, но об этом тоже позаботятся.

Это очередное проявление его власти над ней явилось достойным завершением тягостного обеда. Они втроем сидели за огромным столом; к счастью, мужчины взяли на себя бремя поддерживать разговор, а Лори сидела, делая вид, что ест, и молчала, но пища застревала у нее в горле, словно сухой песок, так что большую часть обеда ей пришлось только размазывать пищу по тарелке.

Мало-помалу она начала ощущать, что отец, | преодолев первоначальную холодность и сдержанность, проникается к Алексу некоторой симпатией, попав под его чары - и это предательство ужаснуло ее. О, папа, как ты можешь? - с тоской подумала она.- Как можно быть таким доверчивым?

А очень просто,- призналась она самой себе буквально через несколько секунд. Безукоризненно вежливый, обаятельный и остроумный, Алекс в разговоре с легкостью переходил от последних политических скандалов в Венеции к сравнительному анализу достоинств английских и итальянских футбольных команд.

Намеренно что ли он стремился очаровать будущего тестя? Лори украдкой понаблюдала за ним и убедилась в обратном; его удивительная обаятельность, способность так легко пускать пыль в глаза была неотъемлемой частью всего его естества. Раз она даже поймала себя на том, что улыбается, но, заметив, что Алекс стал оборачиваться в ее сторону, постаралась торопливо надеть маску ледяного равнодушия, за которым решила отныне скрывать любые проявления своих эмоций. Конечно, он-то мог позволить себе быть изысканно-любезным. Он выиграл сегодня, он - победитель, а они - побежденные. И это его обаяние, против которого даже и ангелы бы небесные не устояли, лишь усилило горечь поражения, которую Лори буквально ощущала у себя во рту.

Позже они вышли провожать Алекса. Он пожал руку отцу, затем прикоснулся к ее ледяной руке и вдруг совершенно официально поцеловал в щеку. Некоторое время они с отцом простояли, наблюдая, как скрывается из виду синий "ровер".

Мистер Пэджет откашлялся и неуверенно произнес:

- Неплохой человек Алекс, ты не находишь?

- Да? - Голос ее прозвучал абсолютно безжизненно.

Отец обернулся к ней.

- Лори...

Но она больше не могла все это терпеть, на сегодня ей было более чем достаточно, так что она улыбнулась и с наигранной веселостью и поспешно проговорила:

- День был длинным. Я пошла спать.

Вплоть до самой их встречи в зале аэропорта Хитроу она не видела Алекса. В самую последнюю минуту, лишь на одно мгновение, девушка, как бывало в детстве, приникла к отцу, но когда он прижал ее к себе, словно пытаясь удержать, осторожно высвободилась и снова растянула губы в бессмысленной улыбке.

- Скоро увидимся, пап. Вот назначим день свадьбы...

- Да-да, конечно.- Он повернулся к Алексу, который наблюдал за ними с каким-то странным выражением, застывшим в серых глазах, и хрипло произнес:

- Вы позаботитесь о ней? И Алекс серьезно ответил:

- Разумеется.

Лори не проронила ни слова, пока они пробирались к своим местам в салоне первого класса. И когда самолет тронулся с места, она закрыла глаза, только намереваясь притвориться спящей. Но две бессонные ночи взяли свое, и она мгновенно провалилась в черную яму забытья...

Машина повернула в сторону, противоположную городу, и теперь катила вдоль лениво струящихся вод. Вдруг ей стало неловко от присутствия на заднем сиденье Джованни, который, несомненно, весь обратился в слух и зрение. По прошлому приезду она помнила, что его знание английского было близко к нулю, но не может же он не чувствовать витавшего даже в воздухе напряжения.

Облизав языком пересохшие губы, она спросила:

- Это... Это, случайно, не канал Брента?

Алекс кивнул, и она продолжила разговор, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно естественней:

- Значит, мы едем в дом твоей матери?

- Конечно.- Алекс, напротив, казался абсолютно спокойным.- А почему ты спрашиваешь?

- Так, просто поинтересовалась.- Лори помолчала.- Вся семья будет в сборе?

Она почувствовала, как он краем глаза взглянул на нее.

- Почти. Конечно, это известие явилось для всех несколько неожиданным, но три из моих сестер будут непременно. Уверен, они будут очень рады возобновить знакомство со своей будущей невесткой.

Ее так и подмывало съязвить в ответ, но, подумав об ожидающем ее теплом приеме, она лишь произнесла:

- О, надеюсь, что так.- Но затем спросила, ей необходимо было это знать: - Ты рассказывал им? В смысле о том, что я, как предполагается, сделала,- не удержалась она от ехидства.

- Нет, о том, что ты сделала, они ничего не знают.- Без сомнения, лишь благодаря Джованни, голос ее звучал тепло и сердечно. Только Лори смогла ощутить в его словах скрытые от посторонних ушей острые края льдинок.- Как и отец, я никогда не посвящаю семью во все тонкости бизнеса. Ты, золотце, для них по-прежнему,- и на этот раз она непроизвольно поморщилась от неприкрытой издевки,- все та же, самая наивная, семнадцатилетняя девчушка, буквально околдовавшая всех четыре года назад.

- Понятно.

В воздухе повисла тянущая ей душу долгая пауза, после которой он произнес:

- Теперь у меня собственный дом в Венеции, и в церковь мы отправимся,- Лори судорожно сжала руки,- оттуда. Но меня неправильно бы поняли, если бы я сразу же отвез тебя туда.

- Неправильно поняли? - Она рывком обернулась к нему, еле сдерживая себя от того, чтобы истерически не расхохотаться.

- Что-то не так? - Алекс, чье внимание было поглощено едущим впереди набитым подростками "фиатом", приподнял темную бровь.

- Да нет, что ты.- Его невозмутимость была просто невыносимой, голос Лори зазвенел; но затем она, памятуя о "слухе и зрении" на заднем сиденье, перешла на свистящий шепот.- Ты безжалостно уничтожаешь "Пэджет", увольняешь меня, шантажом вынуждаешь выйти замуж, несмотря на то, что я уже обручена,- она содрогнулась, всем телом, вспомнив о реакции Джеймса в тот страшный день,- и после этого у тебя еще хватает наглости говорить о том, что тебя "не поймут". Ты... Меня тошнит от тебя,- произнесла она сквозь зубы.

- Ты уже сообщала мне об этом,- безразлично отозвался Алекс.- И, должен признать, это нас с тобой сближает.

- Каким образом?

- Ибо меня от воров - особенно от таких с виду наивных, таких чистеньких - тоже тошнит.

- Но я тебе говорила,- начала было она, но осеклась, закусив губу, и сжала кулачки. Чего бы ей это ни стоило, нельзя же постоянно унижаться, оправдываясь перед ним. Пусть думает что угодно - ей наплевать на то, что там о ней будет думать он или его ненаглядная семейка. Мало того, чем хуже будет его мнение о ней, тем лучше. Тем большим благом сочтет он избавление от нее.

Алекс резко крутанул руль, и они съехали на посыпанную гравием дорожку, обрамленную рядами серебристых грабов, ведущую к большому красивому дому под ярко-розовой черепичной крышей. Дом был построен в виде буквы "Г". Перед ним был разбит английский сад, окаймленный живой изгородью из низкорослой поросли лаванды и розмарина, вдоль которой по узкой извилистой тропинке, посыпанной песком, горделиво расхаживали красавцы павлины.

На какое-то мгновение отчаяние и страхи вдруг куда-то отступили, и Лори глубоко, с наслаждением вздохнула. За четыре года она успела позабыть, до чего же здесь славно.

Джованни, снова натянув на курчавую серебристую шевелюру фуражку с козырьком, чуть ли не на ходу выскочил из машины. Он распахнул перед ней дверцу, но Лори вдруг потеряла способность двигаться, лишь смотрела на него, слабо улыбаясь. Тогда он открыл багажник, подхватил в каждую руку по чемодану и скрылся в направлении украшенного колоннами подъезда.

Алекс лениво потянулся, неторопливо обошел машину, взял Лори под руку - и тогда, слегка пошатываясь, она ступила на землю. Не глядя на него, Лори повернулась, чтобы взять сумку. Поддерживающая ее рука не ослабла, а, напротив, напряглась. Чте ж, опять останутся синяки,- она сокрушенно посмотрела на бледно-голубые пятна, вот уже три дня украшавшие ее запястье.

- Может, хватит нам "Марии Антуанетты у гильотины", не кажется тебе? - Для посторонних голос его прозвучат бы вполне ласково, но когда Лори резко обернулась к нему, в его серых глазах было столько же тепла, сколько в Ледовитом океане.- Или ты намереваешься разыгрывать подобные сцены и когда мы пойдем к алтарю?..

- Я ничего не разыгрываю,- пролепетала она.

- Вот как? - Его спокойно вежливый тон резанул ухо Лори, так, словно кто-то провел мокрым пальцем по стеклу.- Но в любом случае, тебе не мешает усвоить, что для моей семьи у нас с тобой - роман века.

- О, Господи.- На какое-то мгновение она онемела, затем, пытаясь вложить в свои слова как можно больше яда, проговорила: - И с чего, интересно, они это взяли?

Уголки его губ дрогнули.

- Любовь с первого взгляда, amore mio, точнее, со второго - по прошествии четырех лет. Я встретил гадкого утенка, превратившегося в прекрасного лебедя - и любовь расцвела в моем сердце.

Лори метнула в его сторону взгляд, полный ненависти.

- Ты удивительно циничен...

- Какие бы чувства, прелесть моя, ты ни питала по отношению ко мне лично;- мягко перебил ее Алекс,- тебе придется помнить об этом, общаясь с ними.

- Конечно, мне не хотелось бы разрушать их i иллюзии,- произнесла Лори.

- Да, с твоей стороны это было бы бессовестно.- Голос его по-прежнему звучал бесстрастно, но в его серых глазах она прочла предостережение, а образовавшаяся у тонких губ складка заставила ее сердце заколотиться от страха.

- Алекс! - раздалось вдруг радостное восклицание, и Лори от неожиданности едва не подпрыгнула на месте. Повернувшись, она увидела выходящую к ним навстречу с распростертыми обьятиями синьору Барези. Через мгновение Алекс был уже прижат к пышной материнской груди, и на него низвергались потоки непонятной итальянской скороговорки. Когда он, наконец, был отпущен, Лори тоже была стиснута в объятиях и горячо расцелована в обе щеки.

- Лори, девочка моя,- синьора Барези, как и сын, и прочие члены семьи, прекрасно говорила по-английски,- я так рада снова видеть тебя.

Она потрепала Лори по руке и, заметив перстень, зацокала языком.

- Эх уж этот мой сын, вечно он спешит. Даже не купил обручального колечка, и тебе пришлось надеть это.

- Что поделать, мама,- рука Алекса скользнула Лори на талию, и она замерла, когда его пальцы впились ей в бок.- Я уже говорил тебе по телефону, это было так неожиданно. Наши глаза встретились - и все свершилось, так ведь, carina?

Соглашайся - и немедленно,- недвусмысленно предостерегли его пальцы, снова больно впиваясь в ее тело. А Лори хотелось прыгать на месте от бешенства и вопить: "Ваш обожаемый сынуля - конечно, для вас он пуп Вселенной, и даже ухоженные ногти на его ногах сверкают ярче Солнца - так вот он подлый, гнусный мерзавец!"

Но заметив, как увлажнились глаза синьоры Ба-рези, державшей ее за руки, Лори не решилась разочаровать ее - по крайней мере сегодня - и она растянула губы в ослепительной улыбке, которая от нее требовалась.

Мать Алекса легонько отстранила ее на расстояние вытянутой руки.

- А ты стала гораздо привлекательнее!

- Видишь, мама, что любовь делает! Обернувшись, Лори увидела старшую сестру Алекса Елену, улыбающуюся им с входной галереи, и тотчас же все остальные члены семьи вереницей сбежали по ступенькам. Наконец, их с Алексом увлекли внутрь дома, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы хотя бы малая частица ее души не поддалась этому всеобщему приливу ликования. По опыту четырехлетней давности, она знала, как просто плениться заразительным весельем семьи Барези. "Но сейчас нельзя, нельзя",- с отчаянием думала она.

- Джулия, козочка моя, иди же взгляни на Лори.- Синьора Барези двинулась по направлению к кузине Алекса, которая мялась в стороне.

- Здравствуй, Лори.- Смущенно улыбаясь, та чмокнула ее в щеку и взяла за руку. Лори вновь, как и четыре года назад, ощутила полное скрытого смысла пожатие. Не бойся,- чудилось, говорило оно,- я понимаю, как тебе тяжело, но я твой друг.

Впервые за несколько дней Лори искренне улыбнулась и в свою очередь прикоснулась губами к холодной щеке. Кто знает, может, бледная задумчивая девушка, принадлежавшая к семье Барези, но все же чем-то непохожая на них... Лори вспомнила, как ей рассказывали о том, что родители Джулии умерли и ее взяли на воспитание; что она выросла вместе с Алексом и его сестрами, а теперь работает в отделе дизайна на стеклодувной фабрике Барези... Кто знает, может, она станет ее подругой, а то и союзником. Разумеется, Лори никогда не сможет довериться ей полностью: как-никак она Барези. Но все равно, не помешает заручиться поддержкой: впереди долгие недели и месяцы борьбы.

- А теперь - чай, настоящий английский чай.- Синьора Барези вела их по наполненному прятной прохладой дому, во внутренний дворик, куда не проникал полуденный зной. В тени деревьев были расставлены мягкие кресла и шезлонги. В центре располагался небольшой фонтан. Вода извергалась из резного рога, который держал в руках облупившийся каменный херувим.

Лори выбрала маленькое кресло с прямой спинкой: в шезлонге она бы расслабилась, а этого она не могла себе позволить - ни на секунду. Она намеренно поставила кресло так, что Алекс, ведущий оживленную беседу с Еленой и двумя ее подростками-сыновьями, оказался по другую сторону фонтана. Скороговорка слов и энергичная жестикуляция напоминали финальную сцену из оперы Верди, а речь, как она могла догадаться, шла о том, сколько золотых рыбок должно быть в бассейне и не могла ли какая-нибудь приблудная кошка угоститься ими, В прошлый раз эти мини-спектакли забавляли и умиляли Лори, порой она даже с налетом зависти представляла, как здорово, наверное, быть частью такой темпераментной, полной жизни семьи.

Алекс наклонился, чтобы пощупать пальцем воду бассейна. При этом прядь черных волос упала ему на лоб, он откинул ее назад. Да, он чертовски красив, этого отрицать нельзя. Правда, не столь красив, сколько сексуален. Аура сексуальности не покидала его даже в этом мирном семейном кругу. Он носил эту ауру с той же элегантной небрежностью, что и свои дорогие одежды... И какое счастье, что она, Лори, сумела распознать это, найти этому название и, при малейшем душевном отклике со своей стороны, не терять голову, зная, что его привлекательность, или, скорее алчность, не имеет ничего общего с любовью. Джеймс давал ей гораздо большее. Что может быть важнее любви, уважения, взаимопонимания...

- Ох, Лори, мы совсем забыли про тебя, как это с нашей стороны невежливо,- нарушила ее раздумья старшая сестра Алекса.- Попроси Алекса поучить тебя итальянскому, поверь, это совсем просто. И потом,- она лукаво посмотрела на Лори,- это язык любви.

- Нет-нет-нет, в этом нет никакой необходимости, я не собираюсь,- вырвалось было у Лори, застигнутой врасплох, но она тут же поправила себя: - Я хотела сказать, скоро, надеюсь, я смогу понимать его, просто так, слушая ваши разговоры.

Она обернулась и тут же наткнулась на пристальный взгляд серых глаз Алекса. Было в них нечто такое, отчего холодок вновь пробежал по ее спине. Не может же он знать об их с Джеймсом заговоре! От страха Лори прошиб холодный пот. Да нет, конечно, нет. Даже для изощренного ума Алекса это просто невозможно.

Старательно изображая непринужденность, она подалась вперед и взяла со стола маленькое тающее во рту печенье. Но ей казалось, что взгляд, которым наградил ее Алекс, продолжает гнетуще висеть в воздухе, словно надвигающаяся гроза. Лори была счастлива, когда в дверях появился муж младшей сестры Алекса Эммы - Марчелло, который был всего лишь на пару лет старше ее.

Ее вновь представили - на этот раз более формально, ведь Марчелло еще не было здесь четыре года назад. Вслед за ним вышла няня с его маленьким сыном - тоже Марчелло на руках. Лори улыбалась, глядя, как малыш переходит из рук в руки, осыпаемый бурными ласками, но когда Эмма подошла к ней и попыталась передать крошечный сверток, Лори испуганно запротестовала:

- О нет, прошу вас, я ни разу не держала ребенка в руках.

Раздались возгласы изумления, затем младенца осторожно уложили ей на колени, так что волей-неволей ей пришлось подержать его. Он был необыкновенно легким, но крепеньким, его шелковистая головка лежала у нее на руке, он шевелил пухлыми загорелыми ножками и теребил свой нарядный, в оборочках, синий комбинезончик.

Неведомые доселе чувства овладели Лори, когда она нерешительно провела пальцем по

махонькой ладошке. Мальчик тут же обхватил ее палец. Умиленно улыбаясь, она подняла глаза и снова обменялась взглядом с Алексом. Хотя смысл его взгляда нельзя было понять, но опять в нем промелькнуло нечто такое, от чего сердце ее тревожно забилось.

"Такие, как он, буквально помешаны на семье, династии и прочей ерунде..." Слова Джеймса всплыли в ее памяти, и она отвела глаза, услышав довольный голос синьоры Барези:

- Учись, скоро тебе это пригодится, сага, скоро, очень скоро.- Лори еле слышно охнула, а та продолжала:- Вся семья ждет не дождется, когда у нас будет еще один маленький Алессандро.

- Мама, ты смущаешь Лори,- мягко вмешался Алекс, не спуская с Лори глаз.

Синьора Барези, казалось, была потрясена.

- Разговора о детях??? - И хотя врожденная вежливость не позволила ей развивать эту тему и дальше, молчание ее было красноречивее всяких слов: "Dio mio", эти молоденькие англичанки, для чего, интересно, по их мнению, они родились на свет, как не для того, чтобы рожать детишек?"

Алекс склонился над Лори и взял у нее Марчелло-младшего. Поднял малыша высоко над головой, отчего тот начал повизгивать от восторга, затем опустил пониже, позволив малюсеньким ручкам хватать себя за лицо. Наблюдая за этой сценой, Лори безразлично подумала: "Великолепный отец из него получится". "Когда-нибудь, безусловно,- вмешался ледяной внутренний голос,- только дети-то будут не твои, а? К тому времени ты будешь далеко-далеко, выйдешь замуж за Джеймса, и вы каждый день будете смеяться, вспоминая, как здорово ему отомстили".

Ужинали они на террасе, увитой виноградом. Вечерний воздух был напоен одуряюще-сладким ароматом цветущего жасмина. Снова, как и в Маллардсе, кусок не лез ей в горло. Лори была оказана особая честь, без чего, впрочем, она вполне могла бы и обойтись: ее посадили между Алексом и его матерью, и на нее поминутно обрушивался поток радостной болтовни, которому, казалось, не будет конца. Правда, адресован он был, по большей части, Алексу, но ей тоже надо было как-то реагировать, и она улыбалась, пока мышцы ее лица не заныли.

К тому времени, когда неспешная трапеза подошла к концу и подали кофе, нервы Лори были так до предела натянуты, что она не удивилась бы, услышав, как они со звоном рвутся, словно скрипичные струны. Каждый раз, когда рука Алекса прикасалась к ней, она передергивалась, словно кошка, которую погладили против шерсти, а если нога Алекса случайно задевала ее под столом, она судорожно отодвигала свою.

В конце концов Лори решительно отставила от себя недопитую чашку кофе и поднялась.

- Прошу меня изивинить, но я очень устала. Лори при этом даже не взглянула на Алекса, но не успела она и двинуться с места, как он уже был на ногах.

- Я провожу тебя до комнаты.

- Ой нет, не надо. То есть...- вяло запротестовала было она, но Алекс взял ее за локоть и под дружное "buona notte" уверенно повел ее к двери.

Когда они оказались вне поля зрения остальных, Лори попыталась высвободить руку. Но Алекс лишь сильнее сжал ее. Она рывком обернулась к нему.

- Я сама в состоянии найти дорогу в спальню, благодарю.

- Не сомневаюсь, но, смею надеяться, ты позволишь мне вести себя сообразно правилам приличия. А ты сама будешь продолжать вести себя так, как того ожидает наша семья.

Лори медленно поднялась по лестнице, миновала широкий коридор и, наконец, оказалась перед дверью своей комнаты. Но когда она взялась за ручку, Алекс не позволил ей сделать этого. Он положил обе руки ей на плечи, и она ясно почувствовала, как мелкая дрожь пробегает по всему ее телу.

- Ты дрожишь, как чистокровная скаковая лошадь. Расслабься, сага.

Алекс улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, это была беспечная улыбка человека, абсолютно уверенного в себе, и Лори овладело безумное желание накинуться на него с кулаками. Но она сумела взять себя в руки и ограничилась тем, что прорычала в ответ:

- Расслабься? Какое уж тут, к черту, расслабление!

Алекс якобы сочувственно закивал:

- Знаю-знаю, дни перед свадьбой - настоящее испытание для молоденьких девушек. Волнение, ожидание...

- Плевать мне на это, и ты прекрасно это знаешь! - Лори сердито топнула ногой.- Зачем ты мучаешь меня? Ты же признался, что затеял все это из мести. Давай все отменим. Еще не поздно.

- Поздно,- жестко сказал он.- Все уже организовано.

- Верю, но разве не может могущественный Алекс Барези с тем же успехом все расстроить?

- Могу, конечно,- спокойно согласился он,- но, видишь ли, angelo mio, я получаю несказанное удовольствие, обуздывая и объезжая норовистых молодых лошадок, а сейчас я предвкушаю истинное наслаждение, приручая своенравную, избалованную юную англичанку.

От его вкрадчивых слов уже знакомый ледяной пот заструился у нее по спине, но Лори, пытаясь не обращать на это никакого внимания, с негодованием воскликнула:

- Избалованной? Ну ты и наглец! Это тебя матушка и сестры избаловали до неприличия! Да ты считаешь, что сама земля, по которой ты ступаешь, становится священной! Ты самый изнеженный, самый испорченный человек в мире!

- А как же иначе? - Вспышка ярости Лори, казалось, не произвела на него ни малейшего впечатления и он казался по-прежнему невозмутимым.- И тебе, примерной итальянской женушке, придется присоединиться к ним.

Лори с трудом сдерживала себя.

- Вот что я тебе скажу...

Но договорить ей не удалось. Алекс поднял руку и очень медленно провел тыльной стороной указательного пальца по ее нижней губе. Никакой удар не заставил бы ее замолчать лучше, чем это легчайшее из прикосновений.

- Тише, тише, ты слишком много говоришь. Твой рот,- и вновь словно бабочка села на ее губы,- был создан не для того, чтобы говорить.

Алекс склонил голову и слегка прикоснулся своими губами к ее губам. Лори стояла, словно окаменев, он поднял голову и посмотрел на нее, чуть-чуть улыбнулся и заправил ей за ухо выбившуюся прядь длинных светлых волос.

- Dormi bene (Хороших снов). Спокойной ночи, душа моя.

С насмешливым огоньком в глазах он растворил дверь, включил свет, жестом пригласил ее войти и закрыл за ней дверь.

Она прислонилась к стене, чтобы не упасть, ладони ее были влажными, глаза широко раскрыты, словно у затравленного зверя. Что с ней творится? Ее била внутренняя дрожь, ноги подкашивались, колени подгибались,- а ведь Алекс едва прикоснулся к ней... Но Лори ни на мгновение не переставала ощущать каменно несокрушимую силу этого человека, его безжалостную решимость победить любой ценой. Да неужели одно то, что она находится с ним в одной комнате, дышит с ним одним воздухом, способно вселить в нее этот доводящий до умопомрачения ужас? Увы, именно так оно и было.

Лори отвели ту же спальню, что и в прошлый раз, здесь стояла та же изящная светлая дубовая мебель, висели те же веселенькие светло-зеленые занавески в тон лежащему на кровати покрывалу, но теперь это была для нее враждебная среда, полная угроз и опасностей. Озираясь кругом, Лори всхлипнула и прижала ко рту ладонь, но затем решительно выпрямилась и побрела в маленькую ванную.

Чувство тоски и полной оторванности от прежней жизни не покидало ее и когда она лежала в кровати, а сквозь распахнутое в теплую тьму окно доносилось пение цикад. Наконец Лори включила ночник, пошарила в тумбочке и извлекла оттуда фотографию, которую спрятала туда, чтобы ее не обнаружила распаковывавшая багаж служанка.

- О Джеймс,- жалобно прошептала она, обращаясь к миловидному лицу в серебряной рамке,- в твоих устах все казалось таким простым, но вот я здесь, совершенно одна. Что будет со мной, когда Алекс обо всем узнает?

Лори, не отрываясь, смотрела на портрет, словно это был. некий талисман, оберегавший ее от темных сил, не дающий подступить к ней этим силам, притаившимся в окружающей со всех сторон темноте. Перед тем как спрятать фотографию под подушку и выключить свет, она прижала ее к губам и поцеловала холодное безжизненное стекло.

- Милый, прошу тебя,- вслух произнесла она в темноту,- не заставляй меня так долго ждать. Пожалуйста, вызволи меня отсюда.