Абонент временно замужем

Глава 3

Согласно статистике операторов компаний сотовой связи: в Москве ежедневно находится двадцать пять миллионов человек. Согласно закону подлости, среди такого огромного количества народонаселения, Файкин Яша где-то надыбал Кирилла Лисовского, а если бы на моем месте была девушка впечатлительная, с тонкой душевной организацией? Она бы упала в обморок, и долбанулась головой о металлическую ножку столика!

Не все такие стрессоустойчивые как я!

Пока брюнет Яша и земледелец Кирюша неторопливой, вальяжной походкой шли к нам, я успела: догрызть морковную палку, познать Дзен, и радостно оскалиться на все тридцать два зуба.

– Стась? Ты с чего так напряглась? Нам ничего не угрожает, Яша прекрасно понимает: если что, мама порвет его на лоскутки, – шелестит Файкин голос.

– Я не напряглась. Все потом, – откликаюсь шепотом.

Кирюша, кстати, тоже успел справиться с шоком, испытанным при виде меня. Ибо ошалело таращиться прекратил, с интересом озирается по сторонам. Интерьер изучает, где он еще увидит разноцветные диваны и кресла из экокожи, столешницы из искусственного камня, круглые потолочные светильники, квадратные окна?

Шутка. А если серьезно, и брюнет Яша с охапкой роз, и Кирилл без охапки, смотрелись в данной закусочной так, как смотрелся бы Майбах если к нему прицепить плуг и попробовать поле перепахать. Ну, да ладно. Переживут.

Паренек в красном поло и бейсболке сторонясь провез мокрой шваброй по полу, задев мыски дорогущих туфель улыбчивого Якова, лучше бы он этой шваброй по серьезной физиономии владельца агрохолдинга попал. И ведро с водой ему под ноги опрокинул. Утрирую.

– Добрый вечер девушки. Фая, с Днем рождения! – бархатным баритоном проговорил подошедший первым Яша, разделил охапку роз на две части, протянул одну часть охапки Файке. Файка издала странный звук и цветы забрала.

– Присоединяюсь. С Днем рождения, – изрекает Кирюша, демонстративно меня игнорируя.

– Это вам, – вторую половину охапки, воспитанный Яша вручает мне. Воспитанная, а главное скромная я, не прекращая скалится во весь рот, принимаю из Яшиных рук розоватые вытянутые бутоны на упругих стеблях, кладу цветы в угол дивана, поверх своего рюкзачка, вежливо благодарю:

– Спасибо. Вы очень любезны.

Боковым зрением вижу, как губы Кирюшины тронула едва заметная ехидная усмешка, и тут же, он снова принял безразличный, серьезный вид, сосредоточил внимание на подносе с морковью, наверняка начнет высказываться по поводу…

Черт! Отвлеклась на этого… Не знаю, как обозвать, а тут, интересные вещи происходят.

Яков разглядывает ткнувшую нос в букет Файку… Файкины щеки, становятся ярче бутонов роз. Отрывается от букета, поднимает глаза на Якова.

– У кого День рождения? – недоуменно выдыхает.

– Какая разница! Тебя поздравили, значит у тебя! – не выдерживаю, встреваю.

Роза Соломоновна сейчас бы мною гордилась.

– Если торжественная часть закончилась, я пожалуй, присяду, – Кирюша опускается на низкий диванчик напротив меня, откидывается на спинку, нагло вытягивает конечности! Нарочно. Чтобы я свои ноги, к холодной железке прижала. Провоцирует гад! Не поддамся.

– Девушки, вы планируете продолжить вечер в зоопарке? Морковью запаслись?– язвительно интересуется.

Говорила же, что высказываться начнет.

– Ой! Что ж это мы?! Угощение для вас приготовили, а сами не предлагаем! Угощайтесь корнеплодами не стесняйтесь! Грызите на здоровье! – щебечу медовым голосом.

Яков потер лоб, присел на диванчик к Кирюше.

– Кстати, забыл представить, мой хороший друг – Кирилл Лисовский.

Чего уж хорошего, фыркаю мысленно метнув в Кирюшу презрительный взгляд. Взгляд игнорирует, наступаю ногой на конечность.

– Станислава, моя лучшая подруга! – спохватилась не расстающаяся с цветами Файка.

– Очень приятно, – откликается вежливый Яков. – Девушки, может все же поужинаем? Здесь неподалеку есть неплохое заведение, Айзек Каррера в свое время основал. Там реально великолепные стейки и очень приличные бургеры.

– Стась, ты как? Может и правда? – Файка встрепенулась. Готова променять морковь на приличные бургеры, а еще говорит, что у меня сила воли отсутствует…

Толкаю ее под столом. Файку. Нога почему-то врезается в конечность гада Кирюши.

– Станислава, ты мне сегодня в кошмарах будешь сниться. Мало с утра мозги вынесла, так еще и вечером меня угораздило в твоё общество попасть. Прекрати топтать мои туфли и лягаться. – будничным тоном проговорил господин Лисовский.

– Не поняла, – пискнула рядом подруга.

У Якова, брови поползи вверх. А у меня, в рюкзачке, телефон завопил как резаный. Добываю рюкзак из—под цветов, достаю вопящую трубку. Мама на определителе, неужели уже с работы вернулась?

Принимаю вызов, не сходя с места, не бежать же мне к выходу через весь зал, предварительно споткнувшись о вытянутые конечности некоторых индивидуумов…

– Мам, я в Макдональдс на Девятьсот пятого, с Фаей…

– Стасенька… У тебя какие планы на завтрашний вечер? – перебивает мама. Голос странный, волнуется, что ли? Я напрягаюсь.

– В кино собирались… что-то случилось мам?

– Все хорошо. Стась. Перенеси поход в кино. Я хочу… я должна… для меня это очень важно… познакомить тебя с одним человеком. С Шаповаловым Александром Михайловичем.

Облегченно вздыхаю.

– Мам. Ты меня напугала. Я уж подумала, случилось, что. Шаповалов Александр Михайлович, это который твой руководитель? Мам, ну зачем я с ним стану знакомиться?

– Стась. Такие вещи по телефону не говорят, но я сегодня буду дома поздно… Стась. Я замуж за него выхожу…

– Куда ты выходишь? Замуж? За Шаповалова? Руководителя своего?

– Да Стась. Завтра, в семь вечера вместе ужинаем в кафе Пушкин.

– Поняла мам. Кафе Пушкин, в семь вечера…

***

Пару секунд изучаю замолчавший смартфон. Обдумываю услышанное от мамы…

Что это сейчас было? Мама решила меня разыграть? Не похоже… Или похоже? Да ладно. Не может же она на полном серьёзе… Или может?

– Пушкин, кафе, прости Господи. Кафе Пушкин… – Бормочу растерянно, зачем-то кладу смартфон на поднос с корнеплодами, с подноса прихватываю морковную палочку, вгрызаюсь как… Бобер в дерево. Так легче обдумывать.

Ну и денек у меня сегодня… Всем денькам денек. Утром мою кандидатуру отклоняет прикинувшийся менеджером Кирюша, вечером я нежданно—негаданно оказываюсь в обществе этого гада, и как вишня на торте – мама огорошивает меня новостью. Нет, в том, что она собралась выйти замуж, не ничего плохого, а даже наоборот. Я сама ей сто раз говорила, что неплохо было бы подумать о личной жизни, и Роза Соломоновна говорила, и Галина, папина жена, говорила… Ну, да говорили все. Недавно совсем, в начале мая, когда Галина к нам в гости приехала, накрыли стол, пригласили Розу Соломоновну и Фаю, мы и Семена Яковлевича приглашали, но он отказался:

– Воспользуюсь случаем, посмотрю в тишине телевизор, – сказал.

Суть не в этом.

– Ирочка, салат с кальмаром просто шикарен, а твой фирменный курник, как всегда, выше всяких похвал. Такой талант зря пропадает. Мужчину тебе нужно в дом, скоро Стася вылетит из гнезда, и что ты одна будешь делать? – после второго бокала легкого вина, Роза Соломоновна подняла свою любимую тему: семьи и брака.

– Поддерживаю! – вторая жена папы, откликнулась с другого конца стола. – Стася выросла, пора о себе подумать.

– Мам, я лететь никуда не намыливаюсь, но если в твоей жизни появится мужчина, буду рада. Ты у меня, молодая и красивая! – сказала я.

Гости со мной согласились, а мама…

– Зачем мне мужчина в доме? Мне и так хорошо! Стася из гнезда вылетит, внуки появятся, буду с ними возится, ну и кота заведу, – отшутилась.

В общем, не собиралась на ни за какой замуж. Она ремонт на кухне и в ванной собиралась делать. И вот те раз… Собралась замуж. Проблема в том: за кого собралась! Я этого Шаповалова, вживую один раз, издалека видела. Дожидалась маму, сидя в кафе на первом этаже бизнес—центра, потягивала кофе латте и смотрела в окно. На площадке перед зданием резко затормозила громадная машина, из машины выскочил огромный мужик, сотрясая кулачищем разговаривал с кем-то по телефону.

– Шаповалов кого-то строит и по порядку номеров рассчитывает.

Прокомментировал сидевший за соседним столиком парень. Я выпала в осадок, фамилию Шаповалов, от мамы конечно же слышала.

Я потом, когда ее дождалась, спросила: мам, тут мне выпало счастье лицезреть твоего непосредственного начальника, ты уверенна, что с ним не опасно контактировать?

– Уверенна. Главное, под горячую руку не попадаться, – отшутилась тогда мама.

Несмотря на глубокое погружение в собственные, скачущие табуном мысли замечаю, что вид озадаченно грызущей морковь меня, сильно впечатлил Кирилла Лисовского. Выражение лица у него стало… Как будто его только что, чем-то тяжелым по голове приложили.

– Кирилл, погоди, уж не твой ли… – нарушает повисшую над столиком тишину Яков, предварительно толкнув Кирюшу плечом.

– Съешь морковку, – обрубил качнувшийся от толчка Лисовский.

Не пойму, показалось или в его голосе далекие раскаты грома послышались?

Хотя, какая мне разница, пусть хоть молнии из глаз метать начнет…

Не начал. Потянулся к подносу, сгреб пригоршню морковных палок… Одну за другой, закидывает в рот.

Яша кашлянул. И по примеру друга полез рукой в поднос.

Грызут корнеплоды сосредоточенно.

– Стась, – Файка завозилась у меня под боком, цветы свои наконец прекратила обнимать, примостила букет на край дивана. – Стась, я правильно поняла, Ирина Вадимовна…

– Правильно поняла. В кино не идем, еду в Пушкин знакомиться с маминым будущим мужем. Двухметровым амбалом, которому лучше не попадать под горячую руку, – говорить старалась негромко, но за столик позади нас, уселась шумная, веселая компания, пришлось тональность повысить. – Не понимаю… С чего вдруг мама замуж за него собралась? Он же… И мама…

Кирюша подавился корнеплодом. Закашлялся.

– Не попадаться под горячую руку… – Эхом повторила Файка. – Не попа… Стась. Может у тебя какой-нибудь дальний родственник объявился, о котором ты не знала, а мама его от тебя скрывает, потому что он тяжело болен и ему требуется дорогостоящая операция? – ляпнула Файка.

– Родственник? Не улавливаю причинно—следственной связи между родственником, операцией и бракосочетанием.

– Ирине Вадимовне понадобилась крупная сумма на лечение родственника, она обратилась за помощью к этому… Амбалу, попалась ему под горячую руку и он, заставил ее выйти за него замуж, – выдает Фая.

– Ну у тебя и фантазия. Нет у нас неизвестных родственников! Тетка двоюродная в Самаре, так она как конь здоровая. С ее слов.

– Н-да. Кому-то счастье привалит, – задумчиво-язвительно проговаривает Лисовский и продолжает хрустеть морквой. Проникся к корнеплоду гаденыш.

***

Точно гаденыш. Несколько минут назад, выглядел как пришибленный, и посмотрите на него, пришибленность сбросил, язвить изволит! Всех с мыслей сбил, за столом повисла тишина, только хруст корнеплода слышен. Издаваемый все тем же, господином Лисовским.

Провокатор. По – другому не назовешь. Подслушивает чужие разговоры, да еще провоцирует. Меня. Зря старается, мне не его язвительных реплик. Ну, и к тому же, я в образе скромницы и… Короче, не важно: главное в образе.

Признаться честно, мне, вместе со всем моим образом, уже не сиделось на месте. Просторное помещение закусочной вдруг стало напрягать всем подряд: потолком, слишком ярким освещением, интерьером, исполненным из металла и пластика, гулом голосов, специфическим запахом фастфуда. Захотелось выбраться отсюда на воздух. Мелькнула мысль предложить перейти на открытую веранду… Не стала. Сама не знаю почему.

Яше в отличии от Кирилла, морковь не особенно понравилась. Вторую пригоршню брать не стал, взглянул на поднос с плохо скрываемым отвращением, но тут же, спохватившись заулыбался, и нарушил молчание, обращаясь к нам с Фаей:

– Фая. Девушки: повторно предлагаю сменить место дислокации.

– А мне, как-то неожиданно здесь понравилось. Хорошее место, зачем менять? Морковь свежайшая, компания… Приятная, – с ленцой проговорил Лисовский, нагло ногу мою, придвинул вплотную к железке, еще и взглядом одарил ехидным, не ногу – меня.

– Пожалуй останемся. Так, что там с несчастным родственником? И тетей здоровой как лошадь?

Вы посмотрите на него! Остроумие поперло! Жлоб. Бургер от Каррера зажал. Да, придираюсь, но поделать с собой ничего не могу.

– Итак, Станислава, продолжайте повествование, – напомнил с ленцой в голосе.

С силой отталкиваю Кирюшины конечности, предпринимаю попытку наступить двумя ногами. Не получилось, успел убрать. Предусмотрительный, мать его!

– Кирилл, не дури, сделаю уточнения на предмет свободных столиков и… – красивый брюнет Яша, подмигнул Файке, достал смартфон, ткнул длинным пальцем в экран… Смартфон в руке брюнета, задрожал крупной дрожью, и грянул веселой еврейской мелодией.

Яков едва заметно поморщился, вызов отклонил. Не тут- то было: не прошло и секунды, мелодия вновь раздалась. Снова отбил входящий, потом еще раз… Кто-то настырно названивал.

Яша пробормотал что-то на иврите: берусь предположить, ругательное. Тем не менее, вызов наконец принял, и бодро заговорил в трубку:

– Я встретился с друзьями, говорить неудобно, как освобожусь, перезвоню.

На другом конце трубки, по всей видимости не особо желали ждать, когда Яша освободится, потому как, минуты две ему что-то высказывали, а он, слушал, театрально подняв брови вверх. Потом снова заговорил, значительно снизив тон:

– Часа через полтора – два, точнее сказать не могу… Белое сухое? Хорошо. Не забуду. Пока Заинька.

Последнее предложение, он произнес очень тихо, я скорее прочитала по губам, чем услышала.

Файка тоже. Прочитала. Чувствую, как она напряглась. Еще не хватало! Напрягаться из-за какого-то Яши и всяких Заинек.

Протянула руку, взяла подругу за запястье, слегка сжала пальцы. Я давала ей понять: вот моя рука, я тебя поддержу, ты не вздумай расстраиваться. Ты лучшая! Хрен бы с ним, с Яшей.

И Фая повернула ко мне голову, натянуто улыбнулась.

– Стась. Не пора нам попудрить носики?– подает условный сигнал, что пора нам отсюда линять. Как договаривались. Только… Я линять передумала. Мы не станем уходить по-английски, мы уйдем как положено: скромно и со вкусом.

– Секундочку Фай, – отпускаю руку подруги, забираю с пластикового подноса свой телефон, нацеливаюсь камерой… Делаю несколько снимков – ополовиненной горки морковных палок, на красном подносе.

"Травы не было, поужинали чем Бог послал. Всухомятку"

Подписываю самый четкий снимок, отправляю в ватсап Розе Соломоновне. Безо всякого злого умысла, исключительно… Да ладно, из вредности отправляю, чтоб мама Файкина Яше мозг взорвала. На тему ужина из корнеплодов. Всухомятку.

– Фай, отключаем звук, нас с минуты на минуту начнут засыпать вопросами, – предупреждаю подругу.

Кирюш,а наблюдающий за моими, вроде как что-то сказать вознамерился. Судя по выражению физиономии – язвительное.

Я опередила.

– Вам бы Кирилл и правда лекарственные средства какие пропить, – изрекла, поднявшись с дивана, подхватила рюкзачок и, продолжила сочувственно. – Только самолечением не занимайтесь, покажитесь специалисту, ваши перепады настроения, возможно вызваны гормональным сбоем. В вашем возрасте подобное случается.

– Хамишь Лаптева? А не стоило бы, – Кирюша всё-таки вставил свои пять копеек,

– Ладно не буду. Да я и не хамила, посоветовала. Кто вам еще посоветует? Я с вами больше никогда не увижусь…к счастью.

– Был бы рад, – мрачно ухмыльнулся Лисовский.

Черт! Да у него в самом деле настроение постоянно меняется. В каком смысле: был бы рад? Точно нервный. Заговаривается.

Покуда я обменивалась с Кирюшей "любезностями", Фая выбралась из-за стола. Растерянный Яша, тоже поднялся с диванчика, подошел к Фае.

– Фай, может быть, всё же поужинаем вместе?

– Спасибо, но я сыта. Рада была тебя видеть, и… Цветы прекрасны, отличный выбор. Жертвую розы в пользу Заи, – равнодушно ответила Фая—молодец.

Ну, а потом, она отстранилась от красивого Якова, подхватила меня под локоть… У Яши опять завопил смартфон.

– Роза Соломоновна, – сообщает, взглянув на определитель.

– Уходим! – бросаю Фае. Ну и все. Торопливо пошагали на выход.

Мне послышалось или Кирюша действительно брякнул вслед:

– Ну-ну. До встречи Лаптева.

Если брякнул, то он в самом деле псих. Если послышалось… Нет. Даже если послышалось, я не псих. Однозначно. Хотя, стрессоустойчивость пошатывается, что не удивительно, в свете последних событий… Особенно намечающейся маминой свадьбы с амбалом.

Глава 4

Меж тем, теплый весенний вечер, постепенно захватывал город готовясь накрыть легким покрывалом перламутровых сумерек. Людской поток почти иссяк, превратился в тонкий ручеек не особо спешивший стечь в подземку и поглотиться в сией пучине.

На пересечении Красной Пресни и Трехгорного вала, мы с Файкой удачно перебежали по пешеходной зебре, перед самым окончанием разрешающего движение пешеходов сигнала светофора. Дальше, уже не спеша продолжили путь ко входу на станцию "Улица тысяча девятьсот пятого года".

Дошли до памятника, в стародавние времена воздвигнутого: в честь коня, мужика, с того коня сгоняемого разъяренной женщиной в косынке, и возмущенных то ли поведением коня, то ли тетки, представителей рабочего класса в количестве нескольких человек.

Возле этого памятника, Файка резко затормозила, потащила меня с тротуара, на зеленый газон, к черному кованному забору, обгораживающему скульптурную группу.

– Стась. Я такая дура! Чуть опять в него не влюбилась! – призналась, задрав лицо к морде коня.

– Фай, ты сейчас с кем разговариваешь, со мной, или с чугунной лошадью?

– С лошадью. Шучу.

– Если шутишь, значит жить будешь. Фай, мне кажется, ты и не собиралась влюбляться, просто Яков этот, он для тебя незакрытый гельштат.

Файка отвернулась от конской морды, посмотрела на меня.

– Думаешь? Ну может и так… Но, на мамины провокации больше не поддамся! Ни под каким предлогом! Об этом хватит, Стась, ты где и когда успела с Яшиным другом познакомиться? Я обалдела, когда до меня дошло, что встречаетесь вы явно не первый раз.

– Уж как я то, обалдела при виде этого гаденыша! Короче. Ну, ты помнишь, я рассказывала тебе про собеседование, как глазки строила менеджеру по персоналу, а он сволочь, менеджером только прикидывался, а на самом деле являлся владельцем и гендиректором… В общем, это и есть тот самый лже—менеджер. Кирилл Лисовский. Яшин друг.

У Фаи глаза округлились.

– Ничего себе… Вот это да… Насыщенный у тебя день Стась. Представляю, какая в твоей голове сейчас каша.

– Каши в голове, хоть отбавляй. Гречневой каши, – задумчиво проговариваю.

– Почему именно гречневой? – Файка заулыбалась, снова под локоть меня взяла, тянет к дорожке.

– Потому что, гречка – стратегический продукт. На нее периодически возникает ажиотажный спрос, чуть что, народонаселение страны ломится активно скупать гречку. Прошлой весной вот помню, случился очередной ажиотаж. – несу с умным видом.

– Прошлой весной, да, было дело, мама целую упаковку приобрела, мы потом не знали куда ее деть, – утвердительно кивнула Фая.

– Романтический вечер, свечи,

Я тебе наварю гречи!

Всплыло в мозгах, как-то раз прочитанное на просторах интернета, а еще, коварные мозги зачем-то подкинули мне картинку:

Розоватые лепестки роз, разбросаны по светлому ковру, устилающему пол моей комнаты: на компьютерном столе, на подоконнике, на прикроватной тумбочке, везде где только можно зажженные свечи. Я в белом шелковом пеньюаре… протягиваю сидящему в кресле Кириллу Лисовскому тарелку гречки, перемешанной с морковью…

Мама дорогая! Привидится же! Все. Завязываю с кофе по утрам, перехожу на чай с ромашкой…

***

Впрочем, в скором времени, буквально минут пять спустя, я пришла с собой к соглашению и решила, что не стану отказываться от кофе.

Не нужен мне никакой ромашковый чай. Кофе вкуснее, а что касается нездоровой игры воображения, так я больше думать не вспомню о всяких… У которых я с первого взгляда личную неприязнь вызвала. Мне вообще некогда о посторонних гаденышах думать, когда моя родная мама… Как это правильно называется? На выданье?

Во сколько бы она не вернулась, спать не лягу – дождусь. Это жизненно важно, узнать, что ее сподвигло связаться с амбалом-руководителем…

– Стась, нет желания по Тверскому бульвару прогуляться? Домой не хочется – детское, и мам,а наверное, все еще по телефону Якову мозг выносит. – Плюхнувшись на соседнее сиденье, проговорила Фая.

– Осторожно двери закрываются, следующая станция Кузнецкий мост. – Раздалось из динамиков, электропоезд качнулся и тронулся.

– Фай. Я так-то не против, где-нибудь прогуляться, только, чем позже мы вернемся, тем больше вероятность, что Роза Соломоновна выйдет нас встречать. Мимо нее мы никак не прошмыгнем – увидит, что не надели винтаж, мозги вынесет хлеще чем Яше. Оно тебе надо? Пока она занята Яшей, у нас есть шанс проскочить ко мне, переодеться, поужинать запеченной курицей со свежими овощами, фигню какую-нибудь посмотреть… Ну и потом предстать перед Розой Соломоновной.

Так себе план, и скорее всего, Файкина мама в два счёта нас вычислит, но может переодетым в винтажные платья не станет до основания мозги выносить.

– Логично. Зная свою родительницу, смею предположить, что она, еще как минимум час, будет занята Яковом. – подумав, согласилась Фая.

Недаром говорят: человек предполагает, Бог располагает. Добравшись до своей станции, первое, что мы с Файкой узрели, подойдя к широким ступеням, ведущим к выходу из метро, – это невысокую брюнетку с пышным бюстом, стоящую на верхней ступеньке, по центру этого самого выхода. Подобно волнорезу, делила собой немногочисленный пассажиропоток на части, с выражением лица строгим, но справедливым, взирала на нас.

– Мама. – пискнула Файка, как будто я без нее Розу Соломоновну не узнала. Н-да. А мы то наивные, придумали себе, что смогли ее просчитать. Щаз!

– И зачем вам телефоны? Игнорировать мамины звонки, будоражить ей нервы? – поинтересовалась вкрадчиво—обличительно, как только мы с Файкой до верхней ступени доскакали.

– Мам, мы не слышали никаких звонков, может звук нечаянно отключился?– нагло заявляет Фая, пожимая плечами.

– Не мамкай. Звук отключился. Сразу у двоих. Нечаянно. А я, должна думать, что их по дороге на органы разобрали! – выразив недовольство, Роза Соломоновна произвела маневр, одновременно с разворотом, подхватила нас под руки и решительно двинулась в направлении к дому.

Надо же? Про внешний вид, не слова, удивленно отметила я. Про себя, дабы не нарываться.

А Роза Соломоновна, продолжила удивлять.

– Яша меня разочаровал, – сообщила, сменив тональность на доверительную, – я ему говорю: девочки, конечно, скромные, но нельзя этим беззастенчиво пользоваться, одно дело, когда они в хорошем ресторане скромно кушают салат из рукколы с фарфоровой тарелки, и раз уж такая нездоровая любовь к моркови возникла, то, можно допустить свежевыжатый морковный сок с капелькой сливок и оливкового масла первого отжима. И совсем другое дело пригласить в забегаловку и там кормить морковью с пластмассового подноса! У них теперь наверняка психологическая травма от огорчения. И у меня от его поведения травма. Психологическая.

– И что он ответил? – показательно—равнодушно спросила Файка.

– Оправдывался, говорил, что предлагал перейти в какую-то бургерную, а к подносу с морковью, вообще отношения не имеет. Я посоветовала предложить вам что-нибудь поприличнее бургерной, он помялся и сообщил, что вы убежали в сторону метро. Метро! Я размечталась – красивая пара, оба юристы, а он на метро позволил уехать. Забыл, как такси заказывать? Разочаровал.

С Яшей все ясно, а что его друг? – Файкина мама, повернула ко мне голову.

– Кошмар. Хлеще Яши! В одно лицо, пол подноса моркови сгрыз. – живо откликнулась я, и вздохнула протяжно.

– Бедные девочки, сейчас придем, я вас накормлю, – закивав обещает Роза Соломоновна.

От обещания, мне стало не по себе. Если Файкина мама собралась нас накормить в утешение, это страшное дело. Она не угомонится, пока не впихнет безумное количество еды. И попробуй откажись…

Прекрасно понимая, что протестовать бессмысленно, я всё же предпринимаю попытку.

– Меня не надо кормить, я не голодна.

– – Мне лучше знать. – отрубает Фаина мама.

– У меня аппетита нет. У меня… Мама замуж собралась, – раньше, чем успела подумать, вылетело из меня.

Секундная пауза и, Роза Соломоновна резко тормозит. Удерживаемые под локти мы с Файкой, соответственно тормозим тоже.

– Не поняла? Ирочка? Наша Ирочка?! Замуж?! – повернула голову, взглянула прищурившись. – И как долго вы собирались скрывать от меня такую шикарную новость? И кто, этот счастливец? Требую подробностей. Ирочка наконец обрела семейное счастье, а они молчат…

Файкина мама, возобновила движение. Правда не к нашему дому, а к разбитому неподалеку небольшому скверику. Нас, ясное дело поволокла за собой. Хех. Прохожие шарахались. Мы неслись к скверу, с приличной скоростью, Роза Соломоновна подзабыла видимо, что дама она степенная. На протяжении пятидесяти метров, расстояние до скверика, меня не покидало ощущение, что мы идем на таран. Шучу.

Никого не протаранили, Файкина родительница доволокла нас до первой свободной скамейки и вместе с собой, на нее плюхнула.

– Долго будем молчать? Не томите, рассказывайте. – потребовала, переводя дыхание.

– Да особо, и рассказывать нечего: мама попросила отменить поход в кино, по причине ряда обстоятельств: посещения Кафе Пушкин, с целью знакомства меня, с важным для нее человеком, за которого она выходит замуж, в ходе разговора выяснилось, что человек этот – господин Шаповалов, мамин непосредственный руководитель, владелец сети непродовольственного ритейла. Здоровенный мужик, у него кулак с мою голову размером…

– Какое нам дело, до размера кулака? Размер имеет значение, когда измеряется в количестве нолей. Размер счета. С этим все нормально, сеть ритейла это вам не в тапки гадить! Как я рада за Ирочку! Станислава! Не вздумай рушить мамино счастье.

Всецело поддерживай, и радуйся за нее. Ирочка умница… А я ведь, могла догадаться… Как-то спросила у нее:

– Какой возраст у твоего шефа? Женат или холост?

Она так загадочно улыбнулась и ответила:

– Старше меня, давно в разводе, еще не женат…

Да. И машина с водителем, где простых ассистентов возят с работы и на работу на персональном автомобиле? Ассистенты в общественном транспорте передвигаются.

Н-да. Роза Соломоновна еще долго перечисляла всяческие намеки, явно указывающие на сложившиеся у моей мамы, неформальные отношения с владельцем-гендиректором. Мне б, например, в голову не пришло девяносто девять процентов перечисленного посчитать намеками. И не только мне, кроме Файкиной мамы, это вообще бы никому не пришло в голову. К примеру: разрешение не соблюдать дресс-код в летнюю жару, это разве намек? Никакой не намек.

Как бы там не было, мы с Файкой вполуха слушали и молчали, ибо спорить себе дороже.

Я в нужных местах успевала кивнуть. Увлеченная предстоящими переменами в жизни моей мамы, Роза Соломоновна, благополучно забыла, что собиралась нас откормить на убой. О винтажных платья и вообще не вспомнила.

Все проходит и это пройдет. Файкина мама, наконец, все намеки какие припомнила перечислила, поднялась со скамьи и настойчиво предложила пойти домой.

Без четверти двенадцать, я наконец ввалилась в квартиру, а немного за полночь, услышала звук поворота ключа в замочной скважине – вернулась мама. Естественно, я понеслась ее встречать.

– Стасенька. Привет моя хорошая, – мама устало улыбнулась, сбросила узкие туфли, шагнула ко мне, обняла, а потом, совсем как в детстве ткнулась в мою рыжую гриву и втянула носом воздух.

– Глупо получилось, не стоило вываливать на тебя информацию по телефону. Если честно, я Саше еще вчера обещала тебе сказать. Стась. Он тебе понравится, он только на первый взгляд кажется грубым. У нас с ним для тебя сюрприз, завтра узнаешь.

Я отстранилась.

– Мам? Неужели?

– Нет. О беременности речь не идет, – мелодично засмеялась моя красивая, совсем еще молодая мама. – Стась. День был тяжелый, несколько важных встреч подряд. Давай, ты призовешь меня к ответу – завтра? Твоя эпопея с увольнение, я надеюсь, закончилась?

– Практически. Девочку на свое место отстажировала, базу передала. Так-то мне еще два дня вроде как надо появляться в офисе, но, если не появлюсь, с удовольствием оформят не оплачиваемый отпуск.

– Стась, давай не появишься? У меня тоже есть возможность завтра не появляться на работе, мы нашими возможностями воспользуемся, поедем по магазинам, потратим мою неприлично большую премию! Купим все, что душа пожелает! Вечером появимся в Пушкине необыкновенными красавицами! Представляешь, мы так удачно забронировали столик, единственный на четыре персоны оставался.

– На четыре? Мы же вроде бы ужинаем втроем? – переспрашиваю удивленно.

– Нет, нас за ужином будет четверо. Александр своего племянника пригласил. Мы свои отношения не афишировали, племянник Сашин, как и ты, о них, об отношениях не знал. Теперь, раз уж вышли из подполья – пришла пора познакомиться. Саша паренька с детства растил, его родители погибли. Стаська! Я знаю, что ты терпеть не можешь пафосные заведения! Потерпи разок, ради меня.

Ладно, ладно. Я вроде и не отказывалась – потерплю. И пафосное заведение потерплю, и маминого жениха, и его племянника. Интересно, что за сюрприз мне решили устроить? Как-то он меня заранее напрягает…