Абсолютный разум

Эпилог

Зимние ветра накрыли Теинару, столицу планеты Оанс. Холодные волны океана с грохотом обрушивались на каменистый берег с красными пучками куиннаха. По хмурому небу неслись тучи, закручиваясь спиралями. Старики называли такую погоду страстью Тиоса — ледяной, неутолимой и беспощадной. После морозных дождей в полях рождались лучшие зерна вионы, а морские твари приближались к берегам в поисках пищи, обеспечивая охотникам богатый улов.

Ветер шевелил длинный голубой мех тяжелого плаща на плечах лэрнен Ману Энсо, осыпал мелкой белой крупой две сложенные мантии у ее ног. Женщина стояла, вглядываясь в белесые, шершавые от снега валы. Наконец, среди бушующей непогоды показался голубой огонек, а с другой стороны залива — второй. Они то появлялись, то исчезали за высокими стенами воды. Первым на берег вышел Айро, спрыгнул с водяного уми и улыбнулся матери. Отложив крупную рыбу олу и положив гарпун, он растянулся на животе, словно нежась под солнцем. Узор на спине был чуть темнее цвета кожи.

Доска младшего брата вернулась без него и отключившись, легла на мокрые камни. Вскоре из серой волны показался и сам Вэлиан, он шел к берегу сквозь волны, которые давно бы сбили с ног менее опытного пловца, и тащил за собой крупного морского роэга. Желтые щупальца мотало водяными потоками, отчего тварь казалась живой. Из всей яркой туши лишь сердце было съедобным, охота на нее была сопряжена с немалыми трудностями, так что сердце роэга считалось деликатесом. Черные волосы мальчика облепили светло-зеленое тело до пояса, оранжевые глаза казалось, светились на сером фоне непогоды. Выйдя на берег и увидев Айро, он досадливо поморщился, бросил тушу осьминога и копье поверх улова брата, собрал свою густую копну и отжал, обрушив на Айро целый водопад. Тот перевернулся на спину, не потрудившись открыть глаза.

«Отвянь».

— Мы договорились плыть! А уми взяли на всякий случай!

«Я плечо потянул, придурок».

Вэлиан пнул брата в бок.

— Вот вечно ты находишь отговорки…

Айро наконец соизволил посмотреть на младшего и показал неприличный жест. Вэлиан ахнул и залился краской.

— Мама, ну скажи ему!

Ману рассмеялась и погрозила старшему сыну пальцем.

— Кажется, ты слишком много времени проводишь с мальчишками из города. Смотри не забудь язык благородных.

Айро встал, надел мантию и защелкнул пояс.

— Не забуду. Они не мальчишки. Как и я. Мне почти двенадцать.

— Мне тоже! — встрял Вэлиан, путаясь в развевающихся на ветру складках одеяния.

Айро закатил глаза, мрачно сгреб свою доску под мышку и направился к джету. Справившись, наконец, с липнущей к мокрому телу тканью, Вэлиан заставил уми подняться над землей, положил на нее оружие и улов и пошел следом за братом.

Ману любовалась на сыновей. Порывистый, пылкий болтунишка Вэлиан, соблюдающий правила приличий так рьяно, будто придумал их сам. И обманчиво-ленивый, молчаливый бунтарь Айро, отказывающийся уважать кого-либо прежде, чем тот докажет, что достоин уважения. Один был старше другого лишь на четыре минуты. Оба любили одни и те же вещи, но по-разному. Вэлиан пропускал все через руки, не признавая поблажек, предоставляемых цивилизацией. Айро же, напротив, считал игнорирование доступных благ нерациональным и частенько опережал дотошного младшего в их общих занятиях. Однако превосходство было иллюзией: Айро преподносил результат быстрее, зато Вэлиан лучше понимал процесс.

Мелкие перебранки случались между ними постоянно, но были лишь игрой, призванной скрыть от глаз их истинное отношение друг к другу.

Когда братьям исполнилось семь, Вэлиан подхватил какую-то хворь, заставившую его метаться в жару несколько мучительных дней. Айро отделили от больного, перенеся его кровать и все вещи в дальнее крыло дворца. Однако, когда поздно вечером Ману пришла в комнату Вэлиана, то увидела в кровати двоих. Айро во сне крепко прижимал к себе покрытого испариной младшего, который впервые за время болезни спал спокойно, и ровно, тихо дышал.

— Мам, давай поверху!

Ману направила джет в серую пучину туч. Разорвав тяжелые серые махры, суденышко словно оказалось в другом мире: розово-золотые пушистые холмы нежились под лучами заходящей Аюны. Маленький планетарный джет не был рассчитан на большую высоту, Ману вела его на самой границе облаков, белые перья разбивались о закругленный нос суденышка.

Возвращаться домой не хотелось — во-первых, Ману выкрала сыновей прямо посреди учебного дня, и по прилету их, конечно, будет ждать отец, хмурый, как тучи там, внизу. Только вчера Ману обнаружила на плече Вэлиана сизый длинный след от палки — наказание учителя за чрезмерную медлительность в решении кибернетических задач. Сам Вэлиан не пожаловался бы, но когда мать заметила метку и спросила о причине, у мальчика задрожали губы. На возмущение Ману Айно лишь поднял бровь и напомнил, что сыновья Энсо — будущие Правители, а кому много дано, с того много и требуют. В следующий раз Вэл должен будет работать быстрее, только и всего.

Во-вторых, дома нужно будет встречаться с придворными и слугами, большинство из которых до сих пор воспринимают свою невероятную, по сравнению с другими провинциями, свободу, как исполнение очередной хозяйской прихоти. Ману привыкла к тому, что огромный, устремляющийся ввысь дворец из зеленоватого камня — ее дом. Привыкнуть к тому, что этот дом всегда будет наполнен чужими, было гораздо сложнее…

Ее разбудила тревога еще прежде, чем от топота ног проснулся Айно. В ту же секунду дверь распахнулась, и в спальню влетел начальник дворцовой гвардии.

— Господин, в комнате молодого господина Айро…

Недослушав, Айно набросил тунику и выскочил в коридор, Ману побежала за ним.

Рядом с дверью в спальню Айро стоял Вэлиан. Спутанные волосы выбились из косы, которую Ману заплела всего два часа назад, ночная туника была заляпана кровью.

— Что с тобой? — воскликнула Ману, хватая сына за плечи.

Айно уже скрылся в комнате старшего. Вэлиан перевел на мать огромные глаза и прошептал:

— Ничего, мам… Со мной — ничего. Это там…

Он указал в сторону темного провала двери. В то же мгновение оттуда хлынул свет, раздались взволнованные голоса гвардейцев и яростный рык Айно.

На постели лежал старший сын, глаза были закрыты, из небольшой колотой раны на плече сочилась кровь. У его ног на полу распластался мальчик лет четырнадцати, кровь залила светловолосый затылок. В стороне валялся нож и тяжелый светильник, раньше стоявший у дверей.

— Это… это я его… — прошелестел Вэлиан, протискиваясь вслед за матерью в комнату, — я пришел к Айро, и увидел… Он ударил ножом. Мама, я его убил?

— Не убил, — рявкнул отец, поднимая лежащего за темную рубаху и бросая вниз со ступени, на которой возвышалась кровать.

Ударившись головой о пол, незваный гость застонал и открыл ярко-желтые глаза. Ману заметила едва уловимую презрительную гримасу одного из гвардейцев. Мальчишка был низшим, чего и следовало ожидать судя по дешевой ткани одежды и волосам, которым уже пора бы было исчезнуть… Если бы кто-то озаботился посвятить мальчика Марай в день его совершеннолетия. После двенадцати лет волосатыми ходили лишь круглые сироты да бедняки, не имевшие требуемой в храме Богини суммы денег.

Ману бросилась к старшему сыну. Рана была совсем неопасной, мальчик дышал, но отчего-то не приходил в себя и не откликался на ее зов.

Под русой головой лежащего на полу быстро расплывалось темное пятно. Айно шагнул вниз и рванул парня к себе.

— Кто тебя подослал?!

— Делайте со мной, что хотите… — прошипел тот.

Айно перехватил мальчика за руку, рванул, переворачивая на живот, и упершись коленом в локоть, дернул. Раздался влажный хруст, дикий крик заметался под высоким потолком. Вэлиан, подошедший к постели, вцепился в мать, огромными глазами глядя на жуткую сцену.

— Кто. Тебя. Послал? — раздельно прорычал Айно, не выпуская сломанной руки.

— Кара… богов… — прохрипел тот и обмяк в его руках.

Бронзовый Правитель выругался и отбросил парня на каменные плиты. Ману закусила губу. Она видела мужа таким двенадцать лет назад, на затерянном в космосе куске сияющей скалы… Тогда это казалось оправданной жестокостью.

В комнату вбежал дворцовый врач и медицинский андроид с маркировкой «Эс Эл». Бросив взгляд на нож, доктор всплеснул руками и подал знак роботу. Тот подхватил с пола клинок с красивой узорной рукоятью и провел лезвием по языку.

— Анализ данных… Комплекс токсичных полипептидов. Фитотоксин, а три зэта, известный также как смола дерева поо…

Несмотря на заверение врача в том, что беспокоиться не о чем, Ману долго сидела у медицинской капсулы. Яд, сразу убивший бы чистокровного сиуэ, дал отсрочку полукровке. Эти несколько минут оказались решающими и теперь жизни Айро ничто не угрожало. Вэлиан спал, сидя на полу и положив голову на колени матери, хотя чуть в стороне из стены выступало ложе для отдыха. Наконец, убедившись в том, что Айро крепко спит, а рана на его плече быстро затягивается под воздействием оэри, Ману разбудила младшего сына, проводила его в спальню и вернулась. Надо ли говорить, что в господских покоях до утра дежурили гвардейцы. Сама Ману устроилась на каменном выступе у стены дворцового лазарета, откуда ей было видно лицо старшего сына. Медицинский андроид молча принес покрывало и набросил на ноги хозяйке.

Ману проснулась и вскочила, увидев, что приборы отключены, а капсула пуста.

— Молодого господина Айро забрал отец, — предупреждая ее вопрос, проговорил андроид.

Ману быстро прошла по коридорам и услышала приглушенный шум из окна. Набросив на плечи меховой плащ, она спустилась по ступеням и вышла на широкий балкон, нависший над террасой, где столпились все сиуэ дворца. В кресле у парапета сидел все еще бледный Айро. Вэлиан стоял за плечом брата, расширенными глазами глядя вниз, где к похожему на жертвенник ложу был прикован светловолосый парень. Жрецы Марай стояли по обе стороны, наблюдая за цветными лентами голограмм.

Ману прижала ладони ко рту. Она читала о таком, но ни разу не видела своими глазами. Лучи Аюны освещали узорчатые плиты террасы, на которой вершилась одна из самых жутких казней Королевства. Марай даровала воду и жизнь, но так же могла и отнять их, одно за другим…

На балкон стремительным шагом вышел Повелитель Пяти Планет и махнул рукой, давая приказ к началу. Мальчик на жертвеннике стиснул зубы, но не мог сдержать дрожи.

Ману бросилась к мужу и вцепилась в его руку.

— Что ты делаешь? Он же еще ребенок!

Айно холодно взглянул на нее.

— Он убийца, подосланный к тебе и твоим сыновьям.

— Он старше них от силы на два года! — от волнения Ману перешла на юнилингву, — Не думаешь же ты, что он сам это спланировал?

В изголовье казнимого стояла золотая чаша, из которой поднимался почти невидимый в утреннем воздухе пар. Вода из недостойного тела, возвращаемая Марай. Пар будет подниматься медленно. Гораздо медленнее, чем хотелось бы умирающему.

— Те, кто за ним стоят, узнают об этом и устрашатся. Я найду их и сделаю то же самое.

Голос сиуэ прозвучал спокойно, от этого спокойствия Ману пробрал мороз.

— Так ты теперь утверждаешь власть?! Устрашением?

Сыновья молча переводили взгляд с родителей на мальчика внизу. Его кожа медленно теряла цвет, превращаясь в серо-голубую, он часто дышал и облизывал сухие посветлевшие губы. Мальчик повернул голову и встретился глазами со старшим сыном Энсо. Во взгляде не осталось ни угрозы, ни дерзости, только боль и страх. Айро сглотнул и отвернулся. Айно шагнул к сыну, жестко взял за плечо и вновь развернул лицом к месту казни.

— Ты будущий Правитель, — проговорил он, — Ты должен быть сильным! Вершить справедливость не всегда приятно!

— Справедливость?! — воскликнула Ману, — Мы живы, а он умирает в муках!

Айро резко отвернулся и согнулся, вылив на камни остатки завтрака. Вэлиан обнял его за плечи и спрятал лицо в складках мантии брата.

— Останови это немедленно! — в голосе Ману зазвенела сталь.

— Жена Властителя может отдавать приказы любому, кроме Властителя, — в оранжевых глазах зажегся огонек гнева.

Ману раздула ноздри и рванулась к парапету, чтобы отдать приказ жрецам, но Айно перехватил ее за локоть и дернул назад.

— Пока я жив, оспаривать мои решения ты не будешь!

Огонек превратился в бушующее пламя ярости. Ману отступила от края балкона. Снизу раздался едва слышный хрип. Мальчики в ужасе смотрели на отца, на его пальцы, сдавившие руку матери.

— «Да будет твой суд надо мной справедлив». Так ты сказал мне двенадцать лет назад.

Ману ощущала горлом каждое острое, как хрустальный клинок, слово, что слетало с ее языка.

— И я забираю твою жизнь. Сейчас.

Кровь отхлынула от лица Айно Лиэстира Энсо, он пошатнулся и отступил на шаг.

— Пусть лучше твои сыновья увидят то, как их отец умирает, чем-то, как он становится изувером…

Сиуэ стиснул зубы и рухнул на колени, выхватывая из-за пояса нож. Ману услышала крик Вэлиана уже в прыжке. Звук донесся будто издалека, размытый потоком воды. Она обхватила шею Айно руками и прижалась, ощущая лопатками холодок остановившегося лезвия. Чувствуя ледяную дрожь тела в своих руках, слыша звон упавшего клинка за своей спиной.

— Я люблю тебя, капитан Яан Энсо, — прошептала Ману, — Любила и буду любить…

Он тяжело дышал, тело застыло продолжением холодных камней под ногами.

— Но ты стал тем, кого ненавидел всей душой… Я не хочу… видеть его рядом с собой. Не хочу быть опорой такому, как он.

Ману поднялась на ноги. Прозвучал ее властный окрик:

— Хватит! Помогите мальчику.

Мгновение стояла тишина. Не дождавшись отмены приказа, сиуэ внизу забегали, будто их подхлестнули бичом, жрецы бросились к жертвеннику. Ману увидела дворцового врача, склонившегося над парнем, перевела взгляд на сыновей. Она смотрела на них долго. Миг или столетие? Человеческий разум все равно не способен удержать любимые лица навечно. Стоит отвести взгляд, и в голове останется не память, а лишь представление о ней…

Идя по открытой галерее, Ману не видела на утреннем небе звезд, но ощущала их зов. Там, наверху. Во тьме. До звезд рукой подать, нужно лишь сесть и положить руки на штурвал.