- Он пришел сюда, чтобы играть, не имея ни денег для покрытия ставок, ни средств, чтобы погасить свои долги, - сказал Либби. - Я называю это жульничеством. И никто не может обжулить меня и выжить, чтобы этим похвастаться. Мне нравится думать о себе, как о человеке разумном и понимающем, но я не могу позволить никому уйти, обманув меня. Это плохо скажется и на бизнесе, и на моей репутации. Поэтому мы и воспользовались Марселем, чтобы отправить сообщение всем и каждому, кто может решить, что может смыться, не заплатив долг. Кстати, что вы здесь делаете, мистер Тэйлор?
- Я с Элеонорой, - ответил я. – По просьбе ее отца слежу, чтобы она вернулась домой целой и невредимой.
- Гриффин собственной персоной! Должно быть, так увлекательно вращаться в столь высоких кругах! - Либби снова оскалил зубы в акульей улыбке. - Вы оба с ним сделали себе имя на Темной Стороне, как люди с которыми очень опасно пересекаться. Но знаете что, Мистер Тэйлор? Здесь, внизу, репутация Аптауна ничего не значит. Здесь вы можете делать все, что хотите, если сможете с этим уйти. Это мир, где собаки пожирают собак, и я – главный пес.
- Если бы я знал, я бы принес вам немного печенья, - радостно завил я. – Могу покидать палочку, если хотите.
Остальные бандиты тупо уставились на нас. С мистером Либби так не разговаривают.
- А вы забавный, - бесстрастно произнес Либби. – У нас здесь много таких побывало. Но я смеюсь последним.
Он схватил Марселя за окровавленный подбородок, заставив поднять разбитое лицо, чтобы мне было лучше видно. Марсель тихо стонал и не сопротивлялся. Из него выбили всяческое сопротивление.
- Мы здесь всяких повидали, - сказал Либби, поворачивая лицо Марселя, чтобы полюбоваться работой. - Они приходят в мой клуб, большие наглые и самодовольные, спускают все свои деньги в карты, кости или за рулеткой, а когда наступает момент истины, - сюрприз, - у них нет денег. И они надеются, что я буду разумным. Что ж, разумно то, что является рациональным, мистер Тэйлор. Я предоставил Марселю кредит на более длительный, чем обычно, срок, потому что он меня заверил, что его тесть покроет его долги. Однако, когда я по вполне разумным мерам предосторожности обращаюсь с этим к мистеру Гриффину, он это отрицает. Он, в сущности, ведет себя со мной довольно грубо. Так что, если Марсель не может заплатить, а Гриффин не будет...где, спрашивается, мне получить мои деньги?
- Дайте догадаюсь, - ответил я. - У вас есть план.
- Конечно. У меня всегда есть план. Вот почему я главный на этой помойке. Я собирался показать Элеоноре, что я сделал с ее мужем-голодранцем, а потом отправить ее домой к Папочке с ухом мужа в коробке, чтобы она смогла выпросить достаточную сумму, чтобы избавить его от дальнейших мучений. Отцы часто более снисходительны к своим дочерям, нежели к зятьям, особенно, когда дочери плачут.
- За это мой отец вас освежует, - твердо сказала Элеонора. – Марсель – член семьи.
Либби пожал плечами. – Если хочет, пусть присылает сюда своих шестерок, мы будем возвращать ему их по кускам. Никто не смеет беспокоить нас на нашей территории. А теперь, на чем я остановился... Ах, да, изменения планов. Вы с Марселем останетесь здесь, а мистер Тэйлор вернется в Гриффин-Холл, чтобы вымолить у вашего отца сумму, достаточную для выкупа ваших жалких жизней. И мистеру Тэйлору лучше быть очень убедительным, потому что я совершенно уверен, что даже бессмертной умрет, если его достаточно мелко нарезать...
- Вы правда думаете, что сможете одолеть Гриффина? - спросил я.- Он может послать сюда целую армию.
- Ну и пусть, - ответил Либби. - Ни он, ни ему подобные ничего не знают о жизни здесь. Мы здесь все вместе. Собака пожирает собаку, но каждый - против пришлого. Если Гриффин явится сюда не один, то найдет настоящую армию, чтобы его встретить. И никто не дерется грязнее нас. Я гарантирую вам, мистер Тэйлор: если Гриффин примет бой, я вымещу свое недовольство на Элеоноре и Марселе, и он сможет слушать их крики всю обратную дорогу до Гриффин-Холла. А то, что я от них оставлю, он не захочет даже получить. Так что, ему придется заплатить, чтобы избежать расходов на войну, победить в которой он не сможет. В конце концов, он же бизнесмен. Такой же, как я."
- Мой отец совершенно не такой, как вы, - голос Элеоноры резанул его ножом. - Марсель, ты слышишь меня, дорогой?
Каким-то образом Марсель нашел в себе силы, чтобы выдернуть подбородок из руки Либби и повернуть окровавленное лицо, чтобы взглянуть на Элеонору. Его голос был медленным, невнятным и наполненным болью.
- Тебе не стоило сюда приходить, Элеонора. Сервис ужасен.
- Зачем ты пришел сюда?
- Мои ставки больше нигде не принимают. Твой отец об этом позаботился. Так что, на самом деле, это все - его вина.
- Тише, дорогой, - сказала Элеонора. – Мы с мистером Тэйлором заберем тебя отсюда.
- Хорошо, - ответил Марсель. - Место действительно пошел ни к черту.
Либби с левой хлестнул его по лицу, достаточно сильно, чтобы в воздух взлетели свежие брызги крови. Элеонора издала какой-то шокированный звук. Она не привыкла к такой небрежной жестокости. Я посмотрел на Либби.
- Не делайте этого снова.
Либби автоматически поднял руку, чтобы ударить Марселя еще раз, только для того, чтобы замешкаться, когда что-то в моем взгляде до него дошло. Он резко покраснел, а его рука опустилась. Он не привык к препятствиям для своих желаний. Он взглянул на гориллу-курьера.
- Чарли, подведи сюда леди, чтобы она могла получше рассмотреть, что мы сделали с ее лучшей половиной.
Курьер схватил Элеонору за руку. Она откуда-то вытащила маленький серебряный балончик и брызнула его содержимым в лицо громилы. Он взвыл и рухнул на пол, вцепившись обеими руками в глаза. Я взглянул на Элеонорау, а она сладко улыбнулась.
- Слезоточивый газ с добавлением святой воды. Мама дала. Девушка всегда должны быть готова ко всему, - сказала она. -В конце концов, бывают времена, когда девушке просто не хочется, чтобы к ней приставали.
- Точно, - сказал я.
Либби прямо-таки по-собачьи на нас зарычал, прежде чем восстановил самообладание. - Я видела вас в действии, мистер Тэйлор, во время Войны Лилит. Более чем впечатляюще. Но это было тогда, а сейчас – это сейчас, и это - мое место. Из-за характера моего бизнеса я счел необходимым установить здесь все виды защитной магии. Лучшее, что можно купить за деньги. Здесь не происходит ничего, чего не хотел бы я. Здесь, на моем месте, нет никого больше меня.
- Игорный притон, пропитанный скрытой магией?- сказал я. – Скажу вам, я потрясен, прямо шокирован. Вы мне еще расскажите, что ваши азартные игры совершенно честные.
- Игроки приходят сюда только тогда, когда из всех прочих мест их выбросили, - сказал Либби. - Они знают, что мои шансы лучше, но не могут себе позволить обращать на это внимание. И здесь никогда не было игрока, который бы не знал, что он был достаточно хорош, чтобы победить даже в нечестной. Но хватит милой болтовни, мистер Тэйлор. Пора делать дело. Вы контролируете Элеонору, пока я вырезаю приличный кусок Марсель, который вы отвезете Гриффину. Как вы считаете, что ему будет легче идентифицировать - палец или глаз?
- Не трогай его, - предупредил я. - Или будут...последствия.
- Здесь вы ничто, - свирепо заявил Либби.
- И чтобы закончить эту тему, я, наверное, что-нибудь отрежу и Элеоноре тоже, - чтобы вы отвезли ее отцу.
Он поднял правую руку, показывая мне зажатый в ней скальпель, и улыбнулся. Остальные бандитов ухмылялись и подмигивали друг другу, предвкушая зрелище. Тогда я тоже поднял руку, демонстрируя им кусок человеческой кости, который я показал в Чайной Гекаты. Все замерли.
-Это,-сказал я, - аборигенская кость-указатель. Очень старая и очень простая магия. Я показываю – вы умираете. Итак, кто первый?
- Это мое место, - Либби по-прежнему улыбался. - Я защищен, а ты блефуешь, Тэйлор.
Я ткнула костью в сторону Либби и пробормотал Слова, и он упал на пол уже мертвым.
- Не всегда, - сказал я.
Оставшиеся головорезы посмотрели на мертвое тело своего бывшего босса, посмотрели на меня, потом посмотрели друг на друга. Один из них присел рядом с Либби и попытался нащупать пульс. Он поднял голову и покачал головой, и остальные тут же бросились проверять карманы Либби. Мы их больше не интересовали. Я продолжал держать их под прицелом кости-указателя, пока Элеонора, вытащив откуда-то изящный маленький дамские ножик, перерезала веревки, привязывавшие Марселя к стулу. Он попытался встать, но ноги его не держали, и он упал вперед, прямо в объятия Элеоноры. Она удержала его, пока я тоже его не подхватил, и мы вместе наполовину вывели - наполовину вынесли его из подвала в основной зал «Бросай Кости». Преследовать нас никто не пытался.
- Значит, в Чайном Зале вы не блефовали, - сказала Элеонора, когда мы направлялись на выход.
- Вроде того, - ответил я. – Правда, я никогда ей раньщше не пользовался. И не был полностью уверен, что это именно то, что я думаю. Я стащил ее много лет назад у старого слепого Пью.
Элеонора посмотрела на меня. – И что бы вы стали делать, если бы она не сработала?
- Импровизировать, - ответил я.
Элеонора привела машину громилы обратно к Чайной Гекаты, а оттуда вызвала лимузин, чтобы отвезти Марселя в Гриффин-Холл. Я намекнул, что «скорая помощь» подойдет гораздо лучше, но Элеонора даже слушать не захотела. В Поместье ему будет безопаснее, а все остальное неважно. Марсель был бессмертным, а значит, умереть не мог, а в привычной обстановке исцеление пойдет быстрее.
- И, кроме того, - сказала Элеонора, - семья Гриффин держит свои тайны внутри себя.
В течение считаных минут прибыл лимузин и увез Марселя. Шофер в ливрее даже бровью не повел при виде состояния Марселя. Мы с Элеонорой вернулись в Чайный Зал и снова уселись в нашей кабинке. Буря сплетен при нашем возвращении была почти оглушительной.
- Спасибо за помощь, - сказала Элеонораа. - Я могла бы позвонить Папе, но, когда дело касается угроз членам семьи, он всегда предпочитает политику выжженной земли. А я не готова потерять Марселя, по крайней мере - пока.
- Итак, - ответил я, - расскажите мне про Мелиссу.
Элеонора поморщилась. – А вы упрямый, да? Я полагаю, что кое-что вам должна...и, в отличие от моего милого мужа, я всегда плачу свои долги. Итак, Мелисса... Я не могу вам много о ней рассказать, потому что не слишком много знаю. И не уверен, что кто-то знает. Мелисса...это очень закрытая, очень тихая личность. Из тех, кто слишком много времени проводит внутри собственной головы. Много читает, учится... Она разговаривает с Иеремией, но не спрашивайте меня, о чем. Они много времени проводят вместе, наедине.
- Честно говоря, она никогда меня особо не волновала. Меня всегда больше заботил мой Павел. Я вернулась в Поместье, чтобы быть рядом с ним. Я не хочу отдавать своего сына Гриффину. То немногое, что я знаю о Мелиссе, известно мне только потому, что они с Павлом всегда были рядом. Они проводят много времени в комнатах друг друга... Поскольку они вместе выросли в Поместье, они видят друг в друге брата и сестру. Хотя мой Павел никогда не был так близок к Иеремии, как Мелисса. За этим я проследила. Я не отказывалась от собственного ребенка, как это сделал Уильям. - Она тоскливо улыбнулась. – Пока Павел был маленьким, мы с ним были очень близки. Теперь, когда он стал подростком, все, что я могу сделать, - это заставить его выйти из своей комнаты.
- Я не смог с ним встретиться,- сказал я. - Но я с ним разговаривал через дверь его спальни. Он показался мне...в высшей мере взвинченным.
Элеонора сердито пожала плечами. - Он подросток. Для меня это было так давно, что я уже и не помню, на что это было похоже. Я стараюсь быть понимающей, но...он через это пройдет. Я ростила Павла, чтобы он был собой, а не вещью Иеремии. Я хочу только, чтобы он больше со мной общался...
- Вы верите, что Мелиссу похитили? – напрямую спросил я.
- О да, - Элеонора ни мгновения не колебалась. - Но тогда должна была быть помощь изнутри, чтобы обойти все системы безопасности. И это не член семьи. Я бы знала. Более вероятно, что это - один из слуг.
- А что насчет Гоббса? – спросил я. - Кажется, ему известно все, что возможно, о безопасности Поместья. И он слегка...
- Жуткий? - закончила за меня Элеонора. - Чертовски верно. Я сама терпеть его не могу. Он шастает туда-сюда, и всегда появляется за спиной абсолютно беззвучно. Важничает, только потому, что дворецкий. Но нет... Гоббс – человек Иеремии душой и телом. И всегла был. Что беспокоит меня, так это то, что до сих пор не было никаких требований выкупа.
- Может, они еще думают, сколько просить, - сказал я.
- Возможно. Или, может быть, считают, что смогут узнать секрет бессмертия Гриффина, расспросив е,. Или, разрезав ее на части. Кретины. - Она умоляюще посмотрела на меня и положила свою руку поверх моей. - Джон, может, я не так близка к Мелиссе, как должны бы, но я все равно не хочу, чтобы подобное с ней случилось. Вы спасли Марселя для меня. Спасите мою племянницу. Чего бы это ни стоило.
- Даже несмотря на то, что ее возвращение может оставить вас без наследства? – спросил я.
- Это лишь Папин каприз, - ровно сказала Элеонора. Она отдернула руку, но выражение ее глаз не изменилось. - Он проверяет Уильяма и меня, чтобы увидеть, как мы отреагируем. Он передумает. Или я ему в этом помогу. - Она неожиданно улыбнулась, как озорной ребенок. - Уильям никогда не мог понять, как работает наш отец. Он всегда должен был идти голова к голове, а с нашим Папой так не получится. Он потратил столетия на создание собственного упорства. А Уильям...он никогда не был сильным. Я знаю, как заставить Папу сделать то, чего я хочу, чтобы он даже никогда и не понял, что это была моя идея, а не его. Поэтому у меня есть собственная жизнь, вдали от семьи и семейных дел, и собственный ребенок, а у бедного Уильяма нет.
- Есть легенда, - я осторожно подбирал слова, - о взрослом внуке, который приведет Гриффина к смерти...
- В эту старую сказку никто не верит! - воскликнула Элеонора, даже не пытаясь скрыть свое презрение. - Или, по крайней мере, никто, чье мнение было бы важно. Неужели вы хоть на мгновение подумали, что я позволила бы моему Павлу жить в Поместье вместе с Гриффином, если бы я считала, что он в опасности? Нет, эта легенда – одна из множества мифов, выросших вокруг моей семьи и моего отца на протяжении столетий. Большинство из них противоречат друг другу. Думаю, Папа их поощряет. Чем больше историй - тем меньше шансов, что кто-то сможет узнать правду. Чем бы она ни была. Я не знаю. И не думаю, что кто-то знает, за исключением Папы.
Она сделала паузу, как-то задумчиво, оценивающе меня разглядывая. - Я чувствую...что меня тянет к вам, Джон Тэйлор. Вы - первый мужчина, встреченный мной за долгое время, которому, действительно, похоже, плевать, на богатство и власть моей семьи. Который не боится моего отца. Вы хоть представляете, какая это редкость? Каждый из моих мужей обязательно падал в обморок, когда я в первый раз вытаскивала их в общество больших людей. Может, после стольких мальчиков я, наконец-то, нашла настоящего мужчину...?
- На меня трудно произвести впечатление, - ответил я. - Вы никогда не встречались с моей матерью... И вы должны помнить, Элеонора, что в вашей жизни я только проездом. И не собираюсь в ней оставаться. У меня есть своя жизнь и женщина, с которой я ее разделяю. Я здесь только за тем, чтобы выполнить работу.
Элеонора снова положила свою руку поверх моей. Было ощущение давления, но не неприятного, - словно она могла силой удержать меня здесь. - Вы уверены, что я не могу вас соблазнить, Джон?
Я мягко, но решительно вытащил свою руку из-под ее руки. - Вы не встречались с моей Сьюзи. Вам когда-нибудь приходило в голову, Элеонора, что вы ищете не мужчину, а еще одного Папу?
- Не думала, что это так очевидно, - Элеонора ничуть не обиделась. - Или что это настолько лежит на поверхности.
-У меня нет на это времени,- доброжелательно продолжил я. - Я должен найти Мелиссу, и у меня очень сжатые сроки. Не могу избавиться от чувства, что я что-то упускаю... Не считая Павла, на данный момент я поговорил с каждым из вашей семьи. Вы сказали, что они с Мелиссой были очень близки. Если мне придется вернуться в Поместье, у вас случайно нет запасного ключа от его спальни?
- Прямо сейчас его там нет, - сказала Элеонора, впервые глядя в сторону. – У него... есть друзья, с которыми он встречается. В одном клубе... Он думает, что я ничего не знаю. Если я скажу вам, где его найти, Джон, вы должны обещать мне, что будете с ним мягким. Обращаться с ним ласково. Он мне очень дорог.
- Я буду сама любезность, - ответил я. – Когда нужно, я могу быть цивилизованным. Просто в моем деле это не слишком востребованно.
- Вы должны обещать, что никому не расскажете, - настаивала Элеонора. - Люди не поймут.
Я нацепил свое наиболее заслуживающее доверия лицо. Элеонора выглядела не слишком убежденной, но она все же назвала мне название клуба, и я, наконец, многое понял о Павле Гриффине. Я знал этот клуб. Я приходилось прежде там бывать.
- Так приятно для разнообразия по-настоящему поговорить по дшам, - немного задумчиво сказала Элеонора. – Поговорить о том, что на самом деле важно... - она бросила взгдяд на Обедающих Дам, и в нем не было ни капли доброты. -Вы не представляете, какой одинокой чувствуешь вебя в окружении толпы, когда знаешь, что не имеешь ни с кем ничего общего. Через несколько дней я смогу повернуться спиной к семье и уйти от всего этого. Создать новую жизнь для себя самой. Но я не могу оставить Павла на милость моего отца...а кроме того, я не знаю, как это - быть бедной. Так что я, пожалуй, продолжу быть золотой рыбкой в аквариуме, вечно плавающей один круг за другим. Я наслаждалась встречей с вами, Джон Тэйлор. Вы...другой.
- О да, - сказал я. – Это точно. Вы даже не представляете, насколько.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ЛАС-ВЕГАС В «ДИВАХ».
Среди всевозможных клубов Аптауна клуб «Дивы», пожалуй, самый знаменитый. И, конечно, самый скандальный. В «Дивы» мужчины приходят, чтобы соприкоснуться с женской стороной своей натуры, переодеваясь в женские тряпки, чтобы уподобиться любимым певицам. Потом они создают канал для проявления таланта и подлинной личности своих идолов и готовы сами выйти на большую сцену и вложить в песни свои маленькие сердечки. Девочки приходят в «Дивы», чтобы просто повеселиться.
Мне пришлось однажды посетить этот клуб, в деле Соловья, но я надеялся, что сейчас руководство клуба уже об этом забыло. В чем моя вина, что все трансвеститы, в которых вселились потусторонние силы, набросились на меня и моих друзей, и мы были вынуждены разнести это место? Ну да, формально, это была моя вина, но я был уверен, что для этого есть высокое моральное основание – ведь, в конце концов, я спас этот день. Но то, что клуб после этого пришлось отстроить практически с нуля, - это точно не моя вина.
Я стоял около клуба, осматривая его. Он выглядел в точности таким, каким я его запомнил - громким, чрезмерным и чертовски вульгарным. Такое обилие мигающего неона в одном месте должно быть признано незаконным из-за его негативного воздействия на психическое здоровье. Вкус клуба критиковать невозможно, потому что он упивался тем, что вкуса у него и не было, но я по-прежнему не мог избавиться от ощущения, что действо, в которое вовлечены неоновые фигуры над дверью, и которое я сначала воспринял, как глотание меча, - это уже чересчур.
Яркие молодые штучки и великолепный юные создания и скользили через главный вход. Они проходили с высоко поднятыми головами группами и целыми толпами, по одному и парами, болтая, смеясь и держась за руки. Это было их место, их мечта, их земной рай. И это...был клуб Павла Гриффина. Интересно, чем (или кем) он будет выглядеть, когда я наконец-то его найду.
Я небрежно направился к главному входу, чувствуя себя прямо-таки пошлым в своем простом белом плаще и не теряя надежды не столкнуться ни с кем, кто принимал участие в предыдущих...неприятностях. Большого и крепкого вышибалу в дверях звали Энн-Маргарет, на ней были купальник из леопардовой шкуры, огненно-красный парик, и на удивление неброский макияж. Иллюзия была достаточно убедительной, пока вы не приблизитесь достаточно близко, чтобы заметить чрезмерно развитые бицепсы. Он быстро преградил мне путь, и его лицо совершенно неженственно нахмурилось.
- Ты не войдешь, - решительно сказал Энн-Маргарет. - Тебе, Джон Тэйлор, вход запрещен и закрыт, а сам ты изгнан из этого клуба до конца твоей противоестественной жизни. Мы бы провели обряд отлучения и сожгли твое чучело, если бы была надежда, что это подействует. Ты никогда не ступишь в «Дивы», даже в случае реинкарнации. Мы же только-только снова сделали так, что на клуб приятно посмотреть. И теперь даже ты не сможешь вломиться внутрь благодаря всем этим новым защитным штучкам, которых не было во время твоего последнего появления здесь. У меня против тебя новое и солидное оружие! Могучее! Мощное!
- Тогда почему вы его не используете их?- резонно уточнил я.
Энн-Маргарет неловко поерзал на своих высоких каблуках. - Потому что сейчас ходит множество очень неприятных слухов о том, как ты на самом деле выиграл Войну Лилит. Говорят, что ты сделал нечто действительно ужасное, даже для тебя. Говорят, что ты сжег дотла Улицу Богов и съел сердце Мерлина.
- Неужели вы и вправду считаете, что я мог сделать что-то подобное?
- Черт, да! Что случилось с Сестрой Морфиной? Что случилось с Томми Забвение? Почему их тела так и не нашли?
- Поверьте, - спокойно сказал я, - вы действительно не хотите этого знать. Я сделал то, что должен был, но я не мог спасти всех. А теперь дайте мне пройти, или я подожгу ваш парик.
- Чудовище! - прошипел Энн-Маргарет. - Хулиган. - Но все же отступил в сторону, чтобы дать мне дорогу. Разрисованные и напудренные павлины, ожидавшие своей очереди на вход, с неодобрительным молчанием наблюдали, как я вошел в клуб, но я не оглянулся. Они могут почуять страх. Девушка в маленькой гардеробной, выполненной в стиле ар-деко, изображала звезду 1960-х Циллу Блэк в облегающем кожаном бюстье. Он совершенно точно меня запомнил с прошлого раза, потому что ему хватило только одного взгляда, после чего он тут же нырнул под свой прилавок и сидел там, пока я не ушел. Множество людей при виде меня испытывают подобные чувства. Проходя через вестибюль, я чувствовал, как за мной следят и наводятся всевозможные системы автоматического оружия, но ни одна из них не включилась. Иногда моя репутация для меня более полезна, чем силовое поле двадцать третьего века.
Я толчком распахнул двойные, украшенные золотыми листями двери и шагнул в огромный бальный зал, который и был истинным сердцем клуба «Дивы». Я остановилась прямо в дверях, пораженный тем, как преобразили старое место. Клуб изображал семидесятые. Лас-Вегас семидесятых, с огромным сверкающим дискотечным шаром вверху, вращающимся и разбрасывающим блики. Все вокруг полыхало яркими огнями и еще более яркими цветами, броскими и вульгарными одновременно, - с рядами игровых автоматов вдоль одной из стены, зеркальным баром и кордебалетом на высокой сцене в виде ряда девочек с длинными ногами, которые они высоко подкидывают в своем обычном репертуаре. Это было так, словно семидесятые никогда не заканчивались, эдакая Лихорадка Субботним Вечером, где танцы не прекращались никогда.
Великолепные бабочки в псевдо-дизайнерских платьях порхали по бальному залу вокруг переполненных столов, громко и возбужденно рыдая, когда их освистывали, и рыдая и визжа от выражений удовлетворения. Все это было невыносимо вульгарным. Кордебалет убежал со сцены под гром аплодисментов, его сменила Долли Партон в пошлом подержанном наряде, которая спела попурри, в котором энтузиазма было больше, чем вкуса. Я прохаживался между столиками, кивая некоторым наиболее известным личностям, но никто из них даже не улыбнулся в ответ. Все они знали и меня, и то, что произошло здесь ранее, и все им хотелось очень ясно до меня донести, что мне здесь не рады. И я получил множество этих знаков. Долли уступила свое место на сцене Мадонне и Бритни, исполнившим дуэтом "I Got you Babe" (песня Сони Боно и его жены Шер, стала культовой в движении хиппи 1960-х г.г., включена журналом Роллинг Стоун в список «500 величайших песен всех времен»).
Я продолжал искать Павла Гриффина или кого-нибудь, похожего на него. Элеонора примерно описала мне своего сына и во что он может быть одет, но все, что мне было точно о нем известно, - так это испуганный голос по ту сторону запертой двери в спальню. Мне придется задавать вопросы, а получения ответов здесь вряд ли пройдет легко. Как и в Чайной Гекаты, по мере моего приближения девочки за столами замолкали, пялились на меня, пока я проходил мимо, и принимались громко сплетничать обо мне, когда я двигался дальше.
А потом я мельком заметил Сьюзи Дробовик, пробирающуюся между столиками на другой стороне комнаты. Мою Сьюзи в ее черном мотоциклетном кожаном комбинезоне, с обрезом в заспинном чехле и двумя патронташами, перекрещенными на груди. Какого черта она здесь делает? Она должна была охотиться за призом в Забытых Пустошах. Я протолкался сквозь толпы между столами, но до того, как я успел выкрикнуть ее имя, она повернулась, чтобы взглянуть на меня, и я сразу же понял, что это вовсе не моя Сьюзи. Он стоял и ждал, как я подойду. Опасаясь столкновения, люди бросились врассыпную, но двойник Сьюзи остался на месте, спокойный, холодный и безучастный. А, может, он просто не выходил из роли. Вблизи я смог увидеть все различия. Хотя, тем не менее, смотрелось довольно опасно.
- Почему? – спросил я.
- Я - поклонник Сьюзи Стрелка. - Голос был низким, хриплым и не сильно отличался от оригинала. – Сьюзи Дробовик -моя героиня.
Я медленно кивнул. – Но мне все же не хотелось бы, чтобы она поймала тебя в таком виде,- без злости заметил я. - Сьюзи старается сначала стрелять, а после - не задавать вопросов.
- Я знаю, - сказал поклонник. - Разве она не замечательная?
Я отпустил его. Интересно, нет ли где-нибудь поблизости еще и поклонника Джона Тэйлора, но спрашивать не буду. С моей удачей, он, наверняка, окажется переодетой женщиной. Пока я был занят этими мыслями, ко мне подошла высоченная Анджелина Джоли, с головы до ног упакованная в блестящий черный пластик вперемешку с невероятным количеством ремней, пряжек и заклепок. Она резко затормозила передо мной, уперла руки в свои блестящие бедра, поджала удивительные губы и свысока на меня посмотрела. Зрелище получилось чертовски захватывающее. Я почувствовал желание аплодировать.
- Я - Руководство, - решительно начала Анжелина. - Какого черта вы здесь делаете, Тэйлор? Неужели заказ на вашу голову, объявленный нами, не послужил достаточным намеком? Или вы причинили нам мало хлопот?
- Вы бы удивились, узнав, как часто мне задают этот вопрос, - спокойно ответил я. - Успокойтесь, я просто кое-кого здесь ищу. - Я помолчал, задумчиво глядя вниз, на впечатляющую грудь Анжелины. - Знаете, груди выглядят ужасно реалистично.
- Они настоящие, - холодно сказала она. - Не стоит демонстрировать ваше невежество, Тэйлор. «Дивы» существуют не только для мужчин, которые любят переодеваться. Я – прооперированный транссексуал. Курочка с петушком, если хотите. «Дивы» обслуживают трансвеститов, транссексуалов и суперсексуалов. Всех тех, кто по недоброй иронии судьбы родился не в том теле. «Дивы» для всех, кто хоть раз почувствовал себя чуждым той сексуальной ориентации, которая была дана ему при рождении, и с тех пор нашел в себе мужество, чтобы создать для себя новую жизнь. Чтобы объединить нас всех в то, чем мы все вместе и должны были быть. Скажите мне, кого вы ищете, и я укажу вам верное направление. Чем быстрее я помогу вам отсюда убраться, тем лучше для нас всех.
- Я ищу Павла Гриффина.
- Кого?
- А вот этого не надо. Про внука Гриффина на Темной Стороне слышал каждый.
Анжелина пожала плечами, не двигаясь с места. - Нельзя винить девушку за попытку. Как и многие другие, Павел приходит сюда ради частной жизни. И у него гораздо больше оснований, чем у большинства, не желать, чтобы его нашли и узнали. С тех пор, как мы посадили одного из папарацци на кол на втостоянке, остальные всегда спрашивают разрешения, прежде чем фотографировать, но даже с учетом этого...я полагаю, что если не скажу вам, вы просто воспользуетесь своим даром...Видите вон тот стол? Спросите Полли.
- Вы очень добры, - поблагодарил я.
- Вы не поверите, насколько, ковбой, - коротко фыркнула Анжелина. - Знаете, после того, как вы здесь появлялись, мы пытались получить по страховке, но они отказались платить. Очевидно, вы рассматриваетесь в одной графе со стихийными бедствиями и Божьим Промыслом.
- Я глубоко польщен, - сказал я.
Я направился к столу, на который указала Анджелина. Все яркие молодые штучки, толпящиеся вокруг него, были одеты, как девушки Бонда и похотливые женщины-злодейки из фильмов о Джеймсе Бонде. Там была Урсула Андресс в легендарном белом бикини, позолоченная Маргарет Нолан из «Голдфингера» и, конечно, надменная Пусси Галор. Едва заметив, что кто-то приближается, все они повернулись и принялись улыбаться, но их нарисованные улыбки и глаза похолодели, когда они поняли, кто именно к ним идет. Но я к этому привык. Меня больше интересовала счастливая, смеющаяся белокурая девочка-подросток, сидевшая среди них. Она не была ни одной из девушек Бонда, которых я знал. На самом деле, в этой гламурной компании она выглядела совершенно неуместно, - просто потому, что выглядела совершенно повседневно. Но, наконец, она повернулась, чтобы взглянуть на меня, и я замер на месте. Это лицо было на фотографии, которую Иеремия Гриффин дал мне в самом начале этого дела. Это была Мелисса Гриффин.
За исключением, конечно, того, что это не она. Небольшие тонкости мне сразу же подсказали, что это совсем не девочка-подросток, и я знал, кто это был, кто это мог быть. Павел Гриффин, наряженный и загримированный под свою пропавшую кузину. Я медленно приблизился, не желая его спугнуть, и он встал, чтобы взглянуть мне в лицо.
- Привет, - осторожно сказал я. Павел или Полли? Полли казалось мне более дружелюбным. - Я Джон Тэйлор, и мне нужно с тобой поговорить, Полли.
- Тебе не нужно ни о чем с ним говорить, дорогая, - немедленно вмешалась Пусси Галор. – Только скажи, и мы...
- Все в порядке, - сказала Полли мягким и очень женственным голосом.
- Мы можем тебя защитить!
- Нет, не можете, - в ее голосе звучала печаль. – И никто не может. Но все в порядке. Я не думаю, что мистер Тэйлор пришел сюда, чтобы причинить мне вред. Мне придется перекинуться с ним словечком, а потом, обещаю, я снова вернусь. И не смей заканчивать без меня эту историю. Я хочу услышать все эти мерзкие интимные подробности.
Мы перебрались за маленький пустующий столик на самом краю танцпола. Полли в своем модном бледно-голубом платье с открытыми плечами двигалась легко и грациозно. Длинные светлые волосы выглядели очень естественно. За соседним столиком сидела дюжина отборных «Spice Girls», но после быстрого обмена взглядами они подчеркнуто демонстративно перестали обращать на нас внимание. У меня было смутное подозрение, что одна из них может быть настоящей. Мы с Полли сели за столик лицом друг к другу.
- У всех есть свои секреты, - тихо сказал он. – А у членов семьи Гриффин их больше, чем у всех прочих.Похоже, что ложь у нас в крови с рождения. Это мой секрет, мистер Тэйлор. Я хочу быть женщиной. И всегда хотел. Даже будучи ребенком, я знал, что произошла ужасная ошибка. Мое тело было для меня каким-то чужим государством. Я рос, осознавая, что, будучи Павлом снаружи, я был Полли внутри. И Полли это и был настоящий я. Я вынужден держать это в секрете как от остальных членов семьи, так и от внешнего мира.
- В особенности, от деда, он никогда бы этого не понял. Не смог понять... Временами он бывает слишком старомодным. Для него мужчина всегда должен быть сильным, агрессивным, мужественным - во всем. Он увидит в этом...слабость. Так же, как и все остальные. Если враги нашей семьи когда-нибудь об этом узнают, они воспользуются этой возможностью, чтобы выставить меня на посмешище, а через меня и деда. А этого я допустить не могу. Я никогда не буду оружием против моей семьи в чьих-то руках.
- На Темной Стороне есть множество продвинутых ученых и чародеев, - сказал я, - которые могут превратить мужчину в женщину, а если надо, - во что угодно.
- Я знаю, - сказала Полли. - Я обращалась ко всем. Я испробовал все трудные, болезненные и унизительные процедуры, которые только смог отыскать...и не одна не сработала. Даже временно. Магия, делающая меня бессмертным, настолько сильна, что перекрывает любую другую магию изменения или научные процедуры. Даже обычные операции. Я застрял в этом теле навечно. Лучшее, что я могу сделать, это переодевать Павла в Полли. Только так чувствую себя настоящим хотя бы наполовину.
- Мне очень жаль, - сказал я. - Я ничем не могу тебе помочь. Но я надеюсь, что еще есть время, чтобы помочь твоей кузине. Мне нужно, чтобы ты рассказал мне все, что знаешь о Мелиссе и ее похищении.
В первый раз Полли отвела взгляд в сторону, изменился весь язык его тела, становясь напряженным, упрямым и неискренним. - Ее похитили. В этом нет никаких сомнений, мистер Тэйлор. Но я не могу вам помочь.
- У тебя есть хоть какие-то мысли о том, кто мог ее забрать, или почему?
- Я не могу с вами об этом говорить. Просто не могу.
- Ты можешь хотя бы сказать, почему они пришли за ней, а не за кем-то другим из членов семьи?
Полли взглянула на меня в ответ, в ее глазах были отчаяние и мольба. Она как будто умоляла меня самому придумать ответы, чтобы ей не пришлось мне рассказывать. Она что-то знала, но принудить ее рассказать или выманить обманом - это было выше моих сил.
- У Мелиссы была тайна, - наконец сказала Полли. - Совсем как у меня. Что-то про себя, свою истинную сущность, что-то, что она берегла от прочих членов семьи и всего остального мира. Потому что они никогда не смогли бы понять. И нет, я не могу сказать, о чем идет речь.
- Это как-то связано с рассказом о том, что ваш дед продал душу Дьяволу?
Полли только печально улыбнулась. – Мелисса - единственная в нашей семье, кто так или иначе не продал душу Дьяволу. Из всех нас она одна хорошая, правдивая и чистая. Вы никогда бы не подумали, что она Гриффин.
- И как же ей это удалось?- мне было искренне любопытно.
- Ее сила была равна силе десятерых, ибо она чиста сердцем, - сказала Полли. – Из всей семьи она всегда была самой волевой и упрямой. Я думаю, из-за этого Дед и любил ее больше всех. Потому что, по-своему, она больше всех напоминала его.
Я обдумал ее слова. Ясно, что Павел боготворил свою кузину. Возможно, потому, что она была женщиной, которой он никогда не мог стать.
- Почему ты заперся в своей спальне? – наконец, спросил я. – Чтобы переодеваться в Полли?
- Нет, - немедленно ответила она. - Я Полли только здесь или среди друзей, которых я знаю и которым могу доверять. В Поместье я Павел. Я бы не посмел там переодеваться. Это не безопасно. Там постоянное ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Гоббс, кажется, знает все. И всегда знал, даже когда я был ребенком. Когда он был рядом, я не мог даже ничего взять... Противный, жуткий старик. Всегда следит, шпионит и доносит Деду. Гоббса ненавидят все, кроме Деда...
- Я запираюсь, потому что моя жизнь в опасности, мистер Тэйлор. Вы должны мне поверить! Я неделями не осмеливался уснуть у себя в комнате, но я не могу отсутствовать слишком долго, иначе это будет выглядеть подозрительно... Они уверены, что я это знаю...Они должны меня убить, потому что я знаю правду!
- Какую правду? О Мелиссе? О похищении?
- Нет! Правду о Иеремии Гриффине! О том, что он сделал, чтобы стать тем, кем стал! - Полли наклонилась через стол и с совершенно неженской силой схватила меня за руку. - Спросите Иеремию. Спросите его, почему никому никогда не позволялось спускаться в погреба под Гриффин-Холлом. Спросите, что он там держит. Спросите его, почему единственная дверь в подвал заблокирована и защищена самой мощной магией в Поместье!
Полли отпустила мою руку и, тяжело дыша, откинулась в кресле. В ней было что-то от маленького дикого зверька, загнанного и затравленного волками.
- Давай поговорим, - я говорил так мягко, как только смог. - Расскажи мне, что ты знаешь, и я буду тебя защищать. Я - Джон Тэйлор, самый жуткий человек на Темной Стороне, помнишь?
Полли улыбнулась мне с сожалением, почти с жалостью. - Вы не можете мне помочь. Никто не может. Я никогда не должна была рождаться. Только здесь я в безопасности, потому что я - Полли, и об этом никто здесь никогда не расскажет. Сестры – это так замечательно. - Она посмотрела на меня с неожиданной силой. - Вы не должны ничего рассказывать! Ни одной живой душе! Как вы меня здесь нашли?
- Расслабься. Я, Джон Тэйлор, помнишь? Я разыскиваю вещи и людей.- Это была ложь, но ему было не нужно об этом знать. Он не должен знать, что его матери известно о Полли. – Ты меня интересуешь только потому, что можешь рассказать мне о Мелиссе.
Улыбка Полли была немного стыдливой. - Извините. Когда вся твоя жизнь – сплошные тайна и ложь, ты, как правило, забываешь, что остальной мир не вращается вокруг тебя. Знаете, когда я был помладше, Дед пытался сделать из меня своего преемника. Он махнул рукой на дядю Уильяма. Но уже тогда я был упрямым. Я никогда не хотел заниматься семейным бизнесом. Вот почему Дедушка, в конце концов, остановился на Мелиссе, - потому что увидел в ней гораздо больше себя. И потому, что кроме нее больше никого не осталось. А все, чего бы мне хотелось, это быть собой и каждый вечер петь в «Дивах».
Внезапно он встал, вышел из-за стола и направился к сцене. Он принял микрофон от уходящий Мэри Хопкин, занял ее место и, прямо и гордо стоя в центре, запел "На Сегодня Я Мальчик" (“For Today I Am A Boy”) группы Anthony and the Johnsons. Он вложил всю свою душу в эту песню, и казалось, все в комнате остановилось, чтобы послушать. Это действительно было здорово, а я услышал трель Соловья, и жил, чтобы о нем рассказать.
Я сидел, слушая пение Полли, и мне пришло в голову, что Павел, как и его дядя Уильям, тоже нашел свой собственный безопасный искусственный мир, в котором он мог прятаться. У каждого из Гриффинов были свои миры, свои тайны...и мне показалось, что только в том случае, если мне удастся обнаружить Мелиссу, я смогу узнать с чьей помощью, как и почему все произошло.
В этот момент около дюжины до зубов вооруженных женщин в армейской форме упало вниз с высокого потолка, стреляя очередями из коротких автоматов над головами посетителей. Сверкающий дискотечный шар взорвался, а все в зале вскочили на ноги и с криком разбежались в разные стороны, как множество испуганных райских птиц. Часть нырнула под прикрытие поспешно перевернутых столов, а другие бросились к ближайшему выходу. Оставшись на сцене одна, Полли застыла на месте, в ужасе глядя на атакующих, вторгшихся в ее личный мир. "Вы не можете меня защитить", - так он сказал. – "И никто не может". Я бросился к сцене, не обращая внимания на летящие пули, пробиваясь сквозь орущую толпу.
Я взлетел на сцену, схватил Полли и бросил на пол, покрывая его своим телом. Я бросил взгляд на бальный зал. Уже приземлившиеся к этому времени женщины в камуфляже продолжали периодически постреливать в воздух. Насколько я мог видеть, на самом деле они ни в кого не попали, но во время паники несколько посетителей упали, и толпа затоптала их. Они напоминали мишени, специально созданные ради устрашения. А это значит, что нападавшие пришли сюда ради конкретной цели.
Женщины-солдаты занимались тем, что перекрыли все выходы и сгоняла членов клуба в середину танцевального зала. Многие трансвеститы уже пережили первый страх и свирепо пялились на захватчиков. Некоторые явно готовились что-то предпринять. Одна из женщин шагнула вперед. Она была очень коротко, почти наголо, подстрижена, а ее лицо было простым, суровым и решительным. Когда она заговорила, ее голос был ровным и невыразительным, в нем не было ни капли милосердия или сострадания.
- Оставайтесь на своих местах, и нам не придется причинять вам вред. Мы здесь ради одного человека, и как только мы его найдем, мы уйдем. Без него мы не уйдем. Каждый, кто попытается создать хоть какие-то проблемы, послужит примером для остальных. Итак, кто за главного в этом притоне?
Анджелина Джоли осторожно двинулась вперед. Тут же полдюжины автоматов взяли ее на прицел. Она остановилась перед армейским командиром. - Я руководитель. Как вы посмели это сделать? Как вы посмели ворваться сюда и...
Командир ударила ее по губам, и от силы удара та откачнулась назад. Кровь из разбитого рта побежала по подбородку. Командир зарычала:
-Закрой свой раскрашенный рот, тварь. Фальшивка. Если бы зависело от меня, я бы всех вас поубивала. Меня оскорбляет само ваше существование. Но у меня есть приказ. Я здесь, чтобы найти мужчину. Отдай его мне. Покажи, где он.
- Это Джон Тэйлор, не так ли? - спросила Ангелина, сплюнув кровь под ноги командиру. – Он вам нужен – можете его забирать.
- Джон Тэйлор здесь? - командир быстро осмотрелась, потом снова взяла себя в руки. - Нет. Не он. Нам нужен Павел Гриффин.
По толпе быстро пробежал низкий, гневный ропот. Женщины-солдаты угрожающе подняли оружие, но, несмотря на это, шум становился все громче. Я отчаянно рылся в карманах плаща. У меня была целая куча вещей, которые можно было использовать, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу, но весь фокус заключался в том, чтобы найти то, что не привело бы к убийству целой кучи невинных жертв. Когда я снова поднял взгляд, Анджелина пристально смотрела прямо в глаза командира.
- Павел Гриффин - одна из нас. Своих мы не предаем.
- Отдайте его нам, - холодно ответила та. - Или мы будем убивать вас, уродов, пока вы этого не сделаете.
- Павел - это семья, - сказала Анжелина. - И вы его не получите. Бей этих тощих коров, девочки!!!
Внезапно в руках каждого трансвестита, транссексуала и суперсексуала появилось какое-то оружие. Пистолеты и ножи, оружие техническое и магические – ведь на Темной Стороне можно купить, что угодно, - все пошло в ход против изумленных женщин в камуфляже. Девушки с яростной мощью и безжалостными глазами разом открыли огонь, сокрушая врагов подавляющей огневой силой. Большинство женщин-солдат были настолько поражены, что у них просто не было времени, чтобы выстрелить. Они падали, крича от шока, боли и ярости. Девушки продолжал стрелять, солдаты гибли тяжело и кроваво, пока все нападавшие не прекратили шевелиться. Девушки медленно опустили оружие, и постепенно наступила тишина, только густые лужи крови растакались по полу зала. А потом девушки принялись смеяться и визжать, обниматься и хлопать друг друга по ладошкам.
Я помог Полли подняться, мы вместе спустились со сцены и направились сквозь прыгающую, возбужденную толпу. Все они понюхали крови и смерти, и некоторым это понравилось. Другие тихо плакали от шока или облегчения, и подруги их утешали. Я остановился перед Анжелиной, и мы оба посмотрели вниз, на командира солдат. Она умерла с оскаленными зубами и пистолетом в руке. Анджелина быстрым взмахом жуткого вида ножа перерезала ей горло. Одному Богу известно, где в таком наряде она его прятала. Анжелина угрюмо смотрела на меня, задумчиво взвешивая в руке нож.
- Я знала, что ты – это ходячая неприятность. После того, что последовало за твоим прошлым визитом, мы решили, что нам необходимо быть готовыми защищать самих себя. Девушки поначалу немного запаниковали, но угроза одной из нас снова собрала их всех вместе снова. Мы сами о себе заботимся. Приходится, больше некому. Есть мысли о том, кто эти глупые коровы?
Я присел рядом с телом командира и тщательно его проверил. - Интересные комбинезоны... Нигде нет никаких отличительных знаков, а ткань выглядит новой и необтертой. Наверное, куплены специально для этой работы. И она говорила не как солдат. В ее голосе было что-то личное... Короткая стрижка, косметики нет, на ногтях ни лака, ни маникюра, но есть золотое обручальное кольцо. Проверьте остальных, может, у них такие же. - ождая подтверждения девочек, что все остальные тела такие же, я распахнул куртк на теле куртку. - Серебряное распятие на цепочке? Да, так я и думал.
Я встал и посмотрел на Анжелину. - Монахини. Все они монахини. Короткая стрижка, чтобы можно было скрыть под повоем монахини, никаких присущих женщинам излишеств и обручальное кольцо, потому что все они Невесты Христа. А по использованным ими оскорблениям, по-моему, можно с уверенностью предположить, что они христианские террористы, того или иного толка.
- Но что они делают здесь, да еще и переодетые в солдат? - спросила Ангелина. - Я имею в виду, что можно смело предположить, что они не женщины, переодевающиеся в мужиков.. .Маскировка? И зачем им Полли?
- Им был нужен Павел Гриффин, - ответил я. - Не думаю, что они знали о Полли.
- Никто не знает, что Поли это Павел. Мы здесь храним наши секреты.
- Кто-то знал. И сказал. Так всегда бывает. – я задумчиво осмысливал сложившуюся ситуацию. - Возможно, если бы мы узнали, кто именно из монахинь... Сестринская Армия Спасения? Сестрички Непорочной Бензопилы? Орден Ненасытных Стигмат? На Улице Богов никогда нет недостатка в фанатиках. Может быть, они наемники... Лучше мне забрать Павла отсюда обратно в Поместье, где он будет в безопасности.
Но, когда я оглянулся, он уже исчез. Мне следовало знать, что он не верит, что Поместье спасет его. И злые глаза вокруг лучше любых объяснений давали мне понять, что никто здесь не скажет мне, куда он мог пойти. Даже если бы они знали, но большинство из них, наверняка, и не догадывается. Поэтому я просто вежливо кивнул им и Анжелине, и вышел из клуба «Дивы». Если я буду тут ошиваться, они еще решат, что могут на меня рассчитывать в наведении порядка.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ИСТИНА И ПОСЛЕДСТВИЯ.
Поживите на Темной Стороне подольше, и обязательноны начнете слышать голоса у себя в голове. Это может быть, что угодно - от божественного посещения до Потусторонних Голосов и межпространственного спама. Вы должны научиться блокировать свой разум, иначе спятите. Дешевые ментальные блокираторы спама имеются в лавках на каждом углу, но, когда вам нужно действовать в темных областях Сумеречной Зоны, где я в основном и работаю, вы не можете позволить себе согласиться ни на что, кроме самых лучших. Мои повседневные экраны могут блокировать зов сирен, плач баньши или Последний Козырь, и все же каким-то образом властный голос Иеремии Гриффина снова оказался у меня в голове, и даже без предварительного предупреждения.
Джон Тэйлор, вы мне нужны.
-Черт возьми, Иеремия, убавьте громкость! Вы поджариваете мои нейроны! Неужели нельзя хотя бы как-то меня заранее предупредить, позвонить мне на ухо в колокольчик, что ли?
Если вам так хочется, могу поручить Гоббсу бить в гонг...
-Что вам нужно, Гриффин? Если это новостей, то вам не повезло. Все, что подавало надежды, в конце концов зашло в тупик, и я до сих пор не имею ни малейшего представления о том, что случилось с вашей внучкой. Для всех ее похитили феи.
Не впутывайте их в это дело. Если бы задание было простым, у меня не было бы нужды нанимать вас. Мне нужно, чтобы вы немедленно вернулись в Гриффин-Холл. Сейчас же. Моя жена Мария устраивает вечеринку, там будет присутствовать множество важных и влиятельных людей. Из общения с ними вы могли бы многое почерпнуть.
- Вечеринка? И это при том, что Мелисса по-прежнему не найдена? Зачем?
Чтобы показать, что я по-прежнему силен. Что я не поддался и не раздавлен. Нужные люди должны увидеть, я продолжаю контролировать ситуацию. А кроме того, мне нужно понять, кто мои настоящие друзья и союзники. Все ненадежные друзья, которые решат не явиться, будут взяты на земетку, и в будущем им воздастся. Мне нужно, чтобы вы были здесь, Тэйлор. Мне нужно, чтобы все видели, что вы на моей стороне, и знали, что вы работаете на меня. Пусть мои враги знают, что по их следу идет пресловутый Джон Тэйлор, и надеюсь, это выдавит из них какую-нибудь свежую информацию.
- Вы ожидаете, что на этой вечеринке ваши враги проявят себя?
Конечно. Я их пригласил. Они не захотят упустить шанс увидеть, как я держусь на самом деле, и насладиться моими страданиями, а у меня будет шанс увидеть, кто смотрит хитрее, чем обычно. Вся моя семья тоже присутствует. На этом я настоял.
- Ладно, - ответил я. - Буду. Когда она начинается?
Уже началась. Приезжайте скорее, пока не кончились канапе.
И он исчез из моей головы. К счастью для меня, он понятия не имел, что у меня нет ни малейшей зацепки, и что он только что подкинул мне главную линию поведения. Иначе он мог бы потребовать вернуть аванс. Все, что мне нужно было сейчас сделать - это вернуться в Поместье, а, значит, транспорт. Я достал мобильник и позвонил Мертвецу.
- Ладно, Тэйлор, чего ты хочешь на этот раз? Мой прекрасный автомобиль вернулся с кусками дохлых растений, торчащими из всех щелей, и наполовину исчерпанной защитой. А кроме того, по-моему, он ухмылялся сильнее обычного. Смотри, если я когда-нибудь что-нибудь тебе снова одолжу.
- Надень на себя все самое лучшее, Мертвец, и подгони машину к клубу «Дивы». Мы едем на вечеринку в Гриффин-Холл.
- Как, черт возьми, ты добыл приглашение на сборище такого ранга? На вечеринках у Maрии Гриффин бывают люди и поизвестнее тебя! Хорошая еда, отличная выпивка, а раскрепощенных телок-аристократок больше, чем ты сможешь сосчитать. Я буду у тебя через пять минут или даже меньше.
В отличие от большинства людей, которые так говорят, Мертвец и в самом деле имел в виду именно это. Не прошло и пяти минут, как мерцающий серебристый автомобиль скользнул и остановился напротив меня, вне всякого сомнения, успев до этого нарушить все, что касается ограничений скорости, и несколько законов реальности заодно. Дверь открылась, я сел внутрь, и мы были уже далеко, хотя даже ремень безопасности вокруг меня не успел защелкнуться. Мертвец отсалютовал мне своей бутылкой виски и закинул в рот горсть пилюль из маленькой серебряной коробочки. С трудом их проглотив, он хихикнул, как школьница, и принялся обеими руками выбивать быструю дробь на руле. Автомобиль не обращал не него внимания и сосредоточился на силовом прокладывании пути сквозь кишащую транспортом дорогу.
Мертвец выглядел на семнадцать, но прошло уже около тридцати лет с тех пор, как он был ограблен и убит на Темной Стороне. Он был высоким и по-юношески худым, одетым в длинную фиолетовую шинель поверх черных кожаных брюк и высокие сапоги из телячьей кожи. На одном из лацканов была черная роза. Его длинное худое лицо было настолько бледным, что казались почти бесцветным, и поэтому для вечеринки он воспользовался тушью для ресниц и темно-фиолетовой помадой. Его шинель была распахнута, открывая мертвый белый торс, покрытый шрамами и пулевыми отверстиями, скреплеми швами, скобами, а иногда – полосками скотча. Я взглянул на его лоб, но знакомой мне дыры от пули видно не было - благодаря строительной шпатлевке и тщательному макияжу.
При всей своей красоте его лицо имело усталое, распутное, какое-то прерафаэлитское (прерафаэлиты - представители английской школы живописи середины 19 века, считавшие, что все необходимо писать с натуры. Россетти мог рисовать королеву с продавщицы, богиню с дочери конюха. Проституткапозировала ему для картины «Леди Лилит») выражение, с лихорадочно-блестящими глазами и угрюмыми, надутыми губами. Россетти наверняка убил бы за то, чтобы изобразить его. Мертвец носил большую мягкую шляпу поверх длинных, темные, вьющиеся волосы, и галстучную булавку с жемчужной головкой в горле. Хвастун. Я не мог не заметить, что машина не позволила ему рулить. Он небрежно сунул бутылку виски между ног и, порывшись в бардачке, вытащил пачку шоколадного печенья. Разорвав пакет и засунув в рот одно печенье, он протянул пакет мне, но я отказался. Он пожал плечами и радостно принялся за второй бисквит. Мертвец больше не нуждается в пище или питье, но ощущения доставляют ему наслаждение. Однако, будучи мертвым, чтобы их получить, ему приходится потрудиться больше, чем другим.
Вы бы точно не захотели слушать сплетни о его сексуальной жизни.
- Ну что, - он говорил слегка невнятно, брызгая крошками, - ты уверен, что сможешь провести меня внутрь? Я имею в виду, что я персона нон-грата в столь многих местах, что сейчас даже имеются специально отпечатанные формы. Не моя вина, что у меня нет манер. Я мертв. Они должны давать мне послабление.
- Я приглашен, - ответил я, - так что ты можешь быть моим плюс один. Пожалуйста, не писай в цветочные горшки, постарайся не трахать хозяйку и без крайней необходимости никого не убивать. Да, и ты ведь тоже своего рода бессмертный, так что Гриффинам должно быть интересно встретиться с тобой. Они коллекционируют подсказки и советы бессмертных знаменитостей, жаждущих, как и они сами, получить от своей долгой жизни максимум, и, возможно, в первую очередь - ищут какую-нибудь ниточку, как избавиться от сделки, которая сделала Гриффина бессмертным. - Я задумчиво посмотрел на Мертвеца. - Есть те, кто считает, что Гриффин заключил сделку с Дьяволом, хотя я начинаю сомневаться. Ты заключил сделку...
- Но не с Дьяволом, - сказал Мертвец, глядя прямо перед собой. - Я бы предпочел иметь дело с Дьяволом.
Футуристический автомобиль проскочил плотное движение, оставив позади плач и хаос, и за рекордно короткое время доставил нас в Гриффин-Холл. Иногда я думаю, что машина, когда торопится, срезает углы через смежные реальности. Мы пролетели через высокие ворота, которые едва успели распахнуться перед нами, и помчались вверх по длинной, извилистой дороге в Гриффин-Холл. На этот раз джунгли пали ниц, отодвигаясь с нашего пути. До этого я раньше никогда не видел нервно дергающихся деревьев. Мертвец открыл серебряную табакерку и втянул в себя что-то, что светились ярко-зеленым. По-моему, необходимо быть мертвым, чтобы переносить подобную дрянь.
Серебристый автомобиль сделал плавную дугу по большому огороженному двору вокруг Поместья и ударил по тормозам. Двор был забит до отказа всевозможными механизмами, которые только есть под луной. Все типы машин, из всех эпох и культур, в том числе одна, самодовольно парящая в нескольких дюймах над землей. Delorean все еще отплевывался разрядами тахионов, стоя рядом с каретой из тыквы, отделанной помидорами, запряженной недовольным единорогом, одаривавшим каждого сглазом. Рядом с ним стояла большая избушка на высоких курьих ножках. Эта Баба Яга – любительница выпить на халяву, а уж когда в ней окажетсядостаточное количество пойла… Машина Мертвеца освободила себе немного места, силой выдавив с пути несколько коллег послабее на вид, а потом, с нетерпением дождавшись, когда мы с Мертвецом ее покинем, захлопнула за нами дверки и активировала все свои системы безопасности. Я слышал, как включилось все ее вооружение. И я был абсолютно уверен, что слышу, как она хихикает.
Гриффин-Холл был залит светом, ярко сияло каждое окно, а сотни светящихся бумажных фонариков, установленных идеальными рядами по всему двору, направляли гостей к парадному входу. Из двери, при каждом ее открытии, вырывались счастливые звуки и в ночь выплескивалось теплое золотое сияние. Я терпеливо дождался, пока Мертвец проверит свой внешний вид и закинет в себя быструю понюшку, после чего мы направились к двери. Если ничего не случится, Мертвец собирается хорошенько поразвлечься, пока я буду тихо ходить и задавать неудобные вопросы... В стороне стояла группа шоферов в униформе, вместе спасающихся от вечернего холода, попивая горячий суп из термоса. Один из них подошел, чтобы погладить единорога, и зверь откусил ему почти все пальцы.
Нам с Мертвецом понадобилось некоторое время, чтобы пересечь плотно заставленное пространство двора, и я с интересом наблюдал, как серебряный "Роллс-Ройс" распахнул дверки, высаживая Марию-Антуанетту в платье с огромной растопыренной юбкой и высоком напудренном белом парике, очень крупного Генриха VIII, и Папу Иоанна с недовольным лицом. Они поплыли к передней двери, весело болтая, а дворецкий Гоббс уже был наготове, чтобы приветствовать их улыбкой и официальным поклоном. Он проводил их внутрь, а затем повернулся, чтобы только увидеть, как приближаемся мы с Мертвецом, и его улыбка исчезла. Но, по крайней мере, он придержал дверь перед нами дверь.
- Вы так скоро вернулись, мистер Тэйлор? – учтиво пробормотал Гоббс. – Мой восторг неописуем. Мне организовать слуг, чтобы осыпали ваш путь розовыми лепестками, или мисс Мелисса все еще где-то бегает?
- С каждой минутой мы все ближе к истине, - легко ответил я. - Гоббс, это ведь костюмированная вечеринка, не так ли, и ни одного шара путешественников-во-времени?
- Это действительно костюмированная вечеринка, сэр. Шар путешественников-во-времени прибудет на следующей неделе. Мы собираем благотворительные пожертвования для морлоков. Поскольку для присутствия на собрании требуется какой-то костюм, могу я спросить, в качестве кого вы здесь, сэр?
- Частного сыщика.
- Конечно, сэр. И к тому же очень убедительно. Я мог бы также узнать, кем предполагает быть ваш столь беспокоящий меня спутник?
- Я Призрак Прошлого Рождества, - прорычал Мертвец. – И убери отсюда свою тощую задницу, лакей, или я напомню тебе что-нибудь очень постыдное из твоего детства. Это твои собственные уши?
Он, сутулясь, миновал дворецкого и двинулся в холл, а я поспешил за ним. Неразумно надолго выпускать Мертвеца из поля зрения. Слуга поспешил вперед, чтобы привести нас к обществу, стараясь идти на безопасном расстоянии впереди нас. Я привел сюда Мертвеца, чтобы он был в центре внимания, и он уже прекрасно справляется. Оставалось надеяться, что он не станет сразу выкидывать в окно какую-нибудь важную шишку. Вечеринку я услышал задолго до того, как мы туда добрались, - растущий шум множества голосов, исполненных решимости хорошо провести время, чего бы это стоило. Вечеринки Гриффинов освещались во всей светской хронике и большинстве желтых изданий, и никто не хотел быть описанным как алкаш или зануда.
Сама вечеринка проходила в огромном бальном зале в Западном Крыле, и в дверях нас встречала лично Maрия Гриффин. Она одета королевой Елизаветой I, во всем великолепии того времени, включая рыжий парик над неестественно высоким лбом. Однако, толстый слой белого грима и сбритые брови лишь добавили пустоты ее лицу. Она протянула нам для поцелуя руку, унизанную драгоценными перстнями. Я вежливо ее пожал, а Мертвец хлопнул ее по ладони.
- Ну вот и вы удостоили нас своим присутствием, не так ли? - она обмахивалась тонким бумажным веером, и у меня не хватило духу сказать ей, что он совершенно не в духе времени. - Не только пресловутый печально известный Джон Тэйлор, но и бессмертный, легендарный Мертвец собственной персоной! Пришли, чтобы присоединиться к моему маленькому собранию! Чудесно.
Я взглянул на Мертвеца. – И как получилось, что я печально известный, а ты - легендарный?
- Это все шарм,- ответил он. – Чистый шарм.
- Должно быть, у вас найдется, что рассказать, - сказала Maрия, игриво похлопывая Мертвеца веером по руке. – С вашими бесчисленными подвигами и приключениями! Мы бы, конечно, давно уже вас пригласили, но, похоже, вы очень редко сидите на месте...
- Приходится все время сбрасывать с хвоста кредиторов, - весело ответил Мертвец. – А в движущуюся цель всегда труднее попасть.
- Ну, да, - Мария была слегка запутана. - Довольно! Входите же. Я думаю, что вы один из очень немногих долгожителей, с которыми мы пока еще не имели удовольствия встретиться.
- Вы встречались с Владыкой Терний? – мой вопрос был немного лукавым. - Или Дедушкой Время? А может, с Эдди Бритвой? Занятные личности, вы знаете. Если хотите, я мог бы устроить знакомство.
Она лишь на мгновение взглянула на меня, а потом снова полностью переключилась на очаровательного Мертвеца. В ответ он напустил на себя свой лучший вечно-мрачный, и она глупо и счастливо заулыбалась, не понимая, что он просто ее дразнит. Я крепко схватил его за руку и затащил в дверь, пока он не успел сказать или сделать что-то такое, после чего Иеремии понадобится разобрать его на запчасти и выкинуть в мусорный бак. У Мертвеца поразительные аппетиты и абсолютно никаких запретов. Он говорит, что, по его мнению, быть мертвым - это очень раскрепощает.
Огромный бальный зал был изысканно и недешево декорирован в грандиознай старомодный розовый сад. Низкие изгороди, цветущие розовые кусты и стены, увитые побегами плюща. Сквозь величественные витражи светило искусственное солнце, а воздух был наполнен сладким ароматом лета с радостными трелями птиц и тихим жужжанием насекомых. Стояли деревянные стулья и скамейки, места для влюбленных и солнечные часы, было даже нежное дуновение летнего ветерка, чтобы можно было охладить перегревшееся чело. Аккуратно подстриженная трава под ногами и иллюзия безоблачного летнего неба. На гостях Гриффинов не экономили.
Я надеялся, что ни один из цветов не был доставлен из джунглей снаружи.
Важный, одетый в униформу слуга подошел к нам с серебряным блюдом, наполненным самыми разными напитками. Я взял бокал шампанского, просто из вежливости. Мертвец взял два. Я пристально взглянул на него, но попусту потратил время. Он поставил назад пустые бокала, громко рыгнул и решительно устремился к другому слуге - с подносом, полным закусок. Я оставил его в покое и принялся осматривать заполненный людьми сад. Там было по меньшей мере человек сто, пришедших на «маленькую вечеринку» Maрии, и каждый разодет в самые нелепые и дорогие костюмы из всех возможных. Они были здесь, чтобы видеть самим и быть увиденными, и, что самое главное, - чтобы о них говорили. Все обычные знаменитости и известные лица оказались вместе с самыми аристократическими членами высшего общества, а в маленькой группе людей, явно знающих друг друга, можно было без труда распознать самых известных деловых противников Иеремии Гриффина.
Большой Джейк Рэкхэм, Таффи Льюис Аптаунский, оба в официальных смокингах, поскольку их гордость не позволит им находиться в присутствии своего врага одетыми во что-то попроще. Макс Максвелл, Царь Вуду, - такой большой, что его имя называли дважды, - одетый Бароном Суббота, и рядом с ним, к моему удивлению, Генерал Кондор. Я никогда не встречал этого человека, но я был знаком с его репутацией. Как и все. До того, как попасть на Темную Сторону через временной сдвиг, Генерал был командиром звездолета в будущем. Сильный духом, высокоморальный и честный человек, он не одобрял почти все и всех на Темной Стороне и избрал своей целью изменение ее к лучшему. Он больше всех не одобрял Гриффина и его практику ведения дел. Но чтобы он сблизился с этими людьми? Чтобы прямой и строгий солдат действовал заодно с врагами Гриффина? Возможно, потому, что враг моего врага – если уж не мой друг, то хотя бы союзник. Мне оставалось надеяться, что он знает - любой из них при первой возможности вонзит нож ему в спину. Генералу на самом деле стоило подумать получше. Может, он и был героем в том будущем, откуда пришел, но Темная Сторона так любит ломать героев...
Бизнесмены осторожно и сдержанно держались в стороне, как от продолжающегося праздника, так и друг от друга. Они были здесь только для того, чтобы проверить Гриффина, и, несмотря на все попытки Генерала Кондора найти точки соприкосновения, им нечего было сказать друг другу. Все, что у них было общего – так это их ненависть и страх перед общим врагом. Я резко обернулся, когда шум вечеринки резко стих, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как толпа почтительно расступается, пропуская ко мне Иеремию Гриффина. Не обращая внимания на окружающих, он сосредоточился исключительно на мне, и выражение его лица было нарочито спокойным и безмятежным. Мертвец неторопливо подошел ко мне, запихивая в рот горсть разных закусок и засыпая крошками свою шинель. Он встал рядом со мной лицом к Иеремии, чтобы все могли знать, с кем он. Гриффин остановился перед нами.
- Джон Тэйлор! - громко и многозначительно произнес он, так что ни у кого из присутствующих не должно было остаться никаких сомнений в том, кто я такой. – С вашей стороны было очень любезно прибыть в такой короткий срок. Я уверен, что нам многое нужно друг другу сказать. - Это было не слишком тонко, но произвело необходимое впечатление. Люди уже шептались и переговаривались о том, что я здесь делаю, и что я мог бы сказать. Гриффин с сомнением посмотрел на Мертвеца. - И вы с другом, Джон. Как мило.
- Я - Мертвец, и тебе повезлосо мной познакомиться, - Мертвец говорил невнятно, с полным еды ртом. - Да, я вроде как бессмертен, и нет, я ничем не могу помочь по поводу сделки, которую ты толи заключил, толи нет. Хорошая еда. Еще есть?
Гриффин подозвал слугу с новой порцией закусок, с каким-то страдальческим выражением посмотрел, как Мертвец их набирает, а потом снова повернулся ко мне. - Я вижу, вы уже заметили, как кучкуются мои конкуренты, - говоря это, он слегка понизил голос. – Не хочу, чтобы они слышали что-то плохое про себя. Но я знал, что они не смогут остаться в стороне. Им необходимо было увидеть, как я справляюсь. Хорошо, пусть смотрят. Пусть видят, насколько я спокоен, и что у меня все под контролем. Пусть видят, кого я нанял, чтобы справиться с этой угрозой мне и моей семье.
- То есть с делами все по-прежнему в порядке?- уточнил я. – Город как всегда в вас верит?
- Нет, черт подери. Вся эта неопределенность губит мои финансы. Но я уже обо всем договорился, и можете быть уверены, что, если я рухну, то утащу с собой всех их. - Гриффин свирепо уставился на меня. – Финансы – это моя забота, Тэйлор. Сконцентрируйтесь на поисках Мелисса. Время уходит. Как только она вернется ко мне, все снова будет в порядке.
Потом он сделал над собой усилие и сменил тему, указав на несколько других бессмертных, удостоивших вниманием его пати. Вампир граф Stobolzny явился с белым клоунским лицом, в белом же клоунском наряде, отделанном спереди рядом кроваво-красных помпонов. Видимо, под цвет глаз. Но при всем его жеманстве, ничего человеческого в нем не было. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, чем он является на самом деле, - медленно разлагающимся трупом, выкопавшимся из своей могилы, чтобы снова испытать наслаждение от жизни. За его рваными губами были звериные клыки, чтобы раздирать плоть. Мне никогда не понять, почему некоторые люди находят пиявок такими романтичными.
Было два эльфа в нарядах елизаветинской эпохи, возможно, потому что этот стиль был на пике моды в последний раз, когда они разделяли с нами этот мир. Эльфы ушли из-под солнца много веков назад, исчезли в своем собственном измерении, как только стало ясно, что проигрывают войну Человечеству. А сейчас вернулисьтолько для того, чтобы есть за нашим столом и пожирать нас глазами. Это все, что им остается. Эльфы были сверхъестественно высокими, стройными и изящными, демонтративно сторонясь вульгарных человеческих удовольствий, но не упуская ни малейшей возможности взглянуть свысока на любого, кто подойдет слишком близко. Так зачем их пригласили? Потому, что они были бессмертны, многое знали, и магия была в их крови, была для них так же естественна, как дыхание. С эльфом можно договориться, если у вас есть то, что им очень нужно. Но, совершив сделку, вам необходимо пересчитать свои яйца. А заодно, и у ваших близких. Гриффин назвал эльфов Паутинкой и Мотыльком, и эти имена вызвали слабый отклик в моей памяти. Я знал, что это будет мучить меня весь вечер, пока я не вспомню.
Неподалеку непринужденно болтали два божества. Огромный Ангел Ада в черном мотоциклетном кожаном комбинезоне - это, по-видимому, Джимми Гром, Бог Найма, перевоплощение скандинавского бога Тора, владеющий сейчас мифическим молотом Мельниром. Он был счастливым дородным детиной с длинной гривой пламенно-рыжих волос и большой растрепанной бородой. Он выглядел тем, кто может выжать от груди паровой двигатель, если захочет, а потом еще неделями будет об этом хвастаться без передышки. Его спутницей была Госпожа Хаос, высокая синекожая красотка с гривой иссиня-черных волос, достигающих ее тонкой талии. Она была перерождением (одна радость – существенно ослабленным) индийской богини смерти Кали. Она пришла, одетая как Эльвира, Повелительница Тьмы, а ее обтягивающее черное шелковое платье было обрезано так, чтобы обнажать синюю кожу насколько это вообще возможно. Иеремия настоял пройти мимо и представил меня, а они оба вежливо улыбнулись.
- Я здесь проездом, - прогудел Джимми Гром. - Ездил в Шэдоус-Фолл, советовался с Норнами, и мне пришлось остановиться здесь, чтобы заправить байк. Вы не поверите, сколько хотели с меня содрать за несколько галлонов крови девствениц! Я, конечно, понимаю, что сейчас с этим напряженка, но... Как бы то ни было, Хаос рассказала мне об этой вечеринке, а я никогда не упускал возможности хорошенько погулять за чужой счет. - Он радостно ткнул меня в грудь безразмерным пальцем. – А ты, значит, сын Лилит. Даже не знаю, делает это тебя божеством или нет. Так или иначе, не давай никому создавать религию, посвященную тебе. У них столько чертовых потребностей, что тебя никогда не оставят в покое. Я сейчас ограничиваю своих поклонников уплатой дани через сайты в Сети.
- На которые ты всегда заходишь, - сказала Госпожа Хаос.
Я задумчиво ее изучил. - Вы и в самом деле реинкарнация богини смерти?
- О да. Хотите я заставлю цветок завянуть?
- Возможно, позже, - вежливо отказался я.
Джимми Гром непринужденно обнял огромной рукой Госпожа Хаос за плечи. - Эй, детка, хочешь подержать мой молоток?
Наверное, к счастью, что в этот момент кто-то крепко схватил меня за руку и увел к ближайшей стене для личного разговора. Обычно я не позволяю людям такого, но для Ларри Забвение сделал исключение. Мы сражались бок о бок в Войне Лилит, но я бы не назвал нас друзьями. Особенно после того, что случилось с его братом Томми. Ларри Забвения, мертвый детектив, восставший после смерти. Убитый собственным напарником, он существует как некая разновидность зомби. Подробностей никто не знает, потому что он не любит об этом распространяться. Вы и не подмаете, что он мертв, пока не подойдете поближе и вы не почувствуете запах формальдегида. Ларри был высоким и стройным, с волосами соломенного цвета над бледным, упрямым лицом и одет в лучший костюм от Armani. Но было достаточно заглянуть в его глаза, чтобы понять, кем он является. Встретить взгляд Ларри Забвение – это то же самое, что склониться над раскрытой могилой. Я смотрел прямо ему в глаза, отвечая взглядом на взгляд. На Темной Стороне нельзя показывать слабость, или тебя затопчут.
- Неплохо выглядишь, Ларри, - сказал я. - И в качестве кого ты здесь? Манекенщицы?
- Я здесь в качестве себя самого, - его голос был, как всегда, сухим и безжизненным. Он вдыхал воздух только для того, чтобы говорить. - Я здесь только потому, что ты здесь. Нам нужно поговорить, Тэйлор.
- Мы уже поговорили, - меня это начинало утомлять. - Я рассказал тебе, что случилось с твоим братом. Он погиб в бою во время Войны.
- Тогда почему его тело так и не нашли? – Лари почти уткнулся своим лицом в мое. - Мой брат тебе доверял. Я доверил тебе заботиться о нем. Но вы сейчас здесь, жив и здоров, а Томми пропал, возможно - мертв.
- Он умер как герой, спасая Темную Сторону, - я старался говорить спокойно. - Разве этого не достаточно?
- Нет. Не в том случае, когда ты, спасая себя, позволил ему умереть.
- Отвали, Ларри.
-А если нет?
- Я вырву твою душу прямо из твоего мертвого тела.
Он колебался. Он не был уверен, что я мог это сделать, но так же не был уверен и в обратном. Обо мне ходит множество легенд на Темной Стороне, и я никогда их не подтверждаю и не опровергаю. Все они помогают создать себе репутацию. И мне приходилось в свое время делать кое-что действительно плохое.
К нам присоединился Мертвец. Он нашел большой кусок торта и облизывал с пальцев шоколад. Мертвец фамильярно кивнул Ларри, который посмотрел на него с презрением. Хотя они оба были мертвы, но вращались они в совершенно разных кругах.
- Не пьешь, Ларри?- сказал Мертвец. – Тебе стоило бы попробовать портвейн. И бренди. И сдобрить капелькой стрихнина. Чтобы добавить выпивке остроты. Ну и там, какие-нибудь перепелиные яйца сверху, вполне терпимо...
- Мне не нужно есть или пить, - ответил Ларри. - Я мертв.
- Ну, мне тоже ничего не нужно, - резонно возразил Мертвец. - Но я все равно делаю и то, и другое. Это все - часть вспоминания о том, каково это - быть живым. Только то, что ты мертв, не означает, что ты не можешь себя побаловать или взорвать бомбу у себя в голове. Просто нам приходится приложить немного больше усилий, вот и все. Если хочешь, у меня есть кое-какие пилюли, которые правда могут тебя взбодрить. Их мне делает эта старушка-оби...
- Ты - выродок, - решительно заявил Ларри. - И между нами нет ничего общего.
- Но вы оба зомби, не так ли? - честно говоря, мне стало любопытно.
- Я гораздо больше, чем зомби, -немедленно отреагировал Мертвец. - Я – дух, возвратившийся и завладевший собственным мертвым телом. Я – ревенант, восставший из мертвых.
- Ты сам выбрал, кем тебе быть, - холодно произнес Ларри. – Со мной это свершилось против моей воли. Но, по крайней мере, я пошел дальше, чтобы чего-то достичь. Теперь я руковожу крупнейшим частным детективным агентством Темной Стороны. Я уважаемый бизнесмен.
- Ты труп с манией величия, - ответил Мертвец. - И страшный зануда. Джон был первым частным сыщиком на Темной Стороне. Ты и прочие - лишь бледная подделка.
- Лучше так, чем быть вышибалой в баре с танцующими привидениями! - отрезал Ларри. - Или наемной силой для удержания мертвых в могилах в Некрополисе. По крайней мере, я знаю, как правильно одеваться. Меня и мертвым никто в подобном наряде не увидит!
Он развернулся и зашагал прочь, а люди поспешили убраться с его пути. Мертвец посмотрел на меня.
- Последняя фраза была шуткой, не так ли?
- Трудно сказать, - честно ответил я. - С кем-то другим - да, но Ларри никогда не отличался своим чувством юмора, даже когда был живым.
- А что не так с моей одеждой?- Мертвец разглядывал себя, искренне недоумевая.
- Ничего, - быстро сказал я. – Просто не все еще привыкли к твоей колоритной личности.
К нам подплыла Леди Орландо, и каждое движение ее роскошного тела радовало глаз. Одна из бессмертных знаменитостей Иеремии, и любимица желтой прессы, Леди Орландо утверждала, что она находится здесь со времен Рима, переходя из одной личности в другую, и у нее имелась бесконечная череда историй обо всех знаменитостях, с которыми, если ей верить, она встречалась и спала. На Темной Стороне она перебиралась с вечеринки на вечеринку, жила с каждым, кто ее хотел, и рассказывала свои сказки всякому, кто оставался на месте достаточно долго. На это пати она пришла одетая как персонаж Салли Боулз из «Кабаре» - ажурные чулки, шляпа-котелок и чрезмерно накрашенные глаза. Все считают, что ее история немного печальна, но не могут же все быть легендами. Она остановилась перед нами и томно потянулась, чтобы дать нам возможность получше рассмотреть товар.
- Вы не видели бедного старого Джорджи, милые, одетого Генрихом VIII? - промурлыкала она, глядя на нас совинымыми глазами поверх бокала шампанского. – Он совсем не похож на настоящего. Я встречалась с королем Генри в дни его славы в Хэмптон-корте, и должна вам сказать, что он даже близко не был таким большим, как любил притворяться. Вы - мальчики, , и ваши игрушки... Вы видели, как пришелец, поселившийся у нас постоянно, прямо-таки командует своими чокнутыми поклонниками? Клату, пришелец из Измерения X... Думаю, что он имеет такой успех только потому, что он загрузил свой разум из другой реальности... Я могла бы рассказать вам кое-что об этом убогом маленьком теле, которое он избрал для вселения...
Я повернул ее так, чтобы иметь возможность сосредоточиться на Клату, который разглагольствовал перед целой толпой почтительных слушателей. Он всегда был готов предложить объяснения загадкам вселенной или тайнам бытия, пока вы не припрете его к стене или не загоните в угол, после чего у него, как правило, появлялись какие-то дела и он вдруг вспоминал, что у него уже запланирована встреча. В глубине души Клату был просто очередным жуликом, хотя на фоне своего окружения он смотрелся гламурнее других. На Темной Стороне никогда не было нехватки пришельцев, будь то межзвездный эквивалент эмигрантов, живущих на переводы с родины и не желающих возвращаться домой, или те, кто просто проезжал мимо в поисках чего-нибудь более интересного. Kлату провозглашал, что он – продолжение крупной фигуры из Пятого Измерения, а тело, в которое он вселился, - лишь приукрашенная марионетка, управляемая издалека. А верить этому или нет – выбор за вами. Конечно, он пользовался всеми удобствами, свойственными существу из высшего измерения, пока за них платил кто-то другой...
Мне пришлось напомнить себе, что я был здесь для определенной цели. Мне нужны новые версии того, где искать Мелиссу, и какие-нибудь свежие мысли о том, что могло с ней случиться. Поэтому я коротким кивком попрощался с Мертвецом и Леди Орландо и стал бродить по залу, улыбаясь, кивая и составляя приятную компанию каждому, кто хоть что-то мог знать. Я узнал множество новых сплетен, получил несколько полезных советов и отклонил несколько предложений более личного свойства, но хотя все были рады поговорить о пропавшей Мелиссе и выстроить дикие теории об обстоятельствах ее неожиданного исчезновения...на самом деле никто ничего не знал. Так что я вынужден был отправиться на поиски других членов семьи Гриффин, чтобы посмотреть, не смогу ли я с помощью шарма или запугивания добиться от них чего-то еще.
Я нашел Уильяма, одетого Капитаном Крюком, включая треуголку и железный крюк, которым он пользовался, чтобы открыть упрямую бутылку вина. Он привел с собой в качестве гостей Мишку Косолапого Козла Морехода. По-видимому, все считали, что это просто костюмы. Мы мило поболтали, за это время Козел слил вместе полдюжины разных напитков в освобожденну для этого цветочную вазу и выпил несколькими жадными глотками. Окрпужающие не знали, что и делать – удивляться или ужасаться, - но все закончилось бормотанием друг другу "Вот это да!" на безопасном расстоянии. Мореход громко рыгнул, сорвал с ближайшего розового куста полдюжины цветов и, засунув их в пасть, принялся задумчиво жевать, вместе с лепестками, шипами и всем остальным.
- Неплохо, - сказал он. – Можно еще чего-нибудь добавить. Например, гусениц.
- Что? - удивился Уильям.
- Это чистый белок, - ответил Козел.
- Ты уже просто выпендриваешься, - сказал Мишка.
- Это самые лучшие еда и выпивка, - настаивал Козел. – Причем, бесплатные. Перед отъездом я набью полные карманы.
- Я правда должен представить тебя Мертвецу,-сказал я. - У вас так много общего. Как тебе вечеринка, Мишка?
- Я пришел только затем, чтобы составить компанию Уильяму, - ответил тот. - В конце концов, я же друг и товарищ каждого мальчишки. А при всем своем немалом возрасте Уильям во многом все еще ребенок. А кроме того, мне нравится покидать Шэдоус-Фолл. У нашего родного города легенд и чудес, как у собаки блох, и через некоторое время они начинают здорово действовать на нервы. Если особенные все, значит не особенный никто. Темная Сторона на какое-то время становится приятным разнообразием. Потому что, несмотря на всю ее подлую сущность, здесь все еще многим требуется Мишкина дружба и утешение...
Козел Мореход издал громкий непристойный звук, и мы, оглянувшись, увидели, что он уставился на проходящих мимо эльфов Паутинку и Мотылька.
Они должны были слышать Козла, но решили не обнаруживать своего присутствия. Козел громко заскрипел своими большими кривыми зубами.
- Чертовы эльфы, - проворчал он. – Так зазнались, что не видят дальше собственного носа. Воротят от меня морды, потому что я привык быть вымышленным. Я был любимым детским персонажем! Пока мы с Мишкой не вышли из моды, и наши книги исчезли с прилавков. Никому больше не нужны старые добрые душевные приключения. Я был гораздо счастливее и довольнее, когда не был настоящим.
- Ты никогда не был счастлив и доволен, - бодро возразил Мишка. – В этом и заключалась часть твоего очарования.
- Это ты был очаровашкой, - с раздражением бросил Козел. – А у меня был характер.
- И любовь моего поколения, - сказал Уильям, обняв обоих за плечи. – Когда я был маленьким, у меня были все ваши книжки. Вы помогли сделать терпимым мое детство, потому что ваши Золотые Земли были одним из немногих мест, куда я мог сбежать, и куда мой отец не мог за мной последовать.
- Эльфы, - проворчал Козел. - Засранцы!
Вдруг Паутинка и Мотылек развернулись и направились прямо к нам. Вблизи они были неожиданно и разительно иными, по крайней мере, точно не людьми, их чары спали, явив опасных хищных существ. У эльфов нет души, поэтому они не знают ни пощады, ни сострадания. Они могут сделать любые ужасы, которые придут им в голову, и чаще всего - так они и поступают, есть на то причины или нет. Уильям прямо отшатнулся назад под давлением их нечеловеческих взглядов. Мишка и Козел быстро встали между Уильямом и надвигающимися эльфами. Поэтому, конечно, и я тоже должен был оставаться на месте. Хотя лучший способ выиграть бой с эльфом - это бежать, не дожидаясь пока он тебя заметит.
Оба эльфа остановились перед нами, небрежно-элегантные и смертоносные. Их лица были одинаковыми – те же кошачьи глаза, те же заостренные уши, и те же холодные, очень холодные улыбки. Паутинка был одет в серое, Мотылек - в синее. Вблизи от них пахло мускусом и серой.
- Следи за своими манерами, выдумка,- сказал Мотылек. - Или мы тебя слегка поучим.
Мореход своей очень длинной рукой схватил эльфа за грудки, поднял и швырнул его через весь бальный зал. Эльф отправился в полет над головами присутствующих, перевернувшись вверх ногами и издавая жалобные, страдающие звуки. Паутинка проследил, как его соплеменник исчез где-то вдали, а потом снова посмотрел на Козла Морехода, который усмехнулся ему, обнажив крупные зубы.
- Эй, эльф, - сказала Козел. - Апорт.
Послышался звук удара чего-то тяжелого о противоположную стену, а потом – на порядочном расстоянии - об пол, за чем последовал страдальческий стон. Паутинка отвернулся от нас и зашагал в толпу, где все принялись громко судачить. Такого веселья на вечеринке не было уже много лет. Помогло и то, что эльфов никто не любил. Мишка печально покачал головой.
- Тебя никуда нельзя брать...
Уильям так смеялся, что не мог говорить. Раньше я его смеющимся не видел. Ему шло.
- Чтобы я еще когда-нибудь позволил тебе смешивать напитки, - ругался Мишка на Козла Морехода. – Ты становишься мерзким, когда выпьешь.
-Эльфы, - ворчал Козла. - И эти двое думают, что они настолько прославлены, только потому, что были упомянуты в пьесе Шекспира. Вы когда-нибудь смотрели «Сон в летнюю ночь»? Романтическая чушь! Сомневаюсь, что этот человек хотя бы раз в жизни встречался с эльфом. Одна пьеса... Мы с Медведем были героями тридцати шести книг! Даже если их больше никто не читает...- Он громко шмыгнул носом, и одна крупная слеза скатилась по его длинной серой морде. – Знаете, мы привыкли быть большими. Большими! Это книги стали маленькими...
Я извинился и пошел посмотреть, как чувствует себя эльф после вынужденной посадки. Не то, чтобы я особо беспокоился, конечно, но не сбрасывал со счетов и Суд Фэйри. И если эльф не посчитает нужным ответить на предложение дружбы, он вполне мог бы отреагировать на взятку приличного размера. К тому времени, когда я дошел до конца зала, Мотылек уже встал на ноги, и в его внешности ничего не напоминало о его внезапном насильственном выходе. Убить эльфа не так-то просто, хотя зачастую это стоит усилий. Сейчас Паутинка и Мотылек изо всех сил пытались взглядами смутить Ларри Забвение, который спокойно, но твердо выдерживал их взгляды.
- Королева Мэб желает получить назад свою волшебную палочку, - напрямую заявил Паутинка.
- Она отправила нас, чтобы передать это тебе, - добавил Мотылек. - Не заставляй нас повторять это дважды.
- Классно, - сказал Ларри, не изменившись в лице.- Скажи ей, что, если она хочет ее назад, пусть приходит сама.
- Мы можем ее забрать, - сказал Паутинка.
- Нам бы очень этого хотелось, - сказал Мотылек.
Ларри рассмеялся им в лицо. - Что вы собираетесь сделать, убить меня? Вы немного опоздали с этим. Королева Мэб дала мне свою палочку за оказанные ей услуги. Вы скажете ей...если она еще когда-нибудь снова попытается на меня давить, я всем расскажу, что именно я для нее сделал и почему. А теперь проваливайте, или я натравлю на вас Козла Морехода.
- Такого неуважения королева Мэб не забудет, - сказал Паутинка.
Ларри Забвение усмехнулся. - Как и я - Пака (Puck - озорнойспрайтв кельтской мифологии и английском фольклоре
Эльфы, не оглядываясь, зашагали прочь. Я задумчиво изучал Ларри Забвение, не приближаясь к нему. Я был серьезно заинтересован. У Ларри Забвения было эльфийское оружие? Это была плохая новость...Эльфы разблокируют свой Арсенал только когда они готовятся идти на войну. И поскольку я не видел, чтобы в ближайшее время по Темной Стороне проезжали Четыре Всадника, получается, что на свободе разгуливает несколько экземпляров древнего эльфийского оружия... Я продолжал размышлять, оценивая возможные последствия, пока снова не появилась Леди Орландо и не зажала меня в угол раньше, чем я успел сбежать. Ее флирт-режим был включен на полную, и я недоумевал, почему она избрала своей мишенью меня, когда вокруг было полно богатых мужчин. Может, она услышала, сколько заплатил мне Гриффин за это дело...
- Джон, дорогой, - сказала она, ослепительно улыбаясь, а ее расширенные глаза были голодными. - Ты, должно быть, единственная настоящая знаменитость Темной Стороны, которой у меня не было. Я прямо-таки обязана добавить тебя в свою коллекцию.
- Отвали, - миролюбиво ответил я. – Меня уже заняли.
- Мне нужно только твое тело, - сказала Леди Орландо, наморщив свой идеальный носик. - Не любовь. Я уверена, что Сьюзи поймет.
- А я абсолютно уверен, что нет, - сказал я. - А теперь будь хорошей девочкой и покажи свою грудь кому-нибудь еще.
К счастью, в этот момент мне на выручку пришла Элеонора Гриффин. Она промчалась мимо Леди Орландо, схватила меня под руку и одним плавным движением увела меня, прежде чем Леди успела возразить, не прекращая при этом громко болтать и не давая Леди вставить даже словечка. Я не осмелился оглянуться. Ад ничто по сравнению с яростью оскорбленной женщины.
Элеонора была одета Мадонной в ее период Жан-Поля Готье, включая черный корсет с медными чашечками. Я посмотрел на них и слегка вздрогнул.
- Разве они не холодные?
Элеонора коротко рассмеялась. - Я ношу их, чтобы подбодрить Марселя. Он уже полностью восстановился, благодаря курсу быстродействующих целительных заклинаний, но все еще слегка киснет из-за того, что я прицепила к нему электронный жучок. Если он попытается сбежать из Поместья и снова заняться игрой, жучок откусит ему ногу. Он где-то здесь, дуется, одетый Скаем Мастерсоном из «Парней и Кукол» (музыкальный фильм 1955 г., в гл. роли Марлон Брандо. Скай Мастерсон – его персонаж). Немного предсказуемо, на мой взгляд, но он большой поклонник Марлона Брандо. Но хватит о нем. Мне нужно с вами поговорить, Джон. Я правильно поняла, что Папа позвал вас сюда, чтобы лично контролировать ваши поиски Мелиссы? Так я и думала. Для него всегда было слишком трудно что-то поручать, а потом зависеть от других людей. Вы как-то продвинулись в поисках?
- Нет, - ответил я, радуясь возможности поговорить с кем-то, с кем можно говорить прямо. - Я поговорил с каждым членом вашей семьи, но если кто-то что-то и знает, они приложили массу усилий, чтобы держать это в себе.
- А вы не могли бы спросить, ну, ваших знакомых из андеграунда? Я имею в виду преступников и информаторов, в общем, людей такого сорта?
- Те, кого я знаю, не посмеют даже прикоснуться к Гриффину, - ответил я. - Нет, те люди, которые являются лостаточно крупными и достаточно плохими, чтобы осмелиться на что-то подобное, главным образом сейчас прямо здесь, в этой комнате.
- Вы поговорили с Павлом?- спросила Элеонора, не глядя на меня.
- Я разговаривал с Полли, - осторожно сказал я. - И слышал, как она пела. У нее очень хороший голос.
- Я никогда не слышала пения Полли, - сказала Элеонора. - Я не могу пойти в клуб. Павел не должен знать, что...что мне известно о Полли.
Она отвела меня обратно к Уильяму, который сейчас был один. Видимо, Козел Мореход и Мишка Косолапый отправились влипать в истории куда-то еще. Когда мы остановились перед ним, Уильям неприветливо нахмурился в сторону Элеоноры. К нему вернулась вся его прежняя мрачность.
- Что бы она вам обо мне ни рассказала, не верьте не единому слову, - отрезал он. – Черт возьми, не верьте вообще ничему, что она говорит. У милой Элеоноры всегда есть собственные планы.
Элеонора мило улыбнулась ему. - Назови хоть одного в нашей семье, у кого их нет, братец. Даже у сладенькой святой Мелиссы была своя жизнь, совершенно закрытая для всех остальных.
- Тайная жизнь? – мне стало интересно. - Вы имеете в виду, как у Павла?
- Никто этого не знает, - сказала Элеонораа. - Она всегда была очень скрытной девочкой.
- Лучший способ, в этой семье, - проворчал Уильям. – Если здешние люди узнают ваши тайны, они используют их против вас.
Они принялись ссориться, перечисляя старые грехи, обиды и раны, которым никогда не позволят зажить, а я просто перестал обращать на них внимание. Значит, у Мелиссы была тайная жизнь, настолько частная, что никто из них даже подумал упомянуть об этом раньше. Возможно, потому, что в этой семье не любили признаваться, что чего-то не знают.
Я оглядел зал. Казалось, вечеринка идет своим чередом, но меня интересовали остальные Гриффины. Иеремия, разумеется, был в самом центре событий, верша суд перед большой группой людей, которые ловили каждое его слово. Maрия шествовала взад и вперед по своему искусственному розовому саду, принимая и раздавая комплименты, - была, наконец, в своей стихии. Я нигде не видел Марселя или Глорию, но ведь сад был действительно большим. Поэтому, если я хочу узнать побольше о тайной жизни Мелиссы, мне придется выкапывать информацию у Элеоноры и Уильяма.
- Ты уже сказала ему? – очень веско спросил Уильям, и я снова обратил внимание на их разговор.
- Я работаю над этим, - ответила Элеонора. - Это ведь не та вещь, которую можно так легко преподнести, или нет? - Она повернулась ко мне, усилием воли страя гнев с лица, миг – и она снова такая же милая и улыбающаяся. - Джон, нам нужно, чтобы вы кое-что для нас сделали.
- Сначала установи щиты, - перебил ее Уильям.
- Во всей этой болтовне нас никто не услышит, - возразила Элеонора. – А вот щит конфиденциальности заметить могут.
- Но эта не та вещь, которую мы можем позволить подслушать, - сказал Уильям. - Лучше пусть кто-то подозревает, чем все знают.
- Ладно, ладно!
Она незаметно осмотрелась по сторонам и вытащила из потайного кармана маленький амулет из резной кости. Сжав его в кулаке, Элеонора прошептала активирующее заклинание, и окружающий нас шум быстро пропал. Я мог видеть, как движутся губы у окружающих, но сквозь экран до меня не доносилось даже шепота, вероятно, в обратную сторону это действовало так же. Конфиденциальность нашей беседы была обеспечена. Пока кто-нибудь не заметит. Я с любопытством посмотрел на Уильяма и Элеонору, а они смотрели на меня с каким-то упрямым отчаянием на лицах. И я вдруг понял, что все, что они собирались мне сказать, не имеет ни малейшего отношения к Мелиссе.
- Сколько вы хотите, - осторожно начала Элеонора, - за убийство нашего отца?
Я долго молча разглядывал эту пару. Я ожидал услышать что угодно, но не это.
- Вы - единственный человек, у которого может получиться, - сказал Уильям. - Вы смогли приблизиться к нему настолько, насколько не мог никто до вас.
- Мы кое-что слышали о том, что вы делали, - продолжила Элеонора. - Во время Войны Лилит.
- Все говорят, что на Войне вы сделали то, чего не смог больше никто, - сказал Уильям.
- Вы хотите, чтобы я убил Иеремию? – переспросил я. – Зачем, собственно, это вам надо?
- Чтобы быть свободными, - глаза Уильям, казалось, сверлили меня насквозь. – Вы и понятия не имеете, каково это – так долго жить в его тени. Он держит под контролем и ломает всю мою жизнь. Вы же видели, насколько далеко я должен уйти, чтобы просто временно почувствовать себя свободным.
- С его уходом мы, наконец, сможем жить собственной жизнью, - сказала Элеонора. – Он никогда этого не хотел ни для одного из нас.
- Речь не идет о деньгах, бизнесе или власти, - сказал Уильям. - Я отдал бы все это, чтобы быть свободным от него.
- Сделайте это для нас, Джон, - сказала Элеонора. - Сделайте это для меня.
- Я частный сыщик, - ответил я. – А не наемный убийца.
- Вы не понимаете, - настаивал Уильям. - Мы все обсудили. Мы считаем, что наш отец стоит за исчезновением Мелиссы. Мы думаем, что он организовал ее насильственное похищение из Поместья. Здесь ничего не происходит без его ведома и одобрения. Только он мог обойти все системы безопасности Поместья и убедиться, что все слуги были там, где они ничего не могли видеть. Он хочет, чтобы моя дочь умерла, а кто-то другой за это ответил. Я верю, что моя дочь мертва, Джон, и я хочу отомстить за убийство.
- Если по его приказу убили Мелиссу, - сказала Элеонора, - следующим может быть мой Павел. Я не могу допустить, чтобы это случилось. Он – это единственное, что у меня есть. Вы должны нам помочь, Джон. Чтобы заполучить то, что ему хочется, наш отец способен на все.
- Тогда почему он нанял меня? – спросил я.
- А что может быть лучше, чем публично показать свое горе и гнев? - сказал Уильям. - Наш отец всегда понимал необходимость хорошей рекламы.
- А если ему нужен кто-то, на кого можно свалить вину, - закончила Элеонора, - кто справится с этим лучше, чем пресловутый Джон Тэйлор?
- Лучшее, что я могу для вас сделать, - я тщательно подбирал слова, - это найти Мелиссу и вернуть ее домой целой и невредимой. Я зайду даже дальше: тот, кто стоит за ее исчезновением, получит то, чего заслуживает. Кто бы это ни был.
Я отошел от них, прорвав защитное поле, и вернулся в хриплый шум вечеринки. Мне было, о чем подумать. Я не был удивлен, что дети Иеремии оказались такими же безжалостными, как и он сам, но я был разочарован. Уильям и Элеонора начинали мне нравиться. Стоп, может Иеремия привел меня, чтобы я стал козлом отпущения? Тем, кто виновен, что Мелисса не вернулась? Это будет не в первый раз, когда клиент оказался нечестен со мной. И, словно одной только мысли было достаточно, чтобы вызвать его, Иеремия внезапно появился из толпы прямо передо мной.
- Не пьете? - весело сказал он. - Это же вечеринка!
- Кто-то же должен здесь сохранять ясную голову, - ответил я.
Иеремия как-то неопределенно кивнул. - Вы не видели поблизости Павла, а? Я послал одного из слуг кричать через дверь, что я ожидаю, когда он явится вместе с остальными членами семьи, но это же Павел. Наверное, все еще дуется в своей комнате, включив свою музыку погромче. Пока снова не ускользнет. - Иеремия коротко рассмеялся, издав какой-то кислый звук. - Он думает, что я ничего не знаю... В этом доме не происходит ничего, о чем бы я не знал. На первый раз я отправил за ним моих людей, на почтительном расстоянии... Оказывается, мальчишка переодевается в женские платья. Проводит все свое время в гей-клубах... И это после всех моих попыток сделать из него мужчину. Чертовски обидно, но что здесь можно сделать?
Я кивнул. Было ясно, что Иеремия не знает о Полли, и я не собирался ему говорить.
- Почему вы не сказали мне, это будет костюмированная вечеринка? – спросил я. - Я чувствую себя не в своей тарелке. Если бы я умел, то, наверное, смутился бы.
- Но вы не из таких, - сказал Иеремия. - Мне нужно было, чтобы вы пришли именно в качестве самого себя, чтобы каждый мог вас узнать. Я хочу, чтобы все знали, что вы работаете на меня. Во-первых, это дает понять, что я работаю над похищением Мелиссы. Во-вторых, тот факт, что я в состоянии нанять вас, пресловутого Джона Тэйлора, помогает мне выглядеть сильным и находящимся у руля. Имидж в бизнесе – это все. И в-третьих, возможно, ваше присутствие окажется достоточным поводом, чтобы, наконец, спровоцировать похитителей Мелиссы на какие-то действия. Вы уже нашли что-нибудь?
- Только то, что кто-то действительно настроен помешать мне выяснить, что происходит, - сказал я. - И вы уже это знаете.
- А, да. То происшествие в конференц-зале. - Иеремия нахмурился. - Вы должны поспешить, Тэйлор. Время уходит.
- Для нее? Или для вас?
- И то, и другое.
Неожиданно двери в зал с оглушительным грохотом распахнулись. Все обернулись,чтобы посмотреть, и резко наступила полная тишина, потому что в дверях абсолютно спокойно и непринужденно стоял Уокер. Человек, который сейчас управлял Темной Стороной, единственный, кто мог и хотел этим заниматься, потому что все остальные была слишком напуганы, чтобы бросить ему вызов. В прежние дни он был голосом Властей, этих серых призрачных людей за кулисами, но теперь их не было, а Уокер был... Он стал Человеком.
Как и всегда, он до последней нитки выглядел опрятным городским джентльменом, в дорогом костюме на заказ, галстуке старой школы и шляпе-котелке. Спокойным, расслабленным и всегда очень, очень опасным. Ему сейчас уже должно быть за шестьдесят, его отличная фигура лишь чуть обмякла благодаря возрасту и хорошей жизни, но он по-прежнему излучал уверенность и спокойную силу. Его лицо казалось моложе, чем на самом деле, но его глаза были старыми. Формально Уокер представлял если уж не закон и порядок, то власть – точно, и он ничего так не любил, как хорошо обставленныйо выход на сцену.
Он осматривал зал и вежливо улыбался, давая возможность каждому хорошенько его рассмотреть. Он пришел в одиночку в логово своих врагов, и я пытался понять, кого он сейчас может позвать на помощь, сейчас. Было время, когда он именем Властей мог призвать на поддержку светские и церковные войска. Но придут ли эти армии по его зову сейчас? Возможно, в конце концов, это же Уокер. Человек, который знал многое, и далеко не все из этого было хорошим, законным или полезным для здоровья.
Толпа расступилась, пропуская неторопливо идущего в сторону Уокера Иеремию. Уокер непринужденно улыбался, позволяя самому влиятельному бизнесмену Темной Стороны приближаться к себе. Я быстро последовал за Иеремией. Я не собирался это пропустить. Иеремия остановился перед Уокером, осмотрел его с нг до головы и пренебрежительно фыркнул. Уокер вежливо кивнул.
- У вас хватило наглости явиться сюда, Уокер, - произнес Иеремия. – Вы без приглашения явились в мое поместье, в мой дом!
- Я иду туда, куда считаю нужным, Иеремия, - четко прозвучал в тишине спокойный голос Уокера. – И вам это известно.Хорошее у вас здесь местечко. И системы безопасности тоже неплохие. Новейшие. Но вы должны были знать, что, когда я хочу войти, даже их не хватит, чтобы не пустить меня. Но не волнуйтесь, я пришел не для того, чтобы вытащить вас отсюда в наручниках. Не в этот раз. Я пришел, чтобы забрать кое-кого другого, чтобы он ответил за свои преступления.
- Каждый из присутствующих в этой комнате является моим гостем, - немедленно ответил Иеремия. – А, значит, находится под моей личной защитой. Вы не можете даже пальцем тронуть никого из них.
- О, я думаю, вы сами захотите, чтобы я забрал этого человека, - Уокер по-прежнему улыбался, открытое неповиновение Гриффина его совершенно не трогало. – Этодействительно очень сомнительная личность.
Он оглядел зал, и под его взглядом все сжались, потому что, несмотря ни на что...это был Уокер, и у каждого здесь за душой было что-то, что заставляло их чувствовать себя виноватыми.
Иеремия резко произнес Слово Силы, и его телохранители ворвались в зал, появившись прямо из стен - огромные серые големы вдвое больше человека и с кулаками размером с булаву. Среди гостей, пытающихся убраться с их дороги, поднялась паника. Уродливые серый создания устремились к добыче, разрушая искусственный розовый сад, уничтожая живые изгороди и кусты. Один из гостей оказался недостаточно быстрым, и големы растоптали его, не обращая внимания на крики. Пол дрожал под их тяжелой поступью, пока они наступали на Уокера.
Тот не двинулся с места и не потерял спокойствия. Дождавшись, пока они почти нависли над ним,а он использовал против них свой Голос. Голос, которому невозможно не повиноваться.
- Убирайтесь, - приказал големам Уокер. – Возвращайтесь туда, откуда пришли, и не смейте мне больше надоедать.
Големы, как один, замерли, стих грохот их тяжелых шагов, а потом все они все развернулись, прошли обратно через зал и снова начали исчезать в стенах. Иеремия отчаянно призывал их снова и снова, используя все более мощные Слова, но они не возвращались. В их головах продолжал отдаваться эхом Голос Уокера, и там не оставалось места ни для чего другого. Они исчезали один за одним, пока не исчез последний, и никто из гостей не произнес ни слова. Все молча наблюдали, пока не исчезли все големы, потом посмотрели на Иеремию, а после этого - на Уокера. И Каждому в зале было ясно, где настоящая сила. Иеремия вперил взгляд в Уокера, его руки, сжатые в кулаки, дрожали от ярости.
- Тебе никогда не выбраться отсюда живыми, Уокер. Весь этот дом - оружие, которое я могу использовать против тебя.
- Тише, Иеремия, будь хорошим мальчиком; вздорность так не идет людям твоего возраста и положения. Я сказал тебе, что я здесь не ради тебя. Поверь, ты захочешь избавиться от этой персоны не меньше, чем и я. Потому что один из твоих гостей не тот, кем вы его считаете.
Это привлекло внимание всех. Все начали смотреть по сторонам, а некоторые - даже отступать друг от друга. Если раньше они могли бы объединиться против Уокера, теперь все они были заняты друг другом. Уокер прошел мимо Иеремии, обходительно, учтиво и совершенно обезоруживающе кивнул мне и направился вглубь толпы, словно любимый дядюшка, который пришел с подарками. Гости, полностью лишившиеся силы духа, разбегались при его приближении, но он не отрывал глаз от единственной, очень известной персоны. Остановившись перед ней, он покачал головой, казалось, скорее с грустью, чем с гневом.
- Но...это Леди Орландо! - запротестовал Иеремия.
- Не совсем, - ответил Уокер, задумчиво изучая Леди Орландо, которая в ответ холодно уставилась на него. - На самом деле, это Склеповая Химера – оборотень и пожиратель душ, похищающий личность, а вовсе не Леди Орландо. Ну что, покажи себя. Покажи свое истинное лицо.
Его Голос сотрясал воздух, безжалостный, как судьба, и неизбежный, как смерть. Леди Орландо открыла рот, а потом продолжила еще и еще, неестественно растягивая связки, и в звуке, раздавшемся из уродливо распахнутой пасти, не было ничего человеческого. Понуждаемое Голосом Уокера, существо перед нами сбросило образ, в котором оно пряталось, и явило нам то, чем оно было на самом деле. Леди Орландо растаяла, обнажив страшное лоскутное нечто, как будто куски сырого мяса слиплись вместе, приняв облик, отдаленно напоминающий человека. Это представляло собой влажно поблескивающую красно-фиолетовую плоть, испещренную темными узорами пульсирующих вен. На бугристой безликой голове не было ничего, кроме круглого рта, наполненного похожими на иглы зубами. От него несло грязью и гноем, серой и аммиаком, словно склеп, набитый давно разлагающимися и гниющими телами. Все вокруг отступили назад, кашляя и задыхаясь от вони, с ужасом глядя на тварь, появившуюся среди них. Кошмары, подобные этому, - неотъемлемая принадлежность улиц Темной Стороны, а не безопасных и защищенных домов богачей. Загнанная в угол, Склеповая Химера не двигалась с места, повернув свое жуткое незаконченное лицо в сторону Уокера, который спокойно смотрел на нее. Когда существо наконец заговорило, его голос больше всего напоминал жужжание насекомого.
- Даже твоему Голосу не под силу долго меня удерживать, Уокер. Он никогда не был предназначен, чтобы действовать на таких, как я. Внутри меня слишком много людей, чтобы ты смог всех нас контролировать.
- Что, черт возьми, это такое? – вмешался я. Я подошел к Уокеру, подозревая, что ему может понадобиться поддержка.
- Склеповая Химера собирает ДНК через случайные контакты, - ответил Уокер, не сводя с существа глаз. - Рукопожатия, и тому подобное. Потом оно хранит клетки в своей внутренней базе данных. И всегда пополняет свою коллекцию. Ему нужно лишь несколько клеток, чтобы получить возможность дублировать кого угодно вплоть до последнего волоска на голове. Но чтобы долго удерживаться в некой единой форме, оно должно похитить жертву, спрятать ее в безопасном месте и... кормиться ею. Какая-то разновидность психической трансформации... До тех пор, пока оригинал не будет полностью использован и не превратится в гниль. А тогда Склеповая Химера должна будет перейти к новой форме.
- Один из моих агентов выследил логово этого существо и нашел настоящую Леди Орландо, прикованную цепью к стене в довольно мерзком подземелье под заброшенным складом в Пустошах. Вместе с гниющими останками более, чем дюжины предыдущих жертв. - Уолкер печально покачал головой, глядя на существо перед ним. - Тебе действительно не стоило выбирать такой известный персонаж. Ты не настолько хороший актер. Но именно этот образ открыл тебе путь сюда, не так ли? В окружение богатых и влиятельных людей. У тебя, должно быть, глаза разбежались при выборе своей следующей личности. Сколько рук ты пожал? Сколько щек поцеловал?
Со всех сторон раздались звуки шока и возмущения, когда люди вспомнили, как они приветствовали или принимали приветствия Леди Орландо, которая всегда была очень популярна и поэтому очень любила обниматься... Некоторых даже вырвало. Я вспомнил, как Леди загнала меня в угол и сказала "я хочу твое тело...я правда должна добавить тебя к моей коллекции". И как сильно я заблуждался.
Джимми Гром с налитым яростной кровью лицом подлетел к Химере сзади и ударил ее молотом по голове. В стороны шрапнелью полетели кусочки плоти, а тяжелая мясистая головой вмялась под ударом и провалилась между лопатками, но только затем, чтобы подняться обратно с мягким влажным чавкающим звуком. Неестественно быстро существо развернулось и нанесло грому сильный удар своей черезчур длянной рукой. Северное божество пролетело по воздуху и врезалось в стену с такой силой, что раскололо деревянные панели сверху донизу. Тварь резко повернулась и бросилась к Уокеру, но тот уже отступил за пределы досягаемости. Я заметид Мертвеца, который энергично проталкивался сквозь паникующую толпу, и окликнул его.
- Отвлеки это! У меня идея!
Мертвец вырвался из толпы и бросился на Химеру. Он голыми руками выдирал куски мяса из тела существа, отбрасывая их в стороны. Кровь у существа не текла, но она взвыло от ярости и ударило Мертвеца рукой, похожей на биту. От ужасной силы удара его голова сделала полный оборот, и толпа ахнула, услышав, как сломалась его шея. Мертвец с минуту постоял, и его лицо смотрело на меня, развернутое на затылок. Затем он подмигнул мне и медленно вернул голову в нормальное состояние. В потрясенной тишине мы все могли слышать, как трутся друг о друга кости его шеи, становясь на место. Мертвец мерзко ухмыльнулся Склеповой Химере.
- И это все, что ты можешь? Я мертвый, помнишь? А нука, покажи мне свой лучший бросок! Я смогу его взять!
Они столкнулись, раздирая друг друга на части с неестественной силой, пока все вокруг вопили в шоке и ужасе от того, что они делали друг с другом. И пока все это творилось, я сосредоточился, медленно и осторожно активируя свой дар, постепенно открывая свой внутренний взор, свой третий глаз. Раньше, когда я попытался использовать свой дар в этом доме, Кто-то грубо отрезал меня от него. Но в этот раз ничего не произошло, и я смог использовать свой дар, чтобы найти старую и очень отвратительную магию, которая держала вместе разрозненные куски Склеповой Химеры вопреки всем законам природы. И для меня не было ничего проще, чем разорвать эту магию и рассеять ее.
Существо просто развалилась на части. Оно кричало, как душа, низвергающаяся в Ад, когда отдельные куски мяса падали на пол и немедленно сгнивали, последние остатки умирающих людей, составлявших существо. Склеповая Химера рухнула, ее крик затих, тело, потеряв всякую форму, растеклось грязной жидкостью, а потом не осталось ничего, кроме тихо дымящегося пятна на полу и исчезающего зловония склепа.
Уокер весело мне кивнул. - Спасибо, Джон. Я мог сам справиться с этим. Говоря по правде, я хотел получить это целиком - для допросов и изучения...но нельзя же иметь все сразу.
- Точно, - ответил я. – И где бы ты ее держал?
Иеремия присоединился к нам и смотрел на пятно на полу. – Сначала - ты, Уокер, теперь - это. Выглядит так, словно у меня не дом, а проходной двор. Я собираюсь снова обновить мою систему безопасности. И что я должен делать со всем этим? Посмотрите, повсюду разбросаны куски мяса.
- Вкусно, - сказал Мервец, что-то пережевывая. - Почему бы не надеть их на соломинки для коктейля и не раздать всем типа как закуски? Люди могли бы завернуть их в салфетки и забрать домой в память о вечеринке.
Рвать начало еще большее количество народу, и вообще все постарались отойти от Мертвеца. Я виновато посмотрел на Иеремию.
- Я извиняюсь. То, что он мертвый, ничуть его не смягчило. Знаете, его никуда не приглашают.
- Правда? - сказал Иеремия. - Вы меня прямо удивили.
- Милое использование Голоса, - обратился я к Уокеру. - Но я должен спросить, кто после смерти и ухода Властей, дает ему силу? А может это не Кто, а Что?
- Жизнь продолжается, - непринужденно ответил Уокер. - И я по-прежнему в игре. Потому что кто-то должен. Кроме того, я не вижу никого подходящего на мое место.
- Ты всегда ненавидел Темную Сторону, - сказал я. - Ты говорил мне, что твое самое горячее желание - это уничтожить весь этот проклятый цирк уродов, прежде чем все это хлынет через границы, чтобы заразить весь остальной мир.
- Возможно, с годами я стал мягче, - ответил Уокер. - Все, что имеет значение, так это то, что я по-прежнему здесь, поддерживаю порядок на Темной Стороне, а после ухода Властей у меня появилось гораздо больше возможностей преследовать тех, кто угрожает нормальной жизни.
- Вижу,- ответил я. – А это может относиться к таким, как я?
- Возможно, - сказал Уокер.
- Ты похитил мою внучку! – резко вмешался Иеремия, глядя прямо в глаза Уокеру, с лицом, загоревшимся новой идеей. -Ты прошел мимо моей охраны и использовал свой Голос, чтобы заставить Мелиссу уйти с тобой! В качестве кого? Заложника, страховки, чтобы не дать мне занять мое законное место правителя Темной Стороны?
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги