Адский косильщик. Пулемет на полях сражений XX века

Глава 3. «Скромный ученый из Кента»

Изобретатель автоматического пулемета всегда утверждал, что начал думать о пулеметах еще в 1854 г.: когда ему было четырнадцать, его отец Исаак рассказал ему о своей идее рычажного с ременной подачей одноствольного магазинного орудия и попросил его изготовить чертежи и модель нового оружия. Он выполнил просьбу отца, внеся в конструкцию некоторые, точно не установленные, изменения и показал чертежи оружейнику, жившему в соседнем Бангоре, в штате Мэн. Этот специалист дал свое заключение: по его мнению, оружие будет работать, но лично у него нет необходимых для его изготовления инструментов. Дядя изобретателя, владевший небольшим машиностроительным заводом, был весьма резок в оценке перспектив пулемета, спроектированного его племянником. «Изготовление, — сказал он, — обойдется в сотню долларов, а результат не будет стоить и ста центов». Двенадцать лет спустя, когда Максим по делам оказался в городке Саванна, штат Джорджия, его представили группе людей, проводивших учебные стрельбы с винтовкой Спрингфилда, и предложили пострелять. Он смог стрелять так же хорошо, как и лучший из них, скромно рассказывает он нам, хотя его удивила очень мощная отдача винтовки. Эта отдача отзовется во всем мире.[7]

Есть соблазн предположить, что Максим придумал всю эту историю, — кажется чрезвычайно невероятным, чтобы молодой человек двадцати шести лет, родившийся в 1840 г. и выросший в Соединенных Штатах Америки, в сельском Мэне, до этого случая ни разу не держал в руках ружье. Но это не имеет ни малейшего значения, поскольку все-таки в какой-то момент он вдруг понял принцип приспособления, использующего энергию отдачи орудия, с помощью которого можно было удалить использованную гильзу, подать новую, закрыть казенную часть и высвободить боек, а затем повторять этот цикл в течение всего времени, пока нажимается спусковой крючок и подаются боеприпасы.

Через несколько лет после этого Максим вернется к этой идее после завершения блестящей карьеры изобретателя в области электричества (в частности, электрического освещения и регулирования тока) и других областях. Фактически его успехи в соперничестве с великим Томасом Алвой Эдисоном так обеспокоили покровителей последнего, что они обратились к Максиму с предложением, от которого, возможно, ему следовало отказаться, но он этого не сделал: ему предложили на десять лет отправиться в Европу за счет Электрической компании США с заработной платой в $20 000 в год (£4000 по курсу того времени; для того чтобы установить нынешнюю стоимость данной суммы, ее надо умножить примерно на цифру между 50 и 100). За эти деньги он должен был предоставлять в компанию отчеты по новым разработкам в Европе, но ни при каких обстоятельствах самому не заниматься изобретательством в области электричества.

Благодатная идея переключиться на конструирование огнестрельного оружия родилась у него в 1882 г., рассказывает он в статье в лондонской «Таймс», во время разговора со знакомым американцем в Вене: «Брось к черту свою химию и электричество, — говорил приятель. — Если ты хочешь заработать кучу денег, изобрети что-нибудь, что позволит этим европейцам с легкостью перерезать друг другу глотки!»

По-видимому, этот разговор подсказал Максиму, что необходимо возродить идею, которая возникла у него еще в 1866 г., — идею магазинного орудия, работающего за счет отката, поскольку когда в 1883 г. он прибыл в Лондон, то привез с собой чертеж автоматической винтовки с магазинной подачей патронов, перезаряжающейся за счет силы отдачи. Максим прекрасно осознавал необходимость защитить свои идеи патентом, и вскоре он подал заявку на изобретение, «предназначенное для использования энергии отдачи винтовки или другого оружия, для приведения в действие механизма загрузки с казенной части и сконструированное таким образом, что, когда оружие разряжается, отдача накапливает достаточно энергии в пружине или в пружинах, чтобы привести в действие механизм для удаления гильз, взведения курка, для перевода патронов из магазина в заднюю часть ствола и закрытия казенника». Он позаботился о том, чтобы в трехстраничном документе также предусмотреть и широкий круг других возможностей. Патент под номером 3178 от 26 июня 1883 г. стал пропуском Хайрема Максима в мир производства вооружений и навсегда изменил его жизнь.

В этом месте стоит рассмотреть, хотя, возможно, и без особых подробностей, относительные ценности двух слегка отличающихся систем «отдача-взведение», широко известных как отдача с коротким ходом и отдача с длинным ходом, а также основной газовой системы, которую Максим вскоре исследовал. В системе отката короткого хода (той, которую принял Максим) ствол орудия вместе с затвором двигаются назад на короткое расстояние (обычно менее одного сантиметра), а мгновенная задержка позволяет остаточному давлению снизиться до предела, при котором становится безопасным открыть казенную часть без риска разрушения гильзы патрона. В этот момент движение ствола назад тормозится, а затвор, продолжая двигаться, обеспечивает работу экстрактора, который выбрасывает отстрелянную гильзу. Движение затвора сжимает пружину, которая, достигнув точки равновесия, начинает двигаться в противоположном направлении и во время своего движения взводит спусковой механизм и загоняет следующий патрон в патронник.

Система отката длинного хода отличается тем, что система «ствол-затвор» движется назад дальше чем на полную длину поступившего патрона. Затем пружина возврата двигает ствол обратно и приводит его в боевое положение, в то время как экстрактор на передней части затвора выталкивает пустую гильзу. Последующее движение затвора вперед взводит курок и досылает следующий патрон в камору.

Самым простым механизмом газового действия является система «блоубэк», в которой давление газов на затвор осуществляется через дно гильзы; при этом казенник удерживается закрытым под действием лишь одной пружины без запирающих зажимов. При взрыве патрона затвор остается закрытым до тех пор, пока давление в каморе не преодолеет усилие пружины, и с этого момента она начинает двигаться назад и совершает полный цикл действий точно таким же образом, как и откатное орудие. Понятно, что это более простое решение по механическим условиям, чем орудие откатного действия, и, таким образом, его производство становится менее затратным, а обслуживание значительно упрощается. Имели место более или менее успешные попытки модифицировать и замедлить или затормозить систему «блоубэк»; в самом успешном варианте газ запирался в точке, близкой к патроннику, и использовался для действия на переднюю сторону плунжера, заставляя комплекс двигаться назад, циклично повторяя это движение. В несколько упрощенном варианте этой системы затвор, прежде чем начать свой цикл, должен преодолеть механическое препятствие в виде расположенного на оси рычага затруднения. Хотя первоначально система Максима была откатной, а не газовой (на ее основе была создана система Виккерса, в которой в целях экономии пространства детали оказались перевернуты), она опиралась на двигающийся на оси коленчатый рычаг, хотя теперь затвор составлял часть сложного затворного замка, который также извлекал и выбрасывал отстрелянную гильзу, одновременно высвобождая новый патрон из патронной ленты, располагая его по оси каморы и досылая его в патронник. К тому времени, когда Максим получил свой первый патент (существует неизбежная задержка между заявкой и ее исполнением, время, когда, как говорят, патент заявлен), он уже всерьез работал над конструкцией своего первого пулемета «Форераннер».[8] Совершенными интеллектуальный прорыв позволил ему понять настоящую причину неудовлетворительной работы ручных пулеметов того времени: они были ненадежны по своему существу, потому что не были саморегулирующимися системами. Скорость их действия не учитывала те процессы, которые в действительности происходили внутри каморы и ствола самого орудия. Именно в этом был роковой изъян пулеметов того времени, а вовсе не в том, что для их успешного действия требовался стрелок с сильной правой рукой, это условие оказалось абсолютно излишним. Два года спустя в приветствии Британскому институту машиностроения по случаю присуждения его «Прототипу» золотой медали на Международной выставке изобретений, Максим наглядно и в деталях описал недостатки пулеметов ручного действия:

Он развил эту тему в брошюре, изданной Оружейной компанией Максима в 1887 г.:

Максим немного лукавил, но, поскольку эта брошюра предназначалась для коммерческих и рекламных целей, его, вероятно, можно извинить. Однако тот момент, который он пытался разъяснить, нуждается в другой формулировке: в автоматическом орудии, независимо от того, осуществляется ли перезарядка откатным способом или за счет давления газа, система становится саморегулирующейся; если выстрела не происходит, орудие останавливает действие так же автоматически, как и успешно произведенный выстрел инициирует подачу патрона и следующий выстрел. Пулеметчик может вручную вынуть дефектный патрон и продолжить вести огонь; осечка не приводит к прочному заклиниванию орудия, выводя его таким образом из строя. Проникновение в суть проблемы и новое конструктивное решение позволили Максиму ликвидировать последнюю причину, по которой пулемет не мог быть принят в качестве полноценного оружия войны.

16 июля 1883 г. Максиму выдали патент за номером 3493 на пулемет «Предтеча» — откатного действия с ленточной подачей безободковых патронов, собственной конструкции Максима и его же производства. Для изменения скорости ведения огня в пулемете использовался регулируемый гидравлический демпфер. Максим никоим образом не был удовлетворен конструктивным решением изделия, но это решение позволило ему сделать патентную заявку на основные характеристики конструкции. По этому поводу он говорил: «Никто раньше не занимался созданием автоматического орудия; пространство было свободным. И вот мне удалось получить ряд доминирующих патентов и, показав все возможные способы действия пулемета, предъявить самые широкие заявки».

Шесть месяцев спустя он продвинулся в расширении своей первоначальной патентной базы (для орудия, действующего за счет энергии отката) и включил в патентную заявку № 606 от 3 января 1884 г. срабатывание затвора за счет дульных газов, хотя сам по этому пути так и не пошел. Но пошли другие, в результате чего Максим, считающий, что их «изобретения» покрывались патентом № 606 и чуть более поздним патентом № 13 113, стал постоянным участником судебных разбирательств.

Затем последовал «Прототип», отклоняющийся от операционной методологии «Предтечи» в одном важном аспекте: в нем использовались стандартные патроны Гатлинга-Гарднера 45-го калибра, таким образом в оружие вводился существенный элемент стандартизации (безободковые патроны Максима проталкивались через петли ленты, которая их удерживала; теперь же в «Прототипе» патроны, имеющие ободок, сначала вытягивались из петель, а затем досылались в патронник). «Прототип» также имел улучшенную гидравлическую демпферную систему.

Впервые «Прототип» стрелял 24 января 1884 г. — Максим подробно рассказывает, как в своей мастерской, которую он незадолго до этого оборудовал на улице Хаггон-Гарден, в доме 57 D, в самом центре ювелирного района Лондона, снаряжал патронную ленту полудюжиной патронов и выстреливал их менее чем за полсекунды. Скорость огня была столь же высока, как и у стоящих тогда на вооружении «Гатлингов», но у «Прототипа» возникали собственные проблемы: ствол пулемета быстро перегревался (конечно, ведь «Гатлинг» 45-го калибра из каждого ствола за единицу времени в действительности отстреливал лишь одну десятую от общего количества выстрелов). Для того чтобы регулировать температуру ствола, Максим соорудил вокруг него кожух — предшественник характерной водяной рубашки, которая станет отличительной чертой почти всех будущих орудий Максима, хотя «Легковес» («Лайтуэйт») 1887 г. и «Суперлегкий» («Экстра Лайт») 1895 г. являлись исключениями в этом плане, правда не очень удачными. По существу, к 1883 г. конструкция Максима была закончена. Естественно, она еще не была совершенной, но нуждалась лишь в небольших доработках — главным образом, надо было упростить механизм, чтобы снизить стоимость его производства и обслуживания. «Не отступайте до тех пор, пока вы не сделаете его настолько простым, что его можно будет разобрать, осмотреть и прочистить без инструментов» — сказал ему сэр Эндрю Кларк, британский генеральный инспектор фортификаций. Пулемет все еще нестабильно вел непрерывный огонь, но главная причина, вызывающая эти проблемы, не зависела от Максима — она заключалась в качестве имеющихся боеприпасов.

Максим также столкнулся с проблемами, вызванными весом патронной ленты для боеприпасов 45-го калибра, конструкция которой и без того имела склонность вызывать проблемы с подачей патронов. Пытаясь решить эту проблему, Максим заменил ленту магазином барабанного типа, внешне схожим с барабаном Бродуэлла, использовавшимся в «Гатлинге», но в действительности совершенно иным по сути. Интерес Максима к подобной компоновке оказался недолгим, но очень похожую систему взял на вооружение Исаак Льюис, который применил ее в легком пулемете, носящем его имя. Максим в конце концов разрешил эту проблему наиболее простым способом — поставил коробчатый лоток для боеприпасов в нижней части орудия, уменьшив длину безопорной части ленты от более чем одного метра до примерно 30 см (примерно от трех с половиной футов до фута).

Другую проблему — проблему качества боеприпасов — решить было гораздо сложнее. Вплоть до того времени патроны все еще начинялись так называемым «черным порохом», представлявшим собой смесь нитрата калия, серы и углерода. Такая смесь была достаточно эффективной в качестве метательного взрывчатого вещества, но имела серьезные недостатки: она образовывала огромное количество дыма, заслоняя таким образом пулеметчику видимость, и оставляла после себя копоть, быстро загрязнявшую ствол орудия. Максим попытался обойти первую проблему, разработав устройство для улавливания дыма и его «очистки» перед выпуском в атмосферу, и в ходе этой работы он предвосхитил газовую систему срабатывания, которую позднее использовали Браунинг, Льюис и многие другие. Его попытки устранить дефекты черного пороха были обречены на провал, и какое-то время создавалось впечатление, что орудие Максима дефектно по своей сути, по причине, не зависящей от конструктора. Но вот в 1885 г. в один из тех моментов синергической прозорливости, которыми так часто бывает отмечен технический и технологический прогресс, французский химик по имени Поль Вьелль разработал новое метательное взрывчатое вещество — соединение целлюлозы и желеобразного нитроглицерина, которое не образовывало дыма и, таким образом, разрешило проблему пороха раз и навсегда гораздо более приемлемым способом.

Затем последовало еще несколько модификаций основной конструкции, что привело в 1885 г. к созданию пулемета «Транзишинал» («Переходный»), а затем к модели 1887 г., которую иногда неофициально называют «первое совершенное орудие», несколько позднее эта модификация стала называться «Мировой стандарт». Среди всех осуществленных преобразований самыми важными были те, которые привели к изменению характеристик оружия с учетом изменившейся кривой давления нового медленно горящего бездымного пороха и уменьшения отката орудия в результате использования патронов меньшего калибра. Первыми пулеметами малого калибра были отправленные в 1889 г. в Австро-Венгрию 130 орудий (см. ниже), в которых использовались патроны 8-мм х 50 (в том же году британская армия приняла на вооружение винтовку Ли-Метфорда калибра 0,303-дюйма), а Максим выпустил для других европейских заказчиков пулеметы других винтовочных калибров, в частности 7-мм, 7,5-мм и 8-мм. Ко времени создания модели «Транзишинал» Максим смог уделить больше внимания внедрению своего изобретения на рынок вооружений и, естественно, пытался получить от этого внедрения прибыль, так как затратил на разработки значительные средства. Оружейная компания Максима была зарегистрирована 5 ноября 1884 г., ее директорами стали Максим, бизнесмен по имени Рандольф Р. Саймон и Альберт Виккерс из компании по производству стали «Виккерс, сыновья энд компани» — Саймон и Виккерс вложили в новое дело £35 000. Последующая история компании «Виккерс» показывает, что, возможно, Максиму было бы более правильным пригласить в качестве партнера такого проверенного производителя вооружений, как «Армстронг», но «Армстронг» имел лицензии на производство орудий Гатлинга и Гочкиса в Великобритании, поэтому такой союз мог иметь свои отрицательные стороны.

В марте 1887 г. на испытательный полигон в Энфилде были отправлены первые орудия, которые Максим решил представить британской армии для официальных испытаний. Технические требования предусматривали вес орудия менее 45 кг (100 фунтов) и скорость стрельбы 400 выстрелов в одну минуту, 600 выстрелов за две минуты и 1000 выстрелов за четыре минуты. Все три «Максима» действовали вполне удовлетворительно и после прохождения испытания «на песок и ржавчину» были тут же закуплены. Два пулемета представляли собой типовые модели весом по 27 кг (60 фунтов), а третий — специальную облегченную модификацию весом всего 18 кг (40 фунтов), оснащенную отдельным резервуаром с целью увеличения водяной рубашки ствола. Во время испытаний Максим заправил в пулемет специально сконструированную ленту на 3000 патронов, без остановки расстреляв ее со скоростью 670 выстрелов в минуту; это, говорил он, «было началом моих успехов в качестве оружейника».

В том же году он также начал поиски более далеких рынков и узнал об испытаниях, которые швейцарская армия проводила в городке Тун, намереваясь сделать выбор между пулеметами Гатлинга, Гарднера и Норденфельда. На этих испытаниях победителем без особого труда стал «Гарднер». Максим написал в Швейцарию письмо с просьбой дать ему возможность посоревноваться с победителем. Это второе швейцарское испытание имело интересный побочный результат в плане тактики использования пулемета.

Целью испытаний было проверить скорострельность орудий и точность их стрельбы на 200, 500 и 1200 м (220, 550 и 1320 ярдов); самая большая дистанция несколько беспокоила Максима, поскольку орудие, которое он привез с собой из Англии, было рассчитано на 11-мм немецкий патрон, тогда как «Гарднер» был рассчитан на патрон калибра 7,5 мм, который был более предсказуем на дальних дистанциях. На самом деле его опасения были беспочвенными: в назначенный день демонстратор «Гарднера» решил не стрелять на самую большую дистанцию. «Гарднер», для которого требовался расчет из четырех человек, стрелял первым и на самой короткой дистанции сделал 333 выстрела за время чуть более минуты, «Максим» сделал такое же количество выстрелов, но времени на стрельбу было затрачено вдвое меньше, а точность оказалась значительно выше. На дистанции в 500 м «Гарднер» заклинило, и, торопясь прочистить орудие, расчет рассыпал большую часть подготовленных боеприпасов на песок орудийного окопа, в результате пулеметчикам потребовалось почти четыре минуты на то, чтобы сделать оговоренное количество выстрелов. «Максим» отстрелялся, как и на предыдущей дистанции.

1200 метров — это довольно значительное расстояние; на этой дистанции невооруженным глазом невозможно различить отдельные человеческие фигуры, и даже такой крупный объект, как семейный автомобиль, превращается в точку. Рассказ Максима о третьих испытательных стрельбах говорит сам за себя:

Первый заказ Швейцария сделала только на одно орудие калибра 7,5 мм; но самым важным в связи с этим было, вероятно, то, что, когда Максим выполнял этот заказ, он понял, что пулемет «Мировой стандарт» 1887 г., рассчитанный на патрон 45-го и аналогичных калибров, нуждается в значительной модификации, для того чтобы работать с менее мощными боеприпасами. Швейцарская армия позднее заказала Максиму еще несколько орудий, сначала для защиты Сен-Готардского перевала, а позднее для того, чтобы сформировать пулеметные подразделения в каждой из своих четырех кавалерийских бригад. К концу века швейцарцы обращались за поставками пулеметов — а они уже исчислялись сотнями — к тогдашнему германскому представителю компании Vickers, Son & Maxim («Виккерс, сын и Максим») — DWM (ДВМ). Когда началась Первая мировая война, в Швейцарии на Бернском арсенале начался выпуск ДВМовской модели 1909 г., и с 1915 по 1946 г. в общей сложности было произведено свыше 10 000 единиц.

Из Туна Максим и Виккерс отправились в Специю, где итальянские военно-морские силы также проводили испытания пулеметов, на этот раз сделав выбор в пользу Норденфельда. Сравнительные стрельбы проводить не предполагалось, Максима просто попросили превысить результат, показанный «Норденфельдом», что, как он отмечает, «было очень легким делом». Затем ему предложили на три дня затопить пулемет в море, затем достать и без предварительной чистки орудия начать стрельбу. Орудие действовало так же хорошо, как и будучи абсолютно сухим. Этот экземпляр они оставили в Италии и отправились в Лондон, увозя заказ на 26 пулеметов «Мировой стандарт» калибра Веттерли — 10,4 мм (0,41 дюйма). Аналогичные испытания, прошедшие в том же году в Австро-Венгрии, дали схожие результаты, обеспечив в конечном итоге заказ еще на 130 орудий калибра 8-мм. Максим вернулся в Лондон и начал поиски больших площадей для своего производства.

Соперничая с Норденфельдом сначала в Италии и позднее в Австро-Венгрии, Максим, намеренно или случайно, выступил против, возможно, самого неразборчивого в средствах представителя самой беспринципной профессии. Базиль Захарофф, которого Дэвид Ллойд Джордж, выступая в палате общин, назвал «загадочным европейцем», был главным торговым агентом Норденфельда. Возможно, Захарофф отличался полным отсутствием моральных принципов, но в то же время стоящую вещь он мог распознать сразу. После нескольких бессистемных попыток повредить пулемет Максима, слава которого все росла (одна такая попытка заключалась в подкупе слесаря компании «Максим ган», которому было поручено повредить кожух орудия, назначенного для испытания, и заклепать место повреждения таким образом, чтобы орудие заклинило сразу же после начала стрельбы. Другая попытка была более тонкой: Базиль смешался с группой журналистов, с некоторого расстояния наблюдавших за стрельбой «Максима», и сказал им, что в данный момент испытывают «Норденфельд»). Захарофф поставил перед собой задачу попытаться добиться слияния компании «Максим ган» с компаниями «Норденфельд ганз» и «Амьюнишин компани», которые Торстен Норденфельд основал в Англии.

Даже для самого ярого сторонника ручного пулемета было очевидно, что ручное оружие не может сравниться с автоматическим оружием Максима. Но это не было очевидным, по крайней мере для самого Торстена Норденфельда, возможно, потому, что он верил в ту ложь, которую его главный торговый агент распространял с таким пылом. Тем не менее план действий Захароффа дал свои результаты, и в июле 1887 г. был выпущен проспект компании Maxim Nordenfeit Guns and Ammunition (MNG&AC), который должен был способствовать формированию капитала. Акции были выпущены на сумму £1,4 миллиона, и еще £400 000 составляли облигации компании. С момента начала действия предложения общее количество подписавшихся в течение первых двух часов превысило запланированное количество, по словам Максима, «в несколько раз». Почти в тот же день, 17 июля 1888 г., MNG&AC начала торговлю, Максим и Норденфельд были содиректорами-распорядителями, производство было распределено между заводом Норденфельда в Эрите, в Кенте, и мастерскими, которые Максим недавно приобрел в близлежащем Крейфорде. Наконец-то Максим получил техническую базу, отвечающую перспективам, которые открывало его новое революционное оружие.

Хотя компания вполне могла выпускать пулеметы и более крупные автоматические пушки в промышленных количествах, она тем не менее не получала больших прибылей (хотя сам Максим был вполне обеспечен: он все еще получал свои ежегодные $20 000 от Электрической компании США). По мнению некоторых исследователей, неудачи, которые мешали широкому распространению этого товара, в значительной степени объяснялись предыдущей вредительской деятельностью Захароффа. Сохранившаяся учетная книга договоров компании Максима-Норденфельда за 1888–1889 гг. показывает ряд мелких заказов — два изделия для Imperial East Africa Company («Имперской Восточно-Африканской компании») и третий — специальная облегченная модификация, оснащенная «защищающим от стрел» экраном, врученная с большой помпой англо-американскому исследователю и журналисту Генри Мортону Стэнли; по одному пулемету британской компании «Норт-Борнео», правительству Испании, правительству Аргентины, добровольцам Калькутты, Уэльсским добровольцам; в целом семь изделий для представителей короны в колониях. Более крупные заказы включали чуть больше 200 орудий для военного министерства Британии, 34 для французского правительства, 12 для ВМС Италии и 10 для австралийского штата Новый Южный Уэльс; но всего этого, конечно, было недостаточно, чтобы сделать прибыльной компанию, в которой трудились 1500 человек, кроме того, имелось еще старое предприятие Норденфельда, тоже нуждающееся в контроле и заботе. В действительности все это происходило до 1896 г., а затем Максим передал бразды рутинного управления бизнесмену немецкого происхождения Зигмунду Лёве (Sigmund Loewe) — брату человека, который к тому времени получил лицензию на производство пулеметов Максима в Германии.

Торстен Норденфельд уже давно отошел от дел фирмы, подав в отставку со своего руководящего поста в январе 1890 г. и продав компании свою часть акций стоимостью в £200 000; вскоре после этого он совершил профессиональное самоубийство, выкупив права на шведское орудие «Бергман» — гибрид, сочетавший в себе свойства пулеметов автоматического и ручного действия. Таким образом, Норденфельд нарушил подписанное им в 1888 г. соглашение производить вооружение только под маркой MNG&AC. В любом случае орудие Бергмана никогда не работало удовлетворительно, и имя Норденфельда вскоре кануло в безвестность.

Очевидно, что между Максимом и Норденфельдом не было особой симпатии — такое положение дел, по мнению многих исследователей, объясняется тем, что патенты Норденфельда стали практически бесполезными после изобретения автоматического оружия. Дольф Голдсмит в своем очень тщательном анализе развития пулемета «Максим» (The Devil’s Paintbrush — «Кисть дьявола») утверждает, что Максим без особой приязни относился к Норденфельду и считал его жалобы и критику «старческим бредом» — интересное замечание, если учесть, что на самом деле Максим был на два года старше Норденфельда. Трудно удержаться от предположения, что Максим и его партнеры, получив от Норденфельда то, что им было нужно, просто вытеснили его — тактика, которую сам Торстен использовал в отношении Пальмкранца и пионера подводных лодок Гарретта. Торстен Норденфельд скончался в 1920 г. в возрасте 78 лет, пережив Максима на четыре года.

Зигмунд Лёве оказался азартным коммивояжером и талантливым менеджером, и, безусловно, это именно он, а не Хайрем Максим, как обычно отмечается, любил демонстрировать мощь автоматического орудия, срезая под корень мощные стволы деревьев. Есть свидетельства, что именно таким своеобразным способом он несколько раз демонстрировал оружие в присутствии посла Китая в Британии, в доме, который Лёве арендовал у госпожи Битон — знаменитой писательницы, автора поваренных книг. Его дочь позднее вспоминала, что на пятиакровой площадке у дома «днем можно было видеть группы китайцев, которые волочили пулеметы и стреляли из них, демонстрируя скорее удовольствие, чем умение» — свидетельство, подтверждаемое официальными документами по истории компании «Виккерс», где говорится, что «Лёве разделял с китайским послом удовольствие, развлекаясь срезанием деревьев пулеметным огнем, и что летними днями поляны и газоны были украшены группами фигур в шелковых одеждах, занятых приятным времяпрепровождением».

Что об этом думали соседи — история умалчивает.

Увлечение аристократов пулеметом, конечно же, было не в диковинку Максиму; он вспоминает поток титулованных особ, посещавших старую мастерскую на Хаттон-Гарден с самым горячим желанием пострелять из орудия. Принц Уэльский (будущий король Эдуард VII), герцог Кембриджский (тогдашний главнокомандующий британской армии, который, в отличие от других знатных посетителей, проявлял не столько зудящее любопытство, сколько профессиональный интерес), герцоги Девонширский, Эдинбургский, Кентский и Сатерлендский — все приходили в мастерскую, и, без сомнения, именно они со своими друзьями несли ответственность за солидную часть тех 200 000 выстрелов, что были сделаны во время испытаний первых орудий. Но через некоторое время Максим устал от этих посещений и, по крайней мере в одном случае, отказался позволить гостю потратить две-три сотни патронов. «Уважаемый сэр! — якобы сказал он, — стрельба из этого орудия обходится в £5 в минуту; вы обеспечиваете патроны, я — орудие!»

Позднее личное вмешательство самого кайзера Вильгельма II (по подсказке его кузена принца Уэльского) побудило германскую армию принять на вооружение пулемет Максима. «Вот это оружие — другого такого нет», — сказал он, лично постреляв из него и едва не уничтожив в процессе стрельбы свой Генштаб; тот пулемет был оснащен устройством, которое во время стрельбы автоматически направляло его по заранее установленной дуге, и кайзер по неосторожности задействовал это приспособление. Быстро среагировав, Максим ликвидировал опасную ситуацию и в последующем удалил это устройство, устанавливая его лишь по специальному заказу.