Адвокат вольного города 8

Глава 13 Инструменты власти

— Какое тогда? — ровным голосом, но с лёгкими нотками интереса, спросил Иван Иванов.

— Не смог предотвратить — возглавь!

— И кто же автор этих мудрых слов?

— Один умный человек из Одессы. Смысл текущей ситуации в том, что технический прогресс сам по себе просто неотвратим. Средства слежения, прослушки и так далее, будут появляться и улучшаться. И раз этого никак не отменить, я намерен этим вопросом в Кустовом в меру моих скромных сил управлять. И при этом некоторый свой бизнес создать. В связи с этим у меня есть ряд запросов.

Начальник учётной службы на это лишь расстроено поморщился, имея в виду совсем другие первоочередные задачи.

— Можем мы для начала завершить процедуру подтверждения? Это очень важная традиция, соблюдение которой изрядно волнует наше сообщество.

— Валяйте, говорите.

— Со стародавних времён существует, — он остановился, чтобы подобрать слова.

— Тайное общество ткачей? — с лёгким сарказмом предположил я очередную конспирологическую теорию.

— Какое? Зачем ткачам такое общество? Нет, Аркадий, существует некая договорённость, негласная, в том смысле, что про неё не говорят и кроме узкого круга доверенных лиц, почти никто не знает.

— И что там за договорённость и почему я вдруг вошёл в круг этого «почти никто»?

— Вы стали Владетелем!

Пару секунд я переваривал его ответ. И правда, это многое объясняет.

— Ну, для начала, я рад, что ваше сообщество меня таковым признаёт, а то знаете ли, есть в республике небольшая группа несогласных.

— Слыхал. Но вернёмся к договорённости, — тактично, но непреклонно предложил он.

— Новый Владетель, вступая в наследство, эту самую договорённость подтверждает, равно как и нерушимость существующего порядка вещей? — я сразу же выдвинул самую вероятную версию.

— Можно и так сказать.

— А она прямо в текстовом виде существует или это устное стихотворение какое-то?

— Не уверен, что его можно уложить на ямбы и хореи. Практический вопрос. Граф Аркадий Ефимович, тот, кто намерен сменить фамилию, посему она указывается по текущей, то есть Филинов, Вы намерены подтвердить старинную договорённость?

— В целом, да. Хотелось бы только сначала ознакомиться и потом нужно будет где-то подписаться?

— Вы удивитесь, но да.

Он достал свёрнутый древний пергамент, развернул его в лист формата примерно А4 и подал мне.

Практически по диагонали намётанным взглядом быстренько пробежался по тексту, написанному твёрдым угловатым почерком. Немного пафосно, смысл старинных слов порой ускользает, но в целом…

Владетели как лорды диких территорий, полученных в ходе Войны Сумерек (что бы это фигня не означала), договорились с общиной воров и беглых каторжников, а также цыган и мошенников всех мастей о том, что последние создают Торжище (вот оказывается, как именуется Чёрный рынок на самом деле), где имеет место Свобода торговли, самоуправление и торжество контрабанды. При этом стороны друг друга не трогают, Владетели гарантируют не покушаться на Торжище и его порядки, а его обитатели никогда не идут против Владетелей и всем при этом будет хорошо.

По сути, Торжище функционирует как небольшая автономия в республике, что объясняет, почему на его территории не шастает полиция. А ещё теперь понятно, почему Чёрный рынок никак не взялся помочь мне в конфликте с Вьюрковским. Он для них, даже если не нравится –неприкосновенен. Да, старый хрыч гонял торговцев, хотя некоторые торговцы степняки. И в контрабанду вмешивался. Да, он крышевал торговлю английским порошком, что не могло не злить их. И всё же он — Владетель.

Но козыри они мне подкидывали. Так же не нарушая договорённости.

— Я согласен, — после беглого прочтения ответил я, — Хотя если серьёзно, то и отказаться бы не мог. Потому что это часть положения вещей в республике.

— Сосуществование с преступным миром? — очень нейтрально спросил хозяин кабинета.

— И это тоже. И вообще преступный или нет, зависит только от того, что некоторых могут осудить, а некоторые неподсудны, вот они и не считаются преступниками, а вовсе не из-за чистой совести и действий. Да и я с Вами столько сотрудничал что… как бы я мог Вас подвести?

— Тогда на оборотной стороне есть подшитый лист. Вот ручка. Дата, подпись, расшифровка по нынешней фамилии. Пишите неторопливо, пергамент старый, жёсткий.

Я подписал эту старинную договорённость. Пергамент ко всему прочему имел и магическую составляющую, но сейчас меня это мало волновало.

Иванов аккуратно убрал документ в стол и едва заметно выдохнул. Видимо момент и правда очень важный.

— Скажите, а ваше мнение, какую мне фамилию стоит выбрать под замену?

Он задумался на пару секунд, а потом выдал сразу пачку вариантов.

— Ухарев, Ухарев-Алтайский, Неясытев, Приёмыхов, Первачёв.

— Ого, подумаю. Ладно, что там степняки? — напомнил я.

— Да. Некий посыльный или гонец ищет Вас и ждёт.

— Кабыр?

— Назвался так. Мы заметили его активность, связались и предложили посредничество, чтобы он не попал в поле зрения полиции или враждующих кланов.

— Очень любезно.

— Он ожидает. Тематика «личная просьба».

— А где он? Гостиница какая-то?

— Улица Бухарская, сто шестнадцать, это не гостиница, просто большой дом. Ваш этот парень, Кабыр, там в гостях.

— Не будет листка записать? Не взял с собой блокнот.

— Сейчас запишу. А у Вас тоже были вопросы? По нашим с Владетелями договорённостям запрос бесплатный.

— Ого. Мне нужны потенциальные работники, не субподрядчики, а те, кто ищут постоянную работу.

— Критерии?

— Бывшие военные или полицейские, но боевые.

— Оперативники?

— Да.

— У нас таких мало, мы всё же криминальная среда.

— И всё же они наверняка есть. Я предлагаю им заведомо условно-полицейскую работу, но это не ходить с дубинкой за поясом, а почти сразу же лезть под пули.

— Функции вооружённой борьбы с преступными элементами, не входящими в наше сообщество?

— Не входящими. Далее — функции телохранителей.

— Вас охранять?

— Да, меня.

— Опасная работа, — без какой-либо иронии отметил для себя хозяин кабинета.

— Следствие в меньшей степени, нет патрульной службы, возможно также участие в следствии. Но вообще главное направление — силовая составляющая.

— Так. Давайте, я спрошу Вас в лоб?

— Попробуем.

— У Вас проблемы с бывшим войском Вашего наследодателя?

— Это не секрет, уж тем более от Вашего сообщества.

— Не секрет, — покладисто согласился он. — Вы же не рассчитываете, что парочка полицейских разберётся с вооружёнными и обученными как солдаты боевиками в количестве сто?

— Двести.

— Не знал.

— Нет, не рассчитываю. Чудо — не мой конёк. Но и некоторые конфликты с этими бесами случатся сразу. Так что люди нужны откровенно смелые, вероятнее всего молодые. Те, кому нужен второй шанс.

— Гм. Ладно. Это два очень хороших критерия. Есть трое военных, по разным причинам уволенных из вооружённых сил, один оперативник пограничной службы республики, который намеренно ранил своего руководителя, два полицейских из Москвы, которые избили, заперли в деревянном доме и сожгли банду педофилов, а теперь их ищут в империи, чтобы сказать спасибо и отправить на каторгу на пожизненное.

— Пойдёт. Итого шесть?

— Шесть.

— Беру всех. То есть, мне бы их предварительно прособеседовать.

— И того пограничника, что руководителя, скажем так, продырявил, тоже будете собеседовать? — невинно спросил хозяин кабинета, явственно намекая, что теперь его руководителем стану я и тенденция складывается несколько пугающая.

— Да, надо пробовать. Проводить кастинг и искать команду мечты времени нет. Спешка.

— Всё как всегда. Если Чёрный рынок возьмёт за труд собрать их вместе в ресторации «Павлин» на восточном обводе, завтра в двенадцать?

— Вот это сервис! Да, будет круто.

— Какие ещё запросы у молодого Владетеля?

— Сотрудники. Работники на найм.

— Так вроде только что обсудили же?

— Другая партия.

— Слушаю.

— Тут сложнее с вводными. Помните, в самом начале встречи я сказал про подразделение полиции, которое будет заниматься слежкой?

— Как такое забыть? — скептически усмехнулся он.

— Вот для этого и нужны сотрудники. Специалисты, не бойцы.

Иванов в непонимании вздёрнул брови вверх.

— Те, кто умеют работать с шифровальным оборудованием, — продолжил я. — Бывшие связисты, радиолюбители, спецы по странному тонкому оборудованию, артефактам и незаконной магии информационного толка.

— Минутку-минутку. Аркадий Ефимович, Вы сейчас говорите, что хотите нанять скажем так… лиц, имеющих криминальное настоящее и прошлое для работы в полиции, да ещё и в таком секретном подразделении? Вы просите Чёрный рынок найти работников для слежки за Чёрным рынком?

— Вооооот. Я же говорил, не смог предотвратить — возглавь. Да, мы наймём воров следить за ворами, а сам этот процесс проконтролируем. Кроме того, я создам лабораторию по производству следящего…

— Шпионского?

— Ну, можно и так сказать, оборудования. И буду продавать его по обе стороны баррикад. Полиция получит «жучки», преступники купят средства их обнаружения.

— Вы что-то смыслите в секретном оборудовании? Специальные знания?

— Примерно ни хрена не смыслю. Но обладаю юридическими и политическими инструментами, ресурсом и даже помещениями, а также воспользуюсь спецификой региона, чтобы всё это внедрить. Я смыслю в принципе «снаряду соответствует броня». Копью — щит. Оптике — маскировочный халат. Тепловизионному артефакту — термопоглощающая мазь на макрах. И так далее. Я буду производить и то, и это для обеих сторон. И Чёрный рынок — отличное место, чтобы найти реализаторов моей задумки.

— Видимо, мы на Вас вредно влияем, Аркадий.

В прекрасном расположении духа я открыл вход в лавку с вывеской «Мотл и сыновья».

Единственный, то есть без сыновей, крупный, чуть сгорбленный продавец приветственно, но несколько на вид уныло, помахал рукой.

— Господин Мотл, здравствуйте.

— Аркадий, таки здравствуйте. Ви за просто поговорить или по делу? Ведь шо то же Вас привело ко мне в этот непогожий день?

— Заказ.

— Ой, да шо Ви говорите⁈ Смотрите-смотрите, вон солнце показалось, чудо, натуральное чудо!

— Хе-хе. Нет, серьёзно, кое-что надо будет поставить.

— Я таки достаю для дорогого клиента самий большой бланк заказов.

— Что по стрелковому оружию из запрещённого списка?

— Аркадий, Ви меня пугаете! Какой ещё «запрещённый список»⁈ Нам с Вами такое нельзя!

— Новые вводные, нам теперь можно.

— Шо Ви такое говорите⁉

— Господин Мотл, я таки стал министром юстиции.

— Мои поздравления! И шо там за министерство у Вас?

— А шут его знает, но я выпишу сам себе разрешение.

— А так рази можно?

— Министрам можно. Так вот, что там по пистолетам?

— Ну, в наличии ничего.

— А под заказ?

— Тула, Вятская Поляна, Златоуст, Удмуртия, Москва. Серийники, разумеется. Шо-то конкрэтное ищете? Есть и заграница.

— Хм, — насколько я знал, Глока в этом мире не было и вообще, я впервые сталкиваюсь с ситуацией, когда у меня такой широкий выбор.

— Вот каталог, кроме этих позиций, всё можно закупить через Турцию.

Со стыдливостью школьника, который передаёт однокласснику порножурнал, он показал мне цветной каталог.

Кольт, итальянцы (но Беретты нет), Вальтер.

— Вот этот, «Heckler Koch 11–43», — здоровый, стильный, немец, ствол длинный.

— Ну это будет стоить… Четыреста пятьдесят за штуку. Уж простите.

— Заказываю восемь единиц.

— Впечатляет.

— Это с запасом. Какой срок поставки?

— Три-четыре дня, если будет полная предоплата.

— Сейчас сумму посчитаем и сгоняю в банк.

— Три тысячи шестьсот, расчёт окончен! — браво доложил Мотл.

— Нет, это не всё!

— Ви таки не бережёте моё старое сердце, ми же тут походя делаем план за месяц. И шо ещё?

— Помните, я у Вас купил бронежилет?

— А как же, Ви были первым! А после того, как в Вас стреляли и Ви выжили, ну ходили такие слухи, появилась потребность, и я заказал-таки ещё, напрямую с завода в Москве, пришлось подключить брата Изю. У меня в наличии десять штук, слоёный кевлар, новый материал, регулировка по размеру. Отдам по триста пятьдесят за штуку.

— Беру тоже восемь.

— О, Предок, погодите, дайте-ка я намахну водички. Ууу… Всё, пишу Ваш заказ дальше.

— Что по автоматам?

— Да я даже слово такое боюсь произносить, Аркадий!

— Мне можно и Вам соответственно тоже можно. Нужно что-то компактное.

— Тот же немецкий производитель, — он показал мне картинку.

На старый добрый МП5 в данном случае совершенно не похоже. Интересно, это попаданцы делают, но не все чертежи стырили?

— Беру, — этот шедевр сумрачного тевтонского гения выглядел каким-то сквадраченным, угловатым, но при этом каком-то смертоносным на вид. Явным преимуществом было то, что этот «Maschinenpistole» был короткий и под тот же патрон, что и пистолет, а это имело важный практический смысл.

— Восемь? Тысячу пятьдесят за штуку.

— Четыре. И патронов на них.

— Там только опт, от пятисот штук.

— Пусть будет пятьсот.

— Пишу.

— Есть многозарядные дробовики?

— Тут только итальянцев порекомендую. Восьмизарядные на двенадцатый калибр. По семьсот за ствол.

— Тоже беру, четыре штуки. И патронов к ним, штук триста.

— Считаю. Таки боюсь Вас напугать, но выйдет двадцать одна тысяча двести рублей.

— Мда. Вооружить армию стоит целое состояние. Беру.

— Ух. И таки сейчас уже привезёте предоплату?

— Да. Документы понадобятся, в налоговую не повезу, но по бухгалтерии своей проведу.

— Забавно, но сделаю, почему нет? Завышать стоимость, шобы Ви поимели откат?

— Нет, всё по номиналу, — тяжело вздохнул я, — это ж из своих.

Когда Шило, ругаясь, перенёс меня в центр, ноги сами собой понесли меня в дом правительства.

Что характерно, пустили меня даже не спрашивая пропуск, но вот куда идти я не знал. Побродив, я зашёл в приёмную Кротовского.

— Анна, здравствуйте!

— Добрый день! Сергей Николаевич отсутствует.

— Ладно, к этому я готов.

— Тогда что за вопрос? — мило улыбнулась она.

— Сергей Николаевич не пойми где, я уже привык и не спрашиваю, но я тут недавно по случаю стал министром юстиции.

— Да, есть такой факт, — она согласно кивнула, не поднимая головы, заполняя какую-то табличку.

— А где, стесняюсь спросить, моё министерство?

Девушка с некоторым трудом подавила ехидный смешок.

— Вы знаете, Аркадий Ефимович, на втором, в противоположную сторону, до конца, после архива, там дверь. На ней нет таблички, только номер «27», но это и будет Ваше министерство.

— Круто, надо будет табличку себе забабахать, а то, как дурак, брожу по коридорам власти.

— Там лежит приказ о вступлении в должность, скажете подчинённым, чтобы вернули как подпишете.

— Скажу.

— А Вы будете принимать участие в заседаниях правительства? — невинно спросила она, но вопрос-то был с подвохом. За этой крошечной дверью крылась целая Хиросима и открывать я её не спешил.

Меня устраивало бессовестно использовать статус министра для решения личных проблем, но жажда власти, вот это ощущение, что я принимаю участие в управлении республикой, чувство собственно важности — у меня его не было.

— Я доверяю ранее сложившемуся положению вещей. То есть, как проходило раньше, так пусть и будет, — быстро проговорил я, не желая тратить часы, дни и годы на бюрократию.

— А в протоколах распишетесь? — она невинно махнула ресницами, но я понимал, что сейчас мы с ней устанавливаем границы и баланс в отношениях министерств. — Или желаете внести свои правки, дополнения, инициативы проявить?

— Всецело доверяю Вам и мнению Сергея Николаевича, всегда голосую как он.

Она плавно достала целый ворох протоколов.

Я судорожно сглотнул, но обречённо сцапал ручку и под её чутким руководством подписался в нужном месте в двенадцати протоколах заседания правительства. Я отметил для себя, что не все министры-Владетели под ними подписались, и я так вообще подписывался за Вьюрковского, то есть за периоды, когда он был министром, но, тут главное, что всех всё устраивает.

Конкретно меня вот устраивало то, что там не было никаких поручений моему министерству, то есть работы мне не навалили.

— Вы позволите, Анна? Ужасно много работы, мне пора бежать! — тут я постыдно и поспешно ретировался, пока ко мне не прилипла какая-нибудь ответственная срочная фигня, вроде реформы образования или уборки мусора на улицах города.

…

— Ну, здравствуйте!

В кабинете сидели две дамы, но что интересно, в ответ кивнула только та, которая на вид была помладше. Быстро осмотревшись, я увидел, что из этого кабинета вела ещё одна массивная шикарная дверь, вот там уже была табличка «Министр».

— Давайте знакомиться, девушки.

— Мааладой человек, выйдите пожалуйста, тут идёт работа, сегодня не приёмный день, — протянула старшая, полноватая блондинка. — Выйдите!

И презрительно фыркнула.

— Неправильный ответ. Начальство надо знать в лицо.

— Вы Филинов? — в её склочном голосе не было ни грамма почтения. — Ну где Вы ходите, я что, сама должна за всех работать?

Вторая девушка лишь стыдливо потупилась.

— Нет, Вы знаете, не должны и мы это сейчас урегулируем.