На следующий день примерно к часу дня мы уже швартовались в гавани Верхофстадта.
Не зря эта пароходная компания славится пунктуальностью, за исключением неизбежных на море случайностей, доставляет своих пассажиров быстро и с комфортом. Правда и дерёт за это немалые деньги. Других прибывших ждал пограничный и таможенный контроль, а я впервые смог порадоваться своему нынешнему положению. Мой дипломатический паспорт помог избежать всех формальностей, офицер погранохраны проверил паспорт, кивнул и провёл мимо сотрудников таможенного департамента. Хотя порт был и достаточно велик, но отдельного пирса для пассажирских судов здесь не было, все необходимые формальности пассажиры проходили прямо в развёрнутой у трапа палатке. Проведя меня, офицер козырнул и скрылся внутри неё. Стюард поставил рядом багаж и вежливо откланялся, даже чаевые не взял. М-да, здорово они вышколены. Ну, вот я и на месте. Сейчас возьму извозчика (или как они здесь называются) и поеду в посольство, чтобы предстать пред ясны очи моего нового начальства.
– Господин лейтенант, господин лейтенант.
Меня кто-то окликнул. Бросив беглый взгляд по сторонам, я увидел человека, спешащего ко мне. Человек лет тридцати – тридцати пяти, в серой тройке с лёгкой элегантной тросточкой в руках.
– Лейтенант Шабалин? Александр Владимирович? – поинтересовался подошедший.
– Да. С кем имею честь?
– Я второй секретарь посольства, Виктор Валерьевич Кононов, – представился он, обозначив лёгкий вежливый поклон. – Меня послали встретить вас.
– Очень приятно, Виктор Валерьевич, – сказал я, протягивая руку. – Но, право слово, не стоило. Я бы сам прекрасно добрался, а у вас наверняка много дел.
– О-о-о, сразу видно, что вы только что прибыли. Здесь любое дело воспринимается как редкая удача. Обычное состояние нашего немногочисленного посольского коллектива можно охарактеризовать как рутина и безделье. Собственно, что мы здесь болтаем? Пойдёмте, у меня коляска, по дороге я вам обрисую в красках всю жизнь нашего диппредставительства. – И взмахом руки он подозвал носильщика.
Шустрый малый быстро подхватил весь мой скарб и направился за нами к стоящим невдалеке разнообразным гужевым повозкам, ожидавшим пассажиров. Дипломат бодро вышагивал впереди. Подойдя к запряжённой двумя тёмно-гнедыми лошадями коляске, он бросил кучеру:
– Фадеич, прими багаж.
А сам, пока я вручал мелочь носильщику, разместился внутри. Последовав его примеру, я устроился рядом на кожаном диване.
– Фадеич, давай в посольство. Только помедленнее, а я пока введу в курс дела нашего нового коллегу. Да, и познакомьтесь… Это наш кучер Фадей Ильич, для знакомых просто Фадеич. Большой знаток лошадей и этого города. А это новый адъютант полковника Мезенцева, Александр Владимирович Шабалин.
– Очень приятно, ваше благородие, рад служить, – откликнулся с облучка кучер.
– И я рад, Фадеич. Надеюсь, покажешь мне город, как выпадет свободный денёк.
– Да это мы завсегда. Чай, уже как пять лет здесь служу. Весь Верхофстадт из конца в конец не по одному разу изъездил, да и не только его.
Под болтовню кучера мы медленно покидали порт. Те немногочисленные пассажиры, что сошли с «Княжны Анны» вместе со мной, только-только закончили с формальностями и рассаживались по экипажам. Профессора с его телохранителем я не разглядел, но вот кое-кого другого приметил. Таинственный орк садился в крытый экипаж. Вот ведь чудеса – не было его ни на трапе, ни на пирсе, и в таможенную палатку он не входил. От наблюдений меня отвлёк Виктор Валерьевич.
– Кого-то знакомого увидели?
– Да нет, как раз не увидел. Со мной плыл один профессор-маг. Сходили на берег мы вместе, но я что-то его не вижу.
Про орка я ничего говорить не стал.
– Значит, ещё таможню проходит. Лейтенант, мы на юге, здесь всё делается неспешно и размеренно. Давайте я вас постепенно буду вводить в курс здешней жизни и заодно познакомлю с городом.
Коляска выехала из порта и направилась по улице, именуемой Крепостной, вдоль моря. Кононов продолжил:
– Ранее здесь проходила крепостная стена, отделявшая город от порта, бухты и окружавшая весь Старый город. Позже стену разобрали, на её месте проложили окружную улицу. Далее мы свернули на Ратушную площадь, она небольшая, но её украшают целых две ратуши. Первая поменьше, это здание сейчас используется как архив, а вторая – новая, городская, построена совсем недавно, несколько подавляет своими размерами. Дом, как видите, выполнен в смешанном стиле, отдельные элементы фасада относят к модерну, псевдоготике и другим стилистическим направлениям, также используются мотивы средневекового зодчества. Фасад акцентирован ритмичной чередой башенок, щипцов, эркеров, окон в стиле модерн. На углу дома – высокая башня, выполненная в духе Средневековья. Башня – гранёная, со сложным фигурным абрисом, стоит при пересечении городских магистралей: Каштанового и Королевского бульваров. На ней размещаются большие часы. Часы бьют раз в полчаса. Регулярный бой, в том числе в ночное время, вызвал определённую полемику жителей домов округи с городской администрацией. Нам надо в глубину Старого города по Каштановому бульвару.
Большие раскидистые и явно старые каштаны давали густую тень, что было очень приятно. В порту, у воды жары не чувствовалось, но когда мы углубились в город, она навалилась неожиданно. Да, действительно юг.
– Что, жарко? – поинтересовался мой провожатый.
– Есть немного.
– И это, лейтенант, сегодня ещё прохладный денёк выдался. Советую прикупить один артефакт, – дипломат указал на заколку на галстуке. – Он охлаждает, называется «Ветерок», и без него в иные дни на улицу и носа не высунешь – такое пекло стоит. В городе с часу дня примерно до четырёх часов жизнь замирает, все пережидают зной. И горожане перемещаются в кафе, рестораны, частные салоны, где установлены крупные охлаждающие артефакты. Так что здесь все работают с перерывом на жару. У нас в посольстве режим такой же. Хотя нашу работу можно назвать перманентным бездельем. С тех пор как три года назад мы заключили контракт на постройку крейсеров, в нашей работе царит полнейший штиль. Визы выдавать некому, империя далеко, желающих посетить нет, наши не едут по тем же причинам – далеко и популярные курорты той же Республики намного ближе и давно проверены.
– А охотники? Вот в Залимар они едут легко, а это намного дальше.
– Сравнили Залимар и Ровалию. Здесь дичи достойной нет, всю местную можно добыть и дома. В местных горах водятся те же горные козлы, козероги, снежная коза, марал, можно добыть пуму. У нас на юге она тоже водится. А вот джунгли Залимара – это просто кладезь уникальной трофейной дичи. Одна плащеносная гидра чего стоит. А там ещё большерогий болотный замбар, а уж бивни гигантского стегодона сделают счастливым любого охотника. И это далеко не все трофейные животные, которых можно добыть в тех краях.
– А вы заядлый охотник, как я посмотрю? – спросил я, а сам подумал: «Хорошо, что дед немного приобщил меня к охоте. Не то что он сильно этим увлекается, нет, просто любит порой, когда выдастся свободное время, побродить с ружьём по лесу».
– Да нет, ничего серьёзного. Так, балуюсь иногда.
– Может, подскажете адреса пары хороших оружейных магазинов. Я тоже не чужд этому увлечению. А ничего из своего арсенала захватить не удосужился.
Просьбу отца посетить один магазинчик я помнил.
– Да с радостью, будет хоть с кем обсудить трофеи и устроить вылазку на природу, – резко повеселел Виктор Валерьевич. – Но, как я и говорил, нет здесь достойных трофеев. Но на тушёную оленину можете смело рассчитывать. Хотя, если перевалить через горы и поискать в пустыне, то можно найти и неплохой трофей. Но в горах и пустыне шастают банды в надежде откусить кусок от очередного гномьего каравана.
– И как, успешно пасутся эти рыцари ножа и топора?
– Да куда там – у гномов такая охрана, что любой позавидует, обучена, вооружена до зубов и магическая поддержка имеется, не раз отучала зариться на чужое. Но вот никак не переводятся разбойники, всё манят алмазы. Хотя, если быть абсолютно честным – история знает два удачных налёта. Первый – когда караван потрепала песчаная буря, разбойникам удалось отбить часть груза. Второй случился десять лет назад, тогда бандиты подстроили сход лавины в горах и взяли весь груз. Но с тех пор удачных нападений не было.
Так, за разговором, мы медленно ехали по бульвару, и он вправду был довольно безлюден – лишь редкие прохожие попадались нам по пути. Здесь бульвар был немного необычен. На привычном мне бульваре полоса зелёных насаждений идёт обычно посреди улицы. Здесь же она шла не только посередине, но и вдоль домов, для создания большей тени. Проехав ещё немного, коляска свернула на одну из параллельных улиц. Здесь было пустынно. Казалось, что вся улица погружена в вечную дрему. Лишь изредка проезжал экипаж или патруль жандармов. Особняк посольства расположен в середине улицы. Он был серый, похожий на крепость, по крышу увитый плющом, с развевающимся на флагштоке полотнищем и нашим гербом над входом. Герб – золотой грифон в императорской короне на алом поле, держащий золотые меч и тарч. Похоже, в него был внедрён какой-то защитный амулет, или он сам был этим амулетом. Первый раз перстень-амулет ожил, и руку обожгло холодом. Отец предупреждал, что так будет, если на меня направлено магическое воздействие. Холодом обдаст, если чары будут не опасны, а если жаром – то магия смертельна.
– Ну, вот мы и на месте, – сказал мой провожатый, первым выбираясь из коляски. Он постучал в дверь и прождал почти три минуты, пока нам открыли.
– Виктор Валерьевич! – швейцар был удивлен до глубины души. – Но разве вы не должны были встретить нашего нового сотрудника?
– Уже встретил, – сказал он, входя вместе со мной в большой полутемный холл. – Вот видите, меня не было два часа, а для всех как будто не уходил.
Швейцар был высок ростом, плотен, как скала, и казался эдакой ожившей статуей. Его лицо с острыми скулами, лукавыми бледно-зелеными глазами и тонкой полоской усов над не менее тонкой верхней губой – живое и подвижное. Несмотря на свои габариты, похоже, он, когда надо, быстр, ловок и проворен, точно охотящийся за добычей горный кот. Одет несколько небрежно, можно сказать, даже не как швейцар – чистая светло-серая рубашка, васильковый галстук с незатянутым узлом, жилет в светло-коричневую полоску и точно такие же брюки. Явно из бывших военных, у меня глаз намётан – либо панцергренадер, либо кирасир. Не похож на остальных дворецких, что служат богатым семьям. Он не чопорный, не цедит слова, не кажется исполнительным и подобострастно-вежливым. Нет, точно бывший военный.
– Познакомьтесь, лейтенант, это наш швейцар, дворецкий и по совместительству охранник, Станислав. Он бывший ваш, подпрапорщик из панцирных гренадеров.
Я не ошибся.
– Здравия желаю, господин лейтенант! – мастерски рявкнул бывший подпрапорщик.
– И тебе не кашлять, – решил отшутиться я. – Оглушил, зачем так гаркнул? Ведь уже не в армии.
– Рефлекс, ваше благородие, выработанный многолетней практикой.
А у самого в глазах пляшут бесенята.
– Ну раз так, то будем знакомы, – сказал я и протянул руку. После рукопожатия кисть немного заныла. Да, вот это рука! Что-то я последнее время громил встречаю – то орка, то вот теперь этого охранника.
Тем временем кучер принёс мой багаж. А Станислав докладывал дипломату:
– Я принял вашу корреспонденцию. Она на вашем столе. – Он шел за нами, отчитываясь о проделанной работе. – Спешу вам напомнить, что завтра у мэра день рождения. Он даёт бал. Если пойдёте, то приглашение тоже на столе. Посол о вас не спрашивал, а вот полковник ждёт своего нового адъютанта и уже справлялся.
– Тогда я пошёл, не следует томить ожиданием своего начальника. – Быстрыми движениями я отцепил от саквояжа кожаный футляр с саблей и извлёк её, прицепив к ремню. Дело в том, что по уставу в путешествии или не на службе офицер мог не носить холодное оружие с мундиром. – Куда идти-то?
– Второй этаж, третья дверь справа, – сказал дипломат, указав на широкую дубовую лестницу.
Я поднялся по лестнице и постучал в дверь.
– Входи смело, там приёмная, а кабинет за ней, – донеслось вслед.
Так и поступил: пройдя маленькую приёмную со столом секретаря, постучал уже в дверь кабинета.
– Да-да, войдите, – донеслось оттуда.
Коротко себя осмотрел, вдохнул, потянул дверь и шагнул внутрь, стараясь печатать шаг. Два шага по кабинету, руку к фуражке, и на выдохе:
– Господин полковник, лейтенант Шабалин. Представляюсь по случаю прибытия к месту службы.
Стараюсь смотреть перед собой.
– О, какой герой! Да вольно уже. Ну, дай на тебя посмотрю, герой.
Фокусирую взгляд и…
– Дядя Лёша!!!
Не верю своим глазам. Старый армейский друг моего деда, Алексей Владимирович Мезенцев. Ведь дед говорил ещё дома, как сейчас помню, он сказал: «Я знаю тамошнего атташе, лихой вояка». Вот ведь… И не сказал. Мягко говоря – ошарашен. Полковник раньше командовал Пятым панцергренадерским полком. Он половину жизни провел на границах, воевал на юге с султанскими эмирами в песках и степях и был одним из тех, кто захватил Залимару для нашей империи. В детстве, во время долгих разговоров, мне довелось услышать, как его пехотный батальон удерживал перевал в снежных Гинкушах от очередной вылазки из Вольных баронств, как вспыхнуло восстание рабов, как горел порт Залимара, когда наши броненосцы входили в его гавань, обстреливая дворец эмира из всех орудий.
Полковник встаёт и подходит ко мне.
– Ну, вырос, чертяка, вырос-то как. Ну, дай на тебя посмотрю еще, – говорил он, обнимая и встряхивая меня.
– Дядя Лёша, это вы! То есть Алексей Владимирович, – сбился я.
– Ну да! А что, дед тебе ничего не сказал? – удивился он.
– Нет. Он сказал только: «Я знаю тамошнего атташе – лихой вояка…» И всё.
– Вот ведь конспиратор хренов! Ладно, садись. Как доехал?
– Хорошо. И здесь встретили, проводили как важную персону. Вы постарались? – поинтересовался я.
– Ну, во-первых, какое такое «вы»? А? Я тебя ещё в синеньких ползунках помню. Ладно если были бы посторонние. Тогда – да. А так?
– Извини, дядя Лёша.
– О, вот так уже лучше, – сменил гнев на милость старый вояка. – А во-вторых, я не предпринимал никаких действий по твоей торжественной встрече. Наверное, посол или кто по собственной инициативе. Здесь все готовы на всё, лишь бы развеять скуку. Ты даже не представляешь, чем тут все со скуки занимаются.
– Да мне, когда мы сюда ехали, Виктор Валерьевич поведал, что здесь в делах царит полнейший штиль. Со времен подписания контракта на крейсера.
– Да, всё так и есть. Здесь непосредственно в штате посольстве служат десять человек, с тобой уже одиннадцать. Ну, с нашим вторым секретарём ты уже знаком. Далее по списку: сам посол, первый секретарь, третий секретарь, военный атташе, кучер, наш охранник-швейцар, повар, шифровальщик и маг. Да, чтобы ты не удивлялся, далеко не каждый сотрудник посольства – дипломат. Дипломатов, то есть сотрудников МИД, имеющих дипломатические паспорта и облечённых дипломатическим иммунитетом, в посольстве обычно бывает не больше трети от общей численности сотрудников (не считая, разумеется, членов семей). Ну, мои живут дома, дочка учится в университете. Да и у остальных семьи на родине. Кроме посла. У него жена здесь с двумя близнецами. Правда, на время летней жары они переехали в предгорья, так здесь поступают многие. С делами и вправду негусто – обычная посольская рутина, иногда разбавленная светскими и дипломатическими приёмами, которые опостылеют довольно быстро. Вот наш коллектив и ищет, чем бы развеять скуку. Витя, второй секретарь, например, увлёкся охотой.
– Да, он мне говорил, что слегка балуется.
– Ага, как же, и поэтому объездил всю страну и облазал все горы, добирался даже до пустыни. Правда, хватило ума не углубляться далеко в пески. Первый секретарь заделался ловеласом, любовниц просто коллекционирует. Повар не вышел за рамки профессии, его увлечение – экзотические блюда разных стран и народов. Порой радует нас очередным шедевром. Третий секретарь у нас художник, не расстается с мольбертом. Как по мне, так у него здорово получается. Хотя я не сильно разбираюсь в живописи. Маг оккупировал местную библиотеку и пропадает там сутками. Посол собирает модели парусников. А кучер и охранник – два неразлучных приятеля – участвуют в кулачных боях на деньги.
– Так кучер не такой здоровяк. Если с охранником всё понятно, панцергренадер есть панцергренадер, то его-то куда понесло? – удивился я.
– О, это ты зря. Ты его в бою не видел – скорость, молниеносная реакция, мощные и точные удары. Он не раз выходил победителем из боёв с противниками в два-три раза крупнее себя. Ну, если продолжить об увлечениях – я решил заняться мемуарами. Так что все развлекаются, как могут. Ах да, есть ещё шифровальщик. Но здесь я скаламбурю: шифровальщик шифруется так, что и непонятно, какой дурью он мается. Всех можно будет увидеть в понедельник, когда проходит еженедельная летучка. Приходят магической почтой министерская корреспонденция и сведения о ситуации в мире. Посол нам её озвучивает, определяемся с перечнем дел на неделю, и все расходятся по своим делам. Тогда и познакомишься со всеми лично.
– В общем – болото, дядя Лёша. И я здесь на год.
– Но-но, не кривись, дед правильно сделал, что тебя сюда услал. Подальше от больших неприятностей.
– Да при чём здесь дед? Тут наши дамы постарались, переполошили всю родню. И вот результат. Да и какие там ещё неприятности?
– Эх ты, ничегошеньки ты не знаешь. Вся нервная суета твоей матери и бабки просто отлично совпала с интересами твоего деда и отца. Или думаешь – их двоих легко переиграть на их же поле? По военным делам с дедом император консультируется. Не с военным министром, не с начальником генштаба, а с ним. Да и начальник генштаба – его ученик. Думаешь, имея такие связи, он бы легко не продавил назначение своему любимому внуку? А?
– Но тогда ЗАЧЕМ был весь этот спектакль?
От новостей у меня голова основательно пошла кругом.
– ВОТ!! Уже задаёшь правильные вопросы. В своём письме он как раз просил меня ввести тебя в курс дела и объяснить, что да как. Во-первых, твоему деду осенью присвоят звание генерал-фельдмаршала. Во-вторых, назначат его в Государственный совет. Указы уже подписаны. А знаешь, как называют Государственный совет?
– Знаю. Теневым правительством его называют.
– Да, это не просто название, это в действительности так, хотя и не афишируется. Если кабинет министров тянет обычную государственную рутину, то Госсовет обсуждает и порой решает дела особой государственной важности. Председательствует всегда сам император. И вот туда, на место неофициального министра обороны, твой дед и будет назначен. Как ты понимаешь, должность придворная, а при дворе ещё тот гадюшник. Кое-кто из этих шаркунов решил, что Шабалиных становится слишком много. Деду и твоему отцу навредить у них руки коротки, а вот подстроить гадость тебе и через тебя досадить им… Вполне реальный план. И твои старики решили вывести тебя из-под удара. Служба в любой армейской части на территории империи не подходила по множеству причин. И они, прекрасно зная тебя, поставили перед выбором – либо кабинетная служба, либо путешествие и хоть какое-то разнообразие. И ты, Сашка, сделал правильный выбор.
– Хотя выбора у меня и не было.
– Не грусти, Александр. За год дед прижмёт хвосты этим гадам, и ты снова вернёшься к армейской службе. Здесь, между прочим, если присмотреться – немало интересных вещей происходят.
– Меня просветили, что гномы с дроу заключили чуть ли не перемирие на данной территории.
– Да, это известный факт. Но даже не в этом дело. Местный король уделяет чересчур большое внимание армии и флоту. С чего бы? Ведь противников нет как таковых. Единственный более или менее серьёзный враг на суше – это пустынные кочевники. Даже если предположить, что кто-то из вождей племён организует из этой пёстрой толпы объединённую армию, между Ровалией и ими будет высокогорный перевал, неприступная гномья крепость в одной из долин на маршруте и, наконец, армейский форт с гарнизоном с этой стороны у подножия. Кочевники пустыни – это сплошь всадники. Сам понимаешь, что штурм крепости силами одной конницы – это из разряда сказок.
– А если застать врасплох?
– Гномов? На пути, по которому они возят свои алмазы? Да у них столько секретов и дозоров выставлено, что мышь не проскочит, а ты говоришь про армию. Путь через горы только один. Также можно отмести версию с попыткой захватить территорию с той стороны хребта. Там захватывать нечего, все реки и речушки стекают с гор в эту сторону, с той – лишь пара жалких ручьёв. И в итоге – каменистая равнина, плавно переходящая в пески. Нет, не стоит усилий.
– Кто-то высказывал мнение, что держать столько войск надо в противовес наёмниками гномов. На случай их бунта.
– Да не смеши, Саша. Это самая нелепая из версий. Кондотьерам прекрасно платят, для них созданы прекрасные условия. Есть бары, где можно выпить и помахать кулаками, весёлые дома с дамами на любой вкус. Дисциплина у них не хуже армейской, если что не так – билет на ближайшее судно и из страны попросят мигом. Да и гномам не выгодна ссора с королевской властью, они обладают здесь феноменальным влиянием и терять его не намерены. А если надо что-то – просто купят без всякого шума. Бриллианты приносят громадный доход. Семья, контролирующая банкирский дом «Балин, Орин и сыновья», – это банкиры, торговцы и немного инженеры. Они привыкли решать проблемы тихо, кулуарно, за столом переговоров, а не при помощи клинков и штыков. Нет, категорически отпадает. Тёмные же заняты сами собой и на поверхности почти не появляются. Так что причин нет, а королевство продолжает закупаться самым современным вооружением. Знаешь, какое их последнее приобретение?
– Нет, – отрицательно покачал я головой.
– Сидишь. Вот и сиди! Четыре гномьих танка!!! Вот такие пироги с котятами.
– Блин! Дядя Лёша, гномы же их никому не продают! Ни за какие деньги! А это точно?
– Да, я сам видел, когда их королю показывали. Пока экипажи состоят из гномов, но ускоренно обучаются и местные. Две машины убыли в предгорья, ещё две базируются у казарм королевской гвардии. После того как гномы разбили объединённые войска четырёх королевств, все считали, что этот козырь они приберегают только для себя. Но хорошие отношения с влиятельной гномьей семьёй просто творят чудеса, куда там до них всяким магам.
– Я слышал о бое в Туманной долине, но всегда в разных вариантах.
– Да все врут, как очевидцы, – усмехнулся дядя Лёша. – А произошло следующее. Как-то раз правители Вольных баронств захотели заняться своим любимым делом – обогатиться за чужой счёт, ну а попросту – пограбить. И не кого-нибудь, а гномов. На севере горной системы, называемой Крышей Мира, есть ряд долин, выходящих к Вольным баронствам. В одной из них, именуемой Туманной, ручьи, проходя сквозь горные породы, выносят в долину золотой песок. Это золото и привлекло туда баронов. Вообще название «Битва четырёх королей» придумали газетчики. На самом деле в налёте участвовали два короля, князь и герцог, ну и всякой мелкой швали до кучи. Общей численностью в шестнадцать тысяч мечей. Гномов в небольшом городке, что стоял в долине, жило чуть больше тысячи, а в крепости, что закрывала вход в долину, гарнизон ещё из двухсот бойцов. Так что, какими бы гномы ни были хорошими воинами, у противника перевес был подавляющий. Собственно, нападающие на это и рассчитывали. Поначалу у них всё получалось. Подойдя к долине, стремительным броском, не считаясь с потерями, бароны овладели крепостью. Защитники дрались отчаянно, но при таком численном перевесе их просто смели.
Дальше – выдвинувшись к городу, бароны и его хотели взять с ходу. Но не вышло – из крепости успели послать сигнал о нападении, и коротышки, как смогли, подготовились. Пришлось баронам брать штурмом каждую лавку и каждый дом, пробиваясь к центру, где в банке рядом с ратушей хранилось добытое золото. Звенела сталь, полыхали пожары, ярко вспыхивала боевая магия, изредка звучали выстрелы. И когда до победы осталось только развалить здание банка, из горных туннелей появились двадцать танков и два полка тяжёлой гномьей пехоты. Тут непонятно – то ли они ждали в засаде, то ли задержались на марше. Второе вероятней, гномы за своих всегда стоят горой, и сомневаюсь, что они просто бы смотрели, как убивают их сородичей. А переброска танков подземными туннелями, наверное, то ещё приключение, да и после переброски эти драндулеты надо ещё раскочегарить. Их прибытие не сильно напрягло атакующих, численный перевес по-прежнему был у них. Даже два штурма подряд не уменьшили силы баронов: потом посчитали, что на момент основного сражения они потеряли где-то около двух тысяч. Так что вожаки не сильно переживали – войск у них было втрое больше, чем у гномов. Тем временем бородачи развернулись из походных колонн и, выдвинув вперёд танки, начали наступление. Когда сблизились, из спонсонов танков ударили картечницы, а из башен заухали корабельные трёхдюймовки, выкашивая врагов снопами картечи.
Про вольных баронов можно сказать много чего плохого, но они не трусы. Никто не побежал, несмотря на всё увеличивающиеся потери; рыцарская конница старалась зайти во фланг, а пехота под градом картечи и свинца – сойтись с гномами врукопашную, чтобы прекратить обстрел из пушек. Маги же обрушили самые мощные заклинания на надвигающиеся стальные крепости. Но не тут-то было. Каждый магический удар только усиливал защиту. Наши маги предположили, что на машины были наложены руны обращения, и чем сильнее маги били по ним, тем сильнее становилась магическая защита. При таких случаях никакой магии – только физическое воздействие.
– Поговаривали, что тогда на них были установлены малые магические купола…
– Говорить можно всё что угодно. Язык – он без костей. Ты представляешь, сколько стоит полностью заряженный кристалл такого купола? Нет? Так я скажу. Он стоит как броненосец, пускай не первого ранга, а береговой обороны. Короче – чуть меньше, чем до хрена. А их там понадобилось бы двадцать штук, вот и считай сам. В общем, маги собрались быстро, и те, кто владел стихиями, начали использовать землю и воду, чтобы замедлить наступление. Только вот плотность огня была такова, что гномы перемололи к тому времени до половины сил противника. И начали целенаправленно накрывать огнём магов. Только небольшие отряды смогли прорваться сквозь этот огневой вал и добраться до пехотных линий, сойдясь в рукопашной схватке. Большую часть прорвавшихся составляли отряд пеших рыцарей из маркграфства Шолейн и просто рыцари, потерявшие своих коней в отчаянной атаке. Те и другие выжили только благодаря тому, что у них были магически усиленные доспехи и огромное количество защитных артефактов с амулетами. Но долго праздновать их успех им не дали – плотным винтовочным огнём ослабили защиту амулетов, а потом тяжёлые пехотинцы показали, что не зря считаются элитой войск подгорных королей. Укороченные кацбальгеры против рыцарских бастардов и двулезвийные боевые топоры против фламбергов. Никто не просил и не давал пощады.
Когда прорвавшихся перебили, войска баронов всё-таки дрогнули и сперва медленно, а потом всё быстрей побежали. Гномы же, не ускоряя наступления, медленно и размеренно в надвинутых шлемах, усиленных рунами панцирях шли по пятам своих врагов. Вместе с танками пехотинцы продолжали поливать смертоносной картечью и свинцом бегущих врагов. В итоге из долины вырвались единицы. Погибли все лидеры налётчиков, бородачи взяли славную виру за погибших родичей.
– У меня только три вопроса. Первый – где ты, дядя Лёша, так научился живописать события? Второй – гномы медленно наступали потому, что их танки не могли выдать более пяти вёрст в час? И третий – кто такие пешие рыцари?
– А что, не похоже повествование на моё?
– Нет. Слишком лирично и поэтично.
– Ну да. Действительно, я практически процитировал статью корреспондента «Вестника Андрады», а он был там и наблюдал за событиями с окрестных склонов. Он также сделал несколько десятков магических фотографий, которые потом вместе со статьёй перепечатали почти все газеты нашего мира. И да, «Вестник» – это издание Андрадского королевства, находящегося в центре баронств и являющегося одним из немногих островков стабильности и безопасности в вечно бурлящем регионе. Сами андрадцы в авантюре участия не принимали, а вот корреспондента прислали.
– Ага, и шпиона по совместительству, – с усмешкой вставил я.
– Да, это уж как водится, – поддержал меня старый полковник. – Ну, по танкам ты прав, те образцы не могли выдать больше пяти километров в час и дальность хода имели всего двенадцать километров. Вот коротышки и боялись, что пехота обгонит танки и что они не смогут поддерживать их огнём, боясь накрыть своих.
– А те, что они продали сюда, более совершенны?
– По вооружению один в один. Та же пушка и те же две шестиствольные картечницы в спонсонах. А вот по механике – значительно совершенней. Боевой вес удалось удержать на уровне двадцати двух – двадцати трех тонн. Корпус выполнен из броневой стали толщиной 8,46–12,7 миллиметра, с дополнительными накладками на лобовых деталях. В передней части место водителя, в лобовой броне лючок для вождения на марше. В боевой обстановке у водителя имеется два перископа с посеребренными зеркалами. По обеим сторонам от него находятся водяные баки. За водителем находится боевой штырь пушки, с которого начинается боевое отделение. В просторном боевом отделении в два яруса размещено вооружение. За боевым отделением расположены паровой котел и место механика. Над местом механика расположен вентиляционный купол с тремя смотровыми щелями. С его помощью механик может вести наблюдение за кормовыми секторами и в случае необходимости брать на себя управление при движении задним ходом.
Справа и слева от котла в гусеничных обводах находятся конденсаторы пара. В кормовой части корпуса был размещен топливный бак, вмещающий сто десять пудов сырой нефти. В гусеничных обводах перед ведущими колесами горизонтально расположены две паровые машины двойного расширения. Над машинами размещены маслобаки на восемь пудов касторового масла каждый. Дальность хода увеличилась до тридцати километров. А разогрев котла составляет всего пятнадцать минут, после чего котел выдаёт высокотемпературный двухсотпятидесятиградусный пар с двенадцатиатмосферным давлением. Ну и корпус дополнительно усилен рунной магией, в которой гномы, как известно, мастера. Это всё, что мне удалось осторожно разузнать по его технической составляющей.
– Да, не будь этот агрегат столь дорог и радиус действия поболе, он перевернул бы все основы полевого сражения.
– Танк гномов уже, как ты выразился, перевернул тактику, будь он ещё совершенней – то и стратегию, а так только внёс правки. Наши спецы из генштаба позаботились о тактике противодействия. Пока ответ примитивен – это рвы и заказ на бронебойные снаряды к полевым пушкам.
– А что там с пешими рыцарями? Я о таких не слышал, – напомнил я дяде Лёше. Похоже, что танки его здорово зацепили.
– Так немудрено. Дело в том, что пешие рыцари из маркграфства Шолейн – это придумка только этого государства. Фактически это голем в виде рыцаря, но управляется он не духом, как обычный голем, а человеком, сидящим внутри него. Знаешь, в чём слабость обычного голема?
– В цене, в сложности изготовления и обслуживания, да и тупы они на редкость.
– Всё верно, изготовление идёт на стыке многих наук. Тут и артефакторы, и маги призыва, и рунные маги, а если голем механический, то и инженеры работают. И стоит кому-нибудь ошибиться – достанется всем неслабо. Вышедший из-под контроля голем – это что с чем-то. Будет крушить всё, до чего сможет дотянуться. Тупы же они, потому что духи, вселённые в них, очень слабы. Чем сильнее дух, тем он умнее, но и сложнее его подчинить. Если такого вселить в голема, то он будет стараться сорвать печати подчинения и со временем сорвёт или обойдёт. А разъярённый неуправляемый дух внутри боевой машины – это врагу не пожелаешь. То, что он будет разъярён – это сто процентов. Его же насильно подчинили, впихнули в материальный объект, а они страсть как этого не любят. Поэтому и сажают слабых, эти ни сорвать печати не могут, ни обойти их. Но и тупы на редкость. Команды вперёд-назад, здесь, копай – понимают, а все более сложные – для них высшая математика.
Так что все големы обычно делятся на инженерных и осадных. Сейчас осадных не осталось – современные крепости штурмуют без них. А раньше их подводили к крепости, командовали «вперёд», и либо он проломит стену, либо его разберут на запчасти. Дорогое, конечно, удовольствие, но всё лучше, чем класть людей в бессмысленных штурмах. Так что големы в армии остались в инженерных частях, а на гражданке – те же стройки, горное дело и охрана. Очень любят банкиры ставить в свои хранилища подобных стражей.
А в графстве придумали заменить духа на человека. Точнее – не так. Они решили дополнить его человеком. Правда, он не может управлять ни человекообразным големом, ни слишком большим. Там что-то связанное с аурой, я точно не помню. Проведя ряд экспериментов, изобретатели графства установили, что оптимальная форма – это рыцарский доспех высотой более двух метров и не выше трёх. Вот местные мастера и делают здоровенные доспехи, встраивают всяческие амулеты, как защитные, так и атакующие. Ну и на толщине стали не экономят – ведь человек не силой своих мышц всю эту тяжесть будет таскать. И местный маркграф решил, что у него будет аналог тяжёлой пехоты. Заказал в свою армию две сотни таких доспехов, а когда они себя показали довольно эффективными, другие тоже стали задумывается о приобретении себе таких же, ну и граф решил на этом ещё и подзаработать. Кто хочет заказать такой доспех себе – платит в казну денежку и получает грамоту, что он произведён в пешие рыцари маркграфства с вручением серебряных шпор и цепи. И только тогда мастера берутся выполнять заказ, когда увидят грамоту.
Ну, а используют их примерно как обычных големов. Во время сражений идут в первых рядах и проламывают вражеский строй, на штурмах, возглавляя атакующих, первыми врываются в проломы или, наоборот, удерживают их от осаждающих. У богатых купцов защищают торговые караваны. Торговля в баронствах – небезопасное ремесло, а шагать вместе с караваном это рыцарь может довольно долго, человек внутри практически не устаёт. Некоторые берут кредит в гномьем банке, покупают себе этот доспех и подаются в наёмники. За два-три года, если, конечно, не погибнут, кредит отдают.
– Они настолько эффективны?
– Ну, для тех мест – очень даже. Однажды был случай. Одному барону для охраны замковой сокровищницы понадобилась адская гончая. И один местный демонолог решил её призвать. Но вместо гончей призвал демона, правда мелкого, из той братии, что обитает у самого порога. Тварь не очень сильная, хотя замку бы хватило, да и барону со свитой тоже. Только, на его счастье, служили у него три таких рыцаря. Вот они эту тварь и завалили. Правда, сами герои были похожи на изжёванные консервные банки, и ремонт доспехов его милости обошёлся в кругленькую сумму. Но все живы. А прикончить демона без поддержки мага это, я тебе скажу, достижение. Хотя нет, был один погибший. Этого незадачливого демонолога барон приказал утопить во рву.
– Пешие – потому что ни одна лошадь не вынесет такую груду железа, – догадался я.
– Да. На броню там не поскупились. Кстати… Саш, где планируешь жить?
– Думаю снять жильё где-нибудь поближе к посольству.
– А знаешь что? Этот особняк довольно-таки крупный и выходит на две улицы. Ты сейчас подъехал с парадного, а есть и другой, с соседней улицы. Там есть отдельный вход, и с него можно попасть в квартиру управляющего, которая пустует. Она довольно просторная и снимать ничего не надо. Думаю, тебе понравится.
– Знаете что, дядя Лёша, похоже, выражение «живу на работе» становится вполне конкретным, а не фигурой речи.
– Зато никто не обвинит, что ты опоздал на службу, потому как с неё ты и не уходил. Ладно, я все важные для тебя новости сообщил, на все вопросы ответил, в курс дел ввёл. Пошли смотреть квартиру.
И мой непосредственный начальник, хлопнув по столу, за которым мы сидели, встал.
Так началась моя служба в посольстве.