Афера Помпы

Глава 7

Та памятная выставка оказалась весьма успешным предприятием. Не буду скрывать, Гильдия озолотилась настолько, что на следующий сезон мы смогли не только полностью выкопать из пепла дом Помпы, переместить его в безопасное место, но и увеличить бюджет других археологических групп, занятых изучением руин Тэрин-сэ.

Септимий заметил, что следует устраивать распродажи ежегодно, я даже не стал его одергивать.

Мы сумели закупить новые материалы и инструменты, выписать из столицы нужных специалистов для сезонной работы на раскопках… В общем, на время моя Гильдия смогла наконец-то стать светилом учености провинции, а не карательным орденом Императора. Это было приятно и пробуждало давно утраченное чувство гордости и собственного превосходства.

В любой провинции Гильдия предоставляет ряд услуг гражданам и переселенцам, получая, таким образом, средства, но основная обязанность организации — накопление Знания. Королевство богато силой, но, как и многое другое, эта сила была погребена слоем пепла. Стоило не малых трудов, чтобы собрать ее.

Но мы старались, вопреки препонам на нашем пути.

Новый сезон раскопок мы встречали, преисполнившись оптимизма. Неплохой капитал, хороший прогноз и горы энтузиазма — все это способствовало созданию нужной атмосферы. Каждый, кто был вовлечен в археологические работы, ждал того дня, когда я своим словом объявлю начало очередного сезона раскопок. Это становилось своего рода праздником, эдаким днем зимнего или летнего солнцестояния. Может быть, следовало так и сделать? Обожествить себя и объявить подобные даты внутренними празднествами Гильдии Магов? Неплохая задумка, следует обдумать на досуге.

Я ждал лишь нужного момента, когда облака пепла из неугомонных вулканов Западного Пояса очистит небо над Карнерой. Даже во Врата долетал сухой пепельный аромат из-за гор, а горнодобывающие поселения в центре провинции засыпало до самых крыш. Обычно в таких городах жизнь пробуждается и затихает в зависимости от сезона, но Карнера достаточно крупный город и ее жители вынуждены были пережидать весенние и осенние бури в своих домах. Начинать работы в условиях, когда небо похоже на задницу испражняющегося великана, было не самым верным решением, я изнывал от ожидания, как впрочем, и мои сотрудники.

Я вынужден был искать отдохновения на восточном побережье Королевства, у другого нашего объекта — бывшей крепости эльфов, построенной в те далекие времена, когда эти земли только начали колонизировать кланы переселенцев. О тех событиях было сложено множество легенд, одна другой страшнее, но и нынешние раскопки представляли собой неплохой материал для страшной истории. Извилистые коридорчики подземных крепостей эльфов первопоселенцев, заброшенные и одинокие, становились пристанищем как ужасных в своем уродстве монстров, так и многочисленных извращенных культов, сект и орденов. Боевые маги каждый день практиковались в своем искусстве, изгоняя из мрачных подземелий то одну нечисть, то другую.

Эльфийские постройки обладали своей черной притягательностью для подобных существ. Мрачная душа строений отражала пессимистические воззрения той эпохи, примешивалась сюда и суровость земли Огненного Кольца — ничто не давалось просто в землях пламени и пепла.

Бури лишь на неделю задержали начало работ в доме Помпы, но из-за этого пришлось составлять новый график раскопок и корректировать бюджет. Этим занимался Лолий, я лишь имел честь наблюдать следы недосыпания на его худом лице. Эта работа его доконает, но я не привык занимать свою голову размышлениями об административных работах. Лолий хотел занять мое место, что ж, вперед!

Его график оказался вполне удобоваримым, и я его утвердил, бегло прочитав. Работы были начаты немедленно, для начала я лично наградил тех смельчаков, что месяцами жили у раскопа, не ведая отдыха и постоянно ощущая дыхание смерти рядом с собой. Их потолстевшие хари были несказанно рады услышать слова похвалы в свой адрес.

На самом деле за неполный год, что они провели на скале, ничего экстраординарного не произошло. Раскопки никто не трогал, магические печати оказались не тронуты, лишь несколько огненных жуков да пламенных духов забрело в шахты, но с ними справились надсмотрщики и рабы. На месте я убедился, что опечатанный дом не тронут, за прошедшее время его практически полностью завалило пеплом, но внутреннее убранство не могло пострадать. Сторожей я наградил и отправил в столицу, чтобы отдохнули.

С глаз долой, из сердца вон.

За неполный день нанятые рабы очистили раскоп от навалившего пепла. В этом году бури были относительно спокойны, смертоносные облака несли в своих разжиревших телах лишь пепел. Не было ядовитых газов и практически не было камней из остывшей лавы. Дождь из вулканических бомб прошел непосредственно у Огненных поясов, практически никто не пострадал. Боги Королевства оказались на редкость милостивы в этом году и не стали разбрасываться каменными снарядами по всей провинции. Удивительно!

Когда подступ к дому был расчищен, я незамедлительно снял защитные печати с входной двери и убедился, что ни одна песчинка не проникла в защищенный магией дом. Энергетический кристалл, что поддерживал магическую защиту, практически полностью иссяк. Восстановить его уже было нельзя, я приказал вынести его из домика сторожей со всеми предосторожностями и уничтожить.

Нестабильная структура обессилевшего камня душ опасна и может в любой момент взорваться, если не разрушить камень раньше. Энергетики, которые занимались камнем, весь вечер, обливаясь потом и громко ругаясь, плели свои заклятия. У них получилось и мне не пришлось собирать останки пострадавших по всей округе. Камень распался на сотню серебристых осколков-игл и перестал представлять опасность. Магическая защита мгновенно иссякла, и в некоторых местах пепел просел, просыпавшись сквозь отверстия в нутро дома Помпы.

Мы смогли заняться восстановлением откопанного ранее и продолжить исследования.

На очереди были атриум и перистиль — два открытых садика для приема гостей и обедов под открытым небом. В прошлом сезоне я не стал касаться этих помещений дома просто потому, что их восстановление заняло бы уйму времени. На тот момент я не мог позволить себе подобных затрат.

Исполнив все необходимые ритуалы, мы приступили к работе. Нанятые нами рабы начали пробиваться сквозь слой пепла и камней, постепенно, слой за слоем откапывая внутренние дворики дома Помпы. Сначала была отрыта крыша, за ней часть внешней стены, а уже после — сам атриум. Работы было много, за десятилетия одиночества дом погрузился в одинокую пепельную перину и не желал пробуждаться.

Атриум был простым для такого человека, каким мы знали Помпу — световой колодец опирался всего на четыре колонны. В домах знати предпочитают делать комплювий вообще без опор, это и выглядит совершенней, и стоит намного дороже. Атриум должен быть наиболее богато обставленной частью дома, в теплую погоду тут принимали гостей, которые должны были видеть богатство семьи. Я понимаю, что Норсерт достаточно холодная провинция, но все равно атриум мог выглядеть и богаче.

Вскоре мы добрались и до бассейна, в котором должна была скапливаться дождевая вода. Тут был оборудован небольшой фонтанчик — бронзовая фигура ибиса, замершего на выступе скалы, из которой и струилась в прошлом вода. Изящная, красивая поделка, но не более того.

На верхнем ярусе Врат фонтан в нашем квартале выглядит и того краше.

На дне бассейна сохранилась занятная мозаика, изображающая представителей морской стихи — рыбы, русалки, наяды, божества с трезубцами и все такое прочее. Искусное изображение было приятно осматривать.

В то время как специалисты орудовали своими кисточками, освобождая мозаику из пепельного плена, рабы продолжали лопатами открывать для нас атриум. Септимий королем расхаживал между группами своих людей, эта работа стала делом всей его жизни. Благодаря его энтузиазму я практически не вмешивался в ход раскопок.

Рядом с бассейном был обнаружен глубокий колодец, который соединялся с цистерной для хранения дождевой воды. Дом Помпы располагался вдали от цивилизованных мест, и водопровод тут был самый простой: вода поступала из ближайшего источника — реки, но все равно в цистерну собиралась и дождевая вода. Водостоков обнаружилось аж шесть штук. Они оканчивались головами драконов, что в ненастный день изрыгали воду из своих ртов прямо в бассейн, а оттуда она уже проникала через отверстия в цистерну. Ничего необычного — и поныне в сельской местности используют сходную технологию.

Пепел поглотил множество предметов мебели, которыми была богата вилла Помпы. Если комнатки слуг представляли собой каморки с самой простецкой мебелью, то атриум и уж более того перистиль могли похвастаться богатством убранства.

Если это столик для фруктов, то он обязательно будет бронзовым, обязательно будет стоять на чудной мозаике со сценами охоты. Обеденный стол и ложи для гостей? Конечно же — на фоне изумительной фрески, которая должна была пробуждать аппетит у гостей. Каждая жаровня или настенный светильник представляли собой изумительные фигурки меньших божеств и мифических существ. Все это богатство не могло не поразить нас! Атриум должен был производить впечатление на гостей, и он это делал даже по истечении почти двух веков!

К всеобщей радости, пепельная могила смогла сохранить для нас прошлое неизменным, ни один предмет практически не пострадал.

На балках комплювия сохранились бронзовые кольца в виде кистей рук и змей, на которых должны были крепиться тканевые занавеси. Мраморный пол белел из-под слоя пепла своей непревзойденной красотой. Я знаю этот вид мрамора — один из самых дорогих в Империи, не каждый может себе позволить покупку такого материала. Пепел надежно сохранил краски, которые использовались для украшения стен. Фрески практически не испортились, лишь многочисленные трещины говорили о времени проведенной в забвении.

Я не поскупился на использование магии, чтобы эти творения древних ремесленников сохранились для транспортировки. Алый цвет стен кричал своей жизненной силой, прекрасно сочетаясь с белоснежным мрамором пола.

Заходя во вновь открытый атриум, специалисты, да и я тоже неизменно переходили на шепот. В этом месте все еще ощущалась священная сила дома.

Все обнаруженные предметы сразу же становились темами для очередной дискуссии. Септимий умудрился предположить, что использование четырех колон в двух помещениях явственно говорило о желании Помпы отметить покровительство четырех основных стихий. Для мага этот жест был вполне обыкновенным, но предположение Септимия не выдержало критики — колоны были самые обыкновенные и не несли на себе никаких элементальных символов. Лишь листья аканта все так же украшали их.

Но кроме дорогих предметов быта не было обнаружено ничего ценного, ни одной записки, бумажки или восковой таблички. Ничего. Не стану же я считать ценностью сундук с золотыми и серебряными монетами, обнаруженными в одной из ниш атриума. Монеты, что и не удивительно, соответствовали той эпохи, когда жил Помпа. Среди кругляшей из дорогих материалов были обнаружены и нумизматические редкости — монеты ранних эпох и давно сгинувших народов.

— Это самый ценный клад, обнаруженный нами за последние пять лет! — поражался Септимий.

Его трясло от возбуждения, при виде клада. Я его понимал, в каждом из нас живет дух авантюризма.

— Но это только золото и серебро, — возражал Лолий, его слова совпадали с моими мыслями.

Клад был со всеми предосторожностями доставлен во Врата.

Во время работ в атриуме мне пришло письмо от первого советника Его Высочества Сета. Нынешний король Огненного Кольца оказался фанатичным приверженцем имперской культуры. Он даже заставлял своих вельмож брить лица, чем вызвал не мало гнева среди эльфийской аристократии. Изящные усики или аккуратная бородка были признаками богача, остальное население Королевства предпочитала устранять лишние волосы с помощью огня.

Не смотря на самодурство, Сет был весьма хитрым политиком и умудрился среди болота интриг выжить и упрочить свое положение. Не без помощи Императора, но это отдельный разговор. Будучи любителем имперской культуры, он стремился цивилизовать свой дикий народ, не уничтожая национального самосознания, а всего лишь преобразуя культурные качества чужестранцев.

В полученном мною письме было предложение организовать музей. Здание имелось — вилла Помпы. Проблема заключалась лишь в том, что частые землетрясения и пепельные бури со временем разрушили бы строение. Да и Марнийский хребет нельзя было назвать туристической святыней. С помощью магии имелась возможность перенести все строение в другое место, но это требовало таких затрат, которые я просто не мог себе позволить. Его Высочество предложило оплатить расходу на транспортировку и выделить место для будущего музея. Мог ли я не согласиться?!

Лолий мое известие воспринял с энтузиазмом, но я вынужден был лично расправиться со всеми необходимыми бюрократическими вопросами. Не мог же я оскорбить короля тем, что заставил бы его общаться со своим помощником. Даже у меня хватило такта, чтобы не совершить подобной ошибки.

На две недели я покинул раскопки, обозначив дальнейшие работы и оставив Септимия за старшего. На очереди были перистиль, смежные с ним комнаты и триклиний. Я не опасался, что пропущу какую-нибудь важную находку, обеденный зал и внутренний сад дома создавались лишь для удовлетворения сибаритских наклонностей хозяев особняков.

Канцелярия Сета на выбор предложила мне несколько мест, часть у столицы Королевства — Города Света, часть у Врат. Я выбрал Врата, как наиболее подходящий вариант.

Во-первых, мало кто из приезжих отправится в Город Света — это гнездо саламандр и гадюк, готовых загрызть каждого чужестранца. Во-вторых проистекало из пункта первого: количество посетителей музея будет больше во Вратах, что окажется весьма выгодно для Гильдии. Музей остается в собственности Гильдии Магов, часть доходов уйдет Имперской Канцелярии, часть — Сету. Остальные же деньги пойдут в мою казну и, проведя небольшой расчет, я был приятно удивлен — средств должно хватить не только на содержание музея.

Единственное, что от меня требовалось, это разрешить эльфам Королевства посещать музей бесплатно. Да без проблем!

Вокруг Врат расположено много островков, суша, к которой примыкает город, практически полностью отдана под сельскохозяйственные угодья. Острова используются редко и в основном для выращивания редких лечебных растений, которым требуется влажная почва. Вся соль заключалась в том, что это моя Гильдия магов и арендовала острова. Получить один из них в собственность редкая удача! Я не постеснялся и затребовал себе целый архипелаг в миниатюре, один, не самый крупный островок будет отдан под музей, а серия других — останутся в ведении знахарей моей Гильдии.

Это была настоящая битва, я провел двое суток в архиве Королевства, выискивая землемерные документы, чтобы вырвать себе больше земли. Как бы не старались советники Сета, они явно оказались в проигрыше! Я тщательно следил за тем, чтобы мне не смогли связать руки договором. Острова полностью переходили в собственность Гильдии! Полностью! Оговорено было лишь то, что на этой земле будет организован музей. Никаких проблем! Днем позже, я уже заказал артели архитекторов план будущей постройки. Следовало подготовить фундамент, на который сядет телепортированый дом, расчистить и выровнять место, ну и так далее. Всего и не перечислить.

Знакомство с Питисом оказалось выгодным, через него я сумел повлиять на наместника, который уже сумел надавить на советников Короля. Иначе моей жадности пришлось бы удовлетворяться жалким клочком почвы. Фаворит наместника радовался столь удачному предложению и желал лично присутствовать как во время раскопок, так и во время транспортировки строения. В тот момент я буквально лучился радостью и великодушием и дал свое разрешение. Питис не замедлил покинуть своего пьянчугу патрона и отправиться к Марнийскому хребту.

Еще неделю ушло на составление всех документов, ритуалы, которые требовалось совершить, дабы скрепить договор, и, соответственно, небольшой пир у Сета. Я лично знаком с королем, но наше знакомство чисто деловое. Это интересный эльф, умный, начитанный, отличный маг, но демонически хитрый и жестокий. Я опасаюсь поворачиваться спиной к таким личностям, чего доброго почешут ее кинжалом. За приятной улыбкой короля скрывается ледяная бездна, в которой кричат загубленные души.

Праздничный обед прошел до нудности спокойно, лишь два отца семейства повздорили во время пира, но эльфы есть эльфы, и никто не обратил внимания на драку. Сет почти все время молчал, лишь произнес краткую речь перед началом обеда. Я тоже не размыкал уст и больше слушал.

Приняв все поздравления и обождав пару дней ради приличия, я покинул этот загнивающий от интриг Город Света и вернулся на место раскопок.

За время моего отсутствия, Септимий проник глубоко внутрь дома. Под его руководством специалисты очистили изящный триклиний, который и сейчас поражал своей умиротворенной красотой. Перистиль был так же практически полностью высвобожден из пепельного плена. Мои люди попутно обнаружили нишу, в которой хранились восковые маски, изображающие духов предков, и статуэтки домашних божеств — маленький храм среди колон. Священными предметами занялся прибывший из Врат жрец. Вместе с ним мы осторожно изучили материальные предметы культа и тщательно проверили их энергетику. Все совпадало, это были подлинники.

Специалисты успели сделать копии с масок и статуэток, после чего я с чистым сердцем отдал жрецу предметы. Дальнейшая их судьба мне не ведома, но я полагаю, что они были использованы в похоронном ритуале. Род Помпы прервался, возможно, не физически (ведь у него был сын), но духовно его род исчез, а значит, следовало вернуть духов-покровителей в божественные сады.

Зимний триклиний был изумительным местом, в меру богато обставленным и очень милым. Даже не смотря на серую пепельную язву, обеденная зала производила впечатление космической гармонии и умиротворенности. Это была вселенная в миниатюре, а хозяин дома был владыкой этого пространства. Во внутреннем убранстве преобладали зеленые цвета, многочисленные горшки и кадки были пристанищем декоративных растений (некоторые стволики еще сохранились), П-образное ложе окружало чудный столик на трех ногах, в центре которого расположился ныне молчащий фонтан.

Обедающие люди, возлежа на ложе, могли смотреть на другой фонтан, что спрятался в нише украшенной фресками. С потолка свисали невесомые светильники-дракончики, которые использовались во время ночных пиршеств. Многочисленные застекленные витражные окна должны были обеспечить помещение дневным светом. То стекло оказалось очень прочным, изготовленным с помощью магии, потому и выдержало каменный град Огненного Кольца.

Перистиль представлял собой подобие атриума, но без той богатой кичливости. Приятное место для семейного отдыха и летних обедов. Были тут и искусные статуи, и уничтоженные пеплом картины, и предметы досуга. Был тут некогда разбит небольшой сад, время не пощадило его. Чтобы расширить пространство, сделать сад визуально больше, стены перистиля дополнялись фресками с изображением деревьев, нимф и льющейся воды. За время раскопок мы потеряли множество фресок, Септимий поклялся восстановить их в будущем. Даже в лучших условиях настенную роспись периодически обновляют, вулканические осадки донесли до нас эти произведение искусства. На воздухе же они практически сразу гибли. За зиму осыпалось три фрески, пострадала и первая обнаруженная нами роспись.

Второго этажа у перистиля не было, но пространства хватало, чтобы не чувствовать себя стесненно. Бассейн в центре некогда использовался для разведения рыбок, окружающая его земля — для цветов и декоративных растений. Огорода тут не было, зачем было его разбивать, если дом находился вне городских стен? Зато ниша для домашних божеств поражала своей изысканностью, миниатюрный жертвенник покоился в тени и притягивал к себе взгляд, обещая покой и умиротворение.

Для специалистов присутствующий на раскопках Питис стал своеобразным талисманом. Его оптимизм заряжал всех, кто находился рядом с ним, в том числе и Септимия. Не чурался Питис и черной работы, показав немалые познания в археологии. Септимий стал осторожно упрашивать меня позволить Питису стать членом нашей дружной семьи, благо и магом он был неплохим, в Гильдии всегда уважали разноплановых людей. Но я не спешил и по большей части отмалчивался.

Транспортировка дома требовала много времени и огромной работы. Следовало разбить строение на сегменты-квадраты, в вершинах которых находились энергетические кристаллы. Необходимо было подготовить и место, куда прибудет дом. Операция требовала ювелирной точности и осторожности, высвобожденная энергия вполне могла уничтожить и гору, на которой мы в тот момент находились, и весь Марнийский хребет.

Я и Лолий занимались разработкой плана, по счастью у меня служили умелые люди, и работа требовала больше кропотливости, чем разработки сложных решений. Лолий уставал быстрее, чем я, но все равно неустанно продолжал высказывать свои подозрения по части Питиса. И каждый раз, когда Септимий заводил речь о нашем госте, Лолий выходил прочь, явно стараясь сдержать гнев. Похоже, Лолий боялся любой сильной личности, способной пошатнуть его положение в Гильдии. Септимий был третьим человеком в Гильдии, но не представлял опасности для честолюбивых планов Лолия. Не тот характер у него, он предпочитал проводить время на раскопках, среди истории.

Зато агрессивность Лолия сыграла мне на руку, парень стал выжимать из себя все соки, чтобы показать свое мастерство. Я не стал его останавливать и просто направлял в нужную мне сторону. Наша работа пошла быстрее.

Можно было дом перенести и одним волевым усилием, как это и было сделано двести лет назад. У меня бы получилось, но подобный фокус достаточно опасен как для предмета телепортации, так и для того, кто осуществляет телепортацию. Сегменты, на которые мы поделили дом, представляют собой отдельные объекты, которые независимо от основной структуры будут перенесены в пространстве. Это сложнее и требовало больше затрат средств, но безопаснее. Лолий должен будет "поймать" эти сегменты в месте приема и соединить воедино, для этого он проводил большую часть времени внутри дома, запоминая его.

С неодушевленными предметами работать проще, их энергетика представляет собой набор простых волн. Поэтому даже такой крупный объект можно перенести на значительные расстояния, главное, чтобы и передающий, и принимающий "помнили" объект передачи. Телепортеры в Гильдии работают по несколько другой схеме, образуя пространственный канал… но это область, специфику которой даже я не могу объяснить простыми словами.

За прошедшее время и я, и Лолий прекрасно ознакомились с этим строением. Нам не составит труда перенести его куда угодно! Но до того момента следовало очистить помещения от пепла и мусора, вынести всю мебель и предметы быта. Особо важно было освободить дом от всех бумаг и записей. Одна книга по своей энергетике была сопоставима с активным вулканом, если ее содержание, конечно, обладало некой силой.

Уже сейчас можно было убрать переднюю часть дома, но я боялся, что остальная обрушится. Дом был полностью выкопан из пепельно-каменного плена, но внутри все еще оставались неисследованные помещения. Вулканический туф засыпал изнутри дом через прорехи в крыши. Камни и пепел преграждали нам путь во внутренние покои дома — к спальням, библиотеке, архиву и другим внутренним помещениям.

За века вулканические осадки превратились в непроходимую преграду, приходилось осторожно пользоваться разрушающей магией, чтобы устранять окаменевшие завалы. Но мы постепенно продвигались внутрь. Две группы работали из разных частей дома, одна шла от перистиля, другая от табулария и триклиния. Рано или поздно завалы кончатся, и мы достигнем какой-нибудь комнаты. Одну группу возглавлял Лолий, другую — Септимий, чтобы соревновательность подогревала моих сотрудников, заставляла их спешить.

На этот раз повезло Септимию и его группе.

Начав расчищать завалы от триклиния, они двумя днями позже обнаружили, что горы пепла, пемзы и лапиллий сходят на нет. Немного погодя они умудрились расчистить проход полностью, и оказались в широкой зале, одна стена которой примыкала к триклинию, в другой же обнаружилась пара дверей. Одну дверь наполовину скрывал завал, идущий от перистиля, крыша с той стороны пострадала сильнее всего.

Меня сразу же позвали, и я прибыл как раз вовремя, чтобы разделить удачу со своими людьми.

— Вам как всегда повезло! — прокомментировал Питис.

— Что ты, я только шел по зову сердца, — не скрывая радости, ответил Септимий.

— Но только благодаря вашему опыту и знанием мы столь быстро достигли внутренних покоев дома. Это успех!

— Питис, не стоит так славословить нашего ведущего специалиста, он может и возгордиться, — хохотнув, сказал я и хлопнул по плечу сияющего от счастья Септимия.

— Я только выражаю свои чувства, — лукаво улыбнувшись, ответил он. — Все мы обязаны успехом этому господину! Ведь верно я говорю?

Все присутствующие поспешили поздравить Септимия, даже Лолий не удержался от хвалебных слов. Септимий все услышанное принимал с деланным равнодушием, но по его глазам было видно, как он рад оказаться в центре внимания.

— Ладно, давайте осмотрим помещения, — сказал я негромко.

Специалисты сочли за лучшее услышать меня и деловито принялись за работу.

Зала, в которой мы оказались, соединяла между собой внутреннюю часть дома с внешней. Две двери вели в спальни, что было явственно видно по символам на них. Для такого большого семейства, что было изображено на фреске в гостиной, этого было мало. Возможно, весь род Помпы и не жил в этом доме, но все же, двух спален было просто недостаточно.

В самой зале мы не нашли ничего интересного, кроме редких предметов мебели. Самая богатая часть дома осталась у нас за спиной, внутренние помещения, в которых не принимали гостей, обычно были менее важны. Не было ненужных украшений, интерьер самый простой, потолки низкие. Создавалось ощущение, что стены давят на тебя, дышать стало тяжело, и я распорядился:

— Так, Лолий, бери своих людей и возвращайся к перистилю. Продолжайте расчистку.

Лолий кивнул и нехотя ушел, забрав всех своих людей. Воздуха все так же было мало, но, по крайней мере, я не опасался, что кто-нибудь упадет в обморок. Дыра в крыше была полностью завалена вулканическими осадками. Обломанный край крыши полностью утопал в теле завала.

— Септимий, твои тоже пусть начнут расчищать эту гору. Нам нужен свет и вентиляция.

— Будет исполнено, — ответил он и отрядил часть людей на работы.

С остальными мы осторожно принялись откапывать наполовину засыпанную пеплом дверь. Магический глаз на ней и монограмма Помпы неудержимо манили нас познать, что за тайны скрываются за ненадежной преградой.

Смесь вулканических осадков, из которой и состоял завал, слежался до такой степени, что по прочности не уступал бетону. Не было времени возиться с этой пакостью, и я, выпроводив из залы посторонних, уничтожил помеху магией. Яркие вспышки энергии слепили глаза, но пропитанный пеплом воздух приятно насытился грозовой свежестью. Небольшая часть завала обратилась в прах, открыв доступ в спальню.

Я позвал остальных, опасно было входить в чужое, оставленное помещение одному. Кроме разгневанных духов там могла оказаться и вполне материальная угроза, даже моего безрассудства было недостаточно, чтобы так рисковать своей жизнью. В залу ввалился два десятка людей. Большую часть я отправил продолжать разгребать завал, часть вместе с Питисом и Септимием остались со мной. Под аккомпанемент стука заступов я прикоснулся к бронзовой ручке двери.

Меня не обожгло ни огнем, ни холодом, я не почувствовал слабости от отравления или поглощения сил, не было никаких неприятных ощущений. Не было и предупреждающих голосов, которые я бы все равно не стал слушать. Септимий громко сглотнул, а я, усмехнувшись, потянул дверь на себя. Она оказалась заперта.

— Посветите, — сказал я.

Септимий забрал один из фонарей и подошел ближе ко мне.

— На дверь, вот сюда, на мою руку, — направил я его.

Света было достаточно, чтобы я увидел закрытый изнутри засов.

— О чем это говорит? — шепотом спросил я.

— Что там кто-то остался, — негромко ответил Питис.

Септимий кивнул, на его лбу выступили капельки пота. В зале воцарилась тишина, рабочие опустили свои кирки и заступы, все смотрели только на меня и на дверь. Можно было и дальше тянуть эффектную паузу, но мне это порядком надоело. Я приложил ладонь к тому месту, где виднелся язычок засова и просто срезал его магическим лезвием.

Распахнув осторожно дверь и пригнувшись, я вошел внутрь, пренебрегая безопасностью.

— Света, — приказал я.

Септимий просунул светильник внутрь и резко крутанул рычажок на нем. Фонарь вспыхнул, и света стало достаточно, чтобы я смог разглядеть спальню.

Сводчатый потолок практически касался моей головы, стены были лишены каких-либо украшений. Слева стояла пара сундуков, справа расположились шкафы для мужской и женской одежды и небольшой письменный стол, на котором остались потемневшие бумаги и одинокая чернильница. Несколько стульев и один табурет ровненько стояли возле входа. В центре комнаты расположилась простая широкая кровать, на которой спал мертвец.

Его покой был нарушен впервые за столь долгое время, пепельный саван покрывал и тело, и кровать, всю мебель в комнате. Казалось, что я попал в чуждое пространство, основная специфика которого было забвение. Даже тошнотворный аромат смерти и разложения утопал в пепельной патоке. Воздух в спальне был нейтральным настолько, насколько это возможно в Огненном Кольце. Кто живет тут постоянно, настолько привыкает к серому аромату вулканических ветров, что перестает его замечать.

В этой комнате властвовал пепел, как нигде больше.

За порогом нерешительно толпились мои люди, они боялись сделать шаг и войти в этот потусторонний мир. Даже мне хотелось сделать шаг назад, закрыть дверь и более никогда не нарушать извечный покой этого проклятого места. Но я не имел права давать волю своим низменным желаниям, я не мог отступить, а значит, я обязан был разрушать. Разрушать это забвение, привнеся в него ветер перемен.

— Септимий, пригласи жреца, пусть договорится с духами места, — сказал я как можно громче.

От моего голоса воздух в комнате завибрировал, пепельные пылинки заметались вокруг меня наподобие вихря.

— Септимий?

Я оглянулся и увидел в глазах своего первого археолога страх, он повидал достаточно трупов за годы практики в Королевстве, но сама аура этого помещения сражала своей отвратительной чуждостью.

— Я приведу, — негромко ответил Питис, единственный, кого не поразила пепельная зараза.

Подобный эффект я наблюдал лишь дважды в своей жизни. Один раз мне посчастливилось разогнать оргию пепельных вампиров, как я выжил в той заварушке, до сих пор остается загадкой. Второй — я видел мистерии рода Бэлуа, Тил однажды пригласил меня на этот религиозный… праздник.

Я не выходил из комнаты, просто потому что меня не покидало ощущение, что я являюсь единственным связующим мостом между этим миром и нашим. Для мага это ощущение знакомо, кроме собственных сил мы часто пользуемся заемной энергией — от божества-покровителя или же от духов того места, в котором находимся. Но я бы променял все, чтобы оказаться подальше от этого оторванного от реальности помещения. Сомневаюсь, что духи дома все еще следят за спальней, в которой покоится труп. Жрец должен был просто исполнить бессмысленный в данном случае ритуал и тем успокоить моих людей.

Питис привел пухлозадого коротышку жреца, который буквально сиял оптимизмом и внутренней силой. Повезло, что в этот день он присутствовал в лагере, другой мог и не справиться с задачей.

— Господин Кенариус, подойдите ко мне, — обратился я к жрецу, видя, как в его глазах сверкнул тот же страх пред забвением.

Перед Кенариусом расступились, пропуская его к двери. Уверен, что этот коротышка прямо-таки мечтал оказаться в другом месте и не видеть моего посеревшего от пепла лица. Порог спальни он не решился переступить, не желая оказаться на прокаженной части дома. Я подошел к нему и остановился у порога со своей стороны, со стороны иного мира.

— Договоритесь с духами, — я говорил только для него, мои слова слышали лишь уши жреца.

— Это место не принадлежит…

— Я знаю, — перебил я его и раздельно произнес: — просто проведите ритуал.

Он смотрел мне в глаза и боялся, но, похоже, страх предо мной пересилил. Он ушел и вскоре вернулся вооруженный всем необходимым — еда, огонь, вода. Еда предназначалась духам дома, чтобы умилостивить их. Вода и огонь не входили в ритуал договора, но — я за то и уважал Кенариуса — они должны были упрочить мост между двумя реальностями. Проще говоря, они разрушат купол силы, что окружает спальню, уничтожат пепельную язву комнаты.

Начав с духов, Кенариус громко, используя всю мощь своих легких, принялся петь своим глубоким басом. От его голоса дрожат и стекла, и люди, слышащие его. Таким голосом можно утихомирить самого буйного духа. Я намерено не пользовался магами-мистиками, чтобы уничтожить духов дома (если они еще существовали), жрец мог заключить догов с этими сущностями, а они в свою очередь помочь нам. Кенариус понимал, что с благословения духов, разрушить кокон спальни будет проще.

Если духи услышали жреца, то они не ответили. Возможно, они давно уже сгинули в той же пепельной пустоши, навсегда утонув в забвении. Но я предпочитал использовать все инструменты, доступные мне. Вот и свечи, разожженные по углам залы, казалось, приободрили всех присутствующих. Стены украсили тени, которые могли легко сойти за призраков, но это были лишь тени, изуродованные неверным светом.

— Теперь спальня, — произнес я, не размыкая губ.

Кенариус услышал и направился в мою сторону. Он старался скрыть свою неуверенность, и это у него даже получалось. Он передал мне жаровню с пламенем и фиал с водой и отступил прочь от двери. Воздух затрепетал, когда его коснулось дыхание пламени, пепельная пыль в страхе ретировалась прочь. Вдогонку ей я бросил фиал, которой разбился об пол, разрушив пепельное покрывало пола и кровати.

Стало как-то легче дышать практически сразу, жаровню я вернул Кенариусу, который уже не спешил убежать на поверхность. Без моего приглашения Септимий, Питис и еще двое смельчаков прошли в комнату. Привлеченный странным шумом появился и Лолий, на его участке работы шли сами собой, а тут происходило нечто интересное. Он просто не мог пропустить такого. Заметив труп, он остановился, но переборов себя тоже сделал шаг через порог.

Я направился к кровати, обошел ее по дуге и встал с одной стороны. Лолий неуверенно приблизился, но не решился составить мне компанию. Остальные остались у порога.

— Кто это? — спросил Септимий.

Я не ответил, так как просто не знал. Мертвец был накрыт покрывалом пепла, но даже сквозь него я видел, что тело походило больше на мумию, чем на пролежавшего в одиночестве мертвеца. Жидкие серые волосы, посеревшая кожа, съеденный временем нос и обнаженные в страшном оскале зубы. Смерть — любимая госпожа Королевства, этот труп был лишь одним из ее проявлений.

Мертвец лежал на боку, подложив одну руку себе под голову, другая была выставлена вперед и сжата в кулак. В кулаке был зажат лист пергамента, даже сквозь пепел я заметил ровный ряд букв на нем.

— Похоже, послание с того света, — нервно хихикнув, заметил Лолий.

Я не стал трогать мертвеца и его послание, вместо этого, выудив из кармана жезл, я потянул цепочку, что украшала его шею. На цепочке висел медальон с той же монограммой, что и на двери. Под ней обнаружились символы, сходные с теми, что были на инсигнии, обнаруженной в табуларии.

— Помпа? — спросил Лолий.

Он все же приблизился ко мне и теперь во все глаза глядел на подвеску.

— Все говорит о том, что да, — нехотя ответил я.

Это заявление было встречено взрывом радости, который окончательно изгнал пепельный дух из спальни.