Аффект

ГЛАВА 4

Каждый поехал на своей машине. Брайан на своём «Мустанге» впереди, я за ним на «Мерседесе». Служебными автомобилями мы пользовались редко. Эти рухляди совершенно непригодны для преследования и создавали больше проблем, чем пользы.

На всякий случай, по пути, я позвонила Эдриану Курту и предупредила, что, возможно, его помощь понадобится в ближайшее время. Моя просьба не вызвала у него особого восторга.

Улицы сегодня были переполнены машинами. Опустив стекло, вдыхаю летний воздух города. Легкий ветерок, коснувшись лица, тут же начинает трепать мои волосы.

От уличных торговцев доносились различные ароматы жареных сосисок, свежей выпечки и кофе. Продавцы овощных лавок выставляли на тротуар ящики с овощами и фруктами. Люди спешили по своим делам. Город жил своей жизнью, а где-то нас ждали три мертвых тела.

Примерно через тридцать минут мы наконец-то добрались до дома под номером 645. Я припарковалась вдоль тротуара на свободном месте. Вокруг дома

собралось значительное количество журналистов, репортеров и толпа любопытствующих.

Полицейские машины и скорая помощь уже прибыли на место преступления. Ждали нас. Нацепив жетон на пояс брюк, быстро вылезаю из машины. Брайан на ходу обменивается словами с дежурным полицейским.

Уверенно подхожу к ним, осматриваясь по сторонам. Дом выглядит довольно большим. С хорошей отделкой и ухоженным садом, в котором установлены деревянные качели, фонтанчик и скамейки.

Вокруг, в районе, много похожих домов. Камера видеонаблюдения на нашем объекте имеется, но, к сожалению, в разбитом состоянии. Не стоило надеяться, что карта памяти уцелела. Преступник, заметая следы, позаботился о том, чтобы её уничтожить.

Однако на первый взгляд у соседей напротив, кажется, с камерой всё в порядке. Маловероятно, что он настолько просчитался, что не заметил камеру на соседней улице. Скорее всего, она не охватывала ракурс целиком и, в частности, дом 645.

– Что у нас? – спрашиваю дежурного, засунув руки в карманы, оглядывая толпу репортёров, жаждущих узнать подробности.

– Лейтенант Джим Норман, – представляется молодой человек, который, по всей видимости, недавно начал службу. Он заметно нервничает, пытается скрыть дрожь в руках, но безуспешно.

– Спокойно, офицер Норман. Сделайте глубокий вдох и спокойно доложите обстановку.

Брайан посмотрел на меня и помотал головой. Это означало, что парнишка до смерти перепуган и толком не может связать предложения от увиденного им внутри дома. Плохой признак.

Офицер Норман кое-как взял себя в руки и на выдохе начал быстро говорить:

– В диспетчерскую службы спасения поступил анонимный звонок в 9:45 утра. Незнакомый сообщил о трупах в доме по улице Стрит Мак-Палас 645 в Ист-Виллидж. Диспетчер направила нас с напарником на вызов. Мы находились на дежурстве. Прибыв сюда через семь минут, я предусмотрительно оставил напарника снаружи, а сам решил проверить объект. Снаружи было тихо. Тогда я зашёл в дом и принялся обследовать каждую комнату по очереди. В гостиной мною было обнаружено три трупа. Все обнажены. Две девушки и один парень. Молодые. Возраст примерно от 20 до 30 лет. Устанавливать, что люди мертвы, не потребовалось. Вы сами увидите этот ужас, когда зайдете в дом.

Казалось, сейчас Нормана вырвет. Он побледнел и едва сдерживался, набирая каждую минуту в грудь воздуха побольше.

– Спасибо, офицер. Пока достаточно. Дальше, если вы не против, мы пройдем в дом и осмотримся.

Брайан дружески похлопал его по плечу, и мы двинулся вперёд.

– Попросите напарника постоять тут вместо вас. Сами сходите, выпейте горячего чаю. Немного отвлечетесь от тревожных мыслей, – произнесла я. – Скоро ты привыкнешь к подобному безумию, Джим. Ну, а если нет, тогда лучше сразу меняй профессию.

Я мило улыбнулась и оставила его на том месте, где он и стоял переваривать услышанную информацию.

Весь секрет в работе отдела убийств состоит в управлении людьми. Новички представляют собой волка-одиночку, который уходит вглубь леса, повинуясь интуиции. Однако на практике, парни не умеющие работать в команде, обычно оказываются в наружной слежке. Даже в мелком расследование – заняты те, кто может оказать любую помощь. Криминалисты, пиарщики, патологоанатомы, криминалисты, патрульные. В общем, все, кому не лень. И моя задача – сделать так, чтобы они держали меня в курсе событий касаемо данного дела. Команда должна действовать сообща, чтобы никто никому не мешал.

Догоняю Брайана. Он стоит, в холле, терпеливо дожидаясь.

– Ну что, опять напугала парнишку? Сказала коронную речь, что дальше будет только хуже?

– Конечно! Кажется, парень готов дать дёру.

– Кстати, классная у тебя новая прическа. Ты мне даже больше нравишься брюнеткой.

– Кто бы сомневался.

Брайан открывает кейс, который держал в руках. Мы надеваем перчатки, бахилы, обрабатываем их специальным составом и входим в гостиную, за линию ограждения.

Развернувшаяся картина преступления, которая предстала в непристойном, неприкрытом виде, не поддавалась никаким ощущениям, кроме дикого отвращения, страха и рвотных позывов.

Нам с Брайаном чего только не приходилось видеть за службу: расчлененные трупы, сексуальные насилия, самоубийц, изнасилования. Всякое было. Детективы со временем привыкают реагировать на подобное отстраненно. Это работа, в которой невозможно пропускать через себя всё, что видишь. И уж тем более, сожалеть о лежащем перед тобой человеке. Для оплакивания существуют родственники. Наша забота найти того, кто совершил преступление. Однако маска холоднокровия и полного абстрагирования приходит только с опытом и годами. Что касается преступлений в целом, то можно смело сделать вывод. Человек – существо изобретательное, особенно в деле об убийствах себе подобных.

Не сговариваясь, мы мгновенно переглянулись. Небольшими шагами мы двинулись к телам. Пока сознание настолько было поражено увиденным, что никто не проронил ни слова.

Итак, перед нашим взором в гостиной предстало три трупа. Две девушки и парень. Сцена разворачивалась посредине комнаты.

Мы подходим к первой жертве. Девушка. Сидит на стуле. Обнажена. Руки и ноги плотно примотаны широким скотчем. Она является единственным зрителем для оставшихся двух трупов, которые находятся прямо напротив неё.

У девушки длинные тёмные волосы, смуглая кожа. Возможно, она была привлекательной при жизни. Тело подтянутое и упругое. Про себя отмечаю, что она ещё не познала прелести материнства.

Её расстреляли в упор. Из пистолета. Искусно разрядив обойму. Первая дырка во лбу, вторая – в правой глазнице, третья – в левой глазнице, четвертая – в правой груди, пятая – в левой груди и шестая – в области гениталий.

Каждый из нас достаёт свой блокнот и делает необходимые записи. Мы по-прежнему не проронили ни слова. Только изредка переглядываемся. Такой язык жестов понятен, только нам двоим. Не знаю, что Брайан сейчас видит в моих глазах, в его, я рассмотрела неподдельный ужас, страх и отвращение.

Осмотрев жертву номер один, мы последовали к трупам номер два и три.

Девушка номер два. Брюнетка, с короткой стрижкой. Высокого роста, (примерно метр восемьдесят) стройная, с ухоженным телом, маникюром и педикюром. Нерожавшая. Судя по отсутствию растяжек на теле. В области сердце зияет огромная дыра. Самого органа нет.

Труп номер три. Парень. Он располагается напротив трупа номер два.

Крепкого спортивного телосложения. Такого нелегко свалить с ног, а убить куда сложнее. Обладатель хорошей фигурой, светлыми волосами и привлекательными контурами лица. У парня также как и у девушки, изъято сердце.

Каждый из этих двоих подвешен к потолку.

Крепилась подвесная конструкция на металлических массивных крюках, ввинченными в потолок. Тела висели на широких белых ремнях лицом вниз, параллельно полу. Ширина каждого такого ремня составляла примерно сантиметров десять. Один крепился под подбородком так, чтобы двое могли видеть друг на друга, как бы паря в воздухе. Другой ремень крепился на груди. Третий – на бедрах. Четвертый – на коленях.

В обычной жизни, будь они живы, то походили на гимнастов в цирке, выполняющие акробатический элемент.

– Позовите сюда криминалистов, – первое, что вырвалось. – Надо сделать фото и видеосъемку, опустить и снять трупы с ремней.

Самое поразительное, что крови нигде практически нет. Однако комната отвратительно пахнет. Смесь затхлости, гнили и какой-то приторной сладости, щекотала ноздри. Глаза слезились не только от ужаса увиденного, но и от спертого воздуха. Я постаралась дышать ртом, но это мало помогало. Подвешенные тела покачивались, как марионетки, лишенные кукловода. Лица неестественно бледные, с синюшным оттенком.

Один из сотрудников, совсем молодой парень, побледнел и отвернулся, пытаясь сдержать тошноту. Я понимала его. Сама чувствовала, как подкатывает ком к горлу. Но нужно держать себя в руках. Мы здесь для того, чтобы установить истину, какой бы мерзкой она ни была.

Через пару минут прибыли криминалисты. Они принялись за работу с профессиональным хладнокровием. Щелчки затворов фотоаппаратов, жужжание видеокамеры, тихие команды. Каждый жест отточен, выверен. Они словно отгораживались от окружающей действительности стеной профессионализма.

Мы с Брайаном терпеливо наблюдали за происходящим.

Начали аккуратно опускать тела. Металлические крюки скрипели, натягиваемые ремни издавали тихий шорох. Когда тела коснулись пола, стало ещё тяжелее. Теперь можно было рассмотреть детали: застывшие гримасы, посиневшие губы, странные отметины на коже.

Работа предстояла долгая и кропотливая. Но мы должны выяснить, кто это сделал и почему. Мы должны найти ответы на вопросы, которые задавала жуткая картина. И мы найдем их, чего бы ни стоило.

У каждого из подвешенных грубо вспорота кожа спины. Разрезы нанесены вдоль всей спины, с двух сторон от позвоночника, примерно на равном расстоянии друг от друга. Я предположила, что такое можно сделать только топором. Вдоль позвоночника, у каждого, выложено его же сердце, которое вырезали и вытащили.

В воздухе висел тошнотворный запах крови и железа, смешанный с чем-то сладковато-гнилостным. Меня чуть не вырвало, но я заставила себя дышать через рот, стараясь не концентрироваться на запахе. Нужно собрать улики, которые здесь есть, прежде чем вызывать подкрепление. Каждый вздох отдавался эхом в жуткой комнате, казалось, смерть, притаилась в каждом углу, наблюдая за мной.

Я подошла ближе к одной из жертв, стараясь не касаться ничего вокруг. Кожа была мертвенно-бледной, покрытой синяками и кровоподтеками. Ремни туго врезались в тело, оставляя глубокие следы. Меня поразила какая-то аккуратность в том, как он расположил вдоль позвоночника вырезанные сердца. Это не просто убийство, а ритуал, извращенное произведение искусства, созданное больным безумцем.

Поднимаю голову к полотку. Крюки, ввинченные в потолок, были старыми, ржавыми, но надежными. Вокруг них виднелись следы крови и волокон ткани от ремней. Кто-то явно потратил много времени и сил, чтобы всё здесь соорудить. Возникает вопрос, зачем? Что убийца хочет сказать своим чудовищным представлением?

Мерзкая, выворачивающая на изнанку картина выпотрошенных трупов заставляла кровь холодеть в жилах. Ничего более ужасного и отвратительного мне не доводилось видеть прежде.

Тошнота подкатила к горлу, и я едва сдерживала рвотный порыв. Кто мог сделать такое? Что происходило в голове человека, совершавшего такой поступок?

Достаю телефон, делаю видеосъемку места преступления и фотографии для себя. Пересылаю коронеру и капитану. Коронер Курт необходим здесь. С таким методом преступления мы никогда не сталкивались.

Отойдя от трупов на приличное расстояние, я приблизилась к Брайану, который стоял белее мела.

– Какие есть соображения, детектив Уэйн? – закидываю руки за спину, стараясь придать голосу уверенность.

– Сказать, что я потрясен, ничего не сказать…

– Ещё слабо сказано!

– На первый взгляд, кажется, этих двоих не просто казнили, а выпотрошили с особой жестокостью! – указывая на парня и девушку, залепетал Брайан.

– Согласна. Не самый простой способ убийства выбрал преступник. Скорее, как ты, верно, заметил – казнь. С таким мы сталкиваемся впервые. Как только приедет Эдриан и осмотрит тело, пусть криминалисты здесь хорошо поработают. При таком зверском расчленении… Оглядись, совсем нет крови. Преступник хорошо прибрался. Не думаю, что он привёз тела в дом в расчленённом виде и подвесил. Посмотри на девушку №1, которая сидит на стуле. Он разрядил всю обойму. Однако кровь только на стене позади неё. Это естественно от попадания в голову и глаза. Заметь также, что стреляли в упор. Жестоко. Ожоги на глазницах и других пяти отверстий тому доказательство. Остальное он тщательно прибрал. Гильз нет. Бьюсь об заклад, что и пуль тоже. Тут не маленький фронт работы. Физически преступник достаточно вынослив или он работал не один.

– Мда… Создается впечатление, что жертва №1 назовем её пока так, просила или даже умоляла себя убить, чтобы не видеть разворачивающегося зрелища подвешенных трупов. Хотя оно могло предназначаться ей.

– Возможно… Тогда почему он прострелил ей глаза?

– Три трупа за раз! Мощно и впечатляюще! Если преступник задумывал произвести на полицию впечатление, то ему удалось на сто процентов!

Брайан помахал рукой прибывшим криминалистам, что можно заходить и начинать работать.

Бригада тут же начала заносить оборудование, и каждый стал распределять свой участок работы.

– Трупы не трогайте, пока их не осмотрит коронер, – скомандовала я.

– Брайан, давай приступим к опросу соседей. Разделимся. Возьми в помощь парней, которые дежурят снаружи. Пусть отвлекутся и пособирают информацию.

Если бы я увидела в начале службы такое зрелище, я бы, не раздумывая, уносила ноги и больше никогда не появлялась в участке. Лучше работать в супермаркете продавцом.

– Ребята, поищите в шкафчиках удостоверения личности. Надо установить кто эти несчастные.

– Брайан, пошли, выйдем. Подышим воздухом. Запах смерти въелся мне под кожу.

Тут к нам подошла девушка и протянула водительское удостоверение и паспорт.

– Вот, детективы. Лежало на комоде, – буркнула она, протягивая документы.

– Отлично, спасибо! Парня звали Макс Эванс, судя по документу. И его супруга, та, что сидит на стуле. Элизабет Эванс.

Покрутив в руках паспорта и сравнив их с оригиналом, я убедилась в правильности решения.

– Осталось установить личность девушки номер два, но сначала подышим, – заключил Брайан и, подхватив меня под локоть, постарался скорее вывести из комнаты ужасов.

Мы выбрались на улицу, где можно полной грудью вдохнуть в себя глоток свежего воздуха.

Какая-то из журналисток прорвалась сквозь заслон полицейских машин и неслась со всех ног в нашу сторону.

– Детективы, вы не сможете замалчивать о трагедии, произошедшей в доме! Скажите журналистам, что там произошло? – весьма дерзко заявила она приближаясь.

Небольшого роста девица, плотного телосложения, с коротко стрижеными волосами и слегка крючковатым носом. Недосып был явно на лицо. Походу она держалась на энергетиках, но очень рвалась сделать сенсационный репортаж, поэтому её трудно будет сразу остановить. Девушка настроена, снести всё на своём пути. Именно такие личности и доставляют полицейским массу хлопот.

У меня не было настроения особо церемониться с ней, головная боль начинала возвращаться, а таблетки престали давать нужный эффект. С минуты на минуту могла появиться Хлоя.

Брайан быстро отошёл от меня в сторону, оставив журналистку на растерзание. Сам же подозвал патрульного Джима Нормана и его напарника. Им явно натерпелось свалить отсюда, и они, с радостью услышав приказ опросить соседей, бросились его выполнять.

– Эй, вы! Детектив! – окрикнула меня журналистка. – Дадите объяснение или нет?

Девушка приблизилась ещё ближе, но старалась соблюдать дистанцию. Маленькие хитрые глазенки бегали мимо меня, пытаясь разглядеть, что творится внутри дома.

Хорошо, что я выпила утром таблетки. Иначе бы, не задумываясь, врезала ей. И плевать на служебный выговор. Ненавижу «стервятников», готовых за информацию и фотографию душу продать. Лишь бы откусить свой кусок славы и первыми притащить в издательство что-то стоящее.

Набираю в лёгкие побольше воздуха, решительно подхожу к неуёмной девице.

– Вся интересующая информация будет дана на пресс-конференции. Сегодня. Она состоится в пять часов вечера на крыльце здания департамента полиции. Более я не могу дать пока никаких объяснений. Надеюсь, я доходчиво изъясняюсь? Можете теперь пойти и передать информацию остальной толпе, чтобы они расходились, – я буравила несчастную взглядом и ждала подтверждения, что до неё дошли сказанные слова.

Девушка полностью проигнорировала услышанное.

– Какого рода преступление произошло, детектив? Сколько трупов? Соседи говорят, там жила молодая пара. Вроде семья Эвансов. Если информация достоверная, то у полиции большие неприятности.

– Я ответила на ваш вопрос! – выходя из себя, произношу на повышенных тонах, замечая краем глаза, как к дому подъехал на спортивной машине Эдриан Курт. Он отчаянно пытался припарковаться в обеспокоенной толпе.

– Нет, вы не ответили! Просто так одних лучших детективов из убойного отдела на место преступления не вызывают. Не морочьте мне голову, детектив Берч. Там массовое убийство? Я не уйду отсюда, пока не получу необходимые сведенья! Не надейтесь! Народ должен знать, что творится у них под окнами, пока они спокойно спят ночью в своих кроватях. Каким методом полиция собирается оберегать безопасность граждан?

Журналистка перешла на истеричный тон и стала активно жестикулировать руками, размахивая своим блокнотом, словно это придавало ей уверенности.

Пришлось схватить её за локоть и резко отвести в сторону. После чего я резко наклонилась и произнесла:

– Послушай-ка сюда, пигалица. Ты сейчас, мигом уберешься отсюда, не задавая вопросов, пока тебя не посадили на пятнадцать суток за незаконное проникновение на территорию преступления. И если ты не заткнешься сию же минуту, обещаю засунуть твой блокнот тебе в глотку, и когда ты подавишься, у нас появиться ещё один труп. Ясно?! – я повисла над ней и крепко сжала её локоть. – Каждая шавка должна знать своё место в чёртовом колесе жизни!

Девушка растерялась. Не проронив и слова, она кивнула и побежала к своим. Отбежав на безопасное расстояние, она выкрикнула пару слов на прощание, в духе того, что я скоро пожалею о сказанных словах.

Мне было глубоко безразлично на её тявканье. Я предположила, что такая шестёрка напишет завтра обо мне статью на первой полосе не с самыми лестными отзывами. Да и неважно. Сейчас меня больше заботили три трупа, находившиеся в доме.

Подзываю патрульного, стоявшего возле полицейской машины, и шепчу ему на ухо, чтобы девицу доставили в участок. Мол, она мешает следствию.

***

Эдриан Курт быстрым энергичным шагом двигался мне навстречу. Он безупречно выглядел, несмотря на свою мрачную профессию. Эдриан прибывал в хорошем настроении. Иногда, кажется, что он сам заставляет себя находиться на позитиве, чтобы окончательно не съехать с катушек. Когда ты коронер и сутками напролет копаешься в человеческих останках, надо иметь достаточно крепкую психику.

Он чуть выше среднего роста, худощавого телосложения, с карими глазами и русыми коротко стрижеными волосами, аккуратно уложенными набок. Его улыбка умела очаровывать, а пристальный взгляд поражал проницательностью.

– Привет, Глория! – чмокнув в щеку, поприветствовал он. – Не могла дождаться, как нормальные детективы, очереди на вскрытие? Обязательно выдергивать меня посреди рабочего дня?

– Ты знаешь, без причины я бы этого не сделала. Видел фотки? Такое не может просто пождать. Хотела, чтобы ты взглянул своими глазами на картину в общем, а не только тогда, когда трупы доставят в морг. Это важно для меня.

– Все твои расследования всегда самые важные, Глория. Я примчался сюда только ради нашей дружбы. Никак не могу забыть, как однажды мы были больше, чем друзья… – он лукаво улыбнулся.

– Хватит трепаться. Всё в прошлом. Проехали… Давай займёмся делом!

– Вижу, кто-то не в духе сегодня. Вроде ты была на выходных? Я думал, хорошенько провела время с Гейбом.

– Черта с два ты угадал! Пошли.

Указываю жестом на входную дверь. Войдя на крыльцо, мы поднялись на несколько ступенек, и попали в гостиную.

Курт взял в кейсе необходимые предметы для осмотра и направился к жертвам.

– Да… Здесь они выглядят более впечатляюще. Ты права. Не завидую тебе, Глория. Кто бы это не сделал, у него явно большие проблемы с головой.

– Я и без тебя знаю, умник! Посмотри внимательнее… нам нужно знать, какое время они здесь провисели. Предполагаю, что преступник занимался расчленением и подвешиванием прямо здесь.

Эдриан внимательно обошёл каждую из жертв и внимательно осмотрел трупы.

– Слушай, мне требуется точное время смерти. Преступник не оставил ни капли крови, исключая стену. Он подвесил двоих, значит, у него в запасе было достаточно времени, на заметания следов. Он ничего не боялся и никуда не торопился. Трупное окоченение сильное. Теряюсь в догадках.

– Да, трупное окоченение – интересная штука, Глория. Понимаешь, это своеобразное состояние мышечной ткани, которое обусловливает ограничение движений в суставах.

Он подошёл к парню и руками постарался произвести то или иное движение на конечностях трупа.

– Что ты делаешь?

– Встречное сопротивление. По его силе и ограниченности объема движений в суставах, определяю выраженность мышечного окоченения. На ощупь окоченевшие мышцы становятся плотными. Непосредственно после смерти все мышцы, как правило, расслаблены, и пассивные движения во всех суставах возможны в полном объеме. Окоченение заметно через 2–4 ч после смерти и развивается сверху вниз. Быстрее коченеют мышцы лица, тогда затруднено открывание и закрывание рта, ограничены боковые смещения нижней челюсти и кистей. Далее – мышцы шеи, – он указывает пальцами на участки тела, про которые говорит, – затруднены движения головы и шейного отдела позвоночника, затем мышцы конечностей и так далее…Полное окоченение трупа наступает через 14–24 часа. При определении степени окоченения, необходимо сравнивать выраженность в правой и левой частях тела. Трупное окоченение сохраняется 2–3 суток, после чего наступает разложение из-за активации процесса гниения белка актомиозина в мышцах. Белок вызывает сокращение. Разложение трупного окоченения происходит также сверху вниз. У этих всех ребят полное окоченение. Я бы с уверенностью сказал, что они тут находятся примерно часов восемнадцать, не меньше. Точно смогу сказать, когда обследую их в лаборатории.

– Хорошо, уже кое-что! Меня беспокоят кисти рук. Посмотри внимательно, только у подвешенной парочки кулаки зажаты. Хотя по теории вероятности так должно быть у девушки, сидящей на стуле. Она связана, и кисти, как правило, бывают зажаты в кулаки.

Эдриан аккуратно поднимает руку Макса Эванса и святит маленьким фонариком. Он достал его из кармана медицинского халата, в котором стоял.

– Ничего подозрительного… Давай посмотрим другую.

Он обошёл. Поднял другую руку и вновь посвятил.

– Глория, посмотри. Ты видишь тоже, что и я?

– Да, там определенно что-то есть, – наклоняюсь и попыталась рассмотреть в зажатом кулаке предмет, похожий на клочок бумаги.

– Принеси из чемоданчика пинцет, опробуем вытащить.

– Ты заметил, тот, кто устроил для нас театральное представление, возвел нехилую конструкцию на потолке. Ремни держатся довольно крепко. Посмотри, в потолок ввинчен металлический крюк, он достаточно массивный. Как на скотобойне.

– Глория, это не по моей части… Даже не стану голову себе забивать чем-то подобным. Осмотрев жертв визуально и поверхностно, я вижу очень грубые рассечения. Придерживаюсь версии топора. После детального изучения в лаборатории, в отчёте подробно изложу факты. Посмотри, у этих двоих по три насечки с каждой стороны спины. Довольно странно.

Подаю ему скальпель и, перехватив фонарик, свечу на интересующий нас предмет.

– Откуда собралось столько народа?

– А ты как думаешь? Не каждый день обнаруживается дом с тремя трупами сразу. К вечеру весь город на ушах будет стоять.

Эдриан в то время, пока я объясняла, что и как, извлек из зажатого кулака Макса небольшой клочок бумаги. Мы отходим к окну, чтобы лучше рассмотреть. Эдриан аккуратно держит находку пинцетом.

На клочке написано четверостишье, которое я читаю вслух:

Помню, как она глядела –

Помню губы, руки, грудь –

Сердце помнит – помнит тело…

Не забыть. И не вернуть…

Но она была, была!

Да, была! Все это было:

Мимоходом обняла –

И всю жизнь переменила.

Перечитываю несколько раз.

– Глория, подобные послания напоминают мне дело «Пикассо». Помнишь? Там вы тоже находили подобные клочки с посланием. Может быть, появился подражатель?

Я растерянно пожала плечами. Высунув полиэтиленовый пакетик из кармана брюк, осторожно кладу находку в него.

– Давай-ка посмотрим кулаки у девушки. Может обнаружим дополнительную подсказку.

Через пару минут мы находим второй клочок, но с другим текстом. На нем указаны только цифры: 50916381091715

– Господи! Как не люблю шарады! – разозлилась я, засовывая улику в другой пакетик.

– Но без этого убийцы не могут жить спокойно. Им требуется слава! Так они больше озадачивают детективов, тем самым привлекая внимания прессы и общественности.

– Ты абсолютно прав.

– Дел у вас много. Снимайте с ремней трупы и везите в лабораторию. Больше от меня здесь не будет толку, – он снимает перчатки и оглядывается в поисках урны.

– Вот умеешь ты поставить финальную точку.

– Свидимся. Предупреждаю, не торопи. Как приступлю к осмотру трупов, дам знать.

Я недовольно фыркнула, и на этом мы распрощались. Подойдя к криминалистам, отдаю им найденные улики, предварительно сфотографировав себе на телефон.

Теперь будет над чем поломать голову. Что же это за цифры? Номер счета в банке? Дата следующего убийства? Медицинская страховка?

Массу теории можно выстроить, опираясь на случайный набор цифр. Ладно, озадачим технический отдел. Дэйв Левински давно скучал без подобных головоломок.

– Ребята, – обращаюсь к криминалистам, – соберите в доме электронику и перешлите в технический отдел к Дейву, с пометкой «срочно». Кто-нибудь установил личность девушки, висящей на ремнях?

Худощавый прыщавый парень, занимавшийся этим, отрицательно качает головой.

– Пошевеливайтесь! Нам необходим как можно быстрее результат.