Агентство магических катастроф

Мне срочно надо выздороветь.

Следующие три дня я нещадно гоняла Филина с котом добывать мне из ближайшего леса самые разнообразные травы, злясь и по двадцать раз объясняя, как именно они должны выглядеть. Филин в итоге оказался «тупым дальтоником», когда в двадцать первый раз принес мне пучок самых разнообразных трав, две из которых до сегодняшнего дня вообще считались исчезнувшими на материке, и вот, пожалуйста, их он найти смог, а обычный лопух не обнаружил. К счастью, лопух нашел кот, так что я прекратила руководить поисками и начала руководить непосредственно приготовлением зелья. Трактирщик лично притащил и повесил в срочно оборудованном подобии камина свой личный котел, и я, гордо восседая среди кучи подушек, раздавала ценные указания, что и когда надо было в него бросать.

— И последнее, — возвестила я. Все дружно и облегченно вздохнули. — Надо сейчас бросить туда клок шерсти кота, лучше всего рыжего.

Кот удивленно заозирался, обнаружив себя в центре всеобщего внимания.

— Я не кот.

— Неважно.

— Не дам!

— Усь, не будь эгоистом.

— Я не… а-а-а, мама, больно же!

Но Филин уже бросал в воду внаглую выдранный клок, не слушая возмущений кота.

Варево резко вспыхнуло синим светом, и из него тут же повалил густой дым. Все закашлялись, Филин срочно открыл окно, куда немедленно высунулись еще и кот с трактирщиком.

— А как же я, мне разве не нужен воздух? Вы все окно закупорили!

Меня нагло игнорировали. Я надулась.

Вскоре, правда, комната и так проветрилась, и Филин торжественно преподнес мне полную кружку серо-зеленого, жутко пахнущего варева, улыбаясь при этом так, что я засомневалась в сохранности собственной жизни. Осторожно понюхав варево, я громко чихнула, и пара капель упала на пол. Две дымящиеся дырочки прочно укрепили меня в подозрениях.

— А ус летучей мыши вы туда бросили? — закапризничала я.

— Щас.

И кот скрылся в темном коридоре. На стене тихо тикали часы. Мы молча сидели и смотрели друг на друга. Но вскоре за дверью снова раздался знакомый топот, и Уська вернулся, сжимая в зубах истерически вопящую летучую мышь. Филин немедленно выдрал у страдалицы сразу все усы и выбросил ее в окно, за которым тут же послышалось суетливое хлопанье крыльев и вой голодных котов, открывших таки сезон охоты на мышей, неважно, что летучих.

Грязные усы были торжественно брошены мне в кружку, и цвет варева тут же поменялся на светло-голубой, а запах вообще исчез. На всякий случай я брызнула пару капель на пол. Дымящиеся дыры не появились, а посему я мужественно выпила этот напиток. Народ затаил дыхание, а я старательно прислушалась к себе. Желудок молчал, но зато начала проходить давняя слабость, и уже через минуту я смогла встать на пока еще дрожащие ноги, а после и вовсе пройтись по комнате без посторонней помощи. Филин радостно заключил меня в объятия, а трактирщик за неимением никого другого не менее радостно обнимал вырывающегося кота.

Я выбралась из объятий чишера и бросилась во двор. Но, уже сбегая по лестнице, я столкнулась нос к носу с Клином. Он молча уступил мне дорогу, и я вдруг вспомнила, что с момента моего пробуждения он так ни разу и не зашел меня навестить. Правда, ребята рассказывали, что он не менее рьяно искал нужные травы для зелья и вроде бы даже спрашивал обо мне. Странно.

— Клин.

Он остановился, но так и не обернулся.

— Все дело в том, что я эльф?

— О чем ты?

— Ты знаешь о чем.

Он обернулся и подошел ко мне вплотную.

— Я убил слишком многих из твоего народа, тебя это не смущает?

Он говорил спокойно, целясь в самое больное место.

— Это было до. А сейчас наступило после.

— После чего?

Я подняла голову и встретилась с серой сталью его глаз.

— После того, как мы с тобой встретились.

— А разве это что-то меняет? — Цинизм сквозил в каждом слове. Он хотел меня обидеть, унизить, но я не человеческая девчонка, которая с воем убежит от своего счастья, рыдая над своей несчастной гордостью.

— Это меняет все. У тебя появился еще один шанс, убийца, выбирай, но не слишком долго, я не буду ждать тебя вечно.

И ушла, гордо подняв голову. В туалет.

Уже через два дня мы выехали с постоялого двора. Хозяин радостно махал нам вслед ручкой, а кот, уютно устроившись на своей тележке среди подушек, тихо возмущался по поводу чересчур большой, на его взгляд, суммы, оставленной мною за постой. Ну и пусть.

Клин сторонился меня, как чумной, а я с грустной улыбкой думала о том, что он пока еще не знает, какая именно эльфа едет сейчас рядом с ним. И хорошо, я не хотела с ним сражаться.

Теперь я уже сомневалась, что причиной моего срочного отъезда из леса была только учеба. Наверняка существовала еще одна, тогда еще неизвестная мне, зато теперь едущая неподалеку и постоянно молчащая.

— Мы скоро подъедем к границе степей, предлагаю сделать привал. — Филин только что вернулся из дозора, радостно потрясая двумя свежеубитыми птицами.

Возражений не последовало, и вскоре кот уже магичил у костра, левитируя с помощью подаренного когда-то мною заклинания левитации. Ложка сама собой мерно помешивала в котелке с кашей на одном костерке, а прутики с кусочками обалденно пахнущего мяса медленно поворачивались на другом. Я сидела, опираясь спиной о ствол дерева, и задумчиво разглядывала висящий на шее черный кристалл, подобранный еще на болоте.

— Что это? — Филин подошел так тихо, что, не будь я эльфой, точно бы не заметила.

— Не знаю, какой-то камень. Красивый.

— Можно мне взглянуть? — Он сел рядом и с интересом стал рассматривать мой трофей. — Мне кажется, я знаю, что это.

— И что же?

Он мрачно улыбнулся:

— Ты когда-нибудь слышала о камнях смерти?

— Нет.

— Это камни, которые заговорены на смерть и обычно представляют собой вместилище для последнего, не очень мощного заклинания, которое носящий камень маг использует только в том случае, если знает, что он по-любому умрет. Тогда он активирует камень, и заклинание мгновенно высасывает все силы и всю магию крови до последней капли, не оставляя ничего. Маг умирает, а заклинание, ну, например, смерча, набирает силу, способную снести целый город, а то и два.

Я испуганно молчала, глядя на красивую безделушку.

— Советую выкинуть эту пакость.

Я тряхнула головой и забрала кулон обратно.

— Никогда не знаешь, что может в жизни пригодиться.

— Тогда уж в смерти, — весело фыркнул Филин и тут же стал предельно серьезен. — Пообещай мне, что хорошо подумаешь, прежде чем вновь притронешься к этой штуке.

Я удивленно посмотрела на него, понимая, что дорога кому-то в этом мире и радуясь этой мысли. Камень уютно устроился на моей груди.

— Обещаю.

— Эй, лежебоки, вы есть-то будете или я тут зря надрывался?

— Будем! — хором крикнули мы и весело рассмеялись.

Степь встретила нас колышущимися травами, пением невидимых пичужек и редкими кустарниками и деревцами, привольно раскинувшими свои ветви, обласканные светом сияющего по-осеннему солнца.

Мы затеяли с Филином скачки наперегонки, по нескольку раз проносясь то туда, то обратно мимо кота и Клина. Кот блаженно спал на солнышке, подставив ему рыжее пузо, а Клин зорко смотрел по сторонам, выискивая опасность. Опасность, видимо, стеснялась такого пристального внимания и упорно не хотела выходить, прячась по кустам.

Расслабленная спокойствием и тишиной, я решила поэкспериментировать с магией. Филин принял идею на ура и тут же заказал фейерверк. Я обломала у ближайшего кустика веточку и, не слезая с лошади, направила ее в небо, напряженно вспоминая, как же делаются эти фейерверки. Слова человеческой магии приходили с трудом и представляли для меня какую-то абракадабру, но… риск дело благородное… И пока Филин с по уши счастливым котом, радостно стоящим в тележке в ожидании чуда, ждали появления в небе ярких огней, я, медленно и старательно выговаривая слова, прочитала эту тарабарщину. Все замерли. Клин зачем-то вытащил меч, а потом набежали черные тучи, небо дрогнуло, и… пошел дождь, а в радостно глядящего наверх кота ударила молния. Тележка разлетелась на дрова, в грязи плавали выпотрошенные полуобгорелые перья, а посередине сидел дымящийся черный кот и с ужасом смотрел на черные тучи.

Я почесала затылок и слабо улыбнулась угрюмо рассматривающим меня спутникам. Мысль о том, что надо бежать, пришла как нельзя вовремя.

— Держи ее!!!

Я скакала во весь опор, улепетывая от дружной компании и не очень понимая, почему Клин орет громче всех, он же вроде меня не замечал.

Копыта мелькали, гремел гром, сверкали молнии, и грязь из луж уже облепила бока лошади и мои колени. Нет, я все-таки от них смогла бы ускакать, если бы лошадь не споткнулась о какой-то корень и не рухнула в жижу. К счастью, обошлось без перелома, но меня поймали, связали, и Уська лично засунул мне в рот старый и не очень свежий платок, который ему благородно одолжил Филин. Я возмущенно гыкала, но меня все равно водрузили поперек седла моей лошадки, и дальше я ехала, разглядывая все попадающиеся на пути лужи и угрюмо размышляя о неблагодарности некоторых котов. Я его, можно сказать, с детства вскормила, вспоила, а он мне кляп в зубы.

Дождь все не прекращался. Нос сильно замерз, и я постоянно чихала, пытаясь разжалобить своих мучителей. Но те демонстративно делали вид, что такую скромную персону, как я, вообще не замечают. Пришлось терпеть.

Привал сделали в полдень. Меня все-таки развязали, но зато устроили молчаливый бойкот. Кот даже не хотел делать для меня еду, но я робко предложила вырастить новую шерсть вместо обгоревшей, и меня согласились отпустить за нужными травками.

Куртка плотно облепила замерзшие плечи, а в сумраке продолжавшейся грозы я никак не могла разглядеть среди мокрых трав не то что нужную, а и вообще хоть какую-нибудь траву. Пришлось лезть в непонятные кусты, где, ползая по грязи при свете единственного светлячка, я и нашла два основных компонента. В остальном положилась на импровизацию.

— Ну как, нашла?

Уська сидел у костра и следил за поварешкой, которая плавно по часовой стрелке помешивала кашу. Запах был настолько вкусный, что у меня временно живот прилип к позвоночнику, воя от тоски и одиночества. Филин ползал где-то сверху, натягивая над местом нашего привала какое-то полотнище, смутно напоминающее плащ Клина, который в это время отсутствовал по вполне уважительной причине — искал сухой хворост.

— Нашла. Слушай, а мы что, тут надолго?

— Смысла нет тащиться по такой погоде. Если она вскоре не улучшится, то придется искать место для ночлега, что в этих степях сделать очень трудно, — сообщил Филин и ловко скатился с дерева на землю. — Ну, чего там у тебя, давай.

— Мне бы котелок…

— Мне бы, мне бы… — Он рассмеялся и весело мне подмигнул. — Да ладно. Не бойся. Мне-то ты ничего не спалила, так что вот тебе котелок, а костерчик мы сейчас организуем.

Кот у костра сердито засопел, но промолчал, искренне надеясь на то, что будущее зелье ему все-таки поможет.

— Давай, давай, только вот кто для вашего костерка будет дрова носить, — пробурчал вынырнувший из сплошной завесы дождя Клин и бросил на землю немного дров, да и те не отличались особой сухостью.

— Пусть готовит, — заволновался Уська, — это важно.

— Да пускай… Только вот, насколько я вижу, погода меняться к лучшему сегодня не собирается, а потому предлагаю после обеда собраться и поискать место, где сегодня будем ночевать.

Возражающих не было. Кот с Филином перебрались ко мне поближе, Филин разжигал еще один костерок, а кот следил за тем, сколько и чего я сыплю в котелок, правда, после того как в «бульоне» погибли два таракана и одна пиявка, быстренько ретировался, сообщив, что каша подгорает. Я только улыбнулась. Если честно, то тараканы были сушеные и находились в одном из моих мешочков, но я просто не могла отказать себе в удовольствии и не поиздеваться над котиком, заставив их перед тем, как бросить в котелок, подрыгать лапками.

Вскоре варево приняло равномерный голубой цвет и было аккуратно перелито в кружку. Все собрались вокруг немного нервничающего кота, чтобы проследить за эффектом. Кот сидел на земле и обеими лапками прижимал к себе заветную кружку, испуганно оглядывая наши любопытные физиономии и постоянно задавая совершенно дурацкие вопросы:

— А почему оно голубое?

— Переделать в черное?

— Нет, не надо. A-a чего оно с волосами?

— Где?!

— Вот.

— Сейчас вытащу.

Я подцепила пальцами два волоска на глазах у обалдевшего от такого хамства Уськи и аккуратно вытащила из их кружки.

— Что-нибудь еще?

Уська отрицательно замотал головой. А потом резко выдохнул и, зажмурившись, сделал первый глоток. Потом второй, третий… Кружку пришлось отобрать, он ее уже вылизывал, что-то азартно мяукая.

Минуты две кот, тихо икая, сидел спокойно, но, когда всем уже надоело ждать и Филин на полном серьезе предложил попросту сбрить остатки горелой шубки, шерсть вдруг начала расти.

На наших глазах она пробилась из-под кожи, сначала с ноготь длиной, потом с полпальца, и вот уже перед нами сидит невероятно мохнатый и пушистый Уська, весь с ног до головы ровного зеленого цвета.

— Ик! — Кот удивленно осмотрелся и тихо заржал.

Я перепугалась, что Уська сошел с ума и его придется пристрелить. Правда, когда шепотом сообщила об этом Филину, смех почему-то оборвался.

— Эль!

— Да, мой хороший? — Я где-то слышала, что с сумасшедшими надо говорить как можно более вежливо, чтоб не буянили.

— Это что?

— Шерсть, все как ты просил.

— А почему зеленая?!! — Кот уже почти стонал и чуть не плача разглядывал свой новый наряд.

— A-a… Ну так как же, ты же у нас боевой котик. Вот и… окрас такой, чтобы с травой сливаться.

Кот резко остановился и удивленно прислушался, временно прекратив крутиться на месте и пытаться рассмотреть свой хвост.

— То есть ты хочешь сказать…

— Что через пару дней она будет местами темно-, а местами светло-зеленой и тебя в траве вообще никто не увидит, — радостно закончила я, с вожделением поглядывая на такой близкий котелок с кашей.

Уська сосредоточенно почесал нос:

— Да?!

— Угу, а теперь мы все, как я полагаю, идем есть кашу.

Возражений, к счастью, не было, и, к моему несказанному облегчению, бойкот был отменен. Кот навалил мне полную тарелку горячего блюда, не жалея кусков мяса, и после первой же ложки нос наконец-то перестал так чесаться, а жизнь уже не казалась столь беспросветной, как и эти тучи.

Поев, ушастик тут же забрался в ближайший мокрый куст и громко орал: видно ли его или нет.

Мы все старательно уверяли ярко-зеленое пятно на фоне прутиков и серых листков, что нам вообще ничего не видно, и обрадованный Уська тут же бежал прятаться в другое место, пытаясь срочно научиться подкрадываться к добыче, которая в такое дождливое время вся попряталась. Правда, он умудрился откопать какую-то змею или ящерицу, не знаю. Но она его укусила, и горе-разведчик с воем прибежал ко мне, демонстрируя пораненную лапку и вопя во все горло, что его покусали ядовитые змеи. Пришлось лечить, а потом еще и везти его с перебинтованной лапой у себя в седле, рассказывая всю дорогу сказки и занимательные истории, как утешение тяжело раненному бойцу.

Часа через два, когда я уже буквально охрипла, а кот наконец уснул, Клин крикнул, что впереди виден какой-то огонек. Я немного взбодрилась, надеясь, что вскоре смогу отогреть замерзшие ноги.

В небольшом леске и вправду находилась избушка, и в ее окошке приветливо мерцал огонек свечи, будто специально для нас оставленной. У крыльца понуро стоял привязанный ослик и грустно смотрел большими влажными глазами. Мы спешились и тоже привязали коней. Филин постучал в дверь, но никто не откликнулся.

— Может, дома никого нет, — предположил Клин и грохнул пару раз ногой. Дверь не выдержала издевательств и с громким стоном рухнула внутрь.

— Молодец, — съязвила я, — коли никого нет, так начнем громить домик, дверь явно пойдет на дрова.

Клин смутился и первым пошел внутрь.

— Эй, заходите! Хозяева явно недавно ушли.

Долго упрашивать не пришлось, но уже на пороге нас ожидал приятный сюрприз.

В домике была только одна комната, в углу горел огонь в белокаменной печи, а посредине стоял уже накрытый хозяевами стол с еще дымящейся картошечкой, огурцами, большой кастрюлей с борщом и знатным блюдом с пирогами, пока еще теплыми. Рядом находилась пара больших кувшинов: один с вином, а другой с простой колодезной водой. На подоконнике у застекленного окна стояла замеченная еще раньше Клином свеча, не сгоревшая даже и до половины. Завершали картину две широкие кровати у стены.

— Класс! — сообщил проснувшийся кот и тут же слез с моих рук. — Вот это я понимаю: по-домашнему. Ну чего стоите, налетайте, а не то сам все съем.

— Так, Усь, — нахмурился Клин, — во-первых, слезь со стола, во-вторых, поставь на место крынку со сметаной. Это все не нам приготовлено, видимо, хозяева ненадолго вышли, и нам просто надо их подождать. Может, тогда все вместе и поедим.

Кот обиженно спрыгнул на пол, а Клин с Филином принялись устанавливать обратно сорванную с петель дверь. Поддавалась та неохотно и висеть по-прежнему наотрез отказывалась, в итоге ее просто прислонили к стене, хоть как-то перегородив выход.

— Эх вы, мужчины, и что бы вы без меня делали!

Один взмах рукой, и дверь тут же разлетелась на мелкие щепки.

Все серьезно на меня посмотрели. Я же удивленно разглядывала собственные руки. Так, ну и где я теперь напутала?

— Эль, можно кое о чем тебя попросить? — ласково начал Клин, подходя ближе.

Я, вздохнув, кивнула.

— Никогда больше не колдуй без предупреждения!!!

Я поежилась от мощного рыка и снова кивнула.

— Ага, и предупреждение должно выглядеть так: ложись, колдую, — вякнул из-под стола кот, с интересом рассматривая только что пойманную мышь. Мышь пищала и отбивалась, пытаясь покусать зеленого охотника. Я скрипнула зубами и… колданула. Тут же мышка превратилась в четырех усатых тараканов, каждый размером с кулак, которые немедля бросились врассыпную от истерически завизжавшего кота. Бедняга с перепугу бросился было под кровать, а оттуда ко мне на руки, видимо, передумав. Один из тараканов спокойно расправил слюдяные крылья и медленно с надсадным гудением поднялся в воздух.

Мы с интересом следили за траекторией его полета.

Филин вежливо поинтересовался: не ядовитый ли он? Я отрицательно мотнула головой, и несчастное насекомое тут же было пришпилено кинжалом к противоположной стене.

— Там еще три где-то ползают, — подал у меня из-за пазухи голос Уська, трясясь и наотрез отказываясь вылезать.

Пришлось Клину с Филином, тихо ругаясь, ползать по полу и искать моих тараканов. Нашли двух, третьего, если тот вдруг заползет ночью к кому-нибудь на грудь, клятвенно обещали посадить мне на лоб. Я попыталась возражать, но мой голос просто не был услышан.

— Иди лучше и что-нибудь придумай с дверью, а то так и останемся спать с открытым проемом, — попросил Клин. — Да, и подмести не забудь…

— Только уже без магии, — подал голос Филин из-под кровати, он все-таки хотел найти до ночи последнего из усачей.

Пришлось, бормоча себе под нос заклинания пополам с руганью, восстанавливать дверь. Как таковая она у меня не получилась, но и непроницаемая для дождя и непогоды прозрачная пленка, затянувшая дверной проем, ребят вполне устроила. А останки старой двери я просто вымела сквозь нее наружу найденным в углу веником. Наиболее крупные обломки Клин заранее перетащил к печи, сложив их рядом на полу и периодически подбрасывая в топку для поддержания тепла в окончательно выдутом помещении.

— Я есть хочу! — Кот уже не мог просто сидеть и видеть стоявшую на столе сметану и пироги с рыбой, нервы не выдерживали, а живот громко бурчал.

— Ну что ж, — пожал плечами наш предводитель, — коль хозяева придут, так мы извинимся, а коли нет, так не пропадать же добру.

Возражений не было, и после того, как я торжественно проверила еду на содержание яда и ненужной магии, все тут же набросились на угощение. Следующие минут пятнадцать слышно было только одобрительное чавканье и бульканье вечно голодных мужчин. Я ела аккуратно, стараясь не рыгать, правда, Клин, увидев, что я наливаю себе вина, тут же его отобрал, заявив, что я и трезвая-то колдую не ахти, а уж что я натворю в пьяном виде!

Ну и дурак. Как превращать воду в вино, у нас еще на первом курсе знали абсолютно все студенты. Их совершенно не волновало то, что это одно из самых сложных заклинаний — по длине, в письменном виде, оно занимало целую страницу полной околесицы. Но его упорно учили все, да не просто без всякого принуждения, а даже и вопреки жесточайшему запрету ректора и преподавателей. В конце концов, запретные плоды в присутствии такого количества учеников-магов долго не растут. Что от них оставалось? Сиротливые огрызки и целая куча самых разнообразных наказаний попавшимся студентам. Помню, как-то раз на Новый год, пока преподаватели праздновали его в своем узком кругу в кабинете ректора (он любил приблизить к себе коллектив, подарить каждому какую-нибудь безделицу и прослыть мудрым руководителем, заодно вызнав, кто и чем недоволен), я и еще трое студентов устроили грандиозную попойку в одной из комнат общежития. Я вообще-то просто мимо проходила, но пьяные сокурсники затащили меня в комнату, под хорошим градусом уже не считая мой цвет кожи и рога с хвостом чем-то уникальным. В итоге, вконец распоясавшись, мы устроили состязания в том, кто круче колданет, и после выступления Рыжика (одного из лучших выпускников Академии) кабинет с празднующими преподавателями очутился прямо посреди тронного зала перед удивленным донельзя монархом и его не менее активно празднующими приближенными. Кстати, от всего кабинета, который был перенесен вместе с магами, остались только пол и потолок, который, не будучи поддерживаемым стенами, и рухнул на лысые головы преподов.

— К счастью, выжили все, а меня не смогли поймать на месте преступления, — радостно рассказывала я веселящимся друзьям, правда, Клин на всякий случай после рассказа отобрал у меня и воду. Пришлось пить молоко, буквально выцарапывая ценный продукт из лап жадного кота, самолично присосавшегося к банке.

Вечер прошел незаметно. Клин ушел на разведку, так как всем давно стало понятно, что либо дом — это ловушка для случайного путника, либо же с хозяевами что-то случилось. На всякий случай я обещала создать на ночь целых три охранных контура вокруг обеих кроватей разом, ведь, как известно, чем меньше радиус контура, тем больше сила поражения незваных гостей. Но все это потом, а пока мы с Филином сидели за уже почти пустым столом и на наспех освобожденном месте играли в карты. У Филина колода, а то и не одна, всегда была припрятана в кармане. Кот, как всегда, расположился на столе и упорно доедал уже не влезавшие в него пироги с рыбой, а заодно и следил за тем, чтобы играющие не жульничали.

— А мы вот так!

— Дама.

— А мы вот так!

— Туз.

— А мы вот так!

— Козырь.

— Гхм… — почесал затылок Филин и угрюмо уставился на козырную шестерку.

— Бери, — посоветовал кот, заглянув ему в карты.

— Беру, — тяжело вздохнул Филин.

Играли, естественно, в дурака, так как на азартные игры деньги кот выдавать наотрез отказался. Ну и ладно.

— Ты снова дурак! — радостно возвестила я и положила на стол три последние карты.

Филин возмущенно смотрел на постоянно советующего ему во время игры кота. Уська старательно вытирал лапкой стенки крынки со сметаной, не реагируя на сопение друга.

— Ты же говорил, что я выиграю, если возьму.

— Ик, — кивнул кот и блаженно растянулся пузом кверху, поглаживая его лапкой.

— Э-эх ты…

Но тут вернулся Клин и сообщил, что вокруг никого не обнаружил.

— Следов лап или других каких ориентиров я не нашел. — Он устал, снял мокрый плащ и сел поближе к огню. — Так что вся надежда на нашу ведьму.

Я гордо приосанилась, пытаясь сделать умное и задумчивое лицо.

— Мы все умрем, — философски завил зеленый пушистик.

— В таракана превращу, — возмутилась я.

— Когда-нибудь, — тут же уточнил Уська свое первое высказывание.

— Так, а теперь все спать. Завтра встаем рано, ночевать в степи плохая примета. К счастью, завтра к вечеру мы уже должны добраться до нужной горы.

— Мальчики, — перебила я его, разглядывая две постели, — вас тут трое, и мне просто любопытно, вы ляжете все вместе или кто-то ночью заберется ко мне?

У Филина ненормально засверкали глаза. Но его опередили.

— Перенесите меня, пожалуйста, на подушку, только осторожно, а то случится непоправимое, — сообщил кот со стола и поднял вверх передние лапки.

— Вот гад, — завистливо сообщил Филин, пока Клин нес кота на подушку, а я все еще собиралась с мыслями, опасаясь, что если сейчас открою рот, то как минимум превращу этого обжору во что-нибудь такое же зеленое, но уже из царства растений, в елку, например!

— Так, а мы с тобой, Филин… — Бедняга аж побледнел, глядя на укладывающегося в оставшуюся постель Клина. — Должны распределить дежурство вокруг дома.

— Зачем, — удивилась я, — мои охранные контуры и так никого не пропустят.

Клин только махнул рукой, и я поняла, что мой авторитет ведьмы срочно надо спасать, пока он не утоп окончательно.

— Да ты не волнуйся, я подежурю полночи, мне не впервой, — утешил меня Филин и пошел двигать к окну одну из деревянных лавок. Выходить на улицу он явно не собирался.

Сон сморил меня мгновенно, как только голова коснулась подушки. Сновидения были какими-то отрывистыми и непонятными. То мне снилось, как кот, грозно хохоча, летает под потолком, сидя верхом на огромной крынке сметаны, и забрасывает ею с воплями убегающих от него Филина с Клином; то как Филин обыгрывает ректора Академии магии и волшебства в карты, а тот после проигрыша превращается в осла и жалобно мычит в мрачном и мокром лесу, привязанный к зеленой, ищущей что-то елке… Может, поэтому я не очень удивилась, когда открыла глаза и увидела две страшные расплющенные рожи, прижимающиеся к невидимой пленке, перегораживающей вход. Переведя взгляд чуть левее, я увидела, что Филин вовсю храпит на той самой лавке возле окна. Свеча давно догорела и погасла, и слабый свет едва тлеющих в печи поленьев явно не мог разогнать сумрак, окутавший комнату. Я осторожно привстала на постели, и рожи тут же меня заметили и радостно загыкали. Вообще существа попались довольно страшненькие, и я наконец-то поняла, чей это домик и почему стол словно ждал нашего появления. Еда на нем была наживкой, а главные рыбаки — Прол с Оролом — теперь стояли снаружи. И если бы не взорванная мною дверь, то вполне возможно, что нас бы уже давно сожрали, окутав сонными чарами так же, как и Филина. Мои охранные круги, к счастью, эти чары не пропустили, а вот пленка, на которую давили объявившиеся хозяева, уже трещала.

Прол с Оролом личности небезызвестные, но встречаются довольно редко. И пока я пинала Клина, перебравшись на его постель, заодно мысленно прокручивала в голове все, что помнила о них полезного. Ну, то, что один из них оранжевый и похож на беременного крокодила, покрытого шерстью и сразу с пятью ртами в разных местах, а второй лысый, белый и костлявый, по виду напоминающий кусок теста с глазами и кучей когтей — это я и так знала, а вот методы их уничтожения мою светлую голову никак посещать не хотели.

Клин проснулся уже после второго пинка, но я еще раза три пнула его для профилактики, за что немедленно была схвачена за ноги и рухнула прямо на него.

— Пусти, извращенец! — шипела я, отбиваясь от по уши «счастливого» таким методом пробуждения Клина.

— Почему извращенец?

Он еще издевается!

— А не фиг лапать меня на глазах сразу у двух зрителей, да еще и другой расы.

Со сна до него доходило довольно туго, но после того, как я ткнула пальцем на дверь, он все понял и даже отпустил меня, прекратив выкручивать руки.

— Где мой меч?

— В зад…це, — прорычала я и кое-как встала на ноги. — Нет. Стой, не выходи из круга.

Поздно! Клин, выскочив из-под защиты охранного заклинания, тут же рухнул как подкошенный и еще имел наглость при этом захрапеть. Убью!

Но тут пленка все-таки не выдержала и лопнула, и два чудовища, радостно давясь слюнями, ворвались в комнату и сразу бросились каждый к своей уже ранее намеченной жертве. Ага, щас! Моих мужиков есть могу только я! Да и то лишь в моральном плане.

Две шаровые молнии сорвались с рук, и незадачливых чудовищ тут же вынесло обратно на улицу. В стене появились еще два рельефных отверстия. Вой некоторое время стоял такой, что хоть уши затыкай, но, когда я на пробу послала еще один пульсар, крик тут же как по команде смолк, и по удаляющемуся треску кустов я поняла, что чудики решили оставить в покое свежепойманную акулу, то есть меня. И правильно сделали, ведь на самом деле если бы не их пугливость, то мне пришлось бы весьма туго. Так просто завалить сразу двух людоедов мне вряд ли сейчас под силу, тем более что надо было следить за телами друзей, чтоб не задеть их ненароком.

— Ох! Что здесь произошло? — Кое-как очухавшийся Филин с удивлением рассматривал огромные дыры в стене.

— Ничего, просто тебя как сторожа только что сожрали, а я уговорила обжору выплюнуть обратно, так как ты был мне чем-то дорог. Теперь же я иду спать и предупреждаю, что если меня еще хоть раз за эту ночь поднимут!.. Короче, желающие проведут остаток жизни зайчиками.

И я рухнула спать, сдвинув в сторону внаглую занявшего всю кровать кота, который ни разу не проснулся в течение всего боя. Завидую.

Утром меня подняли позже всех, когда лошади были уже оседланы, а единственный ослик в назидание уведен у бывших хозяев этого дома. К нему Клин прицепил сделанную на скорую руку тележку для кота. Я, сонно позевывая, позавтракала тем, что осталось после вчерашнего ужина и сегодняшнего завтрака остальных членов команды, взяла под мышку самую большую подушку для кота и вышла из дома.

— Как бы кто еще не зашел на огонек, — задумчиво сказал Филин, влезая на свою лошадь.

— А мы сейчас примем временные меры предосторожности.

И я бросила в дом небольшой пульсар. Взрывом домик разнесло на мелкие щепки, а не успевшие вовремя отойти товарищи получили новые царапины и кровоподтеки. Лошадь Филина понесла и с диким ржанием скрылась в ближайших кустах. Я стоически перенесла бурю эмоций в глазах Клина, залезла на лошадку и резво послала ее рысью.

— Эль, погоди!

Ну чего еще? Обернувшись, я увидела, как меня догоняет перепуганный кот, вцепившийся всеми когтями в края тележки и истошно вопящий во все горло. Приглядевшись, я ахнула. Вместо недавнего добродушного ослика тележку везло какое-то обросшее серое существо с ярко горящими алыми глазами. Морок, что ж, будем исправлять. Когда тележка приблизилась, я вытянула руку и выкрикнула заклинание изменения. Оборотень (видимо, это был он, так как больше некому) резко затормозил и удивленно уставился на свои… копыта.

— Да, дорогой, это плата за все злодеяния, — гордо вякнула я, восседая на подрагивающей крупной дрожью лошади и с интересом рассматривая то, что у меня получилось. И чуть ли не впервые в жизни согласилась с двойкой в четверти по превращениям магических существ.

Двоечное творение моего больного гения выглядело так: передние две лошадиные ноги с копытами, сзади мощные лапы страуса, но почему-то с длинными когтями. А поскольку страусиные ноги были длиннее лошадиных, хилый зад с огромным пушистым лисьим хвостом забавно оттопыривался вверх. Добавьте к этому тонкую вытянутую лебединую шею с собачьей головой и ровный слой ежиных колючек, покрывающих это с ног до головы.

— Это кого ты так? — потрясенно спросил Филин, осторожно подъезжая ближе. На лбу у него красовалась впечатляющая шишка, но чишер, похоже, о ней уже позабыл.

— Мама, — тихо пискнуло существо и громко разрыдалось, плюхаясь задом на землю.

— Ну что ты, что ты, не плачь, — расчувствовался кот и осторожно вылез из своей повозки. — Щас тетя ведьма превратит тебя обратно в голодного волчика, а дядя Клин быстро и безболезненно застрелит.

Бывший волк подавился рыданиями и громко закашлялся, оглядываясь по сторонам. Видимо, хотел выяснить, кто же такой этот Клин. Но поскольку тот единственный сидел на лошади с непроницаемым лицом, то своего убивца оборотень определил безошибочно. Икнув, он робко сообщил:

— Я больше не буду.

— Ну вот и молодец, — тут же встряла я, — а если хочешь, я могу колдануть еще…

— НЕ НАДО! — От дружного хора заложило правое ухо, даже Клин не остался равнодушным, на всякий случай отъехав подальше.

— Ну и как хотите.

— Мне вполне удобно, — умудрился улыбнуться бывший волк и покорно вновь впрягся в тележку. — Кстати, меня зовут Трок.

— Вот и познакомились. Теперь у тебя есть два пути: первый — поехать с нами к горам и второй — остаться тут.

— Я с вами.

Я впала в резкую подозрительность:

— А чего так быстро согласился, ты же о нас ничего не знаешь.

Трок выдал еще одну улыбку и честно сознался:

— Без вас мои шансы когда-нибудь снова превратиться в человека вовсе равны нулю.

— Значит, решили. А теперь поехали, у нас мало времени. — Клин резко поскакал вперед, пресекая все дальнейшие разговоры. Пришлось догонять.

Лесок вскоре кончился, и нас со всех сторон вновь окружило разнотравье степи. Ехали молча, иногда всматривались во все еще хмурое небо, но дождь, видимо, обошел нас стороной и больше не причинял неудобств.

К середине дня снова нещадно болело все тело и градус настроения упал на недопустимую отметку. А когда наш «великий» командир еще и заявил, что привала сегодня мы делать не будем до самого вечера, я окончательно сникла и с завистью смотрела на вольготно подскакивающего на подушках кота. Трок хоть и был на вид существом довольно странным, но выносливости ему было не занимать, к тому же он еще и успевал огибать рытвины и ямы, делая поездку зеленого охламона максимально комфортной.

К вечеру я чувствовала себя свежеубитым трупом, которого мучат и в загробной жизни, несмотря на жалобы в многочисленные высшие инстанции. Не раз и не два в голову приходила мысль попросту рухнуть на землю и будь что будет, но упрямая гордость наследной эльфы не давала сделать такой на редкость умный шаг. Блин!!!

— Ну вот мы и приехали, — внезапно возвестил Клин и остановил коня. Я громко застонала и облегченно рухнула на шею лошадке, чувствуя, что сейчас попросту развалюсь на составные части.

Перед нами поднимался склон какой-то горы, густо поросший мхом и кустарником, ну или чего там может еще расти на камнях.

— Нам придется спешиться и оставить коней здесь. Дрэдры, как я слышал, народ негостеприимный, попросту говоря, они убивают любого, кто вторгся на их территорию. К счастью для нас, они днем спят, а ночью постоянно молятся в своих храмах, так что попытаемся прокрасться незаметно. Эль…

— Да, Клин?

— На тебе лежит задача найти самый короткий и безопасный путь к пещере дракона.

— Хорошо, я сейчас создам парочку…

— Подожди-ка, мы отойдем, — строго перебил меня Клин и продолжил речь: — В пещере нам придется по-любому сражаться с драконом.

— Почему? — влез Трок.

— Потому что любую изъятую у него вещь дракон почувствует и найдет, а потом спалит на фиг всех, кто хоть когда-нибудь к ней прикасался.

— Я, конечно, приношу извинения, но «Драконы жизни» никогда так не поступают, и их смерть всегда фатальна для места убийства, а потому я думаю, что это просто-напросто большая ящерица…

— Эль, — перебил меня Клин, внимательно глядя своими серыми глазами так, что я почувствовала себя очень и очень неуютно, — какое это имеет отношение к будущей драке?!

— Так самое прямое.

Клин вежливо приподнял правую бровь, давая мне последний шанс сказать что-то умное. Ох и давно он у меня с бараньими рогами не ходил, надо будет потом освежить воспоминания.

— Настоящего дракона я убить не смогу, а вот ящера — всегда пожалуйста.

— То есть ты хочешь сказать, что завалишь дра… ящерицу голыми руками?! — поразился Филин.

— Нет, — улыбнулась я, — я хочу сказать, что прекрасно знаю, как это сделать. Мы на уроках проходили. Надо всего лишь смазать одной мазью какою-нибудь острую железяку, а потом порезать шкуру чудовища, и яд мгновенно сделает свое дело. Лучше всего, конечно, пустить отравленную стрелу в глаз, но это уж вы сами решайте.

— Эльфенок, — ласково обратился ко мне Филин, подъезжая как можно ближе, — а ты сможешь нам приготовить эту мазь?

— Нет, конечно. Вы хоть представляете, насколько редкие ингредиенты в нее входят? — удивилась я.

— Я ее придушу!.. — прорычал Клин, зачем-то тоже подъезжая ближе.

— Но, — хладнокровно продолжила я, — у меня есть эта мазь уж готовая.

— Ребята, и как вы с ней уживетесь? — искренне поразился Трок, вклиниваясь между общими ругательствами, пока я искала в сумке нужную баночку.

— На себя посмотри, умник, — посоветовал кот.

Бывший оборотень только тяжело вздохнул.

— О, вот она! — радостно сообщила я, найдя наконец мазь, и торжественно вручила ее Филину.

Тот внимательно осмотрел баночку, хрюкнул и начал истерически ржать, вытирая выступающие слезы.

— Что случилось? — Клин отобрал у Филина баночку и громко вслух прочитал название на этикетке:

— Мазь от запора.

Подумал, прочитал еще раз и недоуменно поднял на меня глаза. Я пожала в ответ плечами:

— Я же говорила, что эффект мгновенный и смертельный, вот это она и есть.

— Ну ты садистка, — поразился кот. — Нет, я много знал видов смертей, но чтобы от мази от запора!

Я покраснела, смутившись окончательно.

— Да ты не понял. Дракон не умрет, просто довольно длительное время будет очень занят и на разворовывание своего имущества не обратит никакого внимания. А потом и подавно за нами гоняться он будет, опасаясь добавки. А если вас что-то не устраивает, то и пожалуйста, мечи и зубочистки в руки — и вперед, похороны я организую.

Возражающих не было, лишь Трок, когда мы уже начали восхождение, тихо поинтересовался:

— А что это за редкие ингредиенты ты имела в виду?

Я хмыкнула:

— А где я тебе сейчас найду, ну, к примеру, глаза пиявки или желчный пузырь лягушки, или…

— Все, все, я понял, — перебил меня Трок и всю оставшуюся дорогу хранил упорное молчание.

Клин заставил нас хорониться в кустах, старательно обходя открытые места, и если без этого совсем уж было нельзя, то приходилось быстро ползти по открытой местности, прячась в траве. Я пару раз предлагала свою магическую помощь, чтобы так не мучиться, но наш предводитель вбил себе в голову, что на вершине нам может понадобиться как можно больше магии, и запретил мне проявлять инициативу под страхом одиночной охоты на дракона. Пришлось ползти.

Очень скоро я в полной мере оценила все преимущества езды верхом и сильно удивлялась тому, как, сидя в седле, вообще можно устать, вот ползая как проклятый по сменившей густую облачность страшной жаре, это да-а-а… А если еще учесть то, что мы поднимались под уклоном вверх… Короче, уже через два часа подобного передвижения изъясняться я могла только руганью и держалась на том, что придумывала самые изощренные виды казни Клина. Не понимаю, и чего я в нем нашла когда-то. Урод! Козел! Садист! Урод!.. Так, уже повторяюсь.

Кота с Торком мы оставили еще пару часов назад, как павших в бою, ну, то есть не выдержавших экстрима. Кот как подкошенный рухнул в какой-то ложбинке, которую нашел для них с Торком Клин. Я тут же попыталась скатиться следом, симулируя одновременно обморок и судороги по всему телу. Не поверили. Пригрозили тащить на руках. Пришлось идти, то есть ползти дальше.

— Привал, — скомандовал Клин, и мы с Филином упали, тяжело дыша и привалившись спиной друг к другу.

Я услышала знакомое бульканье и с радостью вспомнила, что и у меня есть с собой вода. На этом мысли закончились, начались ощущения.

Буль-буль… Кайф!!!

— Так, разжигать костер не будем. — Мы с Филином синхронно кивнули, я сейчас вообще шевелиться не хотела, не то что там еще и с ветками возиться. — Переждем полуденный жар и пойдем дальше. Кстати, у меня для вас хорошая новость.

— Мы здесь заночуем, — попыталась помечтать я.

— Нет, но мы уже преодолели территорию дрэдров, дальше пойдем не так скрытно.

Мечта скончалась в корчах.

Я попыталась улыбнуться, но на лицо вылезла какая-то совсем уж зверская гримаса.

— Так, а у кого провиант?

Филин предательски ткнул в меня пальцем, а я попыталась честно вспомнить, на каком именно участке пути бросила эту ненавистную сумку с тяжелым провиантом. Вспомнила:

— Она в овраге.

— Та-ак, и что же мы будем есть?

Я честно выгребла из карманов две горсти сухариков. На меня смотрели как на только что выявленного шпиона камикадзе.

— И это все?!! — Филин удивленно осматривал обломки сухарей, от которых едва заметно пахло съеденным мною по пути сыром.

— Все. — И я начала грызть первый сухарь, ободряюще мыкая и закатывая глаза от удовольствия.

— Спаси-ибо!

Клин был сама любезность. То, что меня сейчас не придушили, означало только одно — моя тушка все еще была нужна ребятам, а посему я отползла под ближайший куст и мгновенно уснула, свалившись у его корней. Тело ломило ужасно, и просто хотелось провести тут всю свою жизнь, не поднимаясь.

— Эль, вставай.

Я гукнула и попыталась зарыться в одеяло, но зарылась во что-то жесткое и с листьями. Неважно.

— Эль!

Я дернула ногой, но от меня упорно не отставали.

— Эль, я тебя предупреждаю, если ты…

Достал! В том, что в следующий момент у командира выросли длинные прямые рога по метру каждый, считаю, виноват только он сам. Да, знаю, фантазия бедновата, но если бы вы видели, ка-ак они ему идут!

— ЭЛЬ!!!

Так. Пора сматываться, и я, резво вскочив, бросилась по заданному курсу, стараясь оторваться от ругающегося Клина и подбадриваемая образными выкриками Филина типа «вперед беги, с рогов уйди!» или вот еще — «берегут рога козлы, завились они в узлы, а у Клина все отлично, рожки прямо, значит, длиньше!» В итоге Клин все-таки бросил гоняться за мной и перенаправил орудия ближнего боя на Филина. Теперь была уже моя очередь издеваться над начальством, догоняя ребят.

В итоге к пещере мы добрались раза в два быстрее, чем ожидали, и тут же со стоном рухнули, тяжело дыша и стараясь не смотреть друг на друга и особенно в сторону Клина — на смех легких уже не хватало.

— Эль, убери их, ты же обещала, — наконец смог выдавить Клин, но я его тут же обломала:

— Ага, а кто говорил, что нам здесь все понадобится — я о магии.

Клин начал буреть еще сильнее, чем был.

— Да не переживай, они уже смазаны отравой, и если что…

— ЧТО?!! ЧЕМ ОНИ СМАЗАНЫ?!!

— Чего ты кричишь, ты же их не облизывал, так что…

— Эль!!!

Я предпочла кинуться в пещеру, страстно мечтая поскорее встретиться с ящерицей и спрятаться от Клина за ее широкой надежной спиной. Решено, там и подожду, пока ее убьют, а там, глядишь, Клин и отойдет.

Каменный коридор тянулся недолго, и вскоре я буквально вылетела перед мордами удивленной донельзя огромной оранжевой ящерицы аж с двумя головами.

Мутант. Мысль мелькнула и потухла — я уже бежала вокруг рептилии, спеша укрыться за ее широкой спиной. Одна из голов удивленно за мной проследила, а вторая, открыв рот, рассматривала выскочившего следом за мной обозленного рогатого рыцаря, который размахивал мечом и громко что-то орал.

— Кхм, — вежливо сказала левая голова, и рыцаря волной огня и жара тут же снесло обратно в коридор.

Но тут выскочил второй и, вопя как ненормальный, выстрелил целых пять стрел ей в левый глаз, одна из которых умудрилась поцарапать бедняжке веко. Ящерица возмущенно зарычала, и уже обе головы уделили максимум внимания новому пришельцу. Однако из коридора выполз на карачках оборванный и еще дымящийся первый и просто-напросто боднул ящерицу рогами в любопытный нос правой головы, недопустимо близко опустившейся для подробного изучения феномена. «Дракон» вздрогнул и… оглушительно чихнул, теребя поцарапанную ноздрю. Рыцарь покорно укатился обратно в коридор, а тот, что со стрелами, побежал к стоящей сзади и тоже что-то кричащей девчонке. От всей этой кутерьмы у ящерицы разболелись обе головы, и она уже хотела попросту выжечь здесь все огнем. Но внезапно в животе что-то громко булькнуло, и ей срочно понадобилось наружу. Уже в проходе она встретила упорно ползшего обратно рогатого рыцаря и недолго думая пробежалась по нему, стремясь к такой близкой свободе. Временно ей и впрямь стало не до ненормальных посетителей.

— Клин!

— Эль, не беспокойся, я уверен, что он жив, еще бы — ты в него столько магии вбухала.

— Но на него наступили, два раза чихнули и всего обожгли.

— Ну и что? Дышит, и ладно, на то он и вождь, чтобы принимать удар на себя.

— А ты заметил, как храбро он ее забодал.

— Ага, дама просто не смогла устоять, ее еще никогда так не побеждали.

— Ой, смотри, он открывает глаза!!!

Над Клином склонились две озабоченные физиономии.

— Как ты себя чувствуешь?

— Ы-ы-ыыы… — просипел он, пытаясь понять, что там с руками и ногами.

— Ну ты молоток. Так врезать в нос даме, да еще и рогом, мог только ты. А как ты полз, как полз обратно, добивать несчастного противника. Твой подвиг явно будет воспет в веках!

— Э-адо.

— Чего? — Эль заботливо склонилась над героем.

— Э-адо в вэках.

— Он говорит — не надо в веках, — перевел Филин.

Клин сосредоточенно щупал голову.

— Я их уже удалила, — сообщила Эля, — пока ты спал.

— А ыде длаконса?

— О, она сейчас сильно занята, так что поднимайся и пошли искать флейту.

Клин медленно и неуклюже встал, опираясь обеими руками на каменную стену, в глазах его двоилось и троилось, но по внутренним ощущениям он понял, что жить все-таки будет.

— Пошли, — поторопили его друзья и побежали первыми разграблять сокровищницу, на золоте которой до этого вольготно лежала та самая ящерица.

Клин обреченно пошел следом, туго соображая, в какой же из самых неудачных дней ему в голову пришла мысль нанять этих двух в свою команду. Этот день он занес бы в календарь как черный, если бы только вспомнил число.

Каких только сокровищ не натаскала в свою пещеру эта крылатая ящерица. Мы втроем всё лазили вверх и вниз по склону золотого холма, пытаясь в этом хаосе найти заказанную флейту. Я, кстати, попутно нашла себе неплохой комплект из длинных изящных, усыпанных черными бриллиантами серег, стоящих, наверное, целое состояние, а также из браслета и плотно обхватывающей шею цепочки с теми же вставками. Украшения были выполнены в виде веточек, переплетенных между собой и оканчивающихся черным листочками. Правда, когда меня во всем этом великолепии увидели друзья, то тут же начали орать, чтобы я больше ничего не брала. Я пожала плечами и скрытно установила в самом низу золотого холма маленький телепорт, наподобие того, который уже был во дворце нашего любимого короля. Если я буду в дальнейшем немного обворовывать ящерицу, то вряд ли она поймет, куда именно уходят деньги и прочие ценности, так как при переходе через порт все метки драконши тут же сотрутся.

— Нашел!!

Мы бросились к Филину, который стоял у самого края пещеры и с гордостью демонстрировал нам ту самую флейту. Я тут же ее отобрала, пытаясь понять суть в четыре слоя наложенных на нее чар. Мне никто не мешал, им тоже было интересно, из-за чего, собственно, весь сыр-бор разгорелся. Узнав, я облегченно вздохнула и вернула золотую дудку Филину.

— Ну так что это такое?!

— Древний артефакт, и, должна признаться, до сих пор неплохо работающий.

На меня смотрели, как на прорицателя, терпеливо дожидаясь, когда же я перейду к сути.

— Эта флейта не что иное, как приманка для духов, в том числе и джиннов, дэвов, ангелов… Да мало ли.

— А ты уверена, что ее стоит отдавать заказчику? Мало ли кого он соберется вызвать.

Я снисходительно улыбнулась Филину, краем глаза наблюдая, как в пещеру медленно входят Уська с Торком.

— Дело в том, что заклинание, контролирующее вызов определенного духа, давно рассыпалось в прах вместе со своим последним владельцем. Вот тут, видите этот оплавленный участок? Это наша ящерка постаралась, так что заказчик может сколько угодно дуть в нее, все равно вызов существа из другого мира каждый раз будет бо-ольшим сюрпризом для него. А, привет Усь.

Кот радостно бросился ко мне на руки. Ну еще бы, устал небось, а на Торке фиг проедешь без тележки, с его-то колючками.

— Вы что тут делаете, я же велел вам…

— Да ладно тебе, когда эта ящерица выскочила и начала летать над городами дрэдров, с высоты своего полета загаживая все вокруг, извините, конечно, но мы решили, что тут гораздо безопаснее, по крайней мере, тебя сверху никто… э-э, ну вы поняли.

Я покатилась со смеху, представляя физиономии дрэдров. Наверное, ящерица привыкла к тому, что маленькие человечки всегда ей помогали жертвоприношениями и вовремя чистили пещеру, вот и бросилась искать защиты у спасителей.

— А как сами дрэдры отреагировали на все это?

— Да как отреагировали, — почесал за ухом кот, — попрятались в своих храмах. Наверное, молятся об избавлении от напасти. Ой, а это что тут лежит? ЗОЛОТО?! А чего оно тут лежит?

И кот рванул с моих рук к ближайшей куче монет.

— Все, теперь мы его отсюда не утащим, — возмутился Клин и пошел откапывать счастливого по самые уши пушистика, который радостно смеялся и кричал, что он наконец-то богат.

— Ну что, теперь в обратный путь? Снова степь, болото, лес… — вздохнул Филин.

— Нет, — загадочно улыбнулась я, — теперь, когда мы стоим у цели, я не собираюсь снова тащиться по лесам и болотам, а потому предлагаю более быстрый путь.

— И какой же? — Клин с трудом удерживал вырывающегося изо всех сил пушистика и смотрел на меня с большой надеждой, впрочем, как и все остальные.

Я торжественно задрала нос и медленно и напевно прочитала нужное заклинание.

Свет погас, все завертелось и закружилось перед глазами и вдруг все резко кончилось. Мы в собственном доме, у самой двери, которая, удивленно открыв деревянный рот, смотрела на столь неожиданно вернувшихся хозяев.

— Не-э-э-эт!!! — взвыл кот и… рухнул в обморок, не желая мириться с тем, что самая огромная из всех существующих гора халявного золота вот так просто исчезла из-под самого его носа.

— Здорово! — выдохнул Филин и радостно огляделся. — Слушай, а почему ты раньше так не могла сделать, тогда бы и не пришлось столько добираться до пещеры.

Я снисходительно улыбнулась, старательно копируя улыбку одного из наших преподавателей по магии растений. Именно так он всегда улыбался мне, когда из кактуса вместо розы получалась колючая лягушка или еще чего похуже.

— Все дело в том, что для привязки телепорта надо хоть раз лично побывать в обоих его концах и…

— Вы принесли флейту?

Мы все ошарашенно уставились на внезапно подошедшего заказчика, который нетерпеливо стоял перед нами, ожидая, когда ему вручат его дудку.

— А как вы так быстро…

— Неважно, так вы принесли?

К счастью, Клин вовремя сориентировался и увел человека в дом, сбагрив на меня кота и выясняя по пути, принес ли сам заказчик обещанное.

— Слушай, Эль, а где же Торк?

— В пещере, — пожала я плечами и, войдя внутрь, направилась к лестнице.

Все, о чем я сейчас могла думать, — так это горячая душистая ванна. Кота я попутно положила на стол, пусть сам очухивается.

— Да, но…

— Он снова оборотень.

— Но ты же говорила…

— Филин, — раздраженно повернулась я к чишеру, — одно дело превращать одно существо в другое — тут я еще могу напортачить, но уж просто снять ранее мною же наложенные чары я могу и с закрытыми глазами.

— А-а-а-а…

— Бэ-э-э-э…

И я потопала наверх, размышляя по дороге о том, сможет ли пушистик приготовить вечером приличный ужин. Судя по стону, раздавшемуся за моей спиной, вполне сможет. В конце концов он сам же не переживет, если еще и не поест на ночь.

Утро было чудесное. Я с восторгом потянулась в собственной постели, снова чистая, свежая и выспавшаяся. Как все-таки хорошо. Дверь тихонько скрипнула, и в комнату осторожно вошел Уська. Я улыбнулась и прикрыла глаза, не подавая виду, что уже не сплю.

Прыжок, и мягкие лапки зашагали по постели, вдавливая одеяло в матрас.

— Эль! — Трагический шепот заставил-таки меня открыть правый глаз.

Кот тут же приободрился и подлез поближе.

— Чего?

— Слушай, а ты случайно не могла бы снова открыть портал, ну… в ту пещерку? Филин рассказал мне про порталы, и я подумал…

— Нет.

— Почему? — расстроился пушистик и сделал огромные и о-очень жалостливые глаза.

— А потому, что я не желаю встречаться снова с этой ящерицей.

— Ну Э-э-эля-а-аа!..

— Усь.

— Чего?

— Скажи честно, ты всегда был таким жадным?

— Я не жадный. Я бережливый.

— Молодец. Ладно, на.

— А чего это?

Уська с удивлением смотрел на маленький черный шарик с золотой искоркой внутри.

— А ты сожми его в лапке.

Уська и сжал, и тут же его по лбу стукнула золотая монетка, упавшая на одеяло. Вы бы видели его глаза!

— Личный маленький телепортер золота. В день выдает не больше пяти монет, у меня тоже есть, — опережая вопросы, ответила я.

Уська радостно пискнул, схватил монету и тут же смылся из комнаты — экспериментировать, наверное.

Спустившись вниз, я обнаружила сидящего за обеденным столом Клина. Он рассматривал преподнесенный нам в качестве оплаты документ и доедал завтрак — блинчики со сметаной. В итоге документ уже имел весьма заляпанный вид, но шефа это, видимо, не волновало. Оглядевшись по сторонам, я вдруг задумалась над обустройством нашего жилища. Огромный белоснежный зал выглядел каким-то пустым и необжитым. Единственной мебелью был тот самый стол и стулья вокруг него. Нет, так дело не пойдет, будем работать.

Клин отвлекся от занимательного чтения и с удивлением уставился себе под ноги. Весь пол теперь покрывал роскошный белоснежный ковер с таким пушистым и мягким ворсом, что я немедленно разулась, с наслаждением ступая по нему босиком. Недолго думая я устелила лестницу и весь коридор второго этажа таким же ковром в тон стенам и потолку.

Нет, совсем белое покрытие — скучно, и тут же по мановению моей руки на ковре начали проявляться различные пейзажи, выполненные в серо-голубых тонах, все это вторым слоем покрывали многочисленные серебристые ажурные снежинки, весело и ненавязчиво поблескивающие при сумрачном освещении.

— Bay, как здорово! Эль, это ты тут колдуешь?!

По лестнице скатились кот и Филин, с восторгом рассматривающие мои художества.

— Да, это ее работа, и, должен признать, неплохая, — удостоил меня похвалы Клин, как и Филин, уже разуваясь и относя обувь к порогу, где дверь тут же заинтересованно обнюхала приставленные к ней сапоги. — Только вот непонятно, сколько это продержится, ведь все это только иллюзия. Как я слышал, на создание из ничего реальной вещи должна уйти прорва энергии и магических сил.

Кот разочарованно на меня посмотрел, умоляя взглядом опровергнуть сказанное. И я его не разочаровала.

— Это если нет хорошего источника магии, а у меня он есть.

Клин выразительно поднял правую бровь.

— В этом доме все еще есть портал в пещеру сокровищ, а ведь даже ящерицы знают, — тут я с превосходством смерила взглядом удивленного Клина, — что золото и драгоценности прекрасно притягивают к себе из параллельных измерений магическую энергию, которую драконы используют для продления жизни, а вот я теперь могу применить ее для обновления домашнего интерьера.

— То есть за пределами дома ты не можешь использовать эту самую энергию.

Я вспомнила о своем маленьком портале, но он и впрямь был очень небольшим и не таким могущественным, как задействованный для нашего общего перехода сюда.

— Нет, этим не могу.

Филин разочарованно сник, зато кот теперь был полон энтузиазма и тут же полез с дальнейшими предложениями по поводу обновления нашего жилища. Вскоре к спорам присоединился Филин, а там и Клин не смог остаться безучастным. Ему дали достойный отпор. Филин чуть не бросился в драку, но мы с котом их помирили, предложив каждому высказать свои идеи, а те, с которыми согласится каждый из нас, и будут использованы мною. Ребята немного сникли, но, после того как я пообещала лично каждому придать их комнатам именно тот вид, который закажет хозяин, все тут же приободрились и рьяно принялись за дело. На столе был расстелен большой рулон бумаги с начерченным планом комнат.

— На стенах у нас будут гореть алмазные подсвечники, — мечтал кот.

— Никогда. Лучше повесим везде ковры, — возмутился Филин.

— Ага, и задохнемся от пыли.

Я с котом восседала на столе и хвостом рисовала предложенные варианты, а прыгающий рядом ластик тут же стирал отвергнутое.

— Давайте лучше вместо светильников украсим белые стены такими же мерцающими звездочками, как и на полу.

— И все утонет в блеске, — съязвил пушистик, тут же получивший по уху.

— Нет, подождите, а что, если на потолке нарисовать ночное небо, погрузить комнату в сумрак и разместить на нем все созвездия, а стены вверху будут потемнее? А снизу посветлее, как продолжение неба и земли…

Идея Филина после получаса криков и контрпредложений, а также изощренной критики кота все-таки была принята на ура.

Я тут же все устроила в реальности, добавив на нижнюю часть стен росписи, имитирующие убегающее вдаль пространство с деревьями и кустарниками на заснеженных холмах. Все долго смотрели, а потом заявили, что получилось плохо и все надо переделать.

— Я хочу жить в уютном доме, а не на открытом заснеженном поле, — возмущался кот, — того и гляди, дождь пойдет.

И дождь пошел в виде ведра воды, перевернутого над ушастой головой.

— А-а-а-а-а!!!

Все весело рассмеялись, глядя на мокрого Уську, возмущенно грозящего кулаком улетающему обратно на кухню ведру.

Ничего, кота мы высушили, разработали с сотню других вариантов и в конце концов сошлись на самом незатейливом: потолок и стены были выложены белым деревом в виде тонких брусьев, на них же я повесила многочисленные ковры и гобелены, изображающие уютные зимние пейзажи. Около лестницы я даже повесила два меча, крест-накрест воткнутых в красивый щит с белой гравировкой в виде наших силуэтов. Щит всем особенно понравился. А когда я еще сделала в стене напротив лестницы огромный камин и поставила рядом с ним два больших и очень мягких кресла, а входную дверь неизвестно как вынесла за пределы комнаты, устроив перед ней небольшой коридор, заканчивающийся второй мягкой дверью, кот и вовсе был счастлив. Он тут же забрался в кресло и протянул задние лапы к огню, который, кстати, был магическим, а потому негасимым. Если повезет, то однажды наш камин может навестить саламандра, да так и остаться в нем жить навсегда.

— Здорово! — поднял вверх большой палец Филин. — Вот теперь сюда и впрямь тянет вернуться.

— Это еще не все. Если хочешь настоящего чуда, то выйди в предбанник, ну в тот коридорчик, который между этим залом и входной дверью.

Все трое тут же пошли посмотреть, даже суровый Клин не удержался от любопытства. Я, естественно, увязалась следом.

— Ну ничего себе! Эль, как у тебя это получилось?

Я задержалась в комнате, садистски вешая над камином длинные витые рога, растущие из красивого куска дерева с табличкой, так что не сразу поняла, о чем он, но, выйдя в коридорчик, тут же все уяснила и радостно улыбнулась.

— Это наш кабинет для приема посетителей. Не можем же мы каждый раз пускать в дом кого ни попадя, а эта комната к тому же находится в пустом измерении, и поэтому здесь никто, кроме создателя кабинета (я ткнула себя в грудь рукой), не может применять магию.

Ребята стояли на пороге примыкавшей к предбаннику комнаты, в которую вела могучая дубовая дверь. Все было выполнено в официальном стиле, а если честно, то я просто скопировала кабинет ректора магической Академии. Даже большой деревянный стол и кресло, а также все шкафы с многочисленными пока еще пустыми полками были как там. Окна не было, но и вид через него никому бы не понравился. Еще бы, я сама боялась вот так просто смотреть через стекло на громадную черную воронку, ведущую в никуда. (Правда, потом Клин меня все же уговорил сделать окно с таким видом — для запугивания и создания нужной обстановки при приеме наиболее могущественных клиентов, но оно было чаще просто хорошо зашторено тяжелой черной тканью с золотой окантовкой.)

— Все-таки хорошо, что в тот день ты встретилась на моем пути. Иногда ты более чем толковая ведьма.

Клин мягко мне улыбнулся и вполне довольный пошел осматривать свой будущий кабинет, куда он станет собирать всех нас при подготовке к выполнению очередного заказа.

Я только хмыкнула. Много ума не надо, если есть почти неограниченный запас магии и пара-тройка заученных заклинаний создания формы. А что касается комнаты, так тут мне помогло вычитанное в украденных Уськой из библиотеки Академии книгах. Просто некоторые из них я помнила наизусть, хоть они и были запрещены по одной вполне понятной причине: пару раз можно посоздавать параллельные пустые миры, изменяя их по своей прихоти, но если это делать слишком часто, то параллельные миры сожрут наш собственный. А это было бы печально. Ну да ничего. Больше я это делать все равно не собираюсь.

Целую неделю мы балдели, ничего не делали и все вечера проводили у уютного камина, куда пришлось перенести еще один столик — небольшой, ажурный, на который так удобно было ставить чашки с горячим чаем. А я заодно отдыхала от целого дня работы по обновлению интерьера комнат.

Уська заказал себе спальню в зеленых тонах, под цвет своей шкурки, и долго объяснял мне, как именно должна выглядеть вся удобная мебель для такого необыкновенного кота, как он. Я, наверное, на всю жизнь запомню каждый изгиб специального кошачьего кресла и тот необыкновенный материал, который подбирала аж три дня, чтобы потом сделать из него кровать (старую кровать Уська выбросил, объяснив, что ему слишком мягко и жарко на ней спать, ведь изготовлена она для людей, а не для котов). Но, к счастью, кошачья комната все же была доделана, а ребята со своими требованиями после Уськи казались мне сущими ангелами. Филин вообще всего три раза заставлял меня все переделывать. Его фантазия ограничилась тем, что его комната стала напоминать каменную пещеру с персональным водоемом и небольшим водопадом напротив двери, со звездным небом над головой и огромным количеством раскиданных по полу самых разнообразных шкур, на которых он и спал, закутываясь до подбородка.

Клин же просто попросил превратить его спальню в склеп. По крайней мере, я так решила, когда оглядела плоды своих трудов: мрачно-серые тона, люстра в форме паутины и со сверкающими на ней при включении освещения пауками. Как и у Филина, голый камень стен, правда, стены и потолок были выложены ровными плитами серого камня, а не необработанным нагромождением, как у Филина. Но все равно впечатление было не из приятных. Я даже сделала ему кровать в виде гроба, но Клин почему-то обиделся и влетел ко мне как-то ночью в обтягивающих трусах, рыча, словно раненый бизон. Я уж было решила, что меня наконец-то соблазнят, и даже обдумывала, как отбиваться понатуральнее, но тут этот хам наговорил мне что-то про свой гроб и почему-то про мою кровать. Как оказалось, он только сейчас понял, где спал! Ну а я-то здесь при чем? Пришлось тащиться среди ночи и переделывать кровать. Правда, я ему отомстила: уходя, сделала его трусы раза в два меньше размером. По мгновенно изменившемуся лицу и скрюченной фигуре я поняла, что полностью отомщена. Кстати говоря, Клин мужественно промолчал и начал ругаться, только когда я вышла из его спальни.

— Чему ты улыбаешься?

Клин сел рядом и сунул мне чашку с ароматным чаем, ставя на стол блюдо с печеньем.

— Да так, воспоминания.

— О чем?

— О тебе в черных трусах, — совершенно честно ответила я.

Клин поперхнулся и тяжело закашлялся. Зато Филин с мгновенно проснувшимся обормотом тут же налетели с вопросами. Пришлось отчаянно извиваться, намекая на все сразу. Клин сдался уже на второй минуте и постыдно сбежал на кухню — «за добавкой».

Но тут в дверь кто-то постучал.

— Это заказчик, — заявил Клин, хрустя добытым печеньем, и лично пошел открывать. Мы все в нетерпении сидели и ждали на своих местах.

— А чего сидим-то? — Клин просунул в дверь голову и грозно обвел нас начальственным взором. — Марш все в кабинет. Намечается новое дело.

Долго упрашивать никого не пришлось.

В кабинете уже сидел высокий лысоватый тип, закутанный в темно-серый, видавший виды плащ. Увидев нашу компанию, он бледно улыбнулся и вежливо встал. Клин поочередно всех представил. Почему-то именно моя персона вызвала у человека наибольший интерес, он даже попытался уступить мне стул, стоявший перед столом и на котором он сидел до нашего прихода, но я догадалась вежливо отказаться и грациозно уселась на сам стол, скрестив ноги и почесывая за ухом Уське. Клин попытался прикончить меня взглядом, но не смог, а потому просто спокойно сел в свое кресло и вежливо поинтересовался у гостя, что же именно его сюда привело.

— О, меня зовут Пимкинс, и я живу на набережной, уважаемый…

— Меня зовут Клин.

— Мистер сэр Клин.

— Что же привело вас сюда?

— Да, че те надо? — влез кот и тут же получил от меня по уху.

— Видите ли, все дело в том, что я принимаю доставляемые на кораблях грузы, и вот вчера при плановой проверке корабля «Вероника» на его борту был найден необычный ларец из цельного куска то ли дерева, то ли камня.

— То есть как из цельного? — удивился Филин.

— А вот так. Замок и крышка лишь нарисованы на поверхности, так же как и изящный алый дракончик на его дне.

— Так, а при чем здесь мы? — удивилась я.

Посетитель заволновался, вытащил платок и вытер лоб.

— Как же, как же, но ведь вы агентство магических катастроф?!

— Ну да.

— Так вчера вечером и случилась самая настоящая катастрофа. Ларец был кем-то открыт!

— Да, но вы ведь сказали, что крышка была только нарисована на нем.

— Ну да, ведь стык был необычайно ровным, и мне и в голову не могло прийти, что здесь запор магический и ключа к нему нет и быть не может.

— А как же тогда его открыли?

— Не знаю, но, когда я вернулся после ужина, дверь уже была открыта, а она вырвалась на свободу.

— Кто она? — удивилась я.

— Она. Катастрофа.

— А поточнее?

— Хорошо, представьте себе прозрачного и бестелесного архимага, сошедшего с ума и носящегося по городу, разбрасываясь волшебством направо и налево.

— Так это что, обычное привидение?

— Нет, моя дорогая, ни одно привидение не умеет колдовать, а это колдует, да еще как. Он превратил мою жену в кошку, детей — в тумбочки, а мой причал — в огромную рыбу, которая тут же ушла под воду! Я еле успел сбежать.

— Но при чем здесь мы? Есть же Академия магии, магистры, в конце концов, это по их части. Если городу угрожает опасность, то они просто обязаны вмешаться.

— А они и вмешались.

И Пимкинс достал из кармана спичечный коробок и вытряхнул из него на стол шестерых маленьких человечков, которые тут же что-то запищали, протягивая вверх тоненькие ручки.

— Это что? — поразился кот, пытаясь их обнюхать, но маленькие человечки при приближении огромной усатой мордочки не растерялись, а сбились в кучку и залпом пальнули из своих посохов по Уське. Попали все. Уся взвыл, хватаясь за пораженную часть тела, и немедленно куда-то выскочил из комнаты, не переставая орать на бегу.

— Вот что осталось от шести лучших магов Академии магии и волшебства.

— Это привидение их так? — поразился Филин.

— Нет, они сами, но после того, как призрак высосал из них почти всю магическую силу. Чтобы не умереть от острой ее нехватки, им пришлось срочно уменьшиться до вот таких размеров.

Я с интересом разглядывала магов, пытаясь найти среди них своего ректора, но его здесь не оказалось. Жаль.

В комнату вернулся Уська. Он прижимал к распухшему красному носу мокрое полотенце.

— Я заплачу хорошие деньги, если вы избавите мой порт от этой катастрофы.

— А разве архимаг все еще там? — прогундосил пушистик.

— Да, и не собирается уходить. Так вы беретесь?

Все молча посмотрели на меня, а я в это время подняла двумя пальчиками в воздух особо похожего на ректора типа, который отчаянно вырывался и пытался пальнуть мне в глаз. Оставшиеся стоять на столе мужественно поддерживали его шквальным огнем из своих тростинок, но моя защита отражала все это с легкостью.

— Эль! Поставь мага на место!

Я недовольно взглянула на Клина и со вздохом выполнила просьбу. И все-таки это был не он.

— Ну так что?

Я почесала макушку и утвердительно кивнула. Счастливый Пимкинс тут же был выставлен за дверь, но при этом он не забыл прихватить со стола маленьких магов. А мы остались разрабатывать план дальнейших действий.

На пирсе было ветрено. Грязное море легонько колыхало на невысоких волнах причаленные корабли.

Клин и Филин стояли рядом со мной, одетые в непромокаемые плащи, поскольку моросил дождь. Кота оставили дома, хотя он и возражал.

— Первым делом зайдем к Пимкинсу, осмотрим ларец. — Мне никто не возразил, и вскоре мы подошли к двухэтажному деревянному дому начальника местной таможни.

Клин вежливо постучал в дверь, и она тут же с тихим скрипом распахнулась. На пороге стоял очень грустный барашек и огорченно смотрел на нас какими-то знакомыми глазами.

— Это что? — удивился Филин.

Я сделала над барашком пару пассов, и тут же рядом появилось слабо мерцающее изображение Пимкинса. Вопрос отпал сам собой.

— Та-ак. Это уже интересно, — протянул Клин и зашел внутрь.

Барашек жалобно проблеял ему вслед.

Мы пока остались снаружи, ожидая дальнейшего развития событий. И события развивались. Громыхнуло, послышался слабый крик, и из дверей прямо на нас понеслось что-то огромное, бледное и дико воющее. Я еле успела поставить сферу защиты, и призрак обогнул нас по дуге, исчезнув за домами.

Мы с Филином бросились внутрь.

Среди разбросанной посуды на скомканном половике билась и злобно пищала во все горло довольно крупная летучая мышь.

— Эль, это что, Клин, что ли? — ахнул Филин.

Я внимательно присмотрелась, а потом, опустившись на колени, принялась помогать мыши отцеплять когти от ковра. Освобожденная, она тут же взмыла под самый потолок и нервным зигзагом полетела к двери.

— Лови его, он же сейчас в шоке!

Филин послушно бросился за мышью, пытаясь схватить ее за крылья, но та отчаянно уворачивалась и кусалась.

— Эль, я его долго не удержу, расколдовывай быстрее.

Я медленно подошла и быстро дунула в нос мышке, та тут же заткнулась и уже более спокойно сидела на руках и сверкала черными глазками.

— Ну, давай знакомиться, ты — Клин, и память только что к тебе вернулась.

Мышка вздрогнула и замерла, внимательно всматриваясь в мое лицо.

— А теперь ты приведешь нас к призраку, ведь ты чувствуешь его, не так ли? Филин, отпускай его.

Мышь резко воспарила к потолку и уже более уверенно рванула наружу, попискивая так, будто звала за собой. Нас с Филином дважды просить не надо. Уже на бегу Филин поинтересовался, можно ли Клина оставить на некоторое время в таком виде.

— Зачем? — удивилась я.

— Ну, ты понимаешь, он вечно нудит о моем моральном облике, особенно когда я не прихожу ночевать, и… короче, одна красотка предложила мне…

Дальше шел восторженный рассказ о прелестях той самой красотки. Я от души веселилась при описании ее скромного нрава и нежного взора, и это при такой-то цене за ночь. Я-то прекрасно знала, что Клина заботит не столько мораль нашего чишера, сколько сильно сокращающийся после таких походов общий капитал.

— Ну так как? — с надеждой прошептал Филин.

Я только отмахнулась. И тут долгожданный призрак сам на нас вылетел.

Это было огромное уродливое призрачное существо, сильно похожее то ли на гоблина, то ли еще на кого. Распахнув огромный рот, оно резко выдохнуло на нас облако густого зеленого дыма.

Мышка первая рухнула вниз, задыхаясь от вони. Филин тоже не удержался на ногах, постепенно превращаясь во что-то меховое и маленькое. А я догадалась не ставить бесполезных экспериментов со щитами из магии (вспомнила судьбу колдунов), а попросту рванула обратно по узкой улочке, подхватив с земли валяющуюся в отключке летучую мышь и серого длинноухого зайца. Сама я вовремя перестала дышать, стараясь, чтобы в легкие не попало ни капли этой гадости. Призрак удивленно взвыл и срочно открыл сезон охоты на ведьм.

Я неслась по переулкам, ныряла в темные арки и мрачные подъезды, проходила дома насквозь и мучительно думала, чем же можно уничтожить призрака, который жрет магию и сам неплохо колдует. А он тем временем радостно гонялся за мной, подвывая на ходу и превращая любого попавшегося на его пути в какую-нибудь зверюшку. Внезапно спасительная мысль сверкнула в голове, и я от радости совсем не заметила идущих навстречу эльфов, которых и сбила с ног. Летучая мышь тут же с писком поднялась в воздух, а заяц куда-то смылся.

— Это опять ты?! — удивился золотоволосый эльф и тут же вскочил на ноги, гневно хмуря свой красивый лоб.

Я бледненько улыбнулась и на предельной скорости рванула мимо троицы дальше по переулку, уже слыша за спиной знакомые завывания временно отставшего привидения.

— Стой, ведь… ква-а?! Ква-а-а!!!

Я ухмыльнулась и мысленно скорректировала свой дальнейший путь, стараясь поворачивать теперь обратно к причалу.

К заветной цели я подбежала уже запыхавшись и чувствуя, что еще немного, и я не выдержу и рухну на землю.

На крыльце сидел грустный баран и жалостливо смотрел на недалекую воду, видимо, прикидывал — утопиться или еще подождать. Я не стала дожидаться, пока он что-нибудь надумает, а просто схватила его за шею и рявкнула прямо в обалделую рожу:

— Где шкатулка?!!

Баран икнул и грохнулся в обморок. Я выругалась от бессилия и вбежала в дом, наспех создавая поисковое заклинание.

Маленькая фигурка парящего зверька с длинным хоботком, касающимся пола, тут же принялась летать по всему дому в поисках этой несчастной коробки. Выглянув в окно, я увидела медленно приближающегося призрака, который подбирал по дороге оставленные мною на пути золотистые шарики чистого волшебства. Каждый шарик он поднимал и засовывал себе в рот, закатывая глаза от удовольствия и легонько похрустывая подарком. Угощение явно ему нравилось, но до входной двери оставалось всего три презента, а потом он займется главным блюдом, то есть мною. Я представила себя сидящей в огромном котле, который стоит на жарко пылающем огне, и довольно прыгающего вокруг очага призрака, посыпающего меня специями, и резко рванула на поиски поисковика. Писк небольшой летучей мыши застал меня на чердаке, роющейся в огромном сундуке со всяким полезным хламом. Обернувшись, я увидела сидящего на полу заколдованного Клина, который сжимал в тонких коготках небольшую черную коробочку. Я радостно схватила ее вместе с не успевшей вовремя отцепиться мышью и рванула вниз, навстречу призраку. Отцепившийся Клин бухнулся на пол и остался валяться на чердаке.

Призрак не заставил себя долго ждать и радостно оскалил беззубый рот в жутком подобии улыбки. В правой руке он держал отчаянно отбивающегося поисковика и уже намеревался его съесть.

Я криво усмехнулась и медленно подняла перед собой открытую коробку с нарисованным замком.

Призрак округлил глаза и, яростно взвыв, кинулся вперед, пытаясь помешать, но я уже метнула в нее пульсар, и деревяшка разлетелась на сотни мелких щепок, а в коконе моих рук остался парящий в воздухе маленький алый дракончик, поворачивающий из стороны в сторону изящную головку с ярко мерцающими алыми глазками. Но вот он заметил призрака и бросился к нему, выпуская из ноздрей желтые струи пламени.

Призрак тут же изменил свои планы относительно меня и вознамерился на всех парах вылететь из дома. Однако едва он добрался до двери, как его встретил на пороге грозно наклонивший голову с небольшими рожками на лбу баран, который отважно мекнул и прыгнул вперед… Призрак удивленно отшатнулся, и дракончик тут же с ног до головы облил его пламенем. Призрачная плоть вспыхнула, и воющий ночной кошмар сгорел, а вместе с ним исчез и маленький дракончик, до конца выполнивший свой долг.

Я устало опустилась на ступеньку лестницы и почувствовала, как в плечо вцепились тоненькие острые коготки. Подняв голову, я увидела удобно устроившегося на мне Клина, а точнее, довольно толстую летучую мышь, которая сонно прикрыла глазки и тихо засопела, устав от всей этой беготни.

Надо идти, ведь теперь предстоит где-то искать несчастного серого зайца, пока его еще кто-то не отправил в суп.

Домой я вернулась усталая и несчастная. Мы с летучей мышью облазили все ближайшие к дому таможенника закоулки, но Филина нигде не нашли. Я решила поесть, помыться и идти на поиски снова. Клин в облике летучей мыши полностью поддерживал мое решение одобрительным писком. Проблема состояла и в том, что у меня практически не осталось волшебства. Я не только не могла расколдовать Клина, но у меня даже не получался сколько-нибудь мощный поисковичок. Все они выходили слишком маленькими и прозрачными. Кстати, маги договорились с церковниками о займе силы и теперь активно ее черпали. Но договор предусматривал только помощь безвинно пострадавшим от призрака людям, а сами магистры так и остались ростом со спичку. Зато они прицепили себе при помощи коллег маленькие слюдяные крылышки на спину и теперь летали этакими феями добра, настолько замотанными и усталыми, что у меня просто духу не хватило сунуться к ним со своими проблемами. Кот встретил меня уже у двери:

— Ну как, где все? Почему ты одна? Ты не ранена? Почему ты молчишь? И зачем ты притащила в дом эту грязную мышь, я же их не ем!

Клин обиженно запищал на моем плече и, поднявшись к потолку, повис на нем вверх ногами и завернувшись в крылья. Его маленькому теперь тельцу требовалось довольно много энергии, чтобы восстановить силы, а значит, и много сна.

Я по-быстрому ввела Уську в курс дела.

— Так что покорми нас, и мы снова пойдем искать Филина.

Кот схватился за голову и побежал на кухню, а в дверь тихонько постучали. Я досадливо поморщилась на так не вовремя пришедшего клиента, но все же пошла открывать.

За дверью сидел мокрый и жалкий заяц, прижимающий к брюшку прокушенную лапку.

— Филин, — тихо сказала я, садясь перед ним на колени, и расплакалась.

Кот, летучая мышь и серый зайчик, чистые и вымытые, сидели на столе и поглощали блюда, приготовленные пушистым поваром. Я расположилась на полу, обложившись старинными фолиантами, и пыталась найти среди них то единственное, которое бы вернуло прежний вид друзьям. Кстати, кот уже как-то плотоядно посматривает на Филина, а вчера и вовсе во весь голос заявил, что у нас кончилась крольчатина.

Бедного зайца я потом два часа упрашивала вылезти из-под кровати и еще полчаса кормила с рук свежими листьями салата. Кот получил по шее и временно ходил без хвоста, который я аккуратно положила себе в тумбочку, пообещав примагичить обратно, когда Уся исправится. Не поверите, он уже второй день готовил только мои самые любимые блюда — торты с клубникой и большие вазы фруктовых салатов, подаваемых на десерт после рагу из оленины и тики (на плоский круг теста выкладываются кусочки колбасы, мясо, яйца, ну и прочее, получается очень вкусно, по крайней мере у кота). Но я пока держалась.

Но наконец-то нужное заклинание было найдено, и сидящие на столе и жующие каждый свое Клин и Филин вновь стали самими собой. Правда, они все так же стояли на карачках, зарывшись лицами в тарелки.

Кот тут же расхохотался, показывая на них лапой.

Пришлось им слезть и вежливо поблагодарить меня, любимую (заграбастать в объятия и садистски душить в течение получаса, громко изливая все чувства в многострадальное ухо). Когда меня, полуживую, отпустили, я тут же, все еще кашляя, потопала наверх, предупредив напоследок, что тому, кто меня разбудит, шубка кролика покажется далеко не худшим вариантом.

Мне вняли, осознали и толпой пошли грабить кухню, восполнять калории.

Без меня!!!

Утро выдалось пасмурное, шел дождь. Я уныло сидела в своей комнате за столом с лежащей на нем открытой наугад книгой о превращениях и смотрела в окно. Учить не хотелось страшно, и в итоге я решила себя не истязать, захлопнула книгу и серьезно задумалась над тем, чем же заняться дальше. Тихо скрипнула дверь.

— Эль, — жалостливо проблеял кот.

Я удивленно обернулась. Котик сидел на полу, такой же рыжий, как и при рождении (вчера заклинание захватило и его, сняв с пусика всю мою ворожбу, то есть хвост тоже вырос заново, а старый исчез из тумбочки), и обеими лапками держался за распухшую щеку.

— У меня зуб болит.

— Ну-ка дай посмотрю.

Зуб и впрямь болел, да так, что десна и щека раздулись необычайно.

— Надо идти к целителю. Срочно.

— А может, ты сама?

— Ну давай попробуем, только учти, все, что я умею, это перекачивать свою жизненную силу, а раны организм сам заращивает. У тебя же раны нет — при перекачке силы, боюсь, тебе станет только хуже. Ну так как?

— Пошли к целителю, — вздохнул котик и доверчиво на меня посмотрел.

— Давай деньги, — улыбнулась я.

Взгляд стал еще более жалостливым, но я совершенно твердо знала, что ни один целитель не станет лечить его бесплатно, так что с мученическим стоном Уська все-таки выделил средства на свое здоровье. И на том спасибо.

Целителя мы искали долго, наведавшись для этой великой цели в их квартал. По обеим сторонам широкой улочки стояли двухэтажные каменные дома, первые этажи которых представляли собой помещения для магазинов, завлекавших прохожих яркой маго-рекламой в витринах, а вторые этажи служили собственно домами продавцов здоровья. Были, конечно, и трехэтажные, и одноэтажные дома. Последние занимали зажиточные целители, у которых имелись дома в богатых районах. Такие каждый день приходили на работу пешком или приезжали верхом.

— Может, зайдем сюда? — уже отчаялась я, тыкая в витрину, по которой бегал смешной человечек и усиленной жестикуляцией показывал, что заходить надо именно сюда.

— Нет, здесь два этажа, да к тому же деревянные, а значит, дела у хозяина не очень.

— А вот сюда? — кивнула я на одноэтажное здание напротив.

— А здесь у входа нет клумбы, значит, целитель скупердяй и запросит непомерную сумму.

— Так, все! Мне надоело! В конце концов, я заплачу сама. Пошли!

И я уверенно вошла в тут же приветливо приоткрывшуюся дверь.

— Добрый вечер! — К нам навстречу выбежал с крокодильей улыбкой сам хозяин и немедля подхватил меня под руку.

— Садитесь, пожалуйста, сюда, вот в это креслице…

— Я…

— Нет, нет, я и сам знаю, зачем ко мне пришла такая… гм, очаровательная девушка, я ведь маг!!

Мне вдруг стало интересно, и я резко передумала вырываться, подмигнув коту. Тот изобразил улыбку и тут же отошел в уголок, с ужасом разглядывая противоположную стену с кучей всяческих приспособлений для лечения. Да, иглы, ножницы и особенно набор пил впечатляли.

— Ну, моя дорогая, я вижу, что от вас ушел жених и вас прокляла свекровь, причем уже после смерти.

У кота отпала челюсть, он с жалостью взглянул на меня. Я сосредоточенно кусала губы, чтобы не расхохотаться. Целитель тут же решил, что это от едва сдерживаемых слез, и бодро продолжил:

— Также я вижу, что вы пришли для снятия этого страшного проклятия! Вы хотите вернуть и наказать неверного жениха.

Кот активно закивал головой, по уши потрясенный услышанным.

— А можно? — пискнула я и все-таки расхохоталась.

Эскулап удивленно смотрел, как я ржу, сползая из кресла на пол.

— Истерика! — наконец поставил он диагноз и быстренько сунул мне под нос какую-то вонючую жидкость.

Я тут же забыла про смех, пытаясь откашляться. Пока я страдала, кот подошел к целителю и робко потянул его за штанину.

— Вообще-то у меня жуб болит, вот мы и пришли.

Человек удивленно посмотрел на кота, потом на все еще кашляющую меня и… расплылся в улыбке.

— Так что же вы сразу-то не сказали?! Так. Где болит?

Вскоре я стояла и наблюдала следующую картину: целитель привязывал один конец веревки к ручке входной двери, а другой конец был намертво замагичен на больном зубе Уськи.

— …и когда кто-нибудь войдет, то вы враз избавитесь от проблемы.

Кот седел на глазах.

— Доктор, а может, не надо?

— Надо, надо, мой дорогой, вы ведь за этим сюда пришли.

— Нет, не за этим точно. Эль, скажи ему! Да как же она отцепляется-то?

— Не трудитесь, мой дорогой, веревка заговорена на крепость и прочность, так что перегрызть ее сейчас попросту невозможно.

— Эль!!!

Уська уже бился в истерике и чуть не плакал, пытаясь перекусить нитку, но та не сдавалась.

— Ну потерпи немного, — принялась уговаривать я пушистика, присев перед ним на корточки, — больно не будет.

— Обещаешь, — захлюпал он носом и попытался забраться ко мне на колени.

— Обеща…

Но тут дверь резко распахнулась, и кота мгновенно вынесло наружу. Я успела разглядеть только смазанное рыжее пятно.

— Извините, а у вас от головы чего-нибудь есть?

— Топор, — прорычала я и побежала к валяющемуся на улице пусику.

Дверь мерно покачивалась из стороны в сторону, привязанная к так и не выдранному зубу.

— Усь, ты как? — Я осторожно приподняла маленькое пушистое тельце и прижала его к себе.

— О-о-о-о-о-о… — слабо застонал кот и приоткрыл глаза. — Жуб где?

— Во рту.

— О-о-о-о-о-о-о-о-о-о!!!

Стон был поистине душераздирающим, но тут подошел тот самый целитель и молча дернул за нить. Зуб крэкнул и вывалился из пасти, покачиваясь перед ошарашенным котом.

— С вас пять золотых…

Наверное, я погорячилась, но если он и впрямь маг, то стать из козла обратно человеком ему не составит никакого труда. Кот мирно сопел у меня на руках, сжимая в лапке выдранный зуб.

Домой мы ввалились усталые, но счастливые.

— Ну как? — весело поинтересовался Филин, выглядывая из кухни. На время отсутствия кота он был главным по приготовлению пищи, а потому с энтузиазмом что-то кашеварил, заляпав весь фартук чем-то съедобным.

— Все хорошо, — улыбнулась я, а кот продемонстрировал свой несчастный зуб.

— Здорово, тогда прошу всех к столу, отметим это знаменательное событие.

Уговаривать никого не пришлось.

— Слушай, Клин, — поинтересовалась я, подсаживаясь к командиру, — меня все гложет мысль: а почему ты тогда, при нашей первой встрече, так уважительно говорил и даже слушал нашего котика? Он же не представляет собой ничего особенного.

— Ты считаешь, что говорящий кот, умеющий читать мысли и чующий следы магии, а также до самой смерти преданный своему хозяину, — ничего особенного?

Я резко задумалась.

— Поверь, — улыбнулся Клин, — у нашего друга есть и другие таланты.

Кот почему-то гордо выпятил грудь. Он что, нас слышал?

— А вот и я! — Перед нами появился Филин с огромным подносом и тут же грохнул его на стол, снимая крышку со все еще пузырящейся… пузырящегося… чего-то.

— Это что? — Кот осторожно понюхал приготовленное.

— Это каша.

— А почему зеленая?

— На травках.

— На каких? — перебила я кота.

— Ну, — Филин смущенно почесал голову, — на разных.

— Вот и пробуй первым.

Филин покорно зачерпнул свое произведение и мужественно отправил в рот. Мы ждали, затаив дыхание. Филин громко сглотнул и резко побледнел.

— Воды! — просипел экспериментатор и выхлебал аж полкувшина.

— Я так поняла, что есть это невозможно.

Все одобрительно промолчали, а Филин понуро унес свою стряпню обратно на кухню.

— У меня там, кажется, оставались булочки, — вдруг вспомнил Уська и ускакал следом. А вскоре они оба вернулись с горячим самоваром и полным блюдом все еще свежих пирогов с ягодами.

Очередной заказчик появился только через неделю, но если честно, то уж лучше бы он не появлялся вообще.

На этот раз нас посетил не человек и даже не тролль, а самый что ни на есть всамделишный эльф. Мы даже немного растерялись, увидев на пороге столь высокого гостя, но, когда этот самый гость, ничуть не стесняясь, вошел в комнату и бросил мне на руки свой плащ, как какому-нибудь лакею, я тут же пришла в себя. Плащ был немедленно брошен на пол, а я еще и садистски прошлась прямо по нему на пути к обеденному столу, все еще недоумевая, как именно он смог войти через нашу зубастую входную дверь, и понимая, что охрану надо срочно менять. А то уже каждый второй так и норовит зайти куда не просят.

Эльф с ужасом посмотрел на свой изгвазданный плащ и немедленно вытащил из ножен изящную шпагу, буквально закипая от гнева.

— А ну стой, да что ты себе позволяешь, ты хоть знаешь, кто перед тобой?!

Я невозмутимо залезла на белоснежный стол и вежливо ответила:

— Конечно, знаю — олух с длинными ушами.

Кот веселился на полу, с интересом ожидая продолжения концерта. Друзья уже знали по опыту, что эльф как минимум влип, и не спешили вмешиваться.

— Что?! Ах так, ну берегись, сейчас я проучу тебя, бесовка! — И он храбро рванул в атаку, махая у себя перед носом оружием и пылая праведным гневом.

Я спокойно дождалась, пока парень приблизится на расстояние удара и… колданула. Вы ведь не думаете, что после той взбучки, которую мне устроили те трое ушастых, я снова полезу в давку. Ну уж нет.

В итоге у эльфа резко вырос нос. Раз в десять. И он попросту перестал что-либо видеть из-за закрывающих глаза ноздрей.

— А-а-а-а!!!

— Эль, ну ты уж слишком жестока, — поделился впечатлениями Филин и осторожно почесал собственный нос, глядя, как эльф нарезает круги вокруг стола и постоянно верещит от ужаса.

— Да ладно, побесится и успокоится.

— Но ведь он эльф, а значит, твой… — начал было кот, но я его перебила:

— Ничего он не эльф. Обычный полукровка со слишком правильными чертами лица. Ни один эльф не стал бы наниматься на службу к людям, а тем более быть у них на посылках.

— А с чего ты это взяла? — удивился мохнатик и запыхтел, взбираясь на стол.

— А с того, что у него из сумки на поясе высовывается уголок письма с печатью, так я думаю, что это нам посылка.

Наконец парень успокоился и обреченно сел на пол, тихо плача от страха и унижения.

Я не каменная. Расколдовала.

— Ну, давай, чего там у тебя?

Парень еще раз на всякий случай потрогал свой нос, окончательно уверившись, что его размер вновь пришел в норму, и тут же встал.

— Меня зовут Пренод, и у меня для вас послание от короля.

— Неужто от самого короля? — отделился от стены Клин и забрал у Пренода небольшой листок гербовой бумаги, на которую я ранее указала коту.

Парень, воспользовавшись тем, что о нем временно забыли, тут же смылся.

— Ну что там, читай вслух, — заторопила я Клина, соскакивая на пол и подбегая поближе.

Уська прыгал у наших ног, вопя, что ему не видно. Филину пришлось взять его на руки.

— Значит, так, нас приглашают во дворец, и явиться туда рекомендуется к двенадцати утра.

— А зачем? — удивился кот, читая мелкий шрифт вверх ногами.

— А затем, что у его величества, монарха Плутовия, есть для нас дело, причем срочное.

— Ну так и что? В чем проблема? — удивилась я, глядя на хмурые лица товарищей.

— А в том, — напряженно сказал Клин, — что его королевское величество еще никогда не оставляло в живых тех, кто был посвящен в тайны дворца. Поскольку я ничего такого не слышал о проблемах с магией в королевском дворце, то либо эти проблемы появились недавно, либо о них просто никому не сказали и до нас свои силы попробовали уже немало магов.

— Здорово, — пробурчал кот, — нас, значит, просят приехать и решить проблемы короля, а за это то ли пристукнут, то ли повесят. Все, я пошел готовить чай.

— Так, может, не пойдем? — предложил Филин.

— Нельзя, — Клин свернул бумагу и сунул ее в камин, — за это казнят еще быстрее.

— Да ладно вам нагнетать обстановку, с вами же есть я, колдану пару раз, и все будет прекрасно.

Куча сомнения в глазах моих товарищей мне не очень понравилась.

Утром мы вышли пораньше, причем Клин заставил меня обвешаться оберегами и амулетами с ранее запасенной силой буквально с ног до головы, так что я сама себе напоминала рождественскую елку, но на все мои возражения он твердил только одно:

— Нам к концу задания может понадобиться вся твоя сила.

У крыльца нас уже ждала, и, судя по громко храпящему кучеру, весьма давно, неказистая карета, запряженная четверкой лошадей. Карета и лошади были абсолютно черного цвета. Конспирация!

Прокатились мы неплохо, правда, мне не очень понравилось сидеть в темном вонючем нутре и угрюмо размышлять над тем, что же в ней раньше возили: то ли трупы, то ли рыбу, а может, и то и другое, так сказать, совмещая. Уська по пути попросту высунулся в окно, решив, что пытки уже начались, и то и дело пробовал позвать на помощь редких прохожих. Те, как и следовало ожидать, шарахались от громко ругающегося рыжего кота, который ехал в черной карете.

— Тпру-у!.. Ну вот, господа хорошие, мы и приехали.

Мы с облегчением выбрались наружу, кашляя и чихая после жуткой вони, а карета плавно поехала дальше к конюшне.

Мы стояли у ступеней шикарного белокаменного дворца с узкими бойницами вместо окон, высокими стрельчатыми башнями и огромным рвом с плавающими в нем крокодилами. Через ров был перекинут тоненький мостик, в данный момент опущенный специально для нас.

— Блин, а ров-то ему зачем? — удивился Филин и с интересом склонился над фортификационным сооружением. Оттуда немедленно вынырнули аж две зубастые морды и попытались ухватить опущенный к ним пальчик. Кот предложил мне пнуть дурака, чтобы больше не мучился в этой жизни, но Филин услышал и немедленно отошел от края.

— Вы идиоты или как? — поинтересовался Клин, уже перешедший мостик.

Мы заторопились следом, немедленно вспомнив, что вообще-то находимся здесь по делу.

Перед входом во дворец, а точнее по обе стороны от парадных дверей стояли две каменные будки с охраной, еще двое стражников храбро перегораживали нам путь пиками.

— Кто такие?

— Мы по приглашению короля, — ответил Клин и двинулся вперед, но его не пустили.

— Давайте пригласительную грамоту, тогда впустим, а нет, так у нас в застенках еще место осталось! — И правый страж радостно заржал.

Мы с неподдельным сарказмом уставились на резко покрасневшего Клина. А я ведь еще подумала, зачем он ее вчера в камин бросил — вдруг пригодится. Вот и пригодилась.

— У нас нет грамоты, — наконец выдавил из себя наш гениальный командир.

— А нет, так и проваливайте, нечего тут стоять, — пробурчал второй страж и спокойно уставился поверх наших голов.

Клин задумчиво на него посмотрел.

Через пять минут двери в тронный зал снесло мощным взрывом, и в него буквально влетели двое сильно избитых стражей, вслед за которыми спокойно вошла команда из задумчивого наемного убийцы, чем-то сильно довольной чертовки и маленького рыжего кота, которого нес на руках высокий чишер с синими, длиною до плеч волосами.

— Ваше величество! — радостно прокричала чертовка и помахала обалдевшему от такой наглости королю рукой. — Мы прибыли, как вы и хотели, ровно в двенадцать часов.

До монарха что-то начало доходить, и он сумел не поддаться на провокационные советы трясущегося советника — казнить всех немедленно и самым жесточайшим способом.

— Я рад, — выдавил он из себя и даже перекосил лицо в оскале, — что вы ответили на мою просьбу.

Я радостно улыбнулась и вежливо кивнула в ответ. Правда, Клин почему-то тут же закрыл меня своей спиной, видимо, чтобы не нервировать и без того злого монарха.

Позади раздался стон одного из стражников.

— Так что у вас за дело к нам, сир? — вежливо спросил Клин.

Вперед тут же вышел скрюченный старый советник, закутанный в серый балахон, подпоясанный веревкой, и быстро начал говорить:

— Все дело в том, что вас вызвали сюда для выполнения высокой миссии: вы должны обезвредить нечто, что поселилось в дворцовой тюрьме. Оно за последние три дня сожрало уже всех заключенных, и мы беспокоимся, как бы это существо не вышло наружу, ведь тогда это будет угроза для нашего высочайшего повелителя, а значит, и для всей страны.

Он выдержал долгую паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. Кот широко зевнул.

— А потому вы должны немедленно спуститься в подземелья и убить монстра, пока он еще там.

— Какова оплата? — Клин был сама деловитость.

— Какая оплата? Для вас должно быть честью только то, что вы…

— Так, если платить не будут, то и работу мы выполнять отказываемся. — И Клин повернулся к выходу.

— Стойте, — запереживал старичок, — вы ведь не думаете, что вот так просто выйдете отсюда!

Я задумчиво пнула еще дымящуюся головешку, одну из многих оставшихся от входных дверей. Головешка с тихим стуком поскакала по полу в полной тишине зала.

— Пятьсот золотых, — сказал король.

— Согласны, — кивнул Клин и медленно вышел из зала.

— А ты, Слим, лично проводишь их, — раздалось позади.

— Но, ваше величество, как же так. Ведь я…

— Лично, я сказал!

— Да, ваше королевское величество.

Вскоре нас догнал тот самый советник и тихо попросил идти следом и не отставать. А мы и не отставали.

Шли мы недолго, зато вдоволь поплутали по всяким дворцовым лестницам, огромным залам и извилистым переходам. Я в итоге совершенно запуталась и уже не очень соображала, в какой именно части дворца мы находимся. Правда, Уська сообщил, что он и в полной темноте найдет дорогу назад, но я на всякий случай подвесила между собой и идущим впереди проводником магическую нить, здраво рассудив, что уж этот-то в любом случае выйдет сухим из воды. В итоге у советника часть спины чуть ниже пояса начала светиться розовым светом, вызвав бурю восторга со стороны кота и Филина. Клин то и дело оборачивался и делал страшные глаза, но заставить нас перестать ржать и тыкать пальцем так и не смог.

— А вот и дверь в подземные казематы, — хрипло сообщил советник и тут же попытался скрыться, но Клин крепко схватил его за руку и даже и не подумал отпускать.

— Я слышал, что в этих казематах и заплутать недолго, так что уж будь добр, отведи нас прямо туда, где должно находиться логово чудовища. Ведь ты в курсе, где оно?

Старичок испуганно забился в стальном захвате, но вырваться так и не смог, а потому сник окончательно и покорно начал открывать огромную железную дверь.

Замков было около пятидесяти, и все они открывались с большим скрипом, навевая грустные мысли о том, что заключенных вряд ли вообще кормили. Разве что тюремщик и сам там жил, ибо, будучи в своем уме, он наверняка не смог бы три раза в день открывать все это. Наконец дверь была отперта, и Клин с натугой начал ее открывать. Скрип был такой, будто пилой по нервам, а из темного прохода сразу пахнуло затхлостью и сыростью подземелий.

— Ну, вперед, чего встали, — пробурчал советник и первым взял из небольшой горки в углу здоровенный факел. Я вежливо подожгла его маленькой искоркой, заставив советника почему-то отшатнуться и три раза перекреститься — на всякий случай.

Мы все взяли по факелу и гуськом вошли в темный лабиринт, совершенно не представляя, что же именно нас там ждет.

Советник снова шел впереди, за ним Клин, следом Филин, а потом и я, держа на руках нервничающего Уську.

— Усь, а ты не чувствуешь случайно запаха магии?

— Дет.

— Почему? Вряд ли тут обошлись без нее, ведь наверняка до нас уже спускались сюда маги и пытались убить эту тварь, так что ее следы просто не могли не остаться на стенах.

— Эль, я де чувствую багии, потому что у бедя дос заложен, — терпеливо объяснил кот и тут же чихнул.

— С чего это? Только что ведь ты был совершенно здоров.

Я заботливо потрогала коту нос — он был вполне холодный, хотя и сопливый.

— А потому… а-апчхи!.. что у бедя аллергия на подзебелья.

И Уська снова чихнул.

— Ну и зачем ты нам здесь тогда нужен? — задала я резонный вопрос.

— Де здаю, да дома оддобу скучно.

— Эй вы, тише там, зверя не услышим, — зашипел Филин, и мы с котом притихли, бдительно прислушиваясь ко всему на свете и разгоняя темноту перед собой ярко горящим факелом. Может, поэтому я и услышала позади тихий шорох падающих камешков.

Я остановилась и резко обернулась.

— Что? — прошептал Уська, но я знаком показала ему молчать.

Звук не повторялся, а ребята уже скрылись за следующим поворотам.

— Эль, пошли давай, — заволновался пушистик.

Но когда я уже повернулась, пытаясь разглядеть отблески факелов друзей, за спиной колыхнулся воздух. Я еле успела отбросить кота в сторону, когда мне в грудь впились чьи-то длинные когти. Я крепко сжала зубы, чтобы не заорать, и рывком перевернулась на спину, чувствуя, как раздирается несчастная плоть. Рубаха затрещала, но я все-таки увидела аж десять маленьких абсолютно белых глаз, смотрящих на меня с огромной клыкастой морды невиданного зверя. Я метнула пульсар, и когти тут же покинули мою грудь, давая наконец возможность вздохнуть, а сзади слышались крики друзей. Меня подняли на руки, затормошили, о чем-то спрашивали, а я все еще смотрела невидящими глазами в темный туннель, где скрылся монстр.

— Эль, ответь нам! — рявкнул Клин, и я мотнула головой, приходя в себя. — Что это было? У тебя вся спина располосована.

— Я не знаю, это какой-то монстр, отдаленно похожий на оборотня, но я не уверена. А где советник?

Все заозирались, но советник, воспользовавшись переполохом, пропал.

— Вот гад, — прошипел Филин.

— Ничего, — криво усмехнулась я и попыталась встать. — Я успела пометить его, так что если он доберется до выхода, то моя ниточка выведет и нас.

— Хорошо, тогда пойдем дальше. Филин, ты понесешь Элю.

— Не надо, я могу идти.

— Точно? — Клин испытующе посмотрел мне в глаза.

— Точно, — мягко улыбнулась я.

— Хорошо, тогда Филин понесет кота.

— Я тоже могу идти, — трагически прошептал кот, копируя мои интонации, и со стоном рухнул на пол, дергая задней лапой.

Мы все угрюмо на него посмотрели. Приоткрыв правый глаз и оценив общее настроение, рыжик резко ожил и даже встал, застенчиво ковыряя лапкой каменный пол.

— Хорошо, тогда идем так. Впереди я, следом Эля с котом, замыкает процессию Филин. И пожалуйста, гляди в оба.

Филин кивнул и встал позади нас. Клин поднял факел, и мы продолжили путь. Теперь уже я чувствовала, где находится зверюга, и она больше не могла нас обмануть.

Вокруг царила мертвая тишина. Я шла и постоянно морщилась от боли, попутно указывая направление, куда свернул зверь. По словам Филина, след уводил нас все глубже и глубже, петляя и по пять раз возвращаясь на одно и то же место. Я сквозь пульсирующий огонь в ранах пыталась обдумать такое поведение твари и понять, чего же она хочет.

— Она пытается нас запутать, — подал голос Филин.

Я тряхнула головой, мысль наконец-то пробилась сквозь сумрак отдыхающего сознания, и я вдруг увидела себя снова сидящей за партой на уроке мэтра Реоглома.

— Запомните, выслеживая нежить, вы можете жестоко поплатиться, бездумно следуя за ней, — рассказывал он, шествуя по рядам и раздавая тычки нерадивым студентам. — Сначала проверьте, нет ли поблизости ловушки. Нечисти после закрытия врат сто семьдесят второго года осталось совсем мало, и она еще плохо умеет размножаться, хотя попытки и были зафиксированы! Госпожа Эллинорилла, это и вас касается! — сурово рявкнул преподаватель, отнимая у меня с таким трудом добытую книгу прочтения мыслей.

Я как раз читала о том, насколько втюрился Ромуальд в Тису, и теперь вместе с ней полностью была поглощена прочитанным. Ромуальд аж посинел под ее влюбленными взглядами, с трудом догадываясь, почему это объект его воздыханий вдруг заметил его, несчастного. Мы как раз собирались провести эксперимент и написать парню любовное послание, но преподаватель жестоко отобрал и его. Более того, он еще и решил зачесть его вслух.

— Итак, ну и чем же вы тут занимаетесь, посмотрим, посмотрим.

Я взвыла, чувствуя, как Тиса буквально прыгает по моей ноге. Повернув голову, я увидела страшные глаза и надсадный шепот:

— Колдани!!!

— Итак, ага, так это романтическое признание в любви!

Тиса посерела.

— Рому…

И тут я колданула. Листок бумаги буквально взорвался в руках у мэтра, усыпав его пеплом и осчастливив новыми дырами в одежде.

Все дружно начали ржать, а я изо всех сил пыталась вспомнить заклинание испарения, но не очень преуспела, и в результате испарились только мои волосы, вызвав новую бурю восторга у студентов.

— Эллин, немедленно встаньте, — рявкнул мэтр, и я с трудом поднялась из-за парты.

— А теперь будьте добры ответить на главный вопрос этой лекции. Когда надо не преследовать нежить, а оставить ее в покое?

Я серьезно задумалась, упорно глядя на останки сандалий на ногах лектора.

— Ну?

Тиса хрипела подсказку из-под руки, я уловила только что-то про яйца и тут же выдала ответ:

— Когда у нее есть яйца!

Зал неистовствовал, кто-то с грохотом упал со стула и продолжал ржать на полу. А я стояла и смотрела в полные укоризны глаза мэтра, показывая из-за спины кулак всхлипывающей от смеха Тисе.

— Ну что ж, — наконец сказал преподаватель, когда восторг немного поутих, — в чем-то вы правы. — Я облегченно вздохнула, уже ожидая по меньшей мере пару за ответ. — Тварь действительно лучше не преследовать, когда она охраняет кладку, что является огромной редкостью в наше время. — Все удивленно молчали. — А главными признаками этого, садитесь, Эля, — и я облегченно плюхнулась на место, — являются три фактора: первый — тварь петляет, уводя за собой; второй — тварь не отступает и дерется до последнего; и третий…

— Тварь никогда не бывает одна, — тихо прошептала я.

— Что? — удивленно обернулся Клин.

Я подняла на него глаза и резко активировала заклинание света. На миг ярко вспыхнувший под потолком золотой шар ослепил всех, но за долю секунды, которую он пылал, все отчетливо увидели толпы белоглазых пародий на оборотней, со всех сторон преграждавших нам путь. Их были сотни! Весь клан собрался, чтобы оберегать самку, и мы им здесь были совершенно ни к чему.

— Ложись, — рявкнула я, и ребята немедленно бросились на землю, а я, подняв обе руки сразу и направив их в оба конца туннеля, пальнула мощным заклинанием синего огня. Он мгновенно сжигал все, к чему прикасался и в чем уже давно не было жизни.

Оборотни взвыли и отхлынули. На всем протяжении туннеля, докуда я только сумела дотянуться, на землю оседала теперь серебристо-серая пыль. Но я не смогла сжечь всех, и остатки вражеской армии — около пятидесяти мощных особей, каждая мне по пояс, — ринулись в атаку.

Клин молниеносно втиснул меня в углубление в стене. Уська сумел пролезть в какую-то щель у моих ног.

Клин и Филин встали передо мной плечом к плечу и подняли мечи, которые тут же окрасились кровью нежити. Твари напали сразу, не дав опомниться ни нам, ни себе. Ослепленные синим огнем, они еще плохо видели. Но то ли инстинкт, то ли надежда на шанс выжить, пусть и после смерти, заставляли их не раздумывая бросаться на мечи. Они рвались к нам и, даже пронзенные насквозь, злобно клацали мощными челюстями в жажде добраться хотя бы до одного горла, вцепиться в плоть, убить, сожрать, заставить отступить… Только вот отступать нам было некуда.

Мысль вспыхнула и погасла так же, как и боль в спине. Рука что-то сжимала. Опустив глаза, я увидела небольшой кинжал, один из призрачных, и ласково провела по нему рукой. Как я могла забыть о подарке предков! У меня еще были силы на одно последнее заклинание телепортации, и я его произнесла.

Вспышка! И вот я уже в центре стаи, на миг ошалевшей от моего появления. Кто сказал, что эльфы не умеют умирать достойно? Взмах, и первая тварь катится, воя и пытаясь сбить с себя пожирающую ее тень. Еще — и уже сразу три задеты острой кромкой призрачной стали. Но их было так много, а кинжал в руке был только один. Ну и пусть. Я вертелась как юла, переходя на запредельную для любого человеческого существа скорость, и просто считала их, стараясь как можно более эффективно чертить смертоносные линии правой рукой, крепко прижимая прокушенную левую к груди.

Пять, шесть…

Прокушена правая нога, придется опуститься на колено.

Семь, восемь…

Волосы дернуло болью, но они забили глотку твари, попытавшейся прокусить шею.

Девять, десять…

И я чувствую за спиной холодный камень стены.

Смогла доползти. Хорошо.

Пятнадцать, шестнадцать…

Не чувствую обеих ног, но некогда смотреть, что там. Да и незачем.

Семнадцать… двадцать…

В лицо пахнуло смертью, и я ударила в челюсть, сжимая второй рукой горло рвущейся ко мне твари.

Двадцать два. Двадцать три.

Почему так холодно в груди? Холод сковывает плоть, мешает драться, я убыстряю кровоток, повышаю частоту пульса, но сердце уже не бьется, а хаотично трепыхается в груди.

Двадцать пять?

Кинжал выбит из рук и катится в сторону, успеваю проводить его взглядом и встретиться с яростью приближающихся белых глаз. Я снова улыбаюсь, чувствуя, как теплеет на груди черный камень амулета.

Никогда не знаешь, что может пригодиться в жизни или в смерти.

Взрыв сотряс камень, на котором стоял дворец, струей выбил окна в коридорах и буквально вышиб стальную дверь со всеми ее запорами. Стена тронного зала треснула, и король испуганно посмотрел на своего главного советника, который только что уверил его величество, что вся команда уже мертва.

— Наверное, землетрясение, — неуверенно заявил советник, — пойду взгляну…