Агрессия США против Мексики. 1846–1848

Предисловие

В 1821 г., после долгой и упорной борьбы мексиканского народа против гнета испанских колонизаторов, была провозглашена независимость Мексики. Вскоре, сломив последнее сопротивление монархистско-клерикальной реакции, мексиканские патриоты добились утверждения республиканского строя и принятия первой в истории Мексики конституции. Отныне Республика Соединенные Штаты Мексики становилась свободной суверенной страной. Но трехсотлетнее хозяйничанье испанцев оставило тяжелое наследие в виде феодально-крепостнических пережитков, церковного гнета, экономической и культурной отсталости, нищеты трудового населения. Страна еще нуждалась в коренных демократических преобразованиях, ликвидации отсталости и создании прочной независимой экономики.

Однако молодой Мексиканской республике пришлось делать первые самостоятельные шаги в трудных условиях, в обстановке широкой экспансии бурно развивавшегося английского и особенно соседнего североамериканского капитализма, который вскоре навязал Мексике разорительную, грабительскую войну, завершившуюся захватом обширных мексиканских территорий — Новой Мексики, Верхней Калифорнии, а также Техаса, с аннексии которого, собственно, и началась агрессия США в Мексике. Уильям Фостер пишет, что война с Мексикой «явилась крупнейшим насильственным захватом территории, наиболее варварской, несправедливой войной в истории Соединенных Штатов и всего Западного полушария»[1].

Историки США, находящиеся на службе у империалистов, в своих трудах стараются скрыть несправедливый, захватнический характер этой войны. Американская буржуазная наука, создав миф об «исключительности» капитализма США, силится доказать, что внешняя политика Соединенных Штатов в прошлом осуществлялась без насилия и несправедливых войн, что, в то время как Англия, Франция и царская Россия захватывали территории, США только «приобретали», «покупали» их. Разоблачая подобных фальсификаторов истории, Н. С. Хрущев сказал: «Вспомним хотя бы грязную войну США против Мексики, в результате которой был насильственно отторгнут от Мексики Техас и другие территории. Разве Мексика напала тогда на Соединенные Штаты? Нет, то была самая откровенная агрессия США против своего более слабого соседа»[2].

Североамериканские экспансионисты 40-х годов XIX века выдвинули для оправдания своих захватнических действий доктрину «Манифест дестини» («Предопределение судьбы»). В печати США это выражение впервые появилось в 1845 г. в газете «Демократик ревыо», в статье члена демократической партии Джона О’Салливэна. В основе формулы «Манифест дестини» лежало утверждение о том, что североамериканцам, как «высшей расе», якобы предназначено самим «провидением» распространить свое господство на весь североамериканский континент. Составной частью этой теории была и так называемая «доктрина естественных границ», согласно которой США в целях обеспечения интересов национальной безопасности якобы имели «естественное и законное право» расширить свою территорию до Рио-Гранде и Тихого океана[3]. Все земли, лежащие к западу от так называемой «Покупки Луизианы», включая Орегон, а также мексиканские штаты — Калифорнию, Новую Мексику и другие, экспансионисты США называли не иначе, как «Великой Американской пустыней»[4].

Эти идеи получили свое развитие в трудах историков-экспансионистов США. С момента выхода первых работ по Мексиканской войне 1846—1848 гг.[5] вплоть до настоящего времени большая часть буржуазных историков Соединенных Штатов в своих оценках этой войны исходит из пресловутого «Манифеста дестини». Вот что пишут по этому поводу, например, историки США супруги Бирд: «Мощное движение на Запад стремилось пронести американские «звезды и полосы» через соседнюю территорию Мексики к Тихому океану. Ничто не могло остановить его стремительности: ни протесты аболиционистов Новой Англии, ни сопротивление мексиканцев, ни зной пустынь, ни скованные льдами горные перевалы. Своего кульминационного пункта оно достигло в аннексии Техаса, в войне с Мексикой и в «урегулировании» вопроса об Орегоне. В глазах аболиционистов вторжение в Мексику было интригой рабовладельцев, заговором против дружественной страны с целью захвата побольше плантаций для введения на них рабов… Но ни рабство, ни выгода не объясняют, однако, всего движения на Запад. Это было предопределение судьбы…»[6] (выделено мною. — Н. П.).

Оправдывая захватническую политику США в прошлом, апологеты империализма утверждают, что эта политика преследовала цель распространения «свободных институтов» и республиканского строя, а также способствовала экономическому и культурному развитию отсталых районов. Говоря о «цивилизаторской роли» США, они замалчивают, что экспансия США усиливала власть рабовладельцев. На такой точке зрения стоит крупный американский историк Джустин Смит, автор наиболее фундаментального двухтомного труда по истории войны 1846—1848 гг. Смит не согласен с тем, что имело место «завоевание» в простом и грубом смысле этого слова, поскольку Соединенные Штаты Америки потом «цивилизовали» отнятые у Мексики территории. «Из всех завоевателей, — пишет он, — мы были, может быть, самыми извинительными, самыми благоразумными и самыми благотворными. Кроме того, хотя с нашей стороны война может быть названа завоевательной, она не была войной для завоевания — это очень существенный момент»[7]. Смит считает при этом, что североамериканское правительство имело право требовать территориальных уступок у Мексики в порядке удовлетворения своих «законных» претензий и возмещения «убытков», которые Мексика не могла оплатить никаким другим образом. В результате Смит делает вывод, что конфликт был насильно навязан Соединенным Штатам и что они отказались извлечь выгоду из столь благоприятных возможностей. «Мы возвратили больше, — утверждает Смит, — чем взяли. Мы не взяли всего, что захватили, а за то, что взяли, заплатили больше, чем это стоило Мексике»[8].

Те же взгляды проповедует в своих трудах по истории США современный американский историк, ярый экспансионист Бернард Девото. «Американцы, — пишет он, — всегда искренне верили, что благодаря своему превосходству институты, правление и образ жизни Соединенных Штатов в конце концов должны стать достоянием, всех менее удачливых и менее счастливых народов. Эта вера приняла теперь новую фазу: вероятно, Америке суждено распространить свои свободные и замечательные учреждения как действием, так и примером, как посредством оккупации территории, так и проявлением своих достоинств»[9]. Этот же автор договаривается до того, что отказывает Мексике в праве на свободное, самостоятельное существование и предлагает считать Мексику не республикой, а лишь «последней стадией разлагающейся Испанской империи»[10].

Аналогичным образом объясняют причины североамериканской экспансии 40-х годов XIX века и авторы последнего издания истории Соединенных Штатов Америки до 1876 г. Историки Вильямс, Каррент и Фрейдель в этой книге пишут, что США, являясь могущественной державой, были наделены «особой миссией продемонстрировать всему западному миру достоинства и триумф своей демократической системы», причем для принятия «американских идеалов» они считают явно недостаточным добровольное согласие слабых и отсталых народов и указывают, что «гораздо легче этого можно было достичь путем насилия, особенно по отношению к соседним странам»[11]. Так теория превосходства расы превращалась в идеологическое оружие, призванное прикрывать политику войн и захвата чужих территорий.

Еще более откровенно выражает подобные взгляды один из столпов юридической науки в США Ч. Ч. Хайд в книге «Международное право. Его понимание и применение Соединенными Штатами Америки». Он пишет: «Если жители данной территории принадлежат к нецивилизованному или крайне отсталому народу, неспособному обладать правом суверенитета, то завоеватель может фактически игнорировать их правовой титул и осуществлять завладение страной таким образом, как если бы она никому не принадлежала»[12]. Историки США в оценке американо-мексиканской войны 1846—1848 гг. широко пользуются подобными «юридическими аргументами».

Доктрина «предопределения судьбы» по сути дела тесно связана с так называемой доктриной Монро, поскольку она также предусматривала борьбу США за полное уничтожение иностранного влияния в Северной Америке: изгнание англичан из Орегона, прекращение английских происков в Техасе и проч. «США, — как пишут сторонники этой теории, — были, так сказать, юным гигантом, сознающим свою силу, но еще не вполне уверенным в ней, сознающим свою судьбу, но боящимся могущественного соперника (Англии. — Н. П.), который мог задержать его дальнейшее развитие»[13]. Отсюда делался вывод о необходимости борьбы с Англией, опираясь на доктрину Монро.

Некоторые историки США выдвигают еще более нелепые аргументы для оправдания агрессии в прошлом. Так, например, в десятитомном сборнике «Великие события всемирной истории», переизданном в 1950 г., автор статьи «Рождение Американской империи» изображает войну США против Мексики как «оборону» против «экспансии» Мексики[14].

Однако не все историки на Западе оправдывают агрессию США. Некоторые объективные исследователи в основном правильно освещают проблему американо-мексиканской войны. Так, еще в конце прошлого столетия Роберт Мекензи писал: «К войне с Мексикой стремились, так как Мексику легко можно было победить, а затем отнять у нее территорию, которую присвоили бы себе рабовладельцы»[15].

Справедливую оценку причин войны дает историк США Бенджамен Эндрюс в своей книге «История Соединенных Штатов». Он убедительно доказывает, что в развязывании войны было виновно североамериканское правительство, а не мексиканское. Эндрюс квалифицирует действия президента США Джеймса Полка, обвинившего Мексику в открытии военных действий, как «вероломные»[16].

Объективно освещает события этой войны один из современных историков США Рой Мередит: «Страдания Мексики, — пишет он, — не кончились с освобождением ее от испанских мучителей. Техас и Новая Мексика, входившие в ее состав и занимавшие обширные территории, стали объектами очередного земельного грабежа со стороны ее растущего соседа на Севере»[17].

Виновность США в развязывании этой войны признает и Отис Синглтэри, автор недавно изданной в США книги о войне 1846—1848 гг. «Бесспорным фактом, — отмечает он, — является то, что это была агрессивная война, совершенно лишенная моральных оправданий…» Синглтэри далее указывает, что это был циничный и рассчитанный грабеж земли у соседа «слишком слабого, чтобы защищаться»[18]. По мнению Синглтэри, американский народ всегда старался забыть этот печальный эпизод в своей истории, сознавая свою вину перед Мексикой. Что касается денег, которые США уплатили мексиканскому правительству за Новую Мексику и Калифорнию (15 млн. долл.), то это было сделано для успокоения совести.

Из книг об американо-мексиканской войне, изданных в Мексике, следует отметить прежде всего воспоминания и труды современников или участников событий: архив сенатора Хосе Рамиреса, содержащий его переписку с политическими деятелями Мексики во время этой войны[19], труды и переписку одного из лидеров партии пурос доктора Мора[20], книгу видного публициста и политического деятеля того времени Карлоса Мария Бустаманте[21], работы очевидца событий Хосе Мария де Роа Барсены[22]. В этих трудах прогрессивных деятелей и писателей Мексики дается справедливая оценка событий, разоблачаются захватнические планы правящих кругов США, насилия и зверства, чинившиеся американской военщиной в Мексике по отношению к мирному гражданскому населению. Книги Бустаманте, Рамиреса, Мора и других полны пламенного патриотизма, боли и скорби за страдания своей поруганной родины. Они клеймят позором предательское поведение реакционных классов Мексики во время американо-мексиканской войны и показывают героизм простого народа, развернувшего партизанскую войну с захватчиками.

Известны также высказывания об американо-мексиканской войне таких выдающихся историков Мексики, как Лукас Аламан и Хусто Сьерра. Хусто Сьерра писал о захватнической политике североамериканских рабовладельцев и капиталистов в Мексике: «С первых дней существования Республики (Мексиканской. — И. П.) США имели виды приобрести зону между Луизианой и Рио-Браво от истоков до устья. Вскоре к этому присоединилось также желание иметь мексиканскую зону до Тихого океана. Одним словом, доктриной США было: все соседние с Соединенными Штатами Америки мексиканские территории должны быть североамериканскими»[23].

Героические страницы борьбы мексиканского народа за свою свободу и независимость против агрессивных действий североамериканского капитализма привлекают внимание и советских исследователей. В нашей печати уже вышла одна работа по истории войны 1846—1848 гг., освещающая борьбу мексиканского народа против североамериканской агрессии[24]. Значительное внимание уделяется борьбе Мексики с агрессией США в 30-40-х годах XIX века и в недавно опубликованных «Очерках новой и новейшей истории Мексики»[25].

Настоящая работа является попыткой более полно на основе марксистско-ленинской методологии изложить причины этой войны и показать, что нападение США на Мексику подготовлялось планомерно и в течение длительного времени. Автор считал необходимым коротко остановиться на проблеме Техаса, аннексия которого явилась прелюдией к американо-мексиканской войне, и более или менее подробно осветить ход военных действий в 1846—1848 годах.