Шолох. Академия Буря

5. Исход лета

Ладислава оттащила чемоданы в Хромую башню. Там она долго глядела в окно: ждала море, но моря не было.

Интересно, а деревню ундов видно с поверхности в ясный день? Прилетит ли «убивец зубастый» к рыбам сегодня?

Найт – эксперимента ради – разделась догола и посмотрелась в зеркало-трюмо. Одним глазком, через раскрытые пальцы ладони. Подражательная охота на отражение охотника. А то вдруг загадка связана с зеркалом, а не с Фрэнсисом?

Но все было как всегда. Включая три черные цифры под грудью, смертельный «подарок» со стажировки в порту.

Цифры, о которых позже… А лучше б – никогда.

Сердце девушки болезненно сжалось. Ладислава ругнулась, потом отрешенно заметила, что при взгляде на клеймо у нее стало точно такое же холодное выражение лица, как было у Фрэнсиса вчера ночью. Хм. Так о чем не хочет вспоминать близнец?

Результат эксперимента: отрицательный. Дело не в трюмо, а в самом Фрэнсисе, что и требовалось доказать.

Одевшись, Лади глубоко выдохнула, отгоняя плохие мысли, покинула спальню, проскакала по коридору, отогнула секретный гобелен и нашла нужный поворот.

– Привет, дракон!

Энергичный стук по носу скульптуры.

– Я принесу тебе много камней сегодня, но скажи: что не так с моей спальней?

– Камешки вперед-с-с.

– Может, дело не в комнате, а в близнецах?

– Камешки!

– Они так побледнели из-за речи унда… И Морган сразу же к ним подошел… Ребята связаны с «убивцем»? Они, что называется, «плохие парни»? Мне доставать наручники?

– Во-первых, я понятия не имею, что за унд и Морган. Я ж тебе не бабка-провидица. Во-вторых: наручники с мехом? Тогда можно. А в-третьих: Ка. Меш. Ки!!!

– Ах ты ж мраморный чурбан! Принесу тебе справочник по экономике. Почитаешь про кредиты, ящер.

Библиотека пряталась в самом сердце замка: к ней вела одна из трех узких винтовых лестниц главного холла.

Лесенка – томный скрип, «прозрачные» чугунные ступени – выныривала рядом с кафедрой выдачи книг. Кафедра эта, как юбка гриба-поганки, обводила шестиугольную колонну, изрезанную морщинами письмен.

Колонна была цвета старой кости. Кажется, по возрасту превосходила сам замок – и без того древний. Молодой Стэн Хлестовски на ее фоне казался зародышем ненаступившего будущего.

Сейчас библиотекарь помогал первокурснику выбрать предметы на осенний семестр:

– Не знаете, что еще взять? Очень рекомендую вам «Наследие Этерны»…

Остальные новички выстроились длинной очередью. Она раскручивалась, как спираль, как галактика – попеременно вспыхивала блеском смеха, туманными зевками, осыпалась шепотами, пела музыкой кокетства и швырялась кометами недовольства: «Что там выбирать-то? Быстрее!»

Ладислава решила пока побродить вдоль книжных полок.

Библиотека была такой же гексагональной, как и костяная колонна в ее центре. Шесть отделов разбегались пульсом в разные стороны, увенчанные арками с подписями: «Предельные науки», «Поэтика мирозданий», «О жизни и дальше», «Магистрам легкого смеха», «Не читай, любуйся» и «Адептова подмога» (здесь темный паркет был вытоптан: отделом пользовались часто).

Ладислава сняла с пыльной полки – апчхи! – толстый фолиант с картами острова. Нужно узнать Этерну получше. Сейчас Найт не знала ни праха: она собиралась сюда впопыхах. В принципе, в том, чтобы приехать глобально неподготовленной, была некая ставка на приключение. Но теперь пришло время собирать информацию.

Итак, карта!

Вот академия: на юго-востоке острова. Вот три рыбацкие деревни раскинулись, как пятнышки тюленя, по западному и северному побережьям. Вот черный череп: земля пиратов, чтоб их. Вот скалисто-лесистый центр: два круглых озера и неподалеку от них строение, похожее то ли на серп луны, то ли на тонкую улыбку…

Ладислава прищурилась, вчитываясь в каракули текста. «Корпус загадок» – было написано у строения, – «Местоположение не определено». Надписи вокруг тоже были какие-то странные, но Найт не успела вчитаться в них, потому что у нее за спиной вдруг раздался мрачный голос:

– Эти карты нужны мне.

Девушка вздрогнула. Да что ж они тут все так подкрадываются! Д’гаррова колдунская обувь – мягкая и бесшумная! То ли дело жандармские сапоги, что всегда слышны за два квартала…

Ладислава развернулась и столкнулась взглядом с Морганом Гарвусом. В руках мастера тайн лежала целая стопка фолиантов, на корешках которых в разном контексте упоминался остров Этерны.

– Держите! – сказала Лади, бахая свою книгу поверх стопки лектора. Взметнулось облачко пыли. – Вы ведь тоже первый год здесь, мастер? Вам интересно, что тут и как устроено?

– Да, – ответил Гарвус так холодно, что продолжать диалог было невозможно: голосовые связки Найт замерзли.

И мастер ушел.

Когда очередь рассосалась и библиотека снова вздохнула полной грудью, не обремененной хрипами адептов («ско-олько уче-е-бы!»), Ладислава последняя подошла к кафедре.

Стэн увидел ее издали.

Рассудив, что с госпожой Найт они уже знакомы, а значит – почти друзья, Хлестовски забрался на столешницу с ногами, сел по-птичьи, будто на жердочку, и спрятал ладони в подмышки. Желтым немигающим взглядом он следил за тем, как Лади выбирает предметы.

Для каждой дисциплины имелась брошюра с описанием и листок для записи. Лади сразу потянулась к листам. В «шапке» указывалось название и время занятий. Ниже – записавшиеся студенты.

Сразу было видно, что пользуется популярностью, а что нет.

Так, под Тайнами Магического Мира собрались все двадцать подписей курса. Не меньший энтузиазм вызывали Боевая Магия, Артефакторство, Иллюзии, Целительство и…

– Ого, и такое бывает? – ахнула Найт, когда наткнулась на дисциплину: «Сыскное Дело Для Магов».

– Отчего б не бывать, – вздохнул Стэн. – Особенно с таким лектором, как Берти Голден-Халла…

Услышав фамилию, Найт подпрыгнула:

– Голден-Халла! Корабельный маг просил передать ему привет. Рассыпался в дифирамбах. Получается, это преподаватель?

Стэн, почему-то раздраженный, закатил глаза:

– Ты что, вообще ничего про Академию не знаешь?

– Скоро узнаю, – Найт пожала плечами и, чтобы подтвердить намерение, активно закопошилась в листках. – На сколько предметов я могу записаться?

– Да на сколько хочешь.

– Класс!

И адептка, высунув от усердия язык, начала, не глядя, вписывать свою фамилию во все бланки.

– Эм, ну-у-у… – Стэн по-птичьи ненатурально вывернул голову. – У тебя как бы лекции по времени пересекаются. Как ты собираешься их посещать?

– А я буду злостно прогуливать все, что мне не понравится.

– Плохая идея. Тебя запомнят и в следующем году станут смотреть на тебя недобро. А когда колдун смотрит на человека недобро, человек ломается.

– Следующий год меня не волнует! – максимально легкомысленно сказала Найт. Но по сердцу от этих слов – чистейшей правды – все-таки прошла болезненная, злая дрожь… Д’гарр. Она никогда не привыкнет. Да и можно ли привыкнуть к такому?..

Ладислава добралась до последнего предмета в списке. «Наследие Этерны».

И ни одной фамилии внизу.

– А что это такое? – спросила Лади, помахав листком.

Стэн как-то очевидно скуксился. Сероватые волосы его встопорщились, взгляд остекленел – меня тут нет, меня не обидят.

– Это, ну, про наш остров. Местные обычаи, легенды, верования. Как бы этнография.

– Любопытно! А почему никто не записался?

– Видимо, им нелюбопытно, – обиженно буркнул Стэн. – И не полезно. Кому вообще нужен наш дурацкий и своенравный шмат земли, брошенный на краю мира? На материке знания о нем все равно не пригодятся…

Лади изумленно подняла глаза на Хлестовски.

Кажется, Стэн произносил не свои слова, а чьи-то. Такое случается. Если человеку сто раз сказать: «Дубина ты стоеросовая!», то он, наверное, сразу не согласится – хотя бы из гордости. Но однажды, в совершенно другом разговоре и с другим собеседником, у него вдруг вылезет самоуничижительное: «Дубина я стоеросовая!»

Неуверенность подтачивает тихо.

Но упрямо.

– Стэн, скажи: это ты преподаешь «Наследие Этерны»? – Найт строго свела пшеничные брови.

– Ну я, – расстроенно буркнул оборотень-помощник-библиотекарь. – Нет! Не записывайся из жалости, чтоб потом прогуливать! Найт!!!

– Я не из жалости. Просто это действительно интересно.

А как иначе? Если тут и невиданные отливы, и корпус загадок, и блуждающее море в окне?

– Прогуливать не буду, обещаю!

– Ишь какая!.. Кхм. Ну… Лады. И давай иди уже отсюда. Спасибо. И маг-браслет не забудь.

Ладислава неспешно брела по мозаике главного холла в сторону Боковых Морских Дверей, когда до нее «дошло».

Сработала ассоциация. Вид напольного рисунка, мелко набранного стеклом (светящийся маяк в штормовом море), помог сложить другую мозаику в ее мозгу.

Кусочек номер раз – это дисциплина «Сыскное дело для магов» под авторством Берти Голден-Халлы.

Кусочек номер два – вчерашнее возмущение рыжего: «Я к семинару по техникам наблюдения готовлюсь!»

Так где еще могут быть «техники наблюдения», как не в «сыскном деле»?

Значит, это он – тот самый, кого «либо любят, либо не успели полюбить»?

– Неужели в этом правиле нет исключений?.. – вслух пробормотала Найт, остановившись у гребня стеклянной волны, за которой был нарисован девятый вал, пугающий даже в двухмерности.

Вдруг кто-то весело похлопал ее по плечу:

– Хей-хей! Задаешь вопрос – получи ответ. В любом правиле есть исключения. Вот аксиомы – совсем другое дело.

Но когда Лади изумленно обернулась, рыжий хвост вместе со своим обладателем уже бодро взбегал – почти взлетал – по второй винтовой лестнице, той, что вела в кабинет леди-ректора.

Зеленые брюки-дудочки, белая рубашка с закатанными рукавами. Теплый загар и подгоревший на солнце приятно-длинный нос. Ни вещей в руках, ничего – держит при себе лишь свою энергию, похожую на золотой шар, прыгает с ней в обнимку аж через две ступени, не касаясь перил.

Кажется, точно так же, налегке, он бы рванул в другую страну или Вселенную, или даже за ее пределы, и не чувствовал бы неудобств.

А что, людям в пути нужно что-то, кроме них самих? О нет. Нет-нет. Они просто не пробовали по-другому. Я в них верю: справятся. Хей.

…Берти Голден-Халла скрылся из виду, не оглянувшись.

«Привет» корабельного мага пришлось отложить.

Ладислава стояла на вершине узкого и длинного холма, который отделял академию от берега.

Изумрудные облачка пиний парили над головой девушки, страстоцвет цвел под ногами, вокруг торчали каменные останки древней обсерватории.

Но Лади смотрела только на море, чья бухта раскинулась впереди. Сейчас, в последний день августа, оно блестело под солнцем мягкой, угасающей красотой. Тихое и мирное, море раскатывалось от светло-голубого к насыщенно-бирюзовому цвету. Линия горизонта была дымчатой: будто пальцем смазали карандаш.

Найт начала спускаться.

Уже издали она увидела, как много на берегу студентов. Одни играли в мяч, другие валялись по-тюленьи. Над водой взволнованно орали чайки: что это за дикари на нашей территории? Три летних месяца мы жили, как хотели, а теперь… Что за бескрылые злодеи?!

Темно-серые скалы обрамляли бухту по сторонам. Первогодки толпились на одной из них, с гиканьем и хохотом убеждая друг друга прыгнуть. Кто-то неуклюже нырнул – под свист и вопли одобрения. Потом еще один, сразу. Еще. Долго уговаривали четвертого добровольца. И снова бурно радовались прыжку.

Найт, которая обожала нырять, фыркнула и азартно потерла ладони:

– Пф! Слабаки! Встречайте мастера!

…И не последнюю роль в этом ее решении сыграло то, что на другом конце пляжа девушка разглядела Фрэнсиса. Близнец сидел на валуне у воды и тоскливо запускал по воде камешки, изредка поглядывая на ныряльщиков.

Грустит? Это плохо.

Хотя грустить на берегу не страшно. Большая вода успокаивает. Мгновенно. Слизывает горечь и уносит за предел, низвергает водопадом в космос, распушает в атомы, а тебе приносит улыбку – с новой волной. Всепрощающее море. Безустанное.

Наверное, сложно им быть.

– Ща мы тебя взбодрим, Фрэнсис! – пообещала Найт.

Изящным жестом она стянула через голову льняное платье. Убедилась, что широкий топ ее купальника надежно скрывает черные цифры под грудью. Потом сняла с запястья болтавшийся алый маг-браслет (а то слетит!) – и побежала.

Побежала вниз по вертлявой дорожке, наслаждаясь тем, как камни колют голые пальцы, как ветер умывает глаза холодом, как путаются за спиной волосы – золотые флюгера свободы.

Лади взлетела на скалу, прорвалась сквозь ряды мнущихся однокурсников, заглянула в воду – ни намека на камни и другие опасности, быстро сунула кому-то свои вещи и с боевым воплем рыбкой нырнула в море.

Сзади дружно ахнули:

– Где ее браслет?!

Но Ладислава не слышала.

У нее – свист в ушах!

Удар! И успокоительная тишина подводного мира.

Девушка руками раздвинула мерцающую, переливчатую синеву и, развернувшись, поплыла наверх.

Но не успела она вынырнуть, как что-то зацепилось ей за щиколотку. Водоросль? Лади дернула ногой. Хватка усилилась. Девушка, булькнув от неожиданности, опустила глаза… И тотчас в ужасе расширила их.

За ногу ее держало непонятное светящееся существо, похожее на смесь медузы с зубастым гномом. И что хуже: из бархатной глубины выплывали его друзья. Очень много друзей с не самыми приятными улыбками.

– Бульк! – сказала Лади и забила ногами, как ластами.

Но существо вцепилось намертво. Его товарищи также похватали девушку за ступни и, низко урча, потащили ее вниз, в царство редких солнечных пятен морской глубины. Ладислава изогнулась, руками пытаясь отодрать мерзких «гномов», но они лишь обрадовались: вцепились в запястья, в шею…

«Жмых! – подумала Найт, теряя воздух. – Это вообще ЧТО?! И где у них болевые точки?! Мне же еще РАНО!!!»

Неожиданно вода вокруг вспыхнула красным цветом. Лади, отнюдь не будучи паникершей, на секунду испугалась: не ее ли это кровь? Уже грызут, гады нетерпеливые?!

Но нет. Вспышка повторилась: теперь с фиолетовым блеском. В воду кто-то нырнул: глубина взвилась столбом белых пузырьков.

Часть «гномов» рванула туда. Но их на полпути обезвредила целая стая пульсаров, похожих на морские звезды. Оставшиеся твари завизжали и в панике сиганули вниз, странно дергая желейными лапками.

Найт, чьи легкие уже горели, как печи северного Норшвайна, рванула в обратном направлении.

Поверхность!

Ладислава жадно вдохнула воздух, пытаясь успокоить сердце и ожидая, пока прояснится зрение.

– Ур-р-р-а-а! – грохнули ликующие вопли адептов со скалы.

Внезапно рядом с девушкой вынырнул Фрэнсис. Прям как был: в брюках и рубашке, облепивших тело. Взгляд у близнеца был недоуменно-рассерженный.

– Ты с ума сошла – плавать без маг-браслета?! – рявкнул Фрэнсис. – Только он отпугивает тварей от чужаков! Заставляет их держаться на отдалении, хоть и облизываться!

Ладислава перевела дыхание.

Жива. Хвала небу, все еще жива.

– Спасибо, что разогнал их, – выдавила Найт.

– Какое «спасибо»! Ты могла умереть! Они, – палец на первокурсников, – еще не учились подводной боевке. Их максимум: нырнуть самим и быстренько выплыть, светя браслетом, и то после долгих сомнений, адреналина ради. Они бы не спасли тебя!

– Видишь, как мне повезло, что ты был рядом.

Ладислава прикрыла глаза. Ее слегка потряхивало от пережитого, но она изо всех сил скрывала это. Страх был главным ее врагом, не хотелось давать слабину.

Близнец нахмурился.

В его столичном мире, когда девушки были испуганы – девушки рыдали. Найт не рыдает? Значит, не понимает серьезность положения. Надо объяснить.

Он схватил Ладиславу за плечи.

– Грызгены бы съели тебя по кускам, – с расстановкой сказал Фрэнс.

– Они называются грызгены? Учту. Я таких не встречала.

– Потому что это местные твари. На материке их нет.

Ладислава округлила губы трубочкой: вежливое: «О?» Она изо всех сил продолжала грести ногами: увлекшийся близнец, хватка у него была железная, казалось, вот-вот ее потопит. Сам. Безо всяких грызгенов.

– Найт! Объясни: почему ты выбрала Бурю для учебы, если не знаешь о ней базовых вещей? – в глазах Фрэнсиса вдруг мелькнуло что-то еще, кроме беспокойства.

Какое-то неприятное подозрение.

– М-м. По зову сердца?.. – протянула Лади.

Подозрение усилилось.

Ладислава облизнула губы, стерла с лица лучисто-картонное выражение и честно сказала:

– Здесь есть море и магия. Есть незнакомцы, а знакомых нет, что для меня плюс, потому что я хочу получить максимум нового опыта. Хочу с головой погрузиться в жизнь. Без оглядки на себя прошлую. Хочу, чтоб этот семестр… В смысле, каждый семестр вмещал в себя целую судьбу. Я жадна до впечатлений, Фрэнсис. И мне показалось чудесной идеей приехать в необычное место, о котором я ни жмыха не знаю. Кто-то скажет – идиотизм. Я скажу – рождаемся мы тоже с пустой башкой в незнакомом опасном мире. И ничего ведь, верно? Это не повод саботировать жизнь. Это повод ее узнать.

– Когда ты рождаешься, о тебе обычно есть кому позаботиться, – возразил Фрэнсис, удивленный ее ответом.

– Ой не всегда. Как же сироты?!

– Найт! Ознакомься с правилами выживания на острове, – строго попросил близнец. – Философия философией… Но устав монастыря выучи, ладно?

Адепты на скале давно заткнулись, с любопытством вслушиваясь в диалог. К счастью, игривый бриз уносил слова в обратную сторону, куда-то в бесконечное, предвечное море.

– Выучу, – кивнула Лади. – Слушай, а почему ты все-таки сменил боевую кафедру на ТММ? Судя по твоим заклинаниям сейчас, это точно не связано с плохими оценками!

Фрэнсис замялся и отвел взгляд.

– Это очередная деталь твоего огромного секрета, да? – вдохновилась Найт. – Поделишься? Я умею хранить тайны! Вот уже полсуток молчу про ремонт и другие ее составные части! – лихо подмигнула она.

Вода тихо плескалась под ладонями, продолжали верещать чайки. Одна птица нырнула за рыбкой в каком-то метре от ребят, и выхваченная скользкая серебряная тушка хлопнула ртом, а потом навсегда исчезла в белой глотке птицы.

– Йя! – подмигнула довольная чайка. – Йя-йя! – на норшвайнский манер. Не хватало только, чтоб она крылом живот потерла, дескать, вкуснятина.

Близнец шуганул птицу и категорично покачал головой:

– Секрет не только мой. Проболтаешься – навредишь другим людям, так что нет. И вообще, поплыли. Ты все еще без браслета, а грызгены быстро приходят в себя. Или тебе понравились их объятия?

Лади вздрогнула и вперед юноши рванула на берег.

Фрэнсис почему-то не захотел оставаться на пляже в мокрой одежде.

– Это я виновата, – вздохнула Лади, прыгая и колотя себя по плечам, чтоб согнать мурашки. – Давай я принесу тебе из замка сменные вещи.

Тот отмахнулся:

– Не надо, мне все равно пора возвращаться.

– Тогда, может, я угощу тебя ужином в благодарность? Здесь, на острове, есть какие-нибудь приятные ресторанчики?

Фрэнсис, который остервенело выжимал рубашку, чтобы совсем уж не истекать морем по дороге, изумленно воззрился на нее снизу вверх. Потом вдруг вскочил на ноги и с неожиданным интересом обошел девушку по кругу:

– Погоди! Найт, ты что, на свидание меня приглашаешь?

Ладислава вспыхнула. Вот с-с-сажа! Понял.

Пробубнила:

– Свидание? Какое свидание? Разве ж девушки приглашают парней? Вроде это не принято.

Фрэнсис навернул еще один хищный круг – уже в обратную сторону, молодец такой.

– А разве девушки прыгают в воду со скал? – возразил он. – Превращают столики в щиты? Одеваются за минуту и уезжают д’гарр-знает-куда?.. Ответ: нет! А вот от тебя всего можно ждать. Очень смелая госпожа Ладислава!

«Приплыли, – кисло подумала Лади. – Я его уже запугала». И она начала ковырять песок мыском ноги: авось провалится сквозь землю.

Фрэнсис встал перед ней, уперев руки в боки:

– Так все же свидание?

– Расценивай как угодно! – саусберийка окончательно смешалась.

И хочется и колется.

В отношениях ей куда хуже давалась смелость. Двадцать грызгенов или один красавчик? Двадцать грызгенов, пожалуйста! И пару водяных на сдачу.

Меж тем Фрэнсис натурально просиял. Солнце, смущенное конкуренцией, поспешило спрятаться за облаком, раскрывшимся вдруг, как кувшинка на пруду или дамский веер.

Брюнет засунул руки в карманы и удивленно качнулся с мыска на пятку.

– Надо же! – сказал он. – Ты зовешь меня куда-то, не зная, кто я такой. Д’гарр! Это… Восхитительно!

– А кто ты? – Ладислава встрепенулась.

– Я Фрэнсис! – улыбнулся Фрэнсис.

Диалог явно зашел в тупик.

Вдалеке раздался долгий перезвон башенных часов: три пополудни.

Улыбка съехала с лица брюнета, как снежная лавина с пика Ротхорн: не оставляя ничего живого, лишь белизну.

– Мне пора, – вздохнул парень. – По ужину… Я очень хочу пойти на него с тобой. Но давай сделаем это через какое-то время, м? Успеем тут освоиться. Мне обязательно надо разобраться в некоторых… учебных обязательствах, прежде чем я смогу покидать территорию академии. Но ты от него теперь не увернешься, Найт. Даже не надейся. А пока я буду очень рад просто пить с тобой кофе тут и там. Как тебе такой план?

Девушка рассмеялась и согласилась. Фрэнсис подмигнул, потом быстро, в столичном стиле поцеловал Ладиславе руку и трусцой побежал к замку.

Найт села на песок, лицом к морю.

– Эй, вещи-то возьмешь? – крикнули ей однокурсники, все еще толпившиеся на скале слева. После боя с грызгенами никто так и не решился прыгнуть еще раз: хоть с браслетом, хоть с молитвой, хоть как.

Ладислава рассеянно подняла руку с выставленным указательным пальцем – минуту! – и призадумалась. Прозрачно-бирюзовая вода с белой каймой мягкими губами обхватывала ее ступни и снова утекала вдаль.

Одна деталь смущала Ладиславу. Что значит: «Не зная, кто я такой»? Почему это повод для такой бурной радости?

Из-за утренних событий и общего антуража девушка решила, что секрет у Фрэнсиса довольно темный. И знание о нем должно отвращать, а не привлекать женщин. Но тогда реплика Фрэнсиса не имеет смысла!

Может, у близнеца не один секрет, а два? Первый из них Фрэнсис отказывается обсуждать: вероятно, эта тайна связана с зеркалами, ундами, неприятным словом «убивец»; окном на море. Болтовня об этом секрете может повредить другим.

А второй секрет… Получается, он условно «хороший»? То есть Фрэнсис скрывает что-то, что обычно притягивает к нему людей? Что-то, без чего он и не думал, что может быть привлекательным для девушек? Что же это? Слава? Власть? Богатство? Учитывая шикарный ремонт в Хромой башне, сделанный для близнецов, – последнее вполне вероятно.

Ладислава поболтала ногами в воде, взбивая ее в густой морской коктейль из пены и песочка.

«Ну, – подумала она, – я же записалась на Сыскное Дело. Вот тебе и тема курсовой, если потребуется».

Через пять минут после этого Найт завоевала сердца всех студентов-со-скалы. Это оказалось весьма просто.

Потребовалось всего-то надеть маг-браслет и… заново прыгнуть в море. Там показать язык грызгенам – они скалились и шипели, но теперь боялись приближаться – и под бурное одобрение однокурсников выплыть обратно, триумфально потрясая кукишем в сторону желейных тварей.

Потом адепты и Ладислава загорали. Руками ловили чаек – эти глупыхи отчего-то долго бегали, прежде чем улететь. Вязали плот. Найт посетовала, что она полная дура – ничего не знает об Этерне. Учитывая, что плот не утонул сразу же только благодаря ей, студенты искренне стали убеждать ее в высоком уровне интеллектуального развития. А потом с энтузиазмом провели краткий ликбез на тему Минимальных Правил Выживания На Острове.

В благодарность Найт сгоняла в ближайшую деревню и вернулась с огромной корзиной сосисок, зефира, выпечки и напитков. Спустила на это столько денег, сколько раньше и за неделю не тратила.

Шикуем.

На запах еды к их компании притянуло и нескольких старшекурсников. Они принесли с собой идею костра. Его развели на закате, на берегу, в яме, взорванной мощным и точным пульсаром одной из студенток.

Ладислава жарила на палочке зефир и наслаждалась видом. Солнце уже таяло в море, как масло, растекалось по небу тонкой оранжево-розовой пленкой. Светящийся багрянец отражался от песка, бликуя рыжим на волосах адептов: все они вдруг напомнили ей почти незнакомого, но такого яркого Берти Голден-Халлу – увидишь всего один раз, а в сетчатку впитается намертво, вот злодей.

Между тем ребята вокруг как раз оказались специалистами по жизни и быту преподавателей. Едва на пляже начали битву холодный ночной ветер и горячее дыхание костра, адепты включили музыку сплетен.

Досталось всем обитателям академии.

Ладислава узнала, что Стэн Хлестовски – единственный среди лекторов местный житель. Все остальные приехали на этот богами забытый остров, прячась от каких-то своих бед или потерь. Или надеясь встретить что-то, чему сложно найти определение, но что иногда находит тебя на пустом берегу у далекого моря. Подходит, незримое, опускается рядом на мокрый песок и улыбается: «Здравствуй, хороший мой. Я так долго тебя искал, ты даже не представляешь. И вот наконец-то ты здесь, и я тебя никуда, никуда не пущу, разрешаешь?»

Возвращаясь к Стэну, выяснилось, что он всегда очень грустит из-за того, что официально числится заместителем ректора, но по факту Элайяна шугает его, как первокурсника, ни в грош не ставя.

Также ребята рассказали, что мастер Шильд’эс – преподаватель боевой магии – из народа шэрхен, и волосы у него синие, как кровь василиска. Что мастер Хьюго-артефактор и лекторша по астрологии («Ну, вот такая», – чернявый Рейло обрисовал руками восьмерку, показывая Ладиславе, какая именно) гуляют под луной за ручку и не только.

Что госпожа Мириам Клыккер – преподавательница по Уходу За Маг-Существами – в том году выходила и подарила леди-ректору волшебную птицу иррин, которая теперь помогает эльфийке вести зельеварение.

Про леди-ректора было особенно много слухов.

Она приехала из Лютгардии – восточной страны эльфов и дриад, – где пять лет назад умудрилась выиграть принудительный королевский отбор невест.

– Конкурс на женитьбу? Что за бред? – обалдела Ладислава и мгновенно наткнулась на разноголосый хор Ты-Ничего-Не-Понимаешь от своих новых подружек.

Однако нежданная победа в отборе расходилась с амбициозными взглядами леди-ректора на достойную жизнь.

Элайяна сбежала и скрывалась в Асерине, а сограждане-эльфы искали ее, крайне озабоченные матримониальным аспектом, и даже наняли сыщика Голден-Халлу для ловли беглянки. Господин Берти нашел Элайяну в два счета, но, вместо того чтоб выдать эльфам, помог ей скрыться, а потом под шумок сунул визитку бывшего ректора Бури и билет на корабль. Элайяна нашла тут убежище и работу, а год назад, когда старик Фоскаш ушел на пенсию, заняла его должность.

– А как здесь оказался сам Берти? – полюбопытствовала Найт.

Этого никто не знал, но студенты выдвинули много гипотез, одну безумнее другой.

И про то, что Голден-Халла влюблен в Элайяну («А она в него, это же сразу видно!» – заговорщицки поделилась кудрявая девочка Ильга). И про таинственные преступления, которые Берти разгадывает на Этерне (такие таинственные, что никто другой о них не подозревает). И даже про то, что Архиепископу Саусберийскому Ноа де Винтервиллю (одному из важнейших лиц государства) не нравятся рыжие – Бертрама Голден-Халлу он просто сослал.

Архиепископ любил всех ссылать, это правда. Вся церковь в Асерине была той еще штучкой, но архиепископ – особенно эксклюзивным гадом.

– Да какая разница, почему он здесь оказался? – возмутился пухленький очкастый пятикурсник Твигго под треск костра. – Главное, чтобы теперь никуда не делся.

– Да уж, с Берти не соскучишься!

– Мировой чувак.

– Мой любимый семинарист.

– И пес у него хороший, видели? Такой маленький тявкающий качок.

– А мне вот что-то доктор Морган ближе…

– Твой Морган – звезда звезданутая, сразу видно, а Берти – свой в доску!

– Ага, но предмет у Моргана – позорище. Да и у Берти фигня какая-то, если честно. Леди-ректор их и характером, и маг-пользой в два счета уделает!

И дальше – жаркие, жаркие споры у ало-оранжевого костра.

Когда на небе стали разгораться звезды – одна за другой, теплые приветы от ледяной Вселенной, – студенты зажгли огни и цепочкой вернулись в замок. Со стороны казалось: искорки блуждают по ночным холмам.

Ладислава была очень счастлива.

Пока все шло именно так, как она и хотела.

Тик.

Так.

Тик.

Так.

Тик.

Так.