Академия домашних волшебников, или История о том, как однажды зимним вечером влетел в комнату кораблик - калиновый листок и Калинка сняла шапочку-невидимку

Завтра Алеша идет в поход

Алеша примчался домой после пионерского сбора и сел у открытого окна. Скоро два часа, а Калинки все нет. Стрелки старинных стенных часов неукротимо двигались по своему кругу. Хорошо им, стрелкам, крутись себе и крутись, а каково ему, Алеше? Три минуты ждет, пять, семь с половиной…

Вдруг рядом с Алешей кто-то тихонько засмеялся.

Алеша удивленно обернулся и на книжной полке увидел Калинку.

— Здравствуй, Калинка! Вот ты где! Спускайся скорее!

— Здравствуй, Алеша! Я прилетела раньше тебя, ждала-ждала, а потом нашла на полке книжку и зачиталась. «Капитан Врунгель»! Помнишь, как он кашу варил? Великий хвастун был… вроде тебя.

— Почему вроде меня? — обиделся Алеша.

— Кто сегодня в классе хвастался? «Вы со мной в походе не пропадете, я и костер разожгу, я и суп сварю, я и рыбы наловлю»… Я — то, я — другое, я, я, я… Посидела у вас в классе на окошке, послушала, и так мне стыдно стало за тебя, что моя шапочка наполовину покраснела. Умеешь делать то, чего не умеют другие, — не хвастайся. А если еще и не умеешь…

— Ты обещала меня научить…

— Обещала — и научу. А что бы ты стал делать, если бы меня захватил в плен Змей Горыныч и я не смогла бы прилететь?

Алеша засмеялся.

— Змея Горыныча нет, он волшебный!

— Я тоже волшебная, но я есть. — Калинка надела свою наполовину покрасневшую шапочку и исчезла, а потом — динь-дон-динь — сняла ее и снова очутилась на полке! Сидит, болтает ногами в красных сапожках. — Мало ли на свете волшебного. Часы вот у тебя волшебные.

— Вот эти? — Алеша даже попятился. — На стене?

В это время часовая пружина заскрежетала, и часы сказали:

— Да-а, да-а…

— А что они могут?

Калинка почтительно посмотрела на часы.

— Очень многое. Я так рассердилась на тебя, залетела сюда на минутку, хотела оставить записку и улететь, а часы мне сказали, что ты готовился к походу и кое-чему научился.

Калинка посмотрела на Алешу черными веселыми бусинками-глазами, коса ее — тик-так — качнулась влево-вправо.

— Что ты умеешь делать? Скорее говори, а то я и вправду улечу.

— Я учился, Калинка. Не улетай, пожалуйста. Я уже умею рюкзак собирать, меня научил брат Боба Сухарева, он настоящий турист, на Памире был. Поэтому и Боб тогда с этими сосульками голову потерял: ему так хотелось похвастать, что и он памирские льдышки пробовал.

— Ну что, Боб исправился?

— Знаешь, какой он стал! Не хвастает совсем.

— Ролями поменялись, — как бы про себя сказала Калинка.

— Скажжи точччнее, — прохрипели часы. — Одного болтуна ты вылечччила, а вторррой…

— Никакой я не болтун, — обиделся Алеша. — Один разочек всего прихвастнул. Никогда не буду ни хвастуном, ни болтуном… А как вот этого… — Алеша покосился в угол, — это… эти часы зовут?

— Бим-Бом меня зовут, молодой человек! Бим! Бом!

— Если Змей Горыныч Калинку в плен захватит, вы, Бим-Бом, будете знать?

— Бим-условно… Я хотел сказать: без-ус-ловно.

— Ну, тогда, Калинка, ничего не бойся, я тебя спасу. Бим-Бом скажет, и я этого Змея!.. Эх, рраз… Не думай, я не болтаю… Я даже в секцию самбо уже записался. Знаешь, какой буду сильный!.. А сейчас спускайся ко мне, начнем сборы.

— Хорошо! Настоящий мужской разговор: коротко и деловито, — Калинка поставила «Врунгеля» на ту полку, откуда взяла, и — фьюить! — спустилась к Алеше.

— Смотри, вот как я соберу рюкзак, — сказал Алеша.

Он положил на дно рюкзака запасные носки, простые и шерстяные, футболку, маленькое полотенце и мыльницу с мылом. Сверху — пластиковый пакет с продуктами: пять вымытых картошин, морковину и луковичку, сахар в пластмассовой коробочке, хлеб, пакетик с пшеном (примерно стакан) и банку сгущенного молока. Ложку, кружку и маленькую алюминиевую миску завернул в целлофан и тоже положил в пакет с продуктами. Блокнот, карандаш, спички, перочинный нож и фляжку с водой поместил в боковой карман рюкзака.

— Соль забыл. Шеф-повару лучше взять побольше, в эту банку из-под кофе. И еще заверни в бумажную салфетку несколько лавровых листьев и горошин черного перца.

— Это будет мой шеф-поварской секрет?

— Да. Теперь надень рюкзак. Не режет? Прекрасно собран рюкзак, молодец! Что ты наденешь в поход?

Алеша показал кеды, вымытые и высушенные, бумажные и шерстяные носки, джинсы, футболку и свитер.

— Очень хорошо. А продуктов хватит?

— Ребята еще купят на всех чай, несколько банок тушенки и масла. Эти продукты они понесут, а я возьму еще футбольный мяч и ведро для каши. Мы все распределили справедливо.

— Ведро? — Калинка взглянула на часы, словно посоветовалась с ними, и хлопнула в ладоши.

В ту же секунду с потолка, прямо из люстры, — Алеша даже посмотрел, нет ли в потолке дыры, — упал котелок. И не какой-нибудь новенький, блестящий, а слегка погнутый, слегка покорябанный, с навеки въевшейся копотью, но отдраенный на славу.

— Это мне?

— Тебе, но будь осторожен, котелок не любит, когда в нем что-нибудь подгорает, он тогда мрачнеет, и каша или суп получаются совсем невкусными. А если повар ему нравится, то он и песни поет.

— Песни? Котелок? Какие?

— Всякие. Будешь внимательным шеф-поваром, услышишь. А сейчас надевай семимильные сапоги, что стоят за дверцей часового футляра, и отправимся мы с тобой костры разжигать и кашу варить.

Алеша постарался не удивляться, а просто надел эти самые семимильные сапоги, точно такие же, как у Калинки, только еще и с узорчатыми отворотами, двойной строчкой и медными гвоздиками по широкому ранту. Как он натянул эти микросапоги, не больше его собственной ладони, он не мог бы сказать, но натянул и хотел было сейчас же притопнуть крепким каблуком, но Калинка воскликнула:

— Осторожно, Алеша! Топнешь — и потеряю я тебя, окажешься где-нибудь на Урале. Бери котелок, спички да держись за мою руку. Раз… два… три!..

Шагнул Алеша раз — потемнело все вокруг, шагнул второй — заклубились фиолетовые вихри, шагнул третий и зажмурился от неожиданности — такой удивительной сине-зелено-желтой поляны, пронизанной мягким солнечным светом, пряно пахнущей росистой травой и одуванчиками, он никогда прежде не видал.

Трава шелковая, а посредине поляны — высокая ель в бархатной бахроме хвои, и кажется, что двойная верхушка ее плещется в синеве неба. Так и стоял бы здесь, запрокинув голову, и следил бы за бегом белых кудрявых облаков. Вот облако-всадник с копьем несется на стремительном коне; копье вытягивается, и всадник становится лыжником, парящим над ущельем, а лыжник еще вытянулся и превратился в лунный пейзаж…

Березы кружатся белым хороводом, за ними желтые одуванчики бегут, спешат. И нет на свете ничего прекраснее этого сине-зелено-желтого солнечного мира…

— Калинка! Неужели бывают такие поляны у нас на Земле?

— Неужели? А мы с тобой где?

— Это ведь не настоящее, а сказка…

— Это просто настоящая сказка. Ты не раз бывал на таких полянах, но смотрел и не видел. Приходил, чтобы взять у леса грибы, землянику, чернику, цветы.

Калинка задумчиво провела ладошкой по нежному зеленому завитку овсяницы, погладила его, отпустила осторожно и тихо спросила:

— Тебе приятно, когда ты приходишь в гости и радушный хозяин встречает тебя приветливо, вкусно угощает?

— Кому это не нравится? — удивился Алеша.

— И ты, наверное, не разбиваешь потом чашек, из которых пил, не ломаешь стулья, на которых сидел, не рушишь стены?

— Конечно, нет! Неужели кто-нибудь так поступает? — совсем удивился Алеша.

— Нет. Думаю, не поступает. А в лесу считают вправе так поступать. Пришел в лес — топчи, ломай, грязни.

— Что ты, Калинка! — возмутился Алеша и вдруг отчетливо вспомнил прошлогодний их поход.

Он, словно наяву, увидел поляну, на которой они были, — вытоптанную, в черноте кострищ, с брошенными охапками повядших цветов. Везде разбросаны бумажные и пластиковые пакеты, березка, что росла на поляне, согнута, Боб из нее качели устроил, зловеще сверкают коричневые осколки бутылок из-под лимонада. Ужас!

Калинка надела свою все еще наполовину покрасневшую шапочку и исчезла — стыдно было за Алешу, прошлогоднего, больно было смотреть, как он сейчас мучается.

…Солнце зацепилось за верхушку ели, и облака, собравшись густой сбитой горой, двинулись на солнце и закрыли его. Поляна сразу поблекла, пригорюнилась, затаилась.

— Нет, нет! — тихо сказал Алеша. — Я всегда буду входить в лес, как в дом, где меня ждут с радостью…

Белая гора облаков раздвинулась, солнце повисло на далекой елкиной верхушке и стало озорно закручивать белый березовый хоровод…

— На такой полянке и места для кострища не найдешь, пожалуй, — сказал Алеша.

— Это уже крайность. — Калинка сняла шапочку-невидимку с одним еще пока оставшимся красным пятнышком и показала направо: — Видишь, там кочка лысоватая? Вот место для костра, там сухо, далеко от деревьев, трава короткая. То что надо. Еще лучше вокруг будущего костра окопать, чтобы огонь не пошел дальше. Алеша, начинай костер разжигать!

Легко сказать, разжигай костер! Алеша неуверенно оглянулся. Как его разжигать?

— Ну хорошо, — сказала Калинка. — Запомни три простые костровые заповеди.

1. Костер устраивай с умом, не делай каждый раз новое кострище, а всегда используй старое. Несколько кострищ рядом — позор для туриста.

2. Костер разжигают подальше от деревьев. Пожар в лесу — беда.

3. Для костра берут только сушняк, рубить деревья для костра — преступление. Не засоряй поляну мелкими ветками и сором — все сожги.

Запомнил? Теперь давай сюда бумагу, сверху положим тонкие сухие ветки, а еще сверху несколько еловых лучинок, зазубренных топором. Умелый костровой зажигает костер одной спичкой, с подветренной стороны. Видишь, огонек побежал по бумаге, по веткам, по лучинкам? Мы ему еще веточек подложим. Теперь ветки потолще сложим пирамидкой, чтобы между ними было пространство. Вот костер и разгорелся!

Алеша вспомнил, как бабушка всегда говорит, что мужчина может делать любую домашнюю работу: и готовить, и стирать, и гладить, и даже вышивать, если уж ему вышивание по душе, но уж воду таскать да дрова рубить — настоящее мужское дело.

Алеша взял котелок и чайник и отправился вниз под горку. И отсюда видно, трава там выше, зеленее, деревья развесистее — там должен быть ручей. Алеша угадал точно — ручеек бежал по песчаному руслу — веселый, чистый, звонкий. Нашел Алеша и бочажок поглубже, осторожно, чтобы не взмутить со дна песчинки, зачерпнул воды.

Вбил он две рогатки по обе стороны костра, перекладину березовую на них положил, а на перекладину котелок и чайник повесил.

А вот овощи они вместе с Калинкой почистили на широком пеньке — словно на кухонном столе, — разложили, подготовили. И принялись колдовать.

ВО-ПЕРВЫХ, СВАРИЛИ СУП

— Туристский суп должен быть густой. На одну порцию — 1,5 стакана воды, 1 картошку, четверть морковины, 1 столовую ложку крупы, четверть банки мясных консервов. Лук и специи — по желанию повара.

Котелок на 5 литров накормит 13 туристов.

Наливаем воду в котелок, солим, бросаем туда лук и крупно нарезанную морковь и накрываем крышкой. Как только закипит, снимаем пену и бросаем крупно нарезанную картошку. Еще раз закипит, снимаем пену и пробуем. Мало соли — добавим. Рис, пшено или гречку (конечно, крупа должна быть промыта) бросаем в кипящий суп и передвигаем котелок на менее жаркий участок. Пусть кипит, но не бурно. Минут через десять добавляем консервы и специи (на большой котелок три лавровых листика). Еще через минуту пробуем, достаточно ли соли и сварилась ли картошка. Отлично! Суп готов, ароматный и очень вкусный! Если нет мясных консервов, можно заправить суп сливочным маслом.

— Знаешь, Калинка, котелок, кажется, поет! Слышишь?

— Котелок над нами напрасно смеется, мы про кашу не забыли. Попробуй, Алеша, сам сварить кашу. Справишься?

— Хорошо. Только ты мне немножко подсказывай.

ТУРИСТСКАЯ КАША

— На 1 килограмм пшена — 3,5 литра воды, 1 столовую ложку соли, 1 банку сгущенного молока, 200 граммов сливочного масла.

В котелок с кипящей водой бросишь хорошо промытое пшено. Закрой крышкой и дай пять минут покипеть, потом осторожно помешай ложкой и слей воду, с этой водой уйдет горечь, которая портит вкус пшенной каши. Долей горячей воды из чайника, добавь по вкусу соль, сгущенное молоко и масло и повари при слабом кипении еще минут десять. Сними кашу с огня, заверни котелок в газеты, а потом во что-нибудь теплое. Пусть так постоит полчаса, каша станет пышной, аппетитной.

Гречневая, рисовая, пшеничная, перловая варится так же, только воду сливать не надо, причем гречневую крупу и рис опускают в соленую воду, этим крупам не надо так развариваться, как пшену, а сгущенное молоко можно заменить сахаром. Да не забудь, что крупу предварительно надо перебрать, отбросить соринки, необрушенные зерна, хорошенько промыть в 4–5 водах.

Все крупы при варке увеличиваются в объеме. Гречневая, пшенная, ячневая, перловая крупы — в 3 раза, рис — в 4 раза, манная и геркулес — в 5–6 раз.

На костре все варится очень быстро, из-за сильного огня может и пригореть. Повару никак нельзя отвлекаться. Уменьшить или увеличить огонь мгновенно, как на газовой плите, нельзя. Вместо маневрирования огнем повар передвигает котелок — дальше от пламени или ближе к пламени.

— Ой, Калинка! Ну и каша! Очень вкусная. А на третье — чай?

ЧАЙ

— Чайник с водой поставишь на огонь, когда снимешь кашу. Как только вода в чайнике закипит, скорее снимай с огня: если вода сильно перекипит, чай будет невкусный. Чай засыпай в только что закипевшую воду из расчета 1/3 чайной ложки на кружку. Постоит пять минут, осторожно помешай ложкой и разливай в кружки. С сахаром, вприкуску, очень вкусно.

— Вот обед и готов. Вымоем руки в ручье и пообедаем?

Это был настоящий туристский обед: чуть пахнущий дымком суп, легкая пышная каша, только на костре такая каша может получиться, крепкий, горячий чай с сахаром вприкуску и сушками. Сушки появились совершенно неожиданно. Только Калинка разлила чай в кружки, откуда ни возьмись, на костровой перекладине появилась вязанка сушек. Сушки были с маком, да еще хрустящие, да еще от кострового жара теплые.

Потом всю посуду перемыли, котелки отдраили песком, консервные банки закопали, все бумажки до единой собрали и сожгли, кострище залили водой и накрыли снова дерном.

Оглянулись — поляна такая чистая, как будто на ней никто не был, костров не жег, супов и каш не варил.

— Придут сюда другие туристы, посмотрят вокруг, увидят жухлый квадрат кострища и сразу поймут, где костер раскладывать, чтобы такую красивую поляну не испортить. Уходя отсюда, все сделают, как мы: и банки под кострище закопают, и бумажки все до единой соберут и сожгут, и костер дерном заложат, — сказал мечтательно Алеша.

— Конечно, все так и будет, — подтвердила Калинка. — И знаешь, что еще можно сделать? Давай на кострище охапку сушняка оставим. И еще верхние ветки перевяжем красной ленточкой Огневушки-поскакушки.

Так и сделали.

— Ой, Алеша, джинсы твои от травы зеленые, а рубашка в смоле. Придется тебе заняться сегодня стиркой. Придешь домой, сейчас же сделай, как я тебе скажу. Разведи в горячей воде обычную соль: столовую ложку на таз воды, и смой всю зелень, а потом джинсы постирай в горячей воде с хозяйственным мылом или стиральным порошком.

Алеша, ты знаешь, наверное, как стирать? Джинсы намылишь мылом или опустишь в раствор стирального порошка и руками будешь как бы выжимать воду и снова напитывать ею ткань. Как только грязь смоешь, прополоскаешь два-три раза в горячей, а потом в холодной воде. Смоляные пятна с рубашки смоешь горячей мыльной водой, добавив на стакан воды чайную ложку соды или нашатырного спирта. Оставшиеся следы надо протереть ацетоном или скипидаром. После того как пятна смоешь, рубашку постирай так же, как и джинсы.

Рубашку и джинсы можно не отжимать после последнего полоскания, а хорошенько расправить и повесить над ванной. Рубашку — на вешалку, а джинсы — прицепив защепками. Вода стечет в ванну, а вещи высохнут ровнее, и гладить их будет легче.

— Спасибо, Калинка, за совет. Я теперь и рубашки буду стирать! Вот бабушка удивится!

Солнышко уже за елки забежало, в лесу потемнело, домой пора. Алеша посмотрел на Калинку и спросил тихонько:

— Калинка, а ты не можешь вырасти?

— Не могу.

— Кастрюли ведь ты уменьшила, сапоги мои семимильные увеличила, прямо на глазах. Они стояли в часовом футляре и были со-овсем игрушечные, а я их надел. Это все ты волшебничаешь!

— Волшебничаю. — Калинка засмеялась. — Я волшебничаю, когда это необходимо, а вырастать мне необходимости нет.

— Как же нет! У нас в школе бал будет. Мы в шестой класс переходим! Вырасти, пожалуйста, и… приходи к нам на бал. Я научился танцевать и мы… и я тебя приглашаю на танец.

— Нет, Алеша, я не вырасту, — грустно покачала головой Калинка. — И танцевать мы с тобой не сможем.

— Но, может быть, ты когда-нибудь потом вырастешь?

— Может быть…

Здравствуй, лес, речка, солнце

Через пять дней Лёка, Марина и Алеша уезжают в пионерский лагерь. Всего пять денечков — и здравствуй, лес! Речка! Солнце! Облака-а-а!

Будут походы, песни у костра, разные игры, чемпионат по баскетболу, танцы. А еще, конечно, кукольный театр и авиамодельный кружок, шумные карнавалы и долгие ряды морковных и огуречных грядок — чем лучше их прополешь, тем краснее и сочнее будет морковь и вкуснее огурцы для всего лагеря.

— Не жалко расставаться с классом? — спросила Калинка.

— Жалко, — вздохнул Алеша, — особенно с Бобом Сухаревым. Мы с ним такую игру придумали в индейцев! Когда в поход ходили, в лесу нашли вороньи перья, раскрасили их и сделали во-от такие уборы вождей… Жалко, поиграть не успели…

— Почему же Боб не едет с вами?

— Да он знаешь куда уезжает? На Урал, с братом!

— На Урал!.. Завидуешь?

— Совсем не завидую. Просто интересно, что Боб потом расскажет. Он будет купаться в той самой знаменитой реке Урал… А наш лагерь тоже очень хороший. Мы с Лёкой будем даже в одном отряде.

— Мы решили, — сказала Лёка, — во-первых, в лагере поставим спектакль про индейцев, костюм у Алеши почти ведь готов! Во-вторых, будем обязательно дежурить на кухне, и фартуки даже сшили новые, пестрые, с карманами. В-третьих, в теннис будем играть и ребят научим, если не в первую смену, то уж во вторую обязательно.

Калинка знала, что Лёка, Марина и Алеша едут в «Звездочку», в тот самый лагерь, где они были в прошлом году.

Две пары шорт, две трикотажные футболки, кофточки или ситцевые рубашки, купальники, джинсы, свитер, тапочки, кеды. Для холодных дней — куртка и шерстяные носки, легко и удобно, спортивно. И еще решили чемоданов не брать, все необходимое — одежку, зубную щетку, мочалку, мыло, нитки с иголкой, носовые платки, расческу, заколки, тетрадку и ручку — сложить в рюкзак. Тоже легко, удобно, спортивно!

В больших карманах рюкзака у Марины фотоаппарат, а у Лёки вязанье, иголки, нитки, английские булавки и лоскутки для заплат — если не аккуратная Марина или сама Лёка, или Алеша, а кто-нибудь другой порвет джинсы или майку, — у нее все под рукой. Не расстраивайтесь! Р-рраз и зашьем.

Одежки-обувки в рюкзаках уложены плотно. Если рюкзак великоват, его объем сократили, сделав по бокам шнуровки: вдоль боковых швов пробили дырочки и в них вдели крепкую тесьму.

Рюкзаки у всех почти одинаковые. Чтобы не спутать, каждый нашил на свой рюкзак цветную эмблему. Марина — большую букву «М», Лёка — пеструю лоскутную птицу, Алеша — синий круг, а кто-то еще — квадрат, или треугольник, или цветок, или солнце, или даже эмблему любимой баскетбольной команды.

Ребята к лагерю стали готовиться давно. Вы думаете, это происходило так: мама после работы в своей лаборатории, где у нее много дел и забот, бегает по магазинам в поисках шорт и маек, вечерами или даже ночью стирает, гладит, подшивает, укладывает? А Марина, Лёка и Алеша только морщатся. Это мама купила не так, а вот это сделала не эдак. Ничуть не бывало. Мама только помогла купить ткань да нитки для вязания, а остальное была не ее забота.

Лёка с помощью Калинки связала купальники не только для себя и Марины, но и для Алеши. Да, да, превосходные синие купальные трусы! Зато Марина и Алеша шили всем шорты. Алеше сшили две пары из плотной хлопчатобумажной ткани: одни — синие (отстрочили их красными нитками), а другие — зеленые с накладными карманами.

Девочкам сшили шорты из льна с лавсаном — красные с белой строчкой и еще пестрые, сине-зелено-красные, из обыкновенного сатина, только сделали их на подкладке из полотна. Отличные получились шорты! Ноги загорят на славу! Осень и зима были долгими, чего только не напяливали на себя: и колготки, и брюки, и валенки, да еще сапоги резиновые! А тут чудо! Дышите, ноги, набирайтесь сил, крепните…

И еще всем сшили кепки от солнца. Из плотной джинсовой ткани или такой ткани, из которой шили шорты, но обязательно на подкладке. Вышли кепочки — загляденье: и очки темные от солнца не понадобятся, и нос не облупится. Лёка предложила сшить всем по две кепки — вторую из болоньи — из старого папиного плаща. Все отказались почему-то! Тогда Лёка все-таки сшила себе вторую кепку и спокойно разгуливала под дождем, конечно, всем на зависть…

Лёка, по своему обыкновению, перерисовала чертежи в заветную книжку и уложила ее в карман рюкзака. Наверняка найдутся в каком-нибудь отряде нерадивые Мила или Света, которые притащат в громоздких чемоданах разные нарядные платья. Все в шортах и майках бегут играть в волейбол, а несчастная Света с утюгом носится, оборки разглаживает. Придется ей помочь — купить в магазине метр сатина и срочно сшить хорошую, удобную одежду. Вот только швейной машины в лагере нет. Да ничего! На руках сшить можно, только стежки крепче и поровнее вести.

Из Лёкиной записной книжки (выкройка шорт, купальника)

По этим чертежам шьют шорты и девочкам и мальчикам.

Синие шорты, размер 40-й, объем бедер — 90 сантиметров. При ширине ткани 70 и 90 сантиметров надо 80 сантиметров, при ширине 140 сантиметров — 50 сантиметров. Шорты могут быть с поясом, простроченным на корсаже. «Молния» вшивается в боковой шов, а пояс застегивается на крючки и пуговицы.

Пестрые шорты с кокеткой, размер 44-й, объем бедер — 90 сантиметров. При ширине ткани 90 сантиметров надо 130 сантиметров, при ширине 140 сантиметров — 70 сантиметров. «Молния» вшивается по среднему шву, под кокеткой. Карманы накладные или прорезные. Шорты шьют так же, как джинсы.

Купальник «бикини» свяжи крючком. Для 42-го размера надо 180 граммов шерсти или синтетики. Вяжи столбиками без накида, крючком № 3.

Начинай вязать с верха переда. Свяжи косичку в 76 петель. Дальше вяжи столбиками, прибавляя с каждой стороны каждый третий ряд по столбику — всего 80. На высоте 10 сантиметров оборви нитку. Оставь по 15 столбиков с каждой стороны. Свяжи 50 столбиков, сбавляя с обеих сторон в каждом ряду 3 раза по 3 столбика, 4 раза по 2 столбика, 2 раза по 1 столбику. Всего 12 столбиков.

На высоте 19 сантиметров прибавь в каждом ряду с обеих сторон 2 раза по 2 столбика, 8 раз по 3 столбика, 5 раз по одному столбику и 3 раза по 3 столбика — всего 96 столбиков. Затем сбавляй с обеих сторон каждый третий ряд 3 раза по 1 столбику.

На высоте 29 сантиметров оборви нитку. Прогладь, сшей боковые швы. Снизу и сверху обвяжи «бикини» двумя рядами столбиков и продень внизу тонкую, круглую резинку.