Академия Костлявой. Не будите в некромантке ведьму!

Глава третья

– Доминик? – удивленный голос и из уже серебристого портала вышел статный, средних лет мужчина. Его черный костюм переливался металлическими вставками по бокам, а зачесанные назад будто уголь волосы, открывали вид на широкие скулы и выразительные, голубые глаза незнакомца. – Что ты тут делаешь?

Доминик широко улыбнулся и встал по левую руку. Волосы на голове зашевелились, когда этот наглый и сильный оборотень заговорил, явно источая всем своим телом запрещенную магию!

– Проректор, рад вас видеть, – парень чуть наклонился вперед, приветствуя мужчину. – А я тут некромантов из Школы Праха решил встретить, а то они стоят, стесняются, – и такая улыбка нахальная у него была, что на месте проректора я бы точно ему в челюсть двинула.

– Мы не стесняемся, но наивно предположили, что в престижных учебных заведениях учеников принято встречать и сопровождать, – сухо отозвалась я, даже не взглянув на Доминика, а все свое внимание, обращая на проректора. Кстати, как его зовут-то? – Можно узнать ваше имя? – спросила у появившегося явно не некроманта.

– Сольвад веро Штас, – гордо произнес свое имя проректор. – А вы мисс?..

– Леди Ивэнджелин Райт, ученица Школы Праха, четвертый курс, – открыто улыбнулась я, чуть прищурив свои красивые, голубые глаза и с удовольствием отмечая замешательство на лице мистера веро Штаса.

Ох… как же это приятно, шокировать окружающих, что считают себя лучше остальных. И лучше моей семьи в особенности! Не хотели принять меня в стены великой, что ж, я вернулась, мои дорогие.

И то, как вытянулось скульптурное, привлекательное лицо Сольвада было просто восхитительной усладой для моих глаз. Запечатлеть бы этот момент в скульптуре, или хотя бы картине, чтобы любоваться одинокими вечерами.

Справа довольно оскалилась Хел.

– Райт… – замялся на мгновение мистер веро Штас. Он округлил глаза, ставшие на миг насыщенного вишневого оттенка. Серебристые, вытянутые зрачки мигнули, дрожа, а после вернулись в округлую, привычную форму. Мужчина едва сдержался, чтобы не отступить.

Я бы даже обрадовалась, испугайся он меня с таким рвением, но увы.

Ой, какие нервные тут люди учатся и преподают. У нас Роттель вообще никак свое удивление моим появлением не выдал. Только спустя неделю, он ворвался ко мне в комнату для знакомства с бутылкой темноэльфийского, кровавого вина. От вина я отказалась, а вот от знакомства нет. С нашим директором нужно только дружить, иначе учеба будет настоящим ночным кошмаром.

– Ивэнджелин Райт, дочь Северена Райта? – на всякий случай уточнил мистер веро Штас и у него начало дергаться левое веко.

Видимо, наш директор не сообщил проигравшей стороне кого он отправит на учебу.

– Угу.

– Что ж, – замялся немного проректор, явно не понимая, как себя вести. – Доминик, раз уж ты вызвался добровольцем, – это когда это он вызвался? – То проведи, пожалуйста, экскурсию по нашей академии, а я пока сообщу о прибытии учеников Школы Праха ректору, – быстро проговорил мужчина и окинул нашу разношерстную компанию оценивающим, тяжелым взглядом. – Кстати, не забудь сообщить тему своей дипломной работы. Мне как твоему куратору необходимо проконтролировать, чтобы названия и выбранные направления не пересекались.

– Слушаюсь, – клыкасто улыбнулся Доминик и оказался непозволительно близко ко мне.

У меня от этого парня мурашки по коже пробежали, а ведь я некромант и пугаюсь весьма тяжело. Но оборотню удалось это с лихвой.

Мы взгляд проректора демонстративно проигнорировали, поправили сумки на плечах и направились за Домиником, который уж очень был рад такой миссии. Улыбка расцвела на его неидеальных, ассиметричных губах – нижняя чуть полнее верхней, – и он махнул рукой, поворачиваясь к нам лицом и идя спиной вперед. Его теплый, бархатистый, как горячий шоколад голос обволакивал, заставляя непроизвольно скривиться. Сердце тревожным гулом забилось в груди.

Что за несуразная пошлость вспыхнула в моей голове?

Наверное, это из-за переутомления.

– Академия Костлявой была образована на Ольгре тысяча триста три года назад, – его чуть вибрирующий властный голос, казалось, разносился эхом по всему внутреннему дворику.

Когда мы прошли сквозь кованые ворота, и те с шумом и скрежетом закрылись за нами, то нашему взору предстала весьма трагичная и мрачная обстановка. Нет, у нас тоже не ромашки и лилии в саду растут, но все же… плачущие ивы и мертвые, черные розы, это немного перебор. Изумрудная зеленая лужайка была усеяна серо-черным пеплом и окутана густым туманом. Он холодил ноги, отчего штаны неприятно липли к лодыжкам, намокая от сырости.

У них тут дворника нет, что ли?

Неужели у великой академии нет средств на обычного работника?

– М-да… – весомо протянул Зрил и оглянулся на нас. – Слушайте, а у вас тут страшнее, чем в Подземной Лагуне, – заметил он невесело и посмотрел на меня. – Ивка, теперь я весьма рад, что тебя не приняли сюда.

– Не приняли? Дочь Северена? – несколько удивился Доминик и остановился, да так, что оказался всего в шаге от меня, потому что я свое движение не прекратила. Едва не врезавшись в парня, окинула его недовольным взглядом.

– Не твое дело.

– Что ж, их же и ошибка, фея моя, – широко оскалился Доминик, а я едва не зарычала.

Фея? Я? Нет, тут адекватные адепты вообще есть? То ушастый с явными признаками отсутствия инстинкта самосохранения, теперь еще и этот оборотень, который обращался ко мне «красавица» и «фея». Я не ФЕЯ! Я некромант! Хоть и красивый, конечно, не спорю.

Бесит.

Во дворике также обнаружился небольшой фонтан с мертвой водой, в водной глади которого мерцали лица умерших, которым мы явно пришлись по духу. Доминик подвел нас ближе к краю мраморного изваяния в форме овала и с прекрасной девушкой на пьедестале. В руках она держала опасную, настоящую косу жнецов и ее взгляд был ну очень уж красноречиво живым… На правом плече у статуи сидел черный ворон, с очень натуральными перьями. Определенно эти фигуры создал гений.

Я всмотрелась в лицо статуи и непроизвольно отпрянула, когда левым глазом мне подмигнули, а на по-детски пухлых губах появилась коварная улыбка.

– Матерь Дарующего, – выдохнула я и прижала руку к груди.

– Почти. Всего лишь дочь Смерти, – радостно улыбнулся Доминик, засунув руки в карманы пиджака.

Мои соратники по проблемам и учебе тоже смотрели на статую и лица у них были крайне удивленными.

– Зачем вы заточили ее в фонтан? – спросил Алид. Его кустистые брови были насуплены и сведены на высокой переносице.

– Не мы, мать наказала за своеволие. Ничего, ей разрешено покидать статую раз в неделю и развеиваться, – пояснил нам Доминик. – Идем дальше, – скомандовал он и, сцепив руки за спиной, повернулся к нам спиной и продолжил экскурсию. А я в это время шла и, насупившись, изучала тяжелым взглядом статную фигуру Доминика Максиуса.

Откуда мне известно его имя?

Лично мы с ним точно не встречались, я бы запомнила. Не потому, что он красавчик, просто у меня феноменальная память.

Поэтому, если бы мы с ним когда-либо пересекались, то я бы точно запомнила это. А тут… имя смутно знакомо, облик совершенно нет, но на душе, будто летучие мыши скребут, словно какое-то предзнаменование.

Не нравится мне, что я не помню и не осознаю этого знакомства. Чую, что это потом такими проблемами выльется, что хоть лопатой разгребай. Нет, я лопатой хорошо орудую, потому что учусь на некроманта, а трупы не всегда сами выбирались из могил, некоторым приходилось помогать, но перспектива эта очень уж мрачная.

– Да, зад у него отличный, – прокомментировала мой пристальный взгляд Хел и томно вздохнула. – И в целом фигура что надо. Широкие плечи и узкие бедра, ох, слушай, мне от одного вида становится волнительно, – оскалилась Хелдрана и положила руку мне на плечо. – Так что понимаю твой выбор.

– Дело не в этом. И вообще, я думала, что ты сходишь с ума от безответной любви к директору, – я иронично изогнула темную бровь и посмотрела на подругу негодующе.

Хел никогда, конечно, постоянством не отличалась и за эти четыре года уже со многими имела более тесный контакт, чем следовало незамужней девушке ее возраста. Вот только любила она исключительно Роттеля, потому что он был ее Темным Рыцарем, от которого ее сердце билось быстрее и все внутри пылало от страсти. Это не мои слова. Ее.

– Схожу, но это не значит, что я должна томиться в ожидании и без мужского плеча.

– Тебя далеко не плечи интересуют.

– Меня все интересует, монашка ты моя любимая. А вообще, слушай, мы будем обязаны такую же форму носить, да? – глаза подруги заблестели от предвкушения.

И вот что-то мне подсказывало, не надевать одежду девушка планировала, ох, не надевать.

Я снова посмотрела на Доминика, пока он рассказывал о том, что Академию Костлявой, что говорится из названия, создала сама Смерть. А потом ее потомки – дочери и сыновья становились хранителями или же преподавателями в этом заведении.

Форма здесь была не особо отличной от нашей в школе – черный, строгий пиджак для всех с серыми пуговицами и вставками на спине по всей длине, прямые брюки у мужчин и чуть зауженные книзу у девушек, а еще удобные ботинки на шнурках. У некоторых адептов, которые нам тут встретились, я заметила нашивки на груди, которые, видимо, обозначали курс и факультет.

В Школе Праха обучались некроманты, менталисты и боевые маги. Здесь же все было более масштабно. В Академии Костлявой имелись такие факультеты – некромантия, магия слова и звука, стихийный, лекарский, боевой и кровный. В общем, отсюда выпускали больше специалистов, но вот качество… Если говорить напрямик, то у нас программа была направлена больше на практику, в то время как в академии преподносили больше теории.

Это и было их минусом, не считая надменности большинства адептов. И закрытость учреждения, в общем.

– Девушки, не отстаем от группы, я бы не хотел потом найти вас на нашем кладбище, – довольно нравоучительно предупредил нас Доминик и ослепительно улыбнулся исключительно нам с Хел.

– Только если в твоих объятиях, сладкий пирожок, – крикнула Хелдрана и игриво подмигнула магу.

Он на это лишь загадочно хмыкнул себе под нос и посмотрел на меня. Мы с подругой как-то незаметно оказались в самом конце группы. И даже с приличного расстояния взгляд парня пробирал до дрожи своим изучающим мраком.

Я сглотнула.

– Прости, милая, но волки однолюбы. А теперь пройдем внутрь, – скомандовал Доминик и высокие, тяжелые деревянные двери отворились перед нами с заметной тяжестью и характерным скрежетом.

Как тут домовые за хозяйством следят? Все скрипит и туман этот непонятный…

– Во время Третьей Мировой Магической Войны академия была захвачена белыми магами и разрушена до основания всего за семь дней. После победы темных и серых волшебников, которым помогли кровники и некроманты, здание пришлось восстанавливать с нуля, начиная с самого фундамента.

Мы оказались внутри широкого и длинного зала. Пол был устелен черным, мягким ковром, который глушил каждый шаг. По стенам тянулись красивые и опасные охранные и скрепляющие символы рун и демонического языка, что казались простым украшением. Но опытный маг точно мог сказать – здесь использовалась подавляющая и сковывающая сила, что могло значить не так уж и много вариантов.

Первое – в академию был заточен дух демона, чтобы охранять адептов и само здание.

Второе – смертные маги скрыли артефакты в стенах здания, чтобы также защитить все помещение.

И третий, менее приятный вариант – здесь был принудительно или добровольно (Смерть умеет уговаривать) скрыт один из богов открытых миров. Возможно, беглец.

Любой вариант мне не нравился. Потому что это значило, что все наши действия и передвижения могут отслеживаться, а после о них будут докладывать ректору. А мне этого, ох, как не хотелось.

Взглянув вверх, я озадаченно нахмурилась. Так, ага, а где потолок, извините за вопрос?

Просто вместо потолка и пола второго этажа я видела плавающие в тумане такие же, как и на стенах символы. Алид и Зрил последовали моему примеру и тоже подняли взгляды. И также нахмурились.

Доминик заметил нашу озадаченность и пояснил:

– Магия иллюзий, вкупе с демонической защитой высшего порядка. Академию восстановили по найденным в императорской библиотеке чертежам, но архитектор, он же племянник тогдашнего императора Власилена Третьего, решил внести некоторые изменения в магию скрытия и охраны. Повторного уничтожения никто не мог допустить.

Доминик остановился и широким жестом указал на красивый гобелен, который висел прямо в центре помещения и был скрыт за стеклянным куполом, подсвеченным изнутри.

На ковре была изображена Она – величественная, прекрасная и неотвратимая.

Смерть…

Ее длинные белые, как полотно волосы были распущены и красиво развивались за хрупкой, прямой спиной. Серебристое в пол платье струилось и переливалось на тонкокостной, худой фигуре. А глаза… искрящееся, грозовое небо на пике бури, усеянное множеством фиолетовых молний.

Я даже сглотнула от такой красоты, отмечая, как бережно и с любовью все нити были переплетены друг с другом в конце, создавая поистине восхитительный образ Провидицы, Отступницы и Повелительницы. За ее спиной перемещались, будто живые души, заставляя меня неприлично открыть рот и завороженно уставиться на это рукотворное великолепие фантазии и мастерства.

– Красиво, да? – тихий голос Доминика показался слишком близким, и я непроизвольно прошептала заклинание, которому меня еще брат учил.

– Дех санриполг, – быстро и четко выговорила заученные до автоматизма буквы.

Доминик засветился весь и как-то негромко рыкнул, а после… Вместо того, чтобы быть облепленным с головы до ног мертвыми комарами, он стоял и улыбался так довольно, что я едва сдержалась, чтобы его не пнуть.

А чего так лыбится довольно, когда меня пугает?

Парень отряхнулся, и с его почему-то ставшей серебристой полностью формы осыпались пепельные ошметки.

– Потрясающая, еще и такая милая, когда пугается, – скорее себе, чем мне проговорил Доминик, сверкая своими красивыми, изумрудными глазами и шаря взглядом по моему телу с головы до ног. – Дарующий, да я пошлю дроу и ректору по ящику эльфийского, за такой щедрый подарок, – и посмотрел мне прямо в глаза, отчего я непроизвольно дернулась.

Этот оборотень меня пугал и то, что я ему явно понравилась, тоже пугало. И нервировало. Но больше просто раздражало.

Не хочу я нравиться какому-то сильному, пусть и красивому оборотню. Они же неадекватные.

***

В кабинет ректора нас привели лишь спустя томительный час после появления на территории Академии Костлявой. Видимо, они тут считают, что раз мы аж на целый год, то торопиться нам некуда.

Логика железная, надо сказать.

Адепты учебного заведения все еще были на занятиях, и в итоге получалось, что мы из-за неторопливости ректора пропустили целый день знаний и практики.

Я никогда не была зубрилой, но мне нравилась моя будущая профессия и та специфика работы, которая грозила постоянной вонью и опасностью тоже прельщала, если честно. Я не больная, не надо так обо мне плохо думать, просто… я выросла в семье некромантов. Несколько поколений, между прочим, поэтому другой быть просто не могла априори. Наследственность и магическая подоплека это вам не бытовые заклинания.

Мой отец приносил работу на дом, оживляя древние трупы и вызнавая у них тайны из жизни, братья также имели свое представление о том, чем должна заниматься их младшая сестра. Например, ее можно притащить в морг и показывать малютке, как поднимают умершего сто лет назад колдуна в целях учебной практики.

Да уж, любопытнейшее было время.

Когда мы порталом, любезно открытым Домиником, оказались в кабинете ректора, то я отметила для себя несколько особенностей.

Ректор мне, почем-то сразу понравился.

Он был красивым, высоким и широкоплечим мужчиной. На вид ему было около сорока, но судя по тому, что он являлся полукровкой, и вторая его половинка перешла явно от вампира, то и возраст его был туманным.

А еще у главы академии был отличный вкус декоратора.

На удивление светлый и просторный кабинет. Не заваленный и не громоздкий стол в самом центре – круглый, черный, на трех, скрепленных в середине между собой ножках. Две дальние стены были заняты многочисленными полками и шкафами, которые не казались лишними, а смотрелись очень даже гармонично.

Пол был выложен красочной мозаикой, что изображала красный, с оранжевыми всполохами закат и сине-зеленый океан с белой полоской белого песка. Окна были высокими, от пола до самого потолка и из них открывался прекрасный вид на скалистый берег.

В помещении пахло чем-то морским, диким и одновременно с этим домашним и родным.

– Рад знакомству, дамы и господа, – тепло и открыто улыбнулся нам ректор. Мужчина стоял напротив своего стола, частично его закрывая. Зубастый оскал немного нервировал, но после знакомства с Домиником, меня уже не особо что-то пугало.

Кстати, почему он до сих пор был еще тут?

Ректор сделал шаг к нам, и мы усилием воли не двинулись назад – дружно и слажено. Едва сдержались. Нельзя же так пугать.

Голубые, чуть темнее, чем у меня глаза искрились знанием и каким-то даже весельем, когда он смотрел на нас – насупившихся, грозных и, честно, утомленных.

– Меня зовут Карий тир Пьеро Третий, – сообщил мужчина. Он с интересном следил за реакцией на свое имя. Уперев руки в крышку своего стола, он откинулся на них спиной и окинул нас внимательным, немного жутким взглядом. Знаете, когда на вас смотрят светящимися голубыми глазами, с красными зрачками, то радоваться жизни как-то уже сложно. – И на этот год я ваш ректор и защитник, – на последнем слове я непроизвольно фыркнула. – Так как с Домиником вы уже знакомы, то сообщаю, что он на эти тринадцать месяцев назначается вашим непосредственным куратором, – и все это с такой улыбкой, что мне стало не по себе.

Погодите!

То есть, этот герцог и оборотень на ближайшие тринадцать месяцев… будет постоянно с нами и контролировать наши действия?

– Да, фея, я стану твоей тенью, – оскалился Доминик, а я уставилась на ректора, потом снова на Максиуса и поняла, что кажется, мечты мамы о мужчине в моей жизни как-то подозрительно скоро исполнились! И к тому же, с явным избытком. Мне бы и одного с лихвой хватило, а тут целая… толпа. Хоть закапывай.

– Погодите, ректор… – я шагнула вперед и сжала руки в кулаки. Как-то уж слишком быстро все в моей жизни менялось. Меня это нервировало, а когда некромант нервничал, он плохо соображал. – Но как адепт может быть нашим куратором? Это ведь… у него и свои должны быть занятия и обязанности.

Хел рядом со мной бесшумно, но заметно смеялась, скрыв ладонью широкую улыбку. Зрил чуть позади что-то тихо и недовольно бурчал себе под нос ругательства. Я смогла только разобрать «труп», «выскочка» и «закопаю», но мне и этого было достаточно.

– Разумеется, но Доминик достаточно умен и хитер, чтобы совмещать две должности – адепта и куратора, правда ведь? – спросил он у парня, и тот кратко кивнул, не сводя с меня насмешливого взгляда. – К тому же, у него не так много обязанностей. Нико, сопроводи наших новых адептов в общежитие и передай расписание. Ваши занятия начнутся завтра ровно в девять. Удачи, – попрощался с нами ректор и вернулся к своей работе.

Мы просто перестали для него существовать. Ей Богу, я ожидала, что он начнет насвистывать себе забавную мелодию под нос.

А нам снова открыли красный, переливающийся портал. Я смотрела на ректора, как на предателя. Нет, ну как так-то? Как моя жизнь из-за какого-то спора и проигрыша директора и ректора могла превратиться в такие проблемы? Причем именно для меня, а не для участников этого карточного бедлама!

Ну ладно… Хорошо, и это мы переживем, как-нибудь с горе пополам.

Вздохнув, прочла быструю молитву Дарующему нашего мира и медленно выдохнула.

Переживем.

И когда я проходила мимо Доминика, замыкая наше перемещение, то почувствовала горячую руку, которая обожгла мне поясницу через ткань тонкой рубашки. Замерев от удивления и откровенной наглости этого выскочки, даже потеряла дар речи. А после был шепот, прямо на ухо, такой проникновенный и обжигающий, что все внутри меня встрепенулось и заледенело от злости.

– Ты мне понравилась, фея.

– Сочувствую. А ты мне нет.

– Сильно в этом сомневаюсь, – и снова этот голос, а еще и поглаживание моей спины горячими руками. – И я привык получать то, что хочу, – и меня толкнули в портал, заглушая далекий посыл Доминику в мирные кущи!