Академия Крылатых, или В пекло тебя, дракон!

ГЛАВА 1. Азартные игры до добра не доводят

«Расслабишься, повеселишься. Выиграть у орков в нарды каждый сможет», – говорили они.

Они – это мой папа и его слуга, злой дух. Как-то отец спас его - тех пор нечисть души в нем не чает. Разве что тоже папой не зовет. 

– Твой ход, подруга, – ухмыльнулся главный орк, поигрывая костяным ножичком.

Именно он выступал моим противником в игре.

Остальные здоровяки, которые взяли наш столик в кольцо, одобрительно загоготали.

Пятнадцать штук на меня одну, бедную и беззащитную! С предводителем, над именем которого родители явно не заморачивались, – целых шестнадцать!

А он, между прочим, один всего своего отряда стоит.

Ыхгрыг или Хыриг, как уж он там назвался?

Орков до этого счастливого дня вблизи мне видеть не приходилось. Всегда полагала, что это зеленые монстры, примерно такие же, как и горные тролли. Собственно, они такими были.

Все, кроме предводителя.

С бугрящимися канатами мышц и светло-оливковой кожей - настоящий исполин! Лицо орка было в шрамах и, по их обычаю, нарисованных белых узорах 

Но черты его при этом были правильными, даже благородными. Хоть и свирепыми, надо признать. Длинные волосы гиганта свешивались толстыми замысловатыми косами. В целом, Ыхгрыг выглядел внушительно – связываться с таким решился бы только дурак.

Ах да, ну и еще одна наивная дриада, поверившая уговорам своего легкомысленного отца и его гадского слуги! 

Стараясь не выдать томления, я покосилась на игральную доску.

Ничего хорошего там не было. Ыхгрыг лидировал, причем очень уверенно и успешно.

Ох, съедят меня, как есть съедят! А из косточек – вон, ножиков да украшений настрогают! Орки, говорят, в резьбе по кости большие умельцы. И в нардах, как запоздало выяснилось, тоже…

Дриадрья Праматерь, заступница, может, не надо, а?!

Левой рукой, что лежала на коленях под грубо сколоченной столешницей, я крепко сжала свой амулет - лестовку. В маленький деревянный треугольник с символами на нем был заключен листик гледичии трехколючковой. 

В гледичию я верила свято, к тому же изготовлением лестовки мой папа занимался лично, так какого же рожна?   

Пожалуйста, пусть она поработает еще хотя бы капельку! Ну хоть чуть-чуть!

Но амулет, дарящий невиданную удачу в азартных играх, остался глух к моим мысленным мольбам. Нет, вначале лестовка чуть светилась, работала исправно и помогала мне бодренько выигрывать. Однако в середине почему-то резко загасла и более не подавала признаков жизни.

Не говоря уже о помощи бедной дриаде, попавшей в такое затруднительное положение!

– Что, милашка, спеси-то поубавилось? – ржали орки. – Бросай зары, не тяни дракона за…

– У благородной фэссарины, небось, в горле пересохло. Надо б смочить, – оскалился их предводитель и проорал на весь зал. – А ну, еще "Копченой Мэри" за наш стол, живо! Угощаю, красотка, слышь?

На нас живо обернулась вся таверна. 

В том числе и за соседним столом. Темноволосый мужчина скользнул взглядом, поморщился, и отвернулся к своей собеседнице – высокой блондинке.

Вот это я понимаю: свидание у людей. Отдыхают себе, наслаждаются игрой музыкантов и приятным общением. Мне бы сейчас тоже с таким красавцем сидеть и слушать комплименты…

А не вот это вот всё!

– За удачу! – гаркнул самый главный орк, залпом осушил кружку размером с ведро и прищурился. – А теперь, малютка, твой ход!

Ой, великое пекло… Про удачу вспомнил – не к добру.

На всякий случай я сунула свой ставший бесполезным артефакт в карман. Поймают на обмане – зажарят живьем.

Нет, зажарят они меня в любом случае, но так есть надежда, что хоть прибьют сначала.

Чтобы потянуть время, я пригубила "Копченую Мэри", и едва удержалась от того, чтоб не выплюнуть этот добрый напиток прямо на игральную доску. Не зря мне название сразу не понравилось. Судя по всему, туда не пожалели скисшего молока, скипидара, настоя из бледных поганок и жидкости для бальзамирования усопших. Возможно, было и еще что-то – борясь с тошнотой, я не смогла в полной мере ощутить все оттенки этого тончайшего напитка. Все силы ушли на то, чтобы сглотнуть с самым спокойным и невозмутимым видом.

Орки, и особенно их предводитель, явно остались разочарованы – не такой реакции они ждали от меня. Но впереди явственно маячил мой скорый проигрыш, потому они понимали, что развлечения для них только начинаются.

Вот почему, почему бы папе не отправить меня выигрывать у какого-то милого и доброго народца? Сыграть с какими-нибудь пиктами или гномами? На худой конец, бы и феи сгодились.

Но нет. Орки. Орки, потому что у них водятся очень большие деньги. В армии нашего венценосного василевса эти наёмники зарабатывают больше всех. А еще известны своей нежной любовью к нардам, которые они называют «трик-трак».

Тянуть дальше время было невозможно, поэтому я потрясла маленький кожаный стаканчик, и высыпала из него зары.

ГЛАВА 2. Я живу по средствам, ничего лишнего

Больше всего мне было жалко даже не собственного платья, которое дракон нейтрализовал своей мощной магией. И уж тем более не наряда его спутницы, который после доброй порции похлебки ей вряд ли удастся привести в порядок.

Больше всего мне было жаль цветов – с чувством ведь я прошлась по ним своими сапожками. Такие же розы цвели у нас с бабушкой в саду в Кюлисе. По своей дриадьей природе я всегда испытывала почти физическую боль, когда кто-то вредил представителям природного мира – деревьям, травам, цветам, животным…

Однажды в детстве я обидно отомстила деревенским мальчишкам, которые осмеливались лазать по садам, топтать клумбы и обдирать кустарники. Не испугало даже то, что озорники были на несколько лет старше меня. С тех пор в городке никто ни единого цветочка не сорвал, не говоря о том, чтобы пройтись по клумбе или спилить дерево.

Клянусь, такого цветущего и зеленого городка, как мой родной Кюлис, в котором я под присмотром бабули росла до двадцати двух лет, не сыскать во всем королевстве!

И вот, пожалуйста, сегодня я самолично растоптала бедные беззащитные розы! Как же не вовремя они попались мне под горячую руку! Вернее, ногу…  

А вот сорванного свидания этой пары мне было совершенно не жаль.

Органически не переношу драконов с тех самых пор, как один из их племени пожег большой участок реликтового леса неподалеку от Кюлиса.

Много лет прошло, а я до сих пор помню запах гари, мертвые почерневшие деревья и кружащийся в воздухе пепел. Помню, как едкие соленые слезы застилали глаза, когда мы с бабушкой оплакивали погибшие деревья и животных. Как потом я узнала, тот дракон был любимым фэссом из свиты короля и просто буянил. Развлекался.

За поджог заповедного леса ему ничего не было…

– Фэссарина Хэллия!

Очнувшись от воспоминаний, я увидела, что ко мне с ритуальным кинжалом наперевес приближается папин верный слуга.

– Вы здесь! Мы с вашим батюшкой так переживали!

– Поэтому на радостях решили прирезать, Ерин? – я выразительно посмотрела на зажатое в его руках холодное оружие.

– Ой, простите! Ради мирового древа простите! – ырка тут же спрятал нож за спину. – Это я прорезь делал просто. С вами все в порядке? Мы с вашим батюшкой поняли, что что-то пошло не так, и поспешили вам на помощь, однако смогли прорезать пространство с некоторым опозд… Мировое древо! Орки надругались над вами!

Ырка наконец обратил внимание на отсутствующие детали моего облачения. А именно – платье, которое, кажется, вместе с лестовкой в кармане по воле дракона провалилось в великое пекло. Я стояла в нижнем белье: весьма открытом кружевном корсете и полупрозрачном белом подъюбнике. Насчет остальных судить не берусь, но именно такой, очевидно, и запомнил меня разозленный темноволосый дракон.

– Они нет, но лично я испытываю стойкое желание над кем-нибудь надругаться, – мрачно сказала я. – Почему амулет не сработал?  

– Не имею разумения, – испугался ырка. – Ваш почтенный батюшка…

– Мой почтенный батюшка, – повторила я. – Да, а где мой почтенный батюшка?

– Боюсь, у него важные гости, фэссарина Хэллия, и он не велел беспокоить... – начал ырка, но сник и попятился под моим взглядом.

То есть, снабдил единственную дочь каким-то несчастным полудохлым амулетом и отправил на расправу кровожадным оркам, а сам пошел развлекаться с гостями?

Узнаю своего родителя...

Первым желанием было спуститься вниз, ворваться в гостиную и высказать все, что я о нем думаю.

Но, немного остудив свой пыл, я решила все же этого не делать. Мой отец всегда был таким: легкомысленным, увлекающимся и беспечным – в конечном счете, именно это сыграло с ним злую шутку.

Пустая ругань ни к чему не приведет. Нам нужно что-то делать со сложившейся ситуацией. Эта попытка провалилась, значит, нужно думать дальше.

Поэтому я выгнала ырку и отправилась за душевным успокоением, которое сейчас нужно было мне, как воздух.

Переодевшись в простое домашнее платье, спустилась в темный сад. Обняв толстый ствол первого попавшегося дерева, я прижалась к нему всем телом и закрыла глаза.

Токи жизни дерева побежали по мне, наполняя силой и умиротворением и мягко вымывая из меня противную энергию дракона. Дриада могла подпитаться от любого дерева, находящегося от нее в непосредственной близости. Но лично я всегда предпочитала дуб.

Увы, в саду моего батюшки не произрастало ни одного оного, поэтому пришлось довольствоваться тополем. 

Хотя… спасибо большое и на этом. Я бы не удивилась, если дом моего отца оказался совсем без зеленого места.

Дриадам без сада нельзя – им вообще не рекомендуется жить в месте, где мало деревьев. Так наш народ теряет корни и свою магию, которой у нас и так немного.

Вот только папу это не волновало. Его, похоже, вообще мало что волновало – потому он и жил в столице, в то время, как представители нашей расы в основном селились в глуши, вроде Кюлиса, где под присмотром своей дриады-бабули выросла я.

Батюшка любил шумные развлечения, городскую светскую жизнь и роскошь, в то время как другие дриады – тихое существование на лоне природы, шелест крон деревьев, негромкое журчание ручья и уединение. Навещая нас с бабулей в Кюлисе, он не мог выдержать в этом маленьком городке более недели.

ГЛАВА 3. Госпожа лепреконесса

В отцовском кабинете царил приятный полумрак и уютно потрескивал камин. Я покрутила головой, отыскивая взглядом дорогого гостя, и удостоилась легкого тычка от отца – это было не по этикету.

Гость отыскиваться не пожелал, что меня окончательно насторожило.

И, как выяснилось, не зря.

Так же выяснилось, почему я не заметила его сразу.

Во-первых, он стоял у окна спиной к двери и своим ярко-зеленым костюмом сливался с занавеской, а, во-вторых, оказался совсем невысокого роста. Мне по пояс, а, может, даже и ниже.

В следующее мгновение гость обернулся, и я шарахнулась назад.

Дриадрья Праматерь, это был лепрекон!

Возможно, у кого-то и были заблуждения на их счет – по поводу того, что это милые добродушные гномы в шляпах и полосатых зеленых чулочках. Бабуля поговаривала, что они специально распускают о себе такие слухи, являясь по своей сути куда более зловещими существами.

В тот момент я поняла, что бабушка не обманывала. По сравнению с этим карликом орк Ыхгрыг из таверны показался настоящим красавцем.

У него было сморщенное зеленое личико, всклоченная рыжая борода и длинные зубы. А еще горящие изумрудные глаза и острые когти. Зеленый камзол лепрекона, по размеру подходящий ребенку, был пошит по модели взрослой одежды.

Карлик выкатился вперед, тут же заграбастал мою руку и проскрипел:

– Фэссарина Сенфрид, очень, очень рад! Я – лепрекон.

Руку я вырвала и схватилась за сердце, оглядываясь на отца.

– Хэллия, это уважаемый Лиагрим Туни, – с умилением представил он. – Господин Туни любезно предложил свою помощь в связи с нашей нелегкой финансовой ситуацией, за что мы ему премного, премного благодарны… Представляешь, эта добрая, щедрая душа выкупила все наши долги и готова простить их нам! Вот чудо-то!

– Счастлив помочь своими скудными средствами благородному фэссу и фэссарине, – проскрипела добрая душа, как-то странно меня разглядывая. – Ведь я лепре...

– Спасибо большое за уточнение, дражайший, мы поняли уже, – бесцеремонно перебила я. 

И задумалась, но буквально на пару мгновений. Ни за что не поверю, что подобный тип захотел помочь чисто из добрых побуждений!

– И что вы за это хотите, дражайший господин Туни? – напрямик спросила.

– Хэллия! – воскликнул отец. – Простите ее прямолинейность, уважаемый Туни.

Я поморщилась – такая прямота и мой тон для молодой девушки тоже были не по светскому городскому этикету. Вообще, бабуля при моем воспитании мало обращала внимание на условности, и нормы поведения, приличствующие молодой фэссарине, я знала постольку-поскольку. Зато она, понимая, что магией я, как и большинство дриад, одарена весьма скудно, обучала меня много чему другому.

Да и не хотелось, честно говоря, расшаркиваться перед этим подозрительным карлой.

– Ничего страшного, милый фэсс, – отозвался Туни. – Мне, наоборот, нравятся бойкие девицы. С характером. Ведь я – лепрекон.

И подмигнул, от чего мне стало совсем не по себе.     

Это что значит, что этому… зеленому человечку нравятся бойкие девицы? Это к чему он, вообще?!

– Отец! – слабо позвала я и снова повторила свой вопрос.

Кажется, от самого Туни мне ответа было не дождаться.

– Хэллия, – торжественно сказал отец и взял меня за плечи. – Дорогая моя дочь! Господин Туни выкупил все долги фамилии Сенфрид и любезно согласился простить их нам в обмен на твою руку и сердце.

– Все ясно, – замогильным голосом проговорила я. – Слопать хочет. Не дам свою руку на отрубание, а сердце тем более!

– Хэллия, разве так можно? – укорил папа. – Господин Туни попросил твоей руки и сердца не в прямом смысле. Он сделал тебе предложение…

Подозреваю, что вид в этот момент у меня сделался очень глупый, потому что глаза округлились, как у совы. Я изо всех сил хлопала ресницами и никак не могла привести зеркала своей души из круглого в обычное состояние.

– Господин Туни попросил моего разрешения, чтобы сделаться твоим мужем, – подсказал батюшка, видимо, решив меня добить. – И я благословил этот союз. 

Пользуясь моим состоянием, мерзкий карла вновь выцепил мою руку и даже приложился к ней.

– Будьте моей госпожой лепреконессой, фэссарина Хэллия! Сделайте меня счастливейшим из смертных…

– Чтоб вас дракон сожрал! – с чувством выпалила я. – Обоих!

А после отпихнула от себя зеленого карлика и бросилась из отцовского кабинета прочь.

В покоях, что отвел мне батюшка, я нервно заходила из угла в угол, обдумывая ситуацию. Хотя долго обдумывать не получилось – нервы были не к шиликуну, поэтому я предприняла отчаянную попытку побега посредством балкона.

Попытка была задушена в зародыше не кем иным, как верным папиным ыркой. Дух разросся непроглядной тьмой и преградил мне дорогу, опасно поблескивая красноватыми искрами.

– Не советую, фэссарина, – предупредил он, и в его обычно елейном голоске послышалась угроза.

– Да правда что ли, нечисть позорная? – разозлилась я. – Вот тогда сам за этого карлу корявого замуж и выходи!

ГЛАВА 4. О бедной дриаде замолвите слово

Огромный светлый атриум наполнен скрипом перьев по пергаменту – то был первый день вступительных экзаменов в Эльмгостскую Василевскую Высшую Академию.

Удача оказалась на моей стороне – всего на три дня в году это уважаемое учебное заведение открывало двери, чтобы принять в свои ряды новых академистов.

Лучших из лучших, разумеется. Доказать, что они достойны учиться в элитнейшей академии королевства, абитуриенты должны были на сложнейших, труднейших и хитроумнейших тестах. Которые были лишь легкой разминкой перед собеседованием с преподавательским составом.

Который так же присутствовал в атриуме, расположившись за длинной кафедрой в некотором отдалении. Я сразу обратила внимание, что некоторые кресла пустуют – похоже, не все преподы нашли время и желание посетить вступительные испытания.

Еще большей удачей оказалось то, что милый батюшка вкупе со своим слугой не стали чинить мне препятствий. Я не стала рассказывать ему о своем разговоре с бабулей и о таинственной монеточке, которую надо было найти. Просто c умным видом сообщила, что знаю способ, как достать тридцать тысяч гуналей, умильно заглянула в его глаза и попросила мне поверить.

– Великое пекло, Хэлли! – не выдержал он. – Когда ты так смотришь, ты так похожа на свою мать, что я не могу тебе отказать. Думаешь, мне самому хочется выдавать тебя за этого зеленого уродца, чтоб его шишига утащила?! Пойми, наша семья должна выплатить этот долг, иначе нас покроет ужас и позор. Мне перережут глотку и выкинут в канаву, тебя отправят в дом терпимости… Я подумал, уж лучше хотя бы брак с леприконом, чем это… Ерин, как думаешь, прокатит, если мы скажем Туни, что с Хэлли приключилась затхлая хворь? Не поверит? Ладно, придумаем что-то, потянем время, сколько сможем. Если ты так уверена, что сможешь раздобыть эту сумму – действуй. Но торопись!

Я действовала. И торопилась!

Потому на следующее же утро прознала о трех вступительных днях в академию, а к обеду в числе других студентов сидела за партой в атриуме, прилежно отвечая на вопросы теста.

Тест был разделен на шесть тематических разделов по числу факультетов академии: боевой магии, некромантии, целительства, артефакторики, язычества и природной магии.

Я быстро пробежала глазами вопросы.

Какова мощность силовой волны, с которой взрывается щит-накопитель, впитывающий все брошенные в колдующего заклинания?

Отметьте признаки классификации умертвий по Алеову Арси.

Назовите десять признаков затхлой хвори.

Перечислите шестнадцать языков, входящих в группу языков тривиальных народов.

Мда уж, мда…

Ну, хоть самый последний раздел по природной магии порадовал. В травах и цветах я, благодаря бабушке, разбиралась с детства.

Оглянувшись по сторонам, я обратила внимание на лопоухого очкарика, с таким счастливым видом склонившегося над пергаментом, будто это были не вопросы теста, а письмо от возлюбленной.

– Псс, парень! Эй! Не знаешь классификацию умертвий по Арси? – тихо спросила я. 

Очкарик зарделся и, перегнувшись через стол, принялся что-то шептать, но настолько тихо, что даже я со своим чутким дриадьим слухом не уловила. Впрочем, мне уже мало что могло помочь, потому что курирующая вступление преподавательница объявила на весь атриум мое имя. Меня приглашали на собеседование. В числе первых.  

Я вознесла мысленную молитву Дриадьей Праматери, сгребла свой пергамент и двинулась навстречу судьбе.  

Вот только заступница дриад, очевидно, расслышала мою молитву как-то не так. Или совсем не расслышала.

В общем, похоже, я ее прогневила. Причем серьезно.

Потому что, подойдя к длинной кафедре, за которой сидели преподаватели, я увидела, что в ранее пустующем кресле восседает…

Да! Да, великое пекло!

Это был он – темноволосый красавец-дракон из таверны! Тот самый, в которого я, убегая по столу, пнула кувшин воды. И не только воды...

Тот, великое пекло, самый, кто успел увидеть мой реальный облик, а не морок, что я на себя навела! Да не просто реальный облик – а облик в одном корсете и нижней юбке.

Дриадрья Праматерь, вот за что ты так со мной, а?

Со скучающим видом он сидел почти что в центре стола, поигрывая голубоватым пламенем в сильных красивых пальцах. Его черный двубортный китель с двумя рядами золотых пуговиц был идеален: явно под стать безукоризненной прическе – волосок к волоску. Приглядевшись, я заметила на его плече одну единственную нашивку – золотые драконьи крылья.

А подняв голову, углядела эти самые крылья прямо над преподавательским столом на гигантском полотнище. Это был герб академии.

Я резко сменила траекторию своего движения, понадеявшись спрятаться за стол, за которым сосредоточенно отвечал на вопросы теста какой-то весьма объемистый вампир, но было поздно.

Темноволосый дракон меня заметил и немигающе уставился своими глазами-ледышками.

Ледяной дракон… Бр-р-р! Вдвойне мерзко!

Нечего было делать, нечего! Пришлось подойти. 

ГЛАВА 5. Выгнали через дверь – лезь в окно

Огромный светлый атриум наполнен скрипом перьев по пергаменту – то был второй день вступительных экзаменов в Эльмгостскую Василевскую Высшую Академию.

Я сидела в уже знакомом месте, не менее прилежно, чем вчера, отвечая на вопросы вступительного теста. В сегодняшнем они мне попались, само собой, попались другие, но примерную специфику я уже знала. Поэтому оставшиеся после вчерашнего фиаско полдня зря времени не теряла, а восполняла пробелы в своих наиболее слабых местах. То есть в боевой магии, некромантии и языках.

Даже папа настолько проникся, что отправил ырку в Эльмгостскую государственную библиотеку за «Общей теорией магии». По моему разумению, польза от этого талмуда могла быть только одна: им можно было хорошенько огреть магистра Аэлмара по его красивой темноволосой голове.

Впрочем, из этой книжицы я узнала классификацию умертвий по Алеову Арси.

А еще нашелся там ответ на вопрос – как моя бескрылая бабуля-дриада смогла отучиться в Эльмгостской Академии, куда берут только крылатых? Оказалось, в ее время туда брали абсолютно всех, без разбора, но через пару лет после ее выпуска королем был подписан варварский закон о запрете в стенах академии бескрылых рас.  

В принципе, понять тогдашнего василевса можно: именно в крыльях сосредоточена магическая сила. Поэтому бескрылые расы вроде дриад или каких-нибудь гномов обладают достаточно маленьким потенциалом. Смысл тратить на обучение таких драгоценное время и силы?

Но все равно, по-моему, василевс Унилед Гридрак поступил по-свински! Он, значит, принял тогда этот указ, а я сейчас страдай?!

Ночью тщательная подготовка к операции продолжилась, но в ином ключе. Результатом сложнейших магических манипуляций стал первоклассный метаморфный эликсир по особенному бабулиному рецепту, далекому от классического.

Смахнув одинокую слезинку, я решила, что бабушка бы точно мной гордилась. После чего осушила черную шипящую жидкость до дна.

Папа с ыркой до того расчувствовались, что на дорогу первый поцеловал меня в лоб, а второй осенил благословляющим наперствием. После оба вновь углубились в обсуждения, под каким благовидным предлогом отложить мою свадьбу с леприконом.       

В числе сегодняшних поступающих я совершенно спокойно получила от вчерашнего куратора – профессора Тональ – тест. Искренне порадовалась тому, что вопросы попались более легкие, чем вчера, и даже отвечала на них быстрее.

Пожалуй, «Общая теория магии» не такая уж и бесполезная книга…

В этот момент кто-то сзади пребольно дернул меня за волосы. В отличие от моих настоящих волос непривычно гладкие, длинные и черные.

– Красотка! Эй! Не знаешь классификацию умертвий по Алеову Арси?

Прямо за мной маялся оборотень – широкоплечий парень со светлыми вьющимися волосами.

Умертвия Алеова Арси я теперь знала так хорошо, что до кончины своей их не забуду. Памятуя тихого очкарика, перечисляла я их очень внятным шепотом.

За что и удостоилась внимания профессора Тональ, которой сегодня  почему-то вздумалось ходить между рядами.

– Я смотрю, вы уже справились со своими вопросами, абитуриентка? Тогда милости прошу на собеседование.

Чтоб не портить себе настроение, на преподавательский стол я до этого намеренно не глядела.

Зато теперь пришлось поглядеть. И испортить! Драконий проректор-магистр восседал на том же самом месте, что и вчера. Хорошо, хоть на меня не обратил внимания, занятый результатами чьего-то теста. Благо не моего.

– Абитуриентка, назовите, пожалуйста, свое имя и расу.

Ишь ты, как они теперь после меня перестраховываются – расу им сразу называть надо.

– Фэссарина Моралла Ликольф, – с достоинством ответила я и поправила свои черные волосы. – Я – вампиресса, а мой отец – урожденный вампир Унидрис Ликольф.

Между прочим, вампир Унидрис Ликольф действительно существовал на самом деле, и проживал в моем родном Кюлисе. Захотят проверить, есть ли у него дочь – желаю им удачи. Он настолько стар, что и имени-то своего не помнит, не говоря уже о наличии дочерей.

Метаморфное зелье, которое я всю ночь варила из особенных трав, удалось на славу. Помимо блестящих черных волос, у меня имелись алые пухлые губы, красная радужная оболочка глаз, острые коралловые когти и черное готическое платье с кружевным жабо – в таких у нас в Кюлисе обычно хоронят представительниц благородных фамилий.

Благодаря кое-каким особым добавкам, присутствие этого эликсира в крови практически невозможно было вычислить даже таким опытным магам, как преподаватели академии.   

Ну, по моим расчетам.

– Очаровательно, фэссарина Ликольф, просто очаровательно! Я пока не принял ни одного академиста на свой факультет и буду несказанно рад вам! – профессор некромантии потер пухлые ручки. – Что скажете насчет того, чтобы провести небольшой сеанс с этим черепом?

И он кивнул на уже знакомый мне череп.

Я могла бы сказать, чтоб убрал эту черепушку от меня подальше – после вчерашней безуспешной попытки снова пытаться разговорить ее в мои планы не входило.

Великое пекло, вот ведь вчера – позволили же они мне выбирать! А сегодня почему-то нет.

ГЛАВА 6. Мощи боевой драконессы

Огромный светлый атриум наполнен скрипом перьев по пергаменту – то был третий – и последний! – день вступительных экзаменов в Эльмгостскую Василевскую Высшую Академию.

Я сидела в зале, который за прошлые два дня практически стал мне домом, и не менее прилежно, чем в прошлые разы, отвечала на вопросы вступительного теста.

На этот раз все должно было получиться. Это был мой последний шанс избавиться от отцовских долгов и прилипчивого лепрекона. Я не собиралась его упускать!

Нет, когда я вчера явилась домой после неудачной второй попытки и отвратительного разговора с драконом, я даже немного порыдала и побегала по отцовскому саду с восклицаниями: «Все пропало!». Чем озадачила садовника и заставила ырку с папой испытать кратковременный приступ стыда и сочувствия.

Однако чуть позже мой зеленый женишок явился собственной персоной, дабы засвидетельствовать свое почтение, а так же рассказать, что мы будем делать после свадьбы. В процессе этого рассказа дражайший господин Туни не забывал слюнявить мою руку, то и дело к ней прикладываясь.

Это, а пуще того идиллические картины нашего будущего быта, нарисованные Туни, впечатлили меня настолько, что после его ухода я немедля отправилась в западное крыло, где у папы находилась лаборатория, сопряженная с магазином амулетов.

Состав метаморфного зелья следовало улучшить кой-какими травами, дабы гадский драконий магистр точно не смог меня учуять и разоблачить. К тому же, дриадью природу моей собственной магии необходимо было пригасить очень сложным в приготовлении отваром из коры аж пятнадцати деревьев, произрастающих в разных частях света.

За этими приготовлениями и прошла ночь – я не оторвалась даже, когда Ерин притащил мне теплого молока с печенюшками.

Печенюшек хотелось. И сильно. Но гораздо сильнее мне хотелось не выходить замуж за лепрекона, потому бедные печеньки зачерствели, а молоко покрылось тоненькой корочкой льда.    

Однако результатом ночного бдения я осталась довольна. И даже, можно сказать, горда.

Настолько горда, что, уже привычно получив у Тональ вопросы теста, уселась с ними прямо под носом темноволосого проректора-дракона. Магистр Аэлмар окинул беглым взглядом мое кукольное личико и рыжие локоны, но гораздо больше его, мне кажется, заинтересовала моя соседка-драконесса. По крайней мере, на ней он задержался чуть дольше, чем на мне.

Ну и слава мировому древу!

Так же последний день, когда желающие могли поступить в эту Академию… м-м-м… Крылатых, был отмечен присутствием за преподавательским столом нового действующего лица.

Это была статная пожилая женщина с коротким ежиком серебристо-седых волос. Она восседала в самом центре стола, всем своим видом демонстрируя величие. На ее платиновом камзоле мужского кроя можно было заметить нашивку с крыльями.

Фэсс Аэлмар находился по правую руку от нее, из чего можно было сделать вывод, что седовласая – сама фэсса ректор.

– Эй, ты! Ты – драконесса?

Я поначалу даже не разобрала, кто меня спрашивает. Ни за что бы не поняла, что это соседка-блондинка – с таким высокомерным видом она держалась. Она, кстати, как раз-таки истинной драконессой и являлась – черная радужка глаз и вертикальный огненный зрачок.

У самой меня, между прочим, в наличии имелись такие же глаза с характерным вертикальным зрачком, только радужка была изумрудного цвета.

– Ага. Только не проявившаяся, – кивнула я, и в доказательство ткнула за свое плечо.

Там крыльев не наблюдалось. У драконесс они проявляются позже – аж до двадцати пяти лет. Как выяснилось, в Академию Крылатых спокойно берут непроявившихся драконесс. Эти ценные сведения вычитал в «Истории града Эльмгостского» мой папа, чем очень меня порадовал. 

– М-м-м, ясно… – процедила блондинка, смерив меня презрительным взглядом. – У меня крылья проявились в четырнадцать лет.     

– Не передать, как я за тебя рада, – добросердечно отреагировала я.

– Сурия Рендал, – она протянула руку. – В этой академии среди драконов – я главная. Боевой маг восьмой ступени, почетная академистка, президент клуба "Таинственное крыло".

– Торина Брандожил, – скромно представилась я и решила искренне восхититься, – Восьмой ступени? Ого! Постой…

Ее черты показались смутно знакомыми… В следующую секунду я ее узнала.

В наряд именно этой девы полетела из-под моих сапог ароматная похлебка в таверне «Эльмгостский креол».

Высокая блондинка, спутница магистра Аэлмара. Это была она!

Теперь я могла рассмотреть ее поближе.  

Похоже, насчет боевого мага она не солгала. Сурия Рендал имела весьма крепкое, развитое телосложение, упрямые и несколько тяжеловесные черты лица, а так же забранные в строгую косицу платиновые волосы. Они были такими пушистыми, что торчком стояли у нее около висков и надо лбом так, что ее голова немного – СОВСЕМ НЕМНОГО! ПРОСТО ЧУТЬ-ЧУТЬ! – напоминала одуванчик.  

Ну надо же, магистр Аэлмар! С академистками, значит на свидания ходим? Никогда бы не подумала…

Стоп. С академистками?

– Ты, что, уже здесь учишься? – с недоумением покосилась на соседку я. – Зачем тогда пишешь тест вместе со всеми абитуриентами?

ГЛАВА 7. Шоб вы так жили, как мы вам тут рады

Несмотря на то, что библиотека в доме отца была довольно обширна, никаких сведений о таинственной монеточке, которую упомянула бабуля, там найти не удалось.

По правде сказать, у него тут в основном были иллюстрированные издания про то, как со вкусом одеваться. Так же, как выяснилось, отец выписывал журнал с фривольным названием «Сугубо для суккуба», и не менее фривольным содержанием.

А надо было б, очень надо узнать про монеточку. С чем я вообще буду иметь дело? Бабуля не успела сказать, в каком именно месте схоронила артефакт. А в том, что монеточка была именно редким артефактом, я не сомневалась. Как и в том, что искать ее в огромной академии, это как искать иголку в стоге сена.

Но выбора у меня нету: нужно переворошить стог – значит, я переворошу. Тем более, Дриадрья Праматерь явно ко мне соблаговолила – с ума сойти, меня приняли в эту Крылатую Академию в собственном обличье!

Папа даже решил, что я его разыгрываю и совершаю какие-то манипуляции, чтобы отвертеться от нежеланного замужества. Уверовал лишь, когда Ерин притащил доставленное с вечерней почтой письмо с документами о моем зачислении и распоряжением явиться на следующий день с багажом.

Так же с вечерней почтой было доставлено любовное послание от господина Лиагрима Туни, адресованное лично мне. Оно было стихотворным, поэтому, едва я начала читать, мне резко поплохело, отчего письмо ненароком порхнуло в камин.

Не знаю, что там наплели лепрекону отец с Ерином, чтобы отсрочить нашу свадьбу, но пусть разбираются с ним, как им угодно. Времени до завтрашнего утра оставалось не так уж и много, а дел было невпроворот.

К позднему вечеру после долгой и нервной беготни по городским магазинчикам и лавкам я была полностью укомплектована нужной одеждой, бельем, и прочим необходимым, что пригодится мне в нелегкой жизни в казенном доме.

Для полного комплекта надо было еще навести ревизию в папину лабораторию, дабы пополнить свой запас трав, кореньев, листьев и древесной коры. Работая над метаморфным зельем, я приметила у него очень ценные экземпляры.

Мне пригодится, а ему без особой надобности. За все то время, что я гостила у отца, оживления в его магазинчике древесных амулетов как-то не наблюдалось.  

Тем не менее, свой визит в лабораторию я решила особо не афишировать, потому и отправилась под покровом ночи.

Я любовно потрогала свои льняные мешочки, в которых уже уютно лежали мышецвет, нефритовая лоза и кора голубиного дерева. Чего б такого еще у папы экспроприировать?

– Вы сожгли мое письмо.

Подпрыгнув на месте от неожиданности, я резко обернулась на звук скрипучего голоса.

Лепрекон сидел на столе, свесив ноги в полосатых чулках. В свете свечи по его сморщенному личику плясали причудливые и откровенно зловещие тени.

Я едва удержалась, чтобы осенить себя благословляющим знамением Дриадрьей Праматери, и вымолвила с искренним возмущением:

– Господин Туни! Что вы здесь делаете? Вы в своем уме?

– Мне сказали, вы серьезно больны фэссарина Хэллия, и наша свадьба откладывается. Но вы не выглядите больной…

Леприкон задумчиво прижал к подбородку палец, увенчанный когтем.

Очень большим, черным, загнутым когтем...

Что-то не нравится мне этот ночной визит, совсем не нравится!

– Я больна, – в подтверждение этого я пару раз кашлянула. – Пришла сюда, чтобы сделать травяной настой. А вот вы зачем сюда явились, большой вопрос!

Только без понятия что за хворь меня сразила, но, как говорится, за что купила, за то и продаю.

Господин Туни с его странно мерцающими изумрудными глазами стал уже как-то совсем серьезно напрягать. Особенно сейчас – в темной и пустой лаборатории.

– А почему бы мне, собственно, не явится? – удивился лепрекон. – Все это, весь этот дом с его содержимым и слугами принадлежит мне. И вы тоже почти принадлежите мне, фэссарина Хэллия.

– Знаете, уважаемый господин Туни… – теперь я закашлялась по-настоящему и медленно попятилась к двери. – Я ведь до свадьбы – ни-ни.

– Конечно, вы ведь благородная фэссарина и не станете меня обманывать, – кивнул лепрекон, сцепив свои когтистые ручки. – Ведь не станете, верно? Я потратил на вас очень много золота. Моего золота. А я страсть, как не люблю невыгодные вложения. Те, кто нарушает мои планы, бывают наказаны. Очень примерно наказаны, фэссарина.

Далее карлик ухмыльнулся, и вот ведь какая штука – был он росточком ниже меня, весь такой зелененький и нелепый в своем камзольчике.

А у меня мороз продрал по коже.    

– Никто не собирается вас обманывать, – поспешила заверить я. – Свадьба состоится чуть позже, когда мое здоровье придет в норму.

– Надеюсь, ваша болезнь не слишком затянется, – проговорил карла, надевая шляпу-котелок. – От долгих ожиданий я становлюсь нервозным и вспыльчивым. Выздоравливайте поскорее, фэссарина. Выздоравливайте, я очень жду! Смею надеяться, вы хотя бы скрасите это ожидание ответными письмами.   

– Скрашу, – кивнула я и снова закашлялась. – А теперь, простите, но мне нужно отдыхать.

ГЛАВА 8. Польза домашних заготовок

За первым же поворотом коридора я столкнулась со знакомцем. Это был тихий очкарик с первого дня вступительных экзаменов, который при виде меня засиял, как новенькая монетка.

И сразу же пошел на контакт.

– Привет! Я так рад, что тебе удалось попасть в академию! – с восторгом проговорил он, блестя стеклышками своих огромных круглых очочек. – Меня зовут Элайя Куртоль, вампир. Только ты не думай, что я из этих, из диких, я искусственную кровь употребляю. Даже не в жидком виде, а в таблетках.

Судя по тому, как он выжидающе на меня посмотрел, тут было принято называть свою расу.

– Хэллия Сенфрид, дриада, – сообщила я, подумала и добавила. – Природный факультет.

– А меня взяли на некромантию, вампиров обычно всегда на некромантию берут, хотя я не очень туда хотел, – вздохнул Куртоль. – Я на языковой мечтал попасть, у меня в гимназии по языкам самые лучшие отметки были, на олимпиадах не раз побеждал! В последний раз, представляешь, нужно было перевести с орочьего жутко сложный старинный текст – послание их командира армии. А там вообще! Вроде кажется, что у них язык простой, а на самом деле…

Далее очкарик пустился в сложности грамматики орочьего языка с их «ыхг», «хыг», «бр», «хр» и прочими труднопроизносимыми артиклями. Чтобы не обижать его, я вежливо кивала, хотя не понимала ни шиликуна.  

– И вот, представляешь, я первое место занял! Мой перевод оказался самым лучшим и точным, мне вручили медаль, грамоту и коробку орочьих сладостей. Там была такая нуга или что-то вроде – я попробовал, и оно мне начисто склеило челюсти. Мама ругалась, что я вообще без клыков останусь, а куда вампиру без клыков? Пришлось даже к лекарю идти, чтоб разлепил.  Погоди… Ты – дриада? Без крыльев? Но как же тебя приняли? Впрочем, прости, наверное, это бестактный вопрос. Таким, как мы, лучше держаться вместе. Говорят, тут всем заправляют драконы с боевого факультета. У них есть клуб «Таинственное крыло», вот бы туда попасть, да?

О, так это тот самый клуб, где Фурия президентствует? Тогда спасибо, не надо мне такого счастья!

– Сокращенно он называется «ТАНК», –  воодушевленно продолжал Элайя. – Перед началом учебного года «ТАНК» устраивает вечеринку для всех новичков, где они присматривают новых членов клуба. Нам тоже должны прислать приглашения! Давай поедем вместе?

– Вместе? – была слегка ошарашена я таким напором.

– Ага, – кивнул парень, и его глаза за стеклами очков блеснули.

Ну вот, не успела даже заселиться, и такое… Очень интересно, что он имеет ввиду под этим «вместе»? Как пара? Или просто как друзья? Вот какие еще друзья, о чем он? Я его второй раз в жизни вижу!

Пока я лихорадочно раздумывала над этим предложением, очкарик переспросил с такой надеждой, что я просто-напросто не решилась ему отказать.

– А можно не идти? – в свою очередь с надеждой переспросила.  

– Что ты, это традиция! – с каким-то даже осуждением заявил Куртоль. – Проигнорируешь приглашение – и удачи в учебе не будет целый год… Хотя есть еще «Общество избранных могил». Но «ТАНК»-то круче в сто раз!

Честно говоря, мне не хотелось вообще выбирать межу «ТАНКОМ» и «Избранными могилами» – это выглядело как выбор между лепреконом и орком.

Возможно, Дриадрья Праматерь продолжит одаривать меня своей благосклонностью и избавит от обоих, предоставив не выбирать вообще.

И не посещать никаких традиционных вечеринок, куда этот юный вампир со взором горящим почему-то вознамерился со мной пойти.

Хотя, какая-то польза от него была. Он был тут уже второй день, а потому подсказал, где искать коменданта. 

По дороге в покой оного я задержалась в общей гостиной корпуса, привлеченная интересной сценой.

В большом бархатном (хоть и несколько потертом) зеленом кресле подле камина страдал эльф. Облокотив изящную руку о каретку, он заслонил ей глаза в жесте крайне подавленного состояния.

Я аж устыдилась – я вот тут из-за Туни переживаю, а кому-то еще хуже, чем мне…

– Нет, это абсолютно невозможно! – мелодичным голосом сказал эльф, отнимая руку от лица. – Я просто не знаю, как с этим быть… Как вообще пережить это? За что такое тяжкое бремя досталось именно мне? Чем я прогневил Повелителя Природы, что он решил наказать меня подобным жестоким образом? Говорят, удары испытаний посланы, чтобы закалить душу...

Впрочем, наверное, не все было так уж плохо. У эльфа имелась целая стайка утешительниц женского пола, которые обступили его кресло со всех сторон, изо всех сил стараясь утолить печали несчастного.

– А кто это? – тихонько поинтересовалась я у ближайшей ко мне девушки.

– Это Павиан, – пояснила она, не отрывая от эльфа влюбленных глаз.

К себе девушка почему-то прижимала кастрюльку овсяной каши.

Эльфы, так же, как и дриады, были бескрылой расой, а потому ко мне закралось сомнение:

– Он студент?

– Нет, что ты, – замахала на меня девушка. – Он комендант корпуса.

О, это я удачно зашла! Именно он был мне и нужен, хотя не так я представляла себе управляющего общежитиями. В моем понимании это должен был быть какой-нибудь древний брюзгливый дед, а не вот этот яркий представитель возвышенной расы.

ГЛАВА 9. Не буди в драконессе зверя

– Ах, вы… Вы! А ну-ка брысь с моей кровати, развратники! – яростливо закричала Фурия. – Магистр, я совершенно не могу жить с этой, этой… Этой девкой в одной комнате!

– Зачем вы нас позвали, адептка Рендал? – ледяным голосом вопросил темноволосый дракон.

Настолько ледяным и презрительным, что стало окончательно ясно – никаких отношений между ним и Сурией нет. Хотя, пожалуй, его презрение скорее относилось ко мне. С таким отвращением он на меня смотрел.

А я что? Я ничего.

Слезла с эльфа (подлец не переставал хихикать с таким многозначительным видом, что мне искренне хотелось разбить о его светловолосую голову опустевшую банку из-под лунных лепешек), оправила свои юбки и прическу, и с достоинством провозгласила:

– Разве ты не знаешь, что неприлично называть словом «девка» особу знатного происхождения, Сурия? Как печально, что в детстве у тебя не было преподавателя по этикету.

Собственно, у меня его тоже не было, но не суть.

– Я не буду с ней жить! – взревела Рендал. – Переселите! Немедленно переселите ее от меня!

– То есть, вы вызвали меня, адептка Рендал, для того, чтобы я решил ваши… бытовые проблемы с расселением? – процедил Аэлмар. – Когда вы явились в мой кабинет, то что-то кричали про напавшую на вас нечисть, или я ослышался?

– Ну да… – вмиг стушевалась боевая драконесса. – Да вы на нее посмотрите – нечисть и есть!

Все действительно как-то уж очень пристально уставились на меня – в ответ я невинно похлопала ресницами и расправила примятую рюшку на платье.

– Ой, как некрасиво, – вмешался Павиан, с осуждением качая головой, но глаза у него при этом были хитрющие-прехитрющие. – Обзываться «нечистью» на благородную фэссарину, да еще и в присутствии высшего преподавательского состава академии. Ой-ой-ой…

То, что все-таки масштаб проблемы был не таким, чтоб тащить сюда природника и проректора, похоже, стало доходить до Фурии. Она медленно, но неотвратимо стала наливаться пунцовым цветом, словно вызревающий помидор.

– Я так же не понимаю вашего возмущения, Рендал, – вмешался недовольный Карис. – Селить вместе студентов с разных факультетов – давняя традиция нашей академии.   

– Какая замечательная традиция! – тут же восхитилась я. – Наверное, так задумано для того, чтобы породить дружбу между факультетами?

– Совершенно верно, – живо отреагировал природник. ­– Нам тут, знаете, совершенно не нужен нездоровый дух соперничества.

– А мне не нужна она! – Фурия, которая никак не могла успокоиться, гневно ткнула пальцем в мою сторону. – В моей комнате! Ну, магистр Аэлмар, ну сделайте что-нибудь, прошу вас! Спасите меня от этой древесной заразы…

– Отстранение от занятий, фэссарина Рендал, – резко оборвал темноволосый дракон. – На две недели. Надеюсь, этого времени хватит на то, чтобы решить ваши жилищные проблемы.

– Что-о-о? За что? – взвыла боевая драконесса. – Но это же начало учебного года! Самое важное! Когда закладываются основы! Магистр, вы не можете так со мной поступить! Я не выдержу без ваших занятий! Еще и эта…

Она постаралась подобрать в отношении меня подходящее более-менее приличное слово, но не подобрала и просто топнула ногой.

– Буду очень рада поддержать добрую традицию академии и поселиться с тобой в одной комнате, Сурия, – с милой улыбкой вставила я. – Мне кажется, мы обязательно найдем общий язык. Возможно, даже станем лучшими подругами…

– Вот, посмотрите на Сенфрид, Сурия, – наставительно ввернул Карис. – Эта фэссарина не капризничает, не ноет. Удивительная терпимость и добродушие. Берите с нее пример…

– Искренне не советую, Рендал, – процедил проректор-дракон, еще раз с пренебрежением взглянул на меня и на Павиана, после чего, наконец, покинул сию обитель.

– Вы будете жить в одной комнате, хотите вы того, фэссарина Сурия, или нет. Таково личное распоряжение ректорессы, – проговорил Карис, после чего покинул покой вслед за проректором.

На Фурию было страшно смотреть. Казалось, пар вот-вот повалит у нее из ушей.

– Я тоже, пожалуй, пойду, – Павиана как ветром сдуло.

– Ты! – только и сказала она и медленно пошла на меня. – Ты, никчемная, пошлая, мерзкая, насквозь фальшивая дриадка! Из-за тебя он отстранил меня! На две недели! Целых две недели я его не увижу!

– Я слышала.

Я с трудом сдерживалась, чтобы не начать отступать назад. Чего мне, по правде говоря, очень хотелось. Показалось, что шея боевой драконессы удлинилась, а уши заострились. Ногти вмиг сделались рубиновыми и длинными-предлинными. Ее голос окончательно стал похож на шипение.

Еще пара шагов драконессы на меня – и я окончательно поняла, что мне не показалось. Она действительно трансформировалась в дракона.

Настоящего, мировое древо, дракона!

За спиной Сурии раскрылись крылья с перепонками, а на лице и руках кой-где проступила чешуя.

– Не подходи! – я подняла руку и по моему запястью, поскрипывая, зазмеилась лоза. – Сама виновата – не надо было вызывать проректора!  

ГЛАВА 10. Любимая внученька

– Проходите, Сенфрид. Садитесь.

Я осторожненько, бочком, бочком протиснулась в полукруглую каменную арку и заняла массивное кожаное кресло, предназначенное для посетителей.

Происходящее мне не нравилось. Настораживало.

Я ни в чем виновата не была – ругать меня, по сути, не за что. Наоборот, вроде как пострадавшая сторона. Но вот зачем она меня в свой кабинет вызвала?

Может, как и прочие, решила, что мне тут не место и собиралась сейчас об этом сообщить.

Тогда у нас проблемы…

– Чаю?

– Спасибо, не надо…

– Не стесняйтесь, Хэллия. По вине моей внучки вы пропустили завтрак, должна же я исправить эту неприятность.

Пару мгновений я, усиленно соображая, смотрела на фэссу ректора, как тролль на высокую гору.

– Я не знала, что Сурия – ваша внучка, магистр.

– Вам простительно, ведь вы здесь всего-то первый день, – рассмеялась ректоресса.

В этот момент она перестала выглядеть, как суровая драконесса, железной рукой управляющая целой академией и даже чем-то напомнила мне мою бабулю.

Устроившись напротив, ректор погрузилась в свитки, которыми был завален ее стол.

– Как же не вовремя король прислал нам этого ревизора, – покачала головой она, бегло просматривая листы. – Он тут же потребовал подробные отчеты за прошлые учебные годы, а у меня начало этого на носу. Пятый корпус не доремонтирован, нужно срочно искать преподавателя орочьих языков, переукомплектовывать библиотеку новыми пособиями… Не считая тысячи других дел. А тут вот еще внученька любимая…

И она вздохнула.

– Проректор Аэлмар обязательно поможет, – вырвалось у меня.

И я тут же прикусила язык. Ведь имела ввиду я учебные процессы, а никак не Сурию.

– Да, прямо не знаю, что бы я делала без Джерласса, – без тени иронии согласилась ректор, не обратив внимания на получившуюся неловкость. – Но у него своя задача… Намного более важная, нежели все это.

Она кивнула на свитки, а я задумалась, что же это за такая архиважная задача у дракона. Но спросить не решилась.

В это время пожилой упырь, гремя подстаканниками, принес чай. На серебряном подносе так же были сладкие блинчики и бутерброды с сыром, что несказанно меня порадовало.

Я и не заметила, как сильно за это утро проголодалась.

– Предпочитаешь зеленый так же, как и твоя бабушка? – как ни в чем не бывало поинтересовалась ректоресса, наливая кипяток.

Блинчик со смородиновым вареньем выпал практически у меня изо рта, шмякнулся на шелковую юбку, оставив там противное жирное пятно, и мирно завершил свое падение на полу.

Дриадрья Праматерь!

Если новость о том, что Сурия Рендал является внучкой самой ректорессы академии, была занятной, но не произвела на меня такого уж сильного впечатления, то сейчас я испытала по-настоящему сильные эмоции.

Бабуля не особо любила рассказывать про себя. И вот, пожалуйста – передо мной сидела та, кто, судя по всему, знавала ее в молодые годы! И это был не кто-нибудь, а сама фэсса ректор!

– Удивлена? – ректоресса одним лёгким движением убрала с моего подола жирное пятно. – Странно… Неужели она ничего обо мне тебе не рассказывала?

На это вопрос я ответила с предельной честностью, и потянулась за новым блинчиком.

– Мы с Дэлией вместе учились в академии, она – на природном факультете, а я на боевом. С первого курса жили в одной комнате и были очень дружны, – с теплотой проговорила ректоресса. – Не понимаю, почему она не обратилась ко мне напрямую, не рассказала, что ее внучка появилась на свет с редким даром провидицы? Я сразу приняла бы тебя. Всех этих сложностей, что преследовали тебя на вступительном экзамене, с легкостью можно было бы избежать.         

– Бабуля находится в древном разречии, – с легкой грустью сообщила я. – Мой отец принял решение о моем поступлении без ее ведома.

На самом деле это решение приняла я, а отец решил кое-что другое. И даже подписал брачный контракт. Но не могла же я рассказать давней бабушкиной подруге про лепрекона! Про то, что у меня нет никакого дара. И здесь я с одной единственной целью – найти неведомую монеточку, что решит финансовые проблемы моей семьи.

– В древном разречии? – задумчиво проговорила ректоресса. – И надолго?

– На три месяца, а может, даже и больше…

– Какая жалость... А я уж обрадовалась, что повидаюсь с ней. Впрочем, ты здесь, и это уже огромная радость для меня, Хэллия.

Ага… А для меня радость – что я могу попытаться что-нибудь выяснить про бабулину молодость и… поклонника, который подарил ей артефакт. Если ректоресса, конечно, знает. А по идее, ведь должна, раз они были близкими подругами и даже жили вместе.

– Я тоже очень рада встретить давнюю подругу бабули, – начала издалека я. – Ведь мне так ее не хватает, особенно сейчас... Знаете, бабушка не так, чтобы многословна, и не особо рассказывала мне про свои приключения в стенах этой академии.

ГЛАВА 11. Пошла одна девочка в лес погулять…

Я злилась и нервничала, нервничала и злилась.

Я тут целую операцию по добыче монетки развернула, а может, ее и в помине-то нет?

Но в то, что родная бабуля могла меня обмануть, я верить отказывалась. Это было исключено. Раз она указала мне этот путь, значит, он был единственно верный.

А чей там на самом деле был поклонник, и почему бабуля слукавила, неважно. Так что от первоначального плана не уклоняемся.

И вроде бы я успокоилась, но ноги сами собой понесли меня в сосновый бор.

Я тут всего первый день, и даже к обучению не приступала, но здесь оказалось сложнее, чем я думала.

Чего стоит одно то, что мне придется жить под одной крышей с Фурией!

Для этого уж точно необходимо подготовиться морально. Хотя, конечно, перед смертью не надышишься.

Я шагала по дощечкам моста, любуясь гладью озера, над которым, где-то в самой высокой небесной синеве, отливая золотом, парил крошечный дракон.

Но это сейчас он казался маленьким, почти игрушечным, а вблизи такая махина: чихнет – на милю отлетишь.

Не он один прохлаждался нынче над озером – погоды стояли хорошие. Солнечные погоды стояли.

Я видела над фьордом парочку оборотней – огромных волков с крыльями, которые гонялись друг за другом в полете. Какой-то вампир тешился тем, что ходил по воде, и только легчайшее колыхание черных кожистых крыльев выдавало тот факт, что делал он это с помощью них. Феи просто порхали, то и дело сыпля серебристой пыльцой.

В общем, народ развлекался и принимал солнечные ванны перед учебным годом. В Эльмгосте, который находился гораздо севернее моего родного Кюлиса, солнце было нечастым гостем.

Но мое внимание привлекал дракон. В детстве я с замиранием сердца слушала бабушкины истории об этих сильных, могучих и благородных существах.

Бабушка мне даже симпатичного дракончика связала – без него я наотрез отказывалась идти в кровать.

В общем, была ярой поклонницей.

До тех самых пор, когда уже не в таком нежном возрасте, узнала, что из себя представляют эти создания. Высокомерные, надменные, чванливые снобы, возомнившие себя центром Вселенной! А эти все сказки, где они такие милые и добродушные, насочиняли по приказу короля Униледа Гридрика, который всеми силами стремился возвысить свою расу над другими.

Ишь, чешуйчатый, везде напакостил… Не только с указом о невозможности поступить в Академию бескрылым расам, но и тут!

Я почти дотопала до конца мостика – оставались последние дощечки, как вдруг наткнулась на нечто невразумительное.

Какие-то непонятные точки, закорючки и загогулины материализовались прямо в воздухе, преградив мне дорогу заковыристой стеной.

Склонив голову набок, я с интересом наблюдала это необычное природное явление. Которое, на проверку, оказалось вовсе не природным: вяло ползающие закорючки сложились в слова. Очевидно, магия, с которой их создали, выдохлась, поэтому им потребовалось на это так много времени.

ВНИМАНИЕ!

Студентам Академии

КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩАЕТСЯ

ходить в Черный Бор

без сопровождения преподавателей!

Буковки еще немного помаячили, погорели – но видно было, что дается им это с трудом – да и потухли с миром.

Откровенно говоря, предупреждение меня не впечатлило. Вот вообще.

Может, другим студентам и нельзя, конечно, не спорю.

Но, эй, ребята, если что: я – дриада! Лес – мой дом. Мое место уединения и моя обитель. Мой личный источник магии и успокоительное в одном флаконе, если хотите.

Нельзя запрещать дриаде ходить в лес. Вообще никак нельзя. А кто запретит – горько пожалеет!

Поэтому я помахала рукой, разгоняя оставшийся после предупреждалки чахлый дымок, и бодрым шагом ступила с мостика.

В бору я никогда до этого не бывала. Не видела таких огромных деревьев.

Великаны-сосны устремились ввысь ­– они были такими высокими, что закрыли собой небо. Здесь было так темно и тихо, что показалось, будто никакого и неба-то нет. Есть только эти бесконечные сосны, стволы которых тянутся и тянутся.

Тянутся целую бесконечность.

Я преодолела небольшой, но довольно крутой склон, и замерла от восторга, погруженная в это волшебное, таинственное и мрачное царство.

И вроде прошла совсем немного, но все осталось где-то далеко позади – и академия, и озеро, оборотни с вампирами и феи с драконами.

Я была одна в этом угрюмом, но таком притягательном, чудном месте. Я наслаждалась его атмосферой, запахом хвои и своим одиночеством.

Настораживало одно – я не слышала шепота сосен. Вот совсем.

Мой родной лес в Кюлисе, в котором я выросла, в который убегала совсем маленькой девочкой, шептал и звенел, гомонил, трещал, верещал, лепетал и журчал на разные голоса. Как часто я засыпала там, прямо на ветви какого-нибудь раскидистого дуба. Я знала, что мне нечего боятся. Знала, что я дома.