Часть первая Угроза террора

Глава 1

Девять месяцев спустя. Суббота, 18 сентября.

Город Нижний Борисов. 9 часов 30 минут

На трамвайной остановке «Улица Володарского» постепенно скапливался народ. День субботний, жители микрорайона спешили в центр, кто на центральный рынок сделать кое-какие покупки, кто с детьми к открытию приезжего зоопарка, кто просто так, проехать до ближайшего супермаркета или рюмочной, прополоскать горло после вчерашней попойки.

В ста метрах, на противоположной стороне улицы, припарковавшись у тротуара за журнальным киоском «Роспечать», стояла темно-синяя грузовая цельнометаллическая «Газель». В кабине находилось двое мужчин. В кузове еще двое. Один — молодой парень, облаченный во все черное, от остроносых полуботинок до водолазки под джинсовой курткой. Рукава куртки были закатаны, на руках перчатки, обрезанные так, чтобы прикрывать кисть, оставляя пальцы открытыми. Возле парня стояла спортивная сумка. Он сидел на скамейке у левого борта от кабины, подняв черные солнцезащитные очки на лоб, неподвижно и бездумно глядя на ручку двери грузового салона.

За ним наблюдал человек постарше, сидя напротив, на другой скамейке, перебрасывая из руки в руку сотовый телефон. В салоне царило гнетущее молчание. В отличие от кабины, где хоть изредка мужчины все же обменивались фразами.

Старший, занимавший место пассажира, смотрел то на остановку, то на часы. Водитель курил, но окурки на улицу не выбрасывал, а складывал в пепельницу. Тихо играла магнитола — какая-то инструментальная музыка. Докурив и затушив очередной окурок, водитель спросил у соседа:

— Не пора, Мирон? Народу порядком подвалило. Скоро трамвай подойдет.

Миронов ответил, растягивая слова:

— Не время еще, Прохор, не время! Эту толпу пропустим! В зоопарк должна поехать группа первоклассников из местной школы. Вот как они выйдут на остановку… тогда и начнем работать!

Прохор, он же Семенов, поинтересовался:

— А ты уверен, что учеников потащат в центр на трамвае, а не вывезут автобусом от школы?

— Нет, не уверен! Но если детишки, — при слове «детишки» Мирон сжал и так тонкие, как нить, губы, — если детишки не появятся к следующему трамваю, отрабатываем тех, кто окажется на остановке.

Семенов вздохнул:

— Ясно!

И задал еще один вопрос:

— А с Башкиром ты связываться будешь?

Мирон строго взглянул на водителя:

— Тебя это так волнует?

— Да нет! Мне без разницы! Просто спросил. Надоело молчать. И так уже час тут торчим. Наверняка нашу «Газель» заметили. И не одна пара глаз. Кое-кто из особо любопытных мог и номерок срисовать!

— Ну и что?

— Ничего! Я же сказал, сидеть молчком надоело.

Миронов посоветовал:

— Музыку слушай!

— Ты это нытье называешь музыкой?

Мирон повысил голос:

— Вот как раз это нытье, как ты выразился, и является музыкой, а то, что нам вдалбливают сраные демократы, — натуральное дерьмо. Причем от отечественного смрада больше!

И неожиданно добавил:

— А с Башкиром у нас связь не предусмотрена. Он со своим зомби работает автономно.

Из-за поворота, метрах в трехстах от остановки, показался трамвай. Шел он медленно, перегруженный народом. Однако все ожидавшие на остановке каким-то образом сумели в него втиснуться.

Мирон взглянул на часы:

— Аккуратно ходят!

Прохор не понял:

— Кто ходит?

— Не кто, а что! Трамвай! Строго по графику, висящему на остановке. Через каждые десять минут. Это хорошо! Дисциплина всегда хорошо! Хуже бардака и анархии нет. Если не считать демократию. Во всем должны быть порядок и дисциплина.

Водитель выслушал монолог начальника, но в дискуссию вступать не стал. Бесполезно. Мирон являлся ярым приверженцем идей жесточайшей диктатуры. Была б его воля, он без раздумья расстрелял бы половину пассажиров только что отошедшего трамвая. В целях наведения порядка. Чтобы остальным было свободней ехать! Таков Мирон, и перечить ему бесполезно, а касаться идейной темы и вообще небезопасно. Прохор Семенов удивлялся своему шефу. Бывший прапорщик, старшина роты, танкист, и где только идей таких нахватался? Вот он, Прохор, служит Боссу за деньги. С ним все предельно ясно и понятно. Но Мирон? Или чердак в армии свой оставил? Непохоже! Мстит? Кому и за что? Демократам, вышедшим из партии, в которой состоял и Миронов, развалившим страну, которой прапорщик служил верой и правдой? Тоже бред. Мало ли таких, кто служил и кого выкинули, как ссаный матрац, за ненадобностью. Все бы мстили — давно уже всю Россию в клочья бы разнесли. Но черт с ним, с этим Мироном, вернее, с его идеями. Задача Прохора подчиняться, он и будет подчиняться. И ему по херу мировоззрение какого-то бывшего прапора. Как, впрочем, и все остальное, кроме приятно хрустящих, новеньких, уложенных в аккуратные пачки стодолларовых купюр. В них сила! В них жизнь! В них все! А идеи — туфта. Причем полнейшая.

Между тем Мирон произнес, глядя на часы:

— Три минуты. Пора запускать нашего бойца.

Он набрал номер на сотовом.

— Стас?

— Да.

— Давай, запускай зомби!

— Понял, выполняю.

Станислав Тарасевич, отключившись от Мирона, посмотрел на продолжавшего безразлично пялиться в одну точку молодого парня:

— Друг! Тебе пора!

Парень повернул голову, опустил глаза на сумку, достал из нее пистолет-пулемет «Клин» и пояс, имеющий карманы для четырех дополнительных магазинов. Надел пояс с обоймами, под курткой закрепил «Клин», кивком головы сбросил очки на нос. Выйдя из машины, он двинулся в сторону трамвайной остановки.

В это время из проулка к остановке вышла вереница малышей. Их было человек двадцать. Они шли, держась друг с другом за ручку. Парами. Мальчик с девочкой. Их сопровождали шесть взрослых. Четыре женщины и двое мужчин. Очевидно, учитель и родители некоторых школьников. Кроме них на остановке уже собрались человек десять других пассажиров.

Миронов довольно потер руки:

— Вот! Что я тебе, Прохор, говорил? Вывели-таки мелкоту. Вот и ладненько. Ты машину-то заведи. Мы должны будем скрыться до того, как зомби начнет действовать! Хотя я с удовольствием посмотрел бы на этот кровавый шабаш.

Прохор взглянул на Мирона. Серьезно он это говорит или так, понтуется? Но, судя по искреннему сожалению, читавшемуся на его лице, бывший прапорщик действительно был расстроен, что не сможет увидеть того, на что Прохор не согласился бы смотреть даже за весьма крупную сумму денег. Хотя нет, за крупную сумму он, пожалуй, все же остался бы!

Люди все прибывали к остановке, первоклашек выстроили в две шеренги, чтобы они могли войти в трамвай через обе двери, парень в черном приближался к остановке все ближе и ближе. Вот он перешел дорогу и рельсы. Миронов вновь достал сотовый:

— Стас?

— Да?

— Твой выход! Но сделай это так, будто к «Газели» не имеешь отношения. Проверь, не смотрит ли кто за ней. Если нет, выпрыгивай — и сразу в телефонную будку. Оттуда ведешь съемку. По окончании акции быстрый отход по намеченному маршруту.

— Понял!

— Пошел!

Станислав Тарасевич выглянул из «Газели» на улицу. Никого из прохожих не увидел. Спрыгнул на дорогу и сразу прошел в телефонную будку, что находилась рядом. Достал карточку, вставил ее в аппарат, не активируя. Распахнул костюм, настроил видеокамеру, имея возможность управлять картинкой с помощью шарнирного дисплея. Снял трубку телефона, набрал впустую номер. Аппарат, естественно, никак не среагировал на набор, но Стасу и не требовалось звонить. Он увидел, как «Газель», медленно отъехав от тротуара, повернула налево и пошла узкой улочкой к площади Павлова, практически в центр города. Он взглянул на часы. Трамвай должен появиться с минуты на минуту, парень в черном находился от остановки на удалении метров в тридцать-сорок. Так он до подхода транспорта к людям выйдет. Ведь не соображает ни хрена. Надо притормозить машину. Стас достал сотовый, нажал нужную клавишу.

Парень остановился, тоже достал трубку, отчеканил металлическим, неживым голосом:

— Слушаю!

— Сбавь темп ходьбы! Ты должен быть за десять метров от остановки в момент подхода трамвая. Не раньше и не позже!

— Я понял вас!

— Пока все! Отбой!

— Отбой!

Стас перевел взгляд на поворот, откуда уже должен показаться очередной трамвай! И он появился, как и предыдущий, точно по графику. Тарасевич облегченно вздохнул. Вновь взял мобильник, не опуская и телефонной трубки городского аппарата.

Дождался, пока трамвай не начал торможение, нажал клавишу на мобильнике и коротко бросил:

— Время!

И тут же уставился на дисплей фотокамеры, фиксирующей то, что уже происходило на остановке «Улица Володарского».

Парень в черном, находившийся в каких-то десяти метрах от людей, приготовившихся к посадке в трамвай, медленно расстегнул куртку, вытащил пистолет-пулемет «Клин», направив его на детей. Раздались короткие очереди. Неизвестный убийца во всем черном и темных очках, широко расставив ноги, начал расстрел ни в чем не повинных людей. Первой упала девочка, стоявшая прямо у бордюрного камня. Упала на рельсы так, что женщина, управляющая трамваем, не успела остановить вагон, и он протащил крохотное, пробитое пулями тело ребенка еще метра три, уродуя его.

За девочкой упал на асфальт мальчик. Раздались крики ужаса. Но убийца только усилил интенсивность огня. Вагоновожатая — женщина лет сорока попыталась увести трамвай от кровавой остановки, но убийца направил ствол на лобовое стекло и выстрелил в кабину. Трамвай так и не тронулся с места. Толпа, наконец придя в себя, рванулась в стороны. Человек в черном, закончив обстрел детей, на что ушли считаные секунды, начал вылавливать в прицел убегающие фигуры. Раздался звон разбиваемых в салоне трамвая стекол. Пассажиры пытались покинуть смертельный капкан, в который превратился мирный общественный транспорт. У убийцы кончились патроны. Пустой магазин, отщелкнутый от пистолета-пулемета, ударился об асфальт, вместо него человек в черном вставил другой, извлеченный из пояса. Передернул затвор и подошел вплотную к трамваю. На тех, кому удалось за эти секунды отбежать от остановки, неизвестный каратель уже не обращал внимания. Он устремил свой безжалостный взор на мечущихся в салоне трамвая обезумевших от страха пассажиров. Поднял «Клин» и нажал спусковой крючок. Крики внутри салона усилились. Они заглушили звуки самих выстрелов. А убийца хладнокровно продолжал свое дело. И ему было совершенно безразлично, кто попадал в прицел, мужчина, женщина, престарелый пенсионер или совсем молоденькая девушка.

Засняв основную часть работы зомби, Станислав Тарасевич снял трубку городского телефона и набрал 02. Ему ответили тут же. Перебивая голос дежурного милиционера, Тарасевич закричал:

— Милиция! На остановке «Улица Володарского» неизвестный расстреливает из автомата трамвай с пассажирами! Быстрее примите меры, этот маньяк убил уже более сотни людей!

Повесив трубку, Станислав вышел из будки и бегом бросился к ближайшей подворотне. Он оказался во дворе, образуемом тремя старыми, сталинской постройки четырехэтажными домами. Остановился, осмотрелся. Двор проходной, это хорошо. Уйти можно будет без проблем. Теперь следовало определить место, откуда удобнее будет снимать схватку зомби с сотрудниками милиции.

Он увидел слева от себя открытую, обычную, в отличие от других в этом дворе, металлических, снабженных домофонами, дверь, бросился в этот подъезд. Поднялся на площадку между вторым и третьим этажами. Отсюда Тарасевич, не обнаруживая себя, лишь выставив наружу камеру, вполне мог продолжать съемку. А с улицы по-прежнему доносились короткие очереди и крики боли.

Неизвестный вставил в «Клин» последний запасной магазин, когда услышал переливы сирен приближающихся сразу с нескольких направлений милицейских машин и карет «Скорой помощи». Он отошел за столб, который являлся основой для каркаса остановки. Казалось, убийца потерял всякий интерес к тем, кого только что безо всякий эмоций безжалостно уничтожал. И это соответствовало действительности. Сейчас человек в черном готовился к бою с милицией, ко второму этапу определенной ему свыше карательной миссии.

Первая милицейская машина остановилась метрах в ста от остановки, прижавшись к обочине. Милиционеры в бронежилетах разбежались по всей ширине дороги, начали сближение с трамваем, вокруг которого в различных позах, в лужах крови лежали люди разного пола и возраста. Много людей. Милиционеры не видели убийцу и, возможно, надеялись, что тот уже покинул место бойни, что выглядело бы вполне логично. Зачем маньяку, сотворившему свое кровавое дело, дожидаться прибытия милиции? Ведь должен же он понимать, что совсем скоро район будет оцеплен. Убийца, по идее, должен скрыться до подхода специальных сил правоохранительных органов. Если он, конечно, не конченый идиот! Но даже полный идиот не способен на то, что натворил неизвестный. На это способно дикое животное или НЕКТО, лишенный всяческих эмоций. Но не человек. Скорее машина, запрограммированная на убийство. Но с такими местные милиционеры в жизни еще не сталкивались. В кино, в американских боевиках, видели, но чтобы в жизни? Нет! И они начали приближаться к месту бойни, не дожидаясь, пока подойдут машины с отрядами местного милицейского спецназа. За что и поплатились. Все четверо, от сержанта-водителя, до капитана — старшего оперативной группы.

Человек в черном костюме и очках появился на тротуаре внезапно. Милиционеры шли на цель, держа между собой интервал метра в четыре. Да, они имели при себе короткоствольные автоматы «АКСУ-74». И даже были облачены в бронежилеты, которые пули «Клина» не пробивают. Но наряд не ожидал нападения, и лица сотрудников милиции были открыты. Убийца сориентировался мгновенно. Четыре короткие очереди — и милиционеры упали на асфальт, не успев что-либо предпринять, обагрив дорожное покрытие своей кровью так же, как и жертвы на остановке. Наступило затишье. Человек в черном вновь скрылся за столбом. Но жить ему оставались минуты.

Со стороны дороги, куда ушла «Газель» с подельниками Тарасевича, показался «ЗИЛ», оборудованный будкой с зарешеченными стеклами. Прибыл отряд милиции особого назначения. Станислав перевел камеру на бойцов ОМОНа, которые в доли секунды покинули автомобиль, остановившийся, не доезжая до поворота, и рванулись к улице Володарского. Действия их были мгновенны и слаженны. Омоновцы бросились через улицу в арку, ведущую во двор, в левом доме которого затаился с видеокамерой Тарасевич. И только один боец замер на углу, подняв вверх винтовку с оптическим прицелом. Это было главное действующее лицо в операции ОМОНа по нейтрализации убийцы, которого, по приказу сверху, следовало уничтожить на месте преступления.

Человек в черном среагировал на появление омоновцев и вышел из-за укрытия. Но выстрелить по бегущим не успел. Из-за угла появился снайпер. Он вскинул винтовку и практически сразу дважды выстрелил. Фигура в черном покачнулась, пробитая насквозь пулями мощной винтовки СВДС. Раздался третий выстрел, отбросивший голову бандита назад. Отлетели в сторону очки и пистолет-пулемет. Одновременно рухнул на спину и тот, кто недавно расстрелял массу людей. Омоновцы из двора рванулись к остановке. Дальше снимать происходящее Тарасевич не стал. Он спустился во двор и вдоль домов направился к проходу, выводящему на параллельную с Володарского улицу. Оттуда поспешил к супермаркету. Навстречу толпе обывателей, услышавших о трагедии на остановке и спешивших на место бойни. Пробиваясь через эту толпу, Тарасевич вышел за магазин, где на стоянке стояли его неприметные «Жигули» шестой модели. Вернее, эта машина принадлежала ему со вчерашнего вечера, когда была куплена на местном рынке по генеральной доверенности на лицо, в природе не существовавшее. Сегодня же эта машина должна быть продана втемную в один из мутных автосервисов на разборку. Но пока «шаха» служила Тарасевичу. Он вывел «Жигули» со стоянки и поехал к площади четырех фонтанов, где у небольшого уютного кафе «Эстер» и остановился. Прошел к фонтанам, достал сотовый телефон, набрал нужный номер:

— Мирон?

— Я! Ты где?

— Там, где договаривались.

— Хорошо! Докладывай!

— Зомби-один программу отработал полностью.

— Он уничтожен?

— Да, тремя выстрелами снайпера ОМОН!

— Надеюсь, ты все произошедшее на остановке зафиксировал на видеокамеру?

— Естественно!

— Отлично! Находись там, где находишься. Жди меня в «Эстер». Буду где-то через час.

— Принял! Жду!

Но на этом кошмар города Нижнего Борисова не закончился.

* * *

9-00 местного времени. Ласточкин рынок

Центральный торговый павильон был заполнен покупателями. Кто-то подыскивал одежду на приближающийся осенний сезон, кто-то уже думал о зиме, благо цены на зимние товары были еще вполне приемлемыми, так как торговцы выставили в основном вещи, не проданные в прошлом году. Кто-то покупал детские игрушки, а кто-то просто слонялся по торговым рядам от нечего делать или от привычки еженедельно, если не ежедневно посещать рынок, всюду прицениваясь, но нигде ничего не приобретая.

В те же 9-00 во двор бараков, предназначенных под снос и не использовавшихся в качестве жилья даже бомжами, так как в строениях находиться было опасно из-за крайней обветшалости зданий, въехала светлая «Волга» и спряталась за кустами разросшейся по всему двору акации. В «ГАЗ-3110» находилось три человека. Водитель — Иван Трегубов, сам Башкир, или Анатолий Башкиров, оба мужчины лет по сорок, и молодой парень, одетый во все черное — от полуботинок до солнцезащитных очков. Он, как и убийца на улице Володарского, практически не реагировал на то, что происходило вокруг него. Взгляд, устремленный в окно и застывший на одном из бараков. Расслабленное, безразличное ко всему состояние. Руки в подрезанных перчатках, закатанные рукава черной джинсовой куртки, спокойное, ровное дыхание.

Башкиров вышел из машины и направился к рынку. Прошел мимо бойких рядов уличных торговцев, вошел в павильон, обошел первый этаж, поднялся на второй. У чучела медведя, что красовалось в отдельной нише, достал сотовый телефон, набрал номер:

— Иван?

— Слушаю тебя, Башкир!

— Запускай корешка!

— Сам-то укрылся надежно?

— Надежно!

Водитель повернулся к парню:

— Тебе пора, друг!

Тот, кивнув головой, покинул салон, обошел машину, открыл багажник, достал оттуда сумку на колесиках и направился следом за Башкиром на территорию рынка. Вот только торговые ряды он обходить не стал, сразу направился в павильон с центрального входа. Свернул направо и остановился возле кадки с пальмой. Его хорошо видел со второго этажа Башкиров. Бандит взял в окошечке, торгующем различными напитками, бутербродами и булочками, стаканчик кофе и вернулся к периметру ограждения. Набрал на мобильнике другой номер. Ответил парень, стоявший внизу:

— Да!

Башкир коротко бросил:

— Время!

И включил миниатюрную камеру.

Молодой человек в черном спрятал телефон, открыл сумку, достал из нее автомат «АКСУ-74», вставил один из трех сорокапатронных магазинов, передернул затвор, осмотрелся. Перед ним находилось не менее двух десятков людей. Не поднимая автомата, от бедра, парень дал по этой толпе очередь. Грохот выстрелов слился с диким воплем. Кричали не только те, в кого попали пули. Кричали все! От неожиданности. От испуга, от внезапности и нереальности происходящего. А молодой человек, глядя на дело рук своих через темные стекла солнцезащитных очков, продолжал стрелять, благо толпа сгрудилась на месте, еще не начав бежать от места бойни. Он стрелял короткими очередями, выхватывая цели слева направо. Расстреляв магазин, молодой человек отстегнул его, отбросив в сторону, спокойно, не торопясь, нагнулся, достал из сумки второй. Вновь привел автомат в готовность к стрельбе и вновь огляделся. Часть первого этажа павильона, заполнившегося всеобщим криком, была пуста. Только груда тел у первых бутиков левого от убийцы ряда. Боковым зрением он уловил какое-то движение слева. Резко повернулся. И увидел девушку сквозь стекло какого-то административного помещения. Девушка рванулась было к внутренней двери, но остановилась, увидев направленный на нее черный зрачок автоматного ствола. В ее глазах пылал животный ужас. Она закричала:

— Нет! Не надо! Не убивайте!

Но парень в черном одеянии остался равнодушным к ее мольбам. Он нажал на спусковой крючок, и белая блузка работницы павильона, которой на вид было лет двадцать, разрываемая в клочья, обагрилась алой кровью. Девушка рухнула у стола, потащив за собой монитор компьютера, который разбился рядом с ее головой.

Убийца, убедившись, что поразил очередную цель, подхватил левой рукой ручку сумки, правой держа автомат, перешел к другому ряду, где в середине павильона находился боковой вход. И увидел ревущую толпу, создавшую в панике затор. Молодой человек отпустил сумку, перехватил оружие и ударил длинной очередью по этой беснующейся толпе. Часть людей упала. Рев усилился. Кто-то бросился назад, но основная масса лишь усилила нажим на двери, которые затрещали вместе с ребрами тех, кто давил их.

Убийца выпустил оставшийся в магазине боезапас в несчастных, так и не сумевших вырваться из огненного ада.

Башкир, наблюдавший за происходящим со второго этажа, увидел бегущих к нему двух милиционеров. И тут же закричал, указывая рукой вниз:

— Вон он! Вон, внизу!

Старшина и сержант, имевшие на вооружении пистолеты и уже сообщившие дежурному по УВД о происшествии на рынке, оттолкнули Башкирова в сторону:

— Тебе что, дурак, жить надоело? Быстро на пол!

Башкир подчинился.

Милиционеры выхватили из кобур штатные «ПМ» и не медля открыли огонь по человеку в черном. Но вот беда, расстояние до него было не менее тридцати метров, действенная дальность выстрела пистолета Макарова составляла двадцать пять метров. Хотя, если попасть, то и с тридцати метров можно не только ранить, но убить противника. Это смотря куда попасть. И старшина попал. Четвертым выстрелом в левое плечо бандита, который наклонился над сумкой, чтобы достать последний, третий, магазин. Удар в плечо заставил парня пошатнуться. Он посмотрел на руку, из которой полилась кровь. Затем перевел взгляд на балкон второго этажа, откуда, опершись на парапет, по нему продолжали стрелять милиционеры, но их пули уходили в сторону, рикошетя от пола и стенок палаток. Все так же не спеша достал магазин, отстегнув и выбросив предыдущий, вставил его в паз, передернул затворную раму. Выпрямился, вскинул автомат, мгновенно прицелившись, дал очередь по милиционерам, не успевшим укрыться за отделанным декоративной плиткой парапетом. Пули «АКСУ» попали обоим в головы. Старшине в переносицу, сержанту в правый глаз.

Башкиров криво усмехнулся, глядя, как выстрелы зомби отбросили тела ментов на пол. Его миниатюрная камера запечатлела все действия милиционеров, а также момент их гибели.

* * *

Подбежав к телу убитого террориста, командир отряда ОМОН Лаганов приказал части подчиненных оказать помощь подъехавшим медикам, а второй части отряда во главе с капитаном Сергеем Шиловым быстро «зачистить» прилегающие к остановке дворы и задержать всех лиц, которые окажутся там.

Но вскоре майору, командиру отряда специального назначения нижнеборисовского управления внутренних дел, пришлось отменить приказание. После того, как его на связь вызвал оперативный дежурный УВД:

— Агат! Я — Центр! Как слышишь меня?

В динамике раздался посторонний шум, видимо, в квартирах домов интенсивно работали сотовые и радиотелефоны. Жители спешили сообщить о трагедии своим близким, друзьям или просто знакомым, но речь дежурного майор все же разобрал:

— Слышу тебя, Центр!

— Быстро сворачивайся и дуй на Ласточкин рынок!

Майор спросил:

— А в чем, собственно, дело?

— В том, Женя, что и там, в павильоне, еще один маньяк расстреливает людей!

— Да ты что?

— Вот тебе и что! Все управление в непонятке, что происходит! Откуда появились террористы и двое ли их?

Лаганов спросил:

— Много людей в павильоне?

— Уже нет. Этот урод выпустил по покупателям и торговцам два пулеметных магазина!

— Он не пытается уйти?

— В том-то и дело, что нет. Добивает раненых. Кстати, завалил двух наших. Опергруппа УВД оцепила здание павильона и обеспечила оставшимся в живых эвакуацию через второй этаж. Бандит же продолжает находиться на первом и, похоже, покидать павильон не собирается. Так что вперед, Женя! Поторопись. Штурм без подготовки, с ходу! Без дополнительной команды. Террориста уничтожить. Приказ генерала.

— Ясно! Отбой!

Переведя рацию в режим приема, командир ОМОНа крикнул подчиненным, помогавшим медперсоналу карет «Скорой помощи»:

— Внимание! Всем в машину. Агутин, Железняк, остаться возле трупа террориста до прибытия спецов из ФСБ и прокуратуры! Остальным бегом марш! Нам предстоит еще работа!

Приученные к строгой дисциплине бойцы милицейского спецназа, не задавая никаких вопросов, бросились к «ЗИЛу», продолжавшему стоять в проезде.

* * *

Появившиеся на втором этаже милиционеры оперативной группы разбежались по всему периметру здания. На этаже находилось много людей, не имеющих возможности покинуть павильон и в ужасе ожидавших, что террорист поднимется к ним и продолжит свое кровавое дело. Поэтому оперативную группу люди встретили с облегчением. Теперь их жизням уже не угрожала непосредственная опасность. Но иного мнения придерживались милиционеры. Они не отбрасывали варианта, что убийца может иметь на себе или в сумке мощный заряд взрывчатки, подрыв которого способен обрушить строение. Поэтому правоохранительными органами совместно с пожарной частью МЧС города было принято решение о срочной эвакуации всех людей из павильона. Чем сотрудники опергруппы и занялись. И только двое из них, вооруженные автоматами, попытались обнаружить убийцу. Но это им не удалось. Тот исчез из поля зрения.

Молодой человек в черном одеянии до прибытия милиции спрятался в одном из бутиков, оттуда отслеживая обстановку. Находясь в торговом отсеке, он одновременно вытянул леску из накладного кармана, привязав конец к среднему пальцу левой руки. Второй конец заранее был прикреплен к кольцу предохранительной чеки мощной оборонительной гранаты Ф-1, имевшей разлет осколков в двести с лишним метров. Террорист слышал команды, отдаваемые наверху, и понял, что людей выводят к тыловой стороне здания, но это его не волновало. Как, впрочем, и все остальное.

Башкирова спустили по пожарной лестнице вместе с покупателями и торговцами на улицу, тут же отпустив. Башкир не пошел на выход, он смешался с толпой, окружившей на безопасном расстоянии павильон. И увидел подъехавший «ЗИЛ» с будкой, из которого высыпала группа облаченных в бронекостюмы, вооруженных автоматами и снайперскими винтовками бойцов спецназа. ОМОН сразу направился к павильону, охватывая его с трех сторон — с центрального и бокового входов и со стороны стены, где к окнам второго этажа были приставлены пожарные лестницы. Башкиров не решился в толпе воспользоваться видеокамерой. Люди вокруг взволнованные, нервные, раздраженные, а некоторые, особенно молодые мужчины, просто взбешенные. И не дай бог, им не понравится, что Башкир начнет съемку действий спецназа. Отволокут еще к ментам. Поэтому Башкиров спрятал камеру подальше, продолжая внимательно смотреть на павильон. Он знал, что ДОЛЖНО произойти на финише акции, и ждал этого!

Командир ОМОНа, подведя подчиненных непосредственно к павильону, запросил командира опергруппы, продолжавшей находиться на втором этаже:

— Рысь! Я — Агат! Ответь!

— Рысь на связи!

— Что внутри, Миша?

— Внизу кровавое месиво, наверху «чисто».

— Где находится террорист, известно?

— Точно нет, но где-то в одном из бутиков правого от центрального входа ряда, недалеко от бокового выхода.

— Этот боковой выход для проникновения моих ребят в павильон свободен?

Командир опергруппы ответил отрицательно:

— Нет! Туда не суйся. Он заблокирован трупами! Можешь воспользоваться пожарными лестницами или центральным входом, а также окнами первого этажа, где отсутствуют решетки!

— Из какого оружия этот козел вел огонь?

— Из «АКСУ».

— Ясно. Значит, правый от фасада ряд. И сколько в нем торговых отсеков?

— Всего около шестидесяти, но это по всему ряду. До трупов штук тридцать по обеим сторонам. Бандит может находиться в любом. Мои снайперы его не обнаружили.

— А не мог он, смешавшись с толпой, покинуть павильон?

— Исключено. Я начал эвакуацию в тот момент, когда он еще стрелял в людей. И тут же заблокировал лестницы на второй этаж!

— Понятно. Жди, скоро буду.

Командир оперативной группы предупредил:

— Я отведу своих ребят к тыловой стене, но лестницы буду держать под контролем!

Майор согласился:

— Хорошо. Конец связи.

— Конец.

Лаганов вызвал к себе Шилова:

— Пойдем, Серега, группой в пять человек, ты, я и трое бойцов! Врываемся в помещение через центральный вход. В фойе расходимся. Ты с одним человеком двигаешь в левый ряд и обходишь его, останавливаясь напротив тылового выхода. Я с двумя спецами к правому ряду! Как займешь позицию, по моей команде начинаем «зачистку» всех торговых точек в жестком режиме. Вопросы?

— Да какие могут быть вопросы? Вот только не ждет ли нас террорист с центрального входа?

Майор, недолго подумав, вновь вызвал командира оперативной группы:

— Рысь, ответь!

— Слушаю, Женя!

— Ты людей погоди отводить!

— А в чем дело?

— Отвлеки бандита на минутку, чтобы мы смогли проникнуть в здание, а то имеются опасения, что он может держать вход под прицелом.

— Разумно. Хорошо, сделаю. Когда начать отвлекающий маневр?

— Ровно через минуту.

— Принял.

Отключившись от оперативника и повернувшись к своему заместителю, Лаганов приказал:

— Бойцов сюда, быстро!

— Так вот они, выбирай любого!

И действительно, рядом находилось с десяток спецов. Майор вызвал троих, кратко поставив им ближайшую задачу.

Ровно через минуту после окончания сеанса связи между Лагановым и командиром оперативной группы в павильоне раздались автоматные очереди.

Майор взглянул на капитана:

— Что, Серега, начали?

— Начали, майор!

— Вперед!

Штурмовая группа ОМОНа, распахнув стеклянные двери, ворвалась в фойе. Лаганов указал рукой Шилову на левый ряд:

— Пошел, капитан!

Сергей с сержантом рванулись в указанном направлении. Это было замечено оперативниками, которые тут же прекратили обстрел торговых отсеков правого ряда и отошли к тыловой стене.

Но быстро преодолеть пространство до прохода, выходящего к тыловым дверям здания, капитан с сержантом не смогли, наткнувшись на груду трупов. Начав обходить ее, Шилов услышал слабый женский голос:

— Помогите!

Он обернулся и увидел у палатки женщину, пытающуюся зажать рукой рану в ноге, из которой обильно выталкивалась кровь. Женщина не могла сама пережать поврежденную вену, так как имела еще два ранения в грудь. Оставлять раненую в таком положении было нельзя. Кроме того, офицер услышал еще стоны, которые раздавались из груды мертвых людей. Он вызвал Лаганова:

— Женя! Среди жертв есть раненые, необходимо оказать им помощь.

— Понял тебя! Вызови с улицы трех парней, если что, я прикрою! Далее по плану.

— Принял.

Капитан по рации отдал соответствующее распоряжение, нагнувшись к женщине:

— Потерпите немного! Сейчас вам помогут!

И повернулся к бойцу:

— Перетяни ей ногу выше раны жгутом! Быстро!

Сержант остановил кровь раненой в тот момент, когда появились вызванные с улицы трое спецов.

Шилов приказал разобрать груду трупов, отыскивая раненых и оказывая им помощь, добавив:

— Только работайте, ребята, аккуратно и по сторонам не забывайте смотреть. Не исключено, что террорист ломанется через торговые точки в этот ряд. Появится — валите без всяких базаров!

— Принято, капитан.

— Работайте! А мы пошли.

Выйдя в условленную точку, капитан доложил командиру ОМОНа, что к работе готов. Майор приказал начать жесткую «зачистку» торговых отсеков. И первым ступил в проход, тут же повернувшись и расстреляв крайний левый отсек. Его напарник выпустил очередь в торговую точку справа. Третий боец остался в резерве, следя за общей обстановкой и готовый при необходимости поддержать штурмовую группу. Одновременно с командиром отряда первые бутики отработали и капитан с сержантом. Они уже двинулись дальше, стараясь действовать синхронно, когда из середины правого от Лаганова ряда появился молодой человек в черной одежде и солнцезащитных очках. Майор мгновенно перевел на него ствол и уже готов был нажать на спусковой крючок, но террорист поднял автомат без магазина стволом вверх, проговорив каким-то неживым, металлическим голосом:

— Не стреляйте! Сдаюсь!

Как ни велико было желание майора всадить в это дикое животное длинную очередь, сейчас он уже не имел на это права. Сдающихся на милость победителя на месте не расстреливают. И еще одну существенную деталь отметил командир ОМОНа: слишком похож был этот террорист на того, что расстрелял трамвайную остановку. Как две капли воды. Только оружие разное, у этого укороченный автомат Калашникова, у того — пистолет-пулемет «Клин».

Майор приказал:

— Брось оружие и лапы в гору! Быстро, мразь, иначе стреляю!

Автомат упал на пол, издав дребезжащий звук. Продолжая держать террориста на прицеле, Лаганов отдал следующую команду:

— А теперь медленно, с поднятыми руками, ко мне!

Убийца начал движение.

Майор внимательно следил за ним, смотря прямо в очки. Что заставило его перевести взгляд на руки бандита, Лаганов и сам, наверное, объяснить не смог бы. Но он посмотрел на эти руки и увидел тонкую леску, тянущуюся из закатанного рукава к левой ладони террориста. Лаганов понял, что это означает, и, крикнув: «Всем в укрытия!», выпустил в террориста очередь, уже в падении метнувшись в один из отсеков.

Пули, выпущенные командиром ОМОНа, отбросили тело боевика на спину. И через несколько секунд раздался оглушительный взрыв, от которого повылетали стекла окон первого этажа.

Тут же майора вызвала группа оказания помощи раненым:

— Агат! Я — Агат-три. Что случилось?

Поднявшись с пола, сбросив с себя пакеты колготок, свалившиеся со стенда, Лаганов ответил:

— Все нормально, парни! Продолжайте работу!

Он вышел из отсека, крикнул:

— Мужики? Никто не пострадал?

Из разных точек послышалось:

— Нет, командир!

— Все пучком! Вот только уши заложило.

Подошел и капитан Шилов со своим подчиненным сержантом. Остановился у изуродованного взрывом трупа террориста.

— Подорвать себя вместе с нами решил, сучонок! — сказал Шилов. — И как только ты, Женя, просчитал, что он заминирован.

Майор кратко ответил:

— Леска!

Капитан, не поняв, переспросил:

— Леска? Какая леска?

— Обычная, Серега, на которую рыбу ловят. Этому уроду не надо было рукава закатывать! Заметил, как похож на того, у остановки?

Шилов утвердительно кивнул головой:

— Заметил! Похоже, в город прибыла целая группа террористов-смертников. Причем славян. Жаль, не удалось этого живым оприходовать. Теперь жди, где еще пройдет террористическая атака!

После взрыва Башкиров удовлетворенно хмыкнул и стал пробираться сквозь толпу зевак к выходу с территории рынка. Башкир знал, что граната могла взорваться только на теле боевика. Любая попытка извлечь ее из его кармана должна была закончиться взрывом. Так что смысла оставаться в толпе Башкир больше не видел. Сколько ментов отправил на небеса вместе с собой зомби, он сможет узнать и из новостей. Ближайших новостей по радио. И не только местного. Он зашел за брошенные, полуразрушенные бараки. Сел на сиденье переднего пассажира «Волги». Резко выдохнув воздух, достал пачку сигарет «Винстон», прикурил, с наслаждением втянув в себя солидную порцию дыма.

Водитель спросил:

— Ну и как прошла акция?

— Отлично, Иван! Строго по плану! Ты давай, заводи тачку и выезжай на улицу. Двигай к центру. Тут нам светиться резона нет. А я пока с Мироном свяжусь.

Набрав на сотовом телефоне номер руководителя бригады, доложил об успешном проведении акции.

Миронов приказал следовать на площадь четырех фонтанов и, оставив «Волгу» где-нибудь в стороночке, зайти в кафе «Эстер», где вместе с Трегубовым и Тарасевичем ждать его и Прохора. Но ждать, находясь в разных местах зала. Особо Мирон приказал уничтожить все мобильные телефоны, по которым велись переговоры с парнями-убийцами. Уничтожить полностью, чтобы и следа не осталось.

В 11–00 Башкиров с Иваном Трегубовым вошли в кафе.

А Миронов, приказав Прохору загнать «Газель» на ближайшую стоянку, вышел из автомобиля, отошел к ограде, достал специальную рацию:

— Босс?

— Слушаю тебя, Мирон. — Ответивший человек, судя по голосу, привык повелевать.

— Докладываю, Босс! Акция «Общая паника» в Нижнем Борисове завершена успешно. Смертники полностью отработали. Их действия зафиксированы на пленке.

Босс, генерал-майор КГБ в отставке, спросил:

— Группа нигде не засветилась?

— Нет.

— Хорошо. Как соберешь всех своих людей, сразу начинайте отход по ранее отработанной схеме.

— Я все понял, Босс.

— А понял, так выполняй. Жду на базе. В город, к поезду, на котором будешь возвращаться, о чем предупредишь дополнительно, я вышлю микроавтобус.

— Принял.

— До встречи, Мирон!

— До встречи!

Глава 2

Воскресенье, 19 сентября. Москва

С утра супруги Сургины, Андрей и Маргарита, решили провести день за городом. Они давно планировали выбраться из душного мегаполиса и просто погулять по осеннему, полному разнообразных, радующих душу красок, лесу. Андрей подогнал «Ниссан» к дому на Пятницкой в девять утра. Рита к этому времени приготовила кофе, залив его в термос, еду решено было не брать. По пути наметили закусить шашлычком, который продавался вдоль трассы чуть ли не на каждом шагу. В воскресный день улицы в Москве относительно свободны, поэтому за пределы МКАД выехали без особых проблем. Андрей еще вечером определил место, куда они с Ритой поедут. Это был небольшой лесной массив недалеко от Москвы-реки и деревни Пасечной в пятидесяти километрах от столицы. Можно, конечно, и не удаляться на такое расстояние, пригодных для прогулок мест хватало и ближе к Москве, но они, в большинстве своем, стали теперь зонами, окружающими «дачные» участки современных хозяев жизни. А Пасечная хоть и подверглась освоению горожан, но не настолько, чтобы стройки захламили прилегающую к деревне территорию. По крайней мере, Сургин надеялся на это. Дорога вела мимо Дальнего кладбища, и Андрей невольно сбавил скорость у центральных его ворот, возле которых вовсю продавались цветы, венки, еловые ветки. То, что муж обратил внимание на кладбище, заметила и Рита, спросив:

— У тебя тут кто-нибудь похоронен?

— Да. Не догадываешься, кто?

Супруга взглянула на майора:

— Подожди, уж не Дальнее ли это кладбище?

Сургин подтвердил:

— В самую точку. И здесь похоронен майор Москвитин.

— Я хочу посмотреть на эту могилу.

— Зачем?

— Не знаю, но хочу.

— Хорошо. На обратном пути заедем.

Пятьдесят километров по хорошей и свободной трассе Сургины преодолели за полчаса. После чего Андрей остановил машину, достал карту, сориентировался.

— Так, что мы имеем? В лес отходят три дороги, две из них к деревне Пасечная, одна к реке. Ни деревня, ни река нам не нужны, тем более поворот к последней мы уже прошли, так что ближайшее ответвление вправо наше.

Это примыкание второстепенной грунтовой дороги к главной оказалось недалеко. Андрей повел автомобиль к лесу, который начинался практически сразу. Карту между тем взяла в руки Маргарита.

— Вот! — указала она точку на карте. — Почти посредине леса приличная лужайка.

Андрей, не отвлекаясь от начавшей петлять дороги, бросил взгляд на карту.

— Да, место неплохое. Вот только есть ли к нему подъезд? Но скоро узнаем! Это сколько нам ехать по грунтовке? Около километра?

Впереди обозначился крутой поворот.

Сургин сбросил скорость, вывернув руль вправо и, уже почти закончив поворот, чуть не врезался в стоящий прямо на дороге джип «Гранд Чероки». Если бы не реакция офицера спецназа, столкновения не избежать бы. Андрей резко нажал на тормоз, и «Ниссан» остановился в каких-то сантиметрах от заднего бампера джипа. Иномарка замерла, бросив Андрея на руль, а Риту на переднюю панель. Сургин выругался:

— Твою мать! А этот черт откуда здесь взялся?

Трое крупных телосложением молодых мужчин, оборудовавших на обочине место небольшого пикника. На траве была разложена клеенка, на которой стояла литровая бутылка водки, пара пластиковых емкостей с минералкой, кое-какая закуска. Увидев «Ниссан», один из троицы, видимо, владелец и водитель джипа, поднялся и, вытерев рукавом легкой куртки рот, дожевывая что-то из закуски, медленно пошел к машине. Рита воскликнула:

— Этого нам еще не хватало! Наверняка какие-нибудь балбесы, упертые хуже баранов. Все настроение испортят. А как отлично все начиналось.

Андрей открыл дверь, приказав жене:

— Сиди в салоне! Сиди и не выходи, что бы ни происходило, а лучше закрой глаза и подремли!

Сургин инстинктивно извлек из-под сиденья свой табельный, поставленный на предохранитель пистолет Макарова и сунул его в карман куртки. Вышел из салона, закрыв дверь и опершись правой рукой о крышу «Ниссана».

Мужчина с признаками полнейшего отсутствия интеллекта на физиономии подошел к джипу. Демонстративно посмотрел на бампер и задние фонари, хотя было понятно, что столкновения не произошло. Затем он повернулся к своим товарищам. Те, полулежа вокруг клеенки, в один голос спросили:

— Ну, что там, Леха?

Водитель, не ответив друзьям, перевел взгляд на Андрея:

— Ты кто есть-то, мужик?

Андрей усмехнулся, левой рукой сжимая ствол пистолета:

— Видимо, твоя проблема…

Бугай сощурил глаза и не отводя взгляда от Андрея, переспросил:

— Моя проблема, значит?

И тут же согласился:

— А ведь ты, мужик, прав! Только, наверное, забыл, что делают с возникшими вдруг проблемами?

Сургин сохранял полное спокойствие:

— Почему забыл? Я знаю, что проблемы принято решать.

Водитель вдруг заорал:

— Ты чего косоротишься, урод? Ты мне, сука, чуть новую тачку не уделал. А еще бакланишь не по теме. Перед бабой своей, что ли, — Леха увидел через лобовое стекло красивое лицо Риты, — делового корчишь?

От места, где расположилась троица, донесся скрипучий голос:

— Так че, Леха, с чуханом и баба в тачке?

Леха ответил, продолжая глядеть на Сургина, играя желваками:

— Баба, Митя! И судя по фейсу, бабец классный!

— Так пригласи ее к нам, за стол. Чего ей с этим корешем торчать?

Водитель процедил Андрею:

— Слышал, что правильные люди сказали? Пусть баба выходит, а ты сдавай назад и вали отсюда часа на три. Потом заедешь за своей кралей! Усек, придурок?

Андрей укоризненно покачал головой, проговорив голосом, не предвещающим ничего хорошего:

— Зря вы так, мужики! Действительно желаете заиметь серьезную проблему?

Леха, вновь переглянувшись с товарищами, уставился на Андрея, выкрикнув:

— Ты че, козел, разбазарился? Да я из тебя, мудака, в момент инвалида сделаю! А потом при тебе, убогом, бабу отдеру так, что она на весь лес взвоет!

Сургин вздохнул:

— Как же вы мне все, безголовые, надоели! Давишь вас, как клопов, нет, вновь плодитесь! Нигде покоя нет!

Майор вполне мог, применяя щадящие приемы рукопашного боя, свободно надолго успокоить и водителя, и его тупоголовых дружков. Но тогда Рита невольно стала бы свидетелем банальной драки. Даже не драки, а избиения офицером спецназа зарвавшихся, хотя уже и не совсем молодых, отморозков. Иначе их назвать трудно. Это значит кровь, вопли боли, — в общем, лишние нервы. Поэтому на этот раз Сургин решил действовать несколько иначе, благо обстановка способствовала.

Слова Сургина были услышаны Лехиными товарищами. Один из них крикнул:

— Леха, твою мать! Ты долго будешь тянуть кота за яйца? Делай этого чухана и тащи сюда бабу! Водка стынет!

Водила оскалился:

— И то правда!

Взглянув на Андрея, он произнес: «Ты попал, мужик», и двинулся на офицера спецназа.

Сургин извлек из кармана пистолет, сняв его с предохранителя.

На что Леха лишь рассмеялся:

— Ты че, дурак, хочешь меня своей газовой пшикалкой напугать? Ну, пальни разок! Только потом я тебе вместе с игрушкой обе клешни вырву.

Он продолжил сближение и находился уже в шагах трех от майора. Водила и допустить не мог, что у мужика, которого он собрался сделать, боевое оружие. Да и откуда этому оружию взяться у обычного с вида обывателя, пусть и владельца иномарки.

Андрей повернул пистолет в сторону лежащих возле пленки подельников Лехи и выстрелил. Литровая бутылка водки разлетелась на осколки, один из которых вонзился тому, кто ранее призывал Леху поторопиться разделаться с Сургиным, в щеку и прилично рассек ее.

Выстрел и его последствия мгновенно остановили водителя джипа. Он понял, что в руках неизвестного мужика не газовый пистолет, а настоящий, боевой «ПМ».

Майор между тем перевел ствол на Леху и спросил:

— Ну и как стреляет пшикалка? Нормально бьет, не правда ли?

Водитель джипа замямлил:

— Ты это… ладно… хорош! Завязывай! Шуток не понимаешь?

Андрей усмехнулся:

— Нет, не понимаю. Такой вот я непонятливый.

И приказал:

— Пошел к дружкам, быстро!

Леха повиновался без лишних разговоров. Два его собрата с изумлением и страхом смотрели на приближающегося мужика с боевым «ПМ» в руке. Подраненный и о ране своей забыл, убрав платок со щеки, открыв путь обильно текущей крови.

Майор остановился перед ними, пропустив водилу вперед:

— Ну и как дальше будем разговаривать? Вы по-прежнему желаете, чтобы я отдал вам супругу, а сам на время удалился?

Ответил тот, что был постарше:

— Ты если что, извини! Сам видишь, выпили малость, а насчет жены, так это… на самом деле пошутили.

Андрей бросил на него острый, как кинжал, взгляд. Взглядом, заставившим старшего троицы почувствовать, как по спине начали стекать холодные капли пота. В глазах неизвестного мужчины он увидел то, что Андрей всегда пытался скрыть. А именно безжалостную решимость безо всяких эмоций пристрелить того, кого он посчитает врагом. И еще этот старший понял, что стоящий перед ними мужчина не обычный обыватель, пусть и вооруженный, что перед ним сила, против которой сам старший вместе с дружками не более, чем клопы, которых эта сила в состоянии реально и спокойно раздавить. Поэтому, приложив руку к груди, спертым тихим хриплым голосом произнес:

— Клянусь, мы никогда и никому больше не принесем вреда! Только отпусти! А за весь базар, если можешь, извини. Не можешь — накажи, но не убивай!

Андрей неожиданно рассмеялся:

— Ну и дерьмо же вы! Шакалье отродье! Живите! Мне ваши жизни не нужны. Мне нужен чистый лес и свободная дорога. Так что встали — и к тачке. И чтобы через пять минут вас тут не было! Вперед!

Все трое вскочили и, оставив в траве клеенку с закуской, правда, залитой водкой и приправленной осколками бутылочного стекла, бросились к джипу. Только водитель остановился у двери, обернувшись к следящему за действиями «отдыхающих на природе» Сургину, обратившись на «вы», почтительно:

— Извините, но я не смогу развернуться. Вам бы сдать на «Ниссане» назад или объехать джип немного.

Андрей отрицательно покачал головой:

— Нет! Разворачивайся здесь, и как хочешь. И помни, теряешь время! Через четыре минуты я тебе скаты прострелю, потащите свой сарай до трассы на горбу. Заводи тачку!

Водитель запрыгнул на свое место и начал разворот. Для этого ему пришлось въехать в кусты, обдирая краску на внедорожнике. Затем сдать назад, разбив задний бампер о высокую и широкую у основания сосну. И только после этого Леха сумел выехать на место так и не завершившегося пикника, подмяв широкими покрышками и клеенку, и остатки закуски. Здесь джип жестом остановил Сургин. Он подошел к машине, стекла окон дверей левой стороны которой сразу же опустились, и почти без размаха въехал водителю кулаком в челюсть, проговорив:

— Это тебе, ишак карабахский, за то, что посмел супругу мою оскорбить.

«Гранд Чероки», отчаянно виляя, попадая в рытвины, на приличной скорости помчался к выезду из леса. К спасительной трассе. Андрей поставил пистолет на предохранитель и вернулся в свой «Ниссан». Сел на место водителя, повернулся к жене. Спросил:

— Ну и что?

Рита спокойно спросила в ответ:

— Что?

Андрей развел руками:

— Ну, вот это все? Великовозрастные обалдуи, наглецы и очень невоспитанные люди!

— Ничего. Правда, я думала, что ты будешь их бить. А вообще, Андрюша, тебе надо носить на видном месте визитку, предупреждающую о том, что ты офицер спецназа. Уверена, это у многих отбило бы охоту связываться с тобой. А то шпана не видит в тебе угрозы, вот и прет напролом, чтобы потом оказаться в больнице, если не в реанимации. Ты перед тем, как разбираться с ними, предупреждай их, что ли, кто ты есть! И на что способен.

Рита шутила, но Андрей воспринял ее слова всерьез, поэтому и ответил вполне серьезно, досадливо покачав головой и тяжело вздохнув:

— Не получится, Ритуля! Предупреждай, не предупреждай, все равно не поверят!

Маргарита рассмеялась, обняв мужа:

— Ты самый лучший у меня!

Андрей поцеловал супругу, улыбнувшись:

— Кто бы спорил! Ну что, будем искать проезд к нашей поляне?

Потом они бродили по девственному лесу. Рита собирала опавшую листву и складывала ее в своеобразный букет, сказав, что обязательно поставит его в спальне. Андрей же просто с удовольствием вдыхал чистый воздух. Как давно он не был в русском лесу. Именно на отдыхе, а не выполняя какое-нибудь задание. На задании лес становился объектом. Либо маскировки, либо засады. И воспринимался как естественное укрытие. Сейчас же все было по-иному, и он удивлялся, почему ранее не покидал город, часто имея для этого возможность. Время летело быстро. В полдень решили выпить по чашке кофе. Вернулись к автомобилю. После крепкого, ароматного напитка супруги одновременно почувствовали, как разыгрался аппетит, но до этого их охватило острое желание близости. Прижав к себе супругу, Андрей, с полного согласия Риты, увел ее в заросли густых кустов, где на крохотной полянке они отдались друг другу. И в этой близости они испытали мощнейший взрыв наслаждения. Возможно, и скорее всего, ему способствовала окружающая влюбленных необычная обстановка. Счастливые и радостные Сургины провели в любовных утехах больше часа. После чего еще долгое время лежали на траве, глядя на небо, по которому медленно и величаво проплывали громады белоснежных облаков.

На обратном пути они поели шашлыка в придорожном кафе. Возле Дальнего кладбища Андрей остановил машину. Они с Ритой прошли к аллее неизвестных героев. Она разрослась. Бойцы спецназа несли потери. Что ж, этого на войне не избежать. В конце концов, они такие же люди, как и все. Сургин подвел супругу к обелиску, на котором золотыми буквами по черному мрамору было начертано:

«Москвитин Андрей Григорьевич».

Ниже стояли даты рождения и смерти.

Маргарита поежилась:

— Как-то не по себе. А тебе каково смотреть на собственную могилу?

Сургин пожал плечами:

— Нормально. Да и не бывал я после похорон здесь. А за могилой следят, как, впрочем, и за всем кладбищем.

Рита спросила:

— И там, внизу, пустой гроб?

— Нет, наверное. Должны были положить мусора, чтобы вес набрать. Ведь кроме Потапова, а теперь и тебя, никто не знает, что данное захоронение фикция.

— А мне страшно!

— Так чего рвалась сюда? Поехали домой!

— Поехали!

Супруги вышли с кладбища, подошли к «Ниссану». Андрей хотел уже сесть за руль, но тут его вызвал генерал. Майор переключил мобильник на режим специальной связи, ответив:

— Слушаю вас, Николай Викторович.

Потапов спросил:

— Где это вы с Маргаритой прохлаждаетесь?

— По лесу гуляем! Решили день посвятить загородной прогулке. Что-нибудь случилось, генерал?

— Разговор есть, Андрей!

— Вот как? Где встретимся?

Генерал проговорил:

— Езжай домой, ставь машину на стоянку и жди в квартире. Часов в семь, может, чуть позже, я заеду к тебе!

Рита, уловив часть разговора, поинтересовалась:

— И что от тебя хочет Потапов?

Андрей пожал плечами:

— Не знаю! Но, видимо, придется мне на время покинуть тебя! Генерал так просто в гости не приходит!

Рита вздохнула:

— Это я уже заметила!

В восемнадцать с копейками были уже в квартире, а ровно в 19–00 раздался звонок в дверь, и Андрей впустил в прихожую генерала Потапова.

Сургин сразу обратил внимание на мешки под глазами единственного непосредственного начальника:

— Опять провели бессонную ночь, Николай Викторович?

— Что, заметно?

— Более чем. Но так же нельзя, генерал! Хотя бы пару дней в месяц вы просто обязаны отдыхать. Иначе организм не выдержит. Мы вот сегодня очень хорошо провели время за городом. И усталость как рукой сняло. Лес — он лечит, если, конечно, не рассматривать его в качестве «зеленки», где нужно работать.

Устроившись за журнальным столиком, на который Маргарита поставила поднос с двумя распространяющими невероятный аромат чашками настоящего кофе, Потапов спросил:

— Ты в курсе того, что вчера произошло в Нижнем Борисове?

— Нет! Вечером смотрели видак, а с утра уехали, радио не включал. А что произошло в Нижнем Борисове?

Генерал подробно доложил о событиях, ужаснувших не только провинциальный областной центр, но и всю страну, за исключением, как оказалось, майора Москвитина-Сургина с супругой.

Выслушав начальника, Андрей проговорил:

— Да! Не слабо! Значит, двое, похожие друг на друга, славянской внешности, одновременно в разных точках города провели кровавые акции? При этом, судя по их действиям, о собственной безопасности совершенно не заботясь. Следовательно, являлись смертниками. И что, наши спецслужбы не имели никакой информации о готовящихся террористических акциях в Борисове?

Генерал отрицательно покачал головой:

— В том-то и дело, что нет! И не то что информации, а даже намека, что готовится подобная бойня! Значит, ее организаторы находятся не на Кавказе… Иначе мы знали бы о готовящейся акции.

Сургин поинтересовался:

— Личности террористов установлены?

— Да, ими оказались родные братья Сергей и Василий Чекурины, исчезнувшие из войсковой части №… в ночь с 31 декабря 2003 года на 1 января 2004 года. В новогоднюю ночь. Их искали, но не нашли. Выйдя из казармы, они словно испарились.

Андрей произнес:

— Чтобы через девять месяцев объявиться в Нижнем Борисове с оружием в руках. Интересно бы узнать, ГДЕ эти братья провели девять месяцев?

Генерал согласился:

— Да, не мешало бы выяснить. Этим сейчас и занимается соответствующий отдел моего Управления.

— Надеюсь, вашим сотрудникам ясно, что террористы-смертники действовали не по собственной инициативе? И что рядом обязательно присутствовали контролеры, а возможно, и «чистильщики»?

— Естественно, Андрей! Это очевидно. Но я приехал к тебе не для того, чтобы обсудить террористический акт в Нижнем Борисове.

Андрей ответил:

— Это и козе понятно. Чтобы проинформировать меня о трагедии в Борисове, вам достаточно было просто позвонить мне. Но вы приехали. А значит, разговор пойдет об очередном задании, напрямую с Нижним Борисовом не связанном!

Допив кофе, Потапов произнес:

— Ты меня извини, Андрюша, но будет лучше, если Рита на часик покинет квартиру. Ей совсем не обязательно знать, о чем мы будем с тобой говорить!

— Ясно!

Сургин позвал жену. Та вошла, взглянула на офицеров и сняла со стола поднос.

— Маргарита, — сказал Потапов, — я хотел бы попросить тебя дать нам с твоим мужем поговорить тет-а-тет! Только прошу, не обижайся!

Рита ответила:

— Ну что вы, какие обиды! Я пойду к Алле. Мы договаривались, что она вечером сделает мне на дому прическу! Но если не будет клиентов, займемся волосами сейчас. Или просто поболтаем.

Андрей поднялся:

— Я провожу тебя.

Супруги вышли в прихожую.

Рита спросила:

— Что-то серьезное, Андрюш?

И в голосе ее звучала ничем не прикрытая тревога за мужа.

Сургин обнял жену:

— Не знаю пока, Рит. Что будет можно, расскажу, но не думаю, что задание окажется каким-то необычным. Скорее всего, стандартная акция по отработке какого-нибудь объекта. Так что не волнуйся.

— Легко сказать — не волнуйся!

— Рита! Ты знала, за кого выходила замуж!

— Ну, все, все, я пошла! А ты сразу позвони, как освободишься!

Когда Андрей вернулся в гостиную, генерал спросил:

— А что это за Алла, к которой пошла Рита?

— Парикмахерша. В соседнем подъезде живет, работает недалеко отсюда. Зарплаты не хватает, вот и подрабатывает дома. Мастер, между прочим, очень даже неплохой. Они с Ритой в парикмахерской и познакомились.

— Эта Алла одинока или замужем?

Сургин удивленно взглянул на генерала:

— Почему это вас интересует?

— Из любопытства. Так как насчет семейного положения парикмахерши?

— Замужем. Муж — старшина милиции, служит в ГАИ, трое детей, между прочим.

Генерал достал сигарету, прикурил ее. В квартире Сургина курение не являлось чем-то необычным и запрещенным. Кондиционер прекрасно и практически мгновенно вытягивал дым, а освежитель воздуха уничтожал запах.

— Я, Андрюша, не хочу, чтобы противник каким-то образом вычислил тебя. А сделать это он может через Риту!

— О каком противнике вы говорите? Для всех, своих и чужих, майор Москвитин погиб!

Потапов согласился:

— Москвитин погиб. Но появился Сургин. И мы не можем допустить, чтобы Сургина связали с Москвитиным. Да, в лицо тебя не знают даже на службе, но то, что существует секретный агент Андрей, определенному кругу лиц известно. Поэтому лишняя предосторожность, обеспечение повышенного режима секретности не помешают!

Андрей укоризненно покачал головой:

— Вы действительно, Николай Викторович, чрезмерно перегрузили себя работой. Отсюда и необоснованные опасения. Вы забываете, что я и сам отслеживаю обстановку, складывающуюся вокруг меня и Риты. И хочу доложить вам, что ничего, что бы указывало на то, что моей персоной, через Риту ли, или напрямую, но скрытно, кто-то интересуется, не обнаружено. А я хорошо чувствую опасность.

Генерал поднял руку:

— Ладно, закроем тему. Перейдем к тому, ради чего я и прибыл к тебе.

Потапов достал из бокового кармана небольшую карту, развернул ее на столе. Бросил рядом несколько фотографий и пару листов машинописного текста:

— А теперь, Андрюша, слушай меня очень внимательно…

Глава 3

Генерал начал излагать, говоря языком военных, общую обстановку, которая заключалась в следующем: в настоящий момент юг Чечни, район от Урус-Мартана до Гудермеса, пытаются взять под контроль две террористические группировки. Банда Мамеда Салахаева, или Аджара, и Джохара Дзокоева, или Джалала. Первая базируется недалеко от селения Бенхи, что в Ассаутском ущелье, от которого выходит дорога на Урус-Мартан; вторая группировка — в ауле Осхар, севернее ущелья, ближе к Гудермесу.

Андрей, зная, как не любит генерал, когда его перебивают, все же решился вставить вопрос:

— Извините, Николай Викторович, данные, о которых вы ведете речь, имеют реальное подтверждение?

Потапов недовольно взглянул на Сургина:

— Разумеется! Генерал Карцев, сменивший на посту руководителя спецслужбы Оболенского, которого в свое время ты без суда и следствия уничтожил, сумел внедрить в банду Аджара своего человека, некоего Шаву, или Рустама Эрдаева. Тот передает информацию подполковнику Лемешеву, командиру отряда спецназа «Гарпун», дислоцирующегося в Грозном.

Сургин воскликнул:

— Так, значит, Лемеха поставили на «Гарпун»?

— Да, Лемешева, кстати не без учета твоей рекомендации. Или ты рассчитывал на кого-то другого?

— Нет! Лемех — самое то, что нужно. Он справится с отрядом!

— Уже справляется, и неплохо. Ты удовлетворен ответом?

— Вполне!

— Спасибо, майор, — с иронией проговорил генерал.

Далее генерал объяснил, что Аджар и Джалал враждуют между собой. До открытых столкновений дело пока не доходило, но при малейшей возможности полевые командиры стараются подкинуть друг другу какую-нибудь подлянку. Разница между Джалалом и Аджаром в целях, которые ставят перед собой полевые командиры. Если Джалал сориентирован на ведение гражданской войны в самой Чечне, но не гнушается при этом заниматься и торговлей заложниками, которых захватывает везде, где предоставляется такая возможность, то Аджар мыслит более масштабно. Он выполняет заказы по проведению крупных диверсий и террористических актов. По данным Карцева, в настоящий момент Аджар готовит крупный теракт в городе Пролетарске. Куда постепенно и скрытно доставляется оружие, взрывчатка, перебрасываются наемники.

Андрей вновь не удержался и спросил:

— Вы говорите, что Пролетарск постепенно загружается всем необходимым для проведения крупной террористической акции. Почему тогда отряд «Гарпун» не используется для перекрытия этого канала? Почему, в конце концов, не отрабатывается Ассаутское ущелье вместе с бандой этого Аджара? Или у федералов на это нет сил? А «Гарпун» нацелен на другой объект?

Потапов вздохнул:

— Не все так просто, Андрей! Ты стал забывать особенности действий в Чечне. Во-первых, и Аджар, и Джалал прекрасно информированы о планах федеральных сил. Предатели разных уровней и мастей, к сожалению, продолжают работать, ставя личные корыстные интересы выше собственной чести! Их отлавливают, раскрывают, судят, даже уничтожают — но тут же появляются новые. Это делает невозможными масштабные карательные мероприятия против бандформирований. А «Гарпун» в лучшем случае уничтожит лишь одну группировку, но другая станет сильней, осторожней и скрытней, что нам совершенно не нужно. Кроме того, мы не знаем, на какой стадии находится подготовка террористического акта в Пролетарске. Но не на завершающей, точно. Это подтверждает и Шава. Так что удар по Аджару в Чечне может спровоцировать ответные действия тех сил, которые уже осели в Пролетарске или около него. Сил, имеющих все необходимое для проведения террористической атаки в мирном и практически незащищенном городе. Что также недопустимо. И, наконец, нам надо, предотвратив планируемую боевиками трагедию в Пролетарске, уничтожить группировки Аджара и Джалала сразу обе. Одну в российском городе, до того, как она, сгруппировав силы на своей базе, активизируется и начнет конечный этап подготовки теракта, вторую в Чечне. Силами того же отряда «Гарпун».

Андрей кивнул:

— В принципе, понятно, генерал, но слишком путано. Конечно, это хорошо, владеть обстановкой, получая достоверную информацию от надежного источника, но мне непонятно, какую миссию во всей этой чехарде вы отводите лично мне?

Потапов, недолго помолчав, ответил, глядя Сургину в глаза:

— Я отвожу тебе главную роль в операции по нейтрализации банды Аджара в Пролетарске.

Андрей не ожидал ничего подобного, поэтому даже присвистнул:

— Ни хрена кренделя! Я один должен буду разгромить группировку Аджара? Извините, генерал, но мне кажется, вы не подумали перед тем, как определить мне задачу! Задачу, изначально бредовую и невыполнимую в принципе!

Генерал спокойно выслушал реплику секретного агента, посоветовав:

— Когда, Андрюша, что-то кажется, народная мудрость советует креститься! Так что не возмущайся, а перекрестись.

— Я неверующий.

— А вот это плохо! Вера помогает человеку жить.

— Мне, Николай Викторович, выжить больше помогает интуиция, физическая подготовка, реакция и оружие!

— Что ж, пусть так. Я не священник, чтобы обращать тебя в веру. Продолжим разговор о делах земных и чисто мирских. Естественно, один ты против группировки Аджара ничего сделать не сможешь — ну, если только завалить с десяток бандитов и, возможно, зацепить самого главаря. Что не является нашей конечной целью. И когда я сказал, что отвожу тебе главную роль, я подразумевал нечто иное.

Андрей спросил:

— Позвольте узнать, что же тогда вы подразумевали?

— Внедрить тебя в банду Аджара! Где майору Сургину предстоит выполнить отдельное задание.

— Не понял…

— Позже поймешь! А пока слушай, что я скажу дальше.

А дальше Потапов поведал историю, которая с первого взгляда к общей задаче никакого отношения не имела, но в действительности предопределяла и обосновывала замысел генерала. Оказывается, три месяца назад боевики Джалала захватили в плен капитана Российской армии, командира подразделения, защищавшего какой-то аул и угодившего в заранее подготовленную засаду. За капитана Корчагина Александра Петровича, так звали двадцативосьмилетнего офицера, уроженца города Ростова-на-Дону, связавшись с родственниками, Джалал запросил выкуп в триста тысяч долларов, назначив срок передачи денег, который истекает первого октября. Семья капитана, естественно, поднять такую сумму не смогла, а помощи ждать было неоткуда, но все же кое-что собрали, продав квартиру умерших родителей жены и дом в деревне, новую машину и гараж. В итоге вышло около ста тысяч. О чем и было сообщено боевикам. Те снизили сумму до ста пятидесяти, но срок передачи денег оставили прежним, 1 октября сего года.

Андрей проговорил:

— Все это, конечно, прискорбно, но почему вас заинтересовала судьба именно этого капитана? В плену у «чехов» еще достаточно и солдат, и офицеров! Но вы заговорили именно о Корчагине.

Потапов поморщился:

— Сургин, ну сколько раз тебя просить не перебивать начальника? Что ты никак не усвоишь прописной истины: это просто неприлично, а в армии к тому ж запрещено уставом. Я уже не говорю о спецслужбе, где требования к дисциплине значительно выше!

— Видно, у меня это в крови! Так что принимайте таким, какой есть!

Генерал махнул рукой:

— Ладно! Но своими уточняющими вопросами ты только сбиваешь меня с мысли! А о Корчагине я заговорил исключительно из-за того, что у него есть брат! И этот брат, Валерий Петрович Корчагин, представляет для нас особый интерес. Во-первых, Валерий Корчагин очень похож на тебя. Можешь убедиться сам.

Генерал протянул майору одну из фотографий, и Андрей вынужден был признать: Валерий на самом деле внешне был очень похож на него, с той лишь разницей, что имел длинный шрам на правой стороне лица, от виска, рассекающий губы и до подбородка.

— Да, мы похожи, — сказал Сургин, — ну и что?

— Слушай дальше! Валерий Корчагин, 1964 года рождения, в прошлом офицер, прошедший Афганистан. И служивший за «речкой» в подразделении спецназа! Но сейчас Валерий находится в следственном изоляторе, задержанный органами правопорядка по подозрению в совершении умышленного убийства.

Андрей не выдержал:

— Еще не легче!

Но тут же поднял обе руки вверх, как бы сдаваясь:

— Молчу, молчу! Продолжайте, пожалуйста. То, что вы рассказываете, очень занимательно.

Генерал не обратил внимания на иронию Сургина, или сделал вид, что не обратил:

— Так вот, Андрей, этот брат вполне может выступить посредником в передаче денег боевикам. При том, что у него прямой интерес попытаться через «чехов» свалить подальше от правосудия.

— Но он же в СИЗО, насколько я понял?

— Организовать побег — фиктивный, конечно, — не проблема, и ты это знаешь не хуже меня!

— Все равно ничего не понимаю! Вы так запутали ситуацию, Николай Викторович, что дальше некуда.

Потапов улыбнулся:

— А между тем все просто. Мы имитируем побег Корчагина-старшего, а к боевикам вместо него отправишься ты.

— Хорошенькое дельце! А «чехи» такие лохи, что примут меня с распростертыми объятиями? Да они в лучшем случае просто заберут деньги, возможно, — хотя вряд ли — отдадут капитана и отпустят с миром. В худшем вместе с деньгами и ваш покорный слуга окажется в яме для заложников!

Потапов согласился:

— Да! Вероятнее всего боевики так и поступили бы, однако есть одно «но», предоставляющее нам неплохие шансы все же переиграть противника.

Андрей спросил:

— И в чем же заключается это «но»?

— В том, что произошло однажды в Афганистане.

И генерал рассказал действительно любопытную историю. Заместитель Аджара и его двоюродный брат — Али Берзоев или просто Али — в прошлом, в Афгане, служил командиром взвода мотострелковой роты. Однажды подразделение Али «духи» крепко прижали в ущелье Лакан, недалеко от перевала Саланг. Потапов в то время командовал в том же Афгане отрядом особого назначения КГБ СССР. Он первым и принял сигнал Берзоева, который просил помощи. У взвода практически кончились боеприпасы, были раненые и убитые. За безопасность действий отдельных подразделений в том районе отвечал парашютно-десантный полк, но майор Потапов решил, не теряя времени, вывести отряд на поддержку погибающего в ущелье взвода. Спецназ с «вертушек» по-штурмовому высадился на господствующих высотах и в самом ущелье, начав с ходу атаку на «духов». Особенно проявил себя один из командиров групп, старший лейтенант Серегин. Ударив по моджахедам с фланга, он переломил ситуацию и позволил отряду, вместе с оставшимися в живых мотострелками, в том числе и Берзоевым, не только отбиться от «духов», но и уничтожить их основные силы.

— Так вот, Андрюша! Сергеевым должен стать Валерий Корчагин, а Корчагиным — Сургин. Ты можешь предстать перед Аджаром как человек, который в свое время спас жизнь его заместителю и родственнику. Такое горцы помнят долго.

— Ну хорошо, предположим, я заменю собой «беглого» Валерия Корчагина. Выйду на место запланированной встречи с боевиками, которые наверняка потащат меня к себе, но попаду-то я к Джалалу, а не к Аджару, у которого в заместителях обретается «спасенный» мной Али!

— Ты прав! И если бы не еще одно «но», так бы и вышло! Однако Шава сообщил, что Аджару известно о предстоящей сделке, и он, контролируя ситуацию, собирается перехватить курьеров Джалала. Вернее, деньги, ну а вместе с ними и того, кто их привезет. Ему заложник тоже не помешает.

Андрей воскликнул:

— Но в этом случае, если все пройдет, как рассчитали вы, капитана Корчагина Джалал убьет непременно! Можем ли мы ради выполнения своей задачи подвергать жизнь пленного офицера смертельной опасности?

Генерал вздохнул:

— Капитана Корчагина Александра Петровича почти неделю, как нет в живых.

— Как это?

— Офицер решился на побег. Ему удалось снять охрану, а вот уйти нет. Он ведь был ранен. Не хватило сил. Боевики настигли капитана и забили насмерть! Но в переговорах с его семьей, естественно, об этом умалчивают. Вот почему Джалал согласился вдвое снизить сумму выкупа. За труп сто пятьдесят тысяч долларов — более чем достаточно!

Сургин выругался:

— Суки! Шакалье отродье!

И спросил:

— Связь с семьей и Джалалом двусторонняя?

— Нет, семью вызывают боевики. Всякий раз по новому номеру мобильной связи! А что, это так важно?

— Важно! Кто конкретно разговаривает с семьей погибшего капитана? Сам Джалал?

— Ну что ты! Тот не любит афишировать себя. На связь выходит некий Перс.

— Ясно. Что ж, с чего начнем?

Генерал поднялся, прошелся по комнате:

— Начнем мы ее с операционной. Ведь тебе нужно иметь такой же шрам, как у Корчагина-старшего. Но ты особо не переживай. Шрамы только украшают мужчин, потом наши айболиты вернут твоему лицу прежний вид! Если ты, конечно, сам этого захочешь.

Андрей съязвил:

— Нет, буду ходить порезанным и разукрашенным!

— Тогда все после уберем. У нас пластическая хирургия сейчас способна на очень многое!

— Я это знаю. Что будем делать после пластической операции?

Потапов вернулся на место, нагнулся к Андрею:

— А после операции мы, Андрюша, и начнем игру. И с первого октября. А до этого разработаем подробный план твоих действий среди «чехов». Теперь, майор, можешь задавать мне любые вопросы.

— Спасибо! Вот теперь как раз у меня вопросов нет. Они появятся при разработке окончательного варианта, а сейчас переварить бы то, что услышал.

— Переваривай, майор. Пластика завтра, в 12–00.

— Где?

— За тобой заедет моя машина в одиннадцать. Долго в клинике не задержишься.

— Но шрам-то будет свежий?!

— Об этом не волнуйся. Эскулапы сделают все, как надо! Ну а более конкретное обсуждение плана действий в субботу, 25 сентября, здесь, с десяти утра. Спасибо за кофе Рите передай! Поехал я. Да, оставляю тебе фотографии, распечатку телефонных разговоров между представителем Джалала и семьей покойного капитана Корчагина, земля ему пухом, подробности боя в ущелье Лакан, который произошел 14 июня 1987 года, а также биографию брата капитана Корчагина и данные по старшему лейтенанту Серегину. Ознакомься на досуге пока с этой информацией!

Сургин проводил генерала. Тот покинул квартиру за пять минут до того, как вернулась Рита после звонка мужа.

Андрей посмотрел на ее волосы, уложенные как обычно, спросил:

— Что, облом с прической?

— Ты знаешь, не захотела ничего делать! Хотела и — вдруг передумала! Почему — объяснить не могу! А у тебя что?

— То, о чем ты сама говорила. Задание, Рит!

Маргарита помрачнела:

— И когда уезжаешь?

Андрей обнял супругу:

— Не сейчас, и не завтра. До четверга гарантированно буду находиться в столице!

— Хорошо хоть так! Скажи, задание очень опасное?

— Да нет, ерунда!

Рита вздохнула:

— У тебя всегда все ерунда! А я теперь ломай голову, куда ты отправишься, чем будешь заниматься и насколько все это рискованно. Но… я молчу! Ведь знала же, за кого выхожу замуж!

* * *

Микроавтобус «РАФ», принявший на городском вокзале группу Мирона, к 17–20 доставил ее на так называемую базу, или объект «Зеро». Этот объект представлял собой территорию ликвидированного еще в семидесятых годах по договору ОСВ-1 ракетного дивизиона стратегического назначения. Тогда под пристальным вниманием американских наблюдателей в части, расположенной в лесу, в 20 километрах от районного центра Милево, ядерные боеголовки были демонтированы с ракет, носители выстрелены в космос, шахты засыпаны. На месте весьма грозного по своей мощи ракетного дивизиона остался военный городок, состоящий из казармы личного состава роты охранения, трехэтажного, одноподъездного дома офицерского состава, нескольких складов, плаца, штаба и небольшого парка боевых машин. Городок, обнесенный рядом подключенной к току высокого напряжения колючей проволоки и полосой минновзрывных заграждений. Впрочем, проволоку обесточили, мины сняли. Личный состав передислоцировали к новому месту службы, и городок оставили умирать в лесу. Возможно, он так и разрушился бы постепенно, но в начале девяностых годов, когда главой районной администрации стал Михаил Степанович Варенин, в Милево объявился человек по имени Юрий Александрович Гладарев. Под фамилией Сазонов он встретился с Варениным и предложил крупную по тем временам сумму денег за долгосрочную аренду территории бывшего ракетного дивизиона. Варенин, человек достаточно предприимчивый, сразу оценил привлекательность сделанного предложения. Еще бы, самому Варенину только от подписания всех необходимых в этих случаях бумаг в карман ложилось ни много ни мало двадцать тысяч долларов, а в дальнейшем предлагался процент от продажи продукции, производством которой намеревался заняться оставшийся не у дел высокопоставленный чиновник государственной безопасности. Гладарев решил развернуть на территории военного городка предприятие по переработке леса и уже имел разрешение на вырубку оного на двух обширных участках. Сделка состоялась, и вместо ракетного дивизиона стратегического назначения появился кооператив «Мещерский лес». На территории бывшей войсковой части выросли металлические ангары. Туда были завезены деревообрабатывающие станки, другое необходимое для производства оборудование, в райцентре нанята рабочая сила в количестве двадцати шести человек, включая бригаду лесорубов, и кооператив начал активную работу, заключив одновременно договор на поставку своей продукции городской строительной компании! Рабочий день начинался строго в восемь и заканчивался в семнадцать. Рабочих доставляли в кооператив на автобусе, на нем же отвозили вечером обратно. И все были довольны. И никто даже предположить не мог, что налаженное производство является лишь прикрытием работы другого, также расположенного на территории бывшей ракетной части, строго засекреченного объекта. На этот объект уже скрытно по каналам бывшего чиновника КГБ и его покровителя и руководителя в Москве, некоего господина Сергеева Геннадия Алексеевича, была в три этапа переброшена специальная группа. Сначала прибыла бригада Миронова, вместе с группой медиков, а также заместителем Гладарева полковником канувшего в небытие Комитета государственной безопасности Иваном Георгиевичем Торопко, некоим Рубановым Евгением Ильичем, бывшим командиром стройбата и, по совместительству, платным осведомителем Торопко, и госпожой Лазаренко Клавдией Константиновной, женщиной отталкивающей внешности, жесткой и злобной, служившей ранее надзирателем в специальном изоляторе КГБ в подчинении все того же Ивана Георгиевича. За жесткое обращение с подследственными она получила прозвище Кровавая Марта!

Затем на объекте объявились двадцать наемников из числа уволенных в запас бойцов специальных подразделений различных силовых ведомств во главе с также уволенным в запас бывшим подчиненным генерал-майора Гладарева полковником Городовым Павлом Анатольевичем. Он и завербовал наемников.

Объект представлял из себя секретную лабораторию по созданию террористов-смертников. Не обучению или подготовке, а именно созданию, потому как террористов планировалось создавать из обычных молодых людей, используя научные разработки и эксперименты главы группы медперсонала, профессора-нейрохирурга Кунца Германа Генриховича, при помощи его ассистента Рейнхарда Артура Марковича и медицинской сестры, жены ассистента Рейнхарда Орловой Любови Станиславовны.

Задачу по поиску потенциальных клиентов на роль террористов выполняла группа, в которую вошли Борис Миронов — старший бригады, Иван Трегубов, Прохор Семенов, Станислав Тарасевич и Виктор Башкиров.

Полковник Городов, назначенный начальником охраны объекта, непосредственно руководил двадцатью своими наемниками.

Группа Мирона начала действовать в октябре 1995 года, доставляя на объект беглых солдат, иногда ехавших в одиночку домой после службы в армии дембелей, но работа над ними господина Кунца раз за разом давала сбои. Профессор никак не мог определить нужную дозировку препарата, превращающего обычного человека в послушную машину убийства. И только в 2002 году опыт удался. А уже к концу 2003 года на объекте, в подвале бывшего дома офицерского состава, оборудованном под медицинскую лабораторию, оснащенную всем необходимым для создания смертников, находилось уже более двадцати человек. Из них восемь — готовые зомби, остальные — планируемые к обработке. Клиентов могло быть и больше, но работа Кунца сопровождалась достаточно высокой смертностью. Примерно один из трех человек, подвергнутых воздействию нейрохирурга, умирал. Их хоронили в ближайшем болоте, благо оно располагалось в каких-то трехстах метрах от самой лаборатории. Болото было небольшое по размерам, но глубокое, способное поглотить десятки человеческих трупов. Дисциплину среди пациентов — невольных кандидатов в террористы — жестко поддерживала Кровавая Марта, часто прибегая к услугам любимого орудия своего иезуитского развлечения, длинному хлысту. К сентябрю 2004 года количество подготовленных бойцов-смертников на базе составило сорок человек. В таком численном составе и планировалась комплектация отряда террористов-смертников. Плюс десять человек неотработанного резерва на пополнение неизбежных потерь при выполнении основными силами поставленных перед ними задач. А задачи эти были просты. Провести в указанном месте террористический акт, уничтожив при этом как можно больше мирного населения. Возвращения зомби с акции не предусматривалось. Какова же стратегическая цель организации отряда смертников? Она заключалась в амбициях господина Сергеева. В недалеком прошлом ярый коммунист, секретарь одного из обкомов центра России, сплотив вокруг себя представителей той же бывшей партийной номенклатуры, любой ценой жаждал денег, много денег! Их можно было заработать на терроре! На продаже зомбированных боевиков всем, кто пожелает их купить и сможет предложить хорошую сумму. Вот и решил высокопоставленный чиновник создать в центре России фабрику смертников, сулящую ему с компаньонами в смутные времена очень даже приличную прибыль.

Война на Кавказе являлась козырной картой оборотня Сергеева. Там его «товар» должен был пользоваться повышенным спросом! Не меньшие надежды Сергеев питал и в отношении тех предателей, кто по заказу Запада проводил в России политику постоянной дестабилизации обстановки. Поэтому и был организован объект. 19 сентября 2004 года в городе Нижний Борисов правая рука Сергеева, генерал-майор запаса Гладарев впервые опробовал на практике подготовленных на объекте террористов-смертников. И он лично встречал микроавтобус «РАФ», доставивший на базу бригаду Мирона.

Миронов, первый вышедший из автобуса, доложил боссу:

— Генерал! Акция в Нижнем Борисове проведена успешно, о чем я уже сообщал вам по связи!

Гладарев скривил рот, что означало улыбку:

— Я рад, Борис! Построй своих людей!

Мирон отдал соответствующее распоряжение, и возле микроавтобуса выстроилась в шеренгу его группа. Бывший генерал лично пожал каждому руку, поблагодарил за службу и приказал заместителю организовать для прибывших сауну с шикарным ужином. Башкир заикнулся, что не мешало бы и девочек после командировки поиметь, на что Гладарев ответил:

— Девочки будут завтра. С утра отпускаю бригаду в город. Там и расслабитесь. Увольнение на сутки.

Боевики остались довольны решением босса, тем более, что тот обещал с утра выдать и причитающийся за акции в Нижнем Борисове гонорар. Будет на что погулять от души! Сам же Гладарев забрал видеокассеты, запечатлевшие бойню на трамвайной остановке и в павильоне рынка, уединился в кабинете офиса, бывшего штаба дивизиона, где внимательно просмотрел содержимое пленок. Просмотром он остался доволен. По аппарату спутниковой связи он бросил в эфир:

— Серго! На связи РД-один!

Сергеев ответил через минуту:

— Слушаю тебя, Юрий Александрович! И давай без этих позывных, прекрасно знаешь, что наш разговор невозможно перехватить, а меня просто воротит от всевозможных военных штучек.

— Слушаюсь, Геннадий Алексеевич! Примите доклад по Нижнему Борисову!

— Не стоит, генерал. Я уже обо всем оповещен. Да и телевидение без устали продолжает сообщать о трагедии, имевшей место в провинциальном городишке! Работу оцениваю на отлично. На счет кооператива завтра же будет перечислена оговоренная сумма. Ну, а уж как ее оформить — твои проблемы.

— Я все понял, Геннадий Алексеевич.

— Это хорошо. Готовь еще одну двойку. На этот раз для работы в Питере. Дату акции уточню, но не торопись. Спешка нам не нужна. Да и договор пока носит лишь предварительный характер. Скажи Торопко, чтобы связался с Аджаром. По-моему, и чечен хочет купить у нас «товар».

Гладарев удивленно спросил:

— Салахаев знает о смертниках?

— Почему нет? Разумеется, в пределах, которые не раскрывают секретность объекта! Чеченцы — наши потенциальные покупатели. Так что если Аджар предложит неплохую сумму, пойди ему навстречу. И не забудь пополнить ударную группировку зомби. Численность ее должна сохраняться постоянной.

— Я все понял, Геннадий Алексеевич!

— Работай, дорогой! И помни, в этом новом мире только деньги дают истинную свободу. Большие деньги, которые мы должны получить за реализацию проекта в полном объеме. Остальное все — химера!

Отключившись от московского Босса, Гладарев вызвал к себе Торопко. Тот прибыл практически немедленно, словно ожидал вызова. Генерал обратился к заместителю:

— Иван Георгиевич, я только что разговаривал с Сергеевым, он доволен результатами пробной акции в Нижнем Борисове!

Торопко изобразил улыбку:

— Еще бы. По последним данным, в городе было убито пятьдесят четыре человека, одиннадцать ранены, половина из них тяжело, не считая потерь среди сотрудников правоохранительных органов, которые составили шесть человек. И это всего двое смертников! Естественно, уважаемый Геннадий Алексеевич не может быть недоволен. Судя по сообщениям электронных СМИ, в Нижнем Борисове введено чрезвычайное положение.

— Это хорошо, но уже в прошлом. Сергеев поставил задачу подготовить еще пару бойцов для работы в Санкт-Петербурге, а тебе персонально связаться с Аджаром. Надеюсь, связь с ним не утеряна?

— Нет! Канал продолжает функционировать. Но с чем связано требование Босса связаться с Мамедом?

— Он тоже где-то запланировал теракт и, зная о супербойцах, желает приобрести нескольких для своей работы. Босс разрешил продать, естественно, за приличную сумму.

Бывший полковник поинтересовался:

— Что понимать под приличной суммой?

Глазарев, прикинув, ответил:

— Порядка сотни штук баксов за каждого. И деньги вперед на известный тебе счет в Швейцарии.

— Я все понял. К какому времени должны быть готовы смертники для Питера?

— Об этом будет сообщено дополнительно. Бойцов для Аджара отправишь сразу же после подтверждения оплаты за товар. Впрочем, все тонкости обговоришь сам!

— Есть! Разрешите идти?

— Иди, полковник!

Глава 4

Специалист колдовал над лицом Андрея недолго, около часа, затем наложил швы и заклеил всю правую часть лица всевозможными пластырями.

— Ну, вот и все! 24-го числа в это же время жду вас здесь!

Андрей поинтересовался:

— А не рано ли? По опыту знаю, резаные или колотые раны заживают долго!

Хирург — молодой, но, видимо, уже достаточно опытный человек — согласился:

— Вы правы, но это естественным путем или после применения обычных методов лечения. Мы же применяем особые препараты, они не только быстро заживляют, но и старят раны. Поверьте, мне не первый раз приходится делать нечто подобное по просьбе генерала Потапова. Уверяю вас, к концу недели шрам будет выглядеть так, будто ему лет двадцать, не меньше.

Сургин поднялся со стола:

— А пластыри ваши мне долго носить?

— Как снимем швы, вместе с ними уберем и все остальное. — Хирург усмехнулся: — Вообще-то за операцию принято платить, но… шучу, конечно, не за что, господин офицер. Машина, что привезла вас, стоит во внутреннем дворе. Идемте, я провожу вас пожарным выходом. Посторонним лицам, я имею в виду сотрудников и пациентов клиники, совершенно необязательно знать о вас!

Рита, увидев забинтованного мужа, приложила ко рту ладошку:

— Ой! Что это, Андрей?

— Ничего. То, что и должно было быть.

— Не понимаю, тебе изуродовали лицо?

Закрыв за собой дверь, майор взял супругу за руки:

— Рита! Это не больше, чем маскировка. Мне искусственно сделали шрам. Как только необходимость в нем отпадет, его так же быстро уберут. И следа не останется.

Маргарита покачала головой:

— Ну и работа у тебя!

Андрей попытался изобразить улыбку:

— Нормальная работа, все хорошо, Рит! Через три дня пластыри снимут, а пока придется привыкнуть. Думаешь, мне комфортно в них? Но все это, повторяю, временно!

— Да, временно, как и сама жизнь.

До пятницы Сургин не выходил из квартиры. Он за это время настолько изучил подробности давнего боя в ущелье Лакан, что мог рассказать о нем так, будто сам непосредственно в нем участвовал. Распечатка телефонных разговоров, которые неизвестный боевик по кличке Перс вел с семьей погибшего капитана Александра Корчагина, ничего особенного майору не дала. Обычная, стандартная схема требования выкупа за заложника. Больше Андрея заинтересовала судьба Валерия Корчагина. Офицер спецназа, майор, кавалер двух орденов — и вдруг ничем не обоснованное увольнение в запас. Увольнение, когда майору было чуть более тридцати лет и он вполне мог служить Родине. Но 1992 год все объяснял. Развал страны, всеобщий бардак, предательство на высшем уровне, разгон КГБ и его боевых, эффективно действующих спецподразделений. Корчагина-старшего потому и выбросили на улицу, что он был профессионалом. А профессионалы тогда новой власти были не нужны. В те годы профи представляли угрозу режиму! Вот и запил боевой офицер, впал в депрессию. Дальше хуже. Пьяная драка в 2004 году у ресторана, в результате которой Валерий проломил череп одному коммерсанту, избив трех его товарищей. Почему он это сделал? Неясно! Но очевидно, что не умышленно, как утверждает обвинение. Спец не станет работать так грубо. Если бы Валерий хотел завалить коммерсанта, он бы сделал это в более укромном месте, так подготовив акцию, что не оставил бы никаких следов. А тут площадка перед рестораном, люди, какая-то дама, выступившая свидетелем обвинения. Нет, здесь что-то не так. А вот что — можно узнать только от самого Валерия. Ведь им придется встретиться! И провести какое-то время вместе. Сургин должен перенять манеру поведения Корчагина-старшего, его жесты, лексикон, узнать все подробности периода нахождения в СИЗО. Заодно и то, почему же он замочил того коммерсанта. Если, конечно, Валерий захочет об этом говорить. Хотя захочет не захочет, а придется ему это сделать!

24 сентября Андрей прибыл в клинику, захватив с собой фотографию Корчагина-старшего. Хирург уже ждал пациента, сразу предложив сесть в кресло. Через несколько минут, сняв пластыри, а затем швы, отошел назад, осмотрел Сургина, немного склонив голову вправо, и проговорил:

— Так! Ну, вот и результат! Думаю, получилось неплохо!

Андрей встал, подошел к зеркалу — и сначала не узнал себя. Вместо Москвитина-Сургина в зеркале отображался другой человек. Но это только первое мгновение. Затем иллюзия прошла. Андрей остался Андреем, только со шрамом на правой щеке, который, надо признать, действительно выглядел давнишним. Майор достал фотографию Корчагина, приставил ее к зеркалу. Сходство поразительное. Конечно, родственники Корчагина подмену определят сразу, но только родственники. А перед ними, по идее, Андрей рисоваться не должен. Хотя как знать. Данный вопрос в компетенции генерала.

Хирург, пока Андрей рассматривал себя в зеркале и сличал собственное изображение с человеком на снимке, стоял возле окна и курил.

Затушив сигарету в земле цветочного горшка, спросил:

— Ну и как?

Сургин по достоинству оценил работу хирурга:

— Без комментариев. Оценка — отлично!

— Вот и хорошо! Вам пора идти! Тем же самым запасным ходом! Дорогу помните или вновь проводить?

— Помню! Один только вопрос, доктор!

— Да?

— Вы точно сможете впоследствии убрать шрам?

— Конечно!

— И так, что даже следа не останется?

— Именно так! Правда, какое-то время след все же будет заметен на лице, но он быстро сойдет!

Рита, открыв дверь, только и смогла произнести:

— Господи, Андрюша, в кого тебя превратили?

Сургин, обняв жену, спросил:

— Что, не похож сам на себя?

— Похож, но… этот шрам! Он так безобразит твое лицо. А еще говорят, что шрамы украшают мужчин. Бред полнейший!

— Рит, давай оставим эту тему! Что сделано, то сделано. После командировки все станет, как прежде.

Рита выразила сомнение:

— Не представляю, как это возможно сделать.

— Возможно, дорогая! У нас в ФСБ все возможно, даже невозможное.

А на следующий день, 25 сентября, как и было оговорено ранее, в 10 утра прибыл Потапов.

Маргарита не стала ждать, пока ее попросят покинуть квартиру, сама нашла повод уйти. Проводив ее, Сургин предложил генералу пройти в гостиную, но Потапов предпочел кухню. Ну что ж, кухня так кухня.

Устроились за обеденным столом.

Закурив, Потапов внимательно посмотрел на Сургина.

Андрей спросил:

— Оцениваете работу своего специалиста?

— Да.

— Оценивайте. Только учтите, если он после выполнения задания не уберет этот чертов шрам, я сам ему распишу всю физиономию.

— Хирург обещал, что вернет прежний вид?

— Обещал.

— Так какие могут быть сомнения? Он в своем деле профессионал такого же уровня, как и ты в своем. Ну, ладно, этот вопрос мы решили. Теперь поговорим о главном. На двадцать седьмое сентября назначена имитация побега из СИЗО Валерия Корчагина. Как и кто ее проведет, неважно, но все будет сделано так, что для милиции и юстиции, в ведении которой находится следственный изолятор, побег станет неожиданностью и неприятным сюрпризом. Другими словами, спецгруппа отработает задачу так, что ни у кого не возникнет сомнения, что Корчагин сбежал по-настоящему, не без помощи извне. Его доставят на конспиративную квартиру, где передадут тебе. Да, да, двадцать седьмого числа, ты, Андрюша, должен быть в Ростове. Все необходимые документы я передам тебе в аэропорту, перед вылетом. Почти четверо суток вы будете находиться на квартире в одном из старых домов Аксая, пригорода Ростова, вдвоем. За это время ты должен полностью перевоплотиться в Валерия Корчагина. Параллельно и со всей семьей проведут работу ребята из той же спецгруппы. Как только выйдет на связь Перс, ему сообщат, что деньги за Александра заплатить готовы, и передаст их брат капитана, который бежал из СИЗО и находится в розыске. Это чтобы у чеченов появилось желание вместе с деньгами прихватить с собой и еще одного заложника, если, конечно, они сами не планируют сделать это, без нашей подсказки. Ну а как окажешься в руках людей Джалала, начнешь работу по проведению операции «Двойник», назовем ее так. Общую задачу ты знаешь, теперь послушай и оцени вариант действий, который предлагаю я.

Генерал, вновь закурив, начал инструктаж своего секретного агента. Длился он почти час. Закончив монолог, Потапов спросил:

— Ну и как план?

Андрей, внимательно выслушавший начальника, задумчиво ответил:

— В принципе неплох. Сложен, непредсказуем, но если все грамотно просчитать, то вполне реальный!

— Поправки, уточнения?

— Нет. Да и какие могут быть уточнения сейчас? Все уточнения и коррективы действий во время работы, исходя из той обстановки, которая будет складываться на конкретном этапе и в конкретном месте. С этим я разберусь.

— Хорошо! Тогда какие будут вопросы?

Сургин прошелся по кухне, выглянул в окно, вернулся к столу, переспросил:

— Вопросы?

— Да, Андрей! Какие у тебя будут вопросы? Если, конечно, будут.

— Будут, генерал! Вопрос первый — Аджар точно перехватит курьеров Джалала вместе со мной и деньгами?

— По данным Шавы, он уже подготовил группу для выполнения этой задачи и ждет момента, когда Джалал отправит своих абреков за выкупом.

— Вопрос второй — попав в лагерь Аджара, я могу контактировать с Шавой, или как там его… Рустамом Эрдаевым?

— Только в случае крайней необходимости. Ну и, естественно, тогда, когда он передаст тебе аппарат спутниковой связи.

— Деньги будут настоящие или высококачественное фуфло?

— Высококачественное фуфло, но из резервов ФСБ.

— Ясно. Пока вопросов больше нет.

Генерал поднялся из-за стола:

— Это радует. Значит, до двадцать седьмого числа мы расстаемся, а в понедельник я с утра позвоню тебе, назову рейс самолета и время вылета. В аэропорт доберешься на такси. Встретимся в зале ожидания. Там передача документов, денег и последние разведданные по операции, если они поступят.

— Я все понял, генерал.

— Тогда я поехал готовить спецгруппу, что организует побег Корчагина.

Андрей проводил генерала и почувствовал, что хочет выпить. Открыл холодильник, достал початую бутылку водки. Налил в стакан сто пятьдесят граммов и выпил в два глотка. Закурил, задумавшись. Но после водки мысли разбежались, и Андрей не смог сосредоточиться. Да и Рита вскоре пришла. Сургин решил не ломать голову, анализируя предстоящие действия в Ростове и Чечне, а посвятить остаток дня супруге. Что Маргарита восприняла с большой радостью.

* * *

26 сентября. Ростов-на-Дону

Железная дверь камеры № 17 следственного изолятора открылась с противным скрежетом. На пороге появился прапорщик. Выкрикнул:

— Корчагин, на выход!

Человек в спортивном костюме, стоявший возле зарешеченного окошка и смотревший сквозь толстые прутья на белые облака, проплывающие по голубому небосклону, медленно повернулся. Взгляд его был мрачен. Возможно, это подчеркивалось шрамом, рассекающим всю правую сторону его лица. Не сказав ни слова, он пошел на выход. В узком, полутемном и пропахшем чем-то грязным коридоре встал, как и положено, у стены, пока конвойный закрывал дверь. Далее по команде прапорщика пошел вперед, сведя руки за спиной.

Его ввели в камеру, где вместо двухъярусных кроватей-нар стоял стол с двумя стульями. Прапорщик приказал:

— Ожидай! Сейчас прибудет адвокат.

Арестант удивился:

— Я же отказался от защитника!

На что получил ответ:

— Меня это не касается. Приказано доставить сюда, доставил. И учти, Корчагин, я в коридоре.

Валерий усмехнулся:

— Да по мне хоть в сортире!

— Но-но, ты говори, да не заговаривайся! Не ищи на свою задницу лишних проблем!

— Ты о своей, прапор, побеспокойся!

Прапорщик, ударив короткой дубинкой о ладонь, вышел, оставив отставного офицера одного. Ненадолго. Корчагин только присел на один из стульев, как появился молодой человек безупречного во всех отношениях вида с «дипломатом» в руке. Модная сорочка перевязана таким же модным широким и пестрым галстуком. Арестованный подумал: так, наверное, и должен выглядеть адвокат. Ухоженный, сытый, довольный жизнью. Деньги за работу получает приличные, имеет, наверное, семью с любовницей в придачу и обязательно шикарную иномарку. Одно непонятно, какого черта он заинтересовался им, Корчагиным? Ведь Валерий отказался от защиты в суде. Хотя справедливости ради надо отметить, защитник на процессе ему положен по закону, но не такой же? Этот явно не относился к адвокатам, которых по обязанности назначает суд. Что-то здесь не так. Или кто-то нанял его? Но кто? Родители не могли. Друзья? Да какие у Корчагина друзья. Либо навсегда остались в далеком Афганистане, либо заканчивают службу где-нибудь под Грозным, если, конечно, и этих уже не похоронили после Чечни. По крайней мере, в самом Ростове у Валерия друзей не было. Знакомые, товарищи — да, имелись, но друзей — нет, не было.

Адвокат между тем присел напротив арестанта. Деловито открыл кейс, достал из него кипу бумаг. Представился:

— Я Агапов Валентин Андреевич, как вы, наверное, поняли, адвокат. Буду защищать вас на предстоящем суде!

Корчагин заявил:

— Во-первых, я отказался от защитника, а во-вторых — что, моя вина доказана? Дело передается в суд?

Молодой человек взглянул на Валерия, и бывшего офицера спецназа словно прожег его пристальный взгляд. Так адвокаты не смотрят.

Агапов протянул Корчагину лист бумаги с напечатанным на нем текстом, одновременно ответив:

— Каждый обвиняемый имеет право на защиту в суде, и хотите вы этого или нет, но я просто обязан представлять ваши интересы в ходе процесса. Насчет вины! По заключению следственных органов, она доказана, иначе мы с вами не встретились бы. Дело передано в суд. До вас еще доведут официально, по какой статье вы обвиняетесь. А сейчас ознакомьтесь с документом, который вам передан. В нем мои права и обязанности.

— Сигареты не найдется? — спросил Корчагин.

— Да, конечно!

Адвокат достал пачку «Парламента» с зажигалкой и положил ее перед подзащитным:

— Курите! И можете взять сигареты себе!

Что ни говори, а эти адвокаты точно живут неплохо, подумал Валерий, с жадностью прикурив дорогую сигарету и начав читать текст.

Первые же строки удивили, если не сказать большего, бывшего майора настолько, что он закашлялся, поперхнувшись дымом. Взглянул на молодого человека, вновь наткнувшись на его пронзительный взгляд. Агапов представил документ как перечисление своих прав и обязанностей, но на самом деле…

Сумев взять себя в руки, Корчагин читал дальше:

«Не проявляйте никаких эмоций. Не задавайте вопросов. Читайте и запоминайте. До настоящего момента вы отрицали все, что касалось предъявленного обвинения. Это надо исправить. Сегодня же после обеда затребуйте следователя и признайтесь в том, что вы, возможно, и не совершали. Почему? Это станет понятно ниже. Но перед тем как признаться, выставите условие, чтобы признание было оформлено как явка с повинной. У следствия слабые аргументы, так что следователь, скорее всего, согласится принять ваши условия. Выполнит он их или нет, другой вопрос, к нашей теме отношения не имеющий. Также вы должны сказать, что готовы на месте показать, как все происходило в тот злополучный день. Времени у следствия мало, а посему завтра же вас вывезут на следственный эксперимент. Прибыв на место, слева от гостиницы, через сквер, увидите кафе, обнесенное металлической оградой. Начнете давать показания оттуда. Главное, чтобы вас провели в это кафе. Внутри будет находиться пьяная компания. Она отвлечет сотрудников правоохранительных органов, чем вы должны воспользоваться. А сделать нужно следующее: нейтрализовать милиционера, к которому будете прикованы наручниками, освободиться от оков при помощи ключа, который на выходе я передам вам, и скрыться в правом от стойки бара проходе, выходящем на улицу с обратной стороны здания. Проход свободен, но вдоль стен будет стоять масса коробок и шкаф. Их надо обвалить за собой, чтобы затруднить преследование и лишить охрану возможности открыть огонь. Как окажетесь на улице, увидите стоящую у обочины легковую машину, «десятку» темного цвета. Правая задняя дверь будет открыта. Садитесь в автомобиль. Он доставит вас в безопасное место.

Теперь ответы на возможные ваши вопросы:

1. Вы действительно должны совершить побег. С чем это связано, узнаете после того, как окажетесь в безопасности.

2. Побег организуется в ваших же интересах, и никакой ответственности за него вы не понесете. Как, впрочем, и за то, чего не совершали, если сумеете убедить организаторов побега в своей невиновности.

3. За время нахождения там, куда вас доставят от кафе, вы будете находиться под стражей, без права общения с кем-либо, но в условиях более комфортных, нежели переполненная камера СИЗО.

4. Почему вы должны верить мне? Потому, что это, возможно, единственный ваш шанс избежать наказания, повторюсь, если вы действительно невиновны. Если же виноваты, мы поможем смягчить приговор.

5. Что произойдет в случае вашего отказа? Ничего. Вы предстанете перед судом, я же буду вас защищать. Но, скорее всего, безуспешно, потому что правоохранительным органам и в первую очередь прокуратуре просто необходимо как можно быстрее закрыть это дело, поскольку погибший являлся близким родственником одного весьма высокопоставленного и влиятельного государственного чиновника, имеющего прямое отношение к МВД.

6. Остальные ответы на вопросы, которых наверняка у вас возникло много, получите после побега.

После недолгой ознакомительной беседы, которую предпочтительнее вести на фоне вашего недоверия мне, я спрошу, не желаете ли вы передать что-либо на волю. Вы ответите, подумав, что передадите краткое послание родителям. Вы составите записку, в которой ответите, согласны ли вы на побег или нет. Для чего в тексте вставите, где угодно, в любой фразе слова «да» или «нет»! Четко, чтобы я понял, и так, чтобы не разрывалась сама фраза. Мне придется показать вашу записку сотрудникам следственного изолятора. Она не должна вызвать никакого подозрения. Это все, а сейчас беседа».

Корчагин прочитал совершенно неожиданное послание и молча вернул его адвокату.

Тот спросил:

— Вам ясны мои полномочия?

— В общих чертах.

— Прекрасно! Одну минуту!

Агапов вложил лист бумаги в отдельную папку. После того, как он закрыл ее, текст переданной Корчагину инструкции исчез. В папке остался чистый листок.

В записке «родителям» Валерий написал:

«Отец и мать! За меня особо не беспокойтесь, я в порядке. Да! И не переживайте, что не можете приходить сюда. Содержание вполне сносное, здоровье в норме. Валера».

Прочитав записку, Агапов удовлетворенно кивнул головой. Корчагин согласился на побег, а это и было главной целью визита Валентина Андреевича, сотрудника спецслужбы Карцева и человека Потапова.

Убирая документы, адвокат быстрым движением руки толкнул по столу к Корчагину ключ от наручников. Это был даже не ключ в точном смысле этого слова, а крючок из тонкой и прочной стали, но он открывал замки оков.

Адвокат вызвал конвоира. Тот увел арестованного в камеру. Агапов же, пройдя контроль, покинул следственный изолятор. На стоянке сел в «БМВ», проехал через город, пересек по мосту Дон, выйдя на левобережье. Там, выбрав место, остановился. Достал из чехла сотовый телефон, набрал номер Потапова. Ему ответили тут же:

— Слушаю, Валентин!

— Контакт состоялся, товарищ генерал!

— Каковы результаты?

— Валерий согласился принять участие в нашей игре.

Генерал заметил:

— Это очень важно! Теперь, капитан, готовь акцию!

— Она уже готова! Вот только вывезут ли клиента именно двадцать седьмого числа?

Потапов заверил:

— Вывезут! Это я беру на себя.

— Ясно! Тогда до связи, Николай Викторович?

— До связи! Удачи тебе, капитан. Доклад после работы немедленно!

— Это само собой!

Конец связи. Потапов откинулся в кресле своего служебного кабинета, а «адвокат» Агапов, развернувшись, поехал обратно в город. Нужно было еще раз проверить конспиративную квартиру в пригороде Ростова-на-Дону, в Аксае, и еще раз проинструктировать группу обеспечения побега Корчагина, в том числе и офицеров, которым отведена роль участников пьяной компании. Сидеть в кафе им придется с утра и пить по-настоящему. Как бы не переборщить! Хотя, в принципе, это исключалось. Но лишний инструктаж никогда не помешает. Игру генерал Потапов, видимо, затеял очень серьезную, ставки в ней очень круты, раз первый ход — имитация побега человека, обвиняемого в умышленном убийстве. Командир спецгруппы, работающей в Ростове, не знал, да и не мог знать не только общий замысел генерала, но даже того, что последует за побегом. Выполнив свою часть работы, группа отойдет в сторону. Тем более капитан не имел ни малейшего представления о секретном агенте Москвитине-Сургине. Да, его люди подключатся к охране Корчагина, но после 1 октября. Таков приказ генерала. Остальное Агапову знать не следовало. В спецслужбе каждый выполняет только свою работу, но это совершенно не означает, что любой сотрудник не придет по первому же зову на помощь коллеге. Иногда в нарушение всех инструкций, действуя по обстановке.

Вернувшись в свою камеру и загнав стальной крючок под кожу большого пальца левой руки, оставив лишь крошечный кусочек, чтобы вытащить этот своеобразный ключ от наручников, Корчагин лег на нары, крепко задумавшись. Сокамерники, с первых дней почувствовав в новом арестанте скрытую угрозу и силу, не доставали бывшего майора. И тот пользовался своим положением, общаясь с соседями ровно, вежливо, как и принято в той среде, но не допуская к себе никого, хотя желающих поближе познакомиться с не совсем обычным, да еще обвиненным в умышленном убийстве человеком, было достаточно. Вот и сейчас, после того, как прапорщик ввел Корчагина в камеру, никто не задал Валерию ни одного вопроса, оценив, что тот бросил на стол пачку «Парламента», полученную от адвоката, взяв себе лишь одну сигарету. Такие поступки в почете!

Корчагин же, лежа на кровати, пытался просчитать обстановку. А именно, кто и почему вдруг ТАК заинтересовался его персоной, что пошел на то, чтобы организовать даже побег! Кто и как желает его использовать на воле? Судя по лаконичности инструкции, переданной вместо описаний полномочий адвоката, автор данного документа или имел, или имеет какое-то отношение к спецслужбе или МВД, а возможно, и к разведке. С другой стороны, на кой черт сдался спецам какой-то спившийся преступник? И сколько ни просчитывал варианты бывший майор, ответа на свои вопросы не нашел. В конце концов плюнул на это бесполезное занятие. Черт с ним. Согласие на побег он дал, теперь отступать некуда, а дальше как сложится, так и сложится. Хуже не будет, раз уж на него прокуратура решила повесить убийство родственника какого-то московского «бугра»! Устав от этих мыслей, Корчагин отвернулся к стене и уснул.

После обеда он неожиданно для сокамерников начал колотить в дверь. Надзиратель появился тут же, спросив через забранное пластиком окошко:

— Ну, чего разошелся? Чего надо?

— Передай моему следаку, что желаю срочно видеть его!

— Ага! Щас! Ты думаешь, он и по воскресеньям сидит тут, разбирая ваши дела?

Но Корчагин продолжал настаивать:

— Позвоните ему и скажите, что я решил дать признательные показания. Только пусть поторопится, пока не передумал!

Валерий оказался прав. Узнав о том, что важный подследственный, от работы с которым напрямую зависела дальнейшая карьера блюстителя закона, неожиданно решился на признанку, следователь тут же бросил все дела и на такси примчался в изолятор.

Спустя еще полчаса Корчагин вернулся в камеру. И вновь, как и утром, с полной пачкой сигарет. Только на этот раз не «Парламента», а «LM». Следователи жили хуже адвокатов. И снова никому ничего не сказав, он лег на койку, отвернувшись к стене, а сокамерники набросились на курево.

* * *

Понедельник, 27 сентября

Сургин, попрощавшись с женой, прибыл в аэропорт Шереметьево к 7-00. Потапов встретил майора у входа в здание аэропорта.

— Пройдем в мою машину, — предложил генерал, — вон она во втором ряду стоит.

Потапов с Сургиным сели на заднее сиденье просторного и уютного салона «Мерседеса».

Потапов передал Сургину кейс:

— Здесь деньги и все необходимые документы. В дальнейшем паспорт тебе не потребуется. Беглецам из СИЗО его не выдают. Две фотографии семьи Корчагина вместе с тобой. Это, естественно, монтаж, но весьма высококлассный. Без специального оборудования, которого у боевиков быть не может, не определишь. По прибытии в Ростов на такси из аэропорта едешь к ипподрому. Там возле бара «Белая лошадь» будет стоять бежевая, тонированная «девятка». В бардачке документы на тебя и, главное, адрес дома в Аксае, куда ты должен прибыть не позднее 13–00. Адрес и схема движения на карте города. Устраиваешься в квартире и ожидаешь доставки истинного Валерия Корчагина. Как встретишь его — доклад мне! Далее по плану.

Генерал неожиданно и как-то тяжело вздохнул.

Андрей, взглянув на часы, спросил:

— Вас что-то беспокоит, Николай Викторович?

Потапов повернулся к майору:

— А тебя нет?

Сургин пожал плечами:

— Да вроде нет. Пока!

— Вот именно, что пока! Чувствует мое сердце, не все по нашим правилам пойдет в этой игре. Поэтому и посылаю тебя на задание с тяжелой душой.

Андрей улыбнулся:

— Бросьте, генерал! И когда у нас игра проходила исключительно по нашим правилам? Противник практически всегда преподносил сюрпризы. Мы решали возникшие проблемы. Решим и на этот раз. Одна просьба.

— Да?

— Если… если что, Риту одну не оставьте! Помогите ей!

— Ну, о чем ты, Андрей?

— О том же, о чем и вы! Ваш пессимизм заразителен.

— Удачи тебе, Андрей!

— Спасибо! Надеюсь, вы позаботились о том, чтобы я беспрепятственно миновал контроль со ста штуками баксов?

— Естественно. Да, забыл совсем. В боковом отсеке чемодана твои командировочные — двадцать тысяч.

— Тоже в баксах?

— В аргентинских песо!

Сургин, оценив шутку генерала, улыбнулся:

— Тоже валюта! Попробую обменять в здании аэропорта. Все, мне пора. До связи, Николай Викторович!

— До связи, майор!

В 11–40 Андрей вышел из ростовского аэропорта. Тут же поймав такси, направился к ипподрому. И в 12–50 прибыл к старому двухэтажному и двухподъездному дому на самой окраине Аксая. Увидев неподалеку стоянку, загнал бежевую «девятку» туда, оплатив место на месяц вперед. На конспиративную квартиру отправился пешком, благо идти было всего метров сто. Зашел в первый подъезд со стороны двора, поднялся на второй этаж. Вот и квартира № 4. Открыв дверь ключом, извлеченным из кейса, прошел в прихожую. И только тогда оценил эту самую дверь, со стороны подъезда выглядевшую старой, обычной, обитой потрескавшимся от времени дерматином. На самом деле дерматин и кусок фанеры были муляжом, прикрывающим массивную бронированную дверь сейфового типа, с кодовым замком.

Прихожая небольшая, такая же кухня с минимальным количеством предметов интерьера: посудный шкаф, мойка, стол с четырьмя стульями, газовая колонка, 4-конфорочная плита, морозильная камера с набором продуктов примерно на неделю экономного употребления, половик. Зал квадратов в двадцать. В нем стенка, мягкая мебель, тумба с телевизором, видеомагнитофоном и музыкальным центром. Небольшой столик посредине, на ковре, прикрывающем деревянный и, как ни странно, совсем не скрипучий пол. Спальня с гарнитуром. Старым, но еще вполне сносным. Шторы, тюль. А вот окна необычны. Рамы стандартные для построек данного типа, только глухие, даже форточка не открывается, главное — стекла. Они, как и дверь, бронированы. Изнутри и при пристальном осмотре это заметно. С улицы нет. Балкон отсутствует. Вентиляция квартиры осуществляется через так называемый зимний холодильник, пространство под окном кухни. Из квартиры, не зная кода замка, дверь не открыть. Это хорошо! Впрочем, Андрею с Корчагиным-старшим здесь предстоит прожить лишь несколько дней, а потом охрана брата погибшего капитана станет проблемой спецгруппы Потапова.

Загрузка...