Академия попаданок. Второй семестр

Глава 8

Да, до поступления в Академию я не умела готовить, яичница и наполовину сваренные пельмени не в счет. Если вы спросите: «Какая нормальная женщина не умеет готовить?», то я тут же покажу на себя. Ну да, с кухней у меня всегда были отношения на «вы». Я искренне боялась этой комнаты, где умелые ведьмы и бесшабашные колдуны могут приготовить себе и близким вкусную еду. Для меня это всегда была пыточная камера, где ножи норовили порезать пальцы, плита мечтала только о том, чтобы оставить ожог пообширнее, и даже вода из крана норовила плеснуть кипятком.

Если вы сейчас улыбаетесь, то я вас не виню, ведь вы умеете обращаться с этими смертельно опасными предметами, а я всю жизнь боялась и не умела. Порой мне казалось, что кто-то наложил сильное проклятие и я не могла покинуть кухню без какого-либо ущерба. Одежда постоянно задевала за выступы и острые края, поэтому халатики служили недолго и к концу службы всегда походили на те замызганно-рваные тряпки, которые валяются у мужчин-автовладельцев в гаражах. О царпинах, синяках и ожогах я предпочту умолчать, скажу лишь, что нет такого участка тела, которое вилки не попробовали на прочность.

Всё было так, пока я не попала в Академию. Мало того что я обрела повторную молодость, так ещё и это самое проклятие оказалось снято. Сначала я этого не замечала и списывала на редкое везение, но потом я уже привыкла подходить к плите без огнеупорных рукавиц, а холодильник открывала без опасения, что на меня оттуда бросятся вчерашние щи.

– Каждая студентка должна приготовить любимое блюдо, которое должно вызвать у другой искренние эмоции. Если вам этого не удастся сделать, то тряпка для доски сама влетит к вам в руки. Теперь я пройдусь и раздам вам задания. Вы можете готовить что угодно, но ваша пара должна испытать… – палец графини уперся в меня, – радость!

Я посмотрела на Джулию, а та скорчила такую мину, что главные плакальщицы прошлого могли только позавидовать. Мда, развеселить такую «царевну Несмеяну» будет нелегко.

– А ваше блюдо должно заставить оппонентку испытать грусть, – палец графини показал на Джулию.

– Так точно, мэм! – бодро отрапортовала моя бывшая соседка. – Марина испытает такую грусть, какую никогда не испытывала.

– Вот и хорошо, – кивнула Глистана и показала на Маньяру с Юханной. – Ваши блюда должны вызвать нежность и доброту.

Маньяра кивнула, а вот бровь Юханны Сьёберг удивленно поднялась. Ну да, добро творить трудно, а готовить его ещё труднее. Однако скандинавка не посмела перечить, а справилась с собой и кивнула в ответ. Кристине с Агапой достались ярость и злость. Вот тут белорусской девчонке, мягкой, как картофельное пюре, придется попотеть. Она же прежде чем ударить по надоедливой мухе полчаса рассыпается в сожалениях.

Герцогиня прошла по собственной кухне, раздавая задания, потом вернулась на прежнее место и оглядела аудиторию:

– Можете приступать.

Я решила приготовить борщ. Ее знаю почему, но это блюдо получалось у меня лучше всего, даже самой нравилось. А уж если нравится повару, то есть шанс, что понравится и едоку. Хотя, я уверена, что Джулия приложит все усилия, чтобы мои старания пошли насмарку.

Плевать! В таком случае я сама наверну тарелочку вкусного варева, а от прогулки в туалет, чтобы намочить тряпку я избавлена стараниями Глазуна. То есть я нахожусь в беспроигрышный ситуации – даже если Джулии не понравится, то я ничего не теряю.

Краем глаза я наблюдала, как Джулия начала готовить блюдо, которое должно заставить меня грустить. Судя по мизерному количеству фарша, которое выделила для гамбургера, загрущу я гораздо раньше, чем отведаю её незамысловатое кушанье

Кухня заполнилась ароматами готовки. Ммм, любимый запах с детского сада, когда над всевозможными благоуханиями прилетавшими с кухни довлело неистребимое амбре вареной капусты.

Агапа сразу же принялась за чистку картофеля, ведь как она однажды нам призналась – она знает и умеет готовить триста двадцать пять блюд из любимого корнеплода. Я поверила ей когда однажды попробовала картофельное смузи. Вкус был необычный, но мне так понравилось, что я попросила добавки и внесла его в список любимых лакомств.

Маньяра же вытащила из морозильной камеры пакет с высушеными скорпионами. Она так активно хрустела клешнями, пока ломала их в большую салатную миску, и так кровожадно посматривала на Юханну, словно вознамерилась избавить Джулию от одной из крупных подруг.

Я же забросила в сковородку порезанный лук, морковку и потертую свеклу. Пока жарится заправка и варится мясо у меня есть время разобраться с полусотней склянок, которые плотными рядами выстроились над плитой.

"Жадность", "Улыбка", "Сосредоточенность", "Слабость", "Сила"… Сколько всякого-разного здесь собралось, а вот "Радости" не было. Но не было и "Грусти", поэтому я не удивилась, когда увидела озадаченно почесывающую затылок Джулию.

– Да-да, студентки, вам нужно из представленных ингредиентов составить нужную смесь. Если вы научитесь комбинировать разные специи, то вам не составит труда делать нужное настроение по просьбе короля, – послышался голос Глистаны.

Во как! И как же мне сделать "Радость" для Джулии? А судя по её чугунной физиономии, сделать это будет ой как непросто. Хотя, если я прямо на месте четыре раза провалюсь сквозь землю, пару раз поджарюсь на ведьминском костре и в конце отравлюсь овсяной печенькой,, то слабая тень улыбки скользнет по лицу бывшей соседки…

Так, мясо разлеглось ароматной горкой в тарелке, а в бульон, как пионеры-артековцы в море, прыгнули пряди порезаных капустных листьев и кубики картошки. Может, добавить в бульон горстку "Страсти", пару капель "Удовольствия", щепотку "Улыбки" и три горошины "Удовлетворения"?

Нет, это не поможет. Вон как Джулия взрезает по окружности буду, словно снимает скальп с индийского вождя делаваров. И ведь ещё поглядывает на мои волосы… А если эту смесь приправить порошком "Надежды"? Хуже не будет, а получиться может.

Я вспомнила, как говорила моя мама: "Марина, люди вспоминают радость и ждут её. Люди никогда не испытывают радость прямо сейчас. А она ведь мимолетна – мелькнет и растает вдали. И даль эта находится либо в прошлом, либо в будущем, но никогда сейчас. Мы с тобой СЕЙЧАС сидим на ступеньках, прижимаемся друг к другу, болтаем о том о сем… А ведь это и есть радость, она складывается из мелочей, из капелек дождя или приветствия соседа, из солнечного лучика и трели соловья… А когда радости становится очень много, то она переходит в счастье. Люби каждое мгновение и ты увидишь, что жизнь становится легче".

И что же мне любить в этом моменте, когда я не знаю, как приготовить блюдо настроения для вредной американки? Я попробовала бульон на соль. Капуста и картошка уже сварились и осталось лишь забросить пережарку в бульон, чтобы он окрасился густо-бордовым цветом.

Котлета у Джулии уже шкворчала и плевалась раскаленным маслом. До окончания готовки бывшей соседке оставалось всего ничего и я не видела, чем именно она посыпала булку, прежде чем положила сверху лист салата и пришлепнула кружочками огурцов с помидорами. Судя по её прищуренному взгляду, у меня есть очень большие шансы испытать настоящую грусть…

И в этот момент я поняла, чем могу доставить радость Джулии!

Я сделала вид, что излишне активно мешаю половником, и алюминиевой рукояткой сбила все склянки на пол. Все ингредиенты рассыпались, из битого стекла вряд ли что можно было извлечь, а сама смесь на полу приобрела неприятный вид болотно-зеленой лужицы. Я услышала аханье других студенток, и увидела удивленно вскинутые брови Джулии.

Да, именно это я и хотела сделать. Я ничего не добавила в борщ, но мой план ещё не провалился. Я чувствовала, что сделала всё правильно.

– Мда, дитя, довольно досадно получилось. Надеюсь, что ты успела добавить нужные порошки и капли? – спросила графиня.

Я отрицательно покачала головой. На губах Джулии появилась тень улыбки. Её гамбургер был почти готов.

– Что же, наказанием за такую неловкость станет прогулка до туалета. Да уж, такое неудачное выполнение задания встречается мне впервые, до этого студентки сыпали хотя бы что-то в свои «кулинарные шедевры»… Но ты можешь закончить своё блюдо, тем более, что оно почти готово… – хмыкнула графиня.

Улыбкой Джулия стала напоминать того самого Рональда Макдональда, закусочные которого так вольготно разбросаны по миру. Не удивлюсь, если Макдональдсы есть даже в тундре и эскимосы с удовольствием поедают картошку фри и закусывают гамбургером из оленины. Кстати о гамбургере – он был готов и напоминал коричнево-желтый булыжник, поросший листьями салата. Но не это главное – Джулия улыбалась, сейчас она была довольна и радостна, а это…

– За что вы меня наказываете? Я же выполнила своё задание, видите, как от одного запаха борща Джулия испытывает неизмеримую радость! А ведь это она даже пробу не сняла! – я тут же обратила всеобщее внимание на улыбающееся лицо Джулии.

Улыбка тут же оказалась стертой, но сам факт её появления и блестящие от радости глаза Джулии сказали о многом. Как и говорила моя мама – Ангри сейчас радовалась из-за моего наказания, а это значит, что мой план оказался верен. На самом деле так себе планчик, но я неплохо узнала психологию Джулии, и сделала ставку именно на вредность.

Ставка сыграла!

Графиня смотрела на Джулию. Американка конечно насупилась и показала всему миру, что несчастнее её только гомосексуалисты, которым в России запрещают проводить гей-парады, но губы графини понемногу раздвигались в довольной улыбке.

– Ничего я не испытываю. Ты лжешь! – пробурчала Джулия и подтолкнула ко мне своё неказистое надругательство над искусством кулинарии. – На! Попробуй мое творение! Ты точно испытаешь великую грусть.

Глядя на её гамбургер, я уже испытала грусть – показалось, что если откушу всего один кусок, то сразу же испытаю дикую изжогу, несварение и на полгода поселюсь в туалете, где буду кричать в белые фаянсовые недра и звать Ихтиандра.

– Постой, Джулия, а ведь Марина права! На твоем лице действительно остались следы радости, а это значит, что твоя соперница перешла на новый уровень магии – магию без приспособлений и ингредиентов, магию манипуляции. Но такое изучают лишь на третьем курсе, поэтому вряд ли я смогу принять этот результат, как целенаправленный и осознанный, скорее всего, это лишь удачное стечение обстоятельств.

– Нет, я специально это сделала, – пыталась я возразить, но тут же поняла, что сама себя загнала в ловушку.

– Вот поэтому и идешь мочить тряпку, – наставительно сказала графиня. – Если бы всё произошло случайно и ты раскаялась в содеянном, то я бы тебя простила, но увы, за просыпанные ингредиенты должен кто-то ответить. Сходи и намочи тряпку. Потом уберешь эту лужу, а то она вскорости начнет плохо пахнуть и мы можем задохнуться.

Я с укоризной взглянула на графиню – всё-таки я выполнила задание, – но не стала спорить и отправилась к тряпке. Исход мне был известен – стоило только коснуться средства для вытирания мела с доски, как тряпка тут же становилась сырой. Я протянула руку, подмигнула Агапе и взяла в руки… сухую тряпку.

Я помяла её для приличия, как шарик-антистресс, но тряпка даже и не думала становиться мокрой.

Что такое?

Почему?

Неужели кончилась моя индульгенция и я теперь не смогу безнаказанно хулиганить? Агапа с Маньярой тоже удивленно подняли брови, похоже, что моя лафа закончилась.

Но почему?

– Ква-хихик! – послышалось в дальнем углу кухни, возле плиты, и я успела заметить зеленую чешуйчатую лапку, поспешно втянутую в темный угол.