Актерская курилка

С утра, размяв мускулатуру,

Бог златокудрый Аполлон

В дела искусства и культуры

Был, как обычно, погружен.

Особых мыслей не имел он,

Но тем-то был и знаменит,

Что удивительно умел он

При этом делать умный вид.

Сидел спокойно и беспечно

И твердо помнил лишь одно:

Что Богом избран он навечно,

А, значит, времени полно.

Свой слух кифарой услаждая,

Душою уносился ввысь…

Как вдруг, охранников сметая,

К начальству музы ворвались.

Молчать! нетоптанные квочки!

Да что ж вы так кричите, блин.

Давайте хоть поодиночке.

Вас девять, бабы, я один.

Так, я начну!

Нет я!

Я тоже!

За что тебе такой почет?!

Пусть Полигимния начнет!

Она погромогласней все же!

Пришли к тебе мы всем союзом

Официально доложить,

Не могут трепетные музы

Без финансирования жить.

Нет нашей участи печальней

Делить искусства каравай.

Начальник ты иль не начальник?

Начальник!

Музы. А раз начальник, то давай!

У нас проблем набралось горы

У нас забот невпроворот!..

Ты б танцевала, Терпсихора

Поменьше б открывала рот.

Тебе, Урания, конечно,

Легко об этом рассуждать,

Следишь за звездами беспечно,

На остальное наплевать.

О, боги! пусть же у злодейки

Язык немедленно замрет.

На астрономию – копейки

Мне не дают десятый год.

Ей не дают, какая жалость,

Щас будем плакать и рыдать.

А ты, сестричка, попыталась

Сама хоть раз кому-то дать?

Здесь полон зал людей, Эрато,

И речь твоя ужасный грех.

Как что – Эрато виновата!

Да я здесь бескорыстней всех.

Любовных песен каждый просит,

Старик, мужчина и юнец.

Коль средств Эрато не подбросят,

Придет терпимости конец.

Про всех не знаю, мне же лично

Для жизни нужен дом… публич… приличный.

Вы слышали! ей нужен дом!

А может, замок или вилла?!

Скажи спасибо, Аполлон,

Что я ее не придушила.

Мне не в чем выходить на сцену,

В театре хаос и развал.

Ты посмотри на Мельпомену,

Какой трагический финал!

Артисты при честном народе

Поют в подземном переходе!

Позвольте мне внести поправку,

Дать историческую справку:

Во все века, чтоб быть свободным

И жить искусством лишь одним,

Художник должен быть голодным,

Холодным, нищим и больным.

Я – муза лирики, Эвтерпа!

Я в море рифм плыву, как нерпа.

Я верила – любовь всесильна!

Ты ж Клио, тоже меркантильна,

Урания – материальна,

Эрато – просто аморальна.

Мне страшно, сестры, рядом с вами,

И обливаюсь я слезами.

Сестрицы! я причин, поверьте,

Для горьких слез не нахожу.

Вот я! уже тысячелетья!

Святой комедии служу!

Да нужно высмеять причину

Всех наших споров, бед и зол!

Зевс на культуру деньги кинул?

Куда ж ты их девал, козел?!

Так ты еще и в Зевса метишь,

Не много ль на себя взяла?

Запомни, Талия, ответишь

Ты мне за этого «козла»!

Вы от меня хотите чуда?

Да где ж я вам его возьму?

И ничего давать не буду!

Мне не хватает самому!

Я как эпическая муза

Должна тебе заметить, брат:

В развале нашего союза

Ты сам, бесспорно, виноват!

Тебе мы, брат, служили верно,

Ты ж с нами поступаешь скверно,

Ты подстрекаешь нас к восстанью,

Лишая средств к существованью.

Совсем достали вы меня!

Послушай, муза Калиопа,

Хоть вы мне близкая родня,

Бери сестер, идите в…

Молчать! Вы все сбесились с жиру,

Кто дал вам право здесь орать

И в коммунальную квартиру

Олимп бессмертный превращать.

Ишь, рты пооткрывали, дуры!

Ишь, ворвались на всех парах.

Не трогайте номенклатуру

Ни на земле, ни в небесах!

Я с этим разберусь вопросом,

Я все же бог, не человек,

Своим непревзойденным носом

Итак, я пренья подытожу:

Мне вас не жалко ни на грамм.

Сейчас я всех вас уничтожу

И музу новую создам.

Великий Зевс, Всесильный Бог,

Ты б Аполлону не помог?

Ты прав, сынок, и в самом деле,

Они мне тоже надоели.

На это санкцию свою

Тебе я с радостью даю!

Ну, докричались, довопились,

Слыхали с неба божий глас?

Да чтоб вы в Тартар провалились

Все девять – сразу и сейчас!

О, боги! что это за чудо?

В тебе одной десяток тел!

Скажи, явилась ты откуда?

Ты ж, милый, сам меня хотел.

Да я хотел покоя только,

Превыше всех любя себя!..

Прости, дружок, что перестройка

Так завершилась для тебя.

Зато мы будем жить в согласьи

Без лишних мук, ненужных драм.

Не зря ж во мне достоинств масса —

По одному на килограмм.

Я для тебя не буду грузом,

Ведь я игрива, как вино…

Но как же звать тебя, о, муза!

Легко и весело: Кино!

Сказать я должен без кокетства,

Мне этот удался пассаж.

Кино не зря любил я с детства,

Еще с журнала «Ералаш».

Но даже не имел понятья,

Что так Кино желаю я!

Приди, приди в мои объятья,

О, необъятная моя!

Конечно, я не недотрога,

Но ты запомни лишь одно:

Тот утром должен сделать много,

Кто хочет вечером кино.

А ну-ка! что это за речи,

И ты туда же? не пойму!

Кто право дал тебе перечить

Мне, Аполлону самому,

В момент, когда и так на взводе

Я от волненья нахожусь!

Я только что при всем народе

Прихлопнул разом девять муз!

Я необузданностью славлюсь,

И это ты сейчас поймешь,

Я и с тобой в момент расправлюсь,

Ты даже глазом не моргнешь!

Сдержи свои, дружочек, чувства,

Побереги бесценный пыл,

Ведь я – «Важнейшее искусство!»

Не помню, кто-то говорил.

Ты поступил неосторожно,

Те музы были не беда…

Создать меня еще возможно,

А уничтожить – никогда!

Великий Зевс! какая лажа!

Давай, крути кино назад!

Прости, сынок! но с этой даже

И я не справлюсь! виноват!

Ну, докричался, довопился,

Услышал с неба божий глас?

С тем, что я главная – смирился?!

Все, все! работаю на вас.

Кино. Тогда для большей простоты

Мы снова можем быть на ты.

Ну, хорошо! твои желанья

Исполню я!

Мой дорогой!

Тогда взаимопониманья

Достигнем быстро мы с тобой!

Мне нужен дом!

Аполлон. Да, да! публичный…

Кино. Пускай публичный, все равно,

Но главное, чтоб был столичный

И назывался «Дом Кино».

Ну что ж, придется потрудиться!

Смотри! Такой тебе годится?

Благодарю тебя за это.

Свою ты силу доказал.

Как много красоты и света,

И даже сразу полный зал,

Все на кино собрались тут!

Ага! сейчас! Банкета ждут!

Ну, что? Теперь ты, чай, довольна?

Вопрос напомнил мне невольно

Про сказку Пушкина о рыбке.

Так, чтоб не повторять ошибки

Старухи глупой у корыта,

Я сразу говорю открыто,

Что на посылках у кино

Тебе быть вечно суждено!

Ведь ясно каждому ребенку,

Чего ж тут богу говорить,

Что мне нужны экран и пленка,

Кино без них не может жить,

Нужны массовка, и статисты,

И режиссеров умных рать,

Нужны народные артисты,

Еще способные играть,

Как Ною старому корабль,

Который спас его от гроз,

Мне нужен мощный партикабль,

Чтоб на себе софиты нес,

Еще мне нужен обтюратор

И оператор, чтоб снимал,

И очень мощный трансфокатор,

Чтоб нас со зрителем сближал,

А сколько техники бесценной

Еще ты должен мне достать!

Короче, список обалденный…

Я буду год его читать.

Нет! Это я с себя снимаю,

Здесь кругозор мой слишком мал,

Ведь я специфики не знаю.

Я бог! Я ВГИКов не кончал.

Здесь нужен пробивной и смелый,

Чтоб мог достать и мог вложить

Побольше денег в кинодело,

Чтоб это дело раскрутить,

Чтоб мог с проблемою любою,

Да хоть к Чубайсу, все равно,

Дверь в кабинет открыть ногою

И выбить средства для кино!

Да что ж я столько говорю,

Простое дело, право слово!

Тебе я молодца такого

Сейчас в два счета сотворю.

Он приведет тебя к победе,

Ему нигде преграды нет,

Зовут его Армен Медведев,

«Российский Кинокомитет».

Не образован, виноват,

И слушаю, не понимаю.

Здесь о «Созвездьи» говорят

И фестивали открывают…

Кино. Да, фестивалей есть полно,

На них всегда битком народа,

Их даже больше, чем кино

Снимается в теченье года.

Зачем тогда, хочу понять,

Еще и этот открывать?

Да он же самый именитый,

Его в России старше нет,

С экранов сходит он открыто

На радость людям восемь лет,

А, если точной быть, любимый,

И сосчитать отсель досель,

То ровно восемь с половиной!

Смотри, какая параллель!

Он не эстетский, не позерский,

Не авангардный, не крутой…

Он исключительно актерский,

И потому такой живой!

Актеры и в жюри, и в зале

Всему ведут актерский счет.

Не важно, главной роль была ли

Иль очень скромный эпизод,

Поймут и оценить сумеют,

Будь мэтр или дебютант.

Здесь званья силы не имеют,

Мерило главное – талант.

Люблю актеров я, не скрою,

Горжусь я этими людьми.

Они не боги, не герои,

Они соратники мои.

Иных уж нет, но с нами вместе

Они встают сегодня в ряд.

И в нашем праздничном «Созвездьи»

Их звезды яркие горят.

Взгляни и ты на эти лица,

Всем нам знакомые давно.

Москва – актерская столица

Страны с названием кино!

Скажу тебе, Киноша, честно:

Хоть много видел Аполлон,

Твоим «Созвездием» чудесным

Я прямо в сердце поражен.

Меня растрогать ты сумела —

На это силы мне не жаль.

Скажи мне, что еще наделать,

Чтобы открылся фестиваль?

Чуть-чуть осталось мне для счастья!

Теперь попробуй сотвори

Высокий суд и беспристрастный —

Авторитетное жюри!

Но будь внимателен, создатель:

Жюри – важнейшее звено

И, значит, нужен председатель

Прямой и честный, как в кино!

Я ваших тонкостей не знаю,

Прости, коль что не так пойдет…

Ну, три-четыре, сотворяю!

А там кого уж бог пошлет!

Ну, как? не зря потратил силы?

Ты, Аполоша, молоток!

Скажу тебе по правде, милый,

Ты лучше выдумать не мог.

Артист народный, без сомнений,

Любовью общей окружен.

Представь!

Матвеев он, Евгений!

Приятно! Просто Аполлон!

Ну, надо же, скажи на милость —

Жюри удачно получилось!

Да, ты трудился неустанно,

Я награжу тебя за труд.

Пусть по волшебному экрану

Живые тени побегут.

Не понимаю, что такое.

Нас в заблуждение ввели,

А почему кино немое,

Ведь звук уже изобрели?

Ну, ты наивный, в самом деле,

Дни фестиваля подошли,

А фильм озвучить не успели,

Поскольку денег не нашли!

Опять про деньги! И без звука

Понятно всем до одного,

Что это Юрий Долгорукий,

И, значит, фильма про него.

Чего тут долго разбираться,

Подмоги больше не ищу,

Да я одним движеньем пальца

С экрана в зал его спущу.

Эй, Филька, где мы? Узнаю с трудом…

Какие агромадные палаты!

Мы, князь, в Москве, сие киношный дом.

Гляди, в Москве живется таровато.

Кто ж тут болярин, царь али король?

Какой-то Гусман!

Гусман? Немец, что ль?

Нет! Мусульман какой-то, не иначе…

Азербайджанец!

То есть, турок, значит!

Не знаю, княже, может, что и так.

Но что затуркан сильно – это факт!

А кто над ним верховный господин?

Аль старше нету?

Как же, есть один!

Князь Юрий! И любим и знаменит,

Он самым главным на Москве сидит.

Ах, пес смердящий, не гневи меня!

Какой князь Юрий? Юрий – это я!

Я град поставил на московском бреге,

Чтоб отражал он недругов набеги,

А с тем, кто друг, с тем другом верным был,

А главное, что Русь объединил!

Москве тобою путь положен длинный,

В ней жизнь бурлит, как в доброй браге хмель,

Но, княже! Граду восемь с половиной

Веков!

Гляди, какая параллель!

Да, лет над ней немало пролетело

С тех пор, как я воздвиг сей стольный град,

Москва, гляжу совсем не постарела,

А стала только краше во сто крат.

Здесь каждый новый купол бога славит,

И у палат жилых отменный вид.

Тот, кто моей Москвою нынче правит

Недаром Юрий! Шибко башковит!

С ним словом перемолвиться б хоть раз.

Да, вряд ли! Где ж найдешь его сейчас?

Не сомневайся, княже, враз найду.

Да вон он, в кепке, во втором ряду!

Поклон тебе, Михалыч, и почет.

Взойди на сцену, ждет тебя народ,

Не все же строить и руководить,

Ведь ты мастак и речи говорить!

Ему всегда найдется, что сказать.

Пойдем, холоп, чтоб князю не мешать!

Остался лишь один момент,

Как на любом солидном съезде,

К нам должен выйти президент,

Чтоб фестиваль открыть «Созвездье».

Да вот же: он уже на сцене,

И весь народ открытья ждет,

Пускай же Жариков Евгений

Свой монолог произнесет!