Акулы из стали. Аврал (сборник)

Жопа

Однажды был такой случай, удивительный по красоте своего трагизма для штаба дивизии.

Приехал к нам министр обороны на лодку. По фамилии Грачёв, если помните такого. Сам он был из десантников и на подводную лодку попал первый раз в жизни, а тут ещё «Акула». Он после своих этих БМП и БТР с вертолётами пришёл в натуральный шок от этого торжества инженерной мысли над законами экономики. Он-то думал, небось, глядя фильмы про войну, что подводная лодка – это такой танк неприметненький, который плавать может, а тут у него фуражка свалилась, когда он на рубку с пирса посмотрел. Ну как тут в шок не впадёшь? И подводники. В кино-то они в кителях все и пилотках, а тут в каких-то робах, с какими-то красными термосами на боку и в тапочках с дырочками. Представляете, вы – министр обороны целой страны, привыкли уже к паркету, блестящим ботинкам и тому, что вам все честь отдают натуральным образом, с поворотом головы на ходу или щёлканьем каблуков на месте, а тут что?

Он спустился в центральный, осмотрел все боевые посты, послушал, что для чего нужно, и говорит:

– Ну, давайте теперь по лодке пройдёмся.

– Пожалуйста, – говорит старпом, – вот сюда проследуйте.

– В дырку эту? – удивляется министр обороны.

– Да, – подбадривает его старпом, – в переборочный люк.

– О, люк! – обрадовался министр обороны знакомому слову, – как в танке почти! А как вы через них ходите?

– А вот так, – говорит старпом и в следующую долю секунды уже машет министру ручкой из соседнего отсека.

Он в них почти не наклоняясь прошмыгивал. Вообще подводники через переборочные люки пролазят как бы боком и жопой вперёд: так ловчее и быстрее выходит. Но все остальные люди, включая министров обороны, пытаются в них пролезть вперёд головой, что тактически неверно и некрасиво выглядит сзади. А у меня пост боевой как раз был сбоку от люка из центрального в девятнадцатый отсек. Вы даже не представляете себе, сколько я высокопоставленных жоп за свою службу видел. Включая жопу министра обороны Российской Федерации.

Походили они по лодке, министр даже в реакторный отсек зайти не побоялся, между прочим. Вернулись обратно, и он говорит:

– Ну, дайте мне где-нибудь вам запись сделаю какую-нибудь!

И старпом ему ловко так ЖБП подсовывает. ЖБП – это журнал боевой подготовки корабля, один из основных документов на ПЛ – туда записываются все результаты проверок и отработки всех боевых задач. Секретен до невыносимости. Министр берёт ручку и пишет (передаю не натуральную запись, а так, как нам её старпом перед строем зачитывал): «Осмотрел лучший в мире крейсер – ТК-20. Крейсер охуенен своей мощью и красотой! На крейсере полный флотский порядок и чистота даже в труднодоступных местах! Экипаж просто лапочки неземные и феи сплошняком! Все умные, везде побритые и с блеском в глазах! Считаю экипаж и крейсер гордостью военно-морского флота и спать теперь буду спокойно, зная, что морские границы Родины находятся в мозолистых руках её достойных сынов! Люблю их теперь горячо и жалею, что не хватило мне ума пойти в подводники!» Ну и подпись: «Целую, министр обороны Грачёв».

Уехали. А на следующий день приехал к нам штаб дивизии проверять нас на готовность к выходу в море (какую-то очередную задачу по плану должны были сдавать). Флагманский механик нам сразу сказал:

– Ребята, расслабьтесь, в море мы вас не выпустим. Приезжает на флотилию комиссия из Москвы, и под проверку хотят вас подставить. Нам даны жесточайшие указания вас в море не пускать.

Расслабились. Не привыкать же. После проверки собираются они все в центральном посту (в кресле хмурый командир, рядом хмурый комдив), и флагманские специалисты начинают доклады свои по очереди:

– БЧ-1 к выходу в море не готовы. Карандаши не наточены, штурман – хам.

– БЧ-2 к выходу в море не готовы. Всё хуёво.

– БЧ-3 полное говно. Какое море?

– БЧ-4 не знает азбуки Морзе. Всех расстрелять и набрать новых!

Ну и так далее.

– Ну что же вы к выходу в море-то не подготовились! – орёт комдив, – Что ж вы за люди-то такие безответственные!!! Старпом!!! Ж! Б! П! Мне!

Старпом подаёт ЖБП, услужливо открыв его на вчерашней записи министра.

Комдив читает запись. Коричневеет лицом и издаёт горлом булькающие звуки. Он, конечно, отчаянный парень, но перечить министру обороны в секретных документах, которые хранятся вечно, – это полный моветон на флоте. Вечность не простит.

– Ну старпом, ссссссу-у-у-у-ука-а-а-а! – шипит комдив на старпома. – Хуй! – кричит он ему уже откуда-то сверху, убегая с корабля. – Хуй ты у меня когда командиром станешь, жопа хитрожопая!

Сидим в центральном молча, ждём, пока воздух остынет от накала страстей.

– Ну что, Серёга, – командир хлопает старпома по плечу, – навеки ты мой, а я твоя!

Все ржём и вытираем слёзы рукавами.

– Тащ командир, – отсмеявшись, говорит старпом, – комдив фуражку свою на столе забыл, может, послать кого, чтоб в штаб отнесли?

– Да вот хуй ему! Не царь – сам приедет и заберёт! Давай, Серёга, насрём ему в неё дружно, чтоб любовь наша флотская по ушам у него текла коричневыми потоками!

– У меня есть более конструктивное предложение, подкупающее своей новизной, – возражает старпом, – по пять капель!

– Умеешь ты, змей, соблазнять!

Оба в обнимку уходят. А нам-то что делать? Тревога же до сих пор объявлена. Командир звонит через пять минут:

– Отбой тревоги, всех по домам – любить жён на прощание. Завтра ввод ГЭУ и выход в море по плану.

А в море мы ходить любили тогда. В море спокойнее было.