Акушерку вызывали? или Две полоски на удачу

Глава 6

- Значит, наш новый психолог вчера тебя отвез до дома? - Женя отсалютовала мне стаканчиком с кофе.

- Для начала: доброе утро, - усмехнулась я, закрывая дверь ординаторской.

- Доброе, доброе, - подруга окинула меня многозначительным взглядом. - Вроде, выглядишь выспавшейся, значит, дальше порога подъезда его не упустила.

- Даже больше скажу: я не дала ему выйти из машины, - я стала расстегивать пальто: сегодня резко похолодало. Похоже, лето всё же решило попрощаться с нами окончательно.

- Какая жестокая девушка! - Женька весело цокнула языком.

- А то ж? Жизнь заставила стать такой! - в тон ей ответила я. - А ты, вижу, уже успела все разузнать о вчерашнем. И кто же у нас слил всю информацию?

- Валентина успела доложить, - хмыкнула подруга.

- Ну кто б сомневался?

Старшая медсестра была ушами и глазами нашего отделения.

- А что ещё она, интересно, рассказала? - спросила я.

- Ну.… Например, о том, что учудила Мила, напросившись на хвост к Кравицкому, - вкрадчиво произнесла Женя и посмотрела на меня испытующе.

Вот оно.

- Ну да, удивила Мила, - нарочито равнодушно отозвалась я.

На самом деле наша медсестричка сегодня так сияла, что я начала сомневаться в верности анализа этой ситуацией Максимом.

- В тихом омуте, - Женя покачала головой. - Жаль, что Кравицкий сегодня в командировке, а то интересно посмотреть на его реакцию после вчерашнего.

- Кравицкий в командировке? - озадачилась я.

- Ты что, пропустила все? - хмыкнула подруга. - Он же ещё в пятницу говорил, что уезжает на два дня во Владивосток, на какую-то конференцию. Никиту, вон, за старшего оставил.

Теперь я начала смутно вспомнить, что такое действительно было.

- Мне что казалось, что он в следующий вторник уезжает, - призналась я.

- Ан-нет, - усмехнулась Женя. - Так что до послезавтра мы без надзора начальства.

- Ох, разгуляемся же, - вздохнула я и стала переодеваться.

- У нас новая поступившая, - сказала мне Мила, передавая карты для обхода. - Срок двадцать недель, вроде, угроза прерывания из-за тонуса. Никита Андреевич ещё не успел ее осмотреть.

- Она в смотровой? - уточнила я.

- Да. И с ней Маша, интерн.

Я кивнула:

- Отлично. А где Рената, не видела ее?

- Да была где-то, - Мила завертела головой в поисках моего второго интерна. - Да вот ещё недавно сидела тут, кофе пила. Она ж после ночной….

- Рената в ночную была? - несколько удивилась я. - Не помню, чтобы я ее оставляла…

- Ну, она так сказала, - Мила пожала плечами.

- Ладно, разберемся, - я забрала все медкарты. - Если увидишь ее, отправь ко мне.

- Хорошо, Кристиночка Станиславовна, - Мила весело улыбнулась и схватилась за зеркальце, поправляя помаду. Мыслями она уже была где-то не здесь.

- Кристина, доброе утро, - не успела я дойти до смотровой, как мне на пути попался Максим. Он, как всегда, улыбался.

- Доброе утро, Максим, вижу, уже осваиваетесь потихоньку, - я показа не несколько папок, которые он прижимал к груди.

- Да, иду беседовать с пациентками, которых вы мне пометили.

- Это замечательно, - я тоже ему улыбнулась и открыла дверь смотровой.

- Ну что тут у нас? - обратилась я уже к Маше, которая хлопотала над поступившей беременной.

- Второй триместр, гипертонус матки, есть признаки укорочения шейки-матки, - быстро отрапортовала Маша.

- Кровотечение?

- Есть, периодами, мажущие, - тут же ответила за пациентку Мария и смущенно улыбнулась. - Просто я все это успела уточнить.

- Молодец, - я кивнула, - но всё же я посмотрю ещё сама, не возражаете? - спросила я у беременной.

- Нет, - та слабо улыбнулась.

- Что ж, Мария, все верно, - похвалила я интерна, когда ее слова подтвердились. - В таком случае, раз вы уже начали вести эту пациентку - продолжайте. Оформляйте ее в стационар, а потом присоединяйтесь ко мне на обходе.

- Хорошо, - Маша попыталась скрыть волнение и сразу села за стол.

Я же отправилась к своим пациенткам. Впереди меня ждали без малого полутора суток дежурства.

*****

День выдался суматошным, ночью тоже удалось вздремнуть лишь полчаса: одной из беременных в стационаре резко стало хуже и потребовалось экстренное кесарево, под утро же к нам ещё одну женщину привезли по скорой с кровотечением.

- Тяжелая выдалась ночка? - сочувственно спросила Женька.

- Бывало и хуже, - отозвалась я, допивая уже второй по счету стаканчик кофе с утра. - Но конца дня уже жду с нетерпением.

- Как я тебя понимаю, - усмехнулась подруга, - мне все это как раз предстоит сегодня.

- Прорвемся, - заключила я и отправила пустой стаканчик в мусорку. - Я в консультацию, ловите меня там, если что.

Пока ждала лифта, решила позвонить Тамаре Васильевне, спросить как у них с Сонькой прошла ночь.

- Все у нас в порядке, Кристиночка, - ответила та. - Не волнуйтесь. Отвела Соню в садик, вечером заберу. Если будете задерживаться, не стесняйтесь звонить, я совершенно свободна.

- Спасибо большое, буду иметь в виду.

- Там ещё в садике поделку попросили сделать к завтрашнему дню, так мы как назад будем идти, соберем желудей и желтых листьев.…

- Замечательно, а мы с ней тогда вместе ее сделаем.

Только попрощавшись с Тамарой Васильевной, я заметила, что жду лифта не одна.

- Доброе утро, - улыбнулся Максим. - Совсем замотались?

- Доброе утро, есть немного, - я с усмешкой качнула головой. - Да что ж к нам лифт никак не едет? - я с некоторым раздражением глянула на скачущие цифры этажей. - Пешком, что ли, идти прикажете?

- Пойдемте вместе, меня тоже уже ждут на первом этаже, - Максим первым направился к лестнице. - А вы куда спешите?

- В консультацию, на третий.

Максим кивнул и продолжил спускаться по лестнице. Через два пролета он вдруг произнес:

- Не хотите вечером на кофе сходить? Хотя, простите.… Вы же после ночной,- он обернулся со смущенной улыбкой, - а к вечеру устанете ещё сильнее.

- Если честно - да, сегодня у меня уже не будет сил, - я тоже улыбнулась, слегка растерявшись от такого внезапного предложения. - Да и по дочке очень соскучилась.

- Тогда, может, завтра? - мы как раз остановились на нужном мне этаже.

Я пожала плечами:

- Почему бы и нет?

- Тогда договорились, завтра после работы, - Максим снова мне улыбнулся и побежал по лестнице дальше.

- Договорились, - отозвалась я ему вслед и свернула в коридор женской консультации.

Это было странное чувство: меня, кажется, пригласили на свидание, впервые за долгое время, а я даже не понимала, рада этому или нет.

Рабочий день близился к концу, часы показывали начало шестого, и я уже считала минуты до того, как можно будет сменить врачебную пижаму на свою одежду, когда в ординаторскую ворвалась запыхавшаяся старшая медсестра Валентина:

- У нас ЧП! К нам скорые везут беременных в критическом состоянии. Через десять-пятнадцать минут будут здесь.

- Там несколько, что ли, беременных? - хмыкнул недоверчиво Шахов.

- Предварительно, десять машин, - Валентина приложила руку к полной груди, пытаясь отдышаться.

- Сколько? - переспросили мы хором с Женей и Шаховым.

- Там что, гендерпати какое-то было? - проворчал Гена Левченко, выглядывая из-за дверки своего шкафчика. Ему надо было уйти на полчаса раньше, и он уже успел полностью переодеться.

- Что такое гендерпати? - обернулся к нему Шахов.

- Вечеринки по случаю оглашения родителям пола будущего ребёнка, нынче это очень модно. Последний тренд, так сказать, - отозвался Гена.

- Да нет же! - нервно махнула рукой Валентина. - Там центр какой-то… Оздоровительный… У них крыша стеклянная обвалилась, и как раз часть над залом, где группа по йоге для беременных занималась… Кажется, так.

- Кошмар какой… - пробормотала я.

- Так а почему везут к нам? У нас же не травматология и не экстренная хирургия! - воскликнула Женя.

- А я-то откуда знаю? - Валентина снова всплеснула руками. - Вроде, часть, самых экстренных и повезли в больницу скорой помощи, а к нам тех, что полегче ранило, потому что мы оказались ближе всего к этому чертову центру! И заведующий, как назло, в командировке. Вот что делать? Не возвращать же скорые?

- Конечно, не возвращать! - Женя хлопнула себя ладонями по бедрам. - Сколько у нас врачей сейчас в отделении осталось? Или уже разбежались все?

- Никита где-то ещё здесь, - сказал Шахов. - Мы с тобой дежурим.

- Меня тоже посчитайте, - приняла я решение. - Я с вами, раз такая ситуация…

Бедная дочка, опять проведет вечер без мамы… Придется звонить Тамаре Васильевне, моей палочке-выручалочке.

- Да черт с вами! Все планы насмарку, - Гена в сердцах шире распахнул свой шкафчик и вытащил обратно свою форму. - Я тоже остаюсь.

- Кристина, раз так, пойди поищи Никиту, - попросила Женя, - а я пока в неонатологию позвоню, тоже попрошу, чтобы не разбегались, мало ли….

- Хорошо, - кивнула я.

В дверях я столкнулась с Машей интерном.

- Что-то случилось? - сразу спросила она. - Медсестры говорят про какую-то аварию в оздоровительном центре…

- Да, к нам везут некоторых пострадавших из группы по йоге для беременных. Не сможешь немного задержаться? - спросила я. - Нам лишние руки не помешают.

- Конечно! - Мария энергично кивнула.

- Спасибо, тогда оставайся пока тут и жди указаний Евгении Александровны.

- Поняла, - Маша снова кивнула.

- Не видела, кстати, Самойлова?

- Никиту Андреевича? Нет….

Нет так нет. Где же ты запропастился, Никитка? Я заглянула в смотровую и процедурную, пробежалась по палатам стационара - никто нигде не видел доктора Самойлова. Я уже собралась вернуться в ординаторскую, надеясь, что мы всё же где-то разминулись, и он уже в курсе случившегося, но тут услышала звуки возни за дверью подсобки, где хранилась всякая ветошь. Подергала дверь - закрыто. И возня прекратилась.

- Никита, если ты там, то выходи, - крикнула я не всякий случай, - у нас в отделении ЧП, это очень срочно!

Послышались тихие чертыхания, снова возня, и вскоре дверь наконец открылась, действительно явив доктора Самойлова, правда, в весьма потрепанном виде. А за его спиной впопыхах застегивала на себе халат раскрасневшаяся Рената.

Вот те на….

Но время на морализаторства не было, поэтому я лишь бросила им сухо:

- К нам едут с десяток скорых с пострадавшими, приготовьтесь их встречать, - и зашагала обратно в ординаторскую.

Мы спустились в приемный покой как раз, когда начали прибывать первые скорые. Пострадавшие все были на разных сроках, несколько шли сами с поддержкой врачей, остальных везли на каталках. Многие были в крови, ссадинах и порезах. И все как одна - напуганные, в слезах.

- Мы к вам доставили самых стабильных, - сообщил один из прибывших врачей.

- Сколько всего? - спросила я.

- Пока двенадцать, но, вроде, ещё двух везут, - ответил тот.

- А сразу шла речь о десяти, - нахмурилась Женя.

Врач скорой на это лишь развел руками.

- Маша, Рената, займитесь пока теми, кто на ногах, - попросила я своих интернов.

Мы же с Женей сразу направились к тем, чье состояние внушало опасение.

Эта ночь была долгой. Из четырнадцати пострадавших пяти пришлось делать кесарево, у одной женщины на восемнадцатой неделе ребёнка сохранить не удалось. Все смотровые и процедурные были заняты до самого утра. Мы, акушеры, наверное, не присели ни на минутку.

Настоящим благословением было, что Максим тоже остался и так же всю ночь оказывал пострадавшим женщинам такую необходимую в их положении психологическую помощь.

Когда же все закончилось, мне казалось, что во мне больше не осталось сил. Глаза закрывались сами собой, не помогал уже даже кофе: две тяжелые бессонные ночи давали о себе знать.

Я присела на диванчик в ординаторской и провалилась в полудрему. Из нее меня выдернула чья-то ладонь, опустившаяся мне не плечо. Я с трудом разлепила веки и увидела склонившегося над собой Кравицкого. Сердце слабо екнуло и трепыхнулось, но на более бурные эмоции у меня не было сил.

- Поднимайся, я отвезу тебя домой, - сказал Кравицкий. Взгляд у него был взволнованный и одновременно уставший.

- У меня сейчас смена началась, - отозвалась я, сдерживая зевок.

- У тебя сегодня выходной.

- Мне вообще-то его никто не давал, - я потерла лицо.

- Я дал, - он вздохнул. - Только что. Давай, поднимайся. Можешь даже не переодеваться.

У меня не было сил ни перечить ему, ни отказывать. Кажется, я даже думать нормально не могла. Мне и самой просто нестерпимо хотелось домой.

И я позволила ему помочь мне подняться. И даже не удивилась, когда он принес мое пальто, а потом так же помог мне надеть его. Сумка тоже как-то сама собой оказалась у меня в руках.

Утренний стылый воздух ненадолго прочистил мозги и немного взбодрил, так что до машины я дошла, почти не отставая от Кравицкого. Он усадил меня на переднее сидение и вскоре сел рядом. Краем сознания я отметила, что в салоне приятно пахло цитрусом.

- Ты разве уже прилетел из командировки? - спросила я. - Все тебя после обеда ждали.

- Я поменял билеты на ночной рейс. Когда узнал, что у вас тут творилось с вечера, - ответил он, заводя машину.

- Да, это была безумная ночка, - криво усмехнулась я и откинула голову на спинку сидения.

- Какой адрес?

- Гранитная, 9.

Я заметила его быстрый взгляд в мою сторону, но больше он ничего не сказал. Никак не прокомментировал, что это тот самый адрес, который он когда-то знал наизусть. И, по всей видимости, помнит до сих пор.

- Кто-то есть дома? - спросил потом.

- Ни-ко-го, - тихо ответила я, отрешенно глядя вперед на дорогу.

- Мама? Папа? - Кравицкий снова посмотрел на меня.

- Мама умерла пять лет назад. Папа два года назад снова женился и уехал в другой город, - отозвалась я без эмоций.

- Прости, - он произнес это почти шепотом. И между бровей у него появилась озабоченная морщинка. - А Ника?

- Ника снимает квартиру с подружками на троих, рядом с универом.

- Ясно, - его взгляд вернулся к дороге, и тогда я украдкой сама посмотрела на него.

Он тоже выглядел уставшим и осунувшимся. У меня вдруг появилось острое желание прикоснуться к его щеке, покрытой легкой щетиной. Но я не могла позволить себе сделать это. Поэтому отвернулась и стала смотреть на проносящиеся мимо дома.

Тепло салона и тихий гул двигателя действовали успокаивающе. Веки снова налились тяжестью, организм наконец сдался перед усталостью, и я провалилась в сон.