Аларик (СИ)

Внезапно я вспомнил странное существо с выпученными глазами. Оно? Очень даже возможно. Больше просто не кому. Хотя странное какое-то наваждение — заставлять кого-то видеть съедобное, как несъедобное, и наоборот. Хотя, почему странное? Отличный способ защиты, когда у тебя нет ни зубов, ни клыков, ни ног. И наважденье почти сработало — я, считай, попался. И если бы не случайность, если бы не моя память, если бы не надкушенный гриб, то лежать бы мне сейчас где-то в уголочке, отравленному. Отравленному, как…

Пришедшая в голову мысль мигом поставила меня на еще слабые ноги. Местный врач, Димитрий. А я все думал, как бывалый врач смог так отравиться? А вот оно как — скорее всего он пошел в Стародревье за какими-то ягодами. Нарвал целебных ягод и нарвал ядовитых — в лечении все пригодится. По дороге домой встретил странное существо, и оно наслала на него это наваждение.

Так он и отравился. Возможно? Очень даже возможно.

Хм — а что, если… А что, если так отравился и Тория?

Ну, дела, вот дела. Если я прав, то о своих подозрениях нужно сообщить деревенскому старосте. Только для начала я должен исполнить главный долг зельевара. Я подошел к мешку и вытянул оттуда ящерный цветок.

*

— Господин Маркус! — И снова ранее утро, и снова я стучусь в дверь обиталища старосты.

— Да? — Дверь послушно отрылась, и передо мной предстал седоволосый старик. Видимо, я оторвал его от утреннего чаепития, потому что от старичка повеяло сладким клубничным вареньем.

Увидев перед собой главу деревни, я слегка стушевался.

— Господин Маркус, — вновь повторил я, собираясь с мыслями. — Я хочу вам кое-что рассказать. Кое-что очень важное, что, возможно, прольет свет на некоторые обстоятельства.

— Снова важное?

— Да.

— Что ж, тогда проходи.

Господин Маркус проводил меня на кухню, где уже сидели его сын и жена. Я прервал их семейную трапезу. Очень неприятно. Поэтому я первым делом извинился за причиненное беспокойство, по приглашению старосты присел на кухонную лавку, получил чашку чая и, наконец, принялся рассказывать им о том, что вчера узнал. Все трое слушали меня молчаливо, ни разу не перебив, и дав рассказать историю до самого конца. И только когда я закончил, посыпались вопросы.

— Странный монстр, говоришь? — мрачно уточнил староста

— Ага.

— Наваждение, говоришь? — вновь переспросил он меня.

— Все верно.

— Поменял все местами, и чуть не отравился?

— Верно. Все так и было.

Сын и отец удивленно переглянулись.

— По правде говоря, я никогда не слышал ни о чем подобном, — покачал головою староста и пытливо взглянул на меня. — Тебе, часом, это все не привиделось?

— Это уж вряд ли — я все видел своими глазами, — заверил я самым искренним заверением.

— Существо, что наводит морок, да еще и такой… В это слабо верится, — поделился мыслями он.

— С другой стороны это же Стародревье, — заметил Иен отцу. — А про этот лес давно ходят всякие слухи. Ты сам говорил мне об этом.

— Хм… — Староста все еще сомневался.

— Ты же сам знаешь, что там всегда было небезопасно, — отстаивал Иен мою правду.

— Хм…

— Хотя никогда не знал, чего именно стоит бояться.

— Верно, — наконец согласился Маркус. — Но никто из путешественников не видел там подобного монстра. Не видел ни разу. Смекаешь?

— Верно, не видел. Но может потому, что никто просто не выживал? — вклинился я в разговор.

Маркус и Иен вновь уставились на меня. На этот раз — задумчиво.

— То бишь, ты считаешь, что дурная слава этого леса пришла из-за этого существа? — спросил глава деревни.

— Не знаю. Честно — не знаю. Ведь я в этих краях новичок. Да и самого Стародревья я толком нее видел — видел одно место и все, — признался ему я. — Но наверняка это существо тоже приложило к дурной славе руку. Или лапу. Или что там у него вместо ног, — слегка растерялся я.

— Насылая на людей подобные наваждения?

— Да, — согласился я.

Маркус и Иен снова переглянулись. Но на этот раз в их взглядах не было недоверия — там читалась только обеспокоенность.

Но это еще не все новости.

— И, вот что еще я думаю… — перешел к другой мысли я.

— Что-то еще? Говори, — разрешил глава дома.

— Я думаю, что ваш местный лекарь, Димитрий, тоже стал жертвой этого существа, — заявил я со всей уверенность.

— Он стал его жертвой?

— Да.

— Но с чего это ты взял? — спросил он меня с напряженностью.

— Да очень просто. Глядите. Зельевар и лекарь делают свои средства из трав, грибов и ягод. Это верно?

— Верно, — кивнули оба мужчины — седой и темноволосый.

— Он, как и я. мог ходить по своим делам в это Стародревье.

— Ну, наверняка, мог, — вновь согласились оба.

— Собирать там цветы и травы, смолу, грибы, и коренья. Лечебные и ядовитые.

— Это вполне в духе лекаря.

— И он так же мог встретить там-то существо.

— Ну, возможно, мог.

— Не возможно, а точно. Он точно его встретил. Иначе как опытный лекарь, знающий все и вся, мог бы так отравиться? — бросил я веский довод.

Супруга старосты недоуменно нахмурилась, а сын и отец в третий переглянулись. Переглянулись и очень крепко задумались.

Я успел ополовинить чашку, прежде чем староста снова стал со мной говорить.

— То бишь ты уверен…

— Я точно не знаю, — тут же поправился я. — Просто все ну уж очень ладно складывается. Это тяжело объяснить тому, кто сам это все не прочувствовал. Это наваждение очень и очень реально, поэтому съесть ядовитую ягоду или поганый гриб под наважденьем легко. Я не видел разницу между тем и тем. И Димитрий мог не увидеть. Особенно, если он не искал. Или в этот момент думал о чем-то важном.

— О встреченном существе?

— Или об одном из больных.

— Хм… — Староста бросил хмурый взгляд на стол, и, о чем-то подумав, отодвинул от себя тарелку с вареньем. Я его понимал — после такого рассказа долго есть не захочется. — Складно ты говоришь. Только правду мы узнаем вряд ли, — с сомнением выдал он.

— Это почему же? — Улыбнувшись во весь рот, я уверенно полез в карман своих штанов и победным движением вынул оттуда склянку с золотистым зельем. — Это — зелье для вашего лекаря. Я сварил его этой ночью. Если он выпьет его, то наверняка поправиться.

При этих словах трое мои собеседников радостно оживились.

— Правда, что ль?

— Да, — вновь улыбнулся я. — И если он поправиться, вы не только вновь обретете лекаря, но и узнаете правду — он сам вам ее расскажет.

Староста не стал медлить.

— Дорогая моя Флория. Могу ли я попросить тебя, — начал было староста, но его супруга поняла все поняла и так.

— Да, дорогой, хорошо. Я его отнесу, — тут же согласилась она. Встав из-за стола, женщина бережно приняла флакон из моей руки, и, накинув на плечи платок, тут же вышла из дома.

Что ж — об опасном монстре я их предупредил, и целебное зелье передал. Осталось рассказать о последнем.

— Господин Маркус?

— Да? — Проводив взглядом супругу, старик снова повернулся ко мне.

— Я хотел бы поговорить с вами вот еще про что.

— Да? — В глазах старосты деревни вновь вспыхнул интерес. Получится ли мне его снова удивить? Что ж — сейчас посмотрим.

— Я о вашем бывшем зельеваре — о старике Тории.

— И? — Седые брови старейшины вмиг напряжено сдвинулись. Не ожидал? Похоже.

— Вы говорили, что зельевар Тория раньше был, ну хорошим? — начал я говорить медленно и осторожно.

— Да, безусловно, так, — нехотя согласился Маркус — видно, что он не очень-то хочет говорить.

— А потом он, по какой-то причине, потравил много народу?

— Да. Все именно так и было.

— А потом он умер от неизвестно чего?

— Верно.

Хорошо, хорошо. Значит, я все помню верно. Я осторожно сглотнул слюну, готовясь к самому важному.

— Вот я и подумал: что если причина таких изменений может быть в этом? — бросил я осторожно.

— В чем? — не понял хозяин дома.

— В этом же существе, — пояснил ему я. — Что, если Тория много раз с ним встречался? Что если он, после этих встреч, то же путал растения? Путал и потом готовил неверные зелья? Если все так, как я думаю, то это же все меняет — выходит, ваш Тория до конца оставался хорошим человеком. Он просто оказался под чарами. Вот и все дела.

Высказав свою мысль, я откинулся на лавке и заулыбался, полностью довольный самим собой. И ведь есть чему порадоваться. Я смог создать спасительное лекарство и спасти жизнь деревенскому лекарю? Смог. Я смог раскрыть тайну странного и опасного монстра? Смог. И я смог разгадать, что именно случились в последние дни зельевара. Поэтому, разве я не умница? Разве не молодец? Разве я не заслужил хорошего отношения? Да только за одно то, что я исцелил лекаря, местные жители должны носить меня на руках. А что мне полагается за раскрытие тайны лупоглазого существа? Тоже, наверно, немало. Про награду за восстановление репутации бывшего зельевара Тории я вообще молчу.

Однако староста деревни думал по-другому.

— Послушай-ка, Аларик. — Старик тяжело вздохнул, и что-то в его вздохе мне очень не понравилось. — Чего ты хочешь от жителей нашей деревни?

— Чего я хочу? — Что за глупый вопрос! — Хочу, чтобы они относились ко мне так, как должны относиться. Хочу, чтоб они относились ко мне, как к одному из своих.

Да — я хочу именно этого. Разве я слишком много прошу?

— И это для тебя важно? — вновь спросил старейшина.

— Важно? Конечно! Еще бы! — я чуть не поперхнулся. — Я стал их зельеваром. Я стал варить для них зелья. Я стал ходить в лес за всякими разными травами, рискуя своей шкурой. Я стараюсь для них. Я думаю о них. Я о них забочусь. И разве это странно, что я взамен хочу признания и уважения?

Да — разве это так странно?

— Хочешь? Хм… Понимаю, — грустно согласился старик. — Но постарайся и ты понять меня. А, точнее, их. После истории с Торией зельеваров у нас не любят, и, чтобы ты не сделал, любви тебе тут не сыскать.

— Не сыскать?

— Да.

Я сразу почувствовал, как улыбка, что цвела на моем лице, стала намного меньше.

— Но я же теперь — часть деревни. Я — зельевар Междулесья. Разве это не повод завязать со мной дружбу?

— Нет, для них — не повод, — объявил он мне.

И вновь я почувствовал, как дернулись мои щеки, скрывая улыбку, ставшую совсем не уместной.

— Хорошо — у вас зельеваров не любят. Но я больше чем зельевар. Во-первых. Я помог раскрыть зловещее преступление. Разве это не повод меня отблагодарить? — в отчаянье спросил его я.

— Да, помог. Да, повод. Но только для меня.

— Почему?

— А ты подумал. Как на это посмотрят люди?

— И как же они посмотрят?

— А так же, как и всегда: чужак пришел в деревню и тут же раскрыл ужасное преступление. Как? Он говорит — случайно. А что порождают такие совпаденья?

— Что порождают? — удивился я.

— Они порождают огромное недоверие.

— Недоверие?

— Именно так. Только оно будет тебе наградой. Ты этого хочешь?

— Нет, — сразу ответил я.

Суровые слова старосты давили на меня тяжелой каменной глыбой, и я словно чувствовал, как сгибаются мои плечи.

— Но я разгадал и тайну странного монстра, — вновь сказал ему я. — И разгадал не случайно, а лишь своим умом.

— Возможно, что разгадал. Но этим ты показал, что умнее их всех. Умней всех в нашей деревне. А знаешь, что ты за это получишь? Ты получишь завистников. Завистников и недоброжелателей. А оно тебе надо?

— Думаю, что нет, — согласился я.

Да — я согласился. Но я еще не сдался.

— Но как же быть с зельеваром Торией? Если я прав в сделанных ранее выводах, то все совсем иначе, и зельевар Тория оклеветан напрасно. Если я всем расскажу, что готов обелить его имя…

Староста деревни глубоко вздохнул, и сразу понял, что можно не продолжать.

— Ты хочешь доказать, что Тория был не виновен. Так?

— Да, так! — сразу выстрелил я.

— И тем самым доказать, что все в деревне были не правы?

— Ну да.

— А ты представляешь, как будут чувствовать себя люди. Которые целых пять лет упорствовали в своих заблуждениях? И не только упорствовали. А и наставляли в этом других?

— Не знаю. Но, похоже, догадываюсь, — ответил я, подумав.

Что так, что так — все не так. Какое-то наваждение.

— Но я же создал зелье для исцеления Дмитрия! — заявил я ему напоследок. — Разве в этом жители вашей деревни тоже найдут злой умысел? — отчаянно выдавил я.

Я думал, что староста и здесь найдет подвох.

Но я снова ошибся.

— А это вот хорошо, Аларик. Это — великолепно, — оживился Маркус и улыбнулся в ответ. — Ты — зельевар Междулесья. Вот и делай зелья. Спасай одних людей и исцеляй других.

— Но я же так и делаю!

— И продолжай так делать. Ты — неплохой парень, и я это признаю. Просто тебе немного не повезло с этим назначением.

Просто не повезло?

— И что же мне с этим делать? — спросил я его совета.

— Просто делай, что должен, — ответил мне старик. — Ты зельевар? Прекрасно. Вот и делай зелья. Спасай, исцеляй, лечи и выручай. Это твоя работа. И не лезь из кожи ради дружбы с местными. Не строй из себя героя. Не рискуй, не геройствуй. Даже не выпячивайся. Будь перед ними как все, и возможно, через какое-то время, они к тебе привыкнут. А от привычки до дружбы совсем не далеко. Ну как? Ты со мною согласен?

"Согласен ли я? И что мне ему ответить? Я всегда считал, что к человеку нужно относиться по его делам. Сделал добро — молодец. Не сделал — лови оплеуху. Приехав сюда, я думал, что я могу тут пригодиться, что я могу тут что-то сделать. Для жителей, для людей.

Но вы дали понять, что мне здесь ловить нечего. Что вам не нужна моя дружба, моя преданность, и мое трудолюбие. Зельевары для вас — хуже шавки. И этого — не изменить".

Прокрутив в голове эти мысли, я думал, что сильно расстроюсь. Но к своему с удивлением я сразу же осознал, что это мене не печалит.

Больше не печалит.

"Что ж — если вы хотите ни моей дружбы, ни моей преданности, ни моего трудолюбия, тогда между нами останется лишь Контракт. Только Контракт и все. Я буду у вас зельеваром. Только я буду относиться к вам так, как вы относились ко мне. Если есть зелье, то я вам его продам. Но за ту цену, которую захочу сам. Если нет зелья, то я его для вас сделаю. Но пойду в лес, когда посчитаю нужным. Я буду делать лишь то, что должен, и ни на каплю больше.

Ни на единую каплю.

Итак, каков мой ответ?"

— Да, я согласен, — кивнул головою я, стараясь, чтобы Маркус не видел моей недоброй ухмылки.

КОНЕЦ