Александр Македонский

ЗАКЛЮЧЕНИЕ НЕУСТОЙЧИВОЕ НАСЛЕДИЕ

Трудно даже приблизительно набросать план деяний Александра в июне 323 г. до н. э. Можно перечислить лишь то, что не подлежит сомнению. Македонянин открыл Средний Восток и Центральную Азию для греческой иммиграции. Основание новых полисов, которое было активно продолжено его преемниками, способствовало экспансии греческой культуры (впрочем, скорее географической, чем этнической). В этом отношении следует подчеркнуть огромное значение политики Александра, который отлично понимал, что непременное условие продолжительного господства на Среднем Востоке - опора на традиционные господствующие классы. Таково глубинное значение его политической стратегии, заключавшейся в умении «извлечь пользу» из идеологических основ, на которых базировались социальное превосходство знати и власть Великого царя. С другой стороны, завоевания Александра Македонского не разрушили общественно-экономические связи вплоть до того, что завоеватели использовали традиционные налоговые и экономические системы ближневосточных империй.

Но и в 323 г. до н. э. результаты деятельности Александра были все еще довольно неустойчивы. Недовольство в империи росло. В Европе греческие полисы продолжали переживать глубокий шок от недавнего указа о возврате изгнанников (324 г. до н. э.): в Афинах уже несколько месяцев шла подготовка под руководством (скрытым) Демосфена и Леосфена. Все это происходило на фоне волны недовольства, прокатившейся по всем полисам. В самой империи многие территории оказались не подчиненными.

В Каппадокии династия Ариарата продолжала вести подготовку к войне. Индия для македонян была уже практически потеряна. Вдобавок смерть царя полностью перечеркнула подготовку к походу на Аравийский полуостров.

Напряжение и разногласия возникали даже внутри лагеря победителей. Македонские вожди (за небольшим исключением) совершенно не собирались поддерживать персидскую политику Александра. Греческие наемники в Бактрии не стремились «переселяться в среду варваров». Простые македонские воины, со своей стороны, мечтали о возвращении к родным очагам. И наконец, Александр не оставил никого, кто мог бы стать его достойным преемником, способным выполнять грандиозные задачи, которые возложило на себя македонское господство в 323 г. до н. э. И наконец (возможно, чтобы не возбуждать недовольства в каком-либо знатном македонском семействе), Александр не послушал советов своего окружения, которое тщетно его умоляло взять жену и произвести на свет наследника, прежде чем бросаться в столь опасную авантюру.[66] На июнь 323 г. до н. э. из Аргеадов остался в живых только один Арридей, сводный брат Александра. Но он, к сожалению, страдал слабоумием, природа и степень которого до сих пор остается неясной.[67] Роксана была беременна, но многие македоняне подвергали сомнению право наследования ребенком, рожденным от персиянки. В любом случае возникала проблема регентства. Главные военачальники Александра готовы были растерзать друг друга, чтобы захватить власть. Действуя во многом как «последний из Ахеменидов», Александр таким образом создал почву для ростков, которые впоследствии раскололи и привели к исчезновению империю, скрупулезно создававшуюся поколениями правителей, начиная с Кира.