Алексей Васильевич Шубников (1887—1970)

Глава 4 Екатеринбург

19 октября 1920 г. декретом, подписанным В. И. Лениным, в Екатеринбурге (ныне Свердловск) был создан Государственный университет, в состав которого на правах факультета вошел ранее существовавший в этом городе Горный институт. Хозяйничавшие до 1919 г. в Екатеринбурге белогвардейцы и их единомышленники в институте разрушили здание, разграбили и практически уничтожили все его оборудование.

Таким образом, осенью 1920 г. Екатеринбургский горный институт переживал как бы эпоху своего второго рождения. Взамен разрушенного удалось подыскать новое здание, но где взять для института квалифицированные научные кадры, где и как добыть необходимое оборудование? Ректорат решил направить в Москву и Петроград специальную комиссию, которая должна была подыскать и пригласить на работу в Екатеринбург преподавателей, а также приобрести нужное оборудование.

В качестве одного из таких преподавателей и был приглашен 33-летний А. В. Шубников, который, недолго думая, дал свое согласие. Его увлекла идея организации новой кафедры кристаллографии во вновь создаваемом научном центре горно-промышленного Урала. С ним вместе была приглашена и его жена Ольга Михайловна Шубникова-Лебедева, работавшая по минералогии Урала.

После двадцатидневного путешествия в насквозь промерзшей теплушке, молодой ученый с женой и маленькой дочкой Верой [* Вера Алексеевна Шубникова (р. в 1918 г.) — ныне художник, член Союза художников СССР, специалист по созданию декоративных тканей.] добрался до Екатеринбурга, где первое время пришлось жить в тесной и душной дворницкой. Через несколько дней им была предоставлена отдельная комната, служившая и лабораторией, в которой А. В. Шубников немедленно приступил к чтению лекций по кристаллографии. Вскоре Горный Институт переехал в новое здание. Кафедра кристаллографии получила две комнаты, правда, пустые, без окон и дверей. Начинать приходилось в буквальном смысле слова на пустом месте.

Здесь впервые А. В. Шубников в полной мере проявил свои незаурядные организаторские способности. Он личным примером показывал, как при необходимости научный руководитель, не гнушаясь никакой самой грязной и трудной работой, может сам убирать строительный мусор, плотничать, столярничать и слесарить. Глядя на него, в самозабвенный труд по созданию новой кафедры включились и остальные преподаватели и студенты. Работа закипела. После изготовления и установки дверей, окон, витрин и приведения в порядок помещений приступили к приготовлению моделей и приборов, необходимых для чтения лекций и занятий по кристаллографии и кристаллооптике. Здесь столкнулись с новыми трудностями — с отсутствием приспособлений для работы с поляризационным микроскопом.

Счастливый случай свел А. В. Шубникова с уральским «горщиком» В. В. Шахминым, дружба с которым продолжалась до конца жизни Алексея Васильевича. Что такое «горщик»? В дореволюционное время горщики занимались поисками, добычей и обработкой драгоценных и полудрагоценных камней. С первыми теплыми днями горщики отправлялись в непроходимые лесные дебри Урала. Там, в только им известных заповедных местах они вручную копали ямы, так называемые копушки, и добывали нужные камни. В течение зимы из этих камней кустарным способом они изготовляли ювелирные изделия и различные безделушки. Шахмин не только оказал Шубникову большую помощь в изготовлении необходимых кафедре точных приборов и приспособлений, но и обучил его самого в своей примитивной мастерской всем тайнам своего ремесла: резке, огранке, шлифовке и полировке камней. В свою очередь Шубников познакомил горщика с более легким и совершенным методом шлифовки и полировки шлифов горных пород и даже изготовления остродефицитных в то время кварцевых клиньев для оптического исследования кристаллов.

С этого времени Алексей Васильевич пристрастился к работе руками. Приобретенные им навыки помогли ему в дальнейшем при осваивании техники изготовления пьезокварцевых препаратов и дали возможность теоретически обосновать и создать научные основы механической обработки твердых минералов и горных пород. На тему о шлифовке и полировке камней тогда же и впоследствии им был написан ряд научных статей [26—28].

Сортируя с помощью сит наждаки, необходимые для проводимых им самим шлифовальных работ, Шубников обратил внимание на явление «муара», наблюдаемое при наложении двух сит друг на друга. В дальнейшем он связал это явление с законами симметрии и вывел ряд закономерностей, относящихся к интерференции волн. Значительно позднее этот цикл работ завершился статьями по растровой оптике [301]. Во время пребывания в Екатеринбурге было заложено начало многих работ А. В. Шубникова по кварцу, объединенных в 1940 г. в книгу [133].

В то время на русском языке не было учебников по кристаллографии и кристаллооптике, удовлетворявших требованиям Шубникова. Поэтому ему пришлось самому составить несколько методических руководств и издать их стеклографическим способом [19, 23, 24].

В связи с этим интересно привести некоторые высказывания Ю. В. Вульфа, который в 1925 г., характеризуя работы А. В. Шубникова, отмечал, что в книге [24], опубликованной под фамилиями Вульфа и Шубникова, весь текст, за исключением очень немногих изменений, принадлежит А. В. Шубникову. «Надо отдать полную справедливость, — писал Ю. В. Вульф, — что изложение сделано мастерски. На днях я получил от А[лексея] В [асильевича] его курс кристаллографии, отличающийся тоже мастерским изложением, оригинальностью плана и его выполнения. Во всех его работах сказывается оригинальный подход к решению вопроса о строении и росте кристаллов и большие математические дарования. Лекции его всегда отличаются ясностью и живостью изложения при большой краткости» [24, с. 3]. Ю. В. Вульф сыграл немаловажную роль в приглашении А. В. Шубникова на работу в Академию наук.

Екатеринбургский период в жизни и творчестве А. В. Шубникова нашел свое отображение в интересных воспоминаниях его ученика и сотрудника проф. Д. Г. Успенского, ярко характеризующих условия работы, кипучую деятельность Алексея Васильевича и красочные детали, дающие представление о его личности.

Первые два года жизни и работы А. В. Шубникова в Екатеринбурге оказались очень трудными во всех отношениях. Кабинеты и лаборатории института были разбросаны по всему городу и ютились в совершенно неподходящих помещениях. Квартиры тоже не было. Как уже говорилось, из дворницкой семья переехала в помещение лаборатории, где несмотря на все трудности Шубников налаживал учебный процесс и научную работу. В 1921 г. родилась дочь Елена.[* Елена Алексеевна Шубникова (р. в 1921 г.) — ныне доктор биологических наук, заместитель заведующего кафедрой цитологии и гистологии МГУ.]

Уже тогда А. В. Шубников проводил в жизнь свой основной принцип: «Учи и рассказом и показом» и сопровождал свои лекции демонстрациями диапозитивов с помощью проекционного фонаря. Как вспоминает его старшая дочь Вера, в детском возрасте ей приходилось бывать на лекциях отца. Сидя в первом ряду, она терпеливо ждала, когда отец начнет показывать интересные картинки. Иногда терпение ее истощалось, и она громко напоминала лектору о необходимости приступать к демонстрациям, вызывая смех всей аудитории.

Сейчас трудно себе даже представить, какой труд, какую изобретательность и упорство нужно было проявить тогда, чтобы разыскать и достать самые необходимые для лаборатории вещи. Сколько труда было положено Алексеем Васильевичем и студентами, чтобы создать необходимый набор наглядных пособий! Труд по организации кафедры и лаборатории был поистине героическим. Особенно интенсивной была эта работа осенью 1923 г. в ожидании приема большого количества студентов главным образом за счет первого выпуска рабфака.

В те годы большое внимание начали уделять научной организации труда (НОТ). На предприятиях были созданы ячейки НОТ, которые устраивали доклады, диспуты и пр. Обратились с просьбой к А. В. Шубникову, как к самому «организованному» человеку, сделать доклад о том, как он планирует свою собственную работу. Он категорически отказался выступать с докладом по этому вопросу, но охотно согласился побеседовать с людьми на эту тему. Беседа состоялась и прошла очень оживленно. Алексей Васильевич рассказал, что в своей работе он придерживается жесткого распорядка дня: приходит в лабораторию рано утром вместе с уборщицами и работает до 14 час. Затем пешком ходит домой обедать, проделывая путь туда и обратно в 3 км. В 16 час. возвращается в лабораторию и работает там до 20 или 21 час. Никакими особыми «секретами» по организации работы он, конечно, не обладает. Основной секрет — это любовь к избранному делу и увлеченность им.

В процессе беседы А. В Шубников отметил, что работа преподавателя университета должна идти по нескольким направлениям. Первое и самое главное направление— это постоянная самостоятельная учеба, систематическое изучение научной литературы, приобретение новых знаний и навыков. Вторым направлением является обеспечение учебного процесса студентов горного и других факультетов университета. При проведении лекций и лабораторных занятий следует считать основным наглядный метод преподавания. Сам Алексей Васильевич чтение лекций всегда сопровождал показом диапозитивов, большого количества плакатов и наглядных пособий. Особое внимание он обращал на необходимость в связи с отсутствием учебников конспектирования студентами лекций. Третье направление — создание учебника по кристаллографии и других учебных пособий. К курсу своих лекций он составлял учебные пособия сам. Четвертое направление — обеспечение развития на кафедре научных работ с учетом интересов уральской промышленности. Он считал, что одновременно следует создавать установки для выращивания кристаллов, для обработки камня. В результате были созданы новые способы обработки кристаллов, испытаны в лаборатории, а затем внедрены в промышленность на Екатеринбургской гранильной фабрике. Пятое направление— разработка новых и усовершенствование старых учебных планов и программ. Шестое направление работ — популяризация знаний—лекции в клубах, на фабриках и заводах, а также в уездных центрах. Эти лекции организовывались Уральским лекционным бюро, по путевкам которого А. В. и О. М. Шубниковы часто выезжали в уездные центры.

В заключение беседы Алексей Васильевич отметил, что много времени ему приходится уделять составлению многочисленных отчетов, встречам с учеными и представителями различных производств. Таким образом, его рабочий день полностью загружен, и он очень рассчитывает на помощь со стороны тех студентов, которые имеют желание работать в лаборатории. Поискам и подбору помощников А. В. Шубников уделял особое внимание. Он знал о перегруженности студентов учебной работой и готов был идти на гибкое расписание часов их работы.

Действительно, в те годы учебные планы были очень перегружены. Курс обучения теоретически был рассчитан на пять лет, а практически срок учебы удлинялся до восьми с лишним лет. От студентов требовалось, чтобы они за один учебный год выполнили хотя бы 60% годового плана. Расписание было свободным, экзаменационные сессии отсутствовали, экзамены можно было сдавать в течение всего учебного года. В связи с этим напряженное состояние экзаменационной сессии растягивалось на целый год. Нередко бывало и так, что один студент сдавал предмет, скажем, за третий курс, а его однокурсник тот же предмет — за второй курс.

И тем не менее после приглашения А. В. Шубникова принять участие в работах лаборатории несколько студентов (А. К. Подногин, В. Чихачев, Д. Г. Успенский и другие) стали работать на кафедре.

В тот екатеринбургский период жизни постепенно наладился и быт семьи. По воскресеньям Шубниковы довольно часто ходили в кино и в оперный театр, где был сильный состав исполнителей. Алексей Васильевич особенно любил оперу Мусоргского «Хованщина». В доме Шубниковых всегда было много художественной литературы, которой пользовались все желающие. Алексею Васильевичу нравились «Тринадцать трубок» Эренбурга, «Конармия» Бабеля и «Железный поток» Серафимовича, заслуживший его особенно высокую оценку. В «Жанне д’Арк» Бернарда Шоу самой драме он предпочитал остроумное предисловие автора.

В те годы А. В. Шубников был постоянным участником праздничных демонстраций. Студенты и преподаватели собирались у своих факультетов, выстраивались в колонну и в сопровождении оркестра проходили по улицам города до главной площади Екатеринбурга, где устраивался митинг. Профессоров и преподавателей просили идти во главе колонны университета, от чего Алексей Васильевич категорически отказывался, говоря, что на лекциях он — профессор, а на демонстрации — рядовой член коллектива. Иногда он брал с собой и своих дочек. Девочки приходили и к нему в лабораторию. Как завороженные они смотрели, как их отец садился за столик с газовой горелкой и в его 'Руках невзрачные стеклянные трубочки на глазах превращались в горделивых маленьких лебедей и изящных балерин — игрушки для елки. Иногда отец сажал их за поляризационный микроскоп и из обыденной жизни они мгновенно переносились в мир чудесных красок. В 1924 г. в семье Шубниковых родился сын Михаил.[* Михаил Алексеевич Шубников (р. в 1924 г.) пал смертью храбрых 19 апреля 1945 г. под Кюстином. Посмертно награжден орденом Отечественной войны первой степени.]

А. В. Шубников с детьми. Слева направо: Елена, Миша, Вера.

В те годы радиовещание только что появилось в Москве, а в Екатеринбурге передающих радиовещательных станций еще не было. Никто из студентов не слышал по радио даже сигналов азбуки Морзе. Студенты попросили Алексея Васильевича прочитать публичную лекцию об электромагнитных волнах и о радио. Шубников удивился, что с таким предложением обратились на кафедру кристаллографии, а не на кафедры физики или электротехники, но студенты настаивали,и он согласился.

Актовый зал, вмещающий около 1000 человек, был набит до отказа. Студенты сидели на подоконниках и стояли в проходах. Интерес к теме лекции был огромный. Алексей Васильевич осветил сущность поблемы, начертил схему на доске и перешел к демонстрации опыта. В конце актового зала студент В. Чихачев включал элементарно- искровой передатчик и получал сильный электрический разряд. В передней части зала на кафедре была устаноновлена никелированная блестящая стойка — элементарно простое приемное устройство с зеркальным гальванометром. При разряде электромагнитные волны проходили от передатчика до приемника, а гальванометр фиксировал показания, которые были видны всему залу.

Опыт прошел благополучно. После окончания лекции наступила небольшая пауза, а затем весь зал буквально взорвался от аплодисментов. Овация продолжалась очень долго. Алексей Васильевич стоял и смущенно улыбался. По дороге домой он сказал провожавшим его студентам: «Мне так сильно аплодировали, как будто я сам изобрел радио, а на самом деле я потратил на подготовку к лекции совсем мало времени и лишь проиллюстрировал одну страничку из старого учебника физики. А часто человек много лет и даже иногда всю жизнь разрабатывает какую-либо оригинальную тему, а когда докладывает публично полученные блестящие результаты, то зарабатывает несколько жидких хлопков, иногда же видит на лицах слушателей только сомнение и даже получает порицание».

В эти годы перспективность А. В. Шубникова как ученого была признана всеми. Это же отмечал и проф. В. Е. Грум-Гржимайло, считавший А. В. Шубникова редким человеком, у которого голова и руки составляют одно гармоническое целое. Самые сложные положения, математические представления он иллюстрировал моделями собственной композиции, так наглядно демонстрировал явления природы, что в его лекциях не было темных мест: все просто, все элементарно ясно, все понятно. Если учесть, что Шубников был прекрасным математиком и физико- химиком, то станет понятной краткость и простота его пояснений. Из многих, многих десятков лекторов В. Е. Грум-Гржимайло ставил А. В. Шубникова на одно из первых мест, хотя тот никогда не прибегал к ораторским приемам, а говорил сухо и только о деле.

Лаборатория А. В. Шубникова была местом еженедельных собраний преподавателей университета, а он был их организатором. А. В. Шубников умел вдохнуть в эти собрания жизнь, зажечь преподавателей какой-нибудь идеей, настроить их на проведение докладов, после которых начинались бурные обсуждения. Его лаборатория, его музей моделей и кристаллов, его мастерская, где он всегда лично работал, давали определенный настрой, необходимый для таких собраний. Зал значительных размеров был всегда полон, ибо всякому было приятно провести вечер в лаборатории А. В. Шубникова, где всегда было чему поучиться.

В Екатеринбурге Алексей Васильевич снова встретился с А. Е. Ферсманом, знакомым ему по университетским годам. В статье, посвященной памяти знаменитого академика-минералога, Шубников вспоминал об этих встречах: «В Свердловске он (А. Е. Ферсман, — Я. Ш., Д. У.) даже два раза останавливался у меня на квартире. Первый раз ему пришлось ночевать на столе в помещении студенческого общежития, временно приспособленном для моего проживания. Александр] Евгеньевич] был поразительно непритязателен в общежитейском отношении. Занятый интересными мыслями и работами, он не имел ни времени, ни охоты обращать внимание на житейские неудобства, как бы велики они ни были. Второй раз А. Е. ночевал у меня уже на кровати. Я получил тогда из-за границы довольно много оттисков последних работ по минералогии и кристаллографии. Оставшись один, А. Е. перед уходом ко сну успел пересмотреть все эти работы и сделал из них себе выписки» [350, с. 521].

Во время этих встреч А. Е. Ферсман высоко оценил блестящие научные достижения, глубокую эрудицию и неистощимую энергию уральского профессора и пригласил его на работу в Академию наук.

В 1925 г. Алексей Васильевич передал чтение лекций по кристаллографии и кристаллооптике одному из своих учеников А. К. Подногину и принял предложение А. Е. Ферсмана. Он переехал в Ленинград и начал работать в возглавляемом Ферсманом Минералогическом музее Академии наук.

О деятельности А. В. Шубникова в первый год его работы в Академии А. Е. Ферсман писал так: «А. В. Шубников является учеником Московской школы минералогов и кристаллографов довоенного времени и работал по минералогии под руководством акад. В. И. Вернадского, а по кристаллографии — проф. Ю. В. Вульфа. Специализируясь в области кристаллографии, А. В. Шубников ушел своей работой в глубокое изучение чисто физических проблем, стоящих на границе между старой геометрической кристаллографией и молекулярной физикой, и очень быстро выдвинулся как своими экспериментальными, так и теоретическими работами. Это же направление его работ, охвативших самые разнообразные отрасли современной науки о твердом веществе, продолжалось в Екатеринбурге (Свердловске), где он проявил большой организаторский талант, создав прекрасную лабораторию, и большие педагогические способности в деле преподавания столь сложной дисциплины, как современная кристаллография. Заняв место в Академии наук, в новой, специально устроенной для него лаборатории, Шубников продолжал свои теоретические работы, но вместе с тем создал специальную промышленно-техническую мастерскую для решения ряда научных проблем в деле обработки камня и самоцветной ограночной промышленности. Умело сочетая потребности хозяйства с новыми научными данными, Шубников сделался консультантом гостреста „Русские самоцветы". Указанное направление в деятельности Шубникова, его глубокий подход и глубокий энтузиазм в научной работе делают его сейчас, несомненно, самым крупным молодым ученым кристаллографом в Союзе, обещающим создать прекрасную школу в этой новой области физического знания.

22 декабря 1925 г. Акад. А. Е. Ферсман».[* Личный архив А. В. Шубникова.]