Алена Савченко. Долгий путь к олимпийскому золоту

Глава третья. Обдумывать было нечего

Алена сидела на кухне наедине со своими мыслями. Прошло четыре года с тех пор, как она встала в пару со Стасом. Тогда, в 1998 году, она была полна надежд, мечтала о многих международных соревнованиях, о прекрасных программах, о радужных перспективах. Они много выступали, ездили на разные турниры, а когда стали чемпионами мира среди юниоров в 2000 году, казалось, все двери были им открыты… Это были прекрасные годы, и она многому научилась за это время, а вот проблемы и ссоры между ними появились позже.

Алена вспомнила их выступление на одном из коммерческих шоу во Вьетнаме, где она впервые заработала собственные деньги! Она тогда была просто счастлива, что наконец сама смогла купить себе духи, о которых так долго мечтала. Это был синий флакончик «Blue Water Davidoff». За прошедшее время они стали чемпионами Украины, приняли участие в чемпионате Европы, а затем выиграли свой первый значимый титул чемпионов мира среди юниоров! Стас был счастлив, когда объявили оценки, и обнял ее. Тогда ничего не могло предвещать того, что этот первый титул станет их последним.

Теперь та золотая медаль, ее первая значимая медаль, хранилась в шкафу у родителей, чем они невероятно гордились. К тому же хранить это первое золото у них было надежнее. Сама Алена порывалась заложить медаль в ломбард, чтобы выручить хоть какие-то деньги, когда финансовая ситуация становилась совсем критической. Она несколько раз останавливалась перед дверьми ломбарда, но каждый раз разворачивалась и шла обратно. Это была ее первая медаль, ее первый международный титул, и эта медаль стоила гораздо больше, чем те деньги, которые она могла бы за нее выручить, сдай она ее в ломбард. Там бы ее оценили в лучшем случае по весу, и если кто-нибудь купил ее, то он не смог бы даже догадаться, сколько часов упорного труда, сколько лет тренировок и болезненных падений слились в этой медали, сколько счастья и радости, сколько слез было буквально вплавлено в нее. Вот почему Алена не могла расстаться с медалью, как бы сильно она ни нуждалась в деньгах, поэтому каждый раз возвращалась домой, крепко сжимая свое первое золото в руке. И вот, в конце концов, отдала медаль родителям.

Но именно после того чемпионата мира все начало меняться. Каждая мелочь могла привести к ссоре между ней и Стасом. Ошибка на льду, неподходящие фраза или тон, неправильный взгляд… Несколько месяцев назад ее вопрос – почему он поднимает ее в поддержку двумя руками, а не одной – по-настоящему вывел Стаса из себя. Они тренировали поддержки в зале, когда он поднял Алену и вдруг просто разжал руки. У нее не было ни единого шанса. Алена упала на бетонный пол, и боль пронзила все ее тело. Она лежала и не могла даже пошевелиться. Ей было больно и холодно на этом полу, с которого она не могла встать, а голова вдруг странно опустела и тут же налилась свинцовой болью. Теперь она точно знала, как ощущается тяжелое сотрясение мозга. Но впереди маячили их первые Олимпийские игры, поэтому этот инцидент пришлось задвинуть в самый темный уголок своего сознания, собраться с силами, избегать дальнейших ссор и продолжать упорно работать, несмотря ни на что.

На этих Играх они со Стасом заняли 15-ое место. Олимпийскими чемпионами стали россияне Елена Бережная – Антон Сихарулидзе и канадцы Жами Сале – Давид Пеллетье. Алена даже не пыталась понять, как такое возможно и что там происходило, хотя все разговоры в Олимпийской деревне велись только об этом скандале. О нем говорили в отеле, в автобусах, в раздевалках… Только позже Алена узнала, почему обе пары были награждены золотом.

Алена же просто хотела поскорее вернуться домой. Единственное, что имело для нее значение – их выступление. При этом она не могла даже представить себе, как будет дальше продолжать работать со Стасом, ведь доверие после того случая было окончательно подорвано. Сможет ли она когда-нибудь забыть то падение?

В короткой программе «Танец с саблями» на своих первых Олимпийских играх они допустили досадную ошибку на выбросе. Нет, она не упала, она приземлила этот выброс, что было и неудивительно, ведь она сделала в воздухе всего один оборот вместо трех. Такого с ней не случалось даже на тренировках. Пусть бы она упала… это выглядело бы лучше, чем этот одинарный перескок. Стас и Алена раскоординировались при заходе на выброс, потеряли скорость, а потом получилось то, что получилось. Алена сразу попыталась взять себя в руки, восстановить скорость и настрой, чтобы продолжить программу. Стас тоже сделал все от него зависящее. Но, как говорится, в истории нет сослагательного наклонения, свою короткую программу на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити Стас и Алена провалили.

На тренировке перед произвольной программой Стас спросил ее, не хочет ли она снова «полетать». Алена сразу же вспомнила тот день, когда партнер, видимо, желая наказать ее, разжал руки и она упала, больно ударившись о бетонный пол. После этого иронического вопроса у нее пропало всякое желание вообще выступать. Подъехав к бортику, она уже хотела схватить чехлы и олимпийку и покинуть лед, но что-то ее остановило. Все же это были не какие-то проходные соревнования категории Б, на которых они могли бы себе позволить разругаться в пух и прах перед прокатом. Это была ОЛИМПИАДА, и Алена стояла на олимпийском льду! А на главном турнире четырехлетия нет места для «я хочу» или «не хочу», есть место только для «я должна». Алена выдохнула, взяла бутылку с водой и сделала несколько глотков, чтобы немного успокоиться. Тренер не заметила напряжения между спортсменами, тренировка была продолжена.

Это мрачное настроение и постоянные препирательства не могли не повлиять на произвольную программу. А ведь Алене очень нравилась их «Лунная соната» и прекрасная фортепианная музыка, которая так завораживала ее с детства. Она чувствовала каждую ноту и буквально проживала эту программу в каждом своем движении. Их костюмы были выдержаны в простых черных тонах. И на этом темном фоне расходились россыпью маленькие блестки, мерцающие как звезды на ночном небе. Словно два заговорщика, двигались партнеры среди тьмы, полагаясь только на луну и звезды, чтобы достичь своей цели. Луна сопутствовала их программе, но не в этот раз. В произвольной программе в Солт-Лейк-Сити они были лишь «тенями самих себя». Стас и Алена заблудились в этой темноте, и чудилось, что даже луна неодобрительно качала головой и предсказывала, что скоро их пути разойдутся.

Казалось бы, после такого проката Алене должно было быть стыдно, но в этот раз ей было просто грустно. Она сидела в так называемом «уголке слез и поцелуев» (Kiss & Cry), смотрела на таблицу, на которой сияли цифры 1 и 5, символизирующие итоговое 15-е место, и пыталась подавить слезы. Она плакала не из-за проката, соответствующих оценок и занятого места, а из-за того, что теперь сама не знала, что делать дальше. Потому что это был тупик, и сейчас она осознавала это как никогда. Алена отчаянно искала луч света в этой темноте, но ни луна, ни звезды не могли ответить на ее вопрос.

Олимпийские игры – соревнования, на которых стремится выступить каждый спортсмен – стали для нее огромным разочарованием. Все, к чему стремилась Алена – это побыстрее уехать оттуда. Поэтому она не стала дожидаться церемонии закрытия, поменяла билеты и улетела в Киев.

Дома она постаралась взять себя в руки и начала тренироваться дальше, ведь надвигался чемпионат мира, который должен был стартовать месяц спустя. Она работала, несмотря на напряженные отношения со Стасом, пыталась полностью сосредоточиться только на тренировках, поэтому сама не поняла, когда все окончательно вышло из-под контроля. Они ругались и спорили на каждой тренировке. Стас орал на нее, она кричала в ответ. Эти ссоры становились все громче и громче, и, видимо, кто-то из родителей других спортсменов, присутствовавших во время их тренировки на катке, рассказал об этом Алениным родителям. Сама она скрывала от них обстановку на льду, чтобы не расстраивать.

На чемпионат мира пара Алена Савченко – Станислав Морозов заявлена не была, так как их пары больше не существовало.

Теперь Алена сидела на кухне родительской квартиры одна, все остальные члены семьи куда-то разбежались. В руках она держала пустую чашку из-под чая и мысленно пыталась навести порядок в событиях прошлого года. Разрыв со Станиславом после Олимпийских игр 2002 года в Солт-Лейк-Сити поставил ее перед важной задачей. Ей нужно было срочно найти нового партнера, чтобы встать в пару. Но вот с кем? Этот вопрос был самым насущным на протяжении последних месяцев.

Алена встала, вымыла чашку, высушила ее полотенцем, но движения казались механическими. Все ее мысли были где-то далеко. Как найти партнера и где? Все это время она была в поисках нового партнера не потому, что Стас получил травму и она не стала его дожидаться. А именно такое объяснение происходящему она позже нашла в прессе и даже улыбнулась. Доказывать обратное ей не хотелось, ведь решение о разрыве назревало давно, и он был неизбежен. Она чувствовала это, хоть и не хотела в это верить. Но как пара они не развивались, давно достигли своего «потолка», небольшие размолвки все чаще переходили в крупные ссоры, а потом исчезло и доверие.

Несколько месяцев назад она попытала счастья с российским фигуристом Антоном Нименко. Он даже был готов переехать в Украину, чтобы тренироваться с Аленой. Однако ни Украина, ни Россия не были готовы финансировать новую пару. Но Алена очень хотела попробовать, несмотря на отсутствие денег. Ей не хотелось заканчивать карьеру только потому, что пара не сложилась из-за отсутствия финансирования. Поэтому в игру снова вступили ее родители, которые нашли деньги, чтобы оплатить несколько недель работы с Антоном.

То короткое время, что она тренировалась с Антоном, он жил в квартире ее родителей, и они даже выдавали ему какие-то деньги на карманные расходы. Но пара не сложилась, они не подходили друг другу, да и у родителей Алены больше не было возможности оплачивать тренировки. После двухнедельных сборов Алена рассталась с Нименко. Не срослось.

И вот она сидела на кухне и думала, думала, думала. Ее подруга – очень талантливая украинская фигуристка Лена Ляшенко, на которую Алена равнялась, – посоветовала ей вообще уехать из Украины, сменить спортивное гражданство и попытать счастья в другой стране. Алена сама раздумывала над этой идей, но на это было не так-то легко решиться. Ведь Алена всегда хотела представлять на соревнованиях именно свою страну.

«Давай, ты ведь ничего теряешь, – повторяла ей Лена. – У тебя здесь нет перспектив». И ведь она была права. У Алены не было финансирования, не было партнера, не было ничего. Оставаться здесь и надеяться на лучшее было бы просто тупиковым вариантом.

Но Аленина мама хотела, чтобы дочка сначала попытала счастья в своей стране, прежде чем решиться на переезд. Но где было это счастье? Где? Уже тогда Алена знала, что ждать счастья не надо, его надо ковать самой. Поэтому когда Лена раздобыла для нее телефонный номер российского журналиста, жившего в Германии, она сразу же ему позвонила. Альтернатив не было. Артур Вернер, так звали журналиста, возможно, мог порекомендовать ей если не партнера в другой стране, который мог бы образовать с ней пару, то хотя бы помочь выйти на людей, способных посодействовать ей в этом вопросе. Поэтому она неделями с нетерпением ждала новостей. В своих первых письмах Вернер намекнул ей, что во Франции есть подходящий тренер и даже партнер. Но Франция казалась ей такой чужой и далекой. На самом деле Алена почему-то хотела поехать именно в Германию. Она сама не могла этого объяснить даже себе, но почему-то всегда чувствовала некую привязанность к этой стране. Может быть, это было связано с тем, что свой первый значимый титул Алена выиграла именно в Германии. Может быть, это ей подсказывала интуиция. Однажды, когда ей было 15 лет, Алена ни с того ни с сего объявила маме, что, как только станет совершеннолетней, переедет в Германию. Нина Савченко снисходительно улыбнулась и покачала головой: «Мечтать не вредно». Но Алену тянуло именно в Германию, поэтому она ждала.

Спустя пару дней после совершеннолетия ей наконец позвонили. И несмотря на то, что все эти дни Алена практически просидела у телефона в ожидании, когда раздался звонок, она оказалась не готова. Ее мама взяла трубку и не смогла сказать ни слова.

«Дай мне», – Алена взяла трубку, но и она не смогла ничего понять. Немецкий тренер, а это был именно он, даже пытался говорить по-русски, но все равно она могла уловить от силы половину того, что он хотел сказать. Ее спросили, готова ли она приехать в Хемниц на пробные тренировки. «Конечно, – сказала Алена. – Да!» Разве тут было еще над чем-то думать?

После этого разговора Алена почувствовала, как с ее сердца упал большой камень, ведь теперь у нее был хоть какой-то ориентир, как жить и куда двигаться дальше. А уж она-то сделает все возможное и даже невозможное, чтобы все получилось. Тем не менее ей пришлось выждать еще несколько месяцев до завершения всех формальностей – надо было оформить визу, встретиться с украинской федерацией фигурного катания, купить билеты. В это время она даже начала учить немецкий язык. Но главное – она больше не сидела сложа руки, ожидая неизвестно чего. Теперь долгожданная полоса света была отчетливо видна на горизонте, и ей оставалось только следовать за этим лучиком, чтобы выйти из темноты прошлых месяцев и приблизиться к солнцу.

Единственное, о чем Алена жалела, – она не спросила сразу, кого хотели поставить ей в пару. Она знала, что тренера зовут Инго Штойер, и поэтому очень внимательно смотрела по телевидению начавшийся чемпионат Европы, на который он привез некоторых спортсменов из своей группы. В конце концов ей придется тренироваться вместе с ними. Может быть, они могли бы подружиться, а может быть, и ее предполагаемый партнер был среди них.

– Мама, ты знаешь, в Германии есть один темнокожий мальчик, который выступает в парном катании, – Алена сидела на кровати в комнате, которую делила со своим младшим братом Ростиком.

– Ну и что?

– А что если меня поставят с ним в пару? – Алена улыбнулась и нетерпеливо посмотрела на мать.

Алена уже видела этого парника на других соревнованиях, и все девочки, с которыми они тогда переговаривались, были им очарованы. Во-первых, его внешность была экзотичной, и он здорово смотрелся на льду. А во-вторых, он сам по себе был очень симпатичный! Вот только имя этого парнишки она вспомнить не могла.

– Он очень красивый, я видела его в 2000 году. Мы наблюдали за ним в Оберстдорфе.

– Алена, ну хватит уже фантазировать! – мама покачала головой и подошла к окну.

Нина Савченко не знала, как помочь любимой дочке, и эта неизвестность ее тоже напрягала. Она очень хотела, чтобы ее единственная – из четверых детей – дочь оставалась дома и жила не так далеко от семьи, но, с другой стороны, что они могли ей тут дать, какое будущее ожидало их дочь в Украине? Нина была простой учительницей в школе, ее муж был учителем физкультуры, и у них не всегда хватало денег даже на еду. Руслан болел, и ему нужно было покупать дорогие лекарства. Они старались сделать все возможное, чтобы их дети были обеспечены всем необходимым и ни в чем не нуждались, но они были не всесильны. Конечно, если бы существовал хоть крошечный шанс для ее Аленки продолжить карьеру на родине, они бы сделали все возможное, чтобы она могла остаться. Но этого шанса не было, и она прекрасно это понимала. Ее муж понимал это тоже, и это понимала сама Алена. Нина Савченко должна была отпустить свою дочь. Она понимала, что в другой стране у Алены будет больше шансов заявить о себе и стать счастливой. И если ее Алена будет счастлива, то и они будут счастливы за нее, даже если дочке придется жить далеко от них.

Их Алена всегда была маленьким бойцом, и было бы несправедливо препятствовать ее развитию. Нина Савченко, как никто другой, знала, насколько решительна бывает ее дочь. Когда они с мужем Валентином отвели трехлетнюю Алену на озеро за домом и поставили на коньки, дочка сделала первый шаг и упала. Не успели они попытаться успокоить ребенка, как девочка встала, не то что не заплакав, но даже не пикнув, и сделала еще один шаг по скользкому льду.

Ее коллеги по школе постоянно выговаривали ей, что они с мужем при своих скромных зарплатах выбрасывают столько денег на такое «дорогое» увлечение дочери. Зачем? Но родители верили в Алену и хотели, чтобы она обрела счастье. Даже если бы сейчас они остались единственными на земле, кто продолжал в нее верить, они бы продолжали ее поддерживать и верить, что все у нее получится.

И они это делали. Как-то раз Аленины тренеры заявили ее родителям, что на сборах их дочь привела в свою комнату мальчиков вместо того, чтобы тренироваться. Нина Савченко не поверила ни единому слову. «Мама, мне же только 11, какие еще мальчики?» – недоумевала Алена.

Это подружка, с которой Алена делила комнату на сборах, пригласила мальчиков к ним в гости. Алене это не нравилось, они только отвлекались и тратили время. Но ей не надо было оправдываться перед мамой. Нина Савченко сама прекрасно знала, что ее дочь каждую свободную минуту проводит на льду и никакие дискотеки ее не интересуют, поэтому она даже не подумала бы приглашать кого-то в комнату. Уже в свои 11 лет Алена была полностью сконцентрирована на фигурном катании. Это была ее мечта, это была ее жизнь, лед был для нее всем.

И как теперь она могла украсть эту мечту у своей дочери, просто ради того, чтобы та жила рядом? Они должны были отпустить Алену попытать счастья в другом месте, как бы тяжело это им не давалось. Ее муж был с ней абсолютно согласен. Нина и Валентин Савченко были самыми преданными поклонниками дочери, но и критиковали ее, когда считали нужным. Пусть попробует найти свое счастье в другой стране, у нее обязательно все получится. В конце концов Нина прекрасно знала свою дочь, которая сделает все возможное и невозможное, чтобы добиться успеха с немецким тренером и со своим новым партнером.

– Немцы найдут тебе хорошего партнера, Аленка и все будет хорошо, – улыбнулась Нина дочке, которая после этого звонка все никак не могла успокоиться.

Алена, вскочив с кровати, бегала по комнате туда-сюда, жестикулировала и рассказывала о темнокожем парнишке.

– Мам, ты только представь, из нас получилась бы отличная пара, тебе не кажется?

– Алена, успокойся! Все будет, как будет. Узнаешь потом его имя – сюрприз будет, – Нина хотела немного остудить пыл дочки, чтобы та потом не сильно расстроилась, если бы ее поставили в пару с кем-то другим. – Я думаю, у них есть много сильных фигуристов…

– Он темненький, а я светленькая… вместе будем смотреться классно. Ну правда же? – Алена уже представляла себя с этим парнем на льду и прокатывала в голове первые программы.

Мама улыбнулась и посоветовала все же набраться терпения и подождать, когда ей сообщат имя парника. Через несколько дней Алена наконец-то узнала имя предполагаемого партнера, его звали Робин Шолковы. Она сразу нашла его фотографию в Интернете. И это был тот самый темнокожий юноша! В скором времени Алена Савченко должна была начать первые тренировки с Робином Шолковы.