алфавит

яшка, яшка... ловелас и пьяница.

и каждый день для него – пятница.

и каждая ночь для него тянется

ровно столько, насколько растягивается влажная простыня.

и поцелуй в тёплую щёку, и «прости меня,

но я обручён с бессонницей.

давай не будем расстраиваться и ссориться?»

яшка, яшка... кокетничает налево-направо.

для него нет других брендов (какие там ямамото, прада?)

кроме него самого.

а он сам – ого!

яшка, яшка... шампанское вместо сока, а вместо супа – сок.

и вот этот пульсирующий вечно его висок,

и вот это ощущение, что невесом,

что запросто по углям может гулять босой,

а также – то по крышам, то по головам:

«добрый вечер, могу заглянуть и к Вам.»

яшка, яшка... водостойкая тушь течёт,

руки, на удивление цепкие при прощании. чёрт!

мобильный вибрирует нервозно:

время позднее,

а он еще не вернулся, прохладный, ни под один под бок –

то ли дьяволёнок, то ли несостоявшийся Бог,

существующий только из-за того,

что кто-то верит в это шальное эго его –

бродит по кабакам и опиумным притонам

навеселе, но безудержно грустный при том. он

ищет чего-то совсем невозможного в данной реальности,

опять не находит, садится за кнопки, лабает стих,

а потом раздевается, ложится сначала в ванну, потом – в постель.

и тут заканчивается весь маскарад псевдофевральский. с ней

вышеописанная феерия –

просто фантазия, прилепленная к букве «я».

2008/11/21