Алхимики Лума

— Ты же не думаешь, что я буду носить это? — Он ткнул пальцем в ткань, словно оскорбительные простые брюки могли наброситься на него.

— Мы не можем допустить, чтобы ты разгуливал по городу как гигантский чернокнижник, — проворчала Арианна.

— Моя одежда вполне модная, — возразил он, прежде чем смог остановить себя. Без сомнения, он только что дал ей лишний боеприпас для последующих нападений.

— Я не понимаю, как это… — Ари украла его ударение на слове, окинув его взглядом с ног до головы, — может быть истолковано как модное кем-то в здравом уме.

Желание вырвать ей горло было более естественным, чем то, что происходило раньше.

— Пойдемте, у нас не целый день. — Она помахала ему рукой, как будто он был ничтожеством, не имеющим ранга. — Нам нужно успеть на поезд.

Кварех подхватил одежду вместе с остатками своей гордости. Он подождал, пока они отведут глаза.

— Вы собираетесь отвернуться?

— О, он скромный, — пошутила Арианна, обращаясь к Флоренс. — Кто бы мог подумать? Я не думала, что кто-то, кто может носить что-то столь безвкусное и откровенное, может обладать настоящей скромностью.

Он был прав. Она использовала знание о его любви к моде против него при первой же возможности. Но в конце концов обе женщины подчинились.

— Если ты думаешь, что сможешь напасть на меня, когда я повернусь спиной, я…

— Я знаю, ты меня порежешь, — сухо закончил он.

Кварех нехотя стянул с себя одежду, облачившись в навязанные ему унылые лохмотья. Путь до зала Гильдии Алхимиков предстояло долгое путешествие. Очень, очень долгое путешествие.

7. Леона

В воздухе висели благовония. Душистые нити дыма извивались в лучах света, словно щупальца голодного осьминога. Окна были голубого оттенка, с золотыми вкраплениями и железными изгибами. Ни одно из них не было одинаковым. Камень набегал на них, как волны на лодку, и придавал каждому свою форму. Между ними была выложена мозаика в виде абстрактных цветовых пятен, которые всегда напоминали Леоне рыбью чешую.

— Петра Син’Оджи То прибудет в течение часа, Ивеун Доно, — доложил маленький человечек с ее стороны большого круглого экрана. Дерево того же оттенка, что и пол, обрамляло его, а основание зеркально отражалось сверху и снизу, создавая образ солнца, пробивающегося сквозь облака.

— Проводите ее в красную комнату, — ответил Король Драконов с другой стороны.

— Понял. — Мужчина низко поклонился и бодро вышел из комнаты.

Леона сузила глаза, настороженно глядя ему в спину. Его кожа была стандартного нефритового цвета Дома Там. Они были преданы Королю и, как правило, достаточно умны, чтобы не оспаривать этот факт. Но она всегда была начеку, когда кто-то оказывался рядом с ее правителем. С момента последней дуэли с Ивеун Доно прошло уже два десятка лет, и она намерена довести дело до третьего.

— Леона. — Сильный голос Короля эхом отразился от ее лица. Каждый раз, когда он произносил ее имя, мышцы вокруг заостренных ушей Леоны слегка напрягались.

— Ивеун Доно? — Она поклонилась в пояс, принимая позу уважения, когда он обогнул экран.

— Полегче, Леона.

По его приказу она выпрямилась, втянув когти, которые были наготове все время, пока мужчина находился в присутствии ее Короля.

— Есть ли какие-нибудь новости от твоей сестры?

Она покачала головой, длинная прядь волос, уходящая за грудь, тихо звякнула, когда бусины сдвинулись.

— Сколько часов прошло? — Король подошел к окнам, рядом с которыми стояла она. Достаточно близко, чтобы она могла почувствовать запах его кожи и его магии. Он мог ударить ее, если бы захотел.

— С момента кражи прошло шесть, Доно. — Леона убрала из своего голоса все эмоции. Она не проявляла ни благосклонности, ни заботы. Ее учили большему. Двадцать из сорока шести лет она сражалась, убивала и пробивала себе дорогу когтями, чтобы стать личной гвардией Короля, и не позволит ничему разлучить ее с повелителем на оставшиеся восемьдесят лет ее жизни.

— Шесть часов и три Всадника. — Солнце зажгло огонь в красных глазах Короля, когда он наблюдал за его продвижением по небосводу.

Доно был красивым мужчиной. Его кожа винного цвета подчеркивала пурпурные тона волос, которые, в свою очередь, контрастировали с яростным блеском глаз. Ему было больше шестидесяти пяти лет, Леона знала это точно. Она подозревала, что ему может быть даже под восемьдесят. Но выглядел он ничуть не старше пятидесяти, мужчина еще в самом расцвете сил.

— Кажется, это слишком много для того, чтобы выследить одного ничтожного Син Со. — Он посмотрел на нее, и в его взгляде, как молния, сверкнула тихая опасность. Красивая, чарующая даже на расстоянии. Но она может ударить и убить без предупреждения.

— Так и есть, Доно, — вынуждена была согласиться Леона. Ее сестра или нет, но факт остается фактом.

— Твоя сестра, Сибил, не так ли?

Она терпеть не могла, когда имя ее сестры звучало у него в горле.

— Сибил Рок'Анх Сох, — уточнила Леона.

Они обе принадлежали к дому Рок, но Леоне посчастливилось родиться от Сох и То, женщины из высшего сословия и высокородного. Ее сводной сестре повезло меньше. Их мать выбрала себе спутника жизни, который тоже был Сох. Вполне приемлемый для их рода, но не слишком способный продвинуть Сибил вперед.

Леона не знала, кто ее отец. И она, и ее сестра унаследовали малиновый оттенок кожи матери, поскольку та была альфой в обоих отношениях. Но кем бы он ни был, Леона каждое утро молча благодарила своего отца, стоя рядом с Королем.

— Она стремится стать Сибилой Рок'Анх Вех.

— Стремится. — Леона не могла этого отрицать. Сестра, стоявшая на две ступени выше в обществе, долгие годы была для Сибилы тяжелым испытанием. Леона не пыталась скрыть свою тень; она бросала ее далеко и гордо. Сибил должна была подняться и найти свой собственный свет, или же она должна была увянуть, как цветок под тенью более сильного дерева.

— Я дал ей возможность показать, почему она должна принадлежать к избранному мною дворянству, и заслужить свое звание. — Ивеун направился к двери, и Леона последовала за ним.

— Это очень щедро с вашей стороны, Ивеун Доно. — Это было великодушно. Сибил, несомненно, получила этот шанс благодаря послужному списку Леоны. Если она растратила его, это было полностью на ее совести, и Леона ей не посочувствовала.

— Я очень щедрый, не так ли? — Его это позабавило.

— Несомненно. Именно поэтому мы так рады полностью склониться перед вами. — Они прошли через длинный зал. Стекло выгнуто дугой, словно парусина, надутая ветром. Дерево и металл с неравномерными интервалами образовывали грудную клетку, поддерживая ее. Поместье Рок в Лисипе не пожалело средств на его создание. Неестественное заимствовалось у естественного мира: камни превращались из неотесанных в изящные скульптуры, поддерживающие металлические изделия, которые мог выполнить только мастер-ремесленник. Многие стремились подняться достаточно высоко в обществе, чтобы провести ночь на великолепной территории. И это было место, которое Леона называла домом.

— Никаких полумер¹⁹. — Король произнес девиз Дома Рок. Он сделал паузу, демонстрируя, что осматривает резьбу, которую видел сотни раз.

— Дому Син следовало бы научиться этому, — пробормотала Леона.

— Син’Оджи — наш сегодняшний гость, — предостерег Король от ее прозрачного оскорбления.

— Конечно, Доно. — Леона поклонилась и приняла позу.

Под ее подбородком появилась рука. Леона подняла лицо в ответ на невысказанный приказ: кончики его пальцев замерли над ее кожей, так и не коснувшись. Она должна быть благодарна ему за то, что он избегал контакта. Его освященная плоть была выше ее.

И все же, клянусь всеми богами пантеона, она жаждала этого. Своим указом он завладел ее сознанием. Он владел ее душой самим своим присутствием. Ей больше нечего было дать ему, если бы он подарил ей и свое прикосновение.

Он смотрел на нее сверху вниз, а она на него снизу вверх. Леона наслаждалась тишиной, ощущением его внимания к ней. Именно это чувство толкало ее к победе во всех поединках, которые она когда-либо проводила, наблюдая за Королем. Она жила ради него и молча подтверждала это каждый раз, когда ей казалось, что он спрашивает без слов.

Король опустил руку и удалился. Она подождала несколько шагов, прежде чем последовать за ним. Их никогда не видели идущими бок о бок перед кем-то важным. Это место было зарезервировано для его спутницы жизни, Рок'Рю. Но Колетту'Рю редко видели вне ее покоев.

Красная комната была названа правильно. Дерево, окрашенное в разные оттенки этого цвета, чередовалось на полу, стенах и даже на потолке. По сравнению с другими украшениями в манере Рока все было скудно, и от этого единственное золотое кресло выглядело еще более важным.

Ребенок отвернулся от слишком пристального изучения трона Доно. Петре Син’Оджи То было меньше пятидесяти, а она уже была Оджи дома Дракона. Нет, Леона знала, что не стоит недооценивать женщину, стоящую перед ними. В двадцать лет она вызвала на дуэль своего старшего брата и победила. Ее мать пала перед ней, когда Петре исполнилось двадцать три года. В тридцать лет она бросила вызов собственному отцу и съела его сердце целиком, чтобы получить его звание и титул. Говорили, что она даже не вздрогнула, впитав в себя все еще бьющуюся силу своего отца.

Петра могла выглядеть ребенком. Но ее золотые глаза обладали теми же качествами, что и у Ивеун Доно. Это была женщина с миссией. И эти глаза смотрели прямо сквозь своего Короля на кресло, в котором он сидел. Все знали, что Петра жаждет трона, и именно это желание превратило Дом Син из раздражителя, которым он был при отце Петры, в угрозу.

— Петра'Оджи, — сказал Король, усевшись на свой трон.

Женщина с кожей цвета полуночной синевы переступила порог и преклонила колени перед своим Королем.

— Ивеун Доно, ты почтил меня этим приглашением.

— А я? — Король положил подбородок на тыльную сторону ладони. Леона осталась стоять рядом с ним.

— Полагаю, только ты можешь это подтвердить. — Петра встала, не дождавшись разрешения. Мышцы на когтях Леоны напряглись, вытягивая острые как бритва когти до упора. — Не каждый день меня вызывают в самое благородное поместье Дома Рок.

— Действительно, не каждый. — Король ничего не передавал Петре.

— Потрясающе, правда. Не могу представить, сколько времени заняло его строительство. — Петра сложила руки перед собой. Эта женщина явно не интересовалась строительством поместья и его отделкой. Главы двух Домов впились в нее когтями и ждали, когда кто-нибудь надавит достаточно сильно, чтобы разорвать плоть.

— С таким благородным и авторитетным Домом, как Дом Рок, мы можем позволить себе не торопиться. — Губы Ивеуна Доно скривились в ехидной улыбке. — А как обстоят дела в вашем поместье, Петра'Оджи?

— Последние изменения идут полным ходом, спасибо. — Она широко улыбнулась, показав зубы.

Края губ Леоны разошлись в стороны, показав удлиненные клыки. Она не хотела терпеть посягательства этой жадной до денег выскочки на честь ее Короля. Но она терпела, но только до тех пор, пока терпел Ивеун Доно.

— Очень приятно это слышать. — После слов Короля в комнате воцарилась тишина. Леона наблюдала, как она оседает на Петре. Она проникала под кожу другой женщины, множась и проявляясь, пока та не вынуждена была заговорить.

— Но ты пригласил меня сюда не за этим.

— Не за этим? — Ивеун Доно со скучающим видом оперся локтем о подлокотник трона.

— Достаточно было бы письма или шепота, если бы ты хотел поговорить о перестройке. — Петра с трудом прищурила глаза.

— Кстати, о шепоте, есть ли новости от твоего брата? — Король наконец-то начал кружить вокруг своей точки, словно птица-каррион.

— Ты, вероятно, слышал больше, чем я. Разве он не твой советник по вопросам казны?

Надутый ребенок. Леона с трудом удержала эту мысль при себе.

— Это не тот брат, о котором я прошу. — Король выпрямился в своем кресле. Движение было незначительным, но оно свидетельствовало о его растущем нетерпении по поводу упрямства Петры.

— Я даже не подозревала, что ты знаешь, что у меня есть младший брат, Доно. Это честь для Дома Син, что ты проявляешь к нам такой интерес. — Петра лгала сквозь зубы, которые Леона мечтала разбить различными инструментами.

— Где Кварех?

— Думаю, он все еще в храме Владыки Сина, молится Дарителю Смерти о мудрости целей.

Ложь Петры убедила Ивеун Доно не больше, чем Леону.

— И часто он молится?

— Только когда считает, что ему нужна мудрость нашего Покровителя.

— И как часто Кварех нуждается в наставлениях Дарителя Смерти? — Ивеун Доно чуть склонил голову набок. — Он не славится особым честолюбием.

— Ивеун Доно, позаботься; ты говоришь о моем брате.

— «Позаботиться», Петра? — Король отбросил все формальности в ее титуле. Судя по выражению лица Оджи, это был меткий и удачный удар со стороны Короля. — О именно я должен «позаботиться»? Я и так забочусь о нашем народе, о Нове, о заблудших массах в стране под облаками. Я забочусь об астрономически большом, но ограниченном количестве ресурсов, чтобы их хватало и нам, и Фен. Я осознаю, какой налог их безответственность наложила на мир, который, как мы теперь знаем, является нашим общим достоянием. Я слежу за их Гильдиями, чтобы обеспечить надлежащее обучение. Разве я недостаточно забочусь?

Петра замолчала — это было самое разумное, что девушка проявила с начала встречи.

— Или я должен еще и заботиться о хрупких чувствах твоей семьи?

— Я забочусь о Доме Син. — В словах Петры прозвучало почти рычание.

— Так ли это, Петра? Или отсутствие идеалов приведет их к гибели? — Опыта у этой женщины было меньше, чем у Ивеун Доно. Несколько слов, нанизанных на девиз ее Дома — идеалы превыше целей, — и она закрутилась так туго, что Леона почти ощутила дрожь в ее мышцах. Дом Син был слишком горд, слишком дерзок. — Дело не в Доме Син, Петра. Речь идет о благе нашего народа, о долговечности наших традиций, о вечности наших путей, о будущем нашего мира. Будущее, к которому мы должны стремиться без всяких полумер.

— Никаких полумер, — повторила Петра девиз Дома Рок. — Должно быть, это легко сказать с твоего поста, когда любая полумера не совпадает с мерилом Рока.

Во рту Леоны появился фруктовый привкус крови, и она прикусила язык, чтобы не заговорить. Король мог постоять за себя; ему не нужно было, чтобы она выходила вперед и устраивала Петру словесную или физическую порку. Но она все же надеялась, что он спросит.

— Осторожно, Петра. — Король не стал бы больше предостерегать. Как бы сильно Леона ни подозревала, что он тоже хочет расстаться с Петрой, они не могли просто так убить Оджи другого Дома. В дуэлях должны были соблюдаться правила. Если они отбросят основы иерархии своего общества, то останутся в анархии, в которой пребывал Лум до того, как Ивеун Доно начал его перестраивать. — Теперь я спрошу тебя снова. Где Кварех?

— Тогда я скажу тебе еще раз: он высоко в горах, в храме Владыки Сина.

Проблема была в том, что, хотя все они знали, что это ложь, доказательств не было. Поэтому Петра и вся подноготная Драконьего общества, именуемого Домом Син, продолжали плести свой заговор. По крайней мере до тех пор, пока у Ивеуна Доно не будет достаточно доказательств измены, чтобы свалить даже Оджи.

— Тогда для него не должно составить труда явиться по моему приказу.

— Вообще-то, так оно и есть. — Петра торжествующе улыбнулась. Она знала, что у нее есть преимущество. Если бы у них что-то было, они бы уже вышли с этим, и она собиралась придерживаться своей идиотской истории до тех пор, пока они этого не сделают. — Он находится в уединенной медитации и не покинет ее, пока не услышит напутственные слова нашего Владыки. Уверена, ты понимаешь, как важно искать волю покровителя нашего Дома, Доно.

— Вполне.

— С чего вдруг такой интерес к Квареху? Не хочешь ли ты нанять и его? — спросила Петра.

— Я считаю, что он замешан в преступлении. — От верховного лидера следовало ожидать, что такое заявление заставит Петру замолчать и сотрет самодовольную ухмылку с ее лица, но она лишь продолжала улыбаться.

— Как ужасно. Но я уверена, что мой дорогой Кварех не принимал в этом никакого участия.

Король откинулся в своем троне.

— Мы увидим, не так ли? Если ты лжешь, это будет иметь серьезные последствия для всего твоего Дома.

— Твоя слава — это все, к чему стремится Дом Син. — Слова Петры были поэтичны, красивы и совершенно неискренни.

— Я уверен. — Король махнул рукой с длинными пальцами.

Петра поклонилась, с изяществом приняв отказ. Она закружилась, как танцовщица, и длинными, размеренными шагами вышла из комнаты. Леона смотрела вслед уходящей молодой Оджи, еще долго сверля взглядом дыры в двери.

— Успокойся, Леона, — снова напомнил ей Король, вставая.

— Она лжет тебе, Доно.

— Я в курсе. — Он сам направился к двери, доверяя Леоне идти следом.

— Кварех остался здесь со своим братом. Он мог легко раскрыть то, что у нас было. Это должен был быть он; только Син мог взять схемы, — настаивала Леона, пытаясь убедить того, кто и так был не в своем уме.

— И он, несомненно, везет их в Лум, чтобы найти того, кто сможет закончить разработку Философской Шкатулки.

— Может, нам стоит усилить наблюдение за Гильдией Заклепок? Даже самые лучшие дозорные закрывают глаза, чтобы уснуть. — Квареху было бы разумно отправиться туда. Инженеры Лума должны были завершить начатое последним сопротивлением.

— Я доверяю тебе, — согласился Король, направляясь в другой зал совета.

— Я подчиняюсь твоей воле. — Леона поклонилась.

— Однако еще больше я хочу, чтобы твоя сестра вернула мне то, что принадлежит мне по праву. — Король сделал паузу, окинув Леону долгим взглядом.

— Я прослежу, чтобы она это сделала, — поклялась Леона. — Лично, если понадобится.

— Очень хорошо. — Он кивнул и продолжил свой путь.

Леона не знала, что удерживает Сибилу под облаками. Но, честно говоря, ей было все равно. В мире Леоны существовал только успех или неудача. Не было ни «почти», ни «достаточно близко». Леона дала Ивеуну Доно слово. Если понадобится, она уничтожит Лума дотла, лишь бы не подвести его.

8. Арианна

Над платформой клубился пар, клубясь непрозрачными облаками из-под поезда и отбрасывая ореолы на тусклое освещение станции Старого Дортама. Это был последний поезд на сегодня, отправлявшийся по извилистой тропе, проходящей через горный хребет к югу от Дортама и выходящей к побережью.

То, что Флоренс не смогла потратить данку, полученную от миссии Ари, оказалось благоприятным стечением обстоятельств. Удобнее было иметь деньги в купюрах, которые легко обменять на три билета в спальном вагоне. Поначалу Ари подумывала о том, чтобы уложить их в сумку, но ей хотелось исключить все возможные неприятности. Они уже путешествовали с Драконом, и меньше всего им хотелось заниматься деятельностью, которая могла бы вызвать подозрения.

Ари стояла рядом с Кварехом, пока Флоренс подходила к билетной кассе. Железные ворота тянулись по обе стороны, и у каждого из маленьких входов ждали сотрудники поезда. Это было единственное, что стояло между ними и тем, чтобы наконец выбраться из Дортама, и Ари затаила дыхание при этой мысли.

Их маскировка была простой, но эффективной. Втроем они будут путешественниками-медиками, ищущими более холодный воздух Киля — именно там находилась Гильдия Алхимиков, — чтобы помочь им справиться с заразным, гниющим на коже недугом. Флоренс придумала это, прочитав что-то в книге, и Арианна не стала задавать вопросов. Флор играла роль медсестры — единственной из них, кто мог показать свое лицо.

Арианна и Кварех закрыли лица матерчатыми медицинскими масками и большими очками, скрывающими глаза. Ари держала капюшон опущенным, чтобы не вызывать лишних подозрений, а вот Кварех был приподнят. К счастью, его кожа имела стальной синий оттенок, который при правильном освещении можно было принять за серый. Это было лучшее, на что они могли надеяться, когда кровавый Дракон не мог даже создать иллюзию.

Зато он мог останавливать время.

Его лицо стало единственным объектом ее внимания. Руку покалывало в том месте, где она провела по его зубам. Призрак его языка пробежал по ее коже. Она гадала, как ее сила противостоит его силе. Теперь он знал, сколько магии тратит он, чтобы остановить время, и сколько восполняет она. Хорошо ли они подошли? Или он действительно мог одолеть ее? Ари никогда не пила от живого носителя, и эта мысль неожиданно привела ее в восторг.

— Наши билеты у меня. — Ликование Флоренс было почти правдоподобным. Арианна шагнула первой, Кварех — на полшага позже, как она и велела. Подойдя к воротам, они встали за младшей из них. — Для нас троих.

Билетный кассир сразу разорвал все три билета пополам, передав одну часть обратно Флоренс.

— Шагайте широко, вы двое, — приказала она, обходя мужчину и пропуская их на платформу. Сотрудники поезда не смотрели на них дважды. Маска, очки, капюшон, дымка и темнота — Кварех выдавал себя за Фентри. Большого Фентри. Но Арианна подозревала, что ее присутствие рядом с ним помогло. — Не приближайтесь к этому милому джентльмену. Вы же не хотите, чтобы он подхватил болезнь.

Другие люди на платформе прислушались к громкому предостережению Флоренс, обращенному к билетерше, и обступили их с широким радиусом. Ари гордо улыбнулась под маской. За последние два года она помогла вырастить довольно хитрого маленького хитреца.

— Так, посмотрим… Наш вагон… — Флоренс повела их по длинной платформе, постоянно сверяясь с билетами. — Вот здесь.

Арианна пару раз в жизни ездила на поезде, но она быстро забыла, как мало путешествовала Флоренс. Девушка с удивлением смотрела на плюшевый красный ковер и узорчатый металл, украшенный тканью, в спальном вагоне. По одну сторону зала располагались каюты, по другую — окна.

Флоренс была настолько захвачена всем этим, что на мгновение забыла, куда они едут, и ее отвлекло небольшое покашливание Ари. Их каюта была небольшой, как и у большинства пассажиров второго класса. Было тесновато, но на несколько дней, которые они проведут в поезде, вполне можно было обойтись. Это была поездка по делам, а не ради удовольствия, и Ари не собиралась тратить на «Дракона» больше, чем нужно.

Справа стоял длинный диван, слева — низкая барная стойка для базовых вещей. Над диваном располагалась вторая кровать, которую можно было откинуть от стены. Втроем им было тесновато, и Ари неловко ковыляла к Флоренс и Дракону, чтобы задернуть шторы на окне и закрыть за собой дверь.

— Флор, ты отлично справилась.

— Я так нервничала, что думала, мне будет плохо! — Девушка с драматическим вздохом опустилась на диван и принялась рыться в сумке в поисках шоколадки в фольге.

— Этого не было видно. — Арианна стянула с лица маску и водрузила на голову очки. Ее взгляд упал на Дракона, который внимательно осматривал металлическую конструкцию одной из своих забинтованных рук. — Ну что, лорд Дракон, достаточно модно для тебя?

— И как долго ты ждала, чтобы воспользоваться этой фразой?

Арианна была близка к тому, чтобы оценить, как Дракон умеет управлять своим сарказмом.

— Но да, это очень модно. Мы бы использовали дерево на Нове для чего-то подобного. Никогда бы не подумал, что металл может выглядеть так… мягко.

Комплимент застал ее врасплох. Ее немедленная реакция была направлена на поиск фальши. Но она не увидела ее в том, как он изящно прорисовывал похожие на звезды фигуры, которые создавали пересекающиеся алмазы из рельефного металла. Это заставило ее мысленно шарахнуться в противоположном направлении. Если этот Дракон думал, что сможет завоевать ее более деликатным подходом к ее миру и людям, то он сильно ошибался. Ари тяжело опустилась на диван, вытянув ноги так далеко, как только они могли пройти в узком купе.

— Смотри, Флор, он признает, что весь Лум не должен быть сожжен дотла. — Арианна закрыла глаза, довольная тем, что последнее слово осталось за ней.

— Не думаю, что он когда-нибудь говорил, что считает, что так и должно быть.

Арианна приоткрыла один глаз. Флоренс имела наглость ухмыляться. Предательница.

Кварех опустил капюшон, его кроваво-оранжевые волосы рассыпались вокруг головы, словно нимб, во все стороны. Примерно за тридцать секунд он превратился из едва заметного Фентри в Дракона. У Арианны свело желудок от отрезвляющего напоминания о том, почему они оказались в поезде.

— Не снимай слишком много одежды, — предостерегла она его. — Никогда не знаешь, когда проводник решит засунуть свой нос сюда.

— Такое бывает?

— Конечно, в поисках безбилетников или тех, кто просрочил билеты. — В завершение Флоренс бросила пристальный взгляд на Арианну, которая со знанием дела выдержала это. Они уже второй раз путешествовали вместе на поезде. В первый раз они были безбилетниками, скрывающимися от проводников и работников поезда.

Еще один повод для Ари тихо порадоваться, что у них нашлись деньги на покупку билетов — у нее появилась возможность прокатить девушку на поезде как следует.

С резким свистком и несколькими окликами с платформы поезд ожил. Флоренс прижалась к окну, отодвинув шторы настолько, чтобы выглянуть наружу. Арианна наблюдала за тем, как туманные огни все чаще освещают полотно, пока они не пронеслись мимо наперегонки с надвигающейся чернотой, которая ждала их на окраине города.

Арианна встала. Легкое покачивание поезда утомляло ее, а она еще не была готова к тому, чтобы ее убаюкивали сном. Она не почувствует себя спокойно, пока между ними и Дортамом не будет больше пространства. Они так и не узнали, что случилось с Драконьими Всадниками. По дороге на станцию они слышали шепотки и тихие разговоры, но никто не говорил слишком громко, и никто не знал, действительно ли Всадники покинули Дортам, чтобы вернуться в Нову, или просто уехали из этого места. Чем дальше они удалялись от города без происшествий, тем спокойнее она себя чувствовала.

— Пойду-ка я в вагон-ресторан. Уже поздно, но, возможно, там еще что-то подают, ведь поезд тронулся только сейчас. Флор, у тебя есть предпочтения? — Арианна постаралась не спрашивать об этом Квареха.

— Нет, все что угодно. — Она завороженно смотрела на проносящийся мимо мир, пока поезд неуклонно набирал скорость. — А вообще, мне стоит идти?

Маска Арианны была уже наполовину надета, когда ее ученица вспомнила об иллюзии, которую они старались поддерживать. Она задумалась, взвешивая варианты.

— Мы можем пойти обе.

— Почему ты без опознавательных знаков? — Внимание Квареха не отрывалось от щеки, которую она только что прикрыла маской.

— потому что я был в гильдии раньше таких, как ты. — Ее кожа задрожала при воспоминании о времени до Драконов.

— Флоренс сказала, что ты Клепальщик. — Арианна глянула на свою ученицу за то, что она сообщила Дракону такую информацию. Он продолжил: — Почему бы просто не получить метку? Тогда тебе не пришлось бы скрывать свое лицо. Разве это не проще?

— Потому что мне не нужна метка. — Дракон никак не мог этого понять. Это все равно что просить Револьвер починить двигатель или Харвестер использовать столько лекарств, чтобы спасти, а не убить. Даже если бы она поверила, что он хочет понять — а Арианна в это не верила, — он все равно не смог бы.

— Но ты все равно его носишь.

Железо булавки было холодным под кончиками ее пальцев.

— Я могу снять их. — Мужчина был в ярости, и она не собиралась защищаться перед ним. — Татуировки должны быть выбором, а не клеймом.

Кварех замолчал и, казалось, прислушался к ее словам. Татуировки, которые носила Арианна, горели под одеждой. Они подтверждали ее позицию.

— Теперь мы отправляемся на поиски пищи. Оставайся здесь и не влезай в неприятности. Если ты это сделаешь, я…

— Я знаю, ты порежешь меня. Или убьешь меня. Или заставишь меня покончить с собой. — Он забился в угол у окна и немного отодвинул штору, чтобы видеть, как серый мир погружается во тьму.

Арианна спрятала под маской ухмылку. С ним было весело играть, веселее, чем с ней уже давно. Конечно, ее работа доставляла ей достаточно удовольствия, когда она знала, что приносит вред системе Драконов. Но видеть, как ее действия причиняют Дракону хоть какую-то боль? Это была ни с чем не сравнимая радость.

— Мы доберемся до Киля целыми и невредимыми? — спросила Флоренс, когда за ней закрылась дверь.

— В основном это зависит от него. — Арианна понизила голос, пока они шли по коридору. Теперь, когда не было света с платформы Старого Дортама, здесь было тускло. Маленькие бра, наполненные биолюминесцентными бактериями в воде, раскачивались при движении поезда, заливая проход тусклым светом.

— Почему ты приняла благодеяние? — Флоренс все еще овладевала мастерством запугивания. Ее пронизывающий взгляд был не более чем безобидным отражением настойчивых взглядов Ари.

— Потому что мне нужно это. — Она вознаградила старания ученицы реальным ответом. Легче всего было бы спрятаться за своей ненавистью к Драконам. Но Ари дала бы Флоренс больше, чем это. Она заслужила это своей смелостью и риском, на который была готова пойти.

— Почему?

Ари тщательно возводила свои стены на протяжении многих лет. Она сделала их толстыми и высокими вокруг своих самых сокровенных истин и построила по линиям, которые нарисовала, когда впервые встретила Флор. Эти линии отделяли другую женщину от нее на достаточное расстояние, чтобы Арианна могла спокойно спать по ночам, будучи уверенной, что ее ученица в безопасности, даже от нее самой. Эти же линии показывали Арианне, где находится грань забвения. Это было единственное, что удерживало ее от погружения в безумие, порожденное местью.

Однако эти стены, ее стражи, имели странную форму и позволяли Флоренс видеть картину, которая, как знала Арианна, не имела смысла. Ари рассказывала Флоренс о своей ненависти к Драконам и всему, что порождают эти несчастные существа. Флор была достаточно умна, чтобы понять, что Ари — женщина на задании. Скорее всего, она поняла это с первой же их встречи.

За два года, проведенных рядом с Флоренс, не проходило и дня, чтобы Арианну не преследовал призрак ее проваленной миссии. Это знамя легло на ее плечи, отягощенные чувством вины перед ветром перемен, пронесшимся над Лумом. Это была единственная вещь, которая все еще имела значение в ее мире — или имела бы, если бы она не встретила Флор. Это был незаконченный портрет, который теперь должен был стать шедевром ее мести. И ему не хватало одного мазка — мазка, который мог бы сделать Дракон.

Они остановились, и, судя по тому, как Флоранс смотрела на нее, именно Арианна остановила их продвижение вперед. Арианна протянула руку и переплела свои пальцы с пальцами девушки. Она посмотрела на свою ученицу так, как обычно смотрят на адептов, чтобы сообщить, что скоро будет произнесено последнее слово по какому-то вопросу.

— Мне нужно это благодеяние, Флор, потому что есть кое-что, что он может мне дать. Я никогда не стану свободной, пока не завершу то, ради чего создала себя. И как бы мне ни был противен этот факт, он может мне это дать.

9. Кварех

Поезд превратился в движущуюся гробницу, а купе — в его гроб. У Квареха никогда не было особого мнения о механических коробках, которые, словно шершни, носились по Луму с неизвестными заданиями, но он быстро нашел одну из них. Он вот-вот сойдет с ума — а может, уже сошел. На третье утро он обнаружил, что обсуждает этот факт со своим любимым ромбом в углу потолка.

В этом путешествии не было никакой магии. Это было твердое и непреложное правило великой и всегда правильной Арианны. Не обращая внимания на сарказм и закатывание глаз, Кварех, в общем-то, не возражал против этого предписания. Похоже, им каким-то чудом удалось ускользнуть от Всадников, и использование любой магии только увеличило бы их шансы на обнаружение.

Он посмотрел на женщину, известную как Белый Призрак, и подумал, не помогла ли магия, которой он напитался от нее, скрыть его собственную. А может, она обработала внутренности бункера каким-то неизвестным веществом, и Всадники потеряли след. Кварех понял, что его попутчица умеет быть на два шага впереди и на один расчет больше, чем планировалось.

А еще она умела быть более назойливой, чем бесталанный выскочка, решивший получить звание путем дуэли в подворотне. Не было такого, что Кварех мог сказать, чтобы ему не ответили тем или иным способом. На честные вопросы в ответ прилетали горькие реплики. Он всерьез задумался, не обидел ли он эту женщину в прошлой жизни.

Он снова прислонился виском к дереву у окна. Он не переодевался уже несколько дней! И не выходил из комнаты только по зову природы, да и то с сопровождением. Он чувствовал себя как пленник в бегах. Что, если подумать, почти так и было. Хотя если его поймают, то скорее убьют на месте, чем посадят в тюрьму.

Мир за окном разительно изменился. Дортам не имел выхода к морю и располагался в долине среди гор. Полтора дня они петляли по узким дорогам, проложенным высоко над отвесными скалами. Но за ночь земля выровнялась, и поезд набрал скорость, вырвавшись из-за высоких холмов и устремившись к плоскому побережью.

Они проезжали мимо городов и маленьких деревень, которые возникали из ниоткуда и исчезали за горизонтом, как только поезд проезжал мимо. Один или два раза они останавливались на небольшой платформе, и несколько человек выходили, а еще меньше садились. Но все шло гладко, как масло по горячей сковороде.

В минуты разочарования Кварех сетовал на существование Ари. Но чем дальше он удалялся от Дортама, тем больше понимал, что решение попросить ее отвезти его к Алхимикам было мудрым. Он ничего не знал ни об этом мире, ни о его жителях. Он не знал, почему тонкие травинки растут так слабо и имеют бледный желто-серый цвет, а не яркий радужный, к которому он привык. Он не знал, почему мужчины и женщины застегиваются и закутываются, как младенцы, почти не показывая кожи — часто даже рук.

Он не мог отличить высокородных от низкородных. Трудно было отличить тех, кто обладал богатством и властью, от тех, кто их не имел. Все вокруг выглядело одинаково. Орнамент на крышах и окнах был нормальным, но не превзойден. Ничто не выделялось, ничто не бросалось в глаза. Новый Дортам был целым миром по сравнению с Новой, но даже он был больше похож на привычные ему города, чем эти сельские поселения.

Неудивительно, что Король-Дракон потребовал, чтобы все Фентри были отмечены рангом своей Гильдии. Без этого невозможно было бы отличить их друг от друга или разобраться в их отсталом обществе. Разумеется, он держал подобные мысли при себе, поскольку они наверняка расстроят его нынешнюю компанию.

— Четыре часа до Тер.5.2, — объявил проводник из тонкого зала перед их каютой. — Четыре часа до терминала²⁰.

Арианна встала и потянулась к одной из сумок. Она складывала бумажные деньги в перпендикулярные пачки, считая про себя. Кварех наблюдал за ее руками, которые перебирали купюры, отделяя их от пачек, а затем повторяя процесс. Ее пальцы не совпадали с его пальцами. Кварех согнул пальцы, на мгновение убрав когти.

— Что будет, если она порвется? — Ему следовало бы уже догадаться, что лучше не задавать этот вопрос, но молчание и скука сковали его.

— Тогда купюра окажется недействительной, — ответила Арианна так, словно этот факт был очевиден.

— Так зачем же делать деньги бумажными? — Это казалось неразумным.

— Из чего же еще их можно сделать?

— Из металла? — Как на Нове.

Арианна приостановила подсчеты и посмотрела на него как на идиота. Кварех был много кем, но не дураком, и этот взгляд заставил его вздрогнуть.

— У нас есть более важные вещи, для которых мы можем использовать наши металлы, чем деньги.

Он уставился на нее, когда она вернулась к подсчетам, гадая, действительно ли он сказал это сравнение Нове, а не подумал.

— Флор, думаю, нам едва хватит, чтобы купить проезд на дирижабле. — Арианна вернулась к игнорированию Квареха.

— Едва ли. — Флоренс уловила ключевое слово в словах Ари.

— Возможно, мне придется немного поработать, пока мы ждем отправки. — Арианна начала раскладывать пояс и ремни, которые он видел, как она снимала только вчера.

Кварех воспринял это как хороший знак, когда женщина почувствовала себя достаточно комфортно в его присутствии, чтобы снять оружие. Хотя, возможно, оно просто начало натирать. Он пошевелился, чтобы почесать зудящее место. Боги знали, что он тоже дошел до этого.

— Не как Белый Призрак, я так понимаю?

— Нет, — подтвердила Арианна. — Я не хочу, чтобы люди знали, что я покинула Дортам. К тому же у меня не будет времени на работу такого масштаба.

— Люди узнают, что ты покинула Дортам, если ты займешься какой-нибудь работой. — Флоренс откинулась на спинку дивана с небольшой ухмылкой. — Ловкость — не твоя сильная сторона.

Арианна бросила взгляд в сторону девушки. Но в отличие от тех, что она регулярно бросала в сторону Квареха, этот взгляд был легким и игривым. По мере того как тянулись ночи, он начал задумываться о том, каковы же на самом деле отношения между этими двумя женщинами. Они делили узкий диван, а он по ночам устраивался на верхней койке. Флоренс была слишком взрослой, чтобы быть дочерью Арианны. Может быть, сестры?

— Я собираюсь прислушаться к своим потребностям, прежде чем буду полностью пристегнута, — Арианна надела маску и выскользнула из комнаты, стараясь не открывать дверь настолько широко, чтобы Квареха было видно.

— Что она будет делать? — спросил Кварех. Флоренс растерянно посмотрела на него. Он нашел в девушке друга — это было бесспорно. Она выслушала его вопросы и постаралась ответить на них. В результате, когда Арианна выходила из комнаты, быстро вошло в привычку, что Кварех ковыряется в ее мозгах. — На работу.

Флоренс издала звук понимания.

— Если повезет, то только карманные кражи. Но я не думаю, что Ари ограничивала свои навыки только этим, если вообще ограничивала. Я уверена, что до того, как мы отправимся в Кил, будут шептаться о том, что Белый Призрак расширяет свои охотничьи угодья.

Кварех долго ждал, когда Флоренс начнет рассказывать подробности, но она не стала. В этот раз он решил не углубляться в эту тему. Над головой девушки нависла тревожная туча, когда она вступила в схватку с инструментами Арианны. Казалось, она молча обвиняет их в привычках своего мастера. Если Кварех находил эту женщину резкой, грубой и отвратительной, то Флоренс видела в ней красоту. Он задумался, что ему нужно сделать, чтобы понять Белого Призрака так, как это сделала юная Фентри.

— Вы двое близки. — Его замечание не было вопросом, поэтому Флоренс ответил лишь кивком. — Как вы познакомились?

— Я бежала. — Флоренс не отрывала взгляда от снаряжения Арианны, но в маленьком отсеке она уже ничего не видела. — Это была группа… мы решили, что покинем Воронов вместе. Мы отправимся на свободу. Но нас поймали. Большинство было убито, некоторые заключены в тюрьму. — Костяшки пальцев девушки побелели, когда она вцепилась в сиденье. Кварех слышал, как учащается ее сердцебиение, как напряженно она дышит. Она нервничала, говоря об этом. — По дороге мне попалась Ари, и я умоляла ее взять меня с собой. Она согласилась.

Флоренс оторвалась от своих мыслей и посмотрела на него с принужденной храброй улыбкой. Ощущение тревоги, которое он испытывал при виде ровных зубов Фентри, начало утихать. Он смотрел на округлые щеки и тонкий нос Флоренс, на ее маленькие уши и темно-серую кожу. По мнению Драконов, она не была красавицей. Но немного доброты помогло ему перестать считать ее отталкивающей.

— Наверное, у нее есть привычка помогать людям, которым нужно куда-то попасть.

Кварех фыркнул и вернулся на свое прежнее место, зная, что женщина скоро вернется.

— Она помогает мне, потому что хочет получить свое благодеяние.

Ари вернулась, не успев сказать ни слова по этому поводу. Кварех наблюдал за ее работой, пока она снова надевала упряжь. У него стало больше вопросов, чем ответов, когда речь зашла о его обладателе бона. И хотя Кварех обычно находил неизвестное интересным и захватывающим, глядя на Арианну, он видел только опасность. Судя по взгляду женщины, она вообще не хотела, чтобы он на нее смотрел.

Тер.5.2 отличался удивительным великолепием, несмотря на свое незамысловатое название. Поезда пересекали город в виде лоскутного одеяла из рельсов. Вдоль них тянулись более мелкие городские пути, переплетаясь с открытыми коробками, заполненными до отказа людьми. Под ними гудели оживленные улицы, их обитатели не обращали внимания на новых путешественников, которых собиралось навязать им судно.

Женщины носили корсеты, туго обтягивающие их торсы, которые подчеркивали пышные блузы. Облегающие жакеты, украшенные затейливой вышивкой и веревочными украшениями, сочетались с плюмажными шляпами и широкими юбками. В целом это было море приглушенных цветов и индустриальной практичности. Но то тут, то там Кварех улавливал проблески яркости. Малиновое перо, небесно-голубой лацкан, ярко-мятная оборка под рукавом. На фоне скромной палитры эти яркие пятна казались блестящими, как драгоценные камни в шахте.

— Тебе пора завернуться, — напомнила ему Флоренс.

Под тяжестью неодобрительного взгляда Арианны Кварех подчинился.

Поезд неуклонно терял скорость, и вокзал поглотил их. Между ними тянулись металлические ребра, поддерживаемые каменными колоннами на каждой платформе. Мужчины и женщины снуют по бетонному полотну между поездами, направляясь к месту назначения и обратно.

Кварех удивленно смотрел на них. Казалось, что это вершина мира, о котором он никогда не задумывался за все годы жизни над облаками. Шесть поездов выстроились в ряд, еще две платформы пустовали. Кондукторы кричали, а покрытые копотью рабочие торопливо перекладывали все необходимое для обслуживания и заправки металлических существ. Это были корабли, перевозившие жизненную силу Фентри.

— Не отставай. — Рука сомкнулась вокруг его предплечья.

Кварех проследил за серыми пальцами, поднявшимися к закрытому лицу Арианны, отливающему сливовым оттенком благодаря надетым очкам.

— И не высовывайся, — приказала она.

Он подчинился, позволив ей вести его за собой. Кварех проглотил свою гордость, напомнив себе, что сейчас не время беспокоиться о своем ранге и превосходстве над ней. По крайней мере, здесь не было Драконов, которые стали бы свидетелями того, как он подчиняется Фентри.

Так он думал.

— Чертовы шестеренки, — прошипела Арианна. — Флоренс, остановись.

Кварех посмотрел вперед, где между ними и выходом со станции толпа достаточно поредела, чтобы понять, что вызвало у Арианны такое беспокойство. Четыре Всадника выстроились вдоль выхода. У каждого из них длинная прядь волос спадала на уши, каждая бусина означала победу в поединке за место. Длина самой короткой из них составляла десять бусин, что на девять бусин больше, чем мог бы похвастаться Кварех, реши он в тот момент стать Всадником.

Он не сомневался, что все они принадлежат к красной элите Дома Рок. Он инстинктивно зарычал под плотно прилегающей к лицу маской. Это было кумовство в лучшем его проявлении, а также заявление о позиции Дома Рок. Никаких полумер, говорили они; Драконы были либо за Дом, либо против него. Те, кто был против, долго не задерживались.

— Возьми себя в руки. — Арианна крепче сжала его предплечье, возвращая его к действительности.

Кварех расслабил лицо, а вместе с ним и магию. Он выдал бы их своей ненавистью к Дому Короля-Дракона, и это, несомненно, сыграло бы на руку Ивеун Доно, послав к нему своих.

— Флоренс! — Арианна лишь на мгновение отвела взгляд от девушки, но было уже слишком поздно. Флоренс подошла к таможенной линии, а они отстали на несколько шагов.

— Билеты, — потребовал один из Всадников. Флоренс протянула билеты — Кварех наблюдал, как они дрожат в ее протянутой руке, прежде чем Всадник выхватил их. — Из Дортама? Твои попутчики?

— Они здесь. — Флоренс указала на Квареха и Арианну. — Хотя я бы не стала подходить слишком близко. У них начался некротизирующий фасциит²¹. Я бы не хотела, чтобы вы заразились.

— Правда? — Всадник выглядел неубежденным. Сердце Квареха заколотилось. — Куда вы направляетесь?

— В Кил.

— В Дом Алхимиков? — Хмурый взгляд Всадника стал еще глубже. Казалось, он смотрит только на Квареха.

Другие путешественники без проблем проходили сквозь строй Всадников: пара вопросов — и они уезжали. Всадник перед ними был подозрительным. Кварех практически чувствовал его запах.

— Если кто и может помочь им, так это Алхимик. — Флоренс сделала шаг вперед, и Всадник преградил ей путь.

— От тебя пахнет кровью Дракона. — Он посмотрел поверх Флоренс прямо на Квареха.

— Скорее всего, это моя вина. — Арианна подняла очки, показав пурпурные глаза.

— Химера. — Всадник сплюнул. — Грязный вор.

Всадник и не подозревал, насколько он был прав. У Химер была плохая репутация на Нове, особенно если учесть, что половина из них получала необходимые органы путем незаконной торговли. Арианна занималась этой торговлей и явно гордилась ею, так как ее улыбка была почти видна из-под маски.

— Убирайтесь с глаз моих. — Всадник с отвращением махнул им рукой, и Флоренс сделала нетерпеливый шаг прочь.

Один из Всадников обратился к допрашивавшему их мужчине с вопросом, в чем дело. Его спутники, скорее всего, ничего не поняли, но Кварех ясно понял Роюка.

— Инвалиды и Химеры, — ответил Всадник. — Вот от кого воняет дурной кровью.

— А почему ты уверен, что это не Кварех? — пошутил другой Всадник, обращаясь к Роюку.

Кварех скрежетнул зубами, услышав свое имя без всяких титулов. Он мог бы смириться с тем, что Арианна, которая ненавидела все, и Флоренс, которая хотела как лучше, но не знала ничего. Но это были Драконы. Это было намеренно. Это было личное.

— Неумелый и грязнокровный, похоже, Дом Син в полном порядке. — Первый Всадник разразился хохотом.

Кварех дернулся, и Арианна схватилась за него. Но он был слишком слаб как психически, так и физически. Никто не станет так отзываться о его Доме в лицо, пока он дышит.

Удовольствие от того, что он вырвал горло Всадника, было глубоким и настоящим, но недолгим. Золотистая кровь сочилась между пальцами Квареха, а его магия не давала Всаднику исцелиться. Сердце скоро умрет от нехватки воздуха и потери крови, но к тому времени остальные три Всадника повалят Квареха на землю и подвергнут вивисекции²².

Он видел лицо Петры, слышал ее слова, ругающие его, словно она уже знала, что он сделал, и волшебным шепотом доносила их до него через миры. Гордость ослепила его, и он перестал видеть перспективу. Защищая честь Дома Син сейчас, он отбросил возможность славного будущего своей семьи.

Кинжал, вонзившийся в сердце Всадника, с тупым стуком пронесся по телу Квареха. Кварех почувствовал, как Всадника пронзила магия Ари; кинжал закрутился, разрывая сердце, прежде чем втянуться в ее ладонь. Впервые в жизни он почувствовал облегчение, увидев один из этих клинков.

— Идиот, — пробормотала Арианна, прежде чем приняться за другого Всадника.

10. Арианна

Драконам нельзя было доверять.

Она знала об этом всю свою жизнь. Когда первые Фентри прорвались сквозь облака Лума и открыли родину Драконов, началась цепь событий, доказавших, что Драконы — оппортунисты и лжецы. Король Драконов обещал равенство между Лумом и Новой, а затем поработил ее народ, Гильдии были свергнуты и превратились в посмешище своей былой славы, а также произошло то, что случилось в последний раз, когда против них выступило сопротивление. При любой возможности Драконы действовали в своих корыстных интересах, преследуя собственные цели за счет других.

Драконам нельзя было доверять.

Магия Арианны пульсировала в кончиках ее пальцев, когда она повела кинжалом на конце своего контура, словно колючей плетью. Он рассекал воздух с резким свистом, который доносился до ее ушей громче и отчетливее, чем крики других Фентри во время разгоревшейся между ними драки. Она управляла им, как кошка хвостом. Он был ее частью, но двигался, казалось, своим собственным разумом.

Взяв в руки второй кинжал, она бросилась на одного из оставшихся трех Всадников. Три Всадника, и двое из них — от Флоренс толку не будет. Арианна любила цифры, но ненавидела такую вероятность.

Кварех двинулся на третьего Всадника. Его когти сверкнули в солнечном свете, проникавшем сквозь стеклянный потолок. Ее уши уловили звук, когда когти сомкнулись с когтями Всадника, и кость заскрежетала по кости.

Они уже прошли линию, когда он напал. Это было совершенно бессмысленно. Они были свободны и чисты, и для этого не было никаких причин. Он по собственной воле подверг их всех напрасному риску. Если они выберутся из этой переделки живыми, ему придется серьезно объясняться — при условии, что Арианна не сядет на ближайший поезд в Дортам и не оставит его на произвол судьбы.

Идея взять Флоренс и сбежать с поля боя была очень привлекательной. Но Арианна не придала ей особого значения. Времени на обдумывание этого плана не было, к тому же она уже была настроена на борьбу. По крайней мере, ей удастся сразить нескольких Драконов, а когда это случалось, день всегда был удачным.

Всадник перед Арианной закружился, рассекая воздух. Он двигался с ловкостью и скоростью, говорившими о том, что движение не пропадает даром. Арианна повернулась и пригнулась, удар прошел над ее головой. Вытянув ногу, она попыталась зацепить пятку, на которую приходилась большая часть веса Дракона.

Всадник подпрыгнул, перенеся вес на ту ногу, которой наносил удар, и одним движением направил другую ногу к лицу Арианны. Из носа раздался звук, похожий на хруст сельдерея; Арианна возблагодарила за удачу, что ее лицо прикрывал плотный хлопок, скрывавший кровь, которая, несомненно, вытекала из него. Кувыркнувшись назад, она вывернула кинжал из сабельного захвата, а затем снова бросилась вперед, целясь в грудь Дракона.

Взмах кинжала, парирование когтей Дракона или поворот клинка Арианны, чтобы нанести удар по плечу, предплечью, руке. Всадник принимал любое испытание, чтобы защитить свое сердце — единственный орган, который мог привести к смерти. Всадник поймал один из ударов ее клинка и быстрым движением с легкостью сломал запястье Арианны.

Арианна вскрикнула и отступила. Она переложила кинжал из одной руки в другую, давая костям правого запястья время срастись. Дракон не хотел уступать с таким трудом завоеванное преимущество и продолжал наносить удары. Удар в грудь выбил из Арианны весь воздух, и она едва не лишилась сил, пытаясь избежать когтей, сомкнувшихся на ее горле.

Удары нарастали. Арианна старалась избегать сильных ударов. От ударов она могла уклониться, но вокруг было слишком много людей, чтобы принять удар, пробивший кожу. Как ни неприятно ей было это признавать, но Арианна оказалась в проигрыше. Ее глаза дико заметались по комнате, ища альтернативные решения, пытаясь сформулировать план.

Из-за ее плеча раздался знакомый взрыв. Это было худшее из того, что она когда-либо чувствовала. Это означало, что Флоренс вступила в бой.

С криком ярости она увернулась от удара Всадника. Коготь вцепился ей в плечо, разорвав белую ткань и пронзив кожу Арианны. Глаза Всадника расширились, глядя на поверхностную рану, которая уже быстро затягивалась. Арианна воспользовалась возможностью отвлечься и вонзила кинжал в его сердце.

Две руки розового цвета сомкнулись вокруг ее, и штормовые голубые глаза Дракона уставились в очки Арианны. Они были чистыми, незамутненными. Момент перед смертью мог принести только ясность.

— Кто ты? — прохрипел Всадник.

— Белый Призрак. — Арианна повернула кинжал и почувствовала, как последний удар сердца Дракона затихает на лезвии.

Она повернулась. Ее золотая леска обвилась вокруг шеи Дракона, приближающегося к Флоренс в ярости, несомненно, от только что нанесенного ею удара, от которого его кожа еще не оправилась. Арианна отдернула руки назад, натягивая леску. Большую часть работы выполняла ее магия, но физическое движение было инстинктивным, как у матери-волчицы, защищающей своего детеныша. Она хотела почувствовать, как напрягается леска, как затягивается петля на шее Дракона.

Изысканный стальной трос был почти несокрушим, и хотя Всадник царапал когтями кожу, пытаясь ухватиться за медленно затягивающуюся привязь, это было бесполезно. Она почувствовала, как его магия ударила по тросу; он задрожал, и закаленное золото не подчинилось его приказу. Арианна еще немного подтолкнула свою магию, зачерпнув ее пальцами ног и вытянув через руки. Петля замкнулась, обезглавив Всадника.

Взмахнув рукой, кинжал на конце ее троса повернулся и отступил назад, вонзившись в сердце Дракона. Отделить голову от тела было достаточно хорошо, чтобы заслужить убийство, но любой, кто нападал на Флоренс, зарабатывал смерть вдвойне.

Флоренс не упустила ни одной возможности. Арианна хотела гордиться ею, но девушка до полусмерти волновалась из-за этого внезапного приступа безрассудства. Она напоминала Арианне саму себя в худшем смысле этого слова. Флор открыла петлю револьвера и с легкостью выбрала новую канистру. Она была Клепальщиком до мозга костей, независимо от того, что было вытатуировано у нее на щеке.

Арианна подобрала для нее лучших мастеров, и это было видно. Несмотря на то что Флоренс никогда не участвовала в боях, она двигалась с точностью тренированного Рево. Она постоянно держала заряженной только одну камору револьвера, чтобы иметь возможность вручную выбирать каждую канистру в зависимости от меняющихся потребностей конфликта.

Проследив дулом револьвера за Всадником, который все еще сражался с Кварехом, Флоренс встала на ноги и нажала на курок. Это была уменьшенная версия канистры, которую она дала Арианне во время ее миссии на нефтеперерабатывающем заводе, — настолько маленькая, что не требовала никакой дополнительной магии, кроме той, что Арианна запасла в пушке с помощью вспышки Алхимических рун. Луч чистой магии выстрелил прямо и точно, пробив дыру в плече Всадника, нависшего над окровавленным Кварехом.

Она споткнулась, ошеломленная. Арианна знала этот взгляд: остекленевшие, тусклые глаза, оцепеневшие от внезапного всплеска чужой магии. Она уже не раз поражала ею людей и хорошо ее знала, и видела ее в глазах Квареха, когда он набирался сил.

Это был их шанс.

Арианна подбежала к Квареху, подняла его с пола и обхватила за плечи. Мужчина был сложен как мешок с кирпичами, и даже мускулистые ноги Арианны напряглись против силы тяжести, поднимая его на ноги. Если она могла бежать против замедления времени, то могла бежать и поддерживать его — так она неоднократно говорила себе. По волшебной команде леска втянулась, зажужжали шестеренки лебедки.

— Пора идти! — позвала она Флоренс.

Ученица кивнула. Взмах руки — и револьвер закрылся, а в патроннике появилась еще одна канистра. Флоренс посмотрела на Всадника, почти оправившегося от последнего выстрела.

— Грязный Фен, — усмехнулась она.

Флоренс слегка опустила пушку, переведя прицел с сердца Всадника на свои ноги. Арианна одобрительно кивнула, и Флоренс нажала на курок. У них не было с собой баллонов, способных в достаточной степени разрушить сердце Дракона. Их грудные полости были практически сделаны из алмаза. И даже если бы они были, Арианна должна была бы выстрелить в него, чтобы придать канистре достаточно магии и она стала смертельной.

Взрыв был небольшим по меркам Флоренс. Достаточно, чтобы оглушить, но не настолько, чтобы помешать. Его истинная цель стала очевидной, когда в результате реакции химикатов в комнату повалил густой фиолетовый дым. Оставшиеся Фентри кашляли, пытаясь проморгаться сквозь дымку. Флоренс натянула очки на шею и надела маску на нос и рот.

Арианна оценивающе оглядела ее, когда они выбежали на солнце. Флоренс тихонько запыхалась, но ответила ей тем же. Девушка была великолепна в том, что касается практичной и многофункциональной маскировки. Планирование и предусмотрительность Флор позволили им троим выиграть несколько драгоценных секунд. Теперь Арианне предстояло придумать, как не потратить их впустую.

11. Флоренс

Ей показалось, что по лицу ударили пистолетом. Щека Флоренс распухла вдвое больше, и она неловко прижимала полузакрытый глаз. Про Драконов говорили правду: их кости вдвое плотнее, чем у обычных Фентри. Неудивительно, что мелкое сопротивление на Луме было подавлено сразу же, как только возникло. Драконы превосходили их почти во всех отношениях.

Она перевела взгляд на Квареха. Дракон, опираясь на Арианну, шел вперед. Если Всадница так сильно его ранила, Флоренс даже представить себе не могла, насколько сильной она была на самом деле. Дракон даже не упала после того, как на ней использовали магическую канистру.

— Куда мы направляемся? — осмелилась задать вопрос Флоренс. У Арианны был такой отрешенный взгляд, который всегда овладевал ею, когда она задумывалась.

Арианна вернулась к реальности.

— В порт.

— Мы никак не можем попасть на борт дирижабля. Если на железнодорожном вокзале есть таможенная линия, то на любом дирижабле, особенно на том, который направляется в Кил, она обязательно будет.

— Посмотрим, когда доберемся туда. Я просто надеюсь использовать всех людей, чтобы замаскировать наш след. — Арианна взглянула на Квареха. Его раны уже почти зажили, но магическая сила требовала от него много сил, и он шел, обессиленный. Он выглядел так же, как Ари после особенно тяжелого задания. Может, исцеление и было в крови Драконов, но оно, конечно, не обходилось без затрат. — Флор, ты хорошо справилась.

Это заявление прозвучало как луч солнца, пробившийся сквозь тучи. Флоренс, конечно, никогда не видела, как такое происходит, но слышала, что такое возможно, и если бы это случилось, то, по ее мнению, ободряющая улыбка, которую дарила ей Арианна, была бы тем же самым. Она была в ужасе. Арианна больше любила бросаться в бой с головой и безрассудством. Но она бы приняла похвалу в двойном размере, если бы ее произнесла Арианна.

Арианна внезапно остановилась, упершись в боковую стену. Флоренс не стала задавать вопросов и последовала ее примеру. Они присели рядом с мусорным баком, от которого воняло испорченной рыбой и прокисшим молоком. Флоренс была благодарна Драконам за то, что они не ищут кровавые следы исключительно носом, иначе им пришлось бы купаться в таком мерзком отваре.

Причина настороженности Арианны стала ясна, когда в облаках раздался уникальный крик Драконьего планера. Обе женщины подняли глаза к небу, ища зловещий радужный след, но ни одна из них его не увидела. С тупым стуком, словно металлическая ложка ударилась о дно кастрюли, наполненной водой, Дракон пронесся сквозь облака, отделявшие Нову от Лума.

— Никогда раньше не видел, чтобы Всадник отступал. — Кварех нахмурился, помассировав плечо. Раньше оно висело под странным углом, но теперь снова стало почти правильным.

— Может, это хороший знак? — Флоренс надеялась.

— Точно нет. — Дракон тут же подавил ее оптимизм. — Она возвращается за подкреплением. Теперь у нее есть наш запах.

— Дракон… — напряженно начала Арианна.

— Я теперь снова Дракон? Я думал, что в поезде меня повысили до «Квареха».

Если бы Флоренс была в своих странных, якобы модных туфлях, она бы не испытывала терпение Арианны в этот самый момент.

— Если я назову тебя дворнягой, ты ответишь, после того как выкинула такой трюк, — фыркнула Арианна.

Флоренс ожидала, что Кварех ответит ей тем же, что и обычно. Но тот откинул голову назад, обнажив шею и грудь. Флоренс это напомнило собаку, выставляющую свой живот перед вожаком стаи.

— Ты права. Это было глупо с моей стороны.

Арианна явно не знала, как относиться к такому внезапному раболепию²³, а нехарактерные для Квареха действия, казалось, раздражали ее еще больше. Флоренс прислонилась к мусорному баку, слишком уставшая, чтобы обращать внимание на запах, и уже привыкшая к нему. Ари схватила лицо Дракона, притянув ее к себе.

— Драконы могут отслеживать кровь или магию по воде? Насколько хорошо?

Кварех долго размышлял над этим вопросом.

— У нас на Нове нет таких больших водоемов, как на Луме, и нет ничего соленого. Если мы очистим след от нашего запаха, прежде чем спуститься в воду, и сведем магию к минимуму, она сможет достаточно хорошо скрыть запах — лучше, чем под открытым небом.

— Думаешь, ты сможешь свести магию к минимуму?

— Да. — В слова Квареха начало просачиваться раздражение по поводу тона Арианны и ее грубости. Флоренс сдвинулась с места, готовясь встать между ними, как тогда, в бункере.

— Ты уверен? Больше никаких побегов и нападений на Всадников без веской причины?

Кварех наконец вырвался из ее рук. Он с силой отмахнулся от ее руки, и они сцепились взглядами. Они были как противовесы на обеих чашах весов. Разные, но до боли похожие — больше, чем они хотели признать.

Флоренс могла видеть их с расстояния в один шаг, и этот шаг открывал полмира в перспективе. Он был сахарной глазурью на торте, а Ари — тарелкой и посудой. Они видели друг в друге врага, смертельные противоположности, форму против функции. Флоренс же видела две вещи, которые, несомненно, отличались друг от друга, но удивительным образом дополняли друг друга.

— Если бы вы знали, что они сказали, вы бы не…

Ари издала несколько гортанных звуков, которые эхом отозвались в ее горле. Флоренс знала, что Ари понимает Роюк, но никогда не слышала, чтобы мастер говорила на этом языке. Звуки были идеальными, почти идентичными акцентам Всадников.

Возможно, даже слишком похожи: через секунду когти Квареха снова показались. Он бросился на нее, и Ари отпустила его, чтобы схватиться за свой кинжал. Острия каждого оружия уперлись друг другу в горло, их носы почти соприкоснулись.

— Мне плевать на твой Дом, — прорычала Арианна. — Когда ты путешествуешь со мной, то забываешь про это все и делаешь то, что я приказываю.

— Ах ты, Фен, рожденная в земле и окрашенная сажей, — прорычал Кварех, скривив губы, чтобы обнажить удлиненные клыки.

Флоренс положила руку им обоим на плечи, пытаясь снять напряжение. Она так старалась, чтобы ее руки создавали взрывы, что было странно использовать их для предотвращения конфликта.

— Вы оба, остановитесь. Что сделано, то сделано. Это уже не поможет. — Флоренс не сомневалась, что в конце концов взывание к их обоюдному чувству разума не даст результата. Но пока казалось, что она еще не достигла этой точки. — Ари, ты явно работаешь над новым планом.

— Да. — Высокая женщина встала. Флоренс заметила небольшой порез на ее пальто, но каким-то чудом на белом не осталось пятен черной крови. Флоренс подумала, что никогда не видела, чтобы Арианна истекала кровью… Но, возможно, это было само собой разумеющимся, поскольку женщина исцелялась быстро, как Дракон. Арианна отвлекла Флоренс от ее мыслей, продолжив: — Но тебе это не понравится.

— Почему? — От тона Арианны по позвоночнику Флоренс поползли мурашки. Если женщина сказала, что Флоренс это не понравится, значит, Флоренс не сомневалась, что, что бы это ни было, она это точно возненавидит.

— Я скажу тебе, когда решу, что это должно быть сделано. — Арианна оглянулась на Квареха, продолжая перекладывать на его плечи горы вины за то, что произошло с ней.

Флоренс безнадежно посмотрела на Дракона и тоже встала. Он явно был доволен собой не больше, чем Ари. Дракон или Фентри, но выражение вины было одинаковым. Тем не менее он поднялся на ноги вместе с ними и встал сам. Он не сделал того, что Арианна сочла бы еще более невыносимым: не сдался.

Тер.5.2 был главным портом на территории Револьверов. Он обслуживал как воздушное, так и морское пространство, находясь на относительно небольшом расстоянии от наземного терминала, в который они прибыли. Высоко вверху, на вершинах каркасов и спиральных железных лестниц, располагались платформы дирижаблей.

На больших круизных судах стояли огромные воздушные шары, пристегнутые к крошечным, но роскошным пассажирским вагонам. Мужчины и женщины были одеты в яркие драгоценные тона, которые соответствовали немногочисленным Драконам, с которыми они шли рядом. Рядом с роскошными дирижаблями парковались более практичные дирижабли. У них были крылья в форме рыб, плавниковые рули и дугообразные корпуса. На них сверкало золото — магия, позволяющая путешествовать по воздуху.

Драконы принесли в Лум небо.

Внизу стояли морские суда. Гигантские грузовые крейсеры, загроможденные ящиками, боролись за свои канаты. Руда высыпалась из коробок, мужчины и женщины с татуировками Заклепок спорили с теми, кто носил символы Револьверов. Время от времени Флоренс попадались мастера с обведенным кругом, но большинство составляли подмастерья с набитыми знаками.

Но самым распространенным знаком было то, что заставляло кровь Флоренс бурлить под ее кожей цвета гранита. Вороны. На каждого Дракона в порту приходилось три Фентри, а на каждого Фентри с любой другой меткой — три Ворона. Флоренс прекрасно вписывалась в эту картину: никто не смотрел на ее метку дважды, и никто не задавал вопросов о троице. Она выглядела так, словно принадлежала к этой группе. И это было самое страшное.

— Флор, — мягко произнесла Арианна, но Флоренс все равно испугалась, оторвавшись от своих мыслей. — Сюда.

У Арианны был неплохой вкус на жилье. В баре воняло несвежей рвотой и морскими отбросами. Здесь не было ни одного посетителя, и Флоренс не сомневалась, что это связано не только с общей атмосферой, но и с тем, что бар только что открылся.

— У вас есть комнаты? — спросила Арианна у бармена.

— За определенную плату. — Мужчина нацелился взглядом прямо на Флоренс. — Путешествуете?

— Я их сопровождаю. — Она чувствовала себя так же неловко, как и пыталась играть роль.

— Верно. — Мужчина поверил ей так же, как если бы она сказала, что является Драконом. — Сорок данка, одна комната, восемь часов, начиная с этого момента?

— Почему восемь? — не удержалась Флоренс.

— Я не привык, чтобы люди хотели оставаться здесь так долго. — Мужчина ухмыльнулся. Половина его зубов сгнила.

— Восьми будет достаточно. — Арианна порылась в сумке. К счастью, сумка была рассчитана на то, что ее будут переворачивать вверх дном во время различных потасовок Арианны, и данка не потерялась на станции. — Восемьдесят данка.

— Две комнаты или шестнадцать часов? — спросил мужчина, пропуская купюры через пальцы.

— Одна комната, восемь часов и сорок данков, чтобы ты забыл, что мы вообще здесь были, — уточнила Арианна.

— Держу рот на замке²⁴. — Мужчина хмыкнул и махнул рукой в сторону дальнего коридора.

Арианна выбрала комнату, похоже, наугад, судя по слегка приоткрытым дверям. Она заперла ее за ними, выдержав неловкую паузу. Флоренс знала, что ее мастер мысленно разбирает замок по нескольку раз, хмурясь от его простоты.

— Ты же знаешь, что он продаст нас тому, кто больше заплатит. — Кварех снял очки, словно ему нужен был беспрепятственный обзор, и неодобрительно оглядел комнату.

— Я знаю. — Арианна прислонилась к двери, как охранник, оставив Флоренс сидеть на маленьком табурете. Никто из них не отважился попробовать палитру, предназначенную для кровати. Пол, скорее всего, был чище. — Но это избавит его от необходимости при первой же возможности разглашать, что в его задней комнате остановился Дракон, путешествующий с двумя Фентри.

— Откуда ему знать, что я…

Арианна остановила Квареха, указав на его руки. Бинты порвались, когда он использовал когти в схватке. В лучшем случае он мог сойти за седого, но форму его ногтей, даже втянутых, невозможно было отрицать.

Дракон произнес слово тяжелым тоном Роюка.

— Так что же нам теперь делать? — Он тяжело вздохнул и сполз по стене на пол.

— Дождемся ночи и спрячемся на одном из грузовых кораблей.

— Куда на грузовом корабле? — Флоренс все еще помнила обещание Арианны, что ее план ей не понравится. В ее взгляде читалось извинение. Это лишь усилило беспокойство Флоренс.

— Почему именно корабль? Разве дирижабль не быстрее? — спросил Кварех.

— Так и есть. — Арианна полностью проигнорировала вопрос Флоренс. — Но они же этого и ждут — что мы пойдем самым простым путем.

— Они будут опрашивать нас везде, куда бы мы ни отправились, в каждом крупном городе, на каждой крупной транспортной магистрали, — сказал Кварех. — Даже если это не так, остается вопрос их способности отслеживать мою магию.

— И мне все еще очень любопытно, почему они именно тебя выслеживают. — Арианна бросила на Квареха пронизывающий взгляд. Дракон вскинул подбородок и встретил его. Он был единственным человеком, которого Флоренс когда-либо видела бросающим вызов Арианне. Впрочем, Флоренс не часто видела Арианну с кем-либо.

— Я рассказал тебе все, что тебе нужно знать.

— Да, да, что ты работаешь над свержением Короля Драконов. — Арианна фыркнула, показывая, насколько сильно она верит в эту информацию.

Флоренс не была так уверена в лжи Квареха. Дракон, конечно, шел на большой риск, чтобы добраться до Алхимиков. Это была гильдия, которая находилась дальше всех от контроля Драконов, прикрываясь тем, что они настаивают на секретности своих экспериментов. Именно здесь находилось первоначальное сопротивление Лума.

Но даже Совет Пяти — те немногие глупцы, что пытались разжечь искру и освободить Лум из-под власти Короля Драконов в те ранние дни, — погибли под натиском Драконов. У Фентри не было ни единого шанса, они превосходили их в силе и магии. Флоренс росла, слушая рассказы о Совете Пяти, но в детстве ее предостерегали от излишней смелости. О Совете не говорили легкомысленно и никогда не хвалили.

— Но я с тобой не согласна, Дракон. — Арианна вздохнула и продолжила: — Всадники будут проверять каждый крупный хаб²⁵, а дирижабль очень заметен, если он не курсирует между этими хабами. Не говоря уже о том, что твой запах тоже заметен.

— Тогда как же мы будем передвигаться?

— Мы воспользуемся Подземельем. — Арианна повернулась к Флоренс, и ей вдруг стало все ясно.

— Нет, — вздохнула Флоренс. — Я больше туда не вернусь.

— Флор…

— Ты обещала мне!

— Тогда оставайся здесь. — Слова были сказаны мягко, но ранили сильнее, чем предполагала Арианна.

Флоренс ерзала на табурете, переставляя ноги, пытаясь перевести дыхание и одновременно обрести равновесие. Туннели, бесконечные туннели, превратившие подбрюшье Тер.4 в крысиный лабиринт. Смелые новички называли его «Игровой площадкой Воронов», а более благоразумные магистры — «Глупостью Ворона».

Когда она выбралась из этих туннелей, то поклялась никогда больше в них не заходить. Она вошла в него одной из десяти, а вышла одной из трех. Непрекращающаяся чернота взяла свое. Они многократно заплатили за ее свободу.

— Я не могу провести тебя через них. — Флоренс яростно покачала головой. — Я не вела в прошлый раз и не помню.

— Я знаю, Флор, знаю. — Руки Арианны гладили плечи Флоренс. Это движение мало помогло успокоить ее бешено колотящееся сердце или успокоить нервы. — Но мы должны их использовать. Это единственный прямой путь с Тер.4.2 на Тер.4.3, который исключает возможность того, что кто-то почувствует магию Квареха или уловит его запах. Оттуда мы сможем перейти на Тер.0.

Она хочет пересечь пустошь. Флоренс покачала головой. Было ясно, что это Клепа составляет план путешествия, потому что ни один Ворон в здравом уме не стал бы предлагать такое опасное и обратное путешествие в Кил.

— Это все равно не решает проблему навигации. — Флоренс хваталась за соломинку — все, что угодно, лишь бы заставить Ари передумать.

— Мне помогут. — Глаза Арианны подсказали Флоренс, что она еще не дошла до самого страшного. Эти жалкие, выразительные глаза Дракона вдруг показались ей такими чужими. Эта женщина, вытащившая Флоренс из тени смерти, теперь с готовностью погрузит ее обратно в эту тень.

— Кто? — спросила Флоренс, хотя уже знала ответ.

— Твои друзья.

У Флоренс открылся рот. Арианна была безрассудной — это Флоренс знала всегда. Но она никогда не думала, что эта женщина настолько глупа, чтобы вытащить двух заключенных из плавучей тюрьмы Тер.4.2.

12. Леона

Закат был любимым временем суток Леоны. Ослепительный свет начал исчезать, окрашивая небо в цвет летней вишни. Мир окутывала бледно-красная дымка, расставляя акценты в поместье Рок так, словно все вокруг было охвачено языками пламени.

Леона грелась в теплом сиянии — последнем угасании тепла перед тем, как на мир опустится ночная прохлада. Дом Син был в голубых тонах, отражающих его самые нелюбимые часы. Она открыла глаза и уставилась на арки, изгибающиеся над входом на балкон.

Дом Син. Одно только название вызвало неприятный привкус во рту. За четыре дня, прошедших с тех пор, как она спустилась в Лум, от Сибилы не было ни единого шепота. Почему она так долго не могла найти мальчика?

Ивеун Доно с каждым часом становился все более нетерпеливым, и Леона не могла его винить. Она повернула голову и заглянула в комнату, расположенную за его гостиной. Король восседал на возвышенном помосте. Позади него находился такой же круг, украшенный золотой лентой, и еще больше кругов, окольцованных золотом. Казалось, он восседает на земле, а луны и солнца возвышаются у него за спиной. Ее Король мог сойти за божественного.

— Ты выглядишь бодрой, — прошелестел его голос, доносясь с другого конца комнаты до широких перил, на которых устроилась Леона.

— Доно? — Она села прямее, закинув ноги на внутреннюю сторону балкона.

— Тебя не часто можно застать улыбающейся самой себе.

Леона прижала кончики пальцев к щекам, ловя обидную эмоцию, промелькнувшую на губах. К счастью, здесь были только они двое, и у нее не было секретов от своего правителю.

— Я подумала, что сегодня прекрасный вечер.

Король сделал паузу, глядя на веранду, где сидела Леона. Он смотрел на закат, словно не замечая, как пролетело время за последние несколько часов. Его лицо немного расслабилось. Леона подозревала, что лишь немногие могли заметить едва уловимое движение его бровей, когда Король превращался из верховного лидера в простого человека.

— Полагаю, сегодня приятный вечер.

Леона отвела глаза, снова сосредоточившись на горизонте. Ее магия, горячо вливавшаяся в жилы после согласия Короля, забурлила от восторга и заискрилась, когда он внезапно появился рядом с ней. Он двигался легко, как ветер, и мягко, как звездный свет.

Ее веки отяжелели, когда он провел когтем по линии ее позвоночника. Они были так близко, что она чувствовала, как воздух колышется от его движений, на расстоянии волоска от ее плоти. Он все еще избегал ее прикосновений. Они были никем. Но он был для нее всем, и опасным их делало то, что он знал об этом. Его дыхание было теплым на ее щеке — единственное, чему он позволил коснуться ее кожи, когда его лицо нависало над ее плечом.

Она ждала, что он скажет еще что-нибудь. Молчание хранило шифры истин, которые таились между ними, написанные сценарием, который ни один из них еще не знал, как расшифровать. Это был не тот момент, когда они обрели дар речи.

Ивеун Доно отстранился и вернулся за свой стол. Леона продолжала смотреть на горизонт. Ни один из них больше ничего не говорил, пока ночь не начала подниматься на небо.

— Думаю, пора одеваться к ужину, — объявил он.

Леона поднялась на ноги через мгновение после того, как ее Король встал, затем пересекла балкон и опустилась на ступеньку чуть позади него. Они вышли из комнаты, и она проводила его до покоев. Его слуга занял место, а Леона была отстранена от должности.

Она направилась в столовую, сворачивая в дальние коридоры, чтобы не встретить других дворян Дома Рок. Колетта'Рю тоже собиралась одеваться, и Леона целенаправленно избегала дорожек, по которым, как известно, ходила Королева. Это было нетрудно. Больная приятельница Ивеун Доно не отходила далеко от своей постели и садов.

Она была уже на полпути к столовой, когда услышала треск планера, пробивающегося сквозь облака внизу. Леона бросилась к окну и осмотрела темнеющее небо. Там был заметен блеск магии, угасающей на ветру…

Одна-единственная лента там, где их должно быть несколько.

Ругаясь, она направилась к посадочной платформе. Леона все это время ждала звука новых планеров, но их не было. Всего на Лум спустилось пять Всадников, а вернулся только один? Что-то было не так, и Леона, как глава Всадников, должна была это выяснить.

Платформа представляла собой широкое, открытое пространство из цемента. По периметру платформы в высоких травах и диких цветах переплетались железные конструкции. Поместье открывалось, как рот рыбы, жаждущей воды, и Леона была не менее голодна до информации.

Всадник вывел планер на платформу. Он выглядел одиноко, как единственное возвращающееся судно, его широкие золотистые крылья были меньше потенциальной вместимости посадочной площадки. Леона поднесла руку ко лбу, убирая с него прядки волос цвета граната. Знакомая женщина отпустила шкивы на спине планера и спрыгнула с него, устало покачиваясь. Синяки от напряжения, вызванного полетом на планере, быстро исчезали с ее кожи.

Леона перешла к ней. Рабы Фены остались ждать, чтобы обслужить летающее приспособление. Они хорошо знали свое место и не мешали.

— Сибил. — Леона провела большим пальцем по ладони. Сестра последовала ее примеру, вырезав золотую линию на своей плоти. Они сцепили руки, и золото потекло по золоту, не успев рассеяться в воздухе.

— Леона То. — Сестра никогда не забывала, как правильно называть Леону.

— Ты… одна?

— Случилась беда.

Сибил — сладкая, нервная, неуверенная, стремящаяся к успеху Сибил. Девушка едва не заикалась при произнесении слов. В этот момент Леона поняла, что от того, что ее ждет, ей уже никто не поможет. Леоне не нужно было знать, о каких «бедах» говорила ее сестра. Это должно было быть простое задание, настолько простое, что даже новичок должен был справиться с ним.

— Не говори больше. Этой ночью тебе придется отвечать не передо мной.

Лицо Сибилы побледнело от суровости сестры; Леона практически ощутила запах страха, исходящий от нее. Она повернулась и направилась в красную комнату. Это была комната, которую Ивеун Доно предпочитал для встреч, которых не ждал.

Король ждал их, одетый в богатый бархат и тяжелые ткани своего вечернего одеяния. Его грудь была обнажена из-за проймы в середине одеяния без рукавов. Они переливались через край кресла и стелились вокруг его ног. Подпоясанные поясом штаны с широкими штанинами слегка колыхались, когда он переставлял ноги.

— Сибил, ты вернулась ко мне. — Король широко улыбнулся, показав свои клыки.

Леона остановилась в дверях. Сейчас она не могла помочь сестре. Сибил в одиночестве прошла в центр комнаты. Что бы ее ни ждало, она сама навлекла это на свою голову. Помочь ей было невозможно.

— Ивеун Доно. — Сибил опустилась на колено. — Никаких полумер в моей любви к твоему правлению.

Леона закатила глаза. Внимание Ивеуна Доно слегка переместилось, его рот дернулся в искреннем веселье. Сибил так и не научилась, сколько бы Леона ей ни объясняла. У Ивеуна Доно не было времени на ненужные похвалы и помпезны²⁶ от своих верных низов. Он хотел от них только одного: результатов. Все остальное было лишь дешевой отговоркой, позорящей истинное значение их Дома.

— Да… — протянул Король. — Сибил, почему ты одна? Я отправил тебя с Всадниками, а затем по предложению твоей сестры выделил еще двоих, чтобы они разыскали тебя после того, как ты не возвращалась целых два дня. Теперь ты стоишь передо мной одна.

Леона почувствовала нарастающую панику сестры.

— Скажи, а остальные мои Всадники ждут на Луме в драматическом напряжении, держа Квареха в цепях, пока ты не вызовешь их сюда?

— Не совсем, Доно… — Сибил запнулась.

Никто не заговорил. Тишина раздражала Леону. Сибил проваливала тест за тестом. Она переступила порог некомпетентности и теперь флиртовала с самоубийственной глупостью.

— Сибил, тебе задали вопрос, — надавила Леона.

— Он приземлился в Новом Дортаме, но ускользнул от нас. Мы нашли его среди отбросов в Старом Дортаме, но потом он сбежал…

— Как Кварех Син, мужчина, не отличающийся ни мастерством в поединках, ни особой хитростью, смог сбежать от пяти моих Всадников? — Ивеун Доно сжал руки, и когти едва заметно выдвинулись из кончиков пальцев.

— Ему помогли.

— Помогли? Кто? Из владений Рока был украден только один планер, и другим Домам не разрешено использовать эту технологию.

— Химера, — уточнила Сибил. — И еще одна Фен.

— Чудовище с черной кровью и Фен. — Ивеун Доно провел кончиками пальцев по губам. — Ты хочешь сказать, что именно они сделали дураками моих Всадников?

— Они убили остальных.

Леоне захотелось отшвырнуть сестру. Подробности были очевидны, и их озвучивание ничем не помогло. Но к раздражению примешивалась интрига. Какими бы невозможными ни казались утверждения Сибил, факт оставался фактом: четверо Всадников мертвы. Даже при некомпетентном руководстве такого не должно было случиться.

— Где сейчас Кварех? — спросил Ивеун Доно.

— Он сбежал от нас в портовом городе… Территории 5?

Тер.5.2, подумала про себя Леона. Ей потребовались месяцы, чтобы запомнить различные города Лума. Цифры за цифрами. Нелепые. Кто-то объяснял ей логику, но все это было скучно, серо и забыто, как и сами Фены.

— Кварех Син сбежал от тебя? Ничтожный Син, Фен и грязная Химера не только уклонились, но и дважды убили моих Всадников?

Сибил опустила голову, и ее молчание было острее топора палача. Леона сдвинулась с места, загородив единственный выход из комнаты. Ивеун Доно встал.

— Сибил, посмотри на меня. — Магия липла к губам Короля, когда он говорил. Она излучалась с его языка, проникая в уши Сибилы. — Скажи мне, какая рука тебе больше всего нравится?

Ее сестра застыла на месте, не шевелясь, едва дыша. Но Леона знала, что внутри она ведет бесполезную ментальную войну. Магия Короля была сильна и неоспорима. Его влияние нельзя было игнорировать, тем более когда за ним стояла такая мощь.

— Скажи мне, Сибила. — Тона, которым Ивеун Доно мягко умолял Сибил, было бы достаточно, чтобы заставить Леону выполнить его просьбу, и для этого не потребовалось бы никакой магии.

— М-мое право. — Магия победила. Как только она подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом, Ивеун Доно изменил свою магию.

Его глаза, казалось, светились в тускло освещенной комнате, когда они встретились с глазами Сибилы. Слабый вкус ежевики наполнил рот Леоны, вливаясь в нос. Магия Короля обладала сладким вкусом, но почти слишком. Словно что-то, что слишком долго пролежало на лозе и вот-вот сгниет.

— Значит, так, — прошептал Ивеун Доно. — Дай мне свою руку.

Его магия превратила Сибилу в марионетку на невидимых ниточках. Пока взгляд Короля был неотрывен, она принадлежала ему.

Ее правая рука поднялась с колена и протянулась к Королю. Ивеун Доно принял ее с изяществом, не сводя глаз с Сибилы и удерживая магический контроль над ее разумом.

В тот момент, когда его магия сместилась и Сибил вновь обрела контроль над собой, было уже слишком поздно. Ониксовые когти Короля были выпущены, между ними сплелись магия и чистая ярость. Он обрушил их на правую руку Сибилы, и они пробили сухожилия и кости, разрывая мясо, плоть и связки.

Ее сестра вскрикнула от боли, когда Король вывернул запястье. Он превратил пальцы Сибилы в мякоть, а ее ладонь — в клочья, после чего отрубил ей руку у запястья. Леона мрачно смотрела на свою младшую сестру, которая лелеяла огрызок руки. Она чувствовала, как магия Сибилы пытается отрастить отросток, но безрезультатно. Драконы могли отрастить почти все, если их сердца и головы были целы — и если более сильный Дракон не пытался блокировать процесс магического исцеления.

— Доно, Доно, — причитала Сибил. — Прости меня. Пощади мою жизнь.

Ивеун Доно с отвращением посмотрел на окровавленную массу того, кого он считал одним из своих Всадников. Его магия все еще была связана с магией Сибилы, не давая ей исцелить рану. Он вернулся к своему трону.

— Очень хорошо. Я пощажу твою жизнь. — Король сел. — И я поручаю твоему командиру, моему Мастеру-Всаднику, следить за соблюдением дисциплины.

Леона встретилась взглядом с красными глазами Короля, все еще светящимися магией в кромешной тьме комнаты. От него исходила непринужденная властность. Она вглядывалась в его указ, ища в нем хоть крупицу его истинной воли. Если таковая и была, он ее скрывал. Король, похоже, действительно предоставлял ей выбор.

Она встретилась взглядом с Сибилой. Ее сестра все еще сидела, скорчившись, раненая. Жалкие слезы текли по ее щекам и пачкали пол, по которому ступал их Король. Никаких полумер. Сибил дала Королю слово и раз за разом терпела поражение. Теперь ее глаза дерзнули просить прощения в свете ее позора. Ее сестра цеплялась за отчаяние жить больше, чем за славу их дома.

Стыдно.

Леона не стала объяснять свои действия. Если бы в ее сестре оставался хоть какой-то здравый смысл, хоть какая-то гордость за Анх из Дома Рок, она бы знала. Они были единым организмом и служили одному разуму — разуму Ивеун Доно. Все, кто не делал этого, были раковой опухолью, опустошающей систему, высасывающей ресурсы ради собственной эгоистичной выгоды. Когда опухоль разрасталась, действовать можно было только одним способом.

В тот момент, когда рука Леоны погрузилась в ее грудь, глаза Сибил расширились от шока. Острые края ребер полоснули ее по пальцам и запястью. Ее кровь смешалась с кровью сестры в последний раз. Леона зажала в ладони бешено бьющееся сердце Сибил. Золотистая кровь капала из пасти младшего Дракона.

Леона стояла над трупом сестры, и сердце все еще подергивалось в ее пальцах от предсмертных импульсов магии Сибилы. Она предложила орган Королю.

Ивеун Доно медленно, нарочито медленно повернул голову из стороны в сторону.

— Это было твое убийство.

Леона поднесла сердце ко рту и впилась в него зубами. Клыки разделили ткань на тонкие полоски, которые было приятно держать на языке и легко проглотить. Сила захлестнула ее, голова Леоны поплыла. Она поглощала магию и мясо, пока зрение не затуманилось, а живот не стал толстым.

— Впитывай ее силу. Возьми ее магию. — Каким-то образом Ивеун Доно оказался прямо перед ней. Она даже не услышала его движения. — Возьми двух своих доверенных — Андрэ и Камилу.

Его рука обвилась вокруг ее руки. Он прикасался к ней. Король прикасался к ней. Все тело Леоны запылало от радости, которой она никогда раньше не испытывала. Магия смешивалась с ее магией, наполняла ее, переполняла.

Золотистая кровь заструилась между их пальцами, и липкая жидкость растворилась в воздухе. Леона посмотрела на своего государя и вдохнула вкус ежевики. Если ей суждено умереть, она хотела бы, чтобы это произошло от его руки; она хотела бы, чтобы именно он пировал на ее сердце и питался ее сущностью. Она хотела бы, чтобы ее магия затуманила его голову и сделала ее тяжелой. Она хотела, чтобы он упивался ею, как она упивалась Сибилой.

— Возьми свой самый быстрый планер и отправляйся в Лум. Он опустил подбородок и встретил ее взгляд.

— Я верну то, что принадлежит тебе по праву, — произнесла Леона.

Другая рука Короля забралась в ее волосы, под косу. Он напрягся, когти царапали кожу головы, волосы путались и защемлялись между пальцами. Съеденное сердце упало на пол с глухим, влажным звуком. Леона закрыла глаза перед Ивеуном Доно, давая ему возможность завладеть ее разумом, если он того пожелает. Он мог взять у нее все, что пожелает. Не было ничего, чего бы она не отдала.

— Не совсем, — прошептал он. Его голос поглотил ее, его магия пронзила ее до костей. Грудь Леоны вздымалась, прижимаясь к его груди, словно она предлагала ему свое сердце — все, чем она когда-либо была и будет. — Ты будешь действовать как моя рука. Ибо только я могу взять то, что принадлежит мне.

Ивеун Доно откинул ее голову назад. Леона зашипела, скорее от восторга, чем от боли. Его клыки задели ее нижнюю губу. Король использовал тело Леоны, чтобы подтвердить каждую истину, которую он вдыхал в ее открытую кожу.

13. Кварех

Флоренс не произнесла ни слова в течение двух часов. Она спорила с Арианной недолго, минут пять, а потом привалилась к стене на своем табурете, уставившись в пустоту. Кварех знал девушку всего четыре дня, но это были долгие четыре дня, проведенные в основном в тесном кругу. Он мог читать ее, хотя бы приблизительно.

Кварех изучал народ Лума всю свою жизнь. Он узнал о пяти Гильдиях и специализации каждой из них. Он изучил Фениш, язык народа. Но само пребывание на земле было сюрреалистичным. Он как будто знал ноты, но не слышал мелодии, которую пели. Он мог сказать «Клепальщик», но не понимал, что это значит на самом деле, и каждый взгляд Арианны за последние несколько дней подтверждал это. Но ничто не говорило об этом яснее, чем выражение лица Флоренс.

Девушка была в беде. Между бровей пролегла морщинка, а юное лицо исказилось в гримасе. Кварех понял план, который изложила Арианна, — более или менее. Он знал о Тер.4.2, и Подземелье казалось ему достаточно логичным выбором, чтобы действовать быстро и не быть обнаруженным. Он понимал слово «тюрьма» в том смысле, что его разум мог придумать определение, эквивалентное слову на Роюке, но почему-то он еще не говорил на их языке. Тяжесть, которую он ощущал при мысли о побеге из тюрьмы, была невесомым облачком по сравнению со свинцом в глазах Арианны и, что было так очевидно, в сердце Флоренс.

Он хотел помочь. Петра тысячи раз заставляла его улыбаться, когда ему было грустно. Его сестра точно знала, что сказать, чтобы ободрить его. Но у него было всего четыре дня знаний, которые он мог почерпнуть, когда дело касалось юной Фентри.

— Флоренс? — Арианна бросила на него предостерегающий взгляд, как только имя ее ученицы прозвучало на его губах. Девушка не обратила внимания на защитные порывы своего мастера, но при звуке ее имени глаза медленно сфокусировались. Кварех отбросил гордость и попросил прощения за свое невежество у того, кто был на двадцать лет младше его. — Можешь ли ты объяснить мне, как работает твой револьвер?

— Что?

— Твой револьвер. Я видел, как ты смазывала его в поезде, а потом использовали в потасовке. Я знаю, что ты не Химера и не владеешь магией… Так как же тебе удалось так выстрелить?

— Ты хочешь узнать об оружии? — робко спросила она.

— Если ты меня научишь. — Кварех молился, чтобы он не ошибся в надежде, прозвучавшей в ее голосе.

Флоренс снова зашевелилась. Оживившись, она порылась в своей сумке на полу, достала из нее небольшую красную баночку, в которой Кварех сразу же узнал набор для ухода за оружием, еще одну коробку средних размеров, где хранились порошки, и оружие. Она сошла с табурета и села перед ним на пол.

Кварех с вожделением посмотрел на пустой табурет, который укрыл бы его от грязи, но ничего не предпринял. Его одежда была уродливой и грязной, а табурет действительно не был чище. И уж точно на нем не будет удобно. К тому же перед ним уже устроилась Флоренс, и это было для нее.

— Ну, это не так уж сложно. — Она положила револьвер между ними, указывая на разные части. — Молоток, цилиндр, курок, ствол и дуло. Когда вы готовы стрелять, курок откидывается назад, нажимая на спусковой крючок. Он ударяется о баллончик в патроннике, и этот обмен силами вызывает химическую или магическую реакцию — небольшой взрыв. — На последнем слове ее голос повысился. — Этот взрыв проходит через ствол и выходит через дуло, приводя в движение пулю. Или что там еще находится в канистре.

Она взяла в руки небольшой кусок металла. С одного конца он был заострен, а с другого — плоский. Кварех взял его у нее, чтобы осмотреть, и это действие привело ее в восторг.

— Пуля находится на этом конце картечи²⁷, рядом с запалом — по ней и бьет молоток. — Она достала длинную полую трубку, в которую, конечно же, можно было вставить пулю. — От того, чем и сколько я наполню картечь, зависит тип выстрела.

— Но как в дело вступает магия? — Кварех передал Флоренс картечь и пулю и взял в руки пистолет. Молот и дуло были золотыми. На боковой поверхности ствола были выбиты золотые фигуры, которые он смутно узнал, но не смог определить. Он заглянул в ствол и заметил, что внутри он тоже золотой.

Пальцы Флоренс обхватили ствол и потянули его от себя.

— Никогда не направляй дуло пистолета на что-то, если не готов выстрелить.

— Но оно не заряжено. — Кварех не понравилось, что с ним обращаются как с ребенком.

— Сейчас нет. Но могло бы быть. Это просто хорошая практика. Каждый молодой Револьвер учится этому.

— Ах, Флор, если он хочет направить оружие себе в лицо, почему бы нам не позволить ему? Не факт, что выстрел убьет его. Может, ему стоит поучиться на собственном опыте и посидеть несколько недель, как сгусток крови, пока у него отрастет часть мозга, — недовольно проворчала Арианна.

— Если он хочет учиться, то должен учиться правильно. — Флоренс повернулась, чтобы посмотреть на своего мастера, и Кварех проследил за ее взглядом.

Он открыл рот, чтобы ответить с не меньшим сарказмом, но выражение лица Арианны заставило его остановиться. Она посмотрела мимо Флоренс, которая продолжала о чем-то говорить, и уставилась прямо на него. Ее округлое лицо было расслаблено, а губы сложились в тонкую линию, которую он почти осмелился бы назвать благодарной улыбкой. Кварех слегка кивнул, сглатывая горечь, которой наполнился его рот от ее словесного выпада. Арианна перевела взгляд на Флоренс, заставив его усомниться, не ошибся ли он в выражении лица.

— В любом случае, — продолжила Флоренс, снова повернувшись к нему, — магия кроется в рунах. Это нечто, разработанное Алхимиками, похожее на закалку металла. Химера, или, как я полагаю, дракон, заряжает металл магией. Разные формы содержат разные типы магии.

Она откинула молоток назад, показывая ему место удара. Там оказалась руна, зеркально отражающая аналогичную, выгравированную на плоском конце канистры. Кварех еще раз перевернул картечь и удивленно уставился на нее. Магия, с помощью которой можно манипулировать физическим миром. На протяжении половины его жизни, веков на Нове, это было чем-то недоступным. Магия существовала только в разуме, в царстве эфемерного. С ее помощью нельзя было устроить взрыв, поднять планер, повернуть колесо или сделать еще половину того, что смогли придумать Фентри. Какими бы сильными ни были драконы и какими бы они ни были всегда, существовали вещи, которые им не удавались — то, что Фентри могли делать, а они не могли.

Он передал картечь обратно Флоренс, а его рука опустилась на фолиант, висевший у него на поясе. Вот почему он оказался на Луме. Именно к этой силе он стремился, чтобы изменить естественный порядок вещей и бросить вызов законам мира. Сила, которая, как надеялся Кварех, позволит ему создать армию и привести свою семью к победе.

— Но, — продолжала Флоренс, — со временем руны могут утратить свою магию или износиться.

— Их нужно подзаряжать, — рассуждал Кварех.

— И тут на помощь приходит Арианна. — Флоренс улыбнулась скорее оружию, чем своему мастеру.

Арианна выглядела утомленной, повторяя за ней аналогичное выражение лица, что не было известно девушке.

— Думаю, я пойду немного поработаю. И выясню, какой корабль направляется к Тер.4.2 и как нам на него попасть.

Флоренс впервые не обратила внимания на Арианну. Она даже не повернулась. Старшая женщина стояла и ждала, развалившись под тяжестью молчания своей ученицы.

Значит, вот оно. Единственное, что может сломить Белого Призрака.

Поймав его взгляд, Арианна преобразилась. Она бросила на него неприязненный взгляд и выбежала из комнаты. Это был удар исподтишка, предупреждение. Они оба знали, что чем дольше они будут находиться рядом друг с другом, тем более привычными станут их отношения. Как бы она ни старалась, он все равно узнает ее секреты, по крайней мере некоторые.

Но это произойдет в ближайшие дни, когда они прибудут в Гильдию Алхимиков. Пока же Кварех сосредоточился на выполнении одного задания за другим. А перед ним все еще стояло незаконченное дело.

— Флор. — Он назвал девушку знакомым именем Арианны. Она удивленно подняла глаза, но не стала ругать его за это. — Почему ты не хочешь отправиться на Тер.4.2?

Ее пальцы пробежались по набору оружия, словно она не могла решить, какой инструмент ей нужен для решения поставленной перед ней задачи. Когда это оказалось бесполезным, она перешла к ящику с порохом, перебирая различные баночки. Но Кварех знал, что и там она не найдет ответа. Он был терпелив и ждал, пока она сама придет к этому выводу.

— Я родилась Вороном. — Ее пальцы наконец-то перестали двигаться и легли на щеку. — Но у меня ничего не получалось — бесполезная, на самом деле…

— У тебя есть отметка, — заметил Кварех.

— А я едва прошла этот тест. — Она покачала головой. — Я и не должна была. Мне помогли.

— Твои друзья?

— Мои друзья. — Флоренс опустила руку с тяжелым вздохом. — Хотела бы я быть такой же, как Арианна, и полностью избежать метки.

— Почему? — Кварех не понимал. При любой возможности он надевал символ Дома Син. Это была такая же часть его личности, как и цвет кожи. Он означал, кто он и где его место. Как бы далеко он ни продвинулся в мире, принадлежность к Сину всегда будет запечатлена в его личности. Кто бы этого не хотел?

— Ведь тогда я могла бы стать по-настоящему свободной. — Она с тоской вздохнула. — Люди не смотрели бы на меня и не видели Ворона, они видели бы меня.

— То есть ты могла бы стать Револьвером.

— Я могла бы быть кем угодно, — поправила она.

До появления Драконов в Луме существовала отсталая система. Люди шли куда хотели, делали что хотели. Для общества, которое, как всегда учили Кварех, предпочитало логику, это не выглядело основанным на разуме.

— Когда пришло время второго испытания, я понял, что не пройду его. Половина из нас не прошла бы. Но тогда мы знали больше. Мы знали, что до Драконов были дни, когда люди учились так, как хотели. Когда ты мог бы стать кем-то большим, чем то место, где ты родился, и то, в какой среде ты родился. Поэтому мы сбежали.

— Любой, кого поймают за побегом из Гильдии, может быть предан смерти. — Законы, установленные Драконами, вдруг стали казаться не такими уж и разумными, когда перед ним предстал вполне способный человек, который, если бы они строго соблюдались, пропал бы из этого мира.

— Любого, кто не пройдет первое или второе испытание Гильдии, ждет верная смерть. Если ты сбежишь, тебя могут просто посадить в тюрьму, чтобы убедить вернуться, прежде чем убить талант… Так было с моими друзьями.

— Но ты же не умерла и не сидишь в тюрьме.

— Нет.

— Как?

Флоренс долго молчала. Она сосредоточилась на выборе картечи из тех, что уже сделала, и изготовила одну или две новые. Время от времени она поглядывала на него уголками глаз, ожидая. Кварех прислонился затылком к стене и стал ждать. Он не стал повторяться, да и не нужно было. Ему просто нужно было набраться терпения, чтобы она сама разобралась с этим.

— Мы с друзьями сбежали через Подземелье, — бодро сказала Флоренс. — Семеро погибли, троим удалось выбраться. Двоих поймали на Тер.4.2.

— Как ты… — Кварех уже знал ответ на свой вопрос. Он знал, кто помог Флоренс проделать оставшийся путь в безвестности: единственная женщина в мире, которая, казалось, избежала любой поимки, любой погони.

— Она спасла меня. — Флоренс улыбнулась, видя, как он складывает все воедино. — Я бы не выжила, если бы Арианна не протащила меня на тот грузовой корабль.

Точки соединялись одна за другой, образуя временную линию, проходящую через пробелы в истории. Арианна встретила Флоренс, забрала ее на Тер.5. Они добрались до Дортама, и она прославилась как Белый Призрак, враг всех драконов. Но почему? Все, что было до встречи с Флоренс, по-прежнему окутано тайной хаоса.

— Она жила в Тер.4.2? — предположил он.

Флоренс покачала головой.

— На самом деле я не знаю. И прежде чем ты спросишь, я не знаю, откуда она могла быть. На самом деле я знаю не больше, чем ты. Она Мастер Клепальщик…

Это была новость. Он не знал, что она мастер.

— И она ненавидит Драконов больше всего на свете. Ее первым правилом, когда она взяла меня с собой, было то, что я никогда больше ни о чем не должен спрашивать.

— И ты никогда не спрашивала, — заметил он.

— И я никогда не спрашивала. Неважно, кем она была. Важно, кем она может стать… — Руки Флоренс замерли на одной из шкатулок, остановившись на середине. Она говорила только для себя, едва слышно шепча. — Если бы только я могла заставить ее увидеть это.

14. Арианна

Арианна стояла каменной горгульей на вершине одного из шпилей, окружающих порт Тер.5.2. Магия пульсировала в кончиках ее пальцев, обволакивая кабели и зажимы, делая хватку железных конструкций вокруг нее надежной и крепкой. Она наблюдала, как мужчины и женщины занимаются своими делами.

Драконы вместе с мастерами гильдий входили и выходили из дирижаблей. От одного только вида этого зрелища ей захотелось сблевать от отвращения. Фентри — нет, не просто Фентри, а мастера гильдий, — охотно и открыто общающиеся с Драконами. Она помнила времена, когда мастера гильдий олицетворяли собой все чистое и истинное в академическом мире, когда они были столпами Гильдий. Теперь же они выдавали свои секреты угнетателям, словно собаки, возвращающие подброшенный мяч.

Мир изменился за те почти три года, что она провела в Дортаме. С каждым днем он все больше отдалялся от земли, в которой Арианна родилась. Теперь казалось, что он мчится к будущему, которое мало заботится о прошлом.

Линия почти врезалась в ее плоть, так крепко она держалась за нее. Она была не лучше тех, кого осуждала. Она работала с Драконом, приютила Дракона; она позволила Дракону впитать ее. Наконец линия прокусила ту же руку, что и Кварех, пустив кровь. Разум предал ее, наполнив мыслями о том, как он смотрел на нее, пока питался.

Арианна зарычала на это воспоминание, прогоняя его в глубины сознания. Разжав пальцы, она наблюдала, как медленно затягивается рана на руке. В ней тоже была часть Дракона, причем больше, чем она могла бы признаться кому-либо.

— Ева… — Она коснулась запястья, и напряжение спало с плеч Арианны. — Я возвращаюсь. Я возвращаюсь, наконец-то. Я закончу то, что мы начали.

Именно это отличало ее от тех, кто общался с Драконами внизу, от Химеры, гордившейся тем, что она — часть Дракона. Арианна действовала не для себя. Она не брала органы Дракона ради удовольствия или эгоцентричной власти. Она помогала Квареху не ради нее самой и не для того, чтобы воспользоваться его благодеянием в личных целях. Она сделала это ради своей миссии, ради Лума, но больше всего ради мести.

Арианна дождалась темноты, прежде чем двинуться в путь. После захода солнца у причала остались три грузовых корабля, и она подозревала, что один из них — лучший шанс добраться до Тер.4.2. Но было одно место, где можно было получить всю информацию. Перед отбытием и сразу после стыковки Арианна наблюдала, как капитаны всех кораблей заходят в здание, расположенное напротив того, где она сидела. Через окна третьего этажа она видела, как они беседуют с грузным мужчиной. Этот же крепкий мужчина закрыл свое дело только после того, как порт затих и с неба исчезли последние лучи света.

Она спрыгнула с карниза, леска натянулась, и катушка с жужжанием упала в свободное падение. Раскачиваясь на ногах, Арианна направила второй трос к крану, возвышавшемуся над доками. Трос зацепился за него, закрепившись с помощью магии. Как только новая леска была закреплена, первая размоталась и вернулась на свою катушку.

Замена тросов и кабелей с помощью лебедки была бездумной и простой. Ее руки знали, как двигаться, а магия действовала на уровне инстинкта. Она беспрепятственно парила в ночи. Ни барьеры, ни стражники не могли помешать ей.

Ветер завывал в ушах, а в нос ударял запах моря. Она была невесома, паря высоко над портом. Она была далеко от света фонарей внизу, и скрип и лязг судов о привязь при смене приливов и отливов маскировали звуки ее лебедок и канатов.

Арианна держала колени свободными, сгибала и разгибала тело, чтобы поглотить удар и звук, когда она приземлялась на внешнюю сторону здания. Она окинула доки настороженным взглядом. Несколько моряков и пилотов бродили вокруг, привлеченные светом курительных салонов и баров.

Выпустив леску, она опустилась к окнам третьего этажа портового управления. Очки улучшили ее Драконье зрение, сделав темноту скорее раздражающей, чем мешающей. Окна открывались на полпути, несомненно, чтобы в теплые месяцы впускать прохладный морской бриз. Простые замки, ничего такого, что могло бы создать реальную проблему…

Она порылась в одной из небольших сумок на поясе. Она могла бы просто разбить стекло и покончить с этим. Но Ари не хотела делать ничего такого, что могло бы вызвать подозрения до того, как корабль, на котором они находились, выйдет из порта. Ее инструмент выглядел почти как золотая лента, плоский и твердый, он не сгибался, пока она просовывала его наполовину в оконный косяк.

Арианна переместила свой вес на леску, позволяя напряжению и физике удерживать ее на месте больше, чем магии. Освободив свои умственные способности, она направила их на золотую полоску. Она зашевелилась, прокладывая себе путь в комнату. По ее команде она обхватила рычаг замка и потянула. Окно со щелчком открылось, и Арианна без труда проскользнула внутрь.

Кабинет был обжитым. Кожаное кресло со спинкой в виде крыла потрескалось в местах интенсивного использования. На письменном столе были ямочки от многолетнего лежания предплечий.

О человеке можно многое узнать по его дому, а офисы — это не что иное, как вторые дома. Этот человек был существом привычки. Он вышагивал, когда нервничал, — судя по нитяным следам на ковре, — и никогда не пропускал ни одного дня. Его записи методично проверялись каждое утро и вечер на протяжении последнего года.

Арианна пролистала портовый манифест, в котором было записано каждое судно, его содержимое и команда. Грузовое судно, которое она выбрала для них, называлось Холкс III. Она подозревала, что корабль, названный в честь столицы Тер.4, направляется именно в этом направлении. Она медленно пролистала бумаги, стараясь сделать это так, чтобы вернуть их в том же виде, в каком нашла.

— Холкс III, груз… Текстиль, достаточно надежный, — размышляла она вслух. — Прибывает и отбывает ночью. — Времени было мало, и она перевернула бумаги на место.

На корабле путешествие на Тер.4.2 займет чуть меньше двенадцати дней. Холкс III был простым грузовым кораблем и, скорее всего, шел со скоростью 27 800 пека в час — или 27,8 века в час. Арианна вздохнула с облегчением, когда увидела, что он оснащен усовершенствованным двигателем. Большинство обычных кораблей оснащались двигателями, работающими на магии или паре, чтобы экономить уголь. На борту судна с магическим двигателем всегда найдется место для еще одной Химеры.

Ее пальцы остановились на бухгалтерских книгах, которые она приводила в порядок. Сузив глаза, Арианна пролистала записи, пытаясь понять, что именно не так. Она перевернула страницу, затем следующую и еще одну. И тут она нашла — вернее, не нашла. Ни одно судно не направлялось в Тер.2.3, главный порт территории Алхимиков, уже почти год.

Арианна, как Дракон по запаху крови, рылась в записях портовых властей в поисках доказательств того, что хотя бы одно судно направлялось в Тер.2.3. Конечно, это было далекое плавание, которое, скорее всего, совершалось лишь раз в несколько недель, а то и месяцев. Но чтобы ни одного, ни туда, ни сюда? Это не имело смысла.

Именно Алхимики разработали первую Химеру. Клепальщики были теми, кто отработал процесс рафинирования на своих сталелитейных заводах и нашел применение золоту. Револьверы не отставали, охотно находя дальнейшее применение своему оружию и взрывчатке. Харвестеры снабжали их всеми основными материалами, а Вороны перемещали весь мир — людей и товары. Да, пять Гильдий Лума представляли собой взаимосвязанную систему, цепь, в которой каждая Гильдия являлась звеном.

Так почему же одна из них оказалась отрезанной?

Арианна положила руки на ящик с документами, закрыв глаза в раздумье. Револьверы нуждались в Алхимических рунах для изготовления оружия и его обработки. Зал Гильдии Алхимиков находился в городе Кил, расположенном в центре Леса Скелетов, где им требовалось оружие для борьбы со всяким зверьем. Прекращение торговли с Револьверами стало бы смертным приговором для города, живущего в постоянном страхе перед волками, медведями и эндвигом.

Крики с улицы вернули внимание Арианны к цели: вытащить их с Тер.5. Аномалия, связанная с торговыми путями, оставалась в памяти до тех пор, пока она не нашла ей объяснение.

Сейф портовых властей отвлек внимание, вернув ее мысли в настоящее. Он был достаточно сложным, чтобы стать проблемой, но не настолько, чтобы раздражать — идеальный вариант. Она подняла часть тарифов и налогов. Не так много, чтобы это сразу заметили или чтобы это повредило работе порта, но вполне приличную сумму, достаточную для того, чтобы смазать шестеренки капитана настолько, что он возьмет трех дополнительных членов экипажа.