Алхимия иллюзий

– Убийство Игорька совершено Титовым. Он выждал его около дома, нанес… – Вика запнулась, чувствуя, что к горлу подступил комок. – Нанес ему шестнадцать ножевых ранений. А потом забрал у Игорька бумажник, золотой крестик и часы. И все это подложил в квартиру Дуремара, предварительно засадив ему смертельную дозу, но, видимо, то ли чего-то не рассчитал, то ли организм Дуремара оказался сильнее, чем на это рассчитывал Титов. А потом, выждав, сделал анонимный звонок и навел на след Дуремара, обвинив его в убийстве. Ваши люди приехали к тому на квартиру, нашли все, что изобличало Дуремара в причастности к убийству, и не стали задавать лишних вопросов. Ведь почему они должны задавать вопросы, если нашли убийцу? Но убийца другой человек – Виктор Титов!

Майор Ломакин, пройдясь по кабинету, крякнул:

– Тебе, девка, имя не Агата Кристи, случайно? Просто уж слишком невероятный сюжет!

– Вы же сами были отчасти вовлечены в расследование деяний Титова! Как вы сами считаете, он способен на такую изощренную интригу, точнее, многоступенчатое убийство?

Дядя Игоря долго не отвечал на вопрос Вики, а когда наконец подал голос, то произнес:

– Что же, думаю, ты права. Не могу сказать, что именно, но и мне все это дело кажется уж слишком… Слишком явным! Как будто режиссер на заднем плане постарался в обустройстве декорации. А, говоря проще, все это одна большая подстава, девка!

Подойдя к столу, он схватил пустую бутылку и швырнул ее в ящик.

– Ладно, племяша еще не похоронили, а я тут раскис. И собрался на полном серьезе пойти в больницу и пристрелить этого Дуремара. Выходит, он такая же жертва, как и Игорек?

Вика медленно кивнула.

– Думаю, да. Что, конечно, не отменяет того, что этот Дуремар – личность крайне неприятная и замешанная в преступлениях. Однако в данном случае к убийству он не причастен. Титов отлично знал, что у Дуремара был зуб на Игорька, и решил использовать это в своих целях. И как нам теперь быть?

Майор, почесав голову, заявил:

– Ну, если ты заявишься к моему начальству с такой версией, то тебя вежливо выслушают, покрутят пальцем около виска и отправят восвояси. А от меня они так просто не отделаются. Конечно, будут упирать, что у них имеется великолепный подозреваемый, более того, все улики на него указывают! Но это и подозрительно! Знаю я одного бывалого следака, въедливого и головастого, к которому можно обратиться. Да и этот твой Титов…

– Он не мой! Чей угодно, но не мой! – с жаром заявила Вика.

– Ладно, этот Титов, – усмехнулся милиционер, – не такой уж гений. Наверняка мнит себя таким, тем более, судя по всему, ему уже другие убийства с рук сошли. Значит, мог чего недоглядеть или собственные отпечатки в квартире Дуремара оставить. Ну, или следы крови Игорька там, где сам живет…

– Он живет в общежитии университета, – деловито сообщила Вика. – У него можно провести обыск?

Ломакин ответил:

– Можно и нужно, но не все так быстро. Потребуется какое-то время, чтобы убедить нужных людей. Потому что никому не хочется разрабатывать альтернативную, к тому же такую невероятную, версию, если имеется подозреваемый с джентльменским набором улик. Однако я не отступлюсь!

И, смерив взглядом недопитую стопку коньяка, дядя Игоря отставил ее в сторону и зло произнес:

– Теперь больше ни капли. Кстати, ты ведь придешь на похороны Игорька?

Похороны Игоря превратились в подлинное народное шествие. Улицы около его дома были запружены людьми, некоторые пришли по причине праздного любопытства, но в большинстве толпу составляли те, кто знал Игоря. Весь его класс, а также параллельные классы, как, впрочем, и учителя почтили присутствием это скорбное мероприятие.

Вика намеренно держалась в стороне, решив для себя, что не будет подходить к утопавшему в цветах гробу, в котором лежал Игорь. Игорь умер – и вернуть его невозможно. Однако она была готова приложить все усилия, чтобы покарать того человека, который причастен к его гибели.

Судя по разговорам в толпе, никто не сомневался, что убийцей является Дуремар. Вика только один раз поговорила по телефону с майором Ломакиным, который сказал, что не все так просто и что потребуется время для того, чтобы разоблачить козни Титова.

Торжественное шествие направилось на городское кладбище, Вика приняла для себя решение сопровождать гроб с телом Игоря до ворот кладбища, а потом уйти.

Игоря она любила и будет любить всегда, однако ее сердце разрывалось при виде гроба, в котором покоился человек, с которым она намеревалась связать свою жизнь.

А Виктор Титов все это разрушил.

– Отличный сентябрьский денек сегодня, не так ли? – услышала Вика знакомый голос и, не веря своим ушам, обернулась – около ворот кладбища, в которые плавно втекала многолюдная толпа, застыл с двумя чахлыми, поникшими бордовыми гвоздиками убийца Игоря.

Виктор Титов.

– Что ты здесь делаешь? – вырвалось у Вики.

Титов вздохнул, кидая гвоздики на землю, усыпанную цветами.

– Пришел почтить память Игорька. А что, ты разве против?

Задохнувшись от циничных и наглых слов Титова, Вика вдруг заплакала. Тот же, испуганно подскочив к ней, запричитал:

– Извини, Вичка, извини! Не хотел тебя обидеть. Может, пойдем в кафе? Только не на эти ужасные поминки с рыбными котлетами и кутьей, а в новое кафе, которое недавно в центре открылось, там отличное мороженое и тортики подают…

Утирая слезы, Вика зло сказала:

– Да подавись ты своими тортиками, Титов!

– Как ты можешь мне желать смерти? – пролепетал Виктор, шокированный ее выпадом. – Вичка, я ведь ради тебя на все готов! Жизни своей не пожалею ради тебя! Скажи, что мне сделать, и я это тотчас сделаю…

Всхлипнув, она ответила:

– Тогда иди в милицию и сделай чистосердечное признание. Расскажи, как ты убил Игорька. И как потом повесил вину на Дуремара. Ну что, кишка тонка, Титов?

Виктор, глаза которого опять сверкнули арктическим холодом, чинно произнес:

– Не ожидал я от тебя, Вичка, не ожидал. Ведь все, что я делаю, я делаю ради тебя. И вообще, я только воплощаю в жизнь твои тайные чаяние и желания…

– Не ври! – закричала Вика, не обращая внимания на струившуюся мимо них людскую толпу. – Это ты сам себе сочиняешь! Тебе просто нравится убивать, но ты внушаешь себе, что делаешь это мне во благо! Как же ты мне отвратителен, Титов!

Виктор, казалось, был готов разрыдаться. Вика же, оттолкнув его от себя, процедила:

– Ну ничего, думаешь, что такой умный? Мы выведем тебя на чистую воду, причем очень скоро! И тебя до конца твоей никчемной жизни запрут в психушку, Титов. Там тебе самое место!

И, не дожидаясь реакции со стороны Виктора, она убежала.

В одном Титов был прав: день выдался отличный, теплый, солнечный, настоящее бабье лето. Бродя по набережной, Вика вспоминала счастливые моменты с Игорем в прошлые месяцы.

Моменты, которые никогда больше не повторятся.

Домой она вернулась под вечер. Когда в комнату к ней вошла мама и сказала, что ее просят к телефону, Вика не сомневалась, что это дядя Игоря с новой информацией касательно их неофициального расследования.

Однако на проводе был Виктор Титов.

– Привет! – произнес он странным тоном. – Я специально изменил голос, чтобы твоя мама меня не узнала. Ну, как дела?

Вика оторопела: что она могла ответить в подобной ситуации?

– Вичка, хочу извиниться за свое поведение сегодня на кладбище. Но ты должна понять, что твои слова вывели меня из равновесия. Я хочу, чтобы все было как прежде. Нам ведь раньше было так хорошо вместе…

– Иди и сознайся в убийстве Игоря! – отчеканила Вика. – Тогда, быть может, я приду на судебный процесс. И больше мне не звони, Титов! Ты для меня умер.

Она повесила трубку, а выглянувшая с кухни мама заинтересованно спросила:

– Дочка, а кто это был?

– Никто! – ответила Вика и вдруг поняла, что эта этикетка как нельзя лучше подходит Виктору Титову.

Никто.

Утром следующего дня за завтраком Вика просматривала утреннюю газету, в которой было уделено немало внимания похоронам Игоря, как вдруг, надевая на ходу пиджак, в столовую вошел отец.

– Только что позвонили из городской больницы. Прошлой ночью скончался этот самый… Карабас-Барабас… Или как там его? Дуремар!

Вика, подавившись сырником, судорожно закашлялась, а потом спросила:

– Его… убили?

Отец шокированно взглянул на нее.

– Дочка, откуда такие темные фантазии? Нет, он был в коме, и врачи не надеялись его спасти. У него просто-напросто отказали все органы, и реанимировать его не удалось. Впрочем, туда ему и дорога!

Мама, также сидевшая за столом, быстро перекрестилась.

Вика поняла: умер единственный человек, который мог заявить, что убийцей Игоря является кто-то иной. К этой смерти Титов, судя по всему, был непричастен, хотя кто знает?

Значит, ему просто сказочно повезло.

Будучи еще на больничном, Вика не находила себе места дома, когда осталась одна. Время тянулось неимоверно долго. Наконец она не выдержала и позвонила в отделение, где работал дядя Игоря: она хотела узнать подробности о смерти Дуремара.

– Майор Ломакин сегодня не работает, отпуск взял, – сообщили ей.

Домашнего телефона у дядя Игоря не было, но Вика знала, где он живет – в районе городского цирка, и отправилась к Ломакину в гости.

Ее сердце екнуло, когда Вика увидела несколько милицейских фургонов, стоявших около подъезда. Не рискнув подниматься в квартиру, она спросила у сидевших на скамейке бабулек:

– А что, собственно, случилось?

Те, разумеется, были в курсе произошедшего, охотно доложили:

– Ах, да наш сосед, тот, что милиционер, у которого недавно племянника наркоман прирезал, ночью возвращался домой, в подпитии был – и в открытый люк упал. Шею себе сломал. Умер на месте!

Вика окаменела. Еще одна смерть за прошедшую ночь – кошмарная случайность или… Или и на этот раз дело рук Виктора Титова?

Она даже не удивилась и совсем не испугалась, когда увидела шествовавшего к ней навстречу со стороны зоомагазина объекта ее мыслей. Виктор Титов, как всегда, опрятно одетый, произнес с легкой улыбкой:

– Какое, однако, несчастье, не так ли? Мрут в этом городе людишки как мухи…

Вероятно, мелькнула у Вики мысль, именно так и выглядит самый что ни на есть настоящий бес – не с рожками, копытцами и хвостом и не как чудовище из западных фильмов ужасов, а как простой, даже приятный, хилый интеллигентный юноша.

– А ты почему не на учебе сегодня? – спросила Вика первое, что пришло в голову.

Титов, одарив ее взглядом своих арктически-ледяных глаз, пояснил:

– Да приболел. Как и ты, Вичка. Понимаешь, после того, что произошло прошлой ночью…

Со стороны их разговор был совершенно обыденным, более того, банальным, но от интонаций и полутонов, понятных только Вике, у нее в жилах стыла кровь.

– Пришлось знатно потрудиться, – продолжал тем временем Титов и уставился на подъезд, из которого двое молодых мужчин выводили под руки заплаканную, облаченную во все черное дородную женщину.

– Жена, – произнес он со знанием дела. – Точнее, теперь, конечно же, вдова… И в этом, Вичка, виновата исключительно ты!

– Что? – Вика покачнулась, чувствуя себя так, словно ее обухом по голове огрели.

Титов со вздохом заметил:

– Ну да, Вичка, ты, а кто же еще? Жил себе человек, не тужил. Взятки помаленьку брал. Пил в меру. Детишек настругал. Коптил небо над нашим милым городом. Планы строил. К любовнице ходил. А потом раз – и упал в канализационный люк. Ну, или ему помогли туда упасть… Дело нехитрое, в особенности если жертва не ожидает нападения и возвращается домой в потемках и к тому же сильно поддатая…