Алмаз Темной Крепости (ЛП)

— Мы может разжечь огонь здесь, — сказала Мэггс, указав на землю пяткой одной ноги. — Лучше сделать это быстро, прежде чем пойдёт дождь. Надо собрать немного хвороста —.

Лина прошлась вокруг, собирая траву и ветки и отдавала всё Мэггс. Вскоре та сложила крепкую кучу с хворостом на дне и большими палками сверху. — Сейчас зажжём пламя, — сказала она. Мэггс взяла пару камней из своей небольшой сумки на поясе.

— Подожди, — сказала Лина. — У меня есть спичка —. Она сняла рюкзак, полезла в него и достала спичку.

Мэггс посмотрела с жадностью. — Как много у тебя их есть? — спросила она. — Я использовала ту, что получила от тебя —.

— У меня осталось немного, — ответила Лина. Она была полна решимости сохранить их в неприкосновенности. Лина практиковалась, используя кремень, чтобы извлечь искру, но у неё не очень хорошо получалось. Она не хотела, чтобы их оставили без спичек.

Даже со спичкой было тяжело получить огонь. Трава была мокрой от зимнего дождя, и когда пламя зажглось, ветер задул его. Лина использовала ещё две спички, повторяя. — Я не должна была продавать эту книгу, — сказала Мэггс. = Мы могли использовать её сейчас —.

— Это ужасно, поджигать книги, — сказала Лина. — Ты никогда не узнаешь, что могло быть там —.

— Это очень… необычно, — сказала Лина. — Перекрытие телеги… Так много цветов —.

— Нравится? — спросила бродяга. — Я сделала это сама. Это всё куски старых пластиковых и жестяных сумок, плащей, зонтов, плоских банок, хлама вроде этого. Собирала на протяжении нескольких лет — .

У них был своего рода клейкий суп на ужин, они слегка подогрели его над огнем и пили из сломанных чашек. Мэггс шумно отхлебывала и рассказала… Через полчаса или около того, как они сели здесь около их небольшого распыленного огня, она не переставала говорить обо всем. В основном она говорила о своих трудностях. Было тяжело найти людей, которые дадут больше, чем пять мешков зерна за овцу; было тяжело отправляться между этими горами в различные несчастные поселения здесь; было тяжело контролировать овец — если они расходятся, волки могут загрызть их; было тяжело находиться снаружи здесь в зимнюю погоду, пытаться найти старый сарай или заброшенный дом, чтобы укрыться. — Этот последний шторм, что был недавно, мог убить меня, — сказала она. — Я нашла старый хлев, чтобы остаться, но вода протекла через крышу и затушила мой костёр, и молния вошла в дерево недалеко от хлева и сожгла его —. Она махнула рукой в небо, как бы угрожая, кто бы не делал погоду. — Я добрый и щедрый человек и преданная сестра, — сказала она, — но хватит —.

В это мгновение, что-то прозвучало в темноте — долгий сигнал, что поднялся вверх, упал и исчез, взлетая вновь. Лина быстро подняла её голову. — Что это? –

— Волки, — сказала Мэггс. — Собираются поохотиться —.

— Я никогда не видела волков, — сказала Лина.

— Хорошо, ты счастливая, — сказала Мэггс. — Это хорошая идея, держаться подальше от них. А ты видела зелёную звезду? Та, что двигалась? –

— Да, — сказала Лина.

— Она необычная, — сказала Мэггс. — Никогда не остается на одном месте, как нормальная звезда. Исчезала на днях, затем возвращалась назад, двигалась вокруг, двигаясь неправильно —.

— Но это не опасно, не так ли? — спросила Лина. Возможно, она должна добавить ее в список ужасных вещей.

— Кто знает? — Мэггс осушила ее чашку и вытерла её концом рубашки. — Может да, может нет —.

Тучи застилают звезды сейчас, и ветер бросает первые капли дождя. Овцы, которые вместе свободно бродили и жевали, начали жаться друг к другу, и вскоре они стояли вплотную, образуя большую шерстистую массу. — Нужно получить новую собаку, — сказала Мэггс, хмуро глядя на них.

— Собаку? — спросила Лина. — Зачем? –

— Собака может предупреждать меня, если волки будут вокруг. Могла бы отпугивать их и защищать овец. Моего старого пса укусила гремучая змея пару месяцев назад, и я еще не нашла хорошую замену —.

Лина добавила гремучих змей в ее список опасностей. — Ты знаешь, как сделать свисток для отпугивания волков? — спросила она. — Из травинки? –

— О, да, — сказала Мэггс. — Иногда это помогает. — Она вытащила короткую свечу из одного из многочисленных мешков, связанных на ее поясе и зажгла ее от огня. — Возьми это и заберись туда, — сказала она, указывая на фургон. — Быстро, пока не промокнешь —.

Лина взяла свечу одной рукой и ее пакет другой. Она подошла к заднему окну вагона, отодвинула лоскут пятнистого покрывала, поставила одно колено на телегу и подтянулась. Это было трудно сделать, держа свечу, но ей это удалось. Она толкнула ее пакет и поползла внутрь.

Какое место… Оно было низким, маленьким и переполненным, пахло потом овец и их дыханием, еще чем-то, сделанным овцами, и, казалось, здесь нет места даже для одного человека, а тем более для двух. Вещи висели над головой на крючках и были упакованы в пачки на полу и у стен, и свеча отбрасывала тени на каждый кусок, каждую трещину, рядом с каждой полкой, мешком и пучком, лоскутом одежды. Сердце Лины опустилось. Но она услышала стук дождя по палатке вагона, и думала о том, каково это будет, идти через холмы в темноте, когда дождь падает вниз на ее лицо, и ее одежда впитывает его. Это лучше, подумала она. Это ужасно, но это лучше.

Здесь были места с двумя более или менее плоскими поверхностями, на которых, Лина догадалась, они будут спать. В основном, это были скамейки с одеялами и другими вещами, сваленными на них. Они были рядом друг с другом, растягивались по всей длине вагона, только в несколько дюймов расстояния между собой. Она будет спать очень близко к Мэггс, от которой не очень приятно пахло, и та может случайно налететь на нее. Но не было никакого места вокруг.

Лина заметила маленькую баночку с каплями воска на его стенках. Она поставила в нее свечи, чтобы освободить руки.

Вагон покачнулся, она пошатнулась и упала на одну из скамеек. Лохматая голова Мэггс появилась на задней панели. — Вот так! — закричала она. — Одна твоя. Здесь дождь! Я вхожу —.

Сначала там действительно не было места для них обоих вообще. Лина сжала свои колени и ударила Мэггс, перемещая и толкая вещи, хлам гремел, а крючки и полки врезались в голову Лины, а Мэггс ворчала и бормотала, и дождь капал все сильнее на брезенте крыши.

— Часть этого хлама, — сказала Мэггс, — я могу просто выкинуть. — Она бросила горшок для супа и бутылку воды вон, а затем лоханку для мытья посуды, резиновые сапоги и сломанный трехногий стул. — Они могут понадобиться сегодня, однако. Я буду держать их близко. — Она протянула руку и потянула за что-то, и вдруг стая из консервных банок каскадно попадала на голову с потрясающим грохотом. Мэггс не казалась обеспокоенной. Она подняла руки, и Лина увидела, что банки были нанизаны и все смешались в кучу. — Что это? — спросила она.

— Это чтобы отпугнуть волков, — сказала Мэггс. Она покачала связкой и грохот принужденно зазвучал снова. — Я сделала это сама. Если мы слышим крик волка ночью, мы просто выходим и трясем ими вокруг. Обычно работает —.

Это была долгая и очень неудобная ночь. Ветер качал телегу, и капающий дождь закрадывался через швы брезента. Мэггс храпела, стонала и металась, тыча Лину локтем, то и дело выдыхая запах гнилого лука. Лина отпрянула от нее так далеко, как только могла, в угол вагона и закрыла глаза. Но не было никакой мирной темноты внутри головы. Ее преследовали видения: Дун уведен похитителями; Эмбер прокуренный и темный; ужасные незнакомцы с пламенем на головах, и сердитых лица, которые она ожидала увидеть по возвращении в Искру, вызвав больше проблем, чем в городе уже было.

В ту же ночь у Кенни, Лиззи и Торрена были также проблемы со сном. Они грустно прислушивались к дождю. Что, если он не закончится утром? Что делать, если они не могли пойти на спасительное приключение? Все трое очень, очень хотели.

И внизу в Эмбере, в логове Трогги, Дун даже не пытался спать. Он думал так сильно, как мог, складывая воедино в голове все, что он видел и слышал в течение дня, все, что может дать ему знание о том, как освободиться. Наконец, мысль пришла к нему. Если он был не прав, он столкнулся бы с еще худшей проблемой, чем сейчас. Но он думал, что может быть, прав. Его сердце билось быстрыми и устойчивыми ударами.

Глава 17

— Мы и так знаем, куда, болван! — закричал Трогг. — Он идёт к выходу. Бежим, туда. Ты тоже, Минни. Мы все пойдём туда, но по разным улицам. Когда заметите его, кричите. — Трогг обернулся к зданию. Дун вздрогнул, но Трогг не смотрел в его сторону. — Скавго! — крикнул он. — Будь здесь и смотри за огнём! — Тогда четверо Троггов побежали.

Дун глубоко вздохнул. Он должен найти свой рюкзак, а затем спрятаться где-нибудь, пока Трогги не перестанут его искать. Это может занять много времени. Он был немного разочарован. Он так хотел уйти сейчас.

Над головой он услышал какой-то звук, затем пауза, потом ещё стук и глухой удар. Мгновение спустя послышались неровные шаги на соседней лестнице. Дун выглянул и увидел Скавго, выходящего на площадь.

— Дун! — прошептал Скавго.

— Я здесь, — прошептал Дун в ответ.

Скавго подошёл к нему, хромая и неся что-то в руках. — Я слышал, когда ты вставал и видел тебя из окна. Когда она закричала, и все они ушли, и дом был пуст, я взял вот это. — Он передал Дуне небольшой желтый свёрток. — Возьми его, быстро.

Сердце Дуна подпрыгнуло. Он знал, что это было. Но он колебался. — У тебя будут проблемы, — сказал он.

— Нет, — ответил Скавго. — Они подумают, что ты взял его. — Он улыбнулся и протянул свёрток Дуну. — Спасибо, что вернул мои сокровища.

Дун положил руку ему на плечо. — Я вернусь за тобой. — И наконец, он побежал.

Как можно быстрее он бежал по Гилли-стрит, повернул на Рокбеллоу-стрит, и в тень задней части ратуши. Свет от огня был виден слабо, но он мог ориентироваться. Прежде всего, он должен найти свой рюкзак, чтобы взять свой генератор, который он бросил, когда попал в плен. Он двигался так быстро, как он мог в темноте, старясь точно осознавать, где находится. Он провел рукой по стене рядом с ним, он считал дверные проемы. Когда он добрался дотуда, где, как он думал, он оставил свой рюкзак, он махнул ногой во все стороны и натолкнулся на рюкзак. Он схватил его, положил туда свёрток и закинул его на спину.

Его руки вспотели, а сердце билось быстро, как погремушка. Он дал себе минутку, чтобы подумать. Он не мог пойти в сторону выхода, потому что Трогги ждали его там. Он должен был подождать их, чтобы они ушли, и тогда бы он вышел из города. Но ему пришло в голову, что ему незачем бесполезно тратить время, прячась в тёмном доме. Есть кое-что полезнее. Он пойдёт в Трубы.

— Я слышу его! — крикнул Йорик из темноты.

— Он там! — крикнула Канза.

— Схватите его! — ревел Трогг.

Дун издал громкий вопль испуга. В нескольких кварталах впереди он увидел одного из Троггов (он не мог сказать, кого), выходящего из дверей. Он развернулся и побежал, крутя ручку генератора через каждые несколько шагов, чтобы сохранять свет, тускло светящий, и когда он вернулся к двери Труб, он схватил набор инструментов и выбрасывал его содержимое на улицу. Инструменты гремели и стучали. Он пнул большинство из них в сторону, как будто наспех пытался скрыть их. Тогда, оставив дверь Трубопровода открытой и давая ключу быстро повернуть ручку, он бросился назад через улицу и подкрался на полпути вверх по лестнице рядом с магазином. Он сидел совершенно неподвижно.

— Шум идет оттуда! — крикнул во весь голос Йорик.

— Давайте, вы все, лентяи! Быстрее! — Это был Трогг.

Дун услышал обувь, хлопающую по тротуару, и за углом появились четыре головных прожектора Троггов, мчащихся сквозь тьму.

— Здесь! — вопил Йорик, спотыкаясь на разбросанных инструментах. — Он бросил оружие!

— Подожди, дурья башка, — крикнул Трогг. — Это обман! Он хочет, чтобы мы думали, что он там, но это не так!

Но Йорик уже ринулся внутрь. — Неправда, папа! — крикнул он. — Я вижу его свет! Он спустился вниз по лестнице!

И тогда вся семья бросилась внутрь, Канза кричала от радости, Минни поспешно забежала последняя. Дун, быстро и молча, пересек улицу и закрыл дверь Труб за ними. Он, конечно, использовал ключ для установки ручки в закрытом положении. К тому времени, как Трогги взломают дверь, чтобы выйти — там множество молотков и ключей, чтобы взломать ее, но все же должны перебирать их, по крайней мере, час — у него будет достаточно времени, чтобы подняться вверх по тропинке, выйти из зоны их досягаемости.

Он пошел к Дипли-стрит. На краю Неведомых областей, он поменял свой генератор на свечу, которую он установил в кепке. Несколько минут быстрой ходьбы привели его к пропасти, которую он пересек быстрыми, осторожными шагами, сохраняя свою голову трезвой. С другой стороны он толкнул доски моста, чтобы они упали в яму. Трогг мог перепрыгнуть ров, он знал о его способностях, но все же это может немного замедлить его.

Как Лина, Дун заметил банки и бутылки, которые были разбросаны, чтобы отметить путь к выходу. Он последовал за ними так быстро, как мог, и тяжело бил каждую из них, отправляя их в темноту — другой способ замедлить Троггов. Когда Дун почувствовал усталость, продвигаясь вверх, он увидел Троггов, ударявших по двери Труб, и это дало ему силы, чтобы продолжать идти.

Подъем был трудным и длинным — он жег одну свечу за другой на пути. Но никто не преследовал его, насколько он мог судить. Он благополучно добрался до вершины и по краю вышел через щель наружу.

Ему нужно было отдохнуть хотя бы на несколько минут, прежде чем он смог бы продолжить путь. Но сначала он должен был посмотреть на то, что Скавго дал ему. Он снял пакет, чувствуя в нем слои, вытащил его и размотал желтую ткань. Здесь был алмаз, мерцающий в тусклом свете, хотя еще не было рассвета. Он провел рукой по его глянцевой поверхности. Он перевернул его и увидел изгибы, повороты и вкладки металла в его круглом воротнике. Он действительно не знал то, что этот алмаз был предназначен для чего то большего, чем думал Трогг, но не было времени, чтобы изучить его сейчас; и Дун был уверен, что сможет узнать это. Он был благодарен, что Скавго дал ему это; был даже немного благодарен Троггу, что тот нашел его первым. Алмаз должен был стать его; пройдя через руки этих неприятных людей, он пришел к нему, в конце концов.

— Берегись! — закричала она. — Разбойники! Грабители овец! — Она села и стукнулась головой о перекладину палатки.

— Это всего лишь я, — сказала Лина. — Я ухожу. Спасибо, что помогла мне.

— Ты уходишь? — спросила Мэггс, потирая голову.

— Да, — ответила Лина. — Я должна вернуться домой.

— Не торопись, — сказала Мэггс. Она вытерла слюну с подбородка и края одеяла и устало огляделась. — Мне нужно только одеться, позавтракать вместе с тобой, выгнать овец, покормить лошадь, и я буду готова работать.

Лина потрясла головой. — Я не могу ждать, — сказала она. — Мне нужно добраться домой быстрее. Я могу ходить быстрее, чем твоя повозка и овцы.

— Ты не можешь идти одна, — сказала Мэггс. — Я отправлюсь с тобой. Здесь кругом волки.

— Они не побеспокоят меня, — заверила Лина.

— Не будь глупа, — сказала Мэггс, зевая. — Немного позавтракай. Я буду через минуту. — Она снова легла и укрылась одеялом.

— Мне не нужен завтрак, — сказала Лина.

— Прямо там, — сказала Мэггс, как будто не слышала, махнув рукой на сумки на полу. — Морковь. Орехи. Сухой овечий сыр. — Она закрыла глаза и подоткнула подушку над головой.

— Наполни бутыль из ведра с дождевой водой, — промямлила Мэггс из-под подушки. — Затем подожди меня; я буду там. — В мгновение, она захрапела снова.

Снаружи было холодно и все еще довольно темно, несмотря на слабое розовое свечение на востоке. Лина заполнила бутылку для воды и положила еду в свой рюкзак. У нее не было никакого намерения ждать Мэггс. Уже сейчас она была слишком далеко на юге. Чтобы не заблудиться по дороге домой, ей нужно было возвращаться по пути, по которому они приехали сюда некоторое время и попасть на место, которое было знакомо до поворота к Искре. Она могла быстро идти, пока Мэггс даже не проснулась.

Она помахала овцам, которые ютились вместе в одной кучке, и погладила лошадь Хэппи, которая повернула голову, чтобы печально взглянуть на нее. Прощайте. — прошептала она и начала подниматься по склону, направляясь на северо-восток, обратно к Эмберу.

Пока она шла, то составила план. Здесь была скала, как плечо, вздымающееся из земли, вспомнила она. Это было в десяти минутах ходьбы, или около того, от входа в Эмбер, и это было у ручья. Если бы она направилась к той скале, то могла бы следовать за потоком и быть уверенной, что находится на правильном пути домой.

Ветер сдувал в сторону ее волосы, и она потянулась обратно скрутить их, когда шла, связывая концы; она вытащила подол рубашки. Отдых и еда дали ей энергию, и она хотела идти быстрее. Лина горела нетерпением. Но длинная мокрая трава и мягкий грунт замедляли шаги, и она не могла видеть довольно хорошо в тусклом свете. Она была уверена, что было столь же рано, как и тогда, когда она и Дун отошли от Искры, может быть, даже раньше. Она должна вернуться домой, если ничего не случится, до конца дня. Это было недостаточно скоро; означало целый день и ночь с момента похищения Дуна. Но это было самым лучшим, что она могла сделать. И она шагала через склон так быстро, как только могла, жуя одну из морковок, и с влажной штаниной, хлопающей по коже. Солнце скоро встанет, сказала она себе. Тогда я смогу идти быстрее.

В то же утро, как раз на рассвете, в деревне Искре, Кенни, Лиззи, и Торрен встретились на поле дальнего северного конца города. Ночью дождь прекратился, и первые красные лучи солнца выстрелили над ободом горы, освещая восточную сторону каждого сухого стебелька травы и комки земли в поле, каждый столб забора на краю поля. Было холодно, но никто не хныкал. Они хорошо укутались и были в восторге от своей миссии: спасти Лину и Дуна и получить свое собственное приключение.

Была суббота, поэтому им не нужны были оправдания для пропуска школы, только для своих семей. Торрен сказал миссис Мердо и доктору Эстер, что должен пойти обсудить с Дуном очень важный вопрос, что было более или менее правдой, и что вернется он очень скоро. Лиззи и Кенни просто сказали, что собрались на прогулку, и родители отпустили их без вопросов.

Все трое обошли конец поля и начали подниматься по склону. Каждый взял маленький рюкзак, в который они сложили бутылки с водой, куски хлеба и сухофруктов, в случае, если Лина и Дун голодали. Лиззи также схватила два дополнительных шарфа, в случае, если они замерзли. Кенни, который лежал без сна, думая об этом предприятии большую часть ночи, набил карманы некоторыми обрывками ткани, вырванными из старой красной рубашки. Он планировал раскладывать по одному из них по дороге, и, когда они шли, приделывал их к земле камнем или палкой, думая, что, когда они вернутся, то смогут следовать за тканью и не заблудятся. Он немного боялся потеряться.

Лиззи вымыла волосы за ночь до этого, а затем долго их причесывала. Сегодня вместо косы они струились свободными по плечам, что, она знала, делало ее более красивой. Она также натерла руки и шею сушеной лавандой, что помогло ей хорошо пахнуть. Она сделала эти вещи, потому что где-то в глубине ее сознания была мысль, что Дун, который всегда, казалось, делал что-то более важное, чем другие люди, возможно, захочет в спутники девушку, которая была бы немного более привлекательной, чем Лина. Если Дун собирался быть героем, ему нужен кто-то особенный. Лиззи всегда считала себя довольно особенной. Даже болезни не ухудшили ее внешности, в самом деле, она думала, что худоба ей к лицу, и впадины вокруг глаз делали ее более интересной.

— Надеюсь, с ними не случилось ничего страшного, — сказала она, немного задыхаясь, поскольку они приблизились к вершине холма. — Что делать, если они получили обморожение? Что делать, если один из них сломал ногу или что-то еще? — Она представила, как Дун, прихрамывая на сломанной ноге, положил руку ей на плечо для поддержки. Нет, сначала она должна будет как-то перевязать сломанную кость лишним шарфом, который она прихватила. Я так благодарен, сказал бы Дун. Такое чудо, что вы здесь.

На вершине холма они остановились, чтобы отдышаться и осмотреться. За ними была их деревня. Огоньки дыма из труб, и несколько человек, выдыхая облака пара, поспешили через дворы или тащились по улицам. Солнце светило только на восточных сторонах крыш. Несколько окон вспыхнули золотом в раннем сильном свете. Отсюда Искра была похожа на спокойную и довольную деревню, не пострадавшую в результате болезней и голода.

— Очень скоро все изменится к лучшему, — сказал Кенни.

— Угу, — сказала Лиззи, которая представляла себе, каково было бы прийти в городок с Дуном, держащим ее за руку, и все видели, что она спасла ему жизнь.

— Давайте, пойдемте, — сказал Торрен. Это был один из немногих шансов покинуть дом, которые у него были там, где он жил, и он хотел использовать его целиком. Горожане не стоят, оглядываясь на место, которое они только что покинули. Они двинулись дальше.

Впереди вытянулась линия холмов, один за другим, хребет каждого больше, чем предыдущий, где расстояние между горами чередуется. Это был огромный и пустой пейзаж, и когда они подумали об этом, каждый из трех путешественников почувствовал дрожь сомнения.

— Каким путем мы пойдем? — спросил Кенни у Лиззи.

Лиззи не была уверена, но не хотела говорить об этом. — Этим путем, — сказала она, махнув рукой направо. — Через некоторое время вы дойдете до потока, а затем просто последуете за ним.

— Видите эти деревья? — спросил Кенни. — Те, которые похожи на ладонь? — Он указал на скопление дубов, которые росли в своего рода перчатке в верхней части холма, недалеко от трех хребтов. — Давайте стремиться к ним. Мы увидим многое сверху, и думаю, это выглядит достаточно близко, чтобы мы могли вернуться домой засветло.

Так они отправились, спускаясь быстрее на этот раз через мокрую траву. Лиззи высматривала пейзаж всего, что выглядело знакомым, но ничего не нашла. В то же время нашла все, потому что все это выглядело одинаково. Она была уверена, что они шли правильным путем, но все же была рада, что Кенни оставлял то и дело, как маркеры, свою красную тряпку на всякий случай.

Все трое иногда поскальзывались или спотыкались, потому что ходили, не глядя на землю, а изучали склоны вокруг, ища любой признак Лины и Дуна. Но даже после часа ходьбы, когда солнце полностью поднялось, и ноги уже начинали болеть от трения обуви, они не видели никаких признаков движения где-нибудь в пейзаже, за исключением некоторых птиц с неподвижными крыльями, плавающих по кругу в небе на далеком расстоянии.

— Да, — сказал Дун, хотя оказалось, не мог говорить очень громко, и как только он сделал шаг, боль пронзила его ногу. Его колени сложились, и он рухнул на землю.

Позади него солнце, наконец, поднялось над горой. Свет затопил небо, выплеснулся на травянистые холмы, и сверкал на кусочках стекла, разбросанных по земле у скалы. Остатки алмаза.

— Хорошо, — сказал он.

Ветер снова подул на лицо Лины, и она вздрогнула. — Что ты бросил в них? — спросила она.

— Я расскажу тебе, — сказал Дун, — через минуту.

Далеко в небе большие птицы слетелись в круг и парили, не двигая крыльями. Лина вспомнила: они следили за волками и забирали то, что оставалось. Убирайтесь, птицы, подумала она. Здесь нет ничего для вас.

— Я схожу забрать мой рюкзак, — сказала она в это время. — Я оставила его на земле позади скалы.

— Что случилось? — спросила она, когда подошла к нему.

— Моя лодыжка, — сказал он. — Думаю, я подвернул ее.

— Ты совсем не сможешь идти?

— Не знаю, — признался он. Они поднялись, и Дун держался за руку Лины. При первом шаге он охнул, когда его ноги коснулись земли, но поднял ногу вверх снова. — Не так плохо, — сказал он. — Возможно, через некоторое время. . может быть, после того, как я отдохну немного…

— Нет, — сказала Лина. — Мы не можем вернуться в Искру сегодня ночью; не должны даже пытаться. Мы будем идти очень медленно. Наступит темнота, и мы застрянем в середине пути.

Дун закрыл глаза. Он прилег на траву лицом к солнцу. Это выглядело так, словно он собрался спать. Лина нежно покачала его руку. — Нам нужен план, — сказала она. — Мы должны уйти отсюда. Что, если волки вернутся?

— Я знаю, куда мы можем пойти, — сказала Лина. — Давай.

— Обопрись на меня. Наступай на здоровую ногу.

Дун с трудом поднялся на ноги и надел рюкзак. Он положил руку на плечо Лины, и вместе они обошли холм, возвращаясь туда, откуда пришли. Ветер сейчас дул на им в спину, развевая волосы на лицах, и утреннее солнце светило в глаза.

Дун молчал всю дорогу, и Лина волновалась. Может, он сломал себе лодыжку? Если он попытается идти дальше, то что произойдет? Но если он не сможет, тогда она сама вернется туда, откуда они пришли, чтобы обратиться за помощью.

Начинался подђем в гору. Это была долгая и тяжелая прогулка. Дун прыгал и хромал, каждые несколько шагов останавливался, чтобы отдохнуть от боли. Они, наконец, подошли ко входу в пещеру, но Лина повернула и повела Дуна через чащу деревьев к комнате Мэггс, которую та показала ей. Она хотела увидеть ее снова, в этом у нее не было сомнений.

— Здесь была книга, — сказала она. — Та, которую ты купил у бродяги. Это здесь они нашли ее. — Комната выглядела так же, когда Лина видела ее прежде — ровные стены, перевернутый стол, немного сухих листьев, рассеянных по полу.

Дун огляделся. Лина думала, что он будет рад, но он выглядел слишком усталым, чтобы заинтересоваться.

Она расстелила одеяло, и она сели. — Те волки, — сказала Лина. — Они напугали меня до мозга костей.

— Они были голодны, — сказал Дун.

— Да. Я думаю от меня пахло овцами.

— Досих пор есть какой-то запах овец, — согласился Дун. Тут Лина рассказала про Мэггс — что она была и бродягой, пришедшей из Искры, и пастухом, с которой она пряталась от дождя прошлой ночью, и также сестрой Трогга, которая доставляла еду его семье.

— Ягненок, — сказал Дун. — Мы ели его прошлой ночью. — Он рассказал Лине, как увидел ее хитрое послание и как освободился, узнав, что она в безопасности.

— Ты завтракал этим утром? — спросила у него Лина.

— Нет, — сказал Дун. — Я не спал всю ночь. Многое произошло. Я расскажу тебе.

— Да, — согласилась Лина. — Мы поедим и поговорим. — Она достала еду, которую дала Мэггс из рюкзака. — Вот, — сказала она, подавая немного засохшего сыра, моркови и крекеров. — Это странная еда, но на вкус ничего.

Так Дун и Лина поели, и он рассказал ей, что произошло — как он украл ключ у Минни, как Скавго помог ему сбежать, и как отключил питание Эмбера и запер Троггов в Трубах.

Лина волновалась за что-то в его голосе — был печальный, безнадежный тон, так не похожий на него. — Ты боишься, что Трогг может вернуться за тобой? — спросила она.

— Может, — согласился он. — Но если придет, я скажу ему правду: что я отключил генератор, и не будет больше воды, текущей по трубам. И не будет больше света от ламп. Он узнает, что больше не будет у него крепости для защиты.

— Но он будет в бешенстве от этого? И, возможно, попытается как-то наказать тебя?

— Он будет в ярости, но, думаю, на самом деле, не причинит мне вреда. Пока… — Дун затих. — Мы услышим голоса или шаги, — сказал он, — и закроем дверь комнаты, если узнаем что-то.

Но сейчас они оставили дверь открытой. День блеснул снаружи, и они могли видеть солнечный свет, проникающий через ветви деревьев и слышать первое щебетание птиц.

— Мы останемся здесь сегодня и на ночь, — сказала Лина. — Завтра, уверена, твоей ноге станет лучше, и мы пойдем домой. Все будет хорошо.

— Правда, — сказала Лина. — Все хорошо.

— Есть кое-что, чего я не сказал тебе, — сказал Дун. — Это алмаз. — Он рассказал ей историю. — Это было то, зачем мы пришли сюда, — сказал он. — Это было то, о чем говорилось в книге.

— Драгоценность! Кристал! — сказала Лина. — Мэггс рассказала мне, что они нашли книгу и драгоценность, и то и другое, в этой комнате. Здесь не было ничего, кроме этих двух вещей.

— И сейчас алмаза нет, — сказал Дун. — Его я кинул, чтобы прогнать волков. У меня странное чувство насчет него — как будто он должен был попасть ко мне. Возможно, только для того, чтобы я мог использовать его для твоего спасения.

— Это мне кажется хорошим поводом, — сказала Лина. — Я собираюсь найти немного древесины, — добавила она. — Нам нужно зажечь костер.

Кенни, Лиззи и Торрен шли долго, солнце было в зените. Торрен больше не наслаждался. У него не было долгих пешеходных прогулок с тех пор, как ратуша сгорела, и он чуть не сгорел вместе с ней — если бы не Дун. Он почти спалил ногу в огне, и, хотя она зажила сейчас, поход, как этот, выьывал сильную боль. Это не было, оказывается, захватывающим приключением, как он предполагал.

— Здесь ​​не будет никаких сталкеров, — сказал он, — потому что нет ничего, чтобы собирать и никого, чтобы продать это. Скучно.

— Но они должны пересекать такие же земли, как эти, — сказал Кенни. — Это то, что находится между одним поселением и другим.

— Ну, мы не должны будем пройти весь путь, — сказал Кенни. Он выглядел немного уставшим. — Мы могли бы просто подойти к подножию следующего холма. Вероятно, мы увидим оттуда, что мы у цели.

Никто не возражал против этого. Они поднялись с удвоенной энергией, и вскоре вышли на широкие, округлые вершины холма, где ветер дул сильнее и холмы выглядели крутыми и более скалистыми.

— Может, мы поедим немного из того, что взяли из дома? — сказал Торрен. — Их здесь нет, так что нам не нужно хранить еду для них.

— Мы должны поесть, — сказала Лиззи. Ее волосы растрепались на ветру, перепутываясь и хлопая по лицу. — Или большую часть, так или иначе. Надо бы немного оставить на всякий случай, вдруг они появятся. — Она была очень разочарована, что не увидела Дуна вдалеке, хромающего к ним, с Линой, беспомощно следующей позади, или, может быть, вообще не с ней. Если они сядут поесть, это будет хорошо по двум причинам: даст им отдых и больше времени, чтобы увидеть Дуна и Лину, если они, действительно, были там.

Таким образом, все трое взяли хлеб, сушеные фрукты и бутылки с водой из своих рюкзаков, а затем положили свои рюкзаки на землю и сели на них. Они не говорили, пока ели; это выглядело, как будто они не выполнили свою миссию и чувствовали себя невесело.

— Ты смешно пахнешь, — Сказал Торрен Лиззи.

— Я — нет! — сказала Лиззи. — Во всяком случае, это не запах, это подъем. Он заманчив. Но тебе этого не понять.

— Ты думаешь, что ты так…

Но Кенни прервал его. — Смотрите! — сказал он, указывая. Там кто-то есть!

Они вскочили на ноги и прищурились вдаль, против солнца. У всех возникла одна мысль: Наша миссия будет иметь успех, в конце концов! Но вскоре они увидели, что это был одинокий путешественник, кто-то на телеге, сопровождаемый животными. Маленький караван двигался на юг.

— Это не они, — сказала Лиззи.

— Нет, — согласился он. — Но, возможно тот, кто видел их.

— Давайте крикнем! — взревел Торрен.

Они кричали так громко, как могли, прыгали, махали руками. Путешественник достиг гребня холма, где росло скопление дубов, что было целью спасателей. Человек, телега и животные, казалось, вот-вот исчезнут с другой стороны.

— Громче! — крикнул Торрен, и они завопили изо всех сил. Далекий путешественник приостановился, обернулся, снова приостановился. У Торрена была идея. — Поднимите меня! — крикнул он Лиззи и Кенни. — Быстро! Сделайте стул из рук! — они сделали, и он вскочил, став в два раза выше, чем при его росте, замахал руками и покричал еще немного.

И путешественник, следующий за караваном, повернул в их направлении.

— Он идет! — заорал Торрен. И спрыгнул.

— Торопитесь! — закричал Кенни. — Пойдемте!

Они схватили свои вещи и надели рюкзаки, побежали, все еще размахивая руками, кричали, и вскоре были уверены: человек видел их тоже, и вел телегу и животных к ним.

— Я думаю, это сталкер! — крикнул Торрен. — Нет?

Человек, направлявшийся к ним, поднял длинную палку и стал молотить ею вокруг, крича. — Давайте, глупые уши! Сюда, сюда! Шевелите своими копытами!

— Пастух, — сказал Кенни. — Женщина.

— Она не выглядит знакомой? — сказала Лиззи. — Это не та, которая приходила в городок на прошлой неделе с грязными овцами?

— Да, — согласился Кенни. — Думаю, ты права.

— Эй, там! — позвала пастух, когда приблизилась. Она и ее вагон были похожи на путешествующую кучу мусора, гремящую и скрипящую. Ноги овец были черные и грязные. Пастух подошла и указала клюкой на них. — Кто вы? — спросила она. — Почему так много детей бродит здесь?

Кенни вышел вперед и заговорил. — Мы ищем наших друзей, — сказал он, — которые могут быть в беде. Одна из них — Лина, другой — Дун.

— Лина? — спросила пастух. — С длинными темными волосами? Высокая и тощая? Которая очень быстро передвигается?

— Да! — закричали все трое спасателей.

— Она была там, на горе с пещерой. По дороге домой, — сказала пастух. — Я удивлена, что вы не встретились с ней сейчас.

— Но с ней не было мальчика? — спросила Лиззи. — Коричневые волосы, темные брови, серьезный взгляд, статный…

— Она искала мальчика, — сказала Мэггс. — Он был внизу.

— Внизу, где? — спросил Кенни.

— Внизу, в городе, в пещере. — Мэггс сжала губы и нахмурилась, будто может сказать больше об этом, но не решилась.

— Это был Дун! — завопил Кенни.

— Это может быть! — сказал Торрен.

— Мы поможем ему! — воскликнула Лиззи. — Мы должны пойти и забрать его! Лину, тоже, конечно.

— Но уже поздно, — отметил Кенни. — Слишком далеко идти; уверен в этом. Темнота наступит прежде, чем мы доберемся туда.

— Ночь — правда, скоро наступит, — сказала Мэггс. Овцы толкали ее сзади, создавая печальный шум. Она потрясла палкой перед ними. — Вы из городка, называемого Искрой?

— Если вы собираетесь добраться домой до того, как наступит темнота, то должны поторопиться, — сказала пастух. — Вы ушли слишком далеко на юг. Вы же не хотите остаться здесь на ночь. Сразу скажите вашим людям, чтобы собрались и спасли тех двух детей.

— Мы не можем спасти их сами? — спросила она разочарованно.

— Нет, — сказала пастух твердо.

— Торрен, — сказала она. — Где ты был весь день?

Поппи побежала за ней, едва взглянула на Торрена и остальных. — Я хочу немного, — воскликнула она, дергая за подол рубашки миссис Мердо. — Я хочу немного. Я хочу немного, прямо сейчас.

— Мы узнали, где они! — воскликнул Торрен.

— Кто? — спросила миссис Мердо. — Привет, Кенни… и Лиззи… — Она замолчала, чувствуя некоторое волнение. — О чем ты говоришь?

— Лина и Дун! — вскрикнул Торрен. — Кто-то должен пойти и спасти их!

— Спасти их? — спросила миссис Мердо. — От чего? Лина в отеле.

Мэдди вошла в заднюю дверь и спокойно посмотрела на это собрание. Она держала корзину в одной руке, полную сорняков. — Хмм, — сказала она. — Что происходит?

— Я была той, кто понял, куда они пошли, — сказала Лиззи, — после того, как Кенни сказал, что Лина и Дун ушли.

— Ушли? — сказала миссис Мердо, глядя все более и более сконфуженно.

— Я хочу немного сейчас, — хныкала Поппи.

Торрен подскочил к миссис Мердо. — Пастух рассказала нам! — он кричал. — Лина там и Дун тоже! Они должны быть спасены!

В этот момент миссис Мердо положила свои руки на бедра и посмотрела сурово. — Хорошо, — сказала она. — Я чего-то не понимаю. Никто не хочет объяснить?

— Что случилось с Поппи? — спросила Лиззи у миссис Мердо.

— Она голодна, — ответила миссис Мердо. — Я взяла последнее оливковое масло и поджарила немного картофеля, она не может дождаться.

— Можно нам тоже немного, — сказала Лиззи.

Таким образом, они сели у огня, поедая жареную картошку (каждому хватило по три), и Кенни, Лиззи и Торрен рассказали свою историю, перебивая друг друга и говоря громко, торопясь. Миссис Мердо все больше приходила в ужас, и к тому времени, когда они закончили, она сжимала подлокотники кресла, глядя на них. — Руководство поселка должно узнать об этом сейчас же. — Она встала и посмотрела на Кенни, Торрена и Лиззи. — Вы трое, — сказала она. — Пойдете со мной.

Всю вторую половину дня Дун спал, а Лина сидела рядом с ним, прокручивая в мыслях в голове все, что произошло в короткий промежуток времени — неполных три дня, — с того времени, как они отправились в путешествие. Они оставили дверь комнаты частично открытой, проникающей свет, холодный воздух и несколько летающих насекомых, но не было звуков животных или человека. Около полудня Лина взяла еще еды Мэггс, и они оба поели. Затем Дун снова уснул. Наконец, дневной свет начал ослабевать, и деревья снаружи стали клубком теней. Также похолодало, и Лина знала, что они должны быть готовы к ночи: зажечь огонь, доесть последнюю еду. Она разбудила Дуна, взглянув на его лодыжку, и была в шоке от того, как она распухла и потемнела, словно большой фиолетовый фрукт. — Я должен быть в форме завтра, — сказал Дун, но его голос был полон сомнений. Он сел и прислонился к стене. — Я не могу перестать думать об алмазе, — сказал он.

— Но ты не знаешь, что это такое, — сказала Лина.

— Нет. Но я взглянул на него всего на секунду, когда вышел из пещеры, и увидел провода — это напомнило мне — когда я отодвигал пробки друг от друга в Эмбере, чтобы увидеть работу электричества. Провода были внутри него.

— Так может, это был свет, — предположила Лина. — И какая разница-от чего он получается.

— Может, и нет, — сказал Дун. — Но это- странная вещь; она была здесь, рядом с выходом из Эмбера, поджидая нас. — Это было предназначено для нас, так же, как… — Он прервался.

Лина думала, что он был слишком расстроен, чтобы закончить предложение. Но выражение его лица изменилось. Грустный, тяжелый взгляд пропал, а удивленный взгляд занял его место. С открытым ртом и приподнятыми бровями Дун продолжил молчать, как если бы вдруг превратился в камень.

— Что? — наконец спросила Лина. — Как что?

— Как лодка в комнате, — сказал Дун. — Там была одна лодка, помнишь? И мы думали, Почему только одна лодка для всех людей в городе?

— Да, и мы ошиблись, потому что, на самом деле, это был всего лишь пример, и, когда мы нашли потайную дверь, там было множество лодок, — сказала Лина. — Но ты знал…

— Ты знал, как найти их! — воскликнул Дун.

— Ты имеешь в виду, здесь может быть больше? — Лина спросила. — Больше алмазов?

— Может! — воскликнул Дун. — Мы должны попытаться… — Он попробовал встать, двигаясь так быстро, что подвернул больную ногу и сказал "Ой!", очень громко, и ему едва удалось удержаться на ногах. — Там была стальная панель в комнате с лодками в Эмбере, — сказал он. — И внутри ключ. Но я не вижу ничего похожего здесь, а ты?

— Нет, — сказала Лина. Она зажгла свечу, потому что свет снаружи почти ушел, и они обошли все углы в комнате. Стены казались ей идеально гладкими. Здесь нигде не был скрыт ключ, и не было замочной скважины для него.

— Инструкции могли быть в книге, — проговорил Дун, — если бы пастух на сожгла страницы. Давай, во всяком случае, попробуем. — Он приложил руки к стене за спиной и провел вверх, в сторону и вниз.

Лина вскочила. Она поставила свечу в каплю расплавленного воска посередине комнаты. — Что мы ищем?

— Что-нибудь, что отличается от остального, — промолвил Дун. — Вмятина, выпуклость. Не знаю.

Они прохлопали руками по всей задней стене комнаты. Если бы это было, как в комнате лодок, задняя стенка была бы такой, которая должна привести куда-то. Лина поставила стол и встала на него, чтобы достать выше, а Дун искал внизу на полу. Но каждый сантиметр стены, насколько они могли понять, выглядел так же: гладкий и твердый. Тогда они перешли к боковым стенкам. Они нажимали сильнее. Разочарованные, они били кулаками в нескольких местах, думая, что, может быть, они что-то упустили. Но комната оставалась такой же: ни открывающих панелей, ни дверей, скользивших в сторону.

Наконец, они подошли к стене, где был вход. К этому времени они устали и потеряли надежду, но продолжали, и через некоторое время Лина почувствовала очень небольшой шов в стене. Это было немного слева от двери. — Здесь может быть что-то, — сказала она. — Чувствуешь?

Дун проверил там, где она показала. — Да, просто линия трещины. Попробуй нажать рядом с ним.

Лина нажала. Дун положил руку рядом с ней, они оба надавили, и небольшая плоская дверь распахнулась, напугав их обоих так, что они отшатнулись.

— Есть! — воскликнул Дун, который резко сел на пол. Он с трудом поднялся, стоя, в основном, на одной ноге. Лина всматривалась в отверстие, а Дун взглянул через плечо. То, что они видели, была просто ручка, установленная вертикально в отверстии коробки. С левой стороны было напечатано слово "Закрыть", а справа — "Открыть".

— Сделать это? — спросила Лина. Дун кивнул. Она схватила ручку и потянула ее вправо. Она двигалась плохо, но был слышен щелчок, когда она установила ее на место.

— Их десятки. — вздохнула Лина.

— Сотни, — поправил Дун. — Они так прекрасны.

В свете простой свечи алмазы мягко светили голубым, как вечернее небо перед тем, как появятся звезды.

— Наши алмазы, — прошептал Дун. — Алмазы, предназначенные для людей Эмбера. — Он смотрел на них, сверкая глазами. — Сейчас, — сказал он, — если бы мы только знали, для чего они.

— Спасибо, Лиззи, — сказала Мэри. — Не нужно объяснять мне весь путь сразу. Просто говори что-то время от времени, чтобы не сбиться с пути.

Так Лиззи держалась более или менее тихо, за исключением абсолютно необходимых замечаний, таких как первый красный флаг-отметка, когда тот появился впереди, или когда она должна была указать на группу деревьев в форме варежки, что они проходили вчера. Она вернулась к мысли, о чем думала сейчас, к картинкам у нее в голове, о том, как когда они обнаружат Дуна, она побежит к нему и увидит, что тот ранен; и она будет той, кто знает, что делать; и он поймет, какая на самом деле она особенная и…

Вол побрел дальше, и вагон покатился по каменистой почве и пучкам травы; вверх и вниз, двигаясь на северо-восток, в сторону гор. Солнце достигло полуденной точки и начало спускаться. Лиззи сидела в задней части фургона. Она откинула волосы (Лиззи взяла расческу с собой вместе с двумя запасными лентами и тремя шарфами), а потом, захотев спать, она положила руки на колени, а голову на них. Это было приятно, потому что она натерла запястья лавандой и заснула, мечтая, когда отец Дуна внезапно крикнул.

— Смотрите! — воскликнул он. — Кто-то там есть! Мэри, останови повозку на минутку!

Лиззи встревожилась и вскочила на ноги, когда повозка замедлилась и остановилась. — Где? — спросила она.

Отец Дуна тоже встал, указывая на северо-восток перевязанной рукой, похожей на клюшку. — Вон там, — сказал он. — Все, что я вижу, это точка, но она движется — может быть, животное, предполагаю, но не думаю так.

Все они напряглись, чтобы увидеть. Что бы то ни было, оно двигалось урывками, медленно.

— Может быть, корова? — предположила доктор Эстер.

— Давайте поедем туда, — сказала Мэри. Бык тяжело пошел вперед, поворачивая вагонные колеса, и, когда они проехали ​​примерно десять минут, то уже были уверены, что точка вдалеке — не животное. Это был не человек, нет — это было два человека, идущие близко друг к другу, держась вместе. Лиззи закричала: — Это они! — И отец Дуна, и доктор Эстер позвали — Дун! — и — Лина! — В то же время и два человека, хотя они были еще далеко, должно быть, поняли, кто ехал, потому что каждый взмахнул одной рукой в воздух и замахал, как сумасшедший.

Дун, действительно, был ранен, но Лиззи не перевязала его, как хотела в конце концов. Лина уже сделала это, и доктор Эстер сказала, что та проделала отличную работу. Когда они вернулись к Искре поздно ночью, и врач развернула шарф, то Лина встала около ноги Дуна, а Лиззи увидела фиолетовые пятнистые отеки и почувствовала себя немного плохо, обрадовавшись, что не пришлось иметь дело с этим тогда. Она даже не ревновала к Лине, которая одна спасла его. Она вроде как забыла обо всех тех видениях спасения, как только увидела двоих, хромающих к фургону, уставших, изувеченных и запачканных грязью. Они оба были ее друзьями, и Лиззи была рада, что они приехали домой живыми.

— Да, — сказал Дун. — Там достаточно, чтобы помочь нам пережить зиму. Я уверен в этом. И там также… — Он быстро взглянул на Лину, которая встретилась с ним глазами с почти незаметной улыбкой. — Я хочу сказать, там много. Мы должны пойти и вернуть многие вещи назад.

— Почему мы должны верить тебе? — спросил Бен Бралоу. — Ты доставил уже много неприятностей, и эта прогулка в дикую местность может только увеличить их.

Отец Дуна одарил Бена тяжелым взглядом. — Почему нам не следует ему верить? — спросил он. — Неужели в прошлом он не показал себя надежным человеком?

— Показал, Бен, — ответила Мэри. — Думаю, мы можем доверять тому, что он сказал.

— Да, — сказал Дун. — Но, думаю, они уйдут очень скоро.

— Если мы сможем взять достаточно, чтобы облегчить наши беды, — сказала Мэри, — мы должны идти.

Поэтому было решено. Многие люди добровольно вызвались в экспедицию, в любопытстве увидеть подземный город, о котором они слышали, и подготовка началась. Всех разбили по группам. Те, кто делали свечи- работали сверхурочно, грузовики и повозки были смазаны маслом и отремонтированы; использовался каждый свободный мешок, бочка или ящик; инструменты, веревки и продовольствие были собраны. План состоял в том, чтобы отправиться на неделю, если погода сохранится.

На второй день, после того как они потратили день на сон, отдых и прием пищи, Дун и Лина встретились в номере отеля Пионер, в месте, которое, должно быть, однажды использовалось для хранения старой мебели и моющих средств. Это было пыльное, затхлое место с паутинами, свисающими со стропил, но было окно, которое выходило на поле перед отелем, ведущее к реке, и при ярком свете они могли видеть это. Их план состоял в том, чтобы изучить в тайне алмаз, который взял Дун. Они хотели рассказать о нем, но не знали, что это такое.

Одну из тайн они обнаружили сразу же. В основе алмаза, в кругу золотого кольца, была ребристая впадина, похожая на разъем для лампочки, и действительно, когда Дун нашел лампу и ввернул ее, та подошла идеально. Но не загорелась. Он попытался двигать что-нибудь рядом с гнездом, похожее на выключатель, но до сих пор ничего не произошло. Было ли это потому, что лампочка перегорела? Или потому, что выключатель не работает? Или что? Но в любом случае, они видели, куда могли бы вставить лампочку, ставя алмаз на вершину, и если лампочка загорится, то вышел бы своего рода светильник.

Они полезли в книгу из восьми страниц за подсказкой. Лина сидела на полу у окна с книгой на коленях, пыльный солнечный свет проникал через плечо. Дун сел рядом с ней. Алмаз, который переливался, когда свет попадал него, упрямо хранил секрет.

— Я не вижу ничего в книге, которую мы уже прочитали, — сказала Лина. — Там ​​только это, на странице в конце. Похоже, что это, действительно, последняя страница книги. Я имею в виду, нет никаких разорванных краев после него. Там половина предложения в верхней части, думаю, продолжение предыдущей страницы, которой здесь нет. Она говорит: — …небесный источник, совершенно простой, а для человеческих целей бесконечный.

— Что означает "небесный", интересно? — сказал Дун. — И "бесконечный"? — Он рассмотрел нижнюю часть алмаза снова, удерживая его на свету, чтобы можно было видеть. Кроме разъема для лампы и выключателя были провода в кольце алмаза, которые выглядели, как будто их можно размотать. Он осторожно вытащил их, но не мог сказать, что должен был делать с ними. Он засунул их обратно.

Он чувствовал себя невыносимо расстроенным. Этот красивый, странный объект, который, казалось, может светить, оставленный строителями для людей Эмбера, он держал его в руках, но не мог заставить работать. В Эмбере огни работали на электричестве, и электричество было тут же, в стенах домов. Вы вставили вилку в розетку, и электричество приходило. Но у этого света не было штепселя, если и был — только один у Трогга, который утерян, и даже если бы был, в Искре было некуда подключить его. Так как же получить власть над алмазом?

Они нашли ответ через некоторое время. Они не знали сначала, почему нашли его — все, что они поняли, это то, что свет неожиданно заработал. Но в ближайшие несколько дней они проводили один эксперимент за другим, и небрежно спрашивали у госпожи Буловейр, школьного учителя, некоторые определения; постепенно они начали понимать. И как только они поняли, то исполнили свой план.

— Сорок восемь, — сказал Торрен с гордостью. — А, нет, сорок семь, потому что ты взял одну для генератора.

— Отлично, — сказал Дун. — Это важно иметь их. Однажды они смогут пригодиться.

Наконец, настал день отбытия. Утро холодное, но ясное. Все те, кто отправлялись в поход, собрались на площади. Они занимались тем, что складывали пустые мешки и ящики, погрузив их на четыре грузовика, подтягивая волов и все время крича друг на друга громкими, тревожными или возбужденными голосами. Бен Барлоу прошелся вокруг, убедившись, что все люди способны к долгим переходам, так как не будет свободных мест на грузовиках на обратном пути (за исключением Дуна, из-за его травмированного голеностопного сустава). Мэри Уотерс напомнила людям следовать за людьми из Эмбера, за теми, кто знал, откуда они пришли; и Уилмер Дент суетился с кнопками его пальто, нервно поглядывая вокруг.

— Где Дун? — спросил Торрен у Лины.

— Он идет, — сказала она, но выглядела немного взволнованной, оглядывая толпу и не найдя его;и очень обрадовалась, когда в последнюю минуту он пришел на площадь, покраснев от спешки, по-прежнему немного хромая и неся громоздкий пакет на спине.

Мэри отдавала приказы. — Поехали! — воскликнула она, и со скрипом, грохотом повозок и ревом волов караван направился по северной дороге, вокруг дальнего края кабачкового поля и дальше за холмы.

Они ехал весь день, а с наступлением темноты достигли защищенной долины, где разбили лагерь на ночь. Еще один день путешествия, и к вечеру следующего дня они добрались до входа в пещеру. Последний солнечный свет слабел, бросая тень на восток через траву. Караван остановился, и все собрались вокруг и смотрели на арочный проем в стене горы. Он не выглядел очень большим или великим, не таким люди Искры представляли ворота Города.

— Вот где мы вышли из Эмбера, — крикнул им Дун, стоя на повозке. — А дальше, вокруг, — он указал направо, — то место, куда мы идем.

Но они должны были провести еще одну ночь снаружи и спуститься в город утром. Грузовики поставили так, чтобы создать барьер против ветра, а люди рассеялись по всему склону, чтобы собрать слабые, мертвые ветви с деревьев для костра. Вскоре оранжевое пламя подпрыгнуло в темноте, будто размахивая руками.

Торрен долго спал в ту ночь. Он думал, что это было так, как должно было быть у скитальцев-сталкеров, за исключением того, что ты будешь в полном одиночестве в дикой местности, и ты должен сложить свой собственный костер. И как спать, если нужно было остерегаться волков? Казалось, трудно. Может быть, он решился бы на что-то другое.

На следующее утро ветер, наконец, стих, и воздух стал немного теплее. Все встали рано, желая начать работу, тогда, как только последние звезды покинули небо. Но были вещи, которые нужно сделать перед спуском в город. Люди должны поесть и привести себя в порядок, а Лина и Дун приготовили к действию — или попытались, — план, который они держали в секрете ото всех. Теперь, когда они были здесь, все должно пройти успешно; Лина чувствовала дрожь у себя в животе, а Дун — учащенное сердцебиение.

Когда все позавтракали, Дун повернулся к Лине, — Пошли, — сказал он тихо. Он взял рюкзак, и они вместе с Линой обошли повозки и направились к роще.

— Но ты взял все? — спросила Лина.

— Взял. Поэтому мы здесь.

Еще раз они открыли маленькую дверь в стене и повернули рукоять, и снова панели скользнули вверх и показали ряды кристаллов.

— Теперь, — сказал Дун. — Нам нужно, чтобы один заработал. — Он осторожно поднял алмаз с самой нижней полки. Он вынес его вместе с одной из лампочек. Лина последовала за ним. Они нашли поляну среди деревьев, и Дун поместил алмаз на землю, при свете солнца поставил его в вертикальном положении на кольце золотого металла.

— Теперь нужно подождать, — сказал Дун.

Они сели на поваленное дерево, бок о бок. Они услышали голоса людей Искры вдалеке, веселые и возбужденные. Птицы прыгали по веткам над их головами, издавая радостное "пип".На звук-пип отвечали другие "пип-пипы", подальше. Облако комаров танцевало в солнечном свете.

— Думаю, да.

Они встали. Дун взял алмаз и перевернул его, потом ввернул лампочку, щелкнул выключателем, и та загорелась. Она сияла блеском сотен свечей, озаряя их лица светом.

Тогда они побежали, Дун нес алмаз со светящейся лампочкой над головой, возвращаясь туда, где люди остались завтракать у горы. "Смотрите!" — закричал Дун, и Лина тоже закричала: "Все, смотрите!"

Люди уронили еду и уставились на них. Голоса раздавались отовсюду. "Что это?" "Откуда он взялся?"

— Это магия? — спросил кто-то.

— Нет, не магия, — ответил Дун. — Это — электричество.

— Электричество? — крикнул Торрен. — Как от твоего генератора?

Все столпились вокруг. Они смотрели на яркий свет лампы — настоящее чудо, дающее устойчивый луч яркого света даже в лучах утреннего солнца.

— Но я не понимаю, — сказал Кенни. — Что заставляет его сиять?

— Его заставляет электричество солнечного света, — ответил Дун.

— Нет, — сказал Бен Барлоу, вытягивая голову вперед и нахмурившись. — Невозможно.

— И все же, вот оно, — сказала Мэри Уотерс.

Отец Дун заговорил. — Сын, — сказал он: вы принесли эту вещь из ниоткуда. Как вы его нашли? Что вы знаете об этом? Думаю, нужно объяснить.

Так Дун и Лина объясняли вместе, рассказав почти всю историю. Они не упомянули только о волках. Рассказ об этом, они знали, мог бы только вызвать проблемы. Миссис Мердо снились бы кошмары. Отец Дуна был бы в ужасе от страшных опасностей, выпавших им. Жители деревни, возможно, захотят пойти на охоту за волками и убить их, хотя волки лишь, как и все создания, старались остаться в живых. Так что Лина и Дун не говорили о моментах ужасной опасности. Они удержали эту часть истории при себе, как темный камень, который был тайным партнером яркого алмаза, который они вернули.

Люди хотели коснуться алмаза и изучить его. Руки тянулись, плечи сталкивались. Бен протиснулся, говоря: "Дорогу, пожалуйста, мне нужно увидеть это", — и Уилмер Дент отошел в сторону, а Лиззи сказала: "У нас было электричество в Эмбере; у всех оно было".

Но Дун попятился. — Подождите! — воскликнул он. — Мы должны идти! У нас не так много времени. — Из его выпуклого рюкзака он извлек коробку лампочек, которые он "позаимствовал" у Торрена.

— Да, — согласился Дун, — и ты будешь гордиться, узнав, что их собираются использовать для чего-то столь важного.

Лина и Дун взобрались на один из грузовиков. Повысив голос так, чтобы все могли их услышать, они по очереди объяснили, что сборщики должны ждать, когда они спустятся в Эмбер по узкой тропинке, ведущей вдоль стены пещеры, к Неведомым областям, к пропасти. (Они проложат мост через нее крепкими досками и трубами, привезенными из Искры) — Мы сразу же узнаем, если люди все еще там, — сказал Дун, — потому что мы увидим их костер. Но я думаю, что они, наверное, уже ушли. — Он объяснил, что будут созданы поисковые отряды, каждый из которых с бывшим гражданином Эмбера во главе. Все команды будут идти в разные районы, собирать все полезное и складывать это в определенных местах. Команда во главе с Дуном и его отцом спустится в Трубы. Лина и Лиззи поведут свой отряд к складским помещениям. Клэри Лэйн приведет команду к теплицам Эмбера, где она была руководителем, а люди Эдварда проверят библиотеки и школы. Другие отряды будут вести работу в остальных частях города.

Поиск будет продолжаться около восьми часов. Дун выбрал Марту Партон для отслеживания времени, путем сжигания восьми свечей, одну за другой, на Хакен-сквер. (Втайне он надеется, что Трогги оставили их песочные часы, но он не мог на это рассчитывать.) По прошествии восьми часов Марта будет издавать трижды громкий свист. Затем отряды будут отвозить все, что они собрали обратно через Неведомые области, положат вещи в рюкзаки, неся их на самый верх, смогут загрузить их в грузовики, чтобы отправиться обратно в Искру.

Это заняло почти час, чтобы приготовиться. Дун дал каждому из лидеров отряда алмаз и лампочку, и все держали свой ​​алмаз на солнце и ждали, пока он зарядится светом. (Дун испытал это еще в Искре: минут через пятнадцать алмаз наполнится энергией и будет светить не менее восьми часов.) Между тем, Лина, которая взяла с собой клубок ниток, оторвала короткие кусочки и приделала их всем, кто будет руководить командой поиска. Она также дала каждому человеку несколько мешков, которые они используют для сбора, а также несколько свечей на всякий случай, если одна из лампочек не заработает. (Она и Дун привезли с собой все спички, оставшиеся после путешествия.)

Когда прошло достаточно времени, люди ввернули лампочки, щелкнули переключателем и подпрыгнули, радостно вскрикнув и смеясь, когда лампочки загорались. Мэдди, которая был не из тех, кто прыгает и смеется, показала одну из своих редких улыбок. — Так, — сказала она, — нелепый поиск Каспара дал один хороший результат, в конце концов.

— Теперь привяжите один конец веревки к кольцу, сказала Лина, — а другой — к ремню. Таким образом, вы можете нести свет, оставляя руки свободными.

Дун и Лина провели людей по короткому пути вверх по склону к трещине в горе. Двое из них шли впереди, неся только небольшой генератор Дуна. Как только все встали на выступ, Дун остановился, и они с Линой посмотрели вниз. Нет света. Ни даже малейшего свечения. — Они ушли, — сказал Дун, и Лина ответила, — Хорошо.

Затем начался процесс схождения почти ста человек по длинной, узкой дорожке вдоль стены пещеры. Огни их алмазов освещали путь намного лучше, чем свечи, но все же продвижение было трудным, и многие люди были в ужасе. Слышались вопли со стороны тех, кто споткнулся о камень или подходил слишком близко к краю, как и вопли тех, кто преодолевал страх перед длинным спуском в темноту. Но, наконец, целый отряд прошелся по всем Неведомым областям, крадучись, шатаясь и крича во время ​​пути через мост над пропастью, и, наконец, вошел в город.

Вонь старого дыма заполнила воздух. Отрядам потребовалось несколько минут, чтобы организоваться и восстановиться после этого тяжелого спуска, а затем они рассредоточились, двигаясь по улицам закрепленных за ними районов. Час за часом они заглядывали в каждую комнату, холл и на лестницу, проверяли каждый шкаф и кабинет, каждый закоулок, собирая то, что было бы полезно и оставляя ненужное. Это был тщательный поиск, но не очень быстрый. Эмбериты постоянно останавливались, охваченные воспоминаниями, и часто настаивали на том, чтобы посетить дом, где они жили или места, где работали, чтобы забрать некоторые небольшие ценности, которые они оставили, а люди Искры были так поражены городом, что задавали миллион вопросов, а иногда просто останавливались и пристально смотрели по сторонам.

Но часы шли, поиск стал более целевым. Разговоры сократились и походы в "прошлое" прекратились. В разных уголках по всему городу кучи полезных вещей становились все выше и выше. Команда Клэри в теплицах собрала семена нескольких видов свеклы, зелени и кабачков, неизвестные фермерам Искры. Подчиненные Эдварда, к своей великой скорби, узнали, что библиотека Эмбера была опустошена, но три книги в старой классной Мисс Торн остались: Книга Писем, Книга Чисел и великая книга Города Эмбера. Никто не мог сказать, что они, действительно, полезны, но их взяли с собой, чтобы помнить о городе.

Команда Дуна отправилась в Трубопровод, через туннели в секретную комнату мэра, из которой, как обнаружил Дун, мэру и его приспешникам не было времени забрать многое в последний безумный день. Груды банок, ящики лампочек и коробки с запасами все еще стояли там, окружая кресло мэра, его стол и тарелку с пятнами заплесневелых кусочков пищи. Дун вспомнил, что миссис Мердо рассказывала о выпуклых мешках на дорожке рядом с рекой, как мэр пытался убежать. Его команда тоже возвращает это. Только вынес всех вещей обратно, через тоннели и по длинной, длинной лестнице Труб отнял все часы поиска у команды. Дун думал, будет время, чтобы вернуться к своему старому дому и найти книгу с рисунками насекомых, но, в конце концов, он решил этого не делать. Верхний мир так полон замечательных насекомых, что он может просто начать новую книгу. Она была бы гораздо лучше, чем старая.

Команда Лины нашла очень мало в кладовых. Как знали Эмбериты, поставки в город почти исчезли. В нескольких комнатах держали забытые коробки с булавками и рулонами твердых нитей, банки с солью и немного консервов, в основном шпинат, несколько ящиков электрических шнуров и вилок. Лиззи нашла пару потерянных розовых носков, которые она оставила себе. Большинство других вещей были сломаны, испорчены или их не стоило брать.

Но Дун сказал Лине, что Йорик рассказал о задней комнате магазина, где кто-то копил вещи. Лина была уверена, что знала, какой это магазин — она покупала там цветные карандаши. Это был магазин, где торговал молодой человек по имени Лупер, бывший очень важен для мэра в деле воровства со складов. Он также был другом Лиззи, и когда она увидела груду вещей, которые он собрал, то вспыхнула с негодованием. "Он сказал мне, что берет только немного! — сказала она. — Вот лжец! Как я могла любить его?" Были консервы, коробки бумаги и карандаши (даже цветные карандаши, которые Лина увидела, восторгаясь), пакеты мыла и еще больше лампочек.

Примерно в середине поиска было решено, что какая-то из команд должна прекратить поиски и начать таскать вещи на поверхность. Отец Дуна, который был не в состоянии носить вещи из-за его раненой руки, руководил, отправив нескольких людей, чтобы собрать вещи из разных куч и отвести их к краю Неведомых областей, а других людей отправил заполнять свои рюкзаки, чтобы отправиться в путь.

Это был очень длинный день. Уставшие люди с ноющими ногами и спинами должны были отдохнуть, посидев на скамейках на Хакен-сквер. Лина начала проверяться все чаще и чаще у Марты Партон, сидевшей на ступеньках зала ратуши, отслеживающую время с помощью горящих свечей. Когда всего несколько минут осталось до окончания поиска, Лина оставила Лиззи отвечать за свою команду и ускользнула. Сначала она побежала через Хакен-сквер, огибая черные камни, которые были остатками костра Троггов, в дом на Квиллиум-сквер, где она и Поппи жили с бабушкой, чтобы попытаться найти рисунки, которые она нарисовала, рисунки яркого города из своего воображения. Она осветила стены, где повесила их, но там их не было. Хотя в ванной комнате она обнаружила почти пустой тюбик лекарства под названием анти-В. Она положила его в карман. Тогда она побежала на Хакен-сквер и поднялась по ступенькам зала ратуши. Она пошла по коридору в кабинет мэра через дверь, которая вела к лестнице, и пошла наверх, на крышу. Еще раз, в последний, она огляделась.

Город выглядел таким, каким она никогда не видела его раньше, усеянный яркими, движущимися огнями, один здесь, другой там, где работали поисковые отряды. Свет никогда не использовался для перемещения в Эмбере, единственный свет исходил от гигантских прожекторов, крепящихся к зданиям и ламп в домах людей. Теперь все это было темным, а вместо этого порхали огни поисковых партий, как светящиеся насекомые, на улицам и в окнах.

Раздался свист Марты — три продолжительные трели. Лина видела, как все больше и больше ярких точек покидали здания, двигаясь по улицам к местам сбора, немного путаясь, а затем присоединившись к потоку огней, движущихся в том же направлении, что и человек во главе, направлялись к месту встречи на краю Неведомых областей.

"Прощай, Эмбер, — сказала Лина. Она произнесла это вслух, как если бы город мог услышать ее. "На этот раз, прощай навсегда, мой город".

Затем она пошла вниз по лестнице и вышла на улицу, снова присоединившись к экспедиции.

Она нашла Дуна, стоявшего рядом с белым креслом-качалкой, направлявшего людей к границе, ведущей к обрыву. — Мы не увидим Эмбер снова, — сказал Дун.

— Нет, — согласилась Лина. — Но все в порядке. Я сказала ему прощай.

— Это они, не так ли? — сказала она.

Дун кивнул. Вид Троггов вызвал спертое дыхание и разжег неприятные мысли в голове.

— Эта женщина — сталкер, которая продала тебе книгу, — сказала Лина. — Это Мэггс, пастушка, сестра Трогга. Она выглядит хуже, чем прежде.

— А тот тонкий, печально выглядящий мальчик с кривыми ногами — Скавго, — пояснил Дун. Вид Скавго ударил его особенной болью. Это была сложная боль — печаль, оттого, что он был не в состоянии спасти Скавго, а также благодарность за его помощь. Он надеялся, что Скавго не пришлось взять на себя вину за исчезновение алмаза.

— Шаг вперед! — крикнул Трогг. — Смотрите! У меня есть консервированная кукуруза и консервы зелени — это из древних времен, но они все же такие же хорошие, как когда были приготовлены. У меня есть тридцать семь пар очков! У меня есть свитера, у меня есть варежки. У меня есть обувь для детей. У меня есть четыре бутылки лекарства от кашля, использованных лишь частично.

Люди подошли немного ближе. Лина прошептала Дуну: "Ты собираешься что-нибудь сказать им?"

Мысли Дуна были, как мотыльки, летающие в голове. Что же делать? Выступить против Троггов? Подбежать и вырвать у них Скавго?

"У меня есть сумки из шерсти", — позвал Трогг. — Хороши для набивки подушек, хороши для ткачества. Вы будете нуждаться в них следующей зимой, когда эти проклятые морозы наступят снова". Он вытащил три толстые сумки из задней части грузовика и скинул их вниз.

— Также полезны дождевики. — Мэггс подняла одежду, которая была очень похожа на настил ее старого универсала, склеенного из мятых старых кусков пластика. — Я сделала их сама.

— Подходите, — звал Трогг, — и предлагайте мне хорошие ставки для этих неповторимых изделий. Особенно приветствуются устройства для разведения огня, знаю, у вас в этом городе есть спички. Специальные предложения для тех, кто со спичками.

Люди вздохнули, пожали плечами и закачали головами. Они не получат эти специальные предложения, потому что в городе не было спичек. Они использовали последние всего несколько недель назад.

Дун почувствовал укол очень неожиданных эмоций: ему стало жаль Трогга, который думал, что знает все. Трогг имел ключ к свету и власть в своих руках, но не сделал ему ничего хорошего, потому что не знал, что это такое.

Торговля начнется в ближайшее время. Дун все еще не был уверен, что именно он собирается делать, но знал, что должен показать себя Троггам и Скавго. Он должен был говорить. Дун повернулся к Лине. "Я собираюсь… Я буду там". Он прошел между людьми в толпе, пока не вышел вперед, а затем встал выше, насколько мог, и выкрикнул: "Ваштон Трогг!"

Трогг вскинул голову. Он заметил Дуна мгновенно и открыл рот, как будто собирался сказать, но прошла долгая пауза, прежде чем он начал. Канза и Йорик шумели, удивленные, во время паузы, Минни взвыла, а Скавго воскликнул: "Дун!" своим высоким, дрожащим голосом. Но Трогг просто смотрел, не отрывая взгляд. Затем брови его сгустились, как грозовые облака, и лицо приняло грозный вид. — Вор! — крикнул он. — Тайный, коварный вор!

Толпа жителей умолкла, за исключением нескольких человек позади всех, которые заголосили: "Что? Почему он кричит? Что происходит?"

— Это правда, — сказал Дун. — Я украл у тебя…

— И это после того, что я был настолько добр к тебе, принимая в моей собственной семье! — Трогг был фиолетовым от ярости. Он покачал волосатым кулаком на Дуна. — Предатель, неблагодарный, разбойник! — закричал он.

— Преступник! — завопил Йорик.

Трогг отошел в сторону и двинул того по плечу. — Тихо! — Он уставился на Дуна. — Ты украл у меня, — сказал он, — и ты должен заплатить.

— Я заплатил тебе, — сказал Дун. — Моим временем. И моим трудом.

Канза закричала. — Этого недостаточно! Мы собирались купить за́мок за эту вещь!

— Моя дочь права! — крикнул Трогг. — Этого недостаточно! — Он широко раскинул руки и уставился на сельских жителей. — Это неправильно- защищать вора! — взревел он. — Я требую справедливости!

Прежде чем Дун смог ответить, раздался другой голос. Это был Скавго, хромающий к Троггу, дергая его за рукав. — Это моя вина, а не его! Я украл алмаз. Не вините его, пожалуйста, не надо.

И тут ему стало понятно, что он, Дун, может сделать все правильно, т. е. может сделать это легко, прямо здесь и сейчас. — Нет, — сказал он. — Я тот, кто хотел этого, и тот, кто взял его. Но… я отдам его обратно.

Трогг чуть было не разразился очередным приступом ярости. У него застыл кулак в воздухе, готовый ударить Дуна. Когда он услышал это, то остановился. — Что?

— Я верну то, что взял, — сказал Дун. Но понял, что не мог — не здесь, не в этот момент. У него не было алмаза с собой. Он стоял нерешительно, не желая уходить, будучи неуверенным, что делать дальше.

Но Лина знала. — Дун! — воскликнула она. — Подожди минуту! — она проложила путь сквозь толпу и бросилась в ближайший магазин. В одно мгновение она прошла сквозь толпу, на этот раз держа в руках кристал, и когда добралась до Дуна, то отдала алмаз ему. Он держал его так, чтобы Трогг мог видеть. — Вот он! — крикнул Дун. — Для тебя.

Все с шумом отошли от Трогга. Он взял алмаз и уставился на него, его семья тоже собралась вокруг и смотрела в молчании. Минни протянула руку и погладила алмаз, будто это маленькое животное. Канза усмехнулась с ликованием.

— Хорошо, — сказал, наконец, Трогг. — Ты сделал правильную и уместную вещь, Друн. Теперь, когда наше имущество возвращено, давайте продолжим торговать.

— Все правильно, — сказал Дун, — но сначала ты послушаешь то, что я собираюсь сказать.

— Мое имя не Друн; оно Дун. Дун Харроу. Этот поселение, Искра, где я живу. И Город Эмбер, который вы назвали Темной Крепостью, там, где я родился и вырос. И там же проживало около четырехсот людей, которые сейчас живут в этом городке.

— Нет, — сказал Трогг. Канза нервно хихикнула, а у Йорика отвисла челюсть.

— Да, — сказал Дун, и вздох согласия поднялся от Эмберитов в толпе.

Трогг почесал шею, нахмурившись. — Сейчас, подождите минуту, — сказал он.

— Нет, — возразил Дун. — Это ты подожди. — Он рассказал ему о людях Эмбера, как они покинули город и пришли в Искру, также поведал ему, как он и Лина Мэйфлит вернулись в город, и как в их план так ужасно вторгся Трогг со своей семьей. — Это правда, — сказал он. — Я взял твой алмаз, когда Скавго предложил его мне. Я знал, что он принадлежал нашему миру, а не тебе.

— Я знал это из-за книги, что ты нашел вместе с ним, — сказал Дун. — Книга, которую я купил у твоей сестры. Она гласила: "Для людей Эмбера" на обложке. — Кроме того, — он добавил, — я был уверен, что ты не знал, для чего нужен алмаз на самом деле.

— Я знал, знал. — Трогг скрестил руки на груди и упрямо поднял подбородок.

— И для чего же тогда? — спросил Дун.

— Драгоценность, ореховый мозг! Не думаю, что ты, несчастный, и эти бедные люди когда-либо сталкивались с драгоценностями и узнают другие, которые видели только раз.