Алтайские сказки

Страшный гость

Один раз ночью барсук охотился. Посветлел край неба. До солнца к своей норе спешит барсук. Людям не показываясь, прячась от собак, держится, где трава глубже, где земля темнее.

Подошел барсук к своей норе.

«Бррк, бррк…» вдруг услышал он непонятный шум.

«Что такое?»

Сон из барсука выскочил. Шерсть к голове поднялась. А сердце чуть ребра не сломило стуком.

«Я такого шума никогда не слыхивал — „бррк, бррк“… Скорей пойду, таких, как я, когтистых зверей позову, зайсану-медведю[4] скажу. Я один умирать несогласен».

Пошел барсук всех на Алтае живущих когтистых зверей звать:

— Ой, у меня в норе страшный гость сидит! Кто осмелится со мной пойти?

Собрались звери. Ушами к земле приникли. В самом деле — от шума земля дрожит.

«Брррк, брррк…»

У всех зверей шерсть вверх поднялась.

— Ну, барсук, — сказал медведь, — это твой дом, ты первый туда и лезь.

Барсук оглянулся; большие когтистые звери ему приказывают:

— Иди, иди! Чего стал?

А сами от страха хвосты поджали.

Побоялся барсук главным ходом к себе домой войти. Стал сзади подкапываться. Тяжело скрести каменную землю! Когти стерлись. Обидно родную нору ломать. Наконец проник барсук в свою высокую спальню. К мягкому моху пробрался. Видит — белеет там что-то, «Бррк, бррк…»

Это, сложив передние лапы поперек груди, громко храпит белый заяц.

Звери со смеху на ногах не устояли. Покатились по земле.

— Заяц! Вот так заяц! Барсук зайца испугался!

— Стыд свой куда теперь спрячешь?

«В самом деле, — думает барсук, — зачем я стал на весь Алтай кричать?»

Рассердился да как пихнет зайца:

— Пошел вон! Кто тебе позволил здесь храпеть?

Проснулся заяц: кругом волки, лисы, рысь, росомахи, дикая кошка, сам зайсан-медведь здесь. У зайца глаза круглыми стали. Сам дрожит, словно тальник над бурной рекой. Вымолвить слова не может.

«Ну, будь что будет!»

Приник бедняга к земле — и прыг барсуку в лоб! А со лба, как с холма, опять скок! — и в кусты.

От белого заячьего живота побелел лоб у барсука. От задних заячьих лап прошел белый след по щекам барсука.

Смех зверей еще звонче стал.

«Чего они радуются?» не может барсук попять.

— Ой, барсук, лоб и щеки пощупай! Какой ты красивый стал!

Барсук погладил морду — белый пушистый ворс пристал к когтям. Увидав это, барсук пошел жаловаться медведю.

— Кланяюсь вам до земли, дедушка медведь-зайсан!

Сам дома не был, гостей не знал. Храп услыхал, испугался. Скольких зверей я из-за этого храпа обеспокоил! Сам свой дом из-за него сломал. Теперь видите: голова и челюсти побелели. А виноватый без оглядки убежал. Это дело рассудите.

Взглянул медведь на барсука. Отошел подальше — еще раз посмотрел да как рявкнет:

— Ты еще жалуешься? Твоя рожа раньше, как земля, черная была, а теперь твоей белизне даже люди позавидуют. Обидно, что не я на том месте стоял, что не мое лицо заяц выбелил. Вот это жаль! Вот это в самом деле очень жаль!

И, горько вздыхая, побрел медведь в свой теплый, сухой аил.

А барсук так и остался жить с белой полосой на лбу и на щеках. Говорят, что он привык к этим отметинам и даже очень часто хвастает:

— Вот как заяц для меня постарался! Мы теперь с ним на веки вечные друзьями стали.