Альфа Ориона. Миссия «Венера»

Глава 4. Курс на Венеру

Время шло. Новобранцы активно готовились к путешествию. Бесконечные лекции и изнурительные тренировки не оставляли ни минуты свободного времени.

Вся научная мощь Верхограда была направлена на переоборудование корабля. Первый и третий сегменты оснастили по последнему слову техники. Второй разбили на отдельные складские помещения, где разместили запасы топлива, воды, кислорода. Там же зафиксировали складные фермы[6]. Леша предложил после выхода «Альфа Ориона» в открытый космос отделить друг от друга его сегменты и с помощью этих ферм развести их в пространстве настолько далеко, насколько это возможно. Так он хотел увеличить длину корабля, ведь единственный доступный способ создания искусственной гравитации – вращение – требовал максимального радиуса этого самого вращения. О том, чтобы провести пятнадцать лет в невесомости, не могло быть и речи.

Многие жители Квадрантиды включились в работу: в институтах рассчитывали траектории полетов, разрабатывали программы исследований, фермеры готовили съестные припасы, заводы выпускали оборудование. Регулярно проводились набеги на мастерскую Валерия Александровича. Там без труда удавалось найти все необходимое: запчасти, материалы, химические реагенты и инструменты для работы.

Казалось, такое оживление не может остаться незамеченным. А Мишка Сорокин и не догадывался о происходящем вокруг. Увлеченный работой, он часами сидел над новым проектом. Демонтировал парк аттракционов, занимавший единственное место, пригодное для строительства, и на широком столе около окна появился большой ангар (технологический блок), за ним – монтажно-испытательный корпус, заправочная станция, командный пункт, узел связи, служебный аэропорт, небольшая гостиница и посадочный комплекс. Стартовую площадку пришлось вынести на балкон. Это было первое сооружение в Квадрантиде, оказавшееся вне дома. Мишке такая идея показалась удачной: нельзя же оставить ракету посреди комнаты, хоть она и игрушечная и вряд ли куда-нибудь полетит. Он все продумал до мелочей, даже предусмотрел защиту от ветра и непогоды. Правда, дорогу к стартовому столу пришлось провести через окно, но это не страшно: окно закрывалось редко, только в сильный мороз, так что работе космодрома оно помешать не могло.

Строительство затянулось на целый месяц. Наконец, закончив, Мишка, довольный, как никогда, спустился к ужину и с гордостью заявил:

– Теперь в Квадрантиде есть свой собственный космодром!

Мама поставила перед ним тарелку с тушеными овощами и сдержанно улыбнулась:

– Это очень хорошо.

Мишка, взволнованный и возбужденный, не заметил в ее улыбке ничего необычного. Он повернулся к отцу и стал рассказывать о воплотившихся в жизнь идеях, которыми они обменивались каждый вечер. Отец слушал молча. Но и это Мишка оставил без внимания. Он не чувствовал напряжения, витающего в воздухе, пока отец не встал:

– Миша, мы с мамой должны тебе кое-что сказать.

Мишка насторожился. Такое начало не сулило ничего хорошего. Он поставил на стол недопитую чашку с компотом, взглянул на отца и тихо спросил:

– Что сказать?

В ответ заговорила мама. Ее мягкий и нежный голос немного дрожал.

– Ты же знаешь: совсем скоро в нашем доме появится малыш.

Мишка внимательно посмотрел на нее. Внушительных размеров живот прятался под столом.

– Знаю…

– В нашей жизни многое изменится.

– Да, наверное…

– Мы будем заботиться о нем…

– Или о ней, – Мишке непременно хотелось, чтобы у него родилась сестренка.

– Или о ней, – мама улыбнулась. – Мы должны создать в нашем доме уютный мир, в котором малыш будет чувствовать себя в безопасности.

– Конечно… – Мишка никак не мог понять, к чему идет этот разговор. Но вот подключился отец:

– Твоя Квадрантида – отличная идея. И воплощение превосходное. Миллионы мелких деталей делают твой выдуманный мир таким реальным. Только небезопасным для маленького ребенка.

– Вы хотите?.. – Мишка не смог закончить. У него задрожали губы, крупные слезы потекли по щекам. Он считал себя взрослым и давно перестал плакать по пустякам. Но такого поворота он не ожидал.

– Миша, только на время. Пока наш малыш подрастет. Потом мы вернем все на место. – Мама потянулась к нему рукой. Мишка вскочил, выбежал в коридор.

Он слышал, как мама встала из-за стола, слышал, как отец сказал ей: «Постой. Пусть он немного успокоится».

– Успокоится? – Мишка сердито топал по ступенькам, поднимаясь на второй этаж. Он вошел в свою комнату, хлопнул дверью и бросился на кровать. – Как можно взять и разрушить все, что я создал?! Вся моя жизнь связана с Квадрантидой. «Выдуманный мир»? Да моя Квадрантида реальнее всего на свете!

Он долго лежал, уткнувшись в подушку. Дверная ручка негромко щелкнула – в комнату заглянула мама. Мишка притворился спящим. Ему не хотелось разговаривать. На спину опустился мягкий плед. Дверь закрылась. Мишка сел, обхватил колени руками. Он мечтал о сестренке, маленькой, смешной. Но неужели за это придется заплатить такую цену?

Верхоград раскинулся перед ним. Такой красивый. Такой настоящий!

Он встал, подошел к окну. Космодром, который совсем недавно доставил ему столько радости, сейчас нагонял тоску. Стартовая площадка была пуста. После ужина Мишка собирался перенести туда ракету: хотел сделать это вместе с отцом. Но, увы, сложилось иначе.

Он пересек комнату, взял «Альфа Ориона» в руки. Мишка был расстроен и не заметил, что модель стала тяжелее в несколько раз. Ракета заняла место на стартовой площадке, а главный конструктор закрыл балкон и сел у стола. Он долго смотрел через окно на свое творение и представлял, как идут последние приготовления к запуску. Да так и уснул, уронив голову на стол.

Неприятная новость быстро разнеслась по всей Квадрантиде. Оргкомитет, занимавшийся подготовкой экспедиции, собрался на экстренное совещание. Юра заметно нервничал. Ему дали слово, и он заговорил, энергично размахивая руками. Он пытался донести до собравшихся одну предельно простую мысль – отправляться нужно немедленно! Если не улететь сегодня, завтра такой возможности может не быть.

Однако его идею не поддержали. Пожилые академики, привыкшие выверять все до мелочей, оказались не готовы взять на себя такую ответственность.

– Мы должны действовать по инструкции, – говорили они. – Нельзя рисковать людьми, оборудованием. На подготовку к полету потрачено много времени, но этого недостаточно. Если что-то пойдет не так, мы ничего уже не исправим.

Юра сжал губы. Ему казалось, дискуссия зашла в тупик. Но тут слово попросил Валик (академика вместе с Юрой и Лешей пригласили в оргкомитет после утверждения основного состава будущего экипажа). Умный, рассудительный молодой ученый особо болтливым не был, но имел много интересных идей, к тому же отличался здоровым скептицизмом и осторожностью, необдуманных поступков не совершал, импульсивных решений не принимал, а потому, и Юра это давно приметил, пользовался авторитетом среди коллег.

– Я не стану утверждать, что подготовка к полету завершена, – начал Валик. – Часть оборудования в процессе сборки. Научная программа согласована не до конца. И тем не менее прозвучавшая мысль не кажется мне опрометчивой. В составе экипажа есть опытный пилот, два инженера, механик, четверо научных работников и сбалансированная группа сопровождения. В полете у нас будет достаточно времени, чтобы довести начатую работу до конца. Все, что нужно, – как можно быстрее подготовиться к старту. Пока оставшиеся запасы и оборудование будут грузить на корабль, мы соберем экипаж и проверим основные системы «Альфа Ориона». Если сейчас поспешим, можем надеяться на успех. Если нет – так и останемся теоретиками. Не исключено, что уже навсегда. Наши наука и техника во многом превзошли достижения «большого» мира. Но все это бессмысленно без практического применения.

Валик сел, положил руки на стол. На него смотрели два десятка задумчивых глаз: ждали продолжения. Но больше академик не произнес ни слова. Председатель оргкомитета пригладил седую бороду. Несколько минут он молчал, потом встал и решительно произнес:

– Взвесив все за и против, я вынужден согласиться: мы должны немедленно готовиться к запуску.

В любой другой ситуации Юра наверняка разозлился бы, ведь Валик в итоге сделал то, чего не удалось сделать ему. Но сейчас это не имело значения. Главное – цель достигнута, экспедиция состоится. И это будет ЕГО экспедиция!

Простившись с родными, экипаж в полном составе явился в командный пункт. Привезли оборудование и запчасти, разместили на корабле. Леша лично проверил, все ли надежно закреплено: не хотелось лишних сюрпризов вдали от земного притяжения. Доставили продукты и семена. Несколько студентов сельхозакадемии подносили большие ящики. Вася проверял таблички с описанием и говорил, где и что размещать.

Запуск не планировали заранее, и все же зевак в Мишкиной комнате собралось немало. Каждый хотел подобраться к окну как можно ближе, чтобы своими глазами увидеть исторический старт. Только прорваться через оцепление никому так и не удалось. Наблюдать приходилось издалека.

На рассвете космонавты в белоснежных спасательных скафандрах поднялись на борт «Альфа Ориона». Прошли на пост управления, сели в кресла. Вася посадил на колено маленькую плюшевую свинку – розовую с золотым пятачком.

– Какая прелесть, – Клава просияла по-детски заурядной улыбкой.

– Это Хрюня, – отозвался смущенный фермер. – Дочь подарила. Говорит, на удачу.

Слушая их, Юра тоже развеселился.

– Хрюня, добро пожаловать на борт, – подхватил он. – Могу предложить тебе должность индикатора невесомости.

Остальные расхохотались.

– А сейчас – приготовиться к старту, – Юра давно научился за долю секунды менять не только выражение лица, но и тон, которым он говорил с окружающими. – Пристегнуть ремни. Привести кресла в горизонтальное положение. – Все тут же исполнили приказ.

Повисла напряженная тишина.

Диспетчер командного пункта еще раз проверил системы управления ракеты-носителя и начал обратный отсчет.

– Десять, девять, восемь… – звучал его ровный голос. – …три, два, один. Зажигание. Пуск.

Языки пламени вырвались из-под ракеты и утонули в клубах расползающегося дыма.

Приоткрытое окно с грохотом распахнулось. Мишка Сорокин соскользнул со стула и, не просыпаясь, упал на пол…

Юра всем телом почувствовал дрожь пробуждающегося гиганта. Рокот двигателей заглушил шепот взволнованных космонавтов. Многие из них не были готовы к столь неожиданному отлету. И все же ни один не пошел на попятную. Это внушало доверие. Больше всего Юре хотелось знать наверняка, что они не ошиблись в выборе экипажа. Но сейчас ему оставалось только поверить в это.

Шум двигателей нарастал. Ракета неспешно, будто в сомнении, оторвалась от стартового стола. Реактивная струя с силой толкала ее вперед. Скорость стремительно увеличивалась. Вместе с ней нарастала и перегрузка. Трясло так, что Юра с трудом мог сосредоточиться на показаниях приборов. Он чувствовал, как руки и ноги вжимает в кресло. Давило на грудь. Каждый следующий вдох был тяжелее предыдущего. В голове всплыло детское: «Пришел слон… Пришла слониха… Пришел слоненок…» Только его слоны не топтали, как им положено, а нахально усаживались друг на друга. Потом они вдруг подпрыгнули. Юру подбросило в кресле и тут же впечатало обратно.

– Отделилась первая ступень, – тяжело выдохнул Леша.

Двигатели второй ступени лихо перехватили эстафету. Темнело в глазах, дышать становилось все тяжелее. Следующие шесть минут тянулись, казалось, целую вечность.

Но вот все слоны разом исчезли. Хрюня поднялась в воздух. Чей-то блокнот проплыл перед глазами. Вслед за ним – простой карандаш. Послышался сдавленный смех. Юре тоже хотелось смеяться. И хотя невесомость ощущалась не сильно – тугие ремни удерживали на месте, плотно прижимая его к спинке кресла, – всплывающие вверх руки и щекотание в животе заставляли забыть обо всем на свете, наполняя его детским всепоглощающим восторгом. Юра с трудом взял себя в руки.

– Поздравляю, друзья, мы вышли в космическое пространство, – торжественно объявил он.

Раздались глухие аплодисменты.

– Привести кресла в вертикальное положение.

Все сели.

– Подготовить «Альфа Ориона» к запуску искусственной гравитации.

Леша нажал несколько кнопок. Юра посмотрел на экран бортового компьютера, куда выводились данные камер внешнего наблюдения. Выбрав одну из них, он увеличил изображение. Корпус космического корабля развернулся и разделился на части. Они отдалялись друг от друга, обнажая широкие металлические фермы. Между первым и третьим сегментами формировались длинные дугообразные переходы.

Через несколько минут Леша произнес:

– Трансформация завершена.

– Включить гравитацию, – отозвался Юра.

Корабль начал вращаться, не спеша набирая обороты. Хрюня плюхнулась на пол и от удара тихонько хрюкнула.

– Развернуть солнечные батареи. Запустить плазменный ускоритель.

На этот раз скорость росла постепенно, почти незаметно для экипажа.

– Держим курс на Венеру, – Юра довольно улыбнулся. – Теперь можно расслабиться, расстегнуть ремни.

Космонавты по одному снимали гермошлемы, вставали со своих мест. Странная легкость в движениях отражалась замешательством на их лицах. Юра поспешил объясниться:

– Притяжение создается искусственно за счет вращения корабля. Мы не можем поддерживать его на уровне земной гравитации: для этого «Альфа Ориона» слишком мал.

– Как же так? – Клавдия Васильевна посмотрела на него. – Почему мы не обсудили это заранее? Без нагрузки мы потеряем силу, выносливость, не сможем восстанавливаться после травм. Через несколько месяцев мы станем совершенно беспомощны.

– Не будем сгущать краски, – вмешался Леша, – регулярные тренировки помогут нам оставаться в форме.

Доктор недовольно покачала головой, ничего, впрочем, не ответив.

Несколько минут летели молча. Потом Варя робко спросила:

– А почему все-таки мы летим на Венеру? Может, стоило начать с Меркурия? Это первая планета от Солнца, от нее можно постепенно двигаться в сторону Нептуна.

Варя была хорошим поваром, но ее знания о космосе до начала подготовки к полету ограничивались одним недочитанным учебником по астрономии. На предполетных лекциях она слушала внимательно, хотя понимала явно не многое, а лишних вопросов старалась не задавать: видно, боялась, что ее могут оставить на Земле.

– Венера – наша ближайшая соседка, – не вдаваясь в подробности, ответил Юра. Ему не хотелось в очередной раз обсуждать все тонкости и нюансы, которые пришлось учитывать при разработке сложнейшего маршрута. Сейчас он для этого слишком устал.

Варя подошла к иллюминатору и вздохнула, глядя на прекрасную голубую планету, оставшуюся позади. На фоне сияющих океанов темнели аккуратно очерченные материки. Кружево белоснежных облаков делало земной шар похожим на нарядную новогоднюю игрушку. Юра тоже посмотрел в иллюминатор. Из-за вращения корабля казалось, будто за стеклом все, включая Землю, движется по кругу.

– Не бойся, Венера тебя не разочарует. Она больше других похожа на Землю: почти такая же по размеру, совсем немного уступает по массе.

– И все же она самая загадочная в Солнечной системе, – покачала головой Аня, а Настя добавила:

– Богиня любви наградила ее своим именем, так что Венера должна обладать божественной, умопомрачительной красотой.

– Это точно, – усмехнулся Никита. – Облака из серной кислоты, реки лавы, температура почти 500 градусов. Такая красота в самом деле способна «помрачить» любой ум. Только я бы назвал ее не божественной, а скорее убийственной.

– Надеюсь, наша экспедиция докажет обратное, – отозвался Юра. – Хотелось бы улететь оттуда живыми. А пока советую всем хорошенько отдохнуть.

Космонавты начали расходиться.

Варя медленно поднялась в первый пищеблок (так на корабле окрестили кухню, совмещенную со столовой). Войдя в небольшое помещение, она задумчиво прошептала:

– Загадочная… Убийственно прекрасная…

В тишине ей вдруг показалось, будто кто-то жалобно стонет позади нее. Варя обернулась. Кроме ящиков с продуктами, высокими штабелями закрепленных вдоль стены, там ничего не было.

И все же звук повторился, потом еще раз…