Когда я проснулась утром, то с удивлением обнаружила, что осталась совсем одна. Мироса нигде не было видно. Я села, поёживаясь от утренней прохлады.
«А вдруг он совсем ушёл?»
От этой мысли стало вдруг тоскливо. И сердце больно кольнуло горечью разочарования. Оказывается, он мне очень понравился – настолько сильно, что душа ныла от тоски и досады. А ещё его поцелуй… Он никак не выходил у меня из головы. Губы всё ещё покалывало при воспоминании о нём.
Я прикоснулась пальчиками к губам и улыбнулась. В это время позади меня послышались осторожные шаги и хруст веток. Я тут же обернулась.
– Мирос! – воскликнула радостно и вскочила на ноги. – А я уже думала, что ты меня бросил.
Уголки его губ дрогнули в улыбке.
– Глупышка! Разве я могу тебя бросить?
Я пожала плечами. Я ведь действительно ничего не знаю о нём. Совсем ничего.
– Готова идти дальше?
– Конечно! – радостно закивала я.
Мирос потушил ещё тлеющие угли в костре, и мы отправились дальше. Я шла вслед за ним с глупой улыбкой на лице. Я была так счастлива, что он вернулся и не бросил меня здесь одну! Наверное, если бы было иначе, я бы совсем отчаялась и упала духом. А так внутри снова запорхали бабочки. И это ощущение мне очень нравилось.
Совсем скоро мы вышли из леса на широкую поляну, и вот тогда… улыбка медленно сползла с моего лица. Передо мной предстала суровая реальность, и я поняла справедливость принципа «не доверяй никому».
На поляне нас поджидал тот самый сахат, которого я встретила в таверне, по его взгляду я поняла, что он поджидал именно меня.
– Ну, вот мы и снова встретились, сладкая малышка. – Его губы изогнулись в порочной ухмылке.
Я попятилась назад, инстинктивно собираясь бежать, но тут же наткнулась на Мироса, преградившего мне путь. Горло сдавило спазмом. Я поняла, что теперь мне не сбежать.
Я развернулась и зло посмотрела на Мироса с одним лишь немым вопросом в глазах: «Как ты мог?!»
Он скривился, будто от досады, и на мгновение мне показалось, что в его взгляде промелькнуло чувство вины. Но, наверное, мне это просто показалось, потому что предатели не испытывают чувства вины. А он – предатель!
Мирос посмотрел мне в глаза и прошептал одними губами:
– Прости.
У меня вдруг задрожало всё внутри. От обиды и разочарования на глаза навернулись слёзы. Но я упрямо сдерживала их, из последних сил стараясь быть сильной и не показывать ему своего отчаяния.
– Зачем… Зачем ты так со мной? – спросила я чуть слышно.
– Потому что ты нужна нам, – так же тихо ответил он.
– Нам?! – страшная догадка опалила словно огнём, и я с трудом смогла выдавить слова: – Значит… значит, ты тоже… Ты – сахат?
Он кивнул, а я прикрыла глаза, пытаясь сдержать панический ужас, рвавшийся наружу, но пара крупных слезинок всё же скатилась по щекам.
– Элив… – словно сквозь вату, донёсся до меня его голос. Тёплые руки коснулись моего лица, а меня словно молнией пронзило. Отскочила от него, как ошпаренная, и хотела уже побежать, но его руки кольцом обвились вокруг моей талии. – Элив…
– Отпусти меня-я-я! Отпусти! – закричала отчаянно и забилась в его руках. – Ты – предатель! Отпусти меня!
– Элив, успокойся. – Он сжал меня в объятиях, таких крепких и сильных. Ещё пару часов назад я мечтала оказаться в них, но не так… Господи, не так! – Послушай меня… Так надо, малышка.
Но я уже ничего не слышала и не соображала. Меня била крупная дрожь. Мне было очень и очень страшно. То, чего я боялась больше всего на свете, сбылось: меня поймали драконы. И не важно, кто из них – дарги или сахаты. В итоге меня ждал один конец: я никогда больше не буду свободной.
– Так, ну всё, хватит! Успокаивать её истерику будем в другом месте.
Ледяной голос ударил по моим оголённым нервам. Я вскинула взгляд на приближающуюся фигуру сахата. У него были такие глаза… холодные и колючие. Таким взглядом заморозить можно.
– Элиор! – предупреждающе рявкнул Мирос между делом, пытаясь удержать меня от новой попытки бегства.
– Ты же сам понимаешь, брат, она не успокоится сейчас.