Аметисты Серафимы Суок

Артём

Перед Артёмом Бобковым, первым заместителем директора «Ампиры», вопрос знакомства с женщинами никогда не стоял. Они сами на него слетались как пчелы на нектар (язва-Катька подобрала бы другой эпитет, который сути не изменил бы). По поводу своей, в общем-то, заурядной внешности Артём никогда не обольщался. Ему, привыкшему четко раскладывать по полочкам любую ситуацию, было очевидно, что дам привлекало в нем в первую очередь его материальное положение, престиж занимаемой должности, а также галантность, которой он умело пользовался, когда требовалось.

Артём для тонуса всегда крутил какой-нибудь романчик. Даже не романчик, а этакий ни к чему не обязывающий флирт. Случалось, переспит с какой-нибудь милахой, так и что с того? В таких случаях он угощал прелестниц цветами, ресторанами или одаривал незатейливым презентом на прощание. Все оставались довольными, и далее каждый без претензий следовал своей дорогой. А с Адой он промахнулся.

Началось все с банального секса по пьяни. Годовщина основания «Ампиры», выездной корпоратив, шашлыки, кальян, ночевка в коттеджах. На работе Ада давно пожирала его голодными глазами из-за своей рецепционной стойки. Замдиректора Бобков с ней лишь учтиво здоровался, как и со всеми.

Деваха оказалась оборотистой и, улучив момент, взялась за свою жертву на корпоративе. Артёму с пьяных глаз было все равно, чью задницу лапать – Наташину ли, Олину, Адину, – в сильном подпитии все они выглядели одинаково. Он едва запомнил помятое лицо Ады, старательно вылизывающей низ его живота и время от времени заискивающе заглядывающей в его глаза. Если бы она на следующий день ему не написала, этот эпизод стерся бы из памяти.

Ада проявила завидную настырность: она атаковала Артёма сообщениями в стиле «Ты обалденный. Давай продолжим!». Раз дама настаивает… Ему что, жалко, что ли?

Дальше как-то само собой завертелось: секс в обеденный перерыв где придется, переписка, кабаки.

Артём изливал ей накопившееся и невысказанное: о своей непростой юности, о проблемах на работе и в семье. Вокруг замдиректора постоянно вращалось множество людей, поговорить же ему было не с кем. Так необходимые Артёму беседы создавали иллюзию эмоциональной близости, а то и родства душ. Под «поговорить» Бобков подразумевал собственные монологи и сентенции. Катька давно его не слушает, а Ада – само внимание и, что немаловажно, дает всегда и во всех позах.

Сначала Ада казалась праздником среди серых будней, когда можно без всяких обязательств, быта и прочих малоприятных вещей радоваться жизни. Ада вела себя как примерная любовница: ни на что не претендовала, не писала и не звонила без разрешения, не пользовалась духами и косметикой, чтобы случайно не оставить следов на его одежде и тем самым скомпрометировать Артёма перед женой. Как оказалось, до поры до времени.

Артём не заметил, как подруга начала давить. Она требовала уделять ей больше времени, определиться и развестись. Торопила, впадала в истерики и одновременно изливала на него бесконечные признания в любви. Последнее обескураживало: Артёму давно никто не говорил «люблю». Это, несомненно, подкупало и льстило самолюбию – преданные собачьи глаза и елей в уши.

Кто его еще любит? Катька? Не смешите! В последнее время жена только ворчит и придирается. А Ада любит. Постоянно твердит о любви. Разве она может лгать? И он ее, кажется, тоже полюбил. А может, и нет. Но с ней движуха, драйв, жизнь кипит, а не унылое болото, как в семье.

Бобков отлично понимал, что именины сердца вечно продолжаться не будут. С Адой было хорошо, лучше, чем с привычной Катей, но это «хорошо» постепенно начинало превращаться в «не очень».

Артём не сомневался: когда формат их отношений изменится, неминуемо изменятся и сами отношения. Это на этапе свиданий у них боулинги, рестораны и постельная эквилибристика. Очень скоро он получит пресловутый быт, но уже в других декорациях: съемная квартира, алименты, презрение сыновей и огромное чувство вины, а также раздел имущества и необходимость начинать жизнь с нуля. В сорок лет. Чтобы привязать к себе, Ада наверняка постарается родить. Дети – это хорошо, но не на пятом же десятке с младенцем тетешкаться, особенно когда уже имеющихся поднимать надо – впереди у его парней поступления в вузы, да и жильем сыновей хорошо бы обеспечить.

Сашка с Андрюшкой ему новую семью не простят. На кой им отток ресурсов? Появление других наследников, опять же. Дружить домами в подобной ситуации – так лишь в кино бывает. Отвернутся от него сыновья, к бабке не ходи. Деньги принимать будут, да и только. То, как он обошелся с матерью, дети тоже припомнят, все-таки Катя с сыновьями проводит больше времени, нежели он, и они к ней привязаны. Он в своих пацанов столько сил вложил! Читать-писать учил, на велике кататься, в походы водил. На родах обоих присутствовал. Из-за какой-то бабы все это псу под хвост?

И кто сказал, что с Адой не будет тех же проблем, что и с Катей? Непременно будут, еще и покруче. Вон, уже сейчас истерит и суицидом грозит. Давно уже стала посылать красноречивые сигналы Катьке: то рубашку помадой измажет, то царапины на спине организует. Как только Катька до сих пор обо всем не догадалась?

Изменения, произошедшие с женой, Артём, безусловно, заметил. Она стала взвинченной и отстраненной; не обнимет, не поцелует, как прежде. Об интиме и говорить нечего – пресным стал интим, без всякой инициативы с ее стороны.

В последнее время атмосфера дома накалилась до предела. Погрязший в новых отношениях Артём срывался на жене: хамил, грубил, мог наорать на ровном месте. Ему было невыносимо метаться между двух огней. Уйти из семьи он не мог, но и ежедневно видеть жену, лгать ей и от этого чувствовать себя подлецом – тоже. Подсознание Артёма отчаянно сопротивлялось чувству вины, которое он переваливал на жену, ставшую объектом ненависти.

Катя поначалу огрызалась, что закономерно оборачивалось грандиозными скандалами, потом сменила тактику и стала его избегать. Любовница усилила давление. Теперь она требовала от Артёма снять обручальное кольцо и незамедлительно развестись.

Ада установила ему дедлайн – все сделать к определенной дате. Бобков поразился наглости Ады: ему, первому заместителю директора «Ампиры», у которого в подчинении сотня сотрудников, который контролирует финансовые потоки компании, проводит сложные переговоры с партнерами, ставит условия офис-менеджер, по сути уборщица.