Андердог

1

– Программист несчастный, Евгений Синельников, вот ты кто! – с упреком сказала Мария, его жена, девушка лет тридцати, синеглазая, с русой косой, заброшенной на левое плечо. Глаза ее обиженно сверкали, брови вздымались, негодовали, как темные волны во время бурного шторма.

– Как ты мог так поступить со мной? Да ладно со мной бы только! Может, заслужила? Как ты поступил с нами? В чём Леша виноват? Ему же всего шесть лет!

Молодой человек – тот, кому выговаривали, – смотрел исподлобья пристально, не мигая. Во взгляде его сквозила усмешка.

– Много ты, Маша, понимаешь! Я же ради вас стараюсь!

– Ага! Прямо выбиваешься из сил, – фыркнула девушка и вскочила с кухонного стула, обитого мягкой тканью. – Надоело мне с тобой спорить! Возьмись, в конце концов, за ум, если не хочешь развалить всё, что тебе дорого… было, по крайней мере, раньше. Пойду к Лешке – что-то он подозрительно затих: как бы опять не полез карабкаться на шкаф! А тебе я больше повторять не буду!

И она вылетела из кухни, едва не хлопнув дверью. Евгений – по виду уже не мальчик – с густой затвердевшей бородкой, жесткими волосами, торчащими во все стороны и отдельной густой прядью над широким лбом, – потер затылок. Но никак не скажешь, что полноценный мужчина: полноватые щеки плохо сочетались с худыми руками и длинными, как у пианиста, пальцами, а серые глаза смотрели будто из себя, точно витая в каких-то внутренних сферах, и выбираясь наружу лишь затем, чтобы увидеть подтверждение собственным мыслям. Евгений блестяще закончил школу с красным дипломом, отличился на нескольких олимпиадах по математике и информатике, с легкостью прошел огонь и воду в харьковском политехническом институте на кафедре «информатика и интеллектуальная собственность», и после третьего курса попал на прицел местной IT-компании по разработке веб-сайтов; получив интересное предложение, закончил обучение на степени бакалавра и перешел на полноценный рабочий день. Задач всегда хватало: в компанию регулярно поступали заказы на создание сайтов, баз данных, – и он успешно справлялся, отчего зарплата быстро достигла отметки в несколько тысяч за неделю. Приличная работа, стабильный заработок, – Евгений позволял себе многое. С появлением жены и ребенка аппетиты остались прежними – дорогие ночные бары и рестораны, боулинг и клубы, – а деньги в свободном остатке, после всех «необходимых» покупок и трат, резко сократились.

Евгений вздохнул, отогнав наплывающую грусть, доел суп с фрикадельками, посмотрел на остатки клубнично-сливочного торта, облизнулся, но не притронулся – жена большая сластена, и лучше оставить ей! «Пусть порадуется», – запил одним яблочным соком; встал из-за стола и оглянулся на грязные тарелки, пустые бутылочки с детским йогуртом, валявшиеся в разных местах в тесной, узкой кухоньке, где большую часть места занимали высокий двухкамерный холодильник, обеденный стол с уголком, мойка с кухонной мебелью и печка, выпиравшая на середину прохода, так что каждый раз приходилось огибать ее, как изгиб реки. Как надоело в этой тесноте жить!

Он вышел из кухни и попал в крохотный квадратный коридорчик. Впрочем, коридорчик – громко сказано! Скорее, это был уголок, пятачок, на котором кое-как можно было облачиться в осеннюю одежку – легкую курточку и шапку, обуть черные ботинки с высоким воротником, оправиться, посмотрев в небольшое зеркало, висевшее на стене рядом с крючками для одежды, и выйти из квартиры. Женя так и сделал. Только перед выходом заглянул в такую же тесную, словно урезанную, комнатку, увидел среди разбросанных детских игрушек маму с сыном и бросил им: «Пока! Я на работу. До вечера!» Леша улыбнулся и помахал в ответ маленькой ручкой. Он очень любил махать ручкой, получая от этого несказанное удовольствие. Мария молча кивнула. Впрочем, взгляд был у нее говорящий. Как вы знаете, у пар, что прожили друг с дружкой не один год, есть известные жесты, знаки – и каждый прекрасно, без слов, понимает, что другой думает!