Андрей Ющенко: персонаж и «легенда»

Гораздо сложнее дело обстоит с его биографией военного периода. Версии, содержащиеся в разных автобиографиях, анкете и немецких учётных документах военнопленного настолько противоречат друг другу, настолько не стыкуются между собой, что складывается впечатление, что речь идёт о разных людях, о разных судьбах, о разных войнах. В некоторых документах, авторство которых принадлежит самому Ющенко, содержатся откровенно неправдоподобные утверждения, которые порождают серьёзные подозрения относительно его поведения в плену.

Следует учитывать, что автобиографии и анкеты, находящиеся в фильтрационных делах и написанные по требованию органов безопасности — это особый род документов. При их написании или заполнении человек прекрасно осознавал, что его дальнейшая судьба будет во многом зависеть от указанных им данных. Поэтому понятно стремление проверяемого создать, о себе выгодное впечатление, вызвать сочувствие, выгородить себя, умолчать о сомнительных эпизодах или поступках или хотя бы дать им приемлемую трактовку. Анкеты и автобиографии, написанные для органов безопасности — это не мемуары, это — документы, в которых содержатся версии (порой и ложные), позволяющие, по мнению их автора, избежать серьёзных последствий.

В документах, относящихся к военному периоду биографии Ющенко, интерес представляют три темы: 1) обстоятельства при которых Ющенко попал в плен, 2) его пребывание в плену, 3) обстоятельства освобождения из плена.

Поэтому стоит рассмотреть, как эти три темы отражены в каждом документе в отдельности, а затем сопоставить их.

ЮЩЕНКО ПОПАДАЕТ В ПЛЕН

Вот что говорят документы о времени и обстоятельствах пленения Ющенко.

Отметим сразу, что в автобиографии (1946а), датированной 7 сентября 1946 года, о пребывании в плену Ющенко вообще умалчивает. Там сообщается коротко: «Принимал участие в Отечественной войне, в 1945 г. из Кр. Армии был демобилизован как учитель». NB! Больше в документе о войне ни слова!

Немецкая карточка военнопленного (1944), заполненная немцами на имя Ющенко информирует, что он взят в плен 5.7.1941 года под Белостоком.

В автобиографии (1945) Ющенко утверждает: «28 июня нашу дивизию за Билостоком розбили, Ком. Див. и Нач. штаба ушли по неизвестном направлению. 30 июля миня взяли в районе Минска в плен».

В автобиография (1946) Ющенко сообщает другие сведения: «28 червня нашу мотодiвiзiю майже розбили i XI-41 року мене пiранило, I-1942 р. мене забрать в полон».

Об этом же он говорит и в анкете (1946): «Був (в плену — А.) з I-1942.. Попав у полон у м. Столбцi».

Итак, в четырёх документах три разные даты пленения (5 июля 1941 года, 30 июля (июня?) 1941 года и январь 1942 года) и три белорусских населённых пункта, рядом с которыми это произошло (Белосток, Минск, Столбцы).

Анализ боевых действий на Белостокском выступе позволяет утверждать, что Ющенко попал в плен в конце июня — начале июля 1941 года. Дата 5 июля 1941 года указана в немецкой карточке. В анкете (1945) Ющенко указывает дату 30 июля, однако, если допустить, что в анкете у Ющенко описка, и речь в действительности идёт не об июле, а об июне, то 30 июня вполне укладывается в логику реальных событий.

После войны при проверке бывших военнопленных особое внимание обращалось на обстоятельства, при которых военнослужащий попал в плен. Ранение или иные обстоятельства непреодолимой силы, которые не позволяли продолжить борьбу, служили «смягчающим» обстоятельством в глазах проверяющих. Отсутствие указаний на непреодолимые обстоятельства могло породить подозрение в том, что человека не взяли в плен, а он сам сдался в плен или, того хуже — перешёл на сторону врага.

Ющенко в автобиографии (1945) говорит о том, что его «взяли в плен», не указывая на то, что был ранен. Немецкие учётные карточки также не сообщают о каких-либо ранениях. В карточке (1944) в отдельной графе «особые приметы» указано «не имеет». Если бы у Ющенко были какие-нибудь ранения, то наличие шрамов или иных повреждений, скорее всего, было бы отмечено в учётной карточке. Таким образом, есть все основания полагать, что Ющенко попал в плен, не будучи раненым.

Рассказывая о первых днях войны в автобиографии (1945), Ющенко использует другие объяснения своего пленения. Он считает нужным заявить о якобы неприглядном поведении комдива и начштаба 16. Скорее всего, Ющенко именно информацию о бегстве («ушли по неизвестном направлении») комдива и начштаба рассматривал как «смягчающее» обстоятельство. Но в уже в 1946 году в анкете (1946) и в автобиографии (1946) Ющенко о якобы недостойном поведении командиров не сообщает 17.

В автобиографии (1946) и анкете (1946) обращают на себя внимание явно недостоверные сведения, которые сообщает Ющенко о времени и обстоятельствах пленения. А именно: он утверждает, что попадал в плен только в январе 1942 года, а до этого — в ноябре 1941 года он якобы был ранен под Слонимом. О мотивах изменения Ющенко своих прежних показаний остаётся догадываться, но можно рассмотреть две наиболее вероятных версии.

Ющенко, пытаясь уверить проверяющих в том, что он не сдавался в плен в первые дни войны, а воевал полгода, рассчитывал на снисхождение и доверие. Поэтому в анкете (1946) и автобиографии (1946) Ющенко заявляет о боях, которые он якобы вёл в это время и ранениях, которые он при этом якобы получил. Так, в анкете (1946) он сообщает: «Маю поранения. XI-1941 р. М. Слонiм», а в автобиографии (1946) говорится: «XI-41 року мене пiранило, I-1942 р. мене забрать в полон». Однако это утверждение Ющенко очевидно не соответствует действительности. Ликвидация остатков окружённых летом в Западной Белоруссии советских войск была завершена немцами ещё в начале августа 1941 года, а в ноябре 1941 года, когда Ющенко якобы «пiранило» под Слонимом, немецкие войска стояли уже под Москвой.

Казалось бы, проверяющим Ющенко мог заявить, что в это время он партизанил. В Белоруссии в это время разворачивалось партизанское движение и большую часть партизан составляли тогда военнослужащие Красной армии, не сумевшие выйти из окружения. Но Ющенко прямо заявляет в анкете (1946), что участия в партизанской борьбе и подпольном движении не принимал. Он, скорее всего, понимал, что ему будет трудно, практически невозможно, доказать своё участие в партизанском движении. Ему пришлось бы называть партизанские отряды, имена командиров, места дислокации, указать подробности боевых операций. Всё это в 1946 году легко было проверить, тем более, что партизанское движение в значительной части организовывалось и координировалось органами госбезопасности. И Ющенко не стал лгать, изображая из себя партизана или подпольщика.

Это, однако, не помешало его сыну Виктору Ющенко в телеинтервью 12 мая 2005 заявить: «Я вiдчував себе сином вїна Радянської армiї, який 6 мiсяцiв бродив, пiсля того як нiмцi на його заставi перейшли кордон, по волинським болотам, ведучи партизанську пiдпiльну роботу». Ющенко-младший, стремясь дать более достоверную трактовку биографии своего отца, только усугубил дело. Его заявление о скитаниях отца в течение 6 месяцев «по волинським болотам» породило гораздо больше вопросов, чем дало ответов.

Почему Андрей Ющенко, который отрицает свою причастность к партизанскому и подпольному движению, вдруг отправился на юг — скитаться полгода по волынским болотам? Почему он не партизанил в Белоруссии, а двинулся на Волынь (туда, где действовали формирования украинских националистов)? Почему он не пытался пробиваться на восток, чтобы перейти линию фронта и соединиться со своими? Наконец, почему он не пытался пробраться «партизанскими тропами» в свою родную Хоружевку, дойти до которой было ещё проще, так как не надо было пересекать линию фронта (с октября 1941 года Хоружевка уже была в немецком тылу)? К тому же в родной для Ющенко Сумской области в 1941 году действовали 35 партизанских отрядов, в том числе и знаменитый отряд С. Ковпака.

Но это, скорее, риторические вопросы, отвечать на которые не имеет смысла. Потому что достоверно установлено, что ни партизаном, ни подпольщиком Андрей Ющенко осенью 1941 года не был. И не сражался он в это время с немцами под Слонимом ни в одиночку, ни в составе Красной армии 18. Немецкие документы свидетельствуют, что уже в августе 1941 года Ющенко находился в Саксонии в лагере Шталаг IVB в городе Мюльберг-на-Эльбе.

Можно предположить, что Андрей Ющенко, уверяя после войны органы безопасности в том, что вплоть до января 1942 года находился в Белоруссии (сражаясь в рядах Красной армии), пытается отвлечь внимание проверяющих от того места, где он в действительности находился в это время и от тех событий, к которым он был реально причастен. Он своими выдумками о своих боях осени 1941 года в Белоруссии пытается создать себе своеобразное алиби. И эта версия представляется наиболее убедительной, особенно с учётом тех сведений, которыми мы располагаем, о том, что происходило с Ющенко, после того, как он в самом начале войны был взят в плен.

ЮЩЕНКО В ПЛЕНУ

С того момента, как Ющенко попал в плен, начинается самый запутанный, самый сложный для исследования период его биографии. Во всех имеющихся документах содержится разные версии пребывания в плену, некоторые из которых выглядят просто фантастически.

Автобиография (1945), в соответствии с которой, напомним, Ющенко попал в плен 30 июля (или июня) 1941 года, довольно подробна:

Автобиография (1946), датированная 31 ноября 1946 года, в соответствии с которой Ющенко попал в плен в январе 1942 года, сообщает:

В анкете (1946), в соответствии с указанием иного времени попадания в плен — январь 1942 года — Ющенко сообщает: «Перебував в полонi: в Концлагерi. г. Лейпцiг, Освенцiм, Фльосембург, Бухенвальд… В VI-1944 я убiжав». В период с июня 1944 по январь 1945 Ющенко, по его словам: «Рядовий в Руськом отрядi при Американсьюй Армii м. Верден». С января 1945 по март 1945: «Фiльтрационний лагерь НКВД г. Майсен»

«Личная карта», заполненная немцами 30 апреля 1943 года на имя Ющенко в Шталаге IVB: Указан личный номер Ющенко — «117 654», который ему был присвоен в Шталаге IVB, когда его взяли в плен. Отмечена национальность — «украинец». Воинское звание — «унтер-офицер». Отмечено, что в период в период 12–28 февраля 1942 года заработал 1,4 марки. В графе «работодатель» стоит — «204». Указано, что в базовый лагерь он направлен 30 апреля 1943 года.

«Учётная карта», заполненная в октябре 1943 года на имя Ющенко в Шталаге XIII D (Нюрнберг): Личный номер военнопленного Ющенко — «117 654». Воинское звание — «Ober-leutnant / ст(арший) лейтенант». Отмечено, что доставлен в лагерь 23 октября 1943 года из Шталага 5 Люфт (Вольфен). (на карте штемпель Шталага 5 Люфт и рядом стоит и другая дата — «29.окт 1943»).

«Личная карта» № 11367 на бланке лагеря военнопленных Освенцим, заполненная на имя Ющенко 20 октября 1944 года: Указано, что Ющенко взят в плен 5.7.1941, зарегистрирован в Шталаге IVB под № 117 654. Воинское звание — «рядовой». Указаны 2 судимости: «3 г. и 6 мес. тюремного заключения за политическую деятельность». Поступил в лагерь 24.2.1944. Отбыл из лагеря — 20.10.1944 во Флоссенбург.

Итак, автобиография (1945), несмотря на всю её противоречивость, представляет особую ценность в силу её подробности. Обращает на себя внимание перечисление лагерей, которые известны своей высочайшей смертностью.

«Остров Мозовець в Польши» — печально знаменитый «Шталаг 324 Остров-Мазовецкий» 19. Этот лагерь для военнопленных был создан накануне войны в соответствии с приказом начальника полиции безопасности и СД за № 8 от 17 июня 1941 года. В лагере пленных сортировали, выявляли коммунистов, сотрудников НКВД, политработников, советских активистов, евреев, других «врагов» и «подозрительных». «Враждебные элементы» отправлялись в лагеря СС, остальные — в лагеря военнопленных. Несмотря на то, что лагерь подчинялся не СС, а вермахту, он был одним из самых страшных по статистике смертности. В лагере царили массовый голод, жажда и болезни. Пик смертей пришёлся на первые месяцы войны, т. е. на тот период, когда там оказался Андрей Ющенко. За период с июня по декабрь 1941 года через лагерь прошли от 80 до 100 тысяч советских военнопленных, из которых в лагере погибло 41 592 человека 20.

Затем, по словам Ющенко, он попадает в Германию, в лагеря «304 и 4Б». Лагерь 304 — это не менее известный Шталаг IVH в городе Цайтхайн. Лагерь служил центральным распределительным лагерем для военнопленных, прибывающих на территорию военного округа IV 21. Лагерь представлял собой территорию, окружённую колючей проволокой, какие-либо помещения для пленных отсутствовали, и пленные спали под открытым небом. Массовые эпидемии и голод унесли тысячи жизней. С декабря 1941 года по март 1942 года из-за эпидемии сыпного тифа лагерь IVH находился под карантином. Если до начала карантина в лагере находилось 10 677 пленных, то после его снятия в апреле 1942 года их осталось лишь 3729. В лагерь во время карантина новых пленных не поступало. Вскоре Шталаг IVH (Цайтхайн) стал филиалом Шталага IVB в соседнем Мюльберге-на-Эльбе. А это и есть тот самый лагерь «4 Б», о котором в автобиографии (1945) сообщает Андрей Ющенко.

Номер военнопленного 117 654, указывает на то, что Ющенко попал в Шталаг IVB 22 (Мюльберг) в августе 1941 года. Возникает, однако, вопрос — почему он не был зарегистрирован в Шталаге IVH, где, по его словам он оказался раньше? Возможно это связано с «филиальными» отношениями двух соседних лагерей (в итоге Шталаг IVH окончательно стал филиалом Шталага IVB). Это, в конце концов, могло быть связано и с определённой неразберихой — немцы оказались организационно не готовы к такому количеству военнопленных, и направленные в один лагерь могли быть перенаправлены в соседний. Вопрос об обстоятельствах регистрации военнопленного Ющенко не играет существенной роли, так как пребывание его в Шталаге IVB не вызывает сомнений.

При сравнении документов требует ответа другой вопрос — почему в автобиографии (1946) и анкете (1946) Ющенко умалчивает о Шталаге 324 (Остров-Мазовецкий) и Шталаге IVB (Мюльберг)?

Как уже было указано, выдумка Ющенко о боях в составе Красной армии и ранении в конце 1941 года в Западной Белоруссией, скорее всего, имела целью скрыть обстоятельства его реальной биографии в период с июля 1941 года по январь 1942 года. А именно в это время он был в Шталаге 324 и Шталаге IVB. То есть он, скорее всего, в это время, находясь в этих лагерях (или в одном из них) совершил нечто такое (или попал в такую ситуацию), что могло бы очень серьёзно навредить ему в глазах проверяющих и иметь для него самые серьёзные последствия. И, создавая себе алиби рассказами о «боях в Белоруссии», Ющенко пытался отвлечь внимание от обстоятельств своего пребывания в Шталагах 324 и IVB. Можно предположить, какие обстоятельства мог скрывать Ющенко в 1946 году. Объяснений может быть несколько.

Например, после того, как Ющенко прибыл в Шталаг IVB и был зарегистрирован там, его могли попросту… отпустить. В соответствии с приказом генерал-квартирмейстера главного командования сухопутных сил Германии № 11/4590 от 25 июля 1941 года из плена освобождались советские военнопленные из числа украинцев, советских немцев, прибалтов и др 23. 27 июля 1941 года начальник генерального штаба Вермахта генерал Гальдер записывает в дневнике: «Украинцы и уроженцы Прибалтийских государств будут отпущены из плена» 24. Только до ноября 1941 года немцами были отпущены 318 770 человек, из которых 277 761 — были украинцами 25. Интересно, что в автобиографии (1945) Ющенко, говоря о том, что произошло с ним после Шталага IVB, прежде чем написать «миня везут в Майсен», сначала пишет «я еду в Майсен». И лишь потом зачёркивает необычное для военнопленного «я еду». Таким образом, Ющенко вполне мог быть одним из тех украинцев, которых немцы освободили.

Более того, немцы вряд ли рассматривали старшину Ющенко как угрозу. Напротив, учитывая биографию Ющенко, они, скорее всего, стремились склонить его к сотрудничеству:

Если дело обстояло так и немцы в конце лета — начале осени 1941 года отпустили Ющенко, то он, скорее всего, понимал, что этот факт может породить у проверяющих подозрения в сотрудничестве с немцами. И это объясняет, почему в 1946 году (ни в анкете, ни в автобиографиях) Ющенко не указывает свои первые два лагеря, освобождаясь тем самым от необходимости отвечать на вопрос о том, как он оттуда вышел.

Есть и второе объяснение. В этот период немцы активно привлекали для службы в полицейских и вспомогательных формированиях и структурах антисоветски настроенных граждан, в том числе и пленных, ставших на путь предательства. Среди таких институтов, пополнявшихся за счёт предателей, была так называемая «лагерная полиция».

Ещё до начала войны, 16 июня 1941 года германское командование (ОКВ) отдало приказ ОКВ, который предписывал отбирать среди советских военнопленных таких, с которыми можно сотрудничать. В этом приказе речь шла и о создании «лагерной полиции». Положение о «лагерной полиции» было утверждены 8 сентября 1941 года. В нём говорилось: «Из благонадежных советских военнопленных необходимо создать полицию в лагерях и крупных рабочих командах, которая будет использоваться комендантом для наведения порядка и поддержания дисциплины» 26.

При формировании «лагерной полиции» немцами учитывался национальный фактор 27. Так, по воспоминаниям бывшего военнопленного И. Я. Гетмана, «в лагере Остров-Мазовецкий (тот самый, в который попал Андрей Ющенко! — Авт.) полицейскими были только украинцы. «Первый призыв к пленным был такой: «Кто украинец, иди на службу к немцам!»» 28.

Лагерные полицейские формально не переставали оставаться пленными, но они находились на привилегированном положении. Они имели лучший паёк, были хорошо одеты, жили в отдельных помещениях. Их численность составляла от двух-трех десятков на 500–1000 человек до нескольких сотен в большом лагере. «Полицаи» не только поддерживали лагерную дисциплину, но и выявляли среди пленных коммунистов, комиссаров, евреев — всех «нежелательных элементов».

«Полицаи» приводили смертные приговоры в исполнение. Так, в «Распоряжении штаба ОКВ о порядке приведения в исполнение приговора о смертной казни советских военнопленных» от 29 декабря 1941 года говорилось: «Если в исполнение приводится приговор о повешении, то комендант данного лагеря должен найти среди советских военнопленных подходящих для этого людей, которые за это должны получить какое-либо вознаграждение (деньгами, продуктами и др.). О приведении приговора немецкими военнослужащими не может быть и речи» 29.

Многие «лагерные полицаи» годами продолжали свою карьеру в лагерях. Немцами практиковалось перемещение проявивших себя на службе «полицаев» из одного лагеря в другой. Часть «полицаев» продолжали службу в вооруженных и полицейских формированиях Германии. Кроме «лагерных полицаев», в лагере существовала прослойка «сексотов» — тайных информаторов из числа военнопленных, которые за плату или привилегии информировали администрацию лагеря о поведении заключённых.

Есть все основания полагать, что Андрей Ющенко мог быть одним из тех, кто пошёл на такое сотрудничество с лагерной администрацией:

1) «Лагерная полиция» в том же Шталаге 324 (Остров-Мазовецкий) состояла только из украинцев;

2) Ющенко, сообщивший о своих довоенных судимостях якобы за политическую деятельность, в глазах немцев — идеальный объект для привлечения к сотрудничеству;

3) Ющенко в автобиографии (1946) и анкете (1946) пытается скрыть от органов госбезопасности своё пребывание в 1941 году в Шталаге 324 и Шталаге IV.

Последнее наводит на мысль, что именно в этих лагерях Ющенко мог проявить себя особенно «активно».

1942 ГОД

В автобиографии (1945) говоря о том, что он делал после того, как оказался в Шталаге IVB, Ющенко сообщает, что его «везут» (или он «едет») в город Майсен в каменный карьер. В «Личной карточке» Шталаг IVB (1943) отмечено, что Ющенко за какую-то работу в период с 11 по 28 февраля 1942 года получил 1,4 марки. В качестве работодателя указано загадочное «204». Затем его «перевозят в город Лайпциг на завод с-хоз. машин».

Автобиография (1946) утверждает, что его «отсылают на работу в г. Лейпциг». Лейпциг упоминается и в анкете (1946).

Следует отметить, что какого-то особого «лагеря» в Лейпциге не существовало. Лейпциг — крупный промышленный центр в Саксонии, вокруг которого располагалось несколько крупных лагерей военнопленных и их филиалов. Обычно из близлежащих лагерей на немецкие предприятия отправлялись команды военнопленных. Завод, как правило, не являлся «лагерем», а лишь местом труда военнопленных. Иногда пленные не только работали на предприятии, но и жили там в специальных помещениях, продолжая числиться в своём лагере. При этом вместе с военнопленными рабочими на предприятия направлялись и сотрудники «лагерной полиции», задачей которых было следить за порядком.

Осенью 1942 года Ющенко (возможно вместе с командой военнопленных) отзывают с завода в базовый лагерь Шталаг IVB. Сам Ющенко утверждает, что «за подготовку к побегу забирают в большой Лагерь 4 Б откуда везут в штрафной Лагерь г. Стольп на аеродром — готовит земляную площадку». Дело в том, что и Майсен, и Лейпциг, и Штольпен (у Ющенко — Стольп) — всё это населённые пункты Саксонии в непосредственной близости от Шталаг IVB (Мюльберг). Скорее всего, имел место обычный перевод военнопленных с одного места на другое в пределах ответственности одного лагеря или между его филиалами. Это подтверждается и тем, что в немецких учётных документах Ющенко вплоть до весны 1943 года числится военнопленным Шталаг IVB.

«Подготовка к побегу» также вряд ли имела место, так как в тех же немецких документах о каких-либо побегах Ющенко в этот период нет никаких упоминаний. Возможно, говоря о «побеге» и «штрафном» характере некого «Лагеря г. Стольп», Ющенко стремился героизировать себя в глазах госбезопасности. Собственно, и «нормальные» условия в Шталаге IVB ставили пленных на грань выживания. Бывший узник этого лагеря Борис Черезов вспоминал (речь идёт о лете и осени 1942 года — времени, когда там находился Андрей Ющенко): «Голод. Питание: одна большая и одна маленькая вареные картошки, это так делили. Приносили ведрами на несколько человек. Зелёный шпинат или суп из неочищенной картошки («Свиной»). Хлеб — полукилограммовая булка на 8 человек. Хлеб делится на спичечных весах, а затем один отвертывается и кричат: «Кому?» Если попадает горбушка, это счастье» 30.

Примечательно, что в автобиографии (1946) и анкете (1946) Майсен и Штольпен вообще не упоминаются. Из всего периода, связанного с пребыванием Ющенко в Шталаге IVB, он указывает только Лейпциг, где пробыл несколько месяцев. При этом сам Шталаг, в котором Ющенко числился почти два года, даже не называется.

Наиболее вероятным объяснением такой «забывчивости» после войны может быть стремление Ющенко не привлекать внимание органов безопасности к Шталагу IVB. Что выглядит вполне логичным в том случае, если он был в этом лагере «полицаем». Страх, что при дополнительной проверке бывшие заключённые могут опознать его, объясняет умолчание и ложь Ющенко об этом периоде своей биографии.

По воспоминаниям заключённых, «полицаи» Шталага IVB отличались особой жестокостью. Так, бывший узник этого лагеря Борис Черезов вспоминал: «На территории лагеря полицаи как собаки, бьют по причине и без всякой причины, таких еще нигде не видал (выделено Авт.)» 31.

1943 ГОД

В 1943 году, когда наметился перелом в войне, ситуация в лагерях военнопленных претерпела серьёзные изменения. Во-первых, сократился приток новых пленных. Во-вторых, изменились и сами пленные. Если в начале войны значительная их часть была деморализована, подавлена теми поражениями, которые потерпела Красная армия в начале войны, то в 1943 году в плен попадали те, кто хорошо знал о победах под Сталинградом и Курском, а также непосредственные участники этих сражений. Военнопленные из числа тех, кто был взят в плен в начале войны, также получали информацию о победах Красной армии. Как вспоминал Пётр Палий, попавший в плен ещё в 1941 году: «Мы знали о полном разгроме немцев под Сталинградом и о гибели армии Паулюса, знали, что фактически теперь немцы перешли на оборонную стратегию и отступали по всей линии фронта под все усиливающимся натиском Красной армии». 32

Всё это приводило к тому, что разрозненные акты протеста в лагерях советских военнопленных стали превращаться в организованное сопротивление. Возникали крупные подпольные организации, в состав которых подчас входили представители разных лагерей, например «Братское сотрудничество военнопленных» 33.

Немцы учитывали эти изменения и по возможности старались не смешивать «новых» пленных со «старыми». Тот же П. Палий вспоминал, что «у новых пленных уже совсем другие настроения, смешивать их с нами немцам, по многим вполне понятым причинам, нежелательно» 34. Кроме того, немцы усилили контроль за настроениями и поведением военнопленных, внедряя в их ряды агентов из числа военнопленных, ставших на путь предательства. В лагерях военнопленных этим занимался Абвер, в концентрационных лагерях — гестапо. То же «Братское сотрудничество» было ликвидировано немцами после внедрения в его состав агента-провокатора из числа предателей 35.

В 1943 году произошли изменения и в судьбе Андрея Ющенко — он покинул Шталаг IVB. В автобиографии (1945) Ющенко сообщает: «Летом 1943 года я убигаю, миня ловят и везут в центральный карцер и гестапо для военнопленных в г. Вольф, где зделав неудачный побег миня за километр од лагеря ловят, я ище сижу». В автобиографии (1946) об этом говорится так: «звiдки я тiкаю мене словили i посадили в центральный iзолятор г. Вольф».

В немецких документах, имеющихся в нашем распоряжении, данных о каких-либо побегах в это период Ющенко не содержится, поэтому версия о побеге, как причине смены лагеря, представляется маловероятной. Кроме того, в «учётной карточке военнопленного», заполненной в 1943 году в Шталаге XIIID, указывается, что в октябре 1943 года Ющенко находился не в «центральном карцере и гестапо («изоляторе») г. Вольф», а в Шталаге 5 Люфт г. Вольфен.

Сам Ющенко практически все свои перемещения из лагеря в лагерь объясняет очередным «побегом» (в автобиографиях и анкете он говорит о семи побегах с 1941 по 1945 год). Складывается впечатление, что версиями о «побегах» и «наказаниях» Ющенко пытался объяснить очевидную нелогичность и странность своих перемещений между лагерями, которые различались по своей специфике.

Так, Шталаг 5 Люфт, куда был переведён Ющенко, был лагерем для пленных из состава военно-воздушних сил. Обращает на себя внимание, что Ющенко, не имевший никакого отношения к ВВС, попал в лагерь для офицеров-лётчиков. Другая примечательная особенность — звание «старший лейтенант», под которым он числится в Шталаге 5 Люфт. Напомним, в Красной армии Ющенко был «старшиной», и именно с этим званием он и попал в плен. Этот лагерь не являлся каким-то «штрафным» лагерем, напротив — пленные работали на предприятиях вместе с немецкими рабочими. Это также свидетельствует против утверждения Ющенко о том, что в Вольфене он якобы находился в «тюрьме и изоляторе» за побег.

В Шталаге 5 Люфт действовало одно из отделений подпольной организации «Братское сотрудничество военнопленных». И именно в конце 1943 года, то есть в период пребывания в этом лагере Ющенко, там произошёл один из первых крупных провалов подпольной организации, ставших впоследствии причиной её ликвидации немецкой контрразведкой и гестапо. По доносу агента-провокатора у некоторых военнопленных были изъяты программные документы подпольной организации, затем был проведён обыск во всём лагере и были задержаны некоторые её члены 36. В итоге организация «Братское сотрудничество военнопленных» была разгромлена, а руководители были расстреляны в Дахау 37.

Нельзя однозначно утверждать, что именно Ющенко причастен к истории с провалом «Братства». Но странное пребывание Ющенко совпадает по времени с этим провалом. А очевидная недостоверность сведений, излагаемых Ющенко, наводит на определённые размышления.

29 октября 1943 года Ющенко был переведён в другой лагерь военнопленных. Сам Ющенко в автобиографии (1946) говорит про «Нюренберзьку тюрму», между тем немецкие документы однозначно свидетельствуют, что «старший лейтенант» Ющенко переведён из Шталага 5 Люфт (Вольфен) в Шталаг XIIID (Нюрнберг). Этот лагерь тоже был не совсем обычным. Там содержались пленные, представлявшие особый интерес для немцев. Бывший узник лагеря учёный-химик Игорь Влодавец, вспоминая историю своего плена, писал: «при отступлении угодил в плен к немцам… Те приняли меня за важную птицу, отправили в… Шталаг XIIID» 38. Долго в этом лагере Ющенко не задержался и вскоре был переведён в другой лагерь.

В автобиографии (1945) Ющенко сообщает, что в Нюрнберге он совершает побег (очередной), и его в декабре 1943 года ловят во Львове. Это утверждение выглядит неправдоподобным: чтобы добраться из Баварии до Украины, необходимо было пересечь не только Германию, но и Польшу и/или Чехословакию, что в условиях 1943 года для беглого военнопленного без документов было практически невозможно.

Далее Ющенко сообщает, что после поимки в декабре 1943 года во Львове его «везут в штрафной Лагер 318», где он затем находится три месяца. Это утверждение вызывает особый интерес. Во-первых, «Лагерь 318» — Шталаг VIIIF (318) ещё летом 1943 года был реорганизован, и на его базе был создан лагерь 344 (Шталаг VIIIЕ). Во-вторых, и это главное, известно, что под наименованием «штрафной лагерь 318» действовал так называемый «штрафной лагерь «Цеппелина» 39. «Предприятие "Цеппелин"» — разведывательно-диверсионный орган, созданный в 1942 году Главным Управлением Имперской Безопасности (РСХА) Германии для операций против СССР. «Цеппелин» занимался заброской подготовленной агентуры в советский тыл для сбора информации о политическом положении в стране, проведения антисоветской и националистической пропаганды, организации повстанческого движения, осуществления терактов по отношению к высшему партийному, советскому и военному руководству. Отбор и вербовка агентуры осуществлялись, главным образом, в лагерях военнопленных. «Цеппелин» был подчинён VI управлению РСХА на правах особого подразделения и действовал в тесном контакте с Абвером и командованием Вермахта, а также с имперским министерством по делам оккупированных восточных областей 40.

Как пишет Сергей Чуев, «штрафной лагерь «Цеппелина», скрывающийся под вывеской «филиала Шталага 318», не ограничивался только подготовкой диверсантов и радистов. Так, «в особом взводе готовилась контрразведывательная агентура, надсмотрщики и полицейские. Эту категорию агентов переодевали в гражданскую одежду и направляли на предприятия, где трудились рабочие-остовцы. В январе 1944 года (то есть тогда, когда Андрей Ющенко, по его собственным словам, находился в «лагере 318» — Авт.) особый взвод был реорганизован и стал именоваться "Зондеркоманда-108" или "108-й рабочий батальон". Всего в нем состояло 150 человек, разделенных на 4 отделения: 1-е и 2-е готовили полицейских и надсмотрщиков, 4-е — контрразведывательную агентуру, 3-е — агентов для возвращения в органы "Цеппелина"» 41.

В автобиографии (1946) Ющенко ни словом не упоминает «штрафной лагерь 318», в котором, он, судя по автобиографии (1945), провёл целых «три месяца». При этом недельное пребывание в «Нюренберзькой тюрме» (Шталаг XIIID) в автобиографии (1946) находит своё отражение. Если в 1945 году Ющенко утверждает, что бежал из Нюрнберга во Львов, то в 1946 году он заявляет, что из Нюрнберга бежал совсем в другую сторону — во Францию. С учётом того, что в немецких документах нет никаких указаний на факт очередного «побега» Ющенко в этот период, следует признать, что информация о побеге (побегах) не соответствует действительности.

С учётом вышеизложенного можно предположить, что Ющенко в 1943 году уже, возможно, являлся агентом «Цеппелина» или Абвера, занимающимся контрразведкой среди советских военнопленных. Такие агенты-провокаторы из числа военнопленных (или под видом таковых) внедрялись в лагеря для сбора информации, слежки, борьбы с подпольем, выявления как «подозрительных лиц» (комиссаров, евреев, сотрудников НКВД и др.), так и тех, кто мог бы стать перспективным объектом для вербовки. Поскольку агенты формально не переставали числиться военнопленными, само внедрение их в другой лагерь не представляло особого труда. В качестве «легенды» агент вполне мог использовать факты своей собственной биографии, иногда с небольшими изменениями. Например, для внедрения в среду пленных офицеров агенту могли «присвоить» звание, которого он в реальности не имел. Этим можно объяснить неожиданное «повышение» старшины Ющенко до «старшего лейтенанта» в период его пребывания в Шталаге 5 Люфт (Вольфен) и Шталаге XIIID (Нюрнберг).

Агенты и «лагерные полицейские» за свою работу поощрялись. Кроме денежного содержания их порой даже награждали немецкими наградами. Так, например в Дулаге 126 «лагерный полицай» был награждён Железным крестом II степени 42. Агентам и лагерным полицейским в качестве поощрения иногда предоставлялся кратковременный отпуск.

Именно отпуском «на Родину» можно объяснить пребывание Ющенко во Львове в декабре 1943 года. И, скорее всего, именно опасение, что свидетели могут сообщить, что Ющенко во Львове был не беглецом, а находился там в отпуске, заставляет его в автобиографии (1946) умолчать о Львове.

С учётом того, что лагерное подполье часто имело своих людей среди сотрудников канцелярии и даже в «лагерной полиции» 43, внедрение агента-провокатора обставлялось необходимыми бюрократическими формальностями, в частности — на агента заводился весь необходимый комплект документов, как и на любого другого военнопленного.

В автобиографии (1945) Ющенко сообщает, что после трёхмесячного пребывания в «лагере 318» его «везут в концлагер Аушвиц». В немецкой учётной карте указано, что он находится в Освенциме (Аушвице) с 24 февраля по 20 октября 1944 года.

Однако следует разделять «концлагерь Аушвиц» и «лагерь военнопленных Аушвиц». Освенцим представлял собой целый лагерный комплекс, в состав которого входили несколько лагерей. Немецкая учётная карта ясно свидетельствует, что Ющенко находился не в концентрационном лагере (Konzentrationslager Auschwitz), а именно в лагере военнопленных (Kriegsgefangenenlager Auschwitz) в звании «рядовой» 44. В карточке указан и регистрационный номер Ющенко — 11367. В автобиографии (1946) он сообщает, что в Освенциме ему делают новое клеймо с этим самым номером. Если учитывать разницу между концлагерем и лагерем военнопленных, становится понятным ответ на вопрос, которым задавались украинские исследователи: почему у Ющенко, поступившего в Освенцим в начале 1944 года, такой «маленький» номер? Скорее всего, дело в том, что в каждом лагере Освенцима была своя регистрация пленных и узников со своей системой нумерации, и свой «маленький» номер Ющенко получил в аушвицком лагере военнопленных.

В «лагере военнопленных Аушвиц» находился ещё один из лагерей «Цеппелина», где проходили обучение и проверку завербованные из числа военнопленных агенты, которых предполагалось забросить в советский тыл 45. Подготовка агентов в этом лагере носила массовый характер, и немцы не могли обеспечить должный контроль за своими агентами. Как следствие, агенты — выпускники Аушвицкого лагеря часто переходили на советскую сторону. Такой случай, например, произошёл в январе 1943 года в «Особой команде „Цеппелина“ при оперативной группе „Д“», когда во время отступления немцев с Кавказа из 150 агентов — выпускников Аушвицкого лагеря по пути разбежалась значительная часть 46. Поэтому немцы должны были предпринимать дополнительные контрразведывательные усилия с целью выявления тех «курсантов» из числа завербованных агентов, кто вызывал подозрения. С этой целью часто практиковалось внедрение к «курсантам» агентов контрразведки. Ющенко пробыл в «лагере военнопленных Аушвиц» почти восемь месяцев — до октября 1944 года.

В автобиографии (1945) он сообщает, что из Аушвица его в составе группы из 300 человек отправляют во Флоссенбург в качестве наказания за «бандитизм (побои полицаев)». В рассказе про «побои полицаев», возможно, содержится невольный намёк на реальные события. Дело в том, что 7 октября 1944 года в Освенциме произошёл бунт одной из «зондеркоманд», состоящей из заключённых евреев. Как пишет научный сотрудник Украинского центра изучения истории Холокоста профессор Стер Елисаветский, по одной версии, произошло столкновение «зондеркоманды», состоящей из польских евреев, с охраной, в ходе которого несколько нацистов было уничтожено, но никто из группы восставших узников не уцелел. По другой версии, восстание подняла «зондеркоманда», состоявшая из греческих евреев. Восставшие убили двух эсэсовцев и пытались выбраться за пределы лагеря, но персонал лагеря быстро справился с ними 47. Называется и число восставших евреев — 451 человек, большая часть их была убита во время схватки, оставшиеся (около 200 человек) были публично казнены 48.

Если предположить, что Ющенко был действительно причастен к этим событиям, то тогда, скорее, он был не среди восставших, а среди тех, кто подавлял это восстание. Для администрации лагеря вполне логичным было привлечь к подавлению бунта в первую очередь подразделения, дислоцированные в непосредственной близости. И вряд ли «курсанты» лагеря подготовки агентов, расположенного в самом Освенциме, не были задействованы в этой операции.

Вскоре после этого бунта немцы начали демонтаж концлагерного оборудования и эвакуацию лагерей Аушвица, завершившуюся в январе 1945 года. Команда, в которой был Ющенко, 20 октября 1944 года одной из первых отправляется из лагеря военнопленных Аушвиц в лагерь Флоссенбург. В автобиографии (1945) он пишет: «по дороги мы бижим 25 человек. Ловлять миня в Праги, я миняю фамилию, садовлять в тюрму в г. Эгер — Карсбад-Эгер. Разоблачают и везуть в Бухенвальд где сижу одну неделю. Миня везуть в концлагер Флесембург».

В автобиографии (1946) Ющенко излагает эти события следующим образом: «Вiдправляють в концлагер Фльосембург, де по дорозi нас 25 чоловж (цiлий вагон) нас знов утiкаемо де ловлять i сажають в тюрму Прага — Карлсбад, Егер i Фльосембург».

В целом версии совпадают, разница лишь в том, что в первой содержится интересная подробность про смену фамилии и указан Бухенвальд, который не упомянут в автобиографии (1946). В анкете (1946) Бухенвальд также указан среди четырёх мест, где Ющенко, по его словам, находился в плену.

Версия, что военнопленный, совершивший побег, был пойман, разоблачён и направлен в лагерь по месту назначения, представляется маловероятной. Побег военнопленного — одно из тягчайших нарушений. Как вспоминал бывший военнопленный П. Палий, «побег советского военнослужащего из лагерей интернирования обычно кончается его смертью» 49 (чего же мог ждать за свои многочисленные «побеги» Ющенко, если бы они были на самом деле?!). В Освенциме в наказание за побег одного заключенного казнили десять других узников 50. А, например, в том же Флоссенбурге, по пути в который якобы бежал Ющенко, за попытку побега был казнен Герой Советского Союза генерал-майор Иван Шепетов 51.

Если Ющенко был пойман как беглый военнопленный, то его, скорее всего, не возили бы полтора месяца по тюрьмам и лагерям Чехии и Германии, а казнили бы сразу после поимки или в ближайшем лагере. Однако если допустить, что Ющенко был негласным сотрудником немецкой контрразведки или «лагерным полицейским», который отстал от эшелона, то после задержания и проверки его вполне могли направить по месту назначения.

В этой связи обращает на себя и упоминания города Егер, а также Бухенвальда, где он побывал по пути во Флюссенбург. В город Егер (Богемия) осенью 1944 года был переведен один из особых лагерей по подготовке агентов «Цеппелина» 52, а один из сборных лагерей «Цеппелина» находился в Бухенвальде 53, упоминаемом Ющенко в автобиографии (1945).

Во Флоссенбург Ющенко прибывает 1 декабря 1944 года. Флоссенбург был лагерем с особо строгим режимом. В начале войны в лагере был создан «русский сектор», куда отправляли советских военнопленных. Интересно, что первая партия пленных поступила в 1941 году из Шталага IVВ (Мюлберг), где тогда находился и Андрей Ющенко. В 1941 году «русский сектор» был ликвидирован (в том числе и из-за высокой смертности советских военнопленных, занятых, главным образом, на гранитных каменоломнях 54). Оставшиеся советские пленные были распределены по другим лагерям.

В течение войны в лагерь попадали «политические преступники» и особо важные пленные. Например, одно время узником лагеря являлся генерал-лейтенант Дмитрий Карбышев, в 1943 году во Флоссенбурге были казнены генерал-майор авиации Григорий Тхор и упоминавшийся генерал-майор Иван Шепетов. А во время пребывания Ющенко в лагере там содержались и были казнены такие важные узники, как бывший шеф Абвера адмирал Канарис и руководитель Словацкого национального восстания генерал Голиан.

В автобиографии (1945) Ющенко, не указывая каких-либо подробностей о своём пребывании во Флоссенбурге, сообщает что 23 апреля 1945 года был освобождён американскими войсками.

Автобиография (1946) содержит другую версию. В соответствии с ней Ющенко, во Флоссенбурге дожидается приговора — «дождавшись суда (повiшення) я знов тiкаю и потрапляю в зону Америки». И далее сообщает, что в январе (!) 1945 года он «идёт на свою сторону». Эта версия не выдерживает никакой критики. Во-первых, вряд ли немцы, приговорив Ющенко к смерти, стали бы откладывать исполнение приговора. Например, того же Канариса немцы повесили во Флоссенбурге через несколько часов после вынесения приговора. А во-вторых, в январе 1945 года Ющенко никак не мог из «зоны Америки» попасть на «свою сторону», так как советские и американские войска встретились лишь 25 апреля 1945 года.

В феврале 2007 года во время визита президента Ющенко в Германию специалисты мемориала во Флоссенбурге подготовили на основании имеющихся у них документов справку для журналистов о пребывании Андрея Ющенко в лагере. В ней, в частности, сообщается, что «последние военные месяцы Ющенко находится во Флоссенбурге. Ему удаётся избежать смертельно опасной разработки гранита в каменолоне. Как квалифицированный механик он работает на сборке самолётов „Мессершмитт“» 55. Эта информация также никак не согласуется со словами Ющенко о смертном приговоре, на который он якобы был осуждён.

В качестве объяснения противоречий в автобиографиях Ющенко можно предположить, что он во Флоссенбурге продолжает сотрудничество с немцами в качестве внедрённого агента-провокатора, либо «лагерного полицая». И именно по-этому Ющенко в автобиографии (1946) «сокращает» своё пятимесячное пребывание во Флоссенбурге до одного месяца. Он как бы создаёт «алиби», стремясь уверить, что к событиям, происходившим в лагере с января 1945 года, он якобы не имел никакого отношения.

КОНЕЦ ПЛЕНА. ПРОВЕРКА

Автобиография (1945) содержит указание на точную дату завершения пребывания Ющенко в лагере — «в 1945, 23 апреля освобождают Американцы». В автобиографии (1946) Ющенко говорит о том, что он покинул лагерь в январе 1945, совершив побег. В анкете (1946) Ющенко сообщает уже третью дату — «в VI-1944 р. я убежав». Разнобой в датах освобождения из плена порождает и разные версии в описании того, чем занимался Ющенко сразу после лагеря.

В анкете (1946) Ющенко сообщает, что после побега из лагеря (в анкете последним лагерем указан Бухенвальд) в период с июня 1944 года по январь 1945 года он — «Рядовий в Руському отрядi при Американськiй армii м. Верден». Версия представляется откровенно ложной — как в силу маловероятности подобного развития событий, так и по причине её не ответствия реальным событиям Второй мировой войны.

Во-первых, совершая побег из лагеря, находящегося в Германии, в июне 1944 года Ющенко следовало бы двигаться на восток — навстречу Красной армии, которая была ближе. Вместо этого он почему-то якобы идёт на запад, быстро пробирается через Германию и Францию(!), обманув и гестапо, а также германскую и французскую полицию, а затем переходит линию фронта. И всё это в очень короткий промежуток времени — и побег, и зачисление в «Русский отряд при Американской армии» якобы происходят по версии Ющенко в июне 1944 года.

Во-вторых, в июне 1944 года союзники ещё продолжали вести бои в Нормандии, стремясь вырваться с занятых плацдармов на оперативный простор. Город Верден, где, как уверяет Ющенко в анкете (1946), он воевал в составе американской армии с июня, был взят американцами только 1 сентября 1944 года. Интересно, что город брала та самая 3-я армия, солдаты которой затем в апреле 1945 года освободили лагерь Флоссенбург.

И, наконец, согласно анкете (1946) Ющенко из «Русского отряда при Американской армии» в январе 1945 года попадает в „фiлтращонный лагерь НКВД м. Майсен“», где проходит проверку до марта. Но советские и американские войска встретились лишь 25 апреля 1945 года на Эльбе, а город Майсен был занят советскими войсками лишь 7 мая в ходе Пражской операции.

Следует, однако, учесть, что в сентябре 1944 года из Франции и Великобритании прибыли первые советские граждане, освобождённые союзниками в Западной Европе. Но вплоть до встречи советских и американских войск на Эльбе, репатрианты возвращались морским путём через Одессу и Мурманск, и именно там они проходили фильтрационную проверку. И если бы американцы передали Ющенко советским властям в январе 1945 года, то его так же, как и остальных, отправили бы морем в один из советских портов, и он бы проходил проверку на территории СССР, а никак не в Германии.

Поскольку автобиография (1946) так же, как и анкета (1946), содержит указание на то, что Ющенко уже в январе 1945 года перешёл с территории, занятой американцами в расположение советских войск в Германии, где якобы впоследствии и проходил проверку, можно с уверенностью утверждать, что и этот документ излагает ложную версию событий.

Таким образом, более соответствует истине версия автобиографии (1945), в соответствии с которой плен для Ющенко закончился 23 апреля 1945 года после освобождения Флоссенбурга американскими войсками, после чего он был передан советским представителям.

Проверка бывших советских военнослужащих проводилась органами Главного управления военной контрразведки «Смерш» в несколько этапов. Первичная проверка проходила в армейских сборно-пересыльных (СПП) и фронтовых проверочно-фильтрационных пунктах (ПФП). Длился этот этап 5–10 дней. После этого бывшие пленные попадали во фронтовые проверочно-фильтрационные лагеря (ПФЛ), где в течение полутора-двух месяцев проверка завершалась. Прошедшие проверку направлялись в воинские части или в рабочие батальоны, некоторые демобилизовывались по состоянию здоровья. Те, в отношение которых возникали серьёзные подозрения в том, что они служили в германской армии, СС, полиции, в формированиях коллаборационистов или сотрудничали с германскими спецслужбами, направлялись в спецлагеря НКВД. Некоторым разоблачённым предателям давалась возможность смягчить свою вину: они перевербовывались советской контрразведкой и сотрудничали с ней как агенты-опознаватели, выявляющие знакомых им пособников врага среди бывших пленных, проходящих фильтрацию 56.

В автобиографии (1945) Ющенко сообщает, что после фильтрационного лагеря он работал в городе Штейнау, где занимался демонтажем и подготовкой к эвакуации в СССР немецких заводов. И далее: «Окончивши демонтаж я получив разрешение ехать на родину к чему прилагаю справку».

В автобиографии (1946а), в которой вообще нет никаких указаний на пребывание в плену, Ющенко сообщает, что «в 1945 г. из Кр. Армии был демобилизован как учитель», и уже с августа 1945 года работал учителем в УССР.

А в автобиографии (1946) и анкете (1946) Ющенко сообщает, что проходил проверку именно в лагере НКВД. И это даёт основания предполагать, что в отношении Ющенко уже тогда возникли определённые подозрения. Из лагеря его сначала направляют в город Штейнау, где он якобы работает писарем при военной комендатуре, а затем занимается демонтажем немецких заводов (вывозившихся в СССР в качестве репараций).

В автобиографии (1946) и анкете (1946) не содержится информации о том, на основании чего он уже в августе 1945 года оказался на Родине.

Ситуация, когда Ющенко оказывается на Родине уже в августе 1945, представляется странной. Он не мог уже в это время быть демобилизованным из армии или рабочего батальона ни по возрасту, ни как учитель. Дело в том, что Указ Президиума ВС СССР о демобилизации «учителей» был подписан лишь 25 сентября 1945 года, а Указ о демобилизации военнослужащих 1919 года рождения был подписан только 20 марта 1946 года.

Возможным объяснением является история, рассказанная в подготовленной предвыборным штабом Виктора Ющенко статье «Узник № 11367» 57. Из статьи, подготовленной в том числе и на основании рассказов членов семьи Андрея Ющенко, следует, что он в 1945 году не получал разрешения вернуться на Родину после демонтажа немецкого завода и не был демобилизован как «учитель»: «…поезд, на котором ехал Андрей, должен был проследовать через Украину без остановок — он шел в Сибирь, куда вывозили немецкий завод. Туда отправляли и Андрея (Ющенко — Авт.)… Очень может быть, что он вновь оказался бы заключенным в лагерях НКВД (вряд ли это было возможно только лишь из-за факта физического сопровождения эшелона с оборудованием — Авт.). Андрей решился на последний в своей жизни побег. За сорок километров до родной Хоружевки спрыгнул с поезда и пошел в село» 58.

Судя по документам, по возвращении на родину Ющенко в августе 1945 года поступил на работу учителем истории и географии в школу села Вильшаны Сумской области. В январе 1946 года он перебрался в другое место — в село Козельне, где устраивается директором сельской школы. Там он тоже долго не задерживался и уже в августе 1946 года отправился на Западную Украину — в Станиславскую (ныне Ивано-Франковскую) область в село Большая Каменка. Но уже в следующем, 1947 году, Ющенко покидает и эту школу.

Таким образом, несмотря на противоречивость показаний Ющенко об обстоятельствах его проверки органами госбезопасности, можно предположить следующую версию.

Ющенко проходил фильтрационную проверку в течение весны-лета 1945 года. И уже тогда в отношении него возникли определённые подозрения, о чём свидетельствует тот факт, что Ющенко находился в лагере НКВД, а не во фронтовом проверочном лагере. «Работая писарем в военной комендатуре Штейнау» 59, Ющенко имел доступ к документам и бланкам документов. И, вероятно, мог каким-то образом добыть бланки или подделать необходимые документы, в частности, справку о демобилизации («разрешение ехать на родину»). По прибытии Ющенко в СССР, видимо, предполагалось завершить проверку обстоятельств его пребывания в плену. Но Ющенко совершил побег.

Имея на руках подложные документы (в том числе и «разрешение ехать на родину»), он устроился на работу в сельскую школу. Именно тогда, 17 августа 1945 года, Ющенко по требованию органов госбезопасности и пишет автобиографию (1945), к которой прилагает те самые документы из Штейнау («разрешение ехать на родину»). Ющенко почти сразу становится объектом пристального внимания со стороны органов безопасности. Его вызывают, начинают интересоваться обстоятельствами пребывания в плену и возвращения на родину Ющенко, скорее всего, не был уверен в том, что сможет пройти новую проверку, и через месяц срочно перебирается в другое место. На срочность указывает и то, что учитель Ющенко вдруг покидает школу в середине учебного года. В январе 1946 года переезжает в другое село той же Сумской области, но и там долго не задерживается. Вероятно, и там им заинтересовались органы безопасности. Словно заметая следы, Ющенко перебирается в другую область — на Западную Украину. Чтобы избежать внимания местных органов безопасности, Ющенко в своей автобиографии (1946а), заполненной 7 сентября 1946 года при поступлении на работу, ни словом не обмолвливается о том, что был в плену. Нет и указания на довоенную судимость. В автобиографии (1946а) говорится, что он учился в Харьковском пединституте и в 1939 году с 3-го курса был призван в армию. А из армии якобы был демобилизован «как учитель» в 1945 году.

Однако надежда Ющенко на то, что он сможет избежать внимания со стороны органов безопасности, не оправдалась. Эта автобиография привлекла внимание контрразведчиков — в фильтрационном деле находится рукописная копия этого документа, заверенная офицером госбезопасности. Возможно, что её передал в органы какой-нибудь бдительный кадровик из отдела народного образования, обративший внимание на противоречивость документа — Ющенко по этой автобиографии призван в армию как студент, а демобилизовался уже как «учитель». Это порождало обоснованное подозрение, что автор автобиографии — самозванец, который, не имея ни образования, ни педагогического опыта, обманным путём занимает пост директора школы. И органы госбезопасности вновь занялись Ющенко.

Уже 31 октября 1946 года Ющенко отвечает на анкету (1946), в которой ему приходится подробно отвечать на вопросы, касающиеся его биографии. В анкете Ющенко сообщает, что находился в плену с января 1942 года по июнь 1944 года. То есть фактически скрывает полгода плена в начале войны и почти целый год — в конце. (Выше мы указывали на то, что наиболее логичным объяснением этого может быть стремление скрыть реальные факты сотрудничества с немцами в этот период.) В анкете указаны некоторые лагеря, где находился Ющенко, «Русский отряд при Американской армии в г. Верден» и «фильтрационный лагерь НКВД в г. Майсен». Очевидно, что такая версия ещё больше заинтересовала органы госбезопасности, и через месяц — 31 ноября 1946 года Ющенко вновь заставляют писать автобиографию. В этот раз Ющенко указывает, что в 1939 году закончил Харьковский пединститут, после которого вплоть до призыва в армию работает учителем в Ростовской области. Время пребывания в плену в плену — с января 1941 года по январь 1945 года. В автобиографии не указаны некоторые лагеря, в частности, Шталаг IVВ и «лагерь 318», где он в общей сложности провёл около 2 лет. Можно предположить, что, Ющенко пытался не указывать именно те лагеря, бывшие узники и персонал которых могли опознать его как предателя.

Однако Ющенко не удалось развеять подозрения в свой адрес. И после того, как активность контрразведчиков усилилась, он вновь меняет место работы. В ноябре 1947 года Ющенко внезапно увольняется из Каменской школы, покидает Прикарпатье и переезжает в Сумскую область 60.

Трудно понять, на что рассчитывал Ющенко, когда каждый раз описывал свою биографию по-новому. Возможно, он надеялся на то, что все версии, написанные им для разных районных отделов госбезопасности, никогда не окажутся вместе, и ему удастся убедить контрразведчиков в своей невиновности.

Возможно, часто переезжая с места на место, он рассчитывал, что сможет затеряться, и в результате органы госбезопасности упустят его из виду.

Этого, однако, не произошло. В отношении Ющенко оперативно-следственные действия продолжались несколько лет. Из документов фильтрационного дела, которые имеются в нашем распоряжении, последний датирован 5 января 1950 года. Все его автобиографии, анкеты были сведены в одно общее дело.

Однако нам не известно, к каким выводам пришло расследование, и как оно отразилось на судьбе Ющенко 61. Ясно, что следователи ни минуты не сомневались, что Ющенко лжёт — он сам себя изобличил, давая разные версии своей биографии. Очевидно, что в отношении Ющенко возникли серьёзные подозрения. Очевидно, с целью проверки показаний Ющенко были разосланы запросы в архивы. Так в фильтрационном деле появляются некоторые документы из немецких лагерей.

Но точно установить вину Ющенко органы госбезопасности не смогли. Вероятнее всего, ему не стали предъявить конкретных обвинений в силу недостаточности улик. Следует отметить, что выявление предателей, которые открыто служили в тех или иных формированиях на стороне Германии, было гораздо проще, чем разоблачение агентов разведки и контрразведки.

Пособничество врагу участников коллаборационистских вооруженных формирований, сотрудников полиции и работников немецкой администрации в период их службы на стороне Германии было явным. Они ходили в немецкой форме, открыто получали жалованье, расписывались в ведомостях, их имена сохранились в списках личного состава тех формирований и организаций, в которых они служили врагу. И даже в этом случае имеется масса примеров, когда предатели уходили от ответственности, а некоторых заслуженная кара настигла лишь многие годы спустя. Так, палач Хатыни, начальник штаба 118-го батальона полиции Васюра был разоблачён и осуждён только в 1986 году. А до этого момента он пользовался в Советском Союзе уважением как герой-фронтовик, его имя даже было внесено в список почётных курсантов одного из киевских военных училищ. А эмигрировавший в США Иван Демьянюк так же, как и Ющенко, рассказывал, что в годы войны он был узником нацистских концлагерей, в том числе и Флоссенбурга. И лишь сравнительно недавно было установлено, что во время войны Демьянюк являлся сотрудником «лагерной полиции» и охранником в Собиборе, Треблинке и в том самом Флоссенбурге, где отличался особой жестокостью.

Гораздо сложнее обстояло дело с разоблачением завербованных агентов. Их работа на врага и в период войны осуществлялась тайно. Сам смысл деятельности внедрённых агентов в том чтобы их принимали «за своих». Например, агенты, которые внедрялись в среду военнопленных, сами по документам проходили как военнопленные. Они всячески скрывали свою принадлежность к агентуре немецких спецслужб, их специально обучали методам конспирации. Об их реальной деятельности знал узкий круг осведомлённых лиц, в переписке они фигурировали под кодовыми кличками и псевдонимами. Списки агентуры, как правило, не дублировались, и в случае угрозы эти документы уничтожались в первую очередь. Изобличение таких предателей требовало большого труда, профессионализма, настойчивости со стороны сотрудников госбезопасности и даже везения. Не всегда их усилия приводили к результату. Поэтому, если предположить, что Ющенко во время войны сотрудничал с немцами в качестве внедрённого агента, то нет ничего удивительного в том, что органы госбезопасности при всех подозрениях не смогли изобличить его.

Мог сыграть свою роль и так называемый «человеческий фактор». Например, Ющенко мог помочь кто-нибудь из знакомых сотрудников органов безопасности. Известно, что семья Ющенко была в хороших отношениях с семьёй Бориса Шульженко, который впоследствии стал заместителем председателя КГБ Украины 62. Жена Андрея Ющенко — Варвара — вспоминала, что Шульженко был другом детства (и Борис) Шульженко и Андрей Ющенко — сверстники, оба родились 1919 году), часто приезжал в Хоружевку и посещал школу, которой работали супруги Ющенко 63. Шульженко вполне мог быть тем, кто помог закрыть дело в отношении своего старого знакомого Ющенко.

Наконец, дело в отношение Ющенко могло быть закрыто и по причине того, что он согласился на негласную работу на МГБ. У органов были основания не доверять Ющенко и даже подозревать его. Но у них не было прямых улик против Ющенко. В этих условиях прекращение расследования в обмен на вербовку вполне могло устроить обе стороны.

Таковы наиболее вероятные объяснения того факта, Ющенко, в отношение которого были серьёзные обоснованные подозрения, в итоге не был наказан, а тихо доработал до пенсии в Хоруживской средней школе, а затем скончался 1992 году в родном селе.