Андрейка и лодырь Ромашка

РАЧЬЕ МЕСТО

Раков лучше всего ловить раколовками. Делаются они просто: на проволочный обруч натяни сетку с грузилом посередке, к ней привяжи приманку и на длинной веревочке закинь куда-нибудь, где водятся раки. Обрадовавшись неожиданному угощению, они со всех сторон собираются на пир. Тут раколовку нужно быстренько вытянуть, пока они не сообразили, в чем дело, и не удрали. Главное, найти хорошее место, где живет много раков. Тогда только поспевай вытягивать раколовку да выбирать оттуда зевак к себе в кошелку.

Наверное, под водой у них есть и села, и города. Они там живут и от своих домов отдаляться не любят. В одном месте то и дело вытаскиваешь их полными раколовками, а отойдешь за несколько шагов — раколовка пролежит на дне пустая и приманка не тронута…

У всех шапкинских ребят имелись свои раколовки: у кого одна, у кого две, а у Андрейки — много. Потому что Андрейка был великий раколов, а недавно отыскал себе такое место — прямо рачья столица.

Одно плохо — идти туда очень уж далеко, и дорога тяжелая — все по кустарнику да по зарослям…

В этот раз получилось, что с собой пришлось взять Читаку — человека книжного, дохлого, к тяжелым походам не приспособленного. Рюкзачище навесил — корову можно засунуть, на голове громадная шляпа держится на ушах, штаны чересчур велики — волочатся…

Сам Андрейка нес все только нужное: тяжелую связку раколовок и кошелку с кое-какими харчами.

Они тронулись в путь пораньше, чтобы прийти на место до самой жары: солнце только еще вышло из-за леса, грело слабо, роса еще не просохла, и тапки сразу промокли в высокой лесной траве.

Впереди лежала трудная дорога, — сквозь густые джунгли ивняка и крапивы, переплетенные лианами колючей ежевики.

— Если кто какое-нибудь место первый откроет, то имеет право название для него придумать, верно? — рассуждал Андрейка. — Я свое решил назвать так: Берег Синих Раков!

— Каких еще синих? — недоверчиво переспросил Читака. — Таких не бывает…

— Не бывает… — усмехнулся Андрейка. — А зачем я тебя веду? Чтобы ты своими глазами увидал, какие бывают синие раки! Они не совсем синие, как вот… небо! Но синеватенькие, голубоватенькие такие… Огромадные, как… морские! Поменьше, конечно… но клешни у них как прямо ножницы: так и шевелят ими во все стороны, даже брать боязно, того гляди укусит! А где ты ловишь, то не ловля, а кошачьи слезы.

— Кошачьи… — обиженно протянул Читака. — Я вчера семь штук поймал.

Андрейка схватился за живот:

— Сколько? Мараться не стоит! Столько штук я… в корыте наловлю! Ну-ка показывай, какие они были.

Читака честно показал половину ладони.

— Ну вот! Это так… рачьи дети. А мои — в пять раз больше. Шейка длинная, одной можно наесться, если не сильно есть хочешь… Чистые-пречистые, даже не надо их мыть, прямо вари в котле, никакой от них грязи. А твоих я знаю: чумазые они, в иле все, начнешь мыть, никак до чистого не домоешься… Таких нести — срамиться только. А те — особые… дикие. Нигде таких нет.

— И много ты их налавливал? — расспрашивал Читака.

— Ужасно! Видишь, все руки покусаны? Они!

— А чего же я их не видал?

— Поели! Не веришь — спроси хоть у матери, хоть у кого. Она говорит: не таскай ты больше этих раков, ну их. Аж язык больно от них. Да частично я их там варил и ел, чтобы не тащить такую обузу. Сам увидишь: весь берег в раковой скорлупке, пройти негде… Все я наел.

— Врешь!..

— Вру? Да если б я тебе показал, сколько у нас за сараем и в огороде валяется этой скорлупы, а сколько еще ее поросенок поел, даже боимся, чтобы у него не произошло засорение желудка… А вчера, когда я у окошка последних доедал, даже два кота прибежали, сели и глядят: чего я тут ем? Из Тюковки бежали на запах, своих я всех знаю, а те — чужие…

Отдохнувшие за ночь ноги в утренней прохладе шагали легко, весело.

Как на крыльях, ребята взлетели на гору — посмотрели вниз, на заливные луга…

— Перед их смелым взором открылся необъятный горизонт, — с восхищением произнес Читака, выпячивая свою тощую грудь и озирая луга, покрытые утренним туманом. — А вдалеке туземцы варили себе чего-то на завтрак.

И Читака показал на далекий синий дымок.

— Что за костерик там горит? — заинтересовался Андрейка. — И лошади пасутся… Пошли посмотрим? Сделаем небольшой крюк…

Сбежали обратно с горы и пошли по мокрому лугу. Сверху костер казался не так далеко, а шли до него долго, обходя тальниковые заросли и болотца.

Лошади оказались тюковские. Их пас тюковский парень, толстощекий и конопатый.

Вернее, он не пас, а спал на телеге с сеном. Лошади, прыгая на спутанных ногах, паслись сами.

Андрейка и Читака с интересом осмотрели лошадей, которых в Шапкине давно не водилось. Прискакал симпатичный жеребенок с пушистым, как метелка, хвостом и начал нюхать Андрейкину кошелку.

— Харчи чует! — радостно сообщил Андрейка Читаке. — Интересно, будет он огурцы?

Он достал огурец и протянул жеребенку. Тот осторожно вынул его губами из рук и запросто схрумкал.

— Они смело кормили мустангов! — воскликнул Читака.

Парень проснулся и поднял голову:

— Привет сельхозуполномоченным! Чего это вы там жеребенку даете без моего контроля?

— Огурцы…

Парень оживился:

— Огурцы? Много у нас?

— Огурцов у нас хватит… — важно ответил Андрейка. — Чего-чего…

— Дайте-ка их сюда на анализ! Может, они вредные для жеребячьих организмов?

Андрейка протянул ему раскрытую кошелку. Парень взял один огурец, осмотрел, надкусил и сморщился:

— Горький… Можете давать жеребенку. Соль есть?

— А как же! Вон — в спичечном коробке…

— Хлеб у меня свой, не беспокойтесь… — успокоил ребят парень, доставая из-под изголовья краюху.

Андрейка, вынимая из кошелки куски своего хлеба, давал жеребенку, а парень хрустел огурцами, макая их в соль. Штуки три, оказавшихся горькими, он вернул назад — для жеребенка, остальные съел сам.

— Порядок! — сказал он, покончив с последним. — Хорошие в Шапкине огурцы!

— А как же! — подхватил Андрейка. — У нас климат лучше, чем в Тюковке, — чернозем…

Парень с сожалением заглянул в кошелку и спросил:

— А это там поднизом виднеется что — яблоки? Шапкинские яблоки тоже славятся! Дадите заесть?

— А чего ж… — согласился Андрейка.

Парень выгреб яблоки и начал грызть, расспрашивая ребят, куда они идут. Узнав, что за раками, он пригласил:

— Заворачивайте на обратном пути, а? Покажете свой улов… Сказку про Кедрила-обжору знаете? Это был мой предок. Раков я съедаю за раз конское ведро, без преувеличения. Не верите? Придете — увидите… Интересно! За это я выдам разрешение прокатнуться вам на лошади… Бери любую и скачи!

— Далеко можно скакать? — обрадовался Андрейка неожиданной удаче.

— А ты верхом ездил? — спросил парень.

— Нет…

— Такому ездоку дозволяется скакать безо всяких ограничений!

— А можно на жеребенке? — осведомился Читака.

— У жеребенка спина слабая, проломишь… — ответил парень. — А лошадь — на выбор! Ну как: договорились? Придете?

— Придем! — пообещал Андрейка.

За такую заманчивую штуку не жалко доловить раков и на пастухову долю! Хоть он и сильный обжора, но в том месте и ему хватит.

— Уговор дороже денег! — напутствовал их парень. Андрейка с Читакой двинулись обратно в гору.

В мокрой луговой траве тапки совсем промокли и хлюпали.

— В другой раз надо будет побольше чего-нибудь жеребенку захватить, — сказал Читака. — У меня было три пышки, я отдал той пестренькой лошадке…

— Ничего, зато груз полегчал! — бодро сказал Андрейка. — Чем меньше несешь, тем идти легче!

— А скоро придем? — спросил Читака.

Андрейка разозлился:

— Приде-ом? Уже приходить задумал? Не успели отойти! Ты думаешь, раки прямо около дома тебе будут водиться?

— Спросить нельзя, что ли!.. Грозный какой…

— Я не грозный, а не люблю таких людей… нытики которые!

— Я не нытик, а спросил только… — оправдывался Читака.

Взглянув из-под горы на то место, откуда заметили дымок, Читака вздохнул, воскликнул:

— Они стремглав двинулись к вершине! — и начал пыхтя взбираться.

Взобравшись обратно на гору, Андрейка с Читакой сначала долго шли песками среди маленьких саженых елочек, где идти было сухо, но очень тяжело: ноги увязали в рыхлых песках и солнце припекало, а елочки еще не доросли до настоящей тени…

Читака начал выдыхаться и отстал. От духоты и усталости у него даже уши отвисли, поэтому шляпа стала велика и съезжала на глаза… Но когда Читака совсем уж выбивался из сил, он восклицал для подбадривания себя:

— Они все шли и шли по пустыне!

Или:

— Перед их безбрежным взором тянулись пески!

От этого сил у него сразу прибавлялось, и он начинал шагать заметно быстрее.

Когда наконец пески кончились и путешественники спустились в прохладную тенистую низину к реке, Читака вовсе повеселел.

— Короткой дорогой пойдем!.. — объявил ему Андрейка. — Не по берегу. Срежем угол, а то речка тут петляет загогулинами всякими…

Идти короткой дорогой Читака согласился с охотой. Переход через лес он совершал с удовольствием, хотя в чаще то рюкзак у него зацеплялся, то шляпа падала, то сам проваливался в яму, скрытую зарослями шиповника и кипрея, не успев договорить:

— Он стремглав перескочил через…

Выбравшись из ямы, он ощупывал шишки и царапины, держась за живот.

— Ох, чуть печенки не оторвались! Хорошо, что там не торчало чего-нибудь острого!..

— Сейчас нужно решить, как дальше пойдем… — размышлял Андрейка. — Напрямик или сделаем еще один крючок?

Читака испугался:

— Зачем еще крючок? Не нужно никакого крючка… Напрямик.

— Да тут недалеко один мальчишка засел — Куриная Слепота звать…

— Знаю Куриную Слепоту! Кто же его не знает? А зачем он засел?

— Огород сторожит. Тут у них, где раньше кордон был, огород остался. Они его все сажают, а он сторожит…

— Еще Куриная Слепота будет дорогу заграждать? Я дам!

Читака воинственно зашагал по тропке вперед.

— Да он не сам, конечно! Кто боится Куриную Слепоту? Но у него три собаки есть: Бобик, Муха и Пират… И он на всех напускает этих собак…

Читака приостановился:

— Эх, надо было раньше это место пройти, когда он еще спит…

— Когда он сам спит, собаки не спят, — пояснил Андрейка. — Потом собаки ложатся, он просыпается. А кто мимо идет, он будит их и напускает… Поэтому ни днем, ни ночью там нет проходу… Да ладно! Найдем по толстой палке…

Но Читака стоял не двигаясь и о чем-то думал. Потом спросил:

— Сказать тебе один секрет? Ты никому не разболтаешь?.. У меня с детства есть такая черта… бояться собак!

— Больших? — уточнил Андрейка.

— Всяких… Больших я боюсь больше, средних не очень, а совсем маленьких не боюсь! Их я ударяю могучим ударом своей ноги!

Желая показать, как он ударяет маленьких собак, Читака изо всех сил пнул куст, но попал по скрытому там пеньку, зашипел от боли, сел и начал щупать ногу… Нога оказалась цела, и Читака радостно ухмыльнулся:

— Хорошо, что там не оказалось чего-нибудь железного!

У Куриной Слепоты только одна собака была маленькая, а остальные — средние, поэтому решили идти в обход.

Обход был такой длинный, что получился даже длиннее, чем вся дорога до Берега Синих Раков. От самых огородов, где засел со своими собаками Куриная Слепота, тянулись цепочкой тонкие болотца, а перемычка между ними, где можно перейти на другую сторону, никак не обнаруживалась. Лезть через топь вброд Читака наотрез отказался, даже пробовать не захотел, заявив, что шел не в болотах утопать, а раков ловить.

— В другой раз попробуем, — согласился Андрейка. — Веревку возьмем. Я первый полезу… Если начну совсем утопать, ты меня вытащишь. А то будем разбрасываться: то да это… и ничего не поймаем.

Они пошли дальше, увязая в грязи, спотыкаясь о кочки, попадая в какие-то ямки, долго продирались сквозь непролазные джунгли ивняка, жгучей крапивы, колючего шиповника. А комары, которые повсюду давно пропали, видно, все собрались сюда! Даже Андрейка измучился в этой чаще, а про Читаку что и говорить: он спотыкался обо все палки, ухал во все ямки, запутывался без конца в ежевичных лианах, и, чтобы поддержать в нем бодрость и веселое настроение, Андрейка вспоминал разные смешные и позорные случаи из жизни Куриной Слепоты, когда тот еще был жителем Шапкина.

— Раз Куриная Слепота вырастил мичуринскую клубничину с яблоко… Все ждал, когда она больше покраснеет, а как совсем покраснела, сороки ее и склевали!..

— Кхи-кхи-кхи-кхи! — веселился сзади Читака.

— Раз начал он чай пить, да заснул, да носом в блюдце и нос ошпарил!

— Кхи-кхи-кхи-кхи! Врешь!

Еще рассказал Андрейка, как Куриная Слепота хотел посмотреть на ферме барана, приоткрыл низенькую дверку в овчарню, заглянул, а баран выскочил и ахнул его своим лбом; как он чуть не утонул в яме с бардой; как начал копить деньги и прятать в коробку под буфетом, а мышь залезла и переела их в мелкие клочки.

— Кхи-кхи-кхи-кхи! Так и надо! — ликовал Читака. — Пускай не кусает людей собаками своими!..

— Он ведь раньше пацан был ничего, — рассказывал Андрейка. — Только потом зазнался! Как сестра за кандидата вышла… Он и давай хвалиться: почти профессор, скоро будет…

— Каких он наук? — осведомился Читака.

— Да, так… Чепуховый… Даже не похож… Моська с Алехой видели, как он из такси вылезал… Больше на жулика смахивает! Да Куриной Слепоте и такой годится…

— Конечно! — подтвердил Читака. — Будет хороший с ним связываться! Что он — получше себе не найдет кого? Да я сам с вьетнамцем подружился, когда они на практику к нам приезжали, и то не хвалюсь!..

Когда дошли до конца самого последнего болота и двинулись по другому берегу в обратную сторону, Читака совсем выбился из сил. Он уже перестал говорить по-книжному, только временами угрюмо бормотал:

— Ну вас… Черти… Нашелся мне…

А тут недалеко от реки встретился им Сенечка и сообщил, что обходить огороды не стоило: их никто не сторожит, и он сам сейчас ел там помидоры. Куриная Слепота закрыл своих собак в сарай, потому что к нему приехали гости — сестра со своим кандидатом и еще какие-то. Он теперь водит их по разным местам, показывая шапкинскую природу.

Очутившись на песчаном берегу реки, Читака хлопнулся на прохладный песок под дерево, сложил руки на животе, как покойник, и, собравшись с силами, произнес:

— И он вскоре умер под заунывные крики обезьян…

— Когда устаешь, — поучал его Андрейка, — не обращай внимания, а жди, когда у тебя начнется второе дыхание.

— А оно у всех должно начинаться?

— Конечно!

— А у тебя уже началось?

— У меня оно всегда при себе! У меня их даже не два, а три! Сначала одним дышу, как устану — другое включаю… А третье — про запас…

— А чего же у меня так долго не включается?

— Значит, время не пришло…

— А как я узнаю, что уже второе началось?

— Бодрость появится… будто и не шел!

— Значит, не скоро еще… — вздохнул Читака. — Даже непохоже.

— Слабак ты! — сказал Андрейка. — Интеллигенция!

— Никакая я не интеллигенция… — уныло ответил Читака. — Устать всякий может… Я сам не очень устал, только ноги не идут…

Андрейка тотчас сообщил ему верный способ, как прогнать из ног усталость: нужно искупаться в речке, и усталость сразу начнет выходить в воду, а если потом хорошенько нажечь ноги крапивой, то и вовсе исчезнет, будто не было…

От крапивы Читака наотрез отказался, сказав, что крапиву не любил никогда, зато купался долго: кувыркался в воде, брызгался, и так отдохнул, что начал диким голосом кричать:

— Он стремглав нырял, невзирая на крокодильи крики… Своими могучими руками он разгребал волну!..

Накупавшись до дрожи, Читака вылез на берег и начал пробовать свои ноги: сгибал и разгибал коленки, брыкался во все стороны, будто проверяя, не испортилось ли в них что… Проверкой он остался доволен.

Тем временем Андрейка обследовал берег и разыскал следы каких-то других путешественников: бумажки и кости от вареной рыбы. Кости были огромные, и среди них находилась страшная кривая рыбья челюсть с острейшими зубами, не меньше кошачьих…

Он подобрал ее и понес показывать Читаке, который отогревался на солнышке, собираясь выкупаться еще разок для полного выздоровления.

— Глянь, здесь на берегу нашел!

Читака потрогал зубы пальцем и поежился:

— Ка-кие здесь живут…

И купаться передумал, а челюсть Андрейка на всякий случай спрятал в карман, как редкость.

Пошли дальше. Теперь до рачьего места оставалось идти вовсе ничего.

— Вот так штаны отделали! — ворчал Читака, разглядывая свои новые брюки, все в зелени, иле, колючках и порванные в трех местах. — Они на рост куплены… Значит, долго нужно носить. А они уже вон какие сделались.

— Чепуха! — успокаивал его Андрейка. — Мне тоже куртку на рост покупали… Помнишь, длинную, как балахон? Говорят: ничего, подрастешь, будет как раз. А ее сразу износил. Нисколько не успел дорасти, чтобы стала хоть чуть покороче… Так длинную и выбросили.

— И эти тоже пускай скорей изнашиваются, — утешился Читака. — А то придумают: людям до штанов дорастать! А может, я долго буду расти. Значит, так все время и ходи, как Чарли Чаплин какой?

Он нарочно полез сквозь самые густые и колючие заросли, стараясь, чтобы изнашивание штанов шло как можно быстрее.

— Первым делом разведем костер и вскипятим воду для раков, — мечтал Андрейка. — Больших будем оставлять, а какие помельче, съедим сразу.

— Всех съедим! — заявил Читака. — И маленьких и больших — вообще всех! Я давно мечтаю одними раками наесться. Надоела мне домашняя еда.

— И мне! Никакого даже сравнения, — заверил Андрейка. — Вон и наше местечко уже завиднелось… Как дойдем до тех высоких деревьев, останется близко… Глянь: Куриная Слепота!

По тому берегу понуро брел в одних трусах Куриная Слепота, похожий на тощего ощипанного цыпленка с хохолком. Он нес раколовку.

— Егнадия, кы-ы-ы-рь! — заорал Андрейка что было силы и шепнул Читаке: — Кричи тоже: кы-ырь!

— А зачем нужно так кричать? — осведомился Читака.

— Не знаю… Только он всегда злится, если так кричат… Сейчас начнет чем-нибудь кидаться…

— Егнадия, кы-ырь! — заголосил на всю речку Читака и с интересом стал ждать, что будет делать Куриная Слепота.

Но тот не обратил внимания на их крики и продолжал брести вдоль берега, всматриваясь в воду, точно искал что-то утонувшее… Он посмотрел на ребят, хотел что-то ответить, но только махнул рукой и скрылся за камышами…

— Ну и дурак! — покачал головой Андрейка. — По тому берегу раки сроду не водились…

— Дурак набитый, — охотно согласился Читака. — Не знает рачьих обычаев!

Хоть Читака крапиву не любил, а лезть в нее пришлось: под теми высокими деревьями, на которые показывал Андрейка, виднелась машина, а около нее двигались какие-то люди… Значит, сперва нужно было произвести разведку: понаблюдать, что это за люди и что тут делают.

При этом одну маленькую ошибку допустил Андрейка: слишком издалека стали они подползать… Долго ползли, все в волдырях и колючках, но все-таки доползли и разведали.

Народ оказался ерундовый: сразу видно, что городские туристы, которых наезжало в шапкинские места все больше и больше с каждым летом… Эту приезжую публику Андрейка не любил, считая их обыкновенными городскими разгильдяями и лодырями, которым вместо дела только лежать животом кверху под зонтиками… И эти тоже: двое дядек — пожилой толстяк и молодой очкарик, а с ними небольшая девчонка. Очкарик пробовал удить рыбу, а толстяк брызгался с девчонкой водой, как маленький. Вдобавок он обвязал лысину носовым платком и визжал противным бабьим голосом…

Наподобие двух хитрых дикарей, Андрейка с Читакой, оставаясь сами невидимыми, все досконально осмотрели, заметив даже раколовки, валявшиеся возле машины, а когда надоело сидеть в крапиве да в колючках, вылезли.

Андрейка умел разговаривать с туристами и, поздоровавшись, спросил:

— Отдыхаете? Как вам нравятся наши видики?

— Видики ничего… — задумчиво сказал очкарик, перевязывая поплавок. — Насчет видиков все в порядке, только вот рыбалка плоховата… Что же, друг, у вас рыбы нет?

— Рыбка плавает по дну… — подковырнул Андрейка. — Но кто умеет, может даже такую вот подсечь…

Он достал из кармана рыбью челюсть и показал очкарику:

— Видали? Купайтесь осторожней, может цапнуть!..

Очкарик взял челюсть, посмотрел и вернул Андрейке:

— Наверное, скажешь, сам поймал?

— Сам не сам… — уклончиво ответил Андрейка. — Там один…

Но очкарика провести не удалось.

— Зубатка! — определил он. — В магазине покупали?

— А может, не зубатка вовсе, — не сдавался Андрейка. — Откуда вы знаете? Может, тут водится?

— В море она водится, в соленой воде! Шутник!

— Люблю пошутить!.. — самодовольно ответил Андрейка, закидывая челюсть в речку.

— Тут, смотрю, живут сплошные шутники, — сказал очкарик. — Один натрепался насчет речки: такая она, и сякая, и рыба тут, и раки…

— А чем плохая? — заступился за свою речку Андрейка.

— На вид ничего… Только пустая, мертвая…

— Мертвая? — закричал Андрейка. — Это наша речка мертвая? А вы с какой такой Волги сюда приехали?.. И сидели бы там у себя, осетров ловили или еще кого!.. А нам и своя речка хорошая — получше вашей Волги! Да вы такой хорошей речки и не видали сроду!..

Девочка подошла и стала слушать, хлопая длинными, как у моргучей куклы, ресницами. Потом фыркнула:

— Речка называется… смех один! Нам ее один ваш мальчик Гена так расписывал, так расписывал!.. Сколько здесь раков водится, и большие какие!.. Мы почти двое суток ехали, а здесь никаких раков нет и не было! Хоть посмотреть бы одного… А сам ушел искать и тоже пропал…

— Так это вы с Куриной… с Геннадием то есть? — догадался Андрейка, толкнул Читаку, а тот захихикал, представляя, в какое позорное положение попал за свои злодейства Куриная Слепота…

Они сообразили, что очкарик и есть тот знаменитый кандидат, вправду смахивающий на курносого жулика, хоть и в очках; пожилой, толстый — может, уже профессор, а девочка неизвестно кем приходится Куриной Слепоте…

Но Андрейка не мог допустить, чтобы его родная речка была опозорена перед приезжими людьми через дурость и трепню Куриной Слепоты.

Он подбоченился и сказал:

— Та-ак… Значит, хотите посмотреть на рака? Пожалуйста. Сейчас вы его разглядите, не позднее, чем спустя десять минут, а то и намного пораньше… Каких вам — очень больших или чуть поменьше? Имеются всякие! Захватывайте свою раколовку и айда за мной!..

Он довел очкарика с девчонкой до ветел и показал маленький уступ под обрывом у самой воды:

— Если вы встанете на вон том пятачке и будете оттуда закидывать, имеется шанс повидать живого рака. Какая у вас насадка?

Осмотрев туристские раколовки, он с презрением отвязал и выбросил их приманку — кусочки мяса, объяснив, что сейчас рак ни на что не идет, только на ракушку.

Девочка мигом слетала на отмель и притащила горсть ракушек, которыми Андрейка наживил их раколовку, приговаривая:

— Вот так нужно делать… а не обругивать чужую речку… Может, в ваших местах и получше что водится, только вряд ли…

Очкарик с девочкой помалкивали, почтительно следя за Андрейкиными пальцами.

Наконец он вручил очкарику снаряженную раколовку.

— Можете спускаться на тот вот уступчик и закидывать!

Меньше чем через десять минут по команде Андрейки очкарик вытянул раколовку, где, разводя страшными клешнями, копошились три огромных рака.

— Слоны! — в восторге заорал очкарик, хватая самого большого и потрясая им в воздухе. — Иван Аркадьевич! Идите скорей сюда! Смотрите, что мы поймали!

Иван Аркадьевич, хоть был пожилой и толстый, рысцой прибежал глядеть, какие раки тут в речной глубине живут. Про девчонку и говорить нечего: она так и визжала от радости, прыгая вокруг раков, которых очкарик выбросил из-под кручи наверх, и они теперь ползали в траве, будто маленькие чудовища.

Андрейка показал ей, как нужно брать рака за спину, чтобы он, изловчась, не вцепился в руку.

— Вот вам и «мертвая», — насмешливо говорил он. — Кому мертвая, а кому очень даже живая! Между прочим, она называется Ворона, никогда не слыхали? Теперь будете знать, что за речка такая здесь протекает…

— Мальчик, а еще нет местечка, мне половить? — попросил Иван Аркадьевич.

— Сколько угодно… — небрежно повел рукой Андрейка. — Тут, если хотите знать, сплошь рачьи места! Это такая речка, что хватит весь Советский Союз раками снабдить!

— Мальчик, а мне? — привязалась девчонка. — Мальчик, ну, пожалуйста…

Девчонке Андрейка и подавно не мог отказать…

Он сам снарядил ей и толстому Ивану Аркадьевичу раколовки, показал места, откуда закидывать, и дождался, когда они вытащат первый улов, важно расхаживая по берегу вместе с Читакой, который все время посмеивался над городскими разинями-туристами…

Убедившись, что лов идет хорошо, Андрейка грубым голосом сказал:

— Ну, значит, вы ловите себе на здоровье, а мы пошли!..

— Может, мы ваше место заняли? — спросил очкарик.

— Ху-у… Да тут их! — Андрейка показал рукой во все стороны. — Мест хватит!

И скомандовал Читаке:

— Айда!

Когда туристы остались за речным поворотом, он остановился и начал думать.

— Тут? — спросил Читака.

— Что?

— Место… где ловить?

— Никаких мест больше нет… — сурово сказал Андрейка. — Это я нарочно сказал… Они, конечно, есть, только я их пока не нашел…

— А что же делать? — жалобно заморгал Читака.

— Да, наверное, домой топать… — вздохнул Андрейка. — В другой раз половим… А они пусть знают. А то — «мертвая», «пустая»… Голова у них пустая, а не речка наша! Не разбираются в раках, а лезут!.. Вот теперь будут знать!..

— Может, мы вместе с ними чуть-чуть половили бы? — робко предложил Читака.

— Что мы — оглоеды какие? Будем из-под рук у них выхватывать? — вспылил Андрейка. — Раков мы не видали? Если ты срамиться захотел, так и сказал бы! Я бы с таким не связывался! Говори: хочешь срамиться или не хочешь?..

— А я что? — оробел Читака. — Я ничего… Я только так спросил… Я даже этой девчонке знаешь как сказал? Она спросила: «Вы откуда?» А я: «Мы — две таинственные личности, вышли из дебрей!»

— А она?

— Как захлопает глазами!.. Сильно удивилась… Испугалась даже!.. А я отошел, гордо устремив взор.

— Правильно! — одобрил Андрейка поведение друга. — Теперь давай доедим — и в обратный путь. Обратно мы быстрее дойдем, раз не придется делать большой крюк вокруг огородов… Сделаем только один небольшой крючок, чтобы они не заметили, как мы пустые идем, а там уж — напрямик. У тебя какая еда?

— Никакой! Ты же сказал: раков наедимся…

— А в рюкзаке что наложено?

— Да так… — ответил Читака, раскрывая рюкзак и показывая Андрейке. — Всякие вещи… Компас… Книжка «Определитель млекопитающих»… Сачок для насекомых… Коробки, куда их сажать… Пистолет с пистонами для отпуга волков… Барометр на случай дождя… А у тебя что?

— Тоже ничего! Огурцы-то я жеребенку отдал и хлеб тоже… Думал, у тебя есть… осталась одна соль… Давай рот посолоним, да и будем поспешать!.. Две выгоды мы имеем: не нужно обходить огороды и раков варить, возиться с ними! Все равно мы ими не наелись бы… Какой в них толк? Ешь-ешь, а только язык да губы больно… Вот придем домой, налью полную миску…

— Пошли скорей! — заспешил Читака и с удивлением сообщил: — Вот когда у меня второе дыхание проявилось: ноги прямо сами так и бегут!..

Углубившись в лес, они крадучись обошли туристов по крапивным и шиповниковым зарослям и слышали, как те весело перекликались: значит, ловля у них шла хорошо!

Читака шагал так быстро, что Андрейка за ним не поспевал.

Вдруг он остановился и, дождавшись Андрейку, радостно сообщил:

— А третья выгода — не нужно нам опять крюк делать: к этому Кедрилу-обжоре заходить, раз у нас все равно раков нету!

Потом Читака начал трястись от смеха.

— Ты чего?

— А Куриная… кхи-хи-кхи… Слепота… — веселился Читака, — так все по речке идет, и идет, и идет… Кхи-кхи-кхи!.. Все место ищет, не найдет никак!

— Уже, наверно, к городу подходит! — подхватил Андрейка и дружески хлопнул Читаку по спине. Читака горделиво выпятил грудь, и над сонной от полуденного зноя речкой, над неподвижными кустами и травами, над всеми раками, и рыбами, и стрекозами разнесся его тонкий неунывающий голос:

— Они стремглав двинулись в обратный путь!

Хороший все-таки спутник был Читака, такого можно с собой в путешествия брать!