Ангел

Глава 8

Имоджен постучала в дверь церкви и легонько толкнула ее. Створка тут же распахнулась. Внутри никого не было. Имоджен не считала себя хоть сколько-нибудь религиозной, но находила атмосферу храма успокаивающей: потертые деревянные скамьи, танцующий свет, проникающий сквозь окна с витражами, запахи благовоний и горящих свечей. Это напоминало детство. Мать всегда пользовалась благовониями и оставляла свечи на ночь. Истинное чудо, что ничего ни разу не загорелось. Мама писала картины при свечах, и, вспомнив это, Имоджен поняла, почему ее влечет к церквям. Здесь она вспоминала маму, в полумраке умиротворенно пишущую картину, а не полоумную мамашу, забывшую забрать дочь после уроков.

– Эй! Здесь есть кто-нибудь? Здравствуйте! – сдержанно произнесла Имоджен.

Эдриан не обладал таким терпением. Он двинулся к алтарю по центральному проходу.

– Эй!

Его голос мог быть эхом оклика Имоджен.

Несколько секунд спустя сбоку от алтаря открылась дверь и вышел священник.

– Я – отец Беркели. Чем могу помочь?

Имоджен присоединилась к Эдриану, они достали полицейские удостоверения, и улыбка священника слегка утратила дружелюбность.

– Мы проводим расследование. Нам сказали, что бездомные часто посещают церковь. Нас интересует, не заметили ли вы, что кто-то из них в последнее время пропал, – сказала Имоджен, а Эдриан подошел к стойке с круглым подсвечником, маленькие огоньки на котором горели даже в пустом церковном зале.

– Все не совсем так. – Отец Беркели ответил вежливо, но ему явно хотелось поскорее выпроводить их. – Сюда приходят не одни и те же, а разные люди.

– Вы знали мужчину по фамилии Брикс? – спросила Имоджен.

– Да, он иногда приходил в церковь. Странный человек. Я порой делю трапезу с кем-то из паствы. Дважды Брикс принимал приглашение и обедал у меня, но больше я его не звал.

– Почему же?

– Он оказался весьма неприятным в общении. При нем я чувствовал дискомфорт. Вы поймете, если я скажу, что в его личности присутствовала темная сторона? Хотя вы тоже наверняка сталкиваетесь с этим в работе: с инстинктивным впечатлением, создаваемым некоторыми людьми.

– Простите, но когда это было?

Имоджен никак не отреагировала на отвлеченное заявление священника, не желая ввязываться в обсуждение сходства и различия их профессий.

– По-моему, примерно месяц назад. У него при себе оказалось немного денег. Мне пришлось попросить его удалиться, потому что он повел себя очень грубо с другой прихожанкой: обозвал ее словом на букву «с». – Священник покачал головой. – Но он ушел, только когда я пригрозил вызвать полицию. С того вечера я его больше не видел.

– Значит, месяц назад? – Эдриан посмотрел на Имоджен и достал телефон.

Это была новая информация.

– Вы знаете, с кем он общался чаще, чем с остальными? У вас есть его фотография? – наседала на святого отца Имоджен.

– Фото у меня нет, как и ответа на ваш первый вопрос. Он всегда сторонился общества. Никогда не приходил на собрания, которые моя церковь устраивает для бездомных. Думаю, я не был ему симпатичен. Хотя невозможно нравиться всем, правда?

– Совершенно верно, – кивнула Имоджен. – Большое вам спасибо.

Священник откланялся и скрылся за дверью у алтаря. Имоджен обернулась и увидела, как Эдриан кладет деньги в ящик для пожертвований. Она продолжала наблюдать, когда он выбрал свечу, зажег ее и поместил на подставку из старого потемневшего металла. Показалось, что он коротко помолился, прежде чем снова посмотреть на нее.

– Есть что-нибудь полезное?

– Нет. Но ясно, что всего месяц назад Брикс не был в тюрьме. Надо подключить к следствию Гэри. А что это ты только что сделал?

– А на что похоже?

– Не думала, что ты интересуешься подобными вещами.

– Я всего лишь зажег свечу, Грей. Успокойся.

– Мы, кажется, достаточно долго работаем вместе, чтобы ты знал: не надо просить меня успокоиться.

– Почему бы и тебе не зажечь свечку?

– С какой стати мне зажигать ее здесь? Я не католичка.

– Сделай это просто для души. Вспомни о людях, которые тебе дороги, – предложил Эдриан. – И тебя посетит прекрасное чувство.

– Ради кого мне ставить свечку? – спросила Имоджен.

Она сразу вспомнила о Дине и тут же устыдилась, что подумала не о маме.

– Ради своей матери. Ты ведь уже успела вспомнить о ней.

– Уж ей-то это едва ли сейчас поможет, верно?

Раньше Ирен и недели не могла обойтись без дочери. А теперь улетела за границу с мужчиной, которого Имоджен совершенно не знала.

– Верно. Но это поможет тебе.

– Ладно.

Имоджен не могла бы сказать, кто тревожил ее больше: мать в обществе незнакомого мужчины или вновь обретенный отец, который мог снова исчезнуть, проведя с мамой некоторое время и поняв, насколько хрупко ее здоровье.

Эдриан достал из кармана еще одну фунтовую монету и бросил в ящик для пожертвований. Имоджен зажгла свечу и поставила рядом со свечой напарника, отчаянно стараясь удержать мысли о маме. Именно так должен происходить подобный процесс, если она не ошибалась. Странно, но на душе действительно полегчало.

– А за кого ты поставил свечку? – спросила она.

– За тебя.

– За меня? А что со мной не так?

– Слишком взрослый вопрос. Не согласна?

– Нет, серьезно, почему за меня?

– Потому что на тебя сейчас столько всего свалилось, Грей. – Его лицо выглядело необычайно добрым. – К тому же я не могу сказать тебе ничего хорошего прямо, не опасаясь, что ты мне башку за это оторвешь.

Несколько мгновений они пристально смотрели друг на друга.

– Пора идти, Майли. У нас работы по горло. Надо все же установить, чье тело найдено в сгоревшей будке и почему Брикс был не в тюрьме, – сказала она, признавая, насколько приятно и важно иметь рядом кого-то, кому можно полностью доверять.

Имоджен догадывалась, как нелегко бывает с ней Эдриану, правда, иногда казалось, что такие отношения ему даже нравятся.