Ангел для Кречета. Запретная

Глава 1

Нил

— А ну прекратили беспредел! Я кому сказал! — над нашими головами раздался грозный голос какого-то мужика.

Плевать, что он там говорит. Если отступлю, забьют меня. Что один может против толпы? Либо победить самого сильного, несмотря ни на что, либо погибнуть. Второе меня не устраивает.

Надо же было этим парням меня зацепить. Черт. Я ведь хотел затеряться в новом городе. Какая разница, где доживать последний год до совершеннолетия? Родителей больше нет, а в детском доме можно забыть о нормальном образовании. В первую очередь там пришлось бы выживать. Пока отвоевал бы свое место, упустил бы момент с подготовкой к поступлению. Дома меня найдут, а здесь нет.

Кому пришло бы в голову искать мальчишку в соседней области? Денег на первое время у меня достаточно, плюс есть что продать. Устроюсь на работу и выкручусь. Год пройдет, и можно будет вернуться и жить в своей квартире. Никто не сможет у меня ее отнять. Подготовлюсь к поступлению, схожу в армию. Планы подкошены, но не сломлены.

Хотя сейчас искренне сомневаюсь. Живот саднит от раны, и чем крепче сжимаю врага, тем сильнее боль. Хорошо задели. Мужик, оставь нас, сами разберемся. Осталось совсем немного, реально мешаешь.

— Свали, дедуля, — один из шакалов решил рыпнуться в сторону защитника, но тут же последовал выстрел.

Впервые услышал его вне стен стрелкового тира. В жизни он иной. От неожиданности даже ослабил захват, чем спешно воспользовался противник, подскочив на ноги и отойдя в сторону. Ненавижу поражения. А в данной ситуации его нельзя допустить априори. Если они выследили меня один раз, выследят и второй, когда я буду не в состоянии защититься.

— Мне кажется, я ясно скал. Прекратили беспредел, щенки, — рокочущий голос заставил все внутри сжаться.

Сейчас смог рассмотреть говорящего. Крепкий мужчина лет сорока, темноволосый, явно мужественный. В свете уличных фонарей тяжело рассмотреть более подробно. Единственное, что ярко бросается в глаза, — его одежда. Лакированные туфли, белая рубашка и брюки со стрелкой. Откуда у такого лощеного пистолет?

— От парня отошли! А ты, — похоже, это мне, — вещи взял и встал за спину.

Во мне сразу что-то взбунтовалось. Может, все дело в тоне? Умом понимаю, что желает мне добра и хочет помочь, но командный голос убивает. Перед глазами сразу хабалки из органов опеки, обращающиеся ко мне как к отбросу общества. Даже дети прожжённых алкоголиков и наркоманов не заслуживают подобного обращения, и уж тем более сын инженера-строителя и преподавателя истории.

— Я не пес, чтобы выполнять команды, — резко возвращаю ему.

Мужик довольно усмехается брошенной дерзости и кивает чуть вбок, приглашая встать рядом. Отец так же делал. Воспоминания о родителях резко снижают запал дерзости.

— Потом поговорим насчет команд. Сейчас встань туда, куда тебе сказали, — голос грубее жестов.

Не хочет уронить авторитет? Тогда еще более странно.

Перевел взгляд на напавшую шайку и понял: единственный, кто понимает, что вообще сейчас происходит, — тот, кого я пытался победить. Парень смотрит на мужика со страхом и уважением одновременно. Остальные косятся на него и невольно подстраиваются под манеру поведения.

— Князь, да он борзый. На нашей территории пасся и не хотел дань платить. Все по закону, — пытается оправдаться, обращаясь к человеку как к знакомому.

— По закону? Я не вижу. Парень порезан. Вы совсем распустились, как я погляжу. Завтра с вами поговорят другие. А сейчас сгиньте с глаз долой, — короткий разговор явно не хотят заканчивать.

Я уже стою рядом с тем, кто вызвался помочь. Стою на одном уровне, потому что в груди бунтуют подростковая кровь и максимализм. Глупо, знаю. Только Князь не осаждает мою выходку. Не отводит назад, не делает шаг вперед, чтобы показать, кто здесь главный. Он позволяет стоять на одной нише рядом с ним. Даже обидчики понимают, что-то происходит, и теряют былую уверенность.

— Да мы при чем? Это все залетный, — начали скулить те, кто напал на меня, стараясь уже больше оправдаться, нежели нападать.

— Я все сказал.

Все, конец разговора. Мы с мужиком стоим на месте, смотря, как противники покидают место своеобразного сражения. Жду несколько секунд, когда у гаденышей проснется совесть, но, видимо, зря. Они и ухом не ведут, чтобы вернуть им не принадлежащее.

— Стойте, — все резко среагировали на мой голос. — Верните деньги.

Не собираюсь дарить им то, что является моим. Хапуги стоят смирно, не желая признавать свое преступление. Плевать. Каждый должен отвечать за содеянное.

— Мы ждем, — снова пробасил тот, кого назвали Князем.

С ума сойти. Снова на моей стороне. Не стал осаживать меня, сказав, что перегибаю палку. Поверил. Не сомневаясь выбрал мои интересы. Видя положение вещей, нехотя один из ребят достал из кармана куртки деньги и протянул мне. Пересчитал все и утвердительно кивнул спасителю. Убедившись, что инцидент исчерпан, он, в свою очередь, дал знак своре, чтобы убирались. Получив команду, они ушли, трусливо поджав хвосты.

— Пройди со мной. Надо поговорить, — пряча пистолет за пояс брюк, кивнул в сторону припаркованного неподалеку авто.

Глава 2

Восемь лет спустя

Нил

— Что это? — с настороженностью беру конверт из рук нотариуса и убираю во внутренний карман осеннего пальто.

Осень в этом году выдалась на редкость холодной. Седьмое октября всего, а на улице погода начала ноября. Холод, моросящий дождь, от которого бессмысленно прятаться под зонтом. Серое небо, готовое в любой момент разразиться проливным дождем, в точности вторит состоянию души.

— Юрий Борисович просил передать это тебе сегодня, — немного нервно отвечает мужчина, заставляя меня насторожиться.

— Именно сегодня? — скептически смотрю на него, давая понять, что фраза прозвучала довольно странно и нелогично.

У мужчины явно иное видение ситуации, потому что на долю секунды в его взгляде заметил слова: «Забирай без лишних вопросов, не до твоих глупых подозрений». Только я не могу так просто сдаться. Слишком неожиданной стала смерть Князева. До сих пор не могу поверить, что его больше нет с нами. Он был мне как отец.

— Да, Нил, именно сегодня. Князев оставил закрытое завещание. Оглашение завтра в двенадцать часов в моем офисе. Твое присутствие обязательно, — понял ли я все, мужчину не волновало. Развернувшись, он хотел уже отойти, но снова развернулся. — И еще: будь аккуратен. Ты многим перешел дорогу в свое время. Тяжелые времена наступают. Думаю, вернее, даже уверен, он бы хотел, чтобы, в отличие от него, ты понянчился с правнуками. Удачи, парень, тебе она особенно понадобится. Знай, я всегда был верен Князю, а теперь буду верен тебе, потому что только ты достоин подобного уважения.

После этих слов нотариус ушел, оставив в душе странное послевкусие.

Персеньев вернулся к общему скоплению людей. Похороны устроили пышные, не простого человека провожаем в последний путь. Все стоят маленькими группками по интересам. Ближе всего к могиле Георгий Зорвот — правая рука умершего Князя. Сегодня он явно нервничает. Плечи расправлены, спина словно натянутая струна. Никогда его таким не видел. Рядом с ним — Антонина Николаевна, супруга. Милая женщина, всю жизнь вместе. Только детей им не суждено было понянчить.

Чуть в стороне стоит наша братва. Для каждого из нас случилась трагедия. Князь был нам дорог. Если вам скажут, что в теневом мире каждый сам за себя, не верьте. В большинстве своем суждение верно, но лишь в большинстве. Наша группа является тем самым исключением, в котором каждый друг другу как брат. Сможем ли мы сохранить прежний уклад жизни, лишившись вожака? Кто знает.

Когда нет жесткой руки, которая способна осадить, остудить, вправить мозги, можем и распасться. И тогда случится вторая трагедия. Междоусобица между собой сделает нас слабыми, а слабых всегда легче победить, ведь достаточно умело сыграть на самолюбии каждого поодиночке.

Умелых кукловодов в теневом мире достаточно. Часть из них стоит с противоположной стороны от могилы. Другие группировки пришли в лице главарей и нескольких представителей, готовых в любой момент отбить атаку. Похороны похоронами, но это не повод отключать бдительность.

Противно смотреть на шакалов, готовых в любой момент ухватиться за свежину, чтобы урвать кусок пожирнее.

В нашей области три главных кита теневого мира: Князь, Шорох, Борзый. После смерти первого и по совместительству главного из них, начнется смута. Вот все и наготове даже в такой день. Мелкие сошки совсем скоро начнут выходить из сумрака, желая урвать маленький кусочек пирога. Киты не жадны, понимают, что иногда надо умасливать и их, дабы оставались верны.

Однако, если Юрий Борисович оставил преемника, тогда дела у всех плохи. Назначили ли этого человека и кто им окажется, узнаем только завтра. Сегодня последний спокойный день. Надо наслаждаться, пока есть такая возможность. Через двадцать четыре часа, когда вскроют заветный конверт и огласят последнюю волю умершего, начнется жестокая мясорубка. В любом случае останутся недовольные, и совершенно никому не важно, что им никто и ничего не был должен.

Я же пока постою в стороне. Не люблю показную скорбь. Если кто-то посмотрит на меня, явно подумает: «Стоит, все равно ему, а ведь Князь его как сына любил…», и все в этом духе. Только никто из них не узнает, что творится на душе. Внутри уже несколько раз на стену залез, ровную, скользкую. Разбил все руки в кровь, но добрался до вершины. И ничего. Никто не ждет меня по ту сторону, чтобы сказать: «Нил, это розыгрыш. Я жив, парень».

Пусть думают что хотят. Старик знает, какого мне сейчас, все видит. Умом понимаю, что невозможно, чтобы он наблюдал сейчас за мной, но и отогнать ощущение, словно Борисыч за мной наблюдает, не могу. Вдруг я просто сплю и сейчас меня разбудят?

Смешно от собственных мыслей. Глупое желание, хотя и вполне естественное.

— Что от тебя хотел нотариус? — голос Глеба раздался для меня неожиданно, только я уже не мальчик, чтобы вздрагивать в подобных ситуациях.

— Сказал, что у Князя было закрытое завещание. Завтра надо явиться на оглашение. И кое-что передал лично для меня от старика, — и постукиваю по внутреннему карману.

Конверт запечатан, явно что-то важное. На нем несколько подписей, одну из которых я точно знаю. Зорвот. Его подпись я не забуду никогда. Но зачем она на конверте? И еще чья-то. Не хочу думать. Если бы не Глеб, я бы и не вспомнил о переданном до завтра, не стал бы задумываться о содержимом и внешнем оформлении. Сейчас мысли решили уцепиться за последнюю связующую ниточку с покойным. Почему сегодня? Это простое совпадение и Князь в принципе подготовил для меня послание, или же предчувствовал, что век близится к закату и решил подстраховаться? Если последнее, то дело — труба.

Глава 3

Снежана

— Эм, Сереж, прости, но я не могу, — сбоку от нас раздаются смешки.

— Снежан, но почему? — смотрит такими глазами, что хочется провалиться сквозь землю. Настолько много в них надежды, которая рушится моим отказом.

Как мне объяснить парню, стоящему напротив с протянутой розой, что я не хочу быть его девушкой, поэтому не могу принять цветок? Шепотки вокруг нас начинают становиться все сильнее. Зачем только Селиванов решился на этот шаг в потоковой аудитории?

Я не хочу объяснять ему при всех, что он герой не моего романа. И дело не в том, что он выше меня на голову, худощав, в чем явно виновата генетика, в больших круглых очках и нелепом, растянутом свитере. Нет. Если он укоротит свои вьющиеся светлые волосы, сменит оправу, наденет рубашку и, конечно, перестанет зажиматься, то даст фору многим, благодаря хорошему чувству юмора, легкости на подъем и милым ямочкам, когда улыбается. Просто далеко не каждый хочет это рассмотреть, всем подавай сразу напускное, и неважно, какая душа скрыта по ту сторону внешней оболочки.

— Сереж, — смущаюсь от такого пристального внимания и не могу подобрать мягких слов.

Мы словно на кинополотне. Того и гляди сейчас все достанут попкорн из закромов и начнут давать комментарии нашим действиям.

— Да ладно тебе, Милова, заканчивай ломаться. Все равно для такого серого чулка, как ты, Селиванов — максимальный вариант, — раздается голос какого-то парня.

От шока даже не смогла понять, мой это одногруппник или нет. Почему люди такие злые, особенно с журфака? Нет, есть и добряки, но мало. Да, я не выряжаюсь в яркую и вульгарную одежду, как большинство сокурсниц. Разве это переводит меня в разряд серых чулок?

У меня милое лицо с мягкими чертами, и все благодаря маме, большие голубые глаза, которые явно достались от отца, стройная фигура, что вполне устраивает. И мне все равно, что есть маленький животик на фоне других девчат, у которых из-за вечных диет все впало и им недалеко до анорексии. Я люблю себя такой, какая есть.

— Ой, Селиванов, ну не видишь, что ли, Жанна принца ждет, а тут ты, ботаник, — а эту выдру я узнаю и в бессознательном состоянии.

Оксана Лобанова — звезда потока, писаная красавица, острая на язык и не самая прилежная студентка. Зато гордо занимает должность выпускающего редактора в студенческой газете. У нас с ней с самого первого дня сложилась великая «любовь» друг к другу. И только она называет меня Жанной, коверкая имя. Если спросите, что послужило первопричиной тихой войны, не отвечу, ибо самой неизвестно.

— Ну правда, жалко тебя, парень. Что ты унижаешься перед убогой? Хочешь, я тебя поцелую, чтобы не плакал? — подхватывает волну Александра Гонор.

И если вы прочитали с ударением на первый слог, тогда прячьтесь, потому что она гонор, чтобы вы понимали. Но, по мне, первый вариант ей больше подходит. Достойная свита для нашей королевы.

— Нет уж, если ты его поцелуешь, то лишишься меня. Как я такому хлюпику конкуренцию составлю? — и, конечно, Савелий Перцев.

Без этого паренька не обходится ни одна травля. Сегодня честь стать эпицентром насмешек выпала нам, и все из-за розы. Ненавижу эти цветы, от них одни беды! Они приносят только неприятности в мою жизнь!

— Сереж, прости, но я уже занята, — выпаливаю не обдумав, на эмоциях, лишь бы прекратить нелепицу.

Плевать, что на личном фронте полный штиль, что живу в общаге с противной соседкой, которая легко может выдать всю правду. Главное сейчас, заставить всех замолчать. На долгую минуту в аудитории становится настолько тихо, что, если бы на пол упал листок, мы бы услышали шелест его полета.

А потом раздался оглушительный смех.

— Ой, насмешила, — первой от услышанного отошла Оксана. — Кто он? Я хочу на него взглянуть, и, пока не увижу доказательств, ты будешь носить почётное звание лживой неудачницы, — бросает в мою сторону великое одолжение.

— Это только твои проблемы, Ксюша, — знаю, что девушку запрещено так называть, но она разозлила.

Она может коверкать чужие имена, имеет право унижать окружающих, пожалуйста. Пусть тогда будет готова к тому, что люди могут ответить. Два года терпела, больше не буду. С меня хватит.

— Ой, чулок стрелку пустила. Посмотрите, — обманчиво бархатисто смеется, но я знаю, чем подобная фальшь заканчивается, особенно в ее исполнении. — Раз такой смелой стала, тогда завтра здесь должны быть доказательства того, что ты с кем-то крутишь амуры. Поняла?

Смех сменился на низкий рокот. Стервоза подалась вперед, словно дикая львица, готовящаяся к прыжку. На мгновение стало страшно от ее выпада, но старалась не подать вида.

Ничего не понимаю. Чем вызвана такая агрессия? В каждой группе случаются романы, расставания, так почему мы с Сережей вызвали бурный интерес? Может, сегодня планеты в острой фазе и все сошли с ума? Или они его подбили к действиям от скуки и теперь наслаждаются его раздавленным состоянием?

— Не дождешься. Моя жизнь на то и моя, чтобы никому ее не демонстрировать, — фыркнула, стараясь показать, что разговор окончен, но она, видимо, только этого и ждала, именно на эту фразу рассчитывала.

— Тогда, — ее глаза опасно сверкнули, обещая месть высшей категории, — твоя стипендия моя, и ты идешь на свидание с продолжением с… да вон, даже с Сережей, — и откидывается назад, подчеркивая неестественно большую грудь скрещенными руками. — Мальчик заслужил компенсацию за такое публичное унижение. Селиванов, ты же хочешь оказаться под юбкой у нашей Жанночки? Ну и можешь потом нам похвастаться достижениями бревна, я про Жанну, если что. Ты-то у нас орел!

Глава 4

Нил

Домой вернулся в восьмом часу. С кладбища мы уехали в час, и все время после траурной церемонии слышал лишь подлизывания. Явно стараются друг перед другом, боясь, что не они сами окажутся преемниками.

Для вас может выглядеть все очень глупо, ведь какой нормальный человек будет прописывать имя будущего криминального авторитета в завещании? Только мы не нормальные.

Нет сил слушать притворщиков, поэтому поехал к себе. Вернее, к погибшему.

Мог бы в город, в свою квартиру, но ведь и здесь мой дом. Последние годы прожил под крышей именно его жилища, у меня своя комната. Возможно, незримая связь, что образовалась между нами много лет назад, побудившая мужчину взять меня под полную опеку, сейчас заставила пожалеть, что не ушел, когда была такая возможность.

Князь ведь сдержал свое слово. После окончания института старик предоставил выбор: жить вольной жизнью или остаться. Он даже настаивал на первом. Обещал помочь в новом городе, замолвить словечко в случае чего. Но я остался. Кому я где нужен? А тут у меня появился близкий человек.

Юрий Борисович действительно заменил мне отца. Даже и не заметил, как стал звать молодого мужчину в самом расцвете сил стариком. Не потому, что он стар и это принадлежность возраста, а потому, что для нас это слово было заменой слову «отец».

Помню, как он недовольно покачал головой, когда я через неделю так и не отказался от идеи остаться.

Ну а чего он ожидал? За годы в институте, проведенные с ним под одной крышей, я изменился, многое впитал в себя. Поведение вожака стало для меня примером, которому хотелось соответствовать. Всегда мудрый и справедливый, он умел быть безжалостным и щедрым. Все зависело от случая.

Стоило переступить порог особняка, как меня обожгло пустотой. Холод одинокого дома заставил поежиться. Мы хоть и жили тут вдвоем, раньше я не замечал подобных ощущений. Первый год вообще был похож на сказку отчаявшегося ребенка. Кров, еда, забота. Как я тогда старался оправдать его доверие. Учился в три раза больше, занимался своим физическим развитием. И не потому, что он принуждал, а потому, что хотелось показать: я оправдаю вложения. Да, никому, кроме меня, это не было нужно, но было чертовски приятно с первых заработанных денег принести домой торт — каюсь, я тот еще сладкоежка — с бутылкой горячительного и отметить событие.

Я тогда закончил второй курс и устроился помощником администратора ресторана. Мне всегда хотелось владеть сетью ресторанов и отелей, выучиться на управленца. Только кто возьмет студента? Да никто. Тогда я впервые доказал сам себе, что чего-то могу добиться. Точно знаю, что место для оплачиваемой практики выгрыз зубами, переспорив руководителей уютного кафе.

Да, прекрасные времена были. Старик меня искренне поздравил и сказал, что гордится мной и верит в светлое будущее. То кафе, в котором отработал первую практику, я все же выкупил. Без угроз, без шантажа, а то надумаете себе сейчас невесть что. Все строго по закону и по обоюдному согласию. Сейчас там куда больше посетителей и более теплая обстановка. И пусть в сравнении с другими моими кафе оно не стало более прибыльным, но от этого не потеряло свою ценность лично для меня.

За мыслями не заметил, как оказался в гостиной и уже разжег камин. Уселся на ковре у теплого друга вместе с пузатой бутылкой. На душе скребут кошки, а тарабанящий по стеклу дождь только усиливает внутренний раздрай.

— Не сдержал ты обещания, старик. Мы ведь договаривались, — только хотел сделать глоток, как тут же остановился от собственной усмешки.

Кому я это говорю? Самому себе? Или хочется верить, что он сейчас рядом? Пусть дух, но видит и слышит, понимает, как мне плохо без него. Отставив бутылку в сторону, снимаю с камина нашу совместную фотографию и возвращаюсь на место.

Скажете, спятил разговаривать с куском бумаги? Не вопрос. Может быть и так.

— Ты ведь дал слово, что будешь на открытии моего ресторана. Ресторана, не кафе.

Поглаживаю изображение, словно оно может подарить мне хоть капельку утраченного тепла и уюта. Я снова один в этом мире, и в этот раз никто меня не спасет, не поделится теплом. Пусть даже местами грубым, но теплом. Пять лет назад мне довольно жестко сказали получить второе высшее образование по направлению «банковское дело». На вопрос: «Зачем?», получил в ответ лишь: «Надо». И, действительно, оказалось надо.

Через год меня отправили на стажировку в один из банков Князева. Сейчас я управляющий. Заработок неплохой, очень даже. Плюс мои доходы от кафе. В двадцать пять я полностью обеспечен и ужасно одинок.

Надо выпить. Смотрю на закупоренную бутылку пятнадцатилетней выдержки и бреду на кухню. Кофемашина выдает горький черный напиток, а пузатый друг так и отправляется закупоренным в шкаф. С большой чашкой в руках возвращаюсь к камину. Стеклянный столик перемещается ближе к огню, чтобы было удобно поставить спасительный напиток. Интуиция подсказывает: ясный ум еще пригодится.

Смотрю на валяющийся рядом пиджак и решаюсь достать оттуда письмо, которое завещали отдать именно сегодня. Ну что же, посмотрим. Усевшись поудобнее, распечатываю плотный конверт и выуживаю несколько свернутых листов бумаги, пакетик с волосом. Странный набор. Последнее кладу на стол вместе с конвертом, сам же разворачиваю бумагу, где размашистым почерком писал Князь.

«Здравствуй, Нил.

Глава 5

Снежка

Да, оделась я совсем не по погоде. Октябрь в этом году не радует теплом. С утра было прохладно, сейчас вообще хочется обмотать голову скотчем, чтобы челюсти перестали отбивать ритм чечетки. Но в этом сама виновата. Кто заставлял меня надевать чулки и платье, плюсом ко всему, выходить на улицу без шапки? Могла спокойно надеть лосины и тунику, и сейчас чувствовала бы себя вполне комфортно в длинной очереди. Хорошо еще, что оказываюсь внутри через полчаса. Слышала, что некоторые стоят в разы дольше.

Сдав куртку в гардероб, пошла вглубь зала. Помпезное заведение встречает неоновыми лучами и громкой музыкой. То, что надо. Забыться в ряби, позволить себе просто жить, выкинув из головы прошлое, отпустить и, расправив крылья, лететь дальше по жизни.

Сквозь толпу танцующих все же добираюсь до бара, и только здесь понимаю, что можно было пройти другой дорогой, более простой. Устроилась в дальнем углу, надеясь привлекать меньше внимания. Как бы ни храбрилась, себя не обмануть. Страхи прошлого не вытравить за один поход в клуб. Да и глупая затея. Нелепая даже. Но, что сделано, то сделано. Попытаюсь во всяком случае. Много людей, заинтересованные взгляды. Первый шаг сделан. Полчаса, и уйду.

- Что будем заказывать? – обаятельный бармен появился очень неожиданно.

Вернее, это я настолько сильно ушла в себя, что не заметила как он подошёл. К вопросу оказалась совершенно не готова, ведь это первый поход в подобное заведение.

- Апельсиновый сок? – неуверенно спрашиваю, надеясь, что парень поможет сориентироваться.

- Ахаха, понял. Будет сделано. Чистый апельсин, или безалкогольный коктейль? У меня как раз есть идея для нового, но здесь редко встретишь того, кто может оценить напиток без градуса, - милые ямочки подкупили.

Если я хочу побороть страхи, надо начинать с малого. Никто не заставляет меня пить, если что-то не понравится. Верно? А с одного глотка, даже со спиртным, не должна опьянеть.

- По рукам, - и протягиваю ладонь, на что парень усмехается, но свою протягивает.

И тут начинается целое шоу. Бармен достает шейкер и начинает смешивать ингредиенты, не забывая подкидывать свое орудие труда словно жонглёр. Он то крутит шейкер на ладони, то подбрасывает в воздух, приземляя на локоть. Второй бармен смотрит на него с подозрением, словно тот нарушает какие-то правила. И пусть, мне нужно хорошее настроение, и даже если это будет самый гадкий коктейль в моей жизни, скажу, что он отлично получился.

Снова бросает вверх, и сам оборачивается вокруг собственной оси, заставляя даже немного пискнуть от волнения, когда ловит металлическую колбу в сантиметрах от стойки. Снова совершает поворот на ладони, и наливает в бокал, насаживая на край горлышка половинку апельсина.

- Прошу, апельсин, персик, абрикос, немного сиропа и сок лимона, - лимон выжимает сверху, слегка помешав ложечкой, распределяя кислинку. – И последнее, - в бокал отправляется коктейльная палочка. – Пить желательно со дна.

С настороженностью и любопытством беру пузатый бокал на ножке, и делаю первый глоток. Снизу, как и просил. Хочется сбежать прямо сейчас. Вот срочно. Это просто ужасно. Я в жизни не смогу сказать, что это великолепно. Тем более, он не поверит, ведь я моментально бросаю пить и с трудом сдерживаю кашель.

- Что? – удивленно смотрит на меня, ожидая вердикта.

- Это слишком сладко. Сиропа много, или сладких соков много, но это для сильных сластён. Прости, - парень берет бокал и пьет прямо так, без соломинок и тоже морщится.

- Ты сегодня гуляешь за мой счет за то, что не швырнула в меня этим коктейлем. Стойкая. Сейчас сделаю другой. Кофе любишь? – киваю, потому что легко могу пить этот напиток, хоть и предпочитаю больше чай. – Отлично, сейчас будут тебе «Бешеный шмель».

- Может, не надо? – одно название пугает.

Однако Матвей, наконец, я прочитала бейджик с именем, качает головой и дает понять, что мне понравится. В этот раз движения четкие, спокойные. Он забывается во время приготовления напитка, а второй бармен одобрительно кивает. Похоже, что парень на испытательном сроке и его работу оценивает более опытный коллега. Надо не подвести человека. Хотя, когда передо мной оказывается новый бокал, я пью с удовольствием. Кофейный вкус проходит свое раскрытие через апельсиновые нотки и оседает сладостью карамели. Потрясающе.

Не так уж и страшно. Приятные биты заставляют непроизвольно двигаться в такт, и неважно, что попа благополучно сидит на стуле. Хочется встать и пойти танцевать. Бармены устраивают совместное шоу, замешивая коктейли с алкоголем и кусочками льда. Синхронность движений поражает, приковывая взгляды посетителей.

- Скучаешь? – справа садится бородатый мужик, от которого мурашки бегут по коже.

Неприятные мурашки, должна заметить. А сальный взгляд, которым меня осмотрели, заставил внутренне съежиться и начать паниковать. Надеюсь, он не пьян. Пытаюсь принюхаться, но увы, здесь столько запахов, что выловить конкретный невозможно. Тем более, мы сидим у бара.

- Нет, ожидаю, - с милой улыбкой отвечаю, стараясь придать голосу максимальную уверенность, чтобы не распознал моего вранья.

- Бурый, шел бы ты, пока можешь, - на помощь приходит другой бармен.

Он и старше, и вид у него более грозный. Мужчина рядом еще раз прошелся взглядом по моему телу и, тяжело вздохнув, ушел, бросив напоследок.

Глава 6

Нил

«Полет Ангела» встретил привычной суетой. Клуб Глеба всегда отличался большим количеством посетителей, но сегодня здесь особенно людно. В нашей нише на удивление не было никого, кроме друга. Как чувствовал, что я приду и не захочу привычной толпы, особенно девочек. Вечер на пару с приятелем – неплохой вариант, несмотря на то, что хотел забыться.

Пока поднимался, бегло посмотрел пришедших и понял, что не с кем отвлечься от тоски, разъедающей душу словно яд. Официант приносит алкоголь, но сегодня он не самый лучший друг и советчик, могу дел наворотить, поэтому прошу принести шипучку со льдом. По горлу также неприятно, а за руль потом можно. Не хочу бросать тачку.

- Ты как? Вид паршивый, - интересуется друг, а мне хочется только отмахнуться.

Головой понимаю – не выход. Может, и стоит выговориться, станет легче. Князев доверял мне, а я доверяю человеку напротив. Из каких только передряг мы с ним не выбирались, сколько раз за эти годы он прикрывал мою спину… Если такие предают, то я не умею разбираться в людях.

- Паршиво. Завтра на оглашении будет буря, судя по письму старика. Мне что-то перепадет, но не уверен, что смогу принять. Хотя он попросил не отказываться, - кручу в руках бокал, и смотрю, как пузырьки газа взрываются на поверхности.

- Но ты явно озадачен не этим, - друг отмахивается от очередного бандита, который подошел поздороваться и выразить соболезнования.

Правильно, пусть идут. Каждый из них сейчас рад, что нет главного авторитета области, и в то же время каждый боится, кто придет ему на смену. А если никто, то грядет большая война за сферы влияния. Акулы уже почуяли кровь, осталось только ждать, когда опустятся сети и можно будет напасть.

- У него ребенок был. Вернее, есть, - подавшись вперед, ставлю стакан на стол и нервно потираю руки.

- Что? – на удивление друг не давится своим алкоголем, который взял еще до моего появления, а спокойно уточняет, не ослышался ли.

- У Князя есть ребенок. Попросил найти его. Похоже, это и есть то дело, о котором он говорил, и после которого хотел прожить много лет. И самое страшное, раз он попросил меня об этом в письме, то написал его в тот же день, когда общался со мной. Что могло произойти всего за несколько часов, Глеб? Что?

Последние слова срываются с губ с легким криком, потому что эмоции постепенно вырываются наружу. Ненавижу такие моменты. Мы живем не в том мире, в котором можно позволить чувствам выходить наружу, показывая наши слабости.

- Не накручивай себя раньше времени, Нил. Письмо мог написать заранее на всякий случай. Страховка. Сам прекрасно понимаешь, неизвестно кому и когда какая моча в голову ударить может.

Возможно, друг и прав. В письме не было ничего о том, что он чувствует беду. Просто старик подстраховался на непредвиденных обстоятельств. В сорок пять. Просто потрясающе.

- Завтра надо еще с Георгием поговорить. Он должен рассказать какие-то детали для поиска. Думаю, придется привлекать закрытый круг людей. Сам понимаешь, дело крайне щепетильное. Прознают, кого ищем, наследнику не жить.

- Есть у меня один человечек на примете. Долг у него передо мной, который он давно закрыть хочет, а я все не забираю. Вот и пригодился. Сделает все в лучшем виде, можешь не сомневаться. И не скажет, потому что жизнью обязан, и знает, что пока я благосклонен, он жив, а если впаду в немилость, то сниму защиту. Тогда ему... – и разводит руками в стороны, давая понять, что будет при таком раскладе.

- Спасибо, Глеб. Выручишь. Старик будет тебе благодарен, - непроизвольно кладу руку на уровень сердца, стараясь показать степень благодарности.

Дальше мы говорим обо всем и ни о чем одновременно. В основном, вспоминаем, как Юрий Борисович гонял нас первые годы. Мы ведь – два шалопая – к нему прибились. Вернее, меня он взял под свое крыло, а Глеб Смолов примкнул через полгода. У нас разница год в его пользу. Мне двадцать пять, ему – двадцать шесть. Оба одиноки и не видим иной жизни. Какая девушка захочет быть с нами? Связываться с кем-то из дочерей бандитов или авторитетов нет желания. Увы, они надменные и слишком эгоистичные.

- Как думаешь, снова будем отбиваться от невестушек? – с кривой усмешкой спрашивает друг.

- Возможно. Желаешь согласиться на одну из кандидатур? – и отрицательный кивок.

- А ты? – а что я, мне такое счастье не нужно, поэтому также киваю.

Рядом хочется спокойную, тихую снаружи, но с огоньком внутри. Чтобы зажигалась только с тобой, только для тебя. Чтобы светила только для одного, и не смотрела на других. Увы, такая девушка явно выберет не такого му… Мужчину, как я или мой друг.

Мимо столика пронёсся Бурый, явно чем-то недовольный. По обрывку разговора смог понять лишь, что какая-то девка ему отказала. Бывает. Не всем хочется даже ради денег ложиться под такого борова, как он. Да и бабла там не так уж и много, чтобы терпеть грубость и сальную тушу. Но посмотреть, кто его так послал, стало интересно. Ангел у бара.

Встаем с Глебом и идем к ограждению. Оперевшись, делаю глоток, блуждая сначала по толпе танцующих, а потом по барной стойке. Какая-то девчонка с длинными светлыми волосами и в белом платье. Точно, ангел в логове порока. Первый раз, похоже. Интересно, залетная бабочка или глупая студентка, ищущая приключений?

Глава 7

Снежана

Не могу поверить, что позволила увести себя, хотя и не было сопротивления. Уставшие от жизни глаза заставили поверить в их доброту. Не знаю почему, но пугающий парень в черной косухе на голову выше меня с небольшим шрамом над правой бровью, видимо, неудачно подрался, не испугал. Наоборот, внушил доверие.

Секунда, танцуем. Вторая, уже в машине. Третья, его рука на моем колене. Четвертая, уже стоим на подземной парковке, где мне дают последний шанс уйти. Только я уже решилась. Хочу пройти путь до конца. С тем, кто привлекает, кого привлекаю я. Не как трофей, а просто как девушка.

Когда спросил про возраст, думала пошлет. Даже была готова начать размахивать паспортом перед его носом, лишь бы не отпускал. Не пришлось. Его губы успокаивали, а руки дарили несравнимое тепло. Мужская энергетика зашкаливает. Он точно знает чего хочет, действует четко и быстро. Чувствую, хочет быть другим, но держится ради меня. Приятно.

Шлепок, вычитка за чулки, хотелось рассмеяться, но сдержалась. Голова не хочет работать, она отпустила ситуацию под натиском Нила.

Но вся храбрость испаряется, стоит только закрыться в душе. Что я творю? Мы ведь видимся в первый и последний раз в жизни. Не о таком я мечтала, не так хотела. Стоп. Хватит. В моей жизни все давно идет не так, не по тому сценарию. Вода успокоит, всегда успокаивала.

Приняв душ, смотрю на девчонку, у которой глаза горят. Впервые за несколько лет горят. Все дело в нем, рядом с ним хочется стать другой. Не время пасовать.

Осмотрелась в комнате и не нашла фена. Странно. Неужели его нет? Облазила все шкафчики и в них пусто. Почти. Есть мыло, шампуни, пены для бритья. Мужской набор. Значит постоянной девушки нет, уже радует, никто не заявится и не вцепится в волосы.

- Ахаха, - слышно смеюсь.

Вот это мысли. Да, быстро девочка повзрослела. Знала бы мама, чем я сейчас занимаюсь, уже бы отругала сотню раз и попыталась объяснить, что все должно быть по большой любви. Вот только вся соль в том, что нет ее, любви этой. А если и есть, то живет далеко от меня.

Обмотавшись полотенцем, выхожу в спальню. На видимых поверхностях фена нет. Прохожусь на всякий случай рядом с комодами и шкафом. Мимо. Даже ножкой топаю от досады, и тут на плечи опускаются горячие ладони. Понимаю, что это он, но все равно вздрагиваю. Легкий поцелуй расслабляет. Хотел бы, уже взял.

- В комоде, в верхнем ящике был. Помощь нужна? - неужели я задала вопрос про фен вслух?

Да, определенно. Иначе он бы не понял. Обернулась к нему и застыла. Еще мокрый после душа, парень поражал. Что там говорил про него Матвей? Преступник? Все может быть. Поджарое тело, которое не просто знает о существовании тренажёров, но и часто там бывает. Но больше всего мое внимание привлекает всего одна татуировка. Разве у бандитов не должно быть все тело в них? Морально была готова увидеть нечто ужасное, планировала смотреть лишь в глаза. А в итоге всего одна надпись на латыни чуть ниже левой ключицы «Contra spent spero».

Провожу по ней пальцем, и парень в ту же секунду обнимает меня за талию. Боится, что убегу? Зря. Теперь мне точно нечего пугаться, и определенно нет поводов сбежать. Ни волн угрозы, ни принуждения с его стороны. Только нежность и терпение, пусть и напускные. Он дает привыкнуть к себе, за что я ему очень благодарна.

- Без надежды надеюсь, - перевожу текст и смотрю ему в глаза.

- Верно. Медик?

- Нет, будущая журналистка. Хотя в душе мечтаю о другом, - он не спрашивает, о чем, а наклоняется и целует.

- Плевать на фен. Потом. Сейчас хочу, полностью. Это лишнее, - и срывает с меня полотенце.

Успеваю лишь немного пискнуть, и уже лежу на кровати, придавленная мужчиной.

Поцелуи жадные, рваные. Мне бы испугаться резкого напора, но Нил сам одергивает себя и целует в губы. Мне хорошо рядом с ним. Все плохие воспоминания меркнут рядом с этим человеком. Впускаю проворный язык, и сама начинаю отвечать. Его полотенце летит в сторону и больше нет преград.

В комнате горит лишь подсветка под потолком, создавая синий полумрак. А больше и не надо. Даже ее можно убрать, но раз горит, пускай, не хочу отрываться от мужчины. Слишком тепло, слишком уютно в его руках. Губы танцуют свой танец, в котором, как и положено, ведет партнер.

Поцелуи пляшут по телу, то нежно укусит за ушком, то прочертит дорожку вдоль шеи, заставляя выгибаться навстречу удовольствию. Мы оба задыхаемся, уже мало просто касаний. Хочется большего, там, где все неприятно сжимается. Не скрывая чего хочу, привлекаю мужчину к себе, и сама целую то в щеки, то в губы.

- Пожалуйста.

И тут он на мгновение замирает. Неужели на этом конец?

Нил

Рядом с ней слетают все тормоза, все предохранители перегорают к чертям. Всего лишь коснулась. Всего лишь угадала перевод тату. И с восхищением посмотрела лишь тогда, когда встретились глазами. Не тело привлекает, не шмотки, я. Хочу верить именно в это. Позволяю себе маленькую иллюзию.

С большим трудом собираю всю волю в кулак и начинаю целовать ее нежно. Как же это чертовски сложно, когда под тобой такая красавица, нежная, мягкая, доступно доверчивая. Смотрит своими глазами, выгибается, стоит задеть чувствительные точки. С ней не будет скучно, с ней не будет пресно. И дело не в том, что она легко зажигается в моих руках, а в том, что она дарит себя искренне. А это ее «Пожалуйста».

Глава 8

Снежана

- Прощай, - говорю спящему парню, захлопывая за собой дверь.

Вот и сделан первый шаг к душевной свободе. Глупый, безрассудный, но действенный. В руках Нила я смогла забыться, стать такой, какой когда-то была. Пусть не вернулась прежняя Снежка, но она начала подавать признаки жизни, расправляя крылья.

Как бы ни хотелось остаться, дождаться, что же скажет незнакомец поутру, ухожу. Лучше так, самой, чем слышать, как выгоняют. Если не сразу, то чуть позже, он все равно укажет на дверь. Лучше сейчас, пока сердечко не успело привязаться. Оно, как бездомный котенок, тянется к тому, кто обогреет. А Нил сделал именно это. Приютил и пригрел запуганного, брошенного малыша. Легкая грубость, что проскакивала в нем во время страсти, не пугала, потому что не причиняла ни грамма боли. Мне не было страшно рядом с этим человеком.

Я все делаю правильно. Мы оба получили то, что хотели. Не стоит доводить ситуацию до абсурда. Хватит и того, что прошедшую ночь буду вытравливать из воспоминаний еще несколько дней. Телефон пищит сообщением.

«Такси ожидает. Машина – серый *-*-*-*, номер АТ*-*С»

Отлично. Лифт, машина, и вот я еду в сторону общежития. Водитель косится на меня с неким презрением. Представляю, что крутится в его голове. Приличный район, новостройка, субботнее утро и девчонка, спешащая в общагу. Первые мысли мне понятны. Пускай думает что хочет. Беру телефон и звоню тому, кого очень хочется услышать.

- Да, Снежок, доброе утро, девочка моя. Ты уже встала? Выходной же, отдохнула бы, - голос на том конце провода раздается спустя пару гудков, и окутывает сознание привычной теплой суетой.

- Не спится, мамуль. Уже на ногах. Как ты там? Все в порядке? – улыбаюсь, и пусть никто этого не видит.

- Да, Снежок. Что со мной будет? – конечно, меня-то там нет, ей ничего не угрожает.

Как же замучила эта жизнь. Почему из-за одного неадекватного человека должны страдать другие? Деньги – несомненное зло, которое портит многих людей. И очень жаль, что такие испорченные личности ставят себе главной целью – издеваться над тем, кто слабее, унижать, уничтожать их как личность. Сломать человека становится их главной забавой. Мамочка, уезжай оттуда, ведь жизнь все равно не будет прежней, такой, как еще несколько лет назад. Бросай все, мы все устроим здесь. Впереди вся жизнь и множество возможностей. Они оставят нас, отпустят. Когда-нибудь.

Но вместо этих слов я увожу разговор в другое русло. Она меня не услышит, я начну злиться, в итоге появится новый слой обиды. И всему виной моя беспечность и вера в людей. Даже Нил, как бы я ему не доверилась ночью, все равно остается чужаком, которого надо обходить стороной. Он мимолетный эпизод, который пора стирать из памяти, надеясь, что не оставит следов.

Всю дорогу мы трещали с мамулечкой о всякой ерунде. Дети из художественной школы, в которой родительница преподает уже более десяти лет – это тема на несколько часов. Ей в радость рассказывать об их успехах. С одной девочкой они сейчас дописывают сложную картину маслом на областной конкурс. Желаю им удачи и терпения. А еще не задохнуться растворителем, ведь без него в работе с данным видом красок никуда. До сих пор мурашки по коже бегут от воспоминаний, когда у нас в квартире не воняло, а как меня тогда поправили, пахло, едким веществом. Нет, не передалась мне ее любовь к картинам.

Расплатилась с водителем и тут же получила нагоняй от мамы за то, что в столь ранний час уже езжу по городу. Пришлось сказать, что срочно надо помочь девочке по общежитию с проектом, и мы с ней разделились в поисках нужных для проекта материалов. Помиловала. А мне на душе стало гадко за собственную ложь. Надеюсь, это будет последней ложью в моей жизни.

Прощаюсь с мамой, заходя в комнату, и только сбрасываю вызов, как в спину прилетает едкий голос соседки.

- Вернулась? – не смотрю на нее, нет никакого желания.

Хотя по голосу понимаю, что что-то произошло.

Нотки удивления не скрылись от моего слуха. Неужели она начала по новой свои пакости в мою сторону? Потому что именно таким голосом она часто начинала со мной разговоры, а потом меня вызывали в деканат и обещали выгнать из общежития. Стоп. Не хочу думать об этом сейчас. Сердце до сих пор колотится после побега от Нила, и разговор с родным человеком лишь отсрочил откат.

- Да. Что-то случилось? – снимая куртку, спрашиваю девушку, но получаю лишь недовольный фырк.

С первого дня проживания в этой комнате у меня лишь одни неприятности. А знаете почему? Потому что я отняла проплаченное для ее подруги место. Лена заплатила коменданту за распределение своей подружки именно сюда, в комнату на двоих с личным санузлом и кухонным уголком.

Сюда попадают лишь за отличную учебу совместно с полезной деятельностью для института. В моем случае – это неплохой объем работы в газете. Какая разница, что делать, чтобы попасть в элитное крыло? В реальной жизни я пишу статьи для городских газет, в студенческой – верстаю номера. Оба навыка полезны в будущей профессии.

За эти месяцы я уже заработала на несколько месяцев снятия квартиры, но все же не решаюсь съехать. Хочу подкопить еще немного, чтобы было не так страшно. Обратно в общежитие потом будет трудно устроиться в случае чего. Кто знает, вдруг я потом не смогу снимать жилье самостоятельно все оставшееся время? Не к маме же бежать? Я выросла и должна сама обеспечивать свою жизнь, ведь ей итак в свое время досталось. Нет, не хочу вспоминать. Это прошлое, пусть там и остается. Главное роднулю вырвать оттуда. У меня сердце не на месте оттого, что она живет с этими мерзавцами в одном городе.

Глава 9

Нил

Просыпаться совсем не хотелось, но увы, противный будильник решил, что уже пора подниматься. И, честное слово, если бы не оглашение завещания Князя, я бы с радостью повалялся в кровати подольше, занимаясь одним нежным ангелочком. Кстати, почему нет бухтения с ее стороны?

Раскрываю глаза и поворачиваюсь в сторону, где должна лежать малышка. Пусто.

- Ха, однако, - звучно усмехаюсь, садясь в постели.

Впервые уснул с кем-то, оставил до утра. И что в итоге - проснулся в гордом одиночестве. Уверен, что не найду ее на кухне, даже если сильно захочу. Может, оно и к лучшему, что сама ушла. Так, хоть гордость легкую сохранит. Интересно, почему со мной решилась? Сегодня все видится иначе. Хочется встряхнуть девчонку за все случившееся. Она ведь малышка. Во всем. Почему не думает головой?

Лицемерю. Даже не смог отпустить поэтому. Стоило только представить, что уйдет, а я останусь один, тошно стало, пусто внутри. Только держа ее в своих руках, не чувствовал боли потери, забылся. Старик был для меня слишком родным, чтобы спокойно пережить его уход. Ангел стал своеобразным антидепрессантом, как раз за счет своей непорочности. Хотелось снова и снова получать ее, исцеляться ее искренними чувствами. Чертов эгоист. Только забрал, ничего не отдав взамен.

Но даже не это самое ужасное. Страшнее всего, что взыграло самолюбие. Мне понравилось всё, что случилось. Как же – первый. Своего рода победа. Только кого над кем? Глупец. По глазам видел, она сбегала от чего-то. Что за демоны в ее прошлом так травят настоящие? Нет, мне это не нужно. Хватит того, что оставил, под бок прижал и уснул, удерживая в руках. Странное желание, дикое решение. Впервые отступил от намеченного пути.

Все, ушла и ушла, мне же проще. Надо забыть и отпустить. Не пришлось смотреть в эти наивные и доверчивые глаза, когда выставлял бы за порог. Подвозить бы точно не стал, лишнее. Такси? Вот это однозначно, все же не последний подонок. Нет, ну вы только посмотрите. Говорю же, все! А эти мысли лезут и лезут в голову. Надо срочно в душ.

Прохладная вода ничуть не помогает. В голову так и лезут картинки, как прижал бы ее к кафельной стене и, намотав волосы на кулак, покусывал нежную кожу на шее. Да, ей бы понравилось. А мне тем более. Да чтоб вас всех. Хватит! Других же забываю, стоит за ними закрыться двери. Почему эту не могу?

- Черт, - кулак встречается со стеной, и тонкие струйки крови стекают в ливнесток.

Отлично. Боль перетягивает внимание. То, что нужно, а там люди, привычный мир с его проблемами. В ночи и не вспомню нежно-снежное имя.

Быстро привел себя в порядок, вспомнил, какой сегодня день. И нет, дело не в завещании. Шакалы соберутся в одном месте, стервятники будут крутиться поблизости, желая узнать последнюю волю умершего авторитета. Восьмое октября окрасится красным, и надеюсь, не из-за крови, которая может пролиться, если кого-то что-то не устроит. Не время раскисать.

Сегодня, как никогда, надо быть собранным и грозным, чтобы понимали – никого не боюсь, даже находясь без надежного крыла. Мне уже не нужна крыша, чтобы спокойно ходить по городу. Давно не нужна. Я сам крыша, для части из них. Главное удержать власть, которая доставалась с трудом.

В полдень в конторе собрались все, кто был указан в завещании и даже больше. Кто бы сомневался. Мужчины скупо здоровались друг с другом, продолжая недовольно посматривать на меня. Конечно, из всей толпы, пришедших на оглашение, я один из самых спокойных и приближенных к усопшему. Все понимают, что старик явно оставил мне лакомый кусок, который они хотели бы поделить между собой. Возможно, уже делят, решая в кулуарах, в какой реке лучше упокоить наглого щенка.

Георгий появился в числе первых и присел рядом, учтиво поприветствуя, как равного. Раньше было чуть по-другому. Более по-отечески, что ли. Плевать. Хочется скорее уйти из этого театра абсурда, а главное, с минимальными потерями.

Мужчины тоже плачут, им тоже бывает больно, но еще чаще им бывает одиноко до такой степени, что хочется на стену лезть от бессилия, охватившего душу. Сейчас я именно в таком состоянии. Хочется пару дней спокойствия и тишины. Но увы, прекрасно понимаю, что это роскошь, которую нельзя себе позволить, если хочешь выжить. Теперь начинается жизнь на грани. Друзья станут врагами, заклятый враг может оказаться другом, желая пригреться потеплее. Все зыбко.

Поэтому и хочется Снежку, даже сейчас. С ней я смог забыться. Всего несколько часов, а на душе становится тепло от воспоминаний о ней. Покой в человеке – кто бы мог подумать. Только я не законченный эгоист, и больше не позволю ворваться ей в мой четко обозначенный мир. И, в первую очередь, для ее же безопасности.

Каждый поймет по-своему присутствие одной любовницы в моем доме. Ее точно используют против меня, а я не смогу ей пожертвовать. Да и подвергать опасности ради личного удовольствия – подло. С другими не так. Может, потому что они прожжённые, четко знаю на что идут, а тут маленький, запуганный ангел? Все, прекрати Нил. Лучше так, хранить приятный вечер в памяти, чем потом оплакивать и ее, потому что в любом случае ее не оставят в живых, предварительно вдоволь поиздевавшись в пику мне. Лучше и вовсе забыть ее.

- Сейчас будет весело, - наклонившись, шепчет Георгий, когда в конференц-зал заходит Персеньев с пузатой папкой. Он три тома что ли составил? – Готовься, возможно будет шумно в конце.

Глава 10

Нил

- Ты сейчас пошутил? – первым оживает Борзов. – Какой-то пацан, весь чистенький такой и будет коронован? Не бывать такому.

Никто не хотел вмешиваться. Решение о коронации принимают только коронованные. Остальные не могут повлиять. Каждый может высказаться, но не более того. И то, в нашем случае это возможно только потому, что вопрос поднят не на сходке авторитетов, а на оглашении завещания. Никто бы не ушел добровольно в данный момент. Ладно, придется смириться.

Хотя новость для меня шокирующая. Он ведь сам написал, что хочет моего ухода, а в итоге такой поворот. Мне остается только довериться. Князь никогда и ничего не делает без причины. С какой-то стороны он уменьшил количество покушений на меня и друга раза в два. Каждый понимает, место надо закрыть кем-то, а наша братва выдвинет либо Георгия, либо меня. Ни тот, ни другой вариант сторонних не устроит.

Впереди долгий путь, и самый безопасный вариант – стать авторитетом. Прав старик. Так намного проще защитить бизнес, удержать власть, а самое главное – обеспечить спокойную жизнь наследнику и вывести его из-под удара. Сделаю как ты хочешь, Юрий Борисович.

- Алексей, тебе напомнить, как короновали тебя? Не тебе возмущаться. Но голос услышан. Константин? – Зорвот спокоен словно удав.

Мне бы так. Если бы было чем защищаться, может, и расслабился, но я с голыми руками. Только ключи и телефон. Ладно, выплывем.

Смотрю на Шороха, на которого сейчас надеется весь теневой мир. Было бы закрытое собрание, ему было бы проще, а так... Все видят всё собственными глазами. Происходит расстановка приоритетов, первый перекрой власти. Когда верхушка расшатана, ее проще разрушить и ввести новый порядок.

Князь знал, что в низах зреют недовольства, понимал, что однажды они выплывут наружу. Вот он, самый лучший момент. Если Шорох скажет нет, у бандитов будут развязаны руки. И в то же время он сомневается. Привлечь на себя беду, короновать и удержать максимальную стабильность, или прогнуться? Самый сложный выбор, который надо сделать здесь и сейчас. Борзый подстроится. Всегда так поступал. Он коронован, хитер, умен, но никогда не выступает инициатором. Мужчина слишком дрожит за то, что имеет.

- Я согласен. Пацан был всегда в приоритете. Мы все знаем закон, но отсидка уже давно перестала быть приоритетным пунктом. Нил живет по понятиям, достаточно почтенен, не вижу проблем. Его уважают ваши, - кивает на Зорвота, - мне импонирует его напор и преданность. Два голоса из трех есть. Вопрос решен.

- Ты с ума сошел!

- Нет, Борзый. Он самый оптимальный вариант. Кто, если не он? Георгий на своем месте и венец ему не нужен. Без обид, - и смотрит на того, о ком говорит. Зорвот согласно кивает. – Я хочу закончить все максимально быстро и с минимальными последствиями, а ты, видимо, хочешь смуты. Встает вопрос в том, на своем ли месте ты?

Такого выпада никто не ожидал. Авторитеты скандалят между собой? Нонсенс. Кровь капнула, акулы взяли цель. Начинается обратный отсчет. Нутром чувствую, сейчас что-то случится. Смотрю на правую руку покойного, тоже готов защищаться. Аккуратно притягиваю стеклянный стакан. Уже не пустые руки.

- Ты на кого… - гордость Алексея задета, надо реабилитироваться.

- Предлагаю договорить потом и один на один. Сейчас есть более насущные вопросы, - вмешался Георгий.

- А ты его не затыкай. Мы не поняли сейчас, это что, осталось двое у власти. Ничья голосования в итоге, а вы решили в победу вывести? - Гоблин, он же Сергей Горбатов, даже оперся на стол, и его ребята опасно встрепенулись.

- Гоблин, сядь, а? – встал Солдат. – Шорох прав, никому не хочется кровавых разборок. Если кому-то интересно мнение моей бригады, голос будет «за».

Благодарно кивнул ему. Не думал, что так проголосует. Определенно стоит присмотреться к нему. Две трети бригадиров подняли руки и сказали свое «да». Новая власть, новые выборы. Борзый был недоволен, видно по покрасневшей морде. Конечно, у него два сына, которым нужно место под солнцем. У него были все шансы пристроить старшего вместо Князя, а тут такая подстава. Гоблин не верит в происходящее.

- Не быть ему коронованным. Я все сказал.

Выпад Гоблина, и все приходит в резкое движение. Все, кто против, достают оружие, и направляют его в мою сторону. А дальше всё, как в замедленной съемке. Отталкиваю стул, вставая с места, ребята солдата ближе всего ко мне и наставляют стволы на окружающих бунтарей. Стакан разбивается о край стола, оставляя в руках крупный осколок.

Дуло к затылку, но действую на одних инстинктах. Нет времени думать. От скорости зависит жизнь. Давно не бывал в подобных передрягах, и чего-то подобного ждал от сегодняшнего дня. Резко отвожу голову, и рядом проходит пуля. Слышу ее свист, отдающийся эхом в ушах. Кого-то задело, нет времени выяснять.

Залом руки, выбитый пистолет и осколок рядом с быком.

Все замерли.

- Все выпустили пар? – вполне спокойно говорит Георгий, словно только что ничего и не произошло.

Я же с трудом могу сохранять ровное дыхание. Уже вообще страх потеряли все. Прямо сейчас, при всех перестрелку устроили. Завтра ребят ждут тяжелые разговоры на местах. Некоторым нанесу визит лично. Чтобы поняли, не на того нарвались. Коронуют или нет, меня лучше обходить стороной. Никто не посмеет меня тронуть.

Глава 11

Снежана

- В каком смысле выселяете? У нас за эту комнату на год вперед проплачено! – Лена рвет и мечет, я же стою в шоке. – Зоя Павловна, а что будет, если я пойду к декану и поинтересуюсь, что происходит? А?

Если вы ничего не понимаете, то от меня внятных пояснений тоже не ждите. Мы пять минут назад пришли «домой» после пар и вместо того, чтобы отдохнуть, мы отбиваемся от комендантши, которая заставляет нас собирать чемоданы и убираться.

- А иди. Я про все ваши шабоши информацию фиксировала, сколько и кого вы водите. Правила в нашем блоке отличаются от других. Договор подписывала? Подписывала. Там все четко прописано. Один человек может приходить, и только с выписыванием ему пропуска. Вы так делали? Нет.

- Ой, вот только этим пунктом не мотивируйте. Выдвину встречную претензию. Почему вы не следите за входящими? У нас турникет вообще-то. Вход по пропуску института, поэтому доказать кто и к кому приходил вы не можете, а если докажете, то и с вас шкуру спустят. Учтите. Я этот произвол так просто не оставлю.

- Вперед. Я знаю, что мне надо вас выселить и у меня свобода действий, я это сделаю. Поняла меня, пигалица малолетняя?

После этой фразы мы застыли уже обе. Все ясно, кому-то нужна комната и он отстегнул за нее неплохую сумму. Так часто делают для мажоров, которые сильно провинились перед родителями, либо кто-то платит декану, живет в общежитии, но при этом по документам в комнате так и будем жить мы.

Знала ведь, что порой так поступают, и именно с теми, кто оплачивает сразу на год вперед. Глупая, стоило выбрать помесячную оплату. Потому что аренда за элитный блок в четыре раза выше. Схема простая: человек дает декану сумму за два месяца из возможных двенадцати, и заселяется. Кто с помесячной оплатой арендует общагу, его не тронут, потому что скользкому жуку потом придется самому платить. Невыгодно.

- Эй, Снеж, что ты делаешь. Это беспредел, не смей! – оторвавшись от комендантши, она вырывает из моих рук чемодан. – Пока все будут так молчать, они будут нас ущемлять!

- Я не хочу проблем в учебе, Лен. Выкручусь.

Соседка смотрела с гневом и чуть ли не плакала. Да, я тирс, страус, кто угодно, но ссорится с деканом не буду. Мне нужен диплом, а деньги на квартиру – они есть. Просто судьба решила дать лишний пинок под известное место. Возьму дополнительную нагрузку на подработке, и будет больше денег. Вместо книжки на ночь буду правки в тексты вносить, может, статью напишу. Вариантов – масса. Издательствам можно подать заявку на написание рецензий.

Главное – сегодня где-то переночевать. Остальное мелочи. Если что, сниму номер в гостинице. Один день выкручусь, а завтра сниму первое попавшееся жилье. Переживания и истерику Лены понимаю. Она хочет доказать родителям, что проживет самостоятельно, и общежитие – ее первый шаг на пути к доказательству взросления. Она местная, но выбила себе место вроде реальным путем без подлогов.

- Ну, и черт с тобой, трусиха. К мужику своему, думаешь, пойдешь? Да не нужна ты ему, он тебе за полторы недели ни разу не написал, не позвонил. Дура! – в сердцах кричит на меня и тоже идет за чемоданом. – Довольны?! – а это уже не мне. – Знайте, мне терять нечего, вы за все ответите. Еще и извиняться будете. За все попляшете. За каждый нерв!

На этот выпад Зоя Павловна лишь усмехнулась и дождалась, когда мы уйдем.

Вторая половина октября очень холодная, поэтому я не стою около общежития, а сразу иду на остановку. Очень хочется в одно кафе, где безумно дорого, но так уютно. Мне нужен покой и тишина, чтобы решить, что же делать дальше.

«Уютный дворик» встретил меня присущим только этому месту теплом и уютом. Маленькое кафе, находящееся на окраине города, всегда славилось вкусной выпечкой и чаем. Маленький студенческий рай. Не знаю насколько оно прибыльно, потому что еще ни разу не видела занятости всех столиков. Зато точно знаю, что мне всегда найдется здесь место. Цены здесь кусаются, может, поэтому и людей мало, но они того стоят. Хотя, это для студентки, откладывающей почти все, дорого.

Официантка с жалостью посмотрела на мой чемодан, а я смогла лишь улыбнуться. Сделав заказ, открыла в телефоне приложение и стала искать себе ночлег. Самые минимальные параметры. Однокомнатная, этаж – до третьего, слышала, чем ниже – тем дешевле, район, тут можно окраину. Поиск.

Да уж, варианты один другого краше. Там тараканы есть? Их можно в описание точно включить. Так, ладно, убираем районы вообще и просто регулируем цену «до». Вот, уже веселее. Цены, конечно, на пять-семь тысяч больше, но если фотографии соответствуют действительности, то я согласна. Написала продавцам, у кого есть возможность, тем позвонила, но у них занято. Не то чтобы вариантов очень много, всего пять, но уже не ноль.

Написала руководителю, что готова взять дополнительные нагрузки. Он обрадовался. Ну, конечно, мне же платить можно вдвое меньше, стажерка. Набираю снова арендодателя и слышу в ответ.

- Простите, студентам не сдаем, - противным голосом ответила женщина в возрасте.

- Но почему? Со мной не будет проблем, - пытаюсь понять, что не так с молодёжью. Вон, мне уже еще одни отказали в сообщениях по той же причине.

- Мне не нужен притон! – вот это крикнула, даже уши заложило от таких децибелов. – Знаем мы вас таких хороших. Впустишь в кровное, вы все изуродуете, мебель поломаете, а потом ваши кобели еще по полгода шастают туда-сюда. В полицию позвоню, будешь домогаться до меня!