Ангел-хранитель

ГЛАВА 6

Мел смотрела, как Билли Уилсон верхом подъехал к дому. Он одарил ее очаровательной улыбкой, привязывая лошадь к столбу перед крыльцом. Она не ответила на его улыбку, даже не пошевельнулась в своем кресле-качалке.

– День добрый, Мел. – Он снял шляпу, поднимаясь к ней по ступеням. – Как поживаешь?

– Прекрасно, – холодно ответила она. – Что тебе нужно?

Никого из четырех братьев Уилсонов нельзя было назвать уродливым, хотя все они унаследовали высокий лоб отца и длинный нос матери. Билли, младший, был самым приятным из них. Мел заметила, что он уложил волосы и надел новенькую рубашку, жесткую и колючую.

– Пришел к тебе. – Он обольстительно улыбнулся. – Скучал по тебе, пока ты была на востоке.

Мел медленно качнулась в кресле, отбив такт каблуками по деревянному полу. Она знала Билли всю жизнь, или почти всю, и видела его насквозь.

– Билли, я здесь с января. Должно быть, ты не так уж сильно скучал. Зачем ты пришел?

– Знаешь, мы были заняты в Бар-Уи. Жена Алберта, Сисси. Она родила ребенка в феврале. Мальчик. И Франк, ну, ты ведь знаешь, он запряг меня, когда ранило отца. Но сегодня я ему сказал: Франк, я еду повидать Мел Барнетт, и если тебе это не по вкусу, очень жаль.

Билли захлебывался словами и почти перешел на лепет, пока Мел продолжала лениво раскачиваться в кресле. Вдруг он схватил ее за руки, стащил с кресла и прижался к ней лицом, неловко стараясь поцеловать. Он промахнулся, прижавшись губами где-то около ее носа.

– Ты знаешь, зачем я здесь на самом деле, Мел. – Голос его звучал глухо. – Я много думал, пока тебя не было. Выходи за меня.

Мел отпрянула назад, сбросив его руки:

– За тебя? Какого черта?

– Мне все равно, что говорят. По мне, ты замечательная. – Отпустив комплимент, Билли улыбнулся. – Мел, я люблю тебя и смогу заставить тебя тоже любить меня.

Мел, скрестив руки, смотрела на него с изумлением:

– Ты очень великодушен, Билли. Как раз вовремя. Я поссорилась с папой, и он лишил меня наследства. Мы могли бы пожениться и жить в Бар-Уи.

Билли поперхнулся:

– Твой отец не сделает этого.

– Боюсь, уже сделал, – возразила Мел.

Билли попятился от нее:

– Не хочу вставать между тобой и твоим отцом. Давай все обдумаем, и я заеду в другой раз.

Мел перестала притворяться.

– Как же ты низок, Билли Уилсон. Я знаю, зачем ты явился. Ты хочешь жениться на мне, чтобы получить это ранчо, когда мой отец умрет и оставит его мне. Слышал, что я сделала в Филадельфии? – Она не отступала от него ни на шаг, пока он пятился от нее по ступенькам. – Не боишься, что я так же поступлю с тобой? – Она положила руку на револьвер на боку.

– Я, я… не верил в это. Мел кивнула.

– Ты же не застрелишь меня? – спросил Билли, отступая к своей лошади.

Мел наблюдала за ним, стоя в футе от лестницы.

– Нет, Билли, я не застрелю тебя. Только потому, что это рассердит папу.

– Мел, ты совершаешь ошибку. Наверное, на сотню миль отсюда нет человека, который бы женился на тебе. Черт, я хотел оказать тебе честь.

– Честь, – тихо произнесла она.

– Да посмотри на себя, Мел! И раньше-то было неважно, а сейчас… Там на востоке они сгубили тебя. Все говорят, что ты окончательно свихнулась… сумасшедшая… Теперь я с ними спорить не буду. Ты еще пожалеешь, что прогнала меня. Никто больше на тебя не польстится, – сказал он со злостью.

– Лучше убирайся, пока я не забыла о том, что могу рассердить папу, и не показала тебе, какая я сумасшедшая, – произнесла она холодно.

Билли схватился за поводья своей лошади:

– Где Джордж? Франк прислал ему большую бутылку виски.

Мел повернулась к нему спиной:

– Сам его ищи.

Когда Билли, ведя под уздцы лошадь, исчез за углом, Мел опустилась на верхнюю ступеньку и уронила голову на руки. Она никогда бы не показала Билли, что его слова ранили ее. «Свихнулась. Сумасшедшая. Никто на тебя не польстится», – звучало у нее в голове. Ее это не должно трогать. Сколько раз она уверяла и отца, и саму себя, что никакой муж ей не нужен.

Она взглянула на солнце. «Если бы моя жизнь сложилась иначе», – подумала она. Если бы Эдвард не оказался всего-навсего… но это в прошлом. Она снова почувствовала боль, ноющую боль под ложечкой при мысли о нем. Хватит. Хватит слабости, убеждала она себя, превозмогая боль и охватившую ее беспомощность. Она выпрямилась, ее лицо приняло непроницаемое выражение.

С возрастающим негодованием Гейбриел наблюдал за этой сценой. Он смотрел и слушал у открытого окна с момента появления незадачливого ковбоя. Он не удивился тому, как Мел спугнула парня. У Билли не было шансов. Конечно, Гейбриел не верил, что она могла выстрелить в Билли, но попугать его стоило.

Но он рассердился, когда она подняла лицо и он увидел на нем боль и нежность, которую она так старалась скрыть. Его гнев нарастал по мере того, как он видел, что она ожесточалась, пряча свои чувства. Гейбриел тихо отошел от окна и покинул дом через кухонную дверь.

Когда Билли не спеша зашел в конюшню, Гейбриел схватил его, одной рукой прижал к стене, другой быстро выхватил его кольт и бросил на землю.

– Ты очень плохо воспитан, Билли. – Гейбриел нос к носу придвинулся к беспомощному парню.

– Что? – пролепетал Билли. – Кто ты?

– Ты очень меня расстроил. Ты был не слишком любезен с мисс Барнетт, а?

– Простите. Хорошо? Пожалуйста, не бейте меня. Гейбриел слегка ослабил руку:

– Ты должен просить прощения у мисс Барнетт, а не у меня. Я прослежу, как ты это сделаешь.

Билли с готовностью закивал.

– И еще, Билли… – Гейбриел снова ослабил руку. – Не говори ей, кто напомнил тебе, как надо себя вести.

Гейбриел отпустил Билли и шагнул в глубину конюшни. Он смотрел, как Билли нашел свой кольт, оглянулся на вход и, никого не увидев, засунул его за пояс. Билли медленно побрел к дому, поминутно оглядываясь. Гейбриел, не отрываясь, следил за ним.