Школа темных. Ангел шторма

Глава 1

– Кейман меня убьет.

– Ты сказала это раз десять с того момента, как сюда приехала. Деллин, муза моя, не вертись!

Марьон порхал над мольбертами, бросал на меня задумчивые взгляды, изредка загадочно вздыхал и вообще был погружен в рабочий процесс. Позади него Брина ди Файр с наслаждением лопала что-то, очень отдаленно напоминающее ананас. Если бы ананасы вообще были с длинными кудрявыми листьями-лианами и фиолетовой мякотью.

– Не как приехала, а с тех пор, как вы сказали, что я буду представлять нижнее белье.

– Не нижнее белье, а спальную коллекцию!

– А это не одно и то же?

– Муза моя, нижнее белье – это то, что на тебе надето под этой идеальной, созданной руками лучшего портного и разумом лучшего модельера сорочкой. Это не какие-то там пошлые панталоны, это пеньюар. К тому же он достаточно закрытый.

– Снизу. А сверху – достаточно открытый.

– Если где-то убыло, значит, где-то прибыло, – философски сообщил художник – и перешел к другому мольберту, контролировать один из пяти саморисующих карандашей.

– Поэтому и говорю, что Кейман меня убьет. Я клялась больше не изображать в рекламе темную богиню.

– Ты ее и не изображаешь.

– Ага, теперь она изображает томную богиню. – Брина довольно захихикала.

– Тебе и не надо больше, все равно публика тебя уже запомнила.

– Знаешь, Марьон, как говорят в народе: «я тебя не забуду» – звучит романтично, а «я тебя запомнил» – угрожающе. Мне бы все-таки хотелось первого.

– Вот в этой коллекции тебя точно не забудут. Не вертись и смотри на луну. Загадочнее. Еще загадочнее! Деллин, да не таким голодным взглядом же…

– Тогда скажи ей, чтобы она перестала есть!

– Всё! – сдался бедняга. – Перерыв! Красавицы, в море не лезть – сорочки испачкаете. Если будете перекусывать, накиньте рубашки, не хватало нам еще пятен от пудинга на дорогущей коллекции, которая, между прочим, держится в строгом секрете!

Из чистой вредности я показала Марьону язык. Когда я озвучила леди Найтингрин, что готова еще поработать моделью с тем условием, что никогда не предстану больше в образе Таары, она жутко обрадовалась и тут же предложила поехать на Силбрис, чтобы отрисовать там ее новую, секретную и грозящую стать настоящей бомбой Штормхолда коллекцию. Поразмыслив, я решила, что всеми лапами за.

Во-первых, посмотрю чудный тропический курорт, о котором так мечтал магистр Симон.

Во-вторых, интересно, что там за такая новая коллекция.

В-третьих, не буду мучить Кеймана своим присутствием в его доме.

Ну и в-четвертых, разве от такого гонорара отказываются?

Вот так вот оно все и получилось… как всегда, впрочем.

В дом идти не хотелось, да и есть тоже. Разморит, потянет в сон: за два дня организм так и не перестроился на южные время и климат. А Марьон хотел отрисовать светлые наряды до того, как мы загорим и станем неотличимы от южанок с бронзовой кожей.

Поэтому мы сели на пляже. Есть фиолетовый ананас и тренироваться томно смотреть на луну.

– Ты на какую смотришь? – спросила я.

– На Таару, – ответила Брина.

В ответ на мой удивленный взгляд пояснила:

– Прошу ее позаботиться об Эйгене.

– Она же ушла из вашего мира.

– А вдруг нет? Если ушла, то я ничего не теряю. А если нет… вдруг услышит? И поможет ему? Мне хочется верить.

– Да. Мне тоже. Поделись секретом, как ты уговорила брата отпустить тебя работать на Рианнон?

Я не знала о приезде Брины. Отоспавшись после перелета и восхитившись волшебной природой Силбриса, я сидела на веранде, потягивая прохладный сок, когда наследница ди Файров ураганом ворвалась в мой отпуск и превратила тоскливое уединение в шумный девичник. Жаль, Аннабет не было рядом. Но Ленард нашел для нее хорошую работу, и все лето подруга зарабатывала на наряд мечты. Я знала, что про Бал Огня думали сильно заранее, но не предполагала, что настолько.

– О, я применила самую сильную женскую магию.

– Ревела?

– Врала. Задвинула пламенную речь о том, как мне грустно и одиноко, как я чувствовала себя несчастной и беззащитной, как боялась, что не смогу защитить сестренку, ну и все в таком духе. Сказала, что работа поможет мне снова почувствовать себя нужной. Сначала радостно сообщила, что планирую работать разносчицей в ресторации. Потом, когда братик вспомнил все походы со своими дружками в злачные места и изрядно сбледнул, добавила, что еще леди Найтингрин приглашала меня на показ. Ну и дальше он почти умолял поехать на Силбрис.

– Врешь, – с подозрением прищурилась я.

– Немного. Я сказала, что буду подавальщицей, Бастиан сказал «нет», я обиделась и сказала, что поеду на Силбрис, к подруге. Вот и все.

– Он тебя убьет.

– Да, и заметь – я не твержу об этом каждую минуту. Умрем вместе, а на надгробиях нарисуют нас в ночных сорочках.

Брина фыркнула и вгрызлась в сочную мякоть фрукта.

– Ты ему так и не рассказала о нашем путешествии на Землю?

– Меньше знает, крепче спит. – Брина отмахнулась.

– А что насчет его пребывания в виде проекции?

– И не подумаю. Зачем?

– Затем, чтобы он хоть человеком стал. Брина, имей совесть, он же снова меня начнет травить!

– Не начнет, я же с тобой теперь дружу. Бастиан не выносит моих слез, так что даже и не подойдет к тебе. Делл, ну зачем ему знать, что там было? Он не сможет ничего поменять. Помолвку с принцессой нельзя разорвать. А я не хочу, чтобы все усложнилось. И тебе не советую, хотя, конечно, дело твое.

– Усложнилось что?

– Мне показалось, ты ревнуешь.

– Чушь, – фыркнула я. – Твой брат может жениться на ком хочет. Просто я не хочу снова оказаться объектом травли. Мне кажется, я заслужила такую малость.

– Не окажешься. Я гарантирую. Бастиан сейчас занят, учится жить с новым сердцем.

Я с любопытством взглянула на Брину. До сих пор никто мне так и не объяснил, что с собой сотворил Бастиан ради того, чтобы очнуться. Для всех он просто взял и выздоровел, триумфально вернувшись на Выпускном Балу. Но я помню ужас в глазах и голосе Брины, когда она увидела, что в ящике. Помню пульсирующее, словно состоящее из огня, сердце, усыпанное искрами.

– Почему ты так отреагировала на посылку Киглстера? Что особенного в пересаженном сердце? На Земле такие операции делают массово.

Брина долго молчала, и я успела пожалеть, что затронула непростую для нее тему. Могла бы быть и потактичнее, она едва не потеряла брата.

– Ты знаешь, кто такие демоны? – вдруг спросила она.

– Смутно, что-то читала у Симона на парах. Они полукровки, почти вымерли, живут уединенно, магией не обладают, но от природы имеют ряд способностей.

– Ну да. Демонов у нас не любят. Их очень мало, но у них жуткие традиции и ужасные порядки. Это существа, подвластные темному богу, одни из немногих выживших. И у них есть ритуал, обращение в демона. Они используют его крайне редко, в основном с теми, кто им так или иначе дорог. Например, для высших демонов, бывает, крадут девушек, чтобы обратить их и сделать наложницами. Ну, конечно, король пытается все это пресечь, да и в Штормхолде их не так много, в отличие от Джахнея. Так, что-то я отвлеклась… ритуал обращения – это то же самое, что сделал Бастиан. Наживую жертве вскрывают грудную клетку и заменяют человеческое сердце на сердце демона. Так человек становится одним из них.

– Фу, – я почувствовала, как меня замутило, – есть окончательно перехотелось. Но Бастиан же не использовал сердце демона.

– Хуже. Он использовал сердце дракона. Киглстер – охотник за древностями, маг-артефактолог. Оказывается, он давненько уже нашел заброшенный храм под песками Джахнея. В храме очень хорошо сохранилось тело одного из последних драконов. А сердце… сердце еще работало. Такого еще не находили, если бы Киглстер сдал сердце короне, он бы получил баснословные деньги, но… он написал королю огня. И предложил отдать сердце безвозмездно в обмен на попытку возрождения драконов. Бастиан отказался, а потом… ну дальше ты знаешь. Вместо того, чтобы выращивать драконов, Бастиан пересадил сердце себе. Теперь оно работает, но…

– Но?

– Человек, обращенный демоном, получает его имя не просто так. Он становится его половинкой, частью его души. И далеко не всегда остается собой. Чужая кровь меняет, чужое сердце может превратить в монстра. Поэтому я боюсь за брата. Он хотел жить… но какой ценой, Делл? Чем он расплатится за новое сердце?

– Мне жаль. Но ты ведь знаешь, его бы никто не смог переубедить.

– Да. Не злись на него, Бастиану рано пришлось стать во главе рода. Это непросто. Когда он умирал, я старалась не читать газеты, потому что они едва ли не плясали от радости. Особенно те, что контролируются Уотерторнами. Сейчас будет немного проще… с молодым королем огня можно было играть, но с женихом принцессы будут считаться. Другим королям придется принять Бастиана, если они не хотят лишиться поддержки короны. Ну и его величеству выгодно быть тестем Бастиана, так его можно держать под контролем и быть уверенным, что наш род не пойдет против короны.

Я многозначительно хмыкнула. Да, конечно, как будто Бастиана остановят родственные связи.

– Бастиан женится на Катарине, и это выгодно всем: Бастиану, королю… а Катарину никто не спросил.

Брина фыркнула:

– Ой, да она от счастья должна была умереть, когда узнала! В Штормхолде королей свергают с завидной регулярностью. А вот королей стихий… род может прерваться, но сбросить ди Файров с наших позиций невозможно. Катарина тоже не дура, она понимает, что в случае нового свержения ей лучше быть леди ди Файр, а не опальной принцессой. Выйдет замуж и родит ребенка в рекордные сроки – тогда… ой, Деллин, прости, я не подумала, что тебе будет неприятно.

– Мне нормально, Брина, я в курсе, что в браке случаются дети.

А иногда там случается некоторое дерьмо. Однажды в книжке с легендами я до него дойду и узнаю много нового про богиню, чья звезда сейчас освещает мне пляж.

– В общем, Крост сильно помог нам, устроив помолвку…

– Вы что, молились, чтобы Бастиан женился?

– При чем здесь молитвы? Я про Кеймана Кроста. Это он устроил помолвку, когда Бастиан пришел в себя, он поговорил с ним и убедил, что единственный шанс сохранить род – это встать за спину короля. Ну и с его величеством тоже долго беседовал. Убеждал, что для Катарины нет лучшей партии.

У меня непроизвольно открылся рот, потому что я… нет, у меня ведь не могло быть глюков? «Об этом мне ничего не известно», – так сказал Кейман, когда я спросила про Бастиана, лежа в больнице! Он врал, что ничего не знает, а сам подрабатывал свахой…

Ничего, я и до него в книжке дойду. Там наверняка о божественной сущности (или сучности?) повелителя стихий много интересного написано.

– Год будет не из легких.

– Когда бывало иначе? – Брина пожала плечами.

К нам уже спешил Марьон с новой порцией холстов. Время перерыва вышло, пришла пора работать и зарабатывать. На платье для Бала Огня, на крупицы для занятий, на артефакты для прошлогодней семестровой, на подарки к Празднику Зимы, ну и так, по мелочи… подлатать крылья к новому сезону и нанять киллера для Кеймана. Убить не убьет, но, может, хоть нервы помотает.

Хотя… Я посмотрела на тонкое кружево сорочки. Может, с «помотать нервы» я и сама справлюсь.

Силбрис поразил меня спокойствием и размеренностью. Здесь мягко шумело море, воздух был наполнен ароматом экзотических цветов, а дом, что арендовала Рианнон для съемок, напоминал сказочный белоснежный замок. Легкий, с тонкими, словно из кружева, колоннами, аккуратными балкончиками и парящим над садом фонтаном, брызги которого приятно освежали жарким днем.

Иногда я думала о том, что Рианнон неспроста решила устроить съемки именно здесь. То есть, конечно, девушки в кружевных сорочках на фоне моря и звездного неба – это красиво. Но в прошлый раз Марьон вполне справился с божественными локациями и без натуры, отрисовав меня в студии и добавив фон. Мне казалось, вся эта поездка случилась не только с одобрения, но и с побуждения Кеймана. Иначе почему он так легко меня отпустил?

После того, как Марьон закончил, я сразу отправилась к себе, чтобы принять душ и почитать перед тем, как сонное зелье сделает свое дело. Свободного времени было более чем достаточно: утро принадлежало мне, с утра всегда рисовали Брину, затем вечером, на закате, позировала я, и ночью – мы обе. По задумке леди Найтингрин мы с Бриной были чем-то вроде инь и янь. Она – трепетная нежная девица, встающая с рассветными лучами, я – дерзкая оторва, гуляющая на закате. Ну и ночью мы – фруктовый сад… в смысле, такие разные, но обе – в пижамах от модного дома Найтингрин.

Будем надеяться, Рианнон знала, что делает. Потому что во Флеймгорде я видела такие плакаты… такие каталоги, с такими шикарными девушками! Не говоря уже о рекламной индустрии Земли.

Но море и воздух действительно творили чудеса. После того, как я чуть не убилась, вычерпав всю силу на защитное поле для школы, резерв восстановился буквально на следующий день после прилета сюда. А до этого никак не мог вернуться к первоначальному значению несколько недель. Это я не говорю о том, что в идеале он бы должен расти.

После душа я забралась в постель и, поколебавшись несколько минут, все же достала из тумбочки книги. Когда Сайлер их только подарил, времени все как-то не было. А потом не было желания, я еще надеялась, что Акорион просто исчезнет из моей жизни и читать легенды о темном боге не придется.

Но вместо этого в мою жизнь пришли Крост с Таарой, а значит, информация не повредит. Но на всякий случай я книги все равно спрятала и тайком утащила на Силбрис, чтобы прочесть вдали от Кеймана. Глупо, но мне казалось, что Кейман знает обо мне все и может видеть, чем я занимаюсь, даже когда находится за несколько сотен километров от дома.

Что здесь у нас? Сборник стихов древних поэтов… красиво, наполнено отсылками к легендам, но на данный момент не совсем то, что нужно. Магические существа… я мельком пробежалась по оглавлению и замерла, когда палец остановился на главе о драконах.

– И про демонов есть…

Что за фрукт этот король и почему ему пришло в голову подарить мне именно эти книги?

Третья – сборник легенд – оказалась чем-то вроде «Некрономикона» Штормхолда. Открывая ее, я чувствовала, как бешено бьется сердце. Книга была старой, наверняка ручной работы. Я поразилась детализированной иллюстрации, панораме Штормхолда. Черной тушью художник нарисовал целый мир на сдвоенном листке бумаги. Особенно мощно смотрелись почти черные тучи, прорезаемые молниями.

Первая глава звалась «Рождение Штормхолда» – и вопросы появились почти сразу. Почему, если в мире есть Бавигор, Джахней, Силбрис, – все говорят о нем как о Штормхолде? Вопрос был сразу же записан в блокнотик, который я бережно прикопала под подушкой. Учиню по приезду Кейману допрос с пристрастием. Или начну слушать лекции, на которые хожу.

Итак, рождение Штормхолда. Когда-то давно, когда мир был высохшей пустыней, небеса вдруг разверзлись, и разразился шторм такой силы, что весь мир был охвачен молниями. Одна из молний попала в изломанную трещинами сухую землю – и из нее забила струя воды. Вторая молния попала в скрюченное дерево – и оно вспыхнуло, за несколько секунд превратившись в пепел, а огонь перекинулся на землю и, подхваченный ветром, понесся по Штормхолду. В месте, где встретились четыре стихии, в огромном кратере от небесного удара (Метеорит? Отдельный вопрос – что было до рождения Штормхолда и откуда там высохшие деревья?), родился бог стихий и грозы Крост.

– Что-то мне кажется, я сейчас прочитаю историю в духе древнегреческих мифов… и будет большой удачей, если никого не съедят.

Несколько веков стихии бушевали в Штормхолде, пока, наконец, Крост не создал людей. Там, где молнии попадали в землю, появлялись месторождения чистой магии. В каждого человека Крост вложил по крупице – и вскоре мир наполнился людьми. Они рождались из магии и умирали, растворяясь в ней. А бури все так же бушевали над новым миром, и после одной из них бог грозы и стихий услышал плач.

Неподалеку от скалы, где бог создал свой замок, молния ударила в землю, оставив безобразную черную расщелину. И в этой расщелине надрывались дети: мальчик и девочка. Крост принес их домой и рассмотрел в каждом бездну магии, не виденной им прежде. Ведомый интересом и опасениями, Крост оставил детей у себя, мальчика назвав Акорионом, а девочку – Таарой.

– А, так вот откуда карма опекунства, – хмыкнула я. – Как говорил Фрейд, все мы родом из детства. Или это не Фрейд говорил?

Дети росли, становясь все сильнее и сильнее, а Крост изучал их силу. Она была так велика и опасна, что бог был вынужден признать: в тот вечер он нашел не человеческих детей. Он нашел равных себе, богов, которые в один день должны были плечом к плечу вместе с ним править Штормхолдом.

Таара должна была стать его женой, а ее брат – другом и соратником.

– Это ты хорошо, Чебурашка, придумал…

Мне вдруг очень захотелось что-нибудь съесть. Вкусненького, сладкого, с кофейком или соком. Мозг, похоже, перегрелся от этого псевдосказочного бреда и требовал углеводов. В расщелине он себе жену нашел… оставил бы там, проблем бы меньше было.

За дверью послышались шаги. Всего несколько, словно кто-то подошел к моей двери и остановился.

– Брина? – позвала я.

В ответ – тишина, и я почувствовала, как липкие мерзкие щупальца страха снова проникают за грудину, оплетают сердце и неприятно сжимаются.

– Деллин…

Этот шепот я узнаю из тысячи, даже если грянут залпом сотни пушек, я все равно различу его среди грохота. Он звучит не только в реальности, но и в моей голове, каждую ночь звучит, каждое утро. Голос въелся, впитался, вместе с кровью течет по моим венам.

Акорион научил меня жить оглядываясь, но еще я поняла, когда выходила к его птицам, что прятаться и дрожать за закрытой дверью всегда страшнее. Поэтому я вскочила с постели и распахнула дверь, в то время как рука уже тянулась к браслету с крупицами.

Но в коридоре было пусто.

– Черт, – пробормотала я, потерев глаза, – я уснула?

Ответом, конечно, стала тишина.

Но даже если я вдруг задремала за книжкой, забыв принять зелье, и мне снова приснился Акорион, сон сняло как рукой. Можно было, конечно, увеличить дозу, но меня так напичкали этими зельями в лазарете, что хотелось хоть немного отдохнуть и не просыпаться с абсолютно пустой и глупой головой.

При виде книги к горлу подкатила тошнота. Решив, что трактат о воспитании проблемной жены прочту попозже, я спустилась на кухню. Долго смотрела в шкаф, выбирая между печеньем и конфетами, а потом поняла, что хочу пряников. Как делала мама: имбирных, с какао и хрустящей белой глазурью.

Рианнон разрешала хозяйничать на кухне, и в первый день я приготовила так полюбившуюся Брине маргариту. Так что вряд ли леди Найтингрин станет возражать, если я сниму стресс за готовкой. Благо продуктов было в достатке, хватило бы на целый мешок пряников. И имбирь здесь жаловали: с ним получался потрясающе вкусный и, как ни странно, освежающий фруктовый коктейль.

Физическая работа успокаивала. Я старалась не думать ни о чем, кроме теста, хотя черные окна и виднеющийся в дверном проеме кусочек темной гостиной так и навевали жуткие мысли.

Но я заставляла себя думать о пряниках, Бале Огня, до которого еще учиться и учиться, о новых предметах, ну и обо всяком таком… насущном.

Под конец, когда пряники остыли, а я сидела, сосредоточенно расписывая их разноцветной глазурью, спустилась Брина. За окном занимался рассвет, а значит, ей скоро предстояло изображать счастливую, едва проснувшуюся красотку.

– Что ты делаешь? – хмуро поинтересовалась она.

– Пеку имбирные пряники. Мне не спится.

– У тебя плохое настроение?

– С чего ты взяла?

Брина подошла к столу.

– Даже не знаю… потому что это, – ткнула в ближайший пряник, – имбирный гроб. Это – имбирное надгробие. О, а это сердечко? Ты для него черную глазурь замешиваешь?

– Я сделала имбирный цветочек.

Брина скептически хмыкнула.

– Для имбирной могилки? Значит, ты все же расстроилась из-за брата?

– Да при чем тут твой брат? – с раздражением отмахнулась я. – Весь мир вертится вокруг ди Файров, конечно. Пусть женится на ком хочет, счастья ему и здоровья в личной жизни. Дело не в нем.

– Тогда в ком?

– В Кеймане.

– В Кеймане? – Брина поперхнулась чаем. – Это ты для него кладбище глазурью покрыла?

– Нет. Не знаю. Я… вообще не понимаю.

– Оч-ч-чень содержательно. Что случилось, Делл?

– Когда я вернулась в школу, у нас кое-что произошло. И теперь я не знаю, как себя с ним вести.

– Кое-что – это то, что я думаю?

– Вряд ли. – Я улыбнулась. – Между нами ничего нет, если ты об этом.

– Тогда?..

– Я поклялась, что сохраню эту тайну. А теперь она не дает мне покоя. И я хочу с кем-нибудь поговорить, но не с кем, а Кейман… с ним не могу.

– Я ни демона не поняла! – призналась Брина. – Но могу тебе сказать, что иногда лучшая тактика – это переждать бурю. Да что там… это почти всегда лучшая тактика. Начнется учеба – и ты забудешь обо всех тайнах, уж магистры в этом году постараются. Поэтому просто дай себе отдохнуть. Так… вот демон, я опаздываю, Марьяна просила подойти пораньше, чтобы сделать прическу. Все, до встречи в обед, не забудь, что мы идем купаться!

– Брина! – позвала я, когда та уже была в дверях. – Ты ничего не слышала ночью?

– Нет. А что такое?

– Ничего. Просто показалось. Удачного позирования.

– Сделай хоть один веселый пряник, Шторм!

Нормальные у меня пряники. Жизненные.

После обеда над островом сгустились тучи и начал накрапывать легонький дождик. Казалось, что вот-вот раздастся гром, и на Силбрис обрушится шторм.

– Придется отменить рисовку, – сокрушенно покачала головой Рианнон.

– Это не я, – непроизвольно вырвалось у меня.

К счастью, никто не обратил внимания.

Марьяна тут же уломала Брину и Марьона смотаться в ближайший город и отдохнуть в минеральных термах, а я поняла, что из дома сегодня не выйду. Возьму жизненные пряники, заберусь в постель, буду пить чай, читать о сотворении мира и лениво смотреть в окно. Устрою себе выходной.

– Точно не хочешь? – Брина крутилась перед зеркалом, перебирая платья.

– Точно. Я устала. И не очень люблю жару.

– Дело же не в жаре. А в расслаблении… массаже, масочках всяких. Легком ужине на террасе с видом на море. И бокале золотистого вина из Джахнея.

– Откуда там вино, это же пустыня?

– Понятия не имею. Но зато теперь ясно, почему такое дорогое. В последний раз спрашиваю: точно не пойдешь? Будешь лежать и страдать по директору школы?

– Не страдаю я по директору школы!

– Значит, по моему брату.

– То есть вариант, в котором я просто устала и хочу побыть одна, ты не рассматриваешь?

– Нет. Но настаивать не буду. Сиди со своим пряничным гробиком и наращивай лишние килограммы. А мы пойдем в термы, будем пить, веселиться и расслабляться до утра!

Она схватила платье – мое, кстати, подаренное Рианнон на окончание учебного года – и была такова. На миг я даже пожалела, что отказалась. Может, если бы удалось развеяться в городе, я бы выкинула из головы всякую ерунду и хотя бы на пару дней превратилась в обычную Деллин. Потому что сейчас я реально понятия не имела, кто я такая и для чего живу.

– Деллин? – Рианнон заглянула в комнату. – Ты не поехала с ребятами?

– Я немного устала, решила побыть дома. Это проблема?

– О, нет, это милость богов, посланная мне, – улыбнулась леди Найтингрин. – Сегодня на ужин придет один человек… спонсор и один из важных заказчиков дома моды Найтингрин. Раз уж ты здесь, не присоединишься к нам?

– О… мне кажется, не стоит.

Меньше всего мне хотелось сидеть на официальном ужине и слушать нудные разговоры о делах, продажах и перспективах модного бизнеса в Штормхолде. За год в школе меня худо-бедно научили контролировать эмоции, неплохо управляться с крыльями, плохо – с деревянным мечом, еще хуже варить зелья и сносно использовать крупицы магии.

А вот этикету обучить забыли. И правилам поведения в высшем обществе. Порой это мешало куда больше, чем магическая безграмотность.

– Деллин… ты не представляешь, как твое присутствие поможет на встрече. Продемонстрировать спонсору жемчужину новой коллекции… Прошу тебя, пару часов. Это исключительно приятный молодой человек, к тому же, насколько я знаю, холостой.

– Ладно, – со вздохом сдалась я, – надеюсь, демонстрировать новую коллекцию не нужно?

– Нет. Но надень какое-нибудь красивое вечернее платье. И собери волосы, тебе очень идет.

Ну вот, теперь и Рианнон заделалась в свахи. И почему бесхозную девицу девятнадцати лет все так и норовят выдать замуж? Я вот замуж не хочу. Я хочу в кроватку, есть пряники и читать страшную книжку. Чтобы потом бояться выползти в ночи за водичкой. Кстати, надо будет запастись.

К вечеру хандра прошла, я начала волноваться. Это был второй по счету выход в роли модели дома Найтингрин. Не такой дикий и напряженный, как первый, на показе, но все же после перерыва в полгода я мандражировала. И это мне еще предстоит показ коллекции, которую мы с Бриной представляем.

Я сомневалась, что Бастиан ее отпустит. Да он, когда узнает, живьем съест каждого, кто видел его сестру в ночной рубашке. А она еще собирается разгуливать так при гостях! Среди которых будет и Арен Уотерторн…

Перед зеркалом я замерла и чуть было не выронила расческу. Боги, надеюсь, гость Рианнон – не Арен. Если эта водная сволочь снова попадется мне на глаза, гроза за окном быстренько перейдет в мое не совсем полное и не совсем осознанное распоряжение. И тюкнет его молнией по макушке.

Самым мучительным оказался выбор платья. Что надеть на полуформальный ужин со спонсором? Почему меня никто этому не учил?! Легкое летнее платьице, одно из тех, что в самый первый день купил Кейман? Какое-нибудь из подарков? Или покупок, что я делала в городе?

Наверное, стоило проявить солидарность и выйти в наряде от модного дома Найтингрин. Вспомнилась, как нельзя кстати, первая встреча с Сайлером и черное платье, которое выбрал Кейман. Я до сих пор помнила его взгляд, правда, тогда мне показалось, что дело в платье и цвете, а теперь все воспоминания приобрели особый оттенок.

В качестве компромисса решила надеть темно-синее короткое платье из плотной, но легкой ткани. Ну и добавила красную брошку, купленную за копейки в одной из многочисленных лавочек Силбриса, – уж очень запала в душу абстракция с камушками и стразами.

А дома хранились подарки Акориона, украшения из коллекции Таары. Листая книгу, я видела некоторые из них. Художник рисовал причудливые амулеты и гребни на полях в качестве декора, а еще автор посвятил им целую главу. Мне стоило огромных усилий читать все по порядку, не прыгая по книге от одной главы к другой.

К слову, об амулетах. Повинуясь интуиции, которая уже даже не казалась странной, я взяла защитный амулет Кеймана и сунула его в карман – к платью он не подходил, а защитных свойств от нахождения в кармане не терял.

Взглянула на себя в зеркало, осталась довольна внешним видом и улыбнулась отражению. Так часто бывает: сначала не хочется куда-нибудь идти, а потом проникаешься моментом, пробуешь веселье на вкус и удивляешься сама себе. И зачем быть такой букой?

В общем, я спускалась вниз в прекрасном настроении и уже предвкушала вкусный ужин, приятную беседу и умиротворяющий шум дождя за окном. Здесь, у моря, дождь имел особые запах и вкус.

– Деллин! – просияла Рианнон, увидев меня на лестнице. – Ты чудесно выглядишь, дорогая! Дэвид, идите сюда, взгляните на нашу звездочку.

Я замерла на предпоследней ступеньке. Сердце снова пропустило удар, подарив очередной всплеск тревоги. Томительная неизвестность длилась всего несколько секунд, а потом к лестнице подошел мужчина. В темных брюках и светлой рубашке с небрежно закатанными рукавами, он бы мог стать мечтой любой флеймгордской красотки.

Но на самом деле он был кошмаром. Затянувшимся плохим сном. И еще немножко темным богом.

– Рад с вами познакомиться, Деллин. – Акорион протянул руку, всерьез надеясь, что я вот так просто вложу в нее ладонь и спущусь прямо в объятия монстра.

– Деллин? Детка, ты в порядке? Боги, ты же почти ничего не съела за обедом. Я совсем забыла дать распоряжение горничной, чтобы отнесла тебе чай с бутербродами. Милая, нельзя быть такой застенчивой. Дэвид, прошу извинить, Деллин совсем недавно с нами работает и еще не освоилась.

– Рианнон, – усмехнулся Акорион, – я почему-то уверен, что бедняжка боится набрать лишние килограммы.

– Уж кому-кому, а Деллин это не грозит, она ведь адептка Школы Темных.

– Вот как. Одаренная, должно быть, девочка. Из хорошей семьи.

– Я сирота, – отрезала я, спускаясь.

Леди Найтингрин натянуто улыбнулась. Она еще не понимала, что происходит, но чувствовала нутром повисшее в воздухе напряжение.

– Пойду распоряжусь насчет ужина. Деллин, Дэвид – не скучайте.

Едва Рианнон скрылась, Акорион в мгновение ока очутился возле меня. Воздух в легких закончился, я попыталась было отшатнуться, но темный бог удержал, перехватив меня за талию.

– Спокойно. Дай-ка мне вот эту штуку…

С этими словами он сунул руку в карман моего платья и почти заботливо убрал вытащенный кулон Кеймана в нагрудный карман рубашки.

– Верну в конце встречи. Давай-ка договоримся, любовь моя, вот о чем. Рианнон – безумно приятная женщина. Джорах много рассказывал о своей любимой тетушке. А я люблю хорошую компанию за вкусным ужином. Поэтому вечером ты побудешь очень хорошей девочкой, а ночью – очень плохой, и тогда мы не повторим историю с твоей школой. Рианнон талантливый модельер, но, увы, никудышный маг. А потом могут вернуться леди ди Файр и эти очаровательно веселые ребята… ни к чему тебе волноваться и смотреть на всякие ужасы, которые я могу придумать, да?

Я стиснула зубы. От всепоглощающего ужаса, лишающего разума, меня спасла лишь необходимость контролировать эмоции, чтобы дом не вспыхнул от неудачного электрического разряда вместе со всеми нами.

– Так что, Деллин? Вечер… ночь со мной – и все живы, здоровы, а утром я верну тебе кулон, и расскажешь нашему общему другу, как тебе было со мной хорошо. Что скажешь, любовь моя?

– У меня есть выбор?

– За кого ты меня держишь? Разумеется, есть. Тебя я в любом случае не трону, а значит…

Акорион улыбнулся и почти ласково поцеловал мне руку, от чего по телу прошла ледяная дрожь.

– Все зависит лишь от того, сколько в тебе от Таары. Она бы предпочла смотреть… а ты?

– Не трогай их.

– Как пожелаете, миледи. Кстати, ты действительно чудесно выглядишь. Мне всегда нравилось в тебе сочетание нежной красоты, молодости и чувственности. С опытом женщины хорошеют… но есть что-то возбуждающее во взгляде невинности, да?

– Мне больше нравилось, когда ты изображал порядочного.

– Это было так скучно, – поморщился он. – Идем, тебе надо присесть, ты и вправду бледная. Пожалуй, бокал вина не помешает. Расслабься, Деллин… демоны, как же непривычно называть тебя этим именем! Ты знала, что так мы хотели назвать нашу дочурку?

Я. Больше. Ничего. Не. Хочу. Знать.

Где там эта хваленая защита Кеймана?! Он клялся, что меня будут охранять, как принцессу, а пока что даже табличку «осторожно, злая собака!» на ворота не повесили. Как же хорошо, что Брина уехала. Увидь она Даркхолда, мне было бы сложнее.

Нельзя надеяться на Кеймана, надо что-то придумать. Дать знать как-то Рианнон, чтобы ушла из дома и увела прислугу, и…

И что? Вступить в борьбу с Акорионом?

– Ужин будет через несколько минут, – вернулась сияющая Рианнон. – Деллин, ты как? Все в порядке?

Акорион улыбался. Вежливо, тепло, как подобает улыбаться малознакомому мужчине в компании девушки, которую ему только что представили. Но мне в этой улыбке чудилась угрожающая гримаса.

– Все нормально, Рианнон. Я просто не выспалась.

Ситуация почти безвыходная. Хотя вариантов масса: я могу устроить скандал, изобразить обморок, попробовать вызвать Кеймана, сбежать, ударить молнией в люстру и уронить ее на Акориона. Могу выиграть бой, но победа в войне уже практически за ним, потому что я попалась. Можно каждый раз угрожать мне одинаково и получать свое.

А разыгрывать равнодушие уже поздно. Не поверит.

И что делать? Поступить по-студенчески, нажраться и стошнить ему на брюки, а потом отрубиться на полу в коридоре? Это я могу, и даже магия не потребуется.

Принесли закуски. Вместо того чтобы наслаждаться тарталеткой с овощной пастой, я рассматривала Акориона. Если отвлечься от реалий, то сейчас он выглядел как самый обычный житель Штормхолда. Богатый житель, хорошо одетый и… Мой взгляд упал на руки мужчины. Ни на одном запястье я не увидела браслета. Боги, ну почему Рианнон не обращает внимания на мелочи? Почему она так беспечна?

– Значит, Деллин – ваша восходящая звездочка, – усмехнулся Акорион. – Я был впечатлен образами темной богини, Деллин. Где вы черпали вдохновение?

– Читала книги. Таара – интересная личность.

– Вот как? Просветите? Я не увлекаюсь древними легендами, но буду рад послушать. Как вы уловили суть своего персонажа?

– Она была шлюхой.

– Деллин! – Леди Найтингрин поперхнулась вином.

Акорион довольно расхохотался.

– Полно, Рианнон. У Деллин свежий взгляд на вещи. А может, все не так страшно? Может, боги обладали некоторым… отличным от людей образом жизни? И все это было для них обычным делом?

– Тогда почему Таара сошла с ума, а Крост ее убил?

– Интересный взгляд на события. Еще вина?

– Да, пожалуйста.

– Отличный напиток, Рианнон. Десять лет выдержки… идеален к морепродуктам.

– Именно их я и заказала на ужин.

Леди Найтингрин украдкой бросила на меня суровый взгляд, который, впрочем, только раззадорил. Похоже, пить оказалось плохой идеей. У меня отключились тормоза, и появилось острое желание зубами вцепиться в горло мужчины, что сидел напротив меня. Это он убил Эйгена и Надин, чуть было не убил Бастиана, использовал меня, чтобы вернуться в Штормхолд. Не Джорах Оллис, который был просто марионеткой. Вот оно, зло в чистом виде, сидит и с легкой улыбкой потягивает вино, не забывая меня рассматривать.

Не тот момент, чтобы быть паинькой и не перечить взрослым.

– А вы? Какими судьбами на Силбрисе? – поинтересовалась я. – Работа?

– В какой-то мере. Так, кое с кем встречался. И потом… это место имеет особое значение для меня. Его обожала сестра. Она его создала.

– Ваша сестра была ландшафтным дизайнером? – Я хмыкнула.

Он даже не стал отрицать, что выражение «ландшафтный дизайн» ему знакомо.

– Что-то типа того. Она любила море, я часто возил ее сюда. Шторм над темными волнами… потрясающее зрелище. Здесь неподалеку есть скала, с которой открываются невероятные виды. Деллин, после ужина, я надеюсь, вы составите мне компанию и пройдетесь по местам моей юности.

– Ну, если гроза утихнет…

– Я на вас надеюсь.

В этот момент мне почудилось, что я разговариваю с Кейманом. Точно так же, намеками, двусмысленными фразами, недомолвками. Называется, почувствуй разницу. Кейман хоть и воспитывал с высоты своего божественно-директорского опыта, но не угрожал. А от Акориона буквально исходили волны чего-то темного и пугающего.

Некоторое время, минут пятнадцать, показавшиеся мне вечностью, мы просто ели горячее. Кто-то ел, а кто-то ковырялся вилкой в креветках под сливочной шапкой и уныло молился Кросту.

Ну… если фразу «Да чтоб ты сдох, скотина такая, вылези из койки Ясперы и помоги мне!» вообще засчитают за молитву.

Значит, Силбрис создала Таара… черт, это первая связующая с богиней ниточка, которую я прочувствовала. Я вспомнила острова, природу, убаюкивающий шум моря и подумала, что это место никак не вяжется с богиней смерти и хаоса. Оно теплое, почти идеальное.

Когда принесли десерт – нежный и теплый сливочный крем с золотистой корочкой, Акорион вдруг поднялся. Я вздрогнула, что снова не укрылось от взгляда Рианнон.

– Прошу меня извинить за наглость, леди, однако я счел невежливым явиться в гости без небольшого сюрприза. Деллин, прошу…

Я получила небольшую узкую коробочку, сантиметров пять шириной, а Рианнон – бутылку какого-то напитка насыщенного фиолетового цвета. Боги… если я сегодня выживу, то разобью эту бутылку ко всем чертям, неизвестно, что он туда подмешал.

– Не стоило, – с трудом выговорила я. – Принимать подарки от незнакомого мужчины немного… неловко.

– Бросьте, Деллин, мне кажется, мы с вами знакомы уже несколько жизней. Откройте. Я не знал, что вы адептка школы, но подумал, что вам может понравиться.

Закладка. Слава богам, не украшение, не какая-нибудь мерзость. Просто серебряная закладка в виде перышка, инкрустированная камнями – такими же, как на украшениях, что Акорион присылал раньше. Я готова поклясться, что закладка из коллекции Таары, но прикосновение к холодному металлу не рождает внутри никаких чувств. Просто безделушка… древняя, безумно ценная, но пустая.

– Благодарю.

– Очень красивая, Дэвид. У вас тонкий вкус. – Леди Найтингрин просияла.

Зачем-то вместо того, чтобы убрать закладку обратно в коробку, я сунула ее в карман платья. Без кулона там было как-то пусто.

– Гроза утихла, – улыбнулся Акорион. – Рианнон? Деллин? Что насчет прогулки?

– О, – рассмеялась леди Найтингрин, – я уже слишком стара для вечерних променадов. Деллин, покажи Дэвиду сад. А затем возвращайтесь, я распоряжусь насчет кофе и сырной тарелки. Здесь неподалеку отличная сыроварня.

– Рианнон, – Акорион склонил голову, – боюсь, после прогулки я должен буду вернуться в гостиницу, где остановился. Ночью это делать небезопасно.

– Дэвид, вы можете остаться у нас. Я распоряжусь, чтобы для вас приготовили комнату.

– Не надо! – вырвалось у меня. – То есть… я имею в виду, у господина Даркхолда наверняка много дел, а мы его отвлекаем.

– Я был бы рад, Рианнон. И еще больше был бы рад увидеть, как вы переносите созданные шедевры на бумагу и как Деллин воплощает новые образы. Как спонсор вашей коллекции, я ведь могу одним глазом взглянуть на утреннюю работу, верно?

– Вам можно все, Дэвид. Не рискуйте, пользоваться магией в нетрезвом состоянии опасно. Оставайтесь.

Ха! Надо будет выпустить ее с этой лекцией к нам в школу, ибо адепты на трезвую голову на вечеринках принципиально не колдуют. И ничего, пока все живы, только чуланы да люстры страдают.

– Тогда позволю себе наглость и воспользуюсь гостеприимством. Деллин, так что насчет прогулки? Проветрить голову после вина, пообщаться в неформальной обстановке, обсудить варианты… дальнейшего сотрудничества.

– Только не уведите у меня модель, Дэвид. Я буду разочарована, если вы узнаете все мои секреты и откроете свой модный дом.

– Рианнон, вы неподражаемы, и я не смею даже дышать в сторону вашего гения.

– Меня сейчас стошнит, – себе под нос пробормотала я.

Может, и впрямь лучше выйти на воздух.

Руки дрожали, когда я ступила на крыльцо и вдохнула запах дождя. Гроза закончилась, оставила после себя влажную листву, прохладу и темные пятна водорослей на пляже. Я медленно брела к самой кромке воды, надеясь, что она немного успокоит.

Это непросто. Контролировать чувства, чтобы не вышло беды, переживать наяву те десятки снов, в которых я всегда была во власти темного бога. Но в то же время это отвлекало, не давало погрузиться в пучину отчаяния. Я шла и думала о том, как сохранить человеческий облик, как не превратиться в прежнюю версию собственной души.

А не о том, как мне страшно рядом с Акорионом.

– Хватит, любовь моя, прекрати шипеть и царапаться. Ничего не изменить, ты же и сама понимаешь. Я останусь рядом с тобой, у нас уговор. Тебе меня не обыграть, не смутить, не удивить дерзостью. Та вспышка во сне… когда ты нашла Джораха – она была интересным опытом, но не думаешь же ты, что я допущу подобное?

Я сжала закладку в кармане платья и стиснула зубы.

– Что за ночь… здесь они волшебные. Я помню, как ты сказала, что хочешь создать место, где мы будем только вдвоем. Это был твой сюрприз мне… прекрасные острова, на которых мы провели множество часов любви. Здесь я дарил тебе крылья.

– Что тебе нужно? Чего ты хочешь, Акорион? – спросила я.

– Я же сказал. Тебя.

– Я в глобальном смысле. Какая цель всего этого? Свести меня с ума? Досадить Кейману? К чему ты стремишься, где видишь себя в конце?

– А ты не понимаешь?

Он поравнялся со мной и, наплевав на сопротивление, взял за руку. Со стороны мы смотрелись как парочка влюбленных, прогуливающихся вдоль берега. Хотя мне повезло, что территория дома, что снимала леди Найтингрин, была закрыта от посторонних и на пляже в такой час нам никто не встретился.

– Я хочу вернуть свой мир, Деллин. Свою жизнь. Все, что он отнял. Я хочу силу. Власть. Статус бога. Любимую женщину. И мести. За сотни лет, проведенных в этой помойке под названием Земля. За отнятую магию. За то, что моя сестра, моя любовь, в теле восемнадцатилетней девчонки, испытывает ко мне отвращение. За то, что ОН катается как сыр в масле. Вот чего я хочу. И ты либо будешь моей… я сделаю все, чтобы была моей. Либо не будешь ничьей, и в особенности, Таара, ты не достанешься Кросту.

Я вырвала руку из его почти железной хватки, отскочив на полметра. Нога увязла в песке, я чуть было не упала, но, коснувшись пальцами кромки воды, устояла.

– Я не она! – рыкнула с такой ненавистью в голосе, что в воздухе вспыхнули знакомые искры.

– Пока нет. Но это ненадолго. Я верну твои воспоминания, я верну чувства ко мне, верну твою власть, моя девочка. Будет больно… сложно… но ты поймешь. Однажды ты поймешь: что бы я ни делал, я делаю это для тебя. Иди ко мне, я не могу ждать ночи, я столько лет не мог тебя коснуться!

С этими словами Акорион сомкнул пальцы на моем запястье и притянул к себе. Показалось, руку обожгло раскаленным железом. Холодные твердые губы впились в мои жестким поцелуем, лишенным даже капельки нежности. Слова явно расходились с делом, любимую женщину так не целуют. И хоть у меня совсем мало опыта, всего два поцелуя на счету, и оба – с разными мужчинами, каждый был лучше, чем этот.

Меня захлестнуло смесью паники и злости, физическая беспомощность выводила из себя, и к ней же примешивалась магическая – Акорион обхватил мое запястье как раз поверх браслета, от чего крупицы больно врезались в кожу. Он, может, и не обладал мощью бога, не восстановил свою силу до конца, но на Земле не пренебрегал спортом. Я могла бесконечно пытаться вырваться из стальной хватки.

Он крепче прижал меня к себе – и бедро что-то укололо. Закладка! Я сунула ее в карман, особо не думая, зачем она мне нужна, просто убрала с глаз подальше. А сейчас вцепилась, как в спасательный круг.

И когда Акорион языком раздвинул мои губы, я вытащила закладку, а затем размахнулась с такой силой, что чуть было не упала в обнимку с темным богом. Серебро врезалось в шею мужчины, пробило кожу – и черная кровь хлынула на светлую рубашку. Акорион выругался и отшатнулся, а я судорожно вдохнула воздух, доступа к которому лишил поцелуй. Поморщившись, Акорион вытащил из шеи закладку и зажал рану рукой.

– Зря. – Он сплюнул на землю.

Во взгляде не осталось даже притворной заботы.

– Теперь я не буду так нежен…

– Как и я, – раздался спокойный голос Кеймана с непривычными нотками ледяного металла.

Акорион расхохотался. А кровь все стекала между пальцами на белый песок – и дымилась.

– Так и знал, что помешаешь нашему празднику. Крост… знаешь, я тебе даже рад. Ностальгия накатывает… честно говоря, надеялся, что ты не явишься. Впрочем… неужели ты не скучал? Смотри… мы снова здесь, я, ты и Таара. Скажи, хотя бы часть тебя хочет ее как раньше?

Кейман сделал несколько шагов вперед, оттеснив меня за спину.

– Деллин, иди в дом, – бросил он мне.

Акорион снова рассмеялся, воздел глаза к небу и вздохнул.

– Как это трогательно! Какая забота. Готов закрыть ее своим телом… расплачиваешься за нож в спину? А ведь она тебе доверяла… любила. Несмотря ни на что, любила тебя, а ты ее предал. Давай спросим у малышки Деллин, помнит ли она, как умирала у тебя на руках? Пока еще нет, но ведь это вопрос времени, не так ли?

– Делл, иди в дом.

Я развернулась, сделав несколько неуклюжих шагов по песку. Теперь дрожали еще и ноги, кратковременный всплеск адреналина сошел на нет, оставил мне выжженное поле вместо решимости.

– Что, он изобразил добренького бога, и ты поверила? Рассказал тебе трогательную историю, как я соблазнил его жену, свел ее с ума, и ему пришлось ее убить? Красиво, не спорю. А хочешь мою версию событий? Она как-то больше близка Тааре… уж поверь.

– Деллин, уходи! – рявкнул Кейман.

Но я почему-то застыла, чувствуя, как ноги утопают в мокром рыхлом песке.

– Расскажи ей, Крост! О том времени, когда тебя все устраивало. Когда ты был совсем не против…

Я не выдержала первой. Растерла между пальцев крупицу, взмахнула рукой, отправив в Акориона сразу пучок молний. Бога откинуло назад, он перестал прижимать руку к шее – и кровь хлынула ручьем. Меня замутило.

Пошатываясь, Акорион поднялся.

– Я предупредил тебя, любовь моя. Если узнаю, что ты с кем-то… бойня в школе покажется тебе возней в песочнице по сравнению с тем, что я сделаю.

Он растворился в черной дымке, поднялся в воздух бесплотным туманом – и вскоре исчез, оставил только ночь и звезды над головами. И медленный, размеренный шум моря.

– Ты опоздал, – спустя долгую минуту произнесла я.

– Мне нужно время, чтобы добраться, я не появляюсь из воздуха по мановению волшебной палочки.

– Тебе не кажется, что ирония здесь неуместна?

Кейман устало потер глаза рукой.

– Прости. Я не выспался.

– А я не высплюсь сегодня. И еще ночей двадцать… Как он попал в дом? Как наплевал на всю твою хваленую защиту?! Кейман, что мне теперь делать, да он будет зверствовать, пока я не соглашусь на все его условия!

– У него не так много сил. Деллин, Акорион использовал Оллиса не только потому, что был заперт на Земле, но и потому, что у Оллиса были деньги, сила, доступ к артефактам. Нужно время, чтобы бог восстановился. Сейчас Акорион опасен, но победим.

– И ты ждешь, пока он станет всесильным. На кой? Чтобы сражаться на равных? Еще бы белую перчатку приготовил, на дуэль его вызвать.

– Я тоже восстанавливаюсь. Как и Акорион, я сотни лет не использовал большую часть собственной силы. Мне нужно время, и вопрос только в том, кто использует это время эффективнее и победит.

Мы замолчали. Небо снова затягивали тучи, и я была не уверена, что в том нет моей вины. Но вряд ли смогла бы успокоиться, вернуть чистое небо и пойти спать после встряски, устроенной темным богом.

– Что он имел в виду? Про вас с Таарой? Кейман, я все равно узнаю, Сайлер подарил мне книгу легенд. Может, в ней и нет всей правды, но точно есть отдаленно напоминающая ее ложь.

– Я наделал много ошибок, Деллин. За некоторые из них плачу до сих пор. За некоторые заплатила Таара. Ну а некоторые ударили даже по тебе. Я не горжусь прошлым, но в нем было всякое. Если хочешь – читай свои книги и расти ненависть ко мне. Но некоторые вещи я хочу оставить себе. Тебе эти знания только причинят лишнюю боль.

Я с шумом сглотнула и отвернулась к морю. Только бы успокоиться, посмотреть на волны, закрыть глаза – и очутиться там, где нет никаких забот, нет этой чертовой сложной жизни, в которой над головами окружающих тебя людей не висит строка состояния с уровнем их «хорошести».

В руке все еще сжимала закладку со следами темной крови. Они блестели в звездном свете, напоминая вкрапления черного опала, которым было щедро инкрустировано украшение.

– Это тоже из ее коллекции? – спросила я, протянув закладку Кейману.

– Да.

– И зачем он их мне таскает? Сразу весь ящик вернуть не может?

– Он играет. Это же Акорион.

Это прозвучало так, словно я прекрасно знала, кто такой Акорион. Мол, ну что ты хочешь, вспомни, он всегда таким был. А я-то не помню! И не уверена, что хочу.

– Больше никогда не буду к тебе приставать, – задумчиво хмыкнул Кейман, очищая закладку. – И ди Файра предупрежу. Ты сможешь закончить работу завтра и вернуться в школу? Там будет проще тебя защитить. Я не должен был отпускать тебя сюда, но надеялся, здесь ты восстановишься быстрее.

– Думаю, смогу. Ты заберешь Брину? Я не хочу ее здесь оставлять.

– Конечно. Идем в дом, уже поздно. Тебе надо успокоиться.

– Вряд ли я сегодня усну.

– Я с тобой посижу. Все будет нормально.

Не будет. Мы оба это знаем, но продолжаем играть в игру «правда или ложь». Будет как угодно: хорошо, плохо, просто по-другому, но нормально уже не будет. Да что вообще нормального может быть в мире, где надо платить, чтобы долбануть током гребаного психа, который к тебе пристает?!

Была бы я богиней, давно бы уже раздала всем неограниченный запас магии.

– Как хорошо, что ты всего лишь адептка, – хмыкнул Кейман.

Я что, сказала это вслух?!