Аннаянска, сумасбродная великая княжна

КОММЕНТАРИИ

Послесловие к пьесе — А. С. Ромм

Примечания к пьесе и предисловию автора — С. Л. Сухарев

Новый этап творческой эволюции Шоу начался вместе с Великой Октябрьской социалистической революцией.

Драматург оказался в числе тех представителей передовой интеллигенции мира, кто безоговорочно принял русский революционный переворот и дал ему справедливую оценку. Поняв мировое значение Октябрьских событий. Шоу увидел в них начало новой эпохи в истории человечества. Эту позицию, определившуюся уже в самом начале революции. Шоу неизменно сохранял и в дальнейшем. На протяжении всей своей последующей жизни он с неослабевающим интересом следил за быстрым ростом социалистического государства и неоднократно высказывался о нем в духе горячего сочувствия. Дружба с СССР и контакты с выдающимися русскими политическими и литературными деятелями сыграли важную роль в писательской биографии Шоу и наложили заметный отпечаток на его творчество.

Октябрьская революция и возникновение Советского Союза произвели решающие сдвиги в мировоззрении драматурга. Революционная гроза, пронесшаяся над миром, окончательно развеяла его иллюзии относительно возможности исправления и усовершенствования существующей социальной системы. Укрепив представление Шоу об обреченности буржуазной цивилизации, события русской жизни убедили его и в полной несостоятельности буржуазного парламентаризма. В статье «Диктатура пролетариата» (1912) драматург заявил о том, что «политическая машина капитализма не способна произвести социализм так же, как швейная машина жарить яйца»[8]. Придя к такому выводу. Шоу с присущей ему логической последовательностью предпринял реабилитацию насилия как средства преобразования действительности.

В той же статье «Диктатура пролетариата» он говорит о необходимости уничтожения контрреволюции и контрреволюционеров, так как «малейшая слабость по отношению к ним может вернуть страну в состояние царизма, когда рабочие жили в подвалах и получали гроши и когда женщин держали в тюрьмах только за то, что они учили детей грамоте».

Толкнув драматурга на путь переоценки фабианских ценностей, революция вместе с тем содействовала и укреплению некоторых принципов его жизненной философии. Революционные свершения русского народа усилили его веру в могущество воли и разума людей, в их неограниченные творческие возможности, в право и способность переделывать мир. Все происходящее в России он воспринял как грандиозный эксперимент ищущего и творящего человеческого духа. При всей односторонности и сомнительности такого чисто интеллектуального взгляда, он во многих отношениях оказался творчески состоятельным. На его основе была создана монументальная драматическая пенталогия Шоу «Назад к Мафусаилу» (1918–1920).

Представление Шоу о революции как о могучем взрыве жизненной энергии еще до создания пенталогии воплотилось в небольшой пьеске «Аннаянска». В образе ее главной героини — волевой, сильной женщины, наделенной ясным умом и большой смелостью, воплотилась «душа» революции. Ее появление подготовлено ранее созданными пьесами Шоу. Ведя свое происхождение и от Виви Уоррен, и от Барбары Андершафт, и от героини маленького музыкального фарса «Лечение музыкой», эта мужественная женщина — воительница, в свою очередь, предвосхищает появление таких характеров, как Жанна д’Арк («Святая Иоанна»), миллионерша Епифания («Миллионерша»). Шоу реализует в них свою концепцию о биологическом превосходстве женщин как носительниц «Жизненной силы» над мужчинами, которые лишь по недоразумению пользуются репутацией «сильного пола». Несмотря на то, что события его пьесы происходят в вымышленной стране Беотии, драматург пытается создать ощущение некоторой национальной специфики. В действиях героини пьесы можно усмотреть отдаленную аналогию с поведением Екатерины II, которая, как и Аннаянска, явилась к солдатам, переодевшись в офицерский мундир, и обратилась к ним с призывом бороться за правое дело.

Написанная в условной манере, эта пьеса по форме своего драматического построения уже приближается к гротескно-фантастическим пьесам (так называемым экстраваганцам), составившим основную часть творческого наследия позднего Шоу.