Анонимные Ведьмы. Общество отказавшихся от магии.

Глава 10. Падение

В субботу вечером подъехавшему на харлее Адаму хватило одного взгляда на меня — стоящую на тротуаре в костюме Евы, — чтобы чуть не свалиться с мотоцикла.

— Проклятье, — пробормотал он, разглядывая на мне фиговые листья. Или, скорее, их отсутствие. — Ты выглядишь…

— Сногсшибательно? — Я перекинула через плечо волосы, украшенные крошечными цветами гипсофилы. — Лучше, чем настоящая?

— О, да. Намного лучше. — Он оглядел меня с ног до головы. — Эймс, ты же почти голая.

Я накинула плащ и завязала пояс. Если бы не Кейша, я была бы не почти, а совсем голой. Она прошлась по ближайшим цветочным лавкам и накупила искусственного плюща и ромашек. Мы нашили их вместе с гипсофилой в художественном беспорядке на трико телесного цвета, а остатки Кейша вплела мне в волосы. Сейчас я походила, скорее, на порочную Мать Природу, чем на Мать Рода Человеческого, но, по крайней мере, моя задница была прикрыта. Фиговый листок, который изначально пришили к этому трико, не прикрыл бы и попы муравья, не то, что мою.

— А твой костюм где? — спросила я, аккуратно надевая шлем, стараясь не примять прическу.

— Тяжело излучать мужественность, когда едешь на харлее в одном фиговом листке. К тому же, это неудобно. Я переоденусь на станции.

Я залезла на байк позади Адама и с удовольствием провела ладонями по его животу. Крепкий и накаченный, мускулы перекатывались под моими пальцами, когда Адам заводил своего железного друга.

Когда мы подъехали к пожарной станции, вечеринка была в самом разгаре. На тротуаре рядом со входом Ромео и Джульетта разговаривали с Мэрилин и Джо ДиМаджо. Бутч и Санденс оттачивали мастерство в скоростном выхватывании пистолетов из кобуры, пытаясь при этом не разлить свои порции пунша. Играющая в здании музыка пульсировала и вибрацией прокатывалась от фасада к парковке.

Часть станции превратили в танцплощадку: каждый угол декорировали паутиной и могильными плитами, навели пунш кроваво-красного цвета. Пока мы продирались сквозь толпу празднующих, Адам несколько раз останавливался, чтобы поприветствовать коллег и представить меня. Они так пялились на мою природную красоту, обернутую плющом и ромашками, что не могли и двух слов связать. В другой раз я бы принялась флиртовать с каждым встречным, но сегодня почему-то только краснела и сильнее цеплялась за руку Адама.

Стоило нам подняться наверх, Адам пошел переодеваться, а я стала бродить и смотреть, что тут и как. Прошла мимо зоны отдыха, потом прикинула, не попробовать ли съехать по шесту… Вспомнив про свою врожденную неуклюжесть и то, что я была одета в трико, украшенное цветами, я отмахнулась от этой идеи. Не стоит конфузиться перед Биллом и Хиллари Клинтонами. Никогда не знаешь наперед, а вдруг в Белом Доме появится вакансия для бывшей ведьмы?

Пройдя дальше, я оказалась в маленьком темном коридоре. По одну сторону находились ванная и туалет, а по другую кладовка. Впереди сквозь стеклянную дверь кабинета сверкали огни. Это явно была не светомузыка с дискотеки внизу, поэтому я решила, что в комнате мигает готовая вот-вот взорваться лампочка.

Подойдя ближе, я остановилась как вкопанная. За стеклянной перегородкой Люцифер дрался с каким-то мужчиной. Крылатое светящееся создание обменивалось ударами с моим бывшим, словно мастер спорта по борьбе. Каждый выпад, каждый пинок, каждая затрещина сопровождались вспышками света.

У меня перехватило дыхание, и я как завороженная смотрела на их опасный танец: то пригнутся, то развернутся, то взлетят… Казалось, их силы равны.

Словно почувствовав мое присутствие, ангел вдруг остановился и повернул голову. Наши взгляды пересеклись, и по моей спине резко пробежали мурашки. Его губы растянулись, но в этой улыбке не было ничего доброго. Кровь застыла в моих жилах.

Люцифер проследил за взглядом ангела, и, стоило ему увидеть меня, как его глаза переполнила тревога. Он даже не обратил внимания на мой облегающий костюм. Нет, он кинулся к дверям офиса, но ангел схватил его за горло, не позволяя двинуться дальше. Люк смог выдавить из себя только одно слово:

— Беги!

Повинуясь внезапно проснувшимся инстинктам, я попятилась, но, развернувшись, чтобы бежать, наткнулась на кресло и в падении ударилась головой о кулер.

Боль — резкая и сильная — взорвалась где-то в виске, и все погрузилось в темноту.

Сквозь туман в моем сознании прорвался голос:

— Эми Эвелин Этвуд, приказываю тебе открыть глаза.

Я пару раз моргнула, пытаясь повиноваться, хотя мне этого и не хотелось. За правым ухом пульсировала тупая боль, которая только усилилась, когда я посмотрела на свет, льющийся от лица ангела. Моргнув еще раз, я прищурилась, чтобы рассмотреть его получше. Его лик обрамляли длинные волнистые светлые волосы, черты лица казались, скорее, женскими, чем мужскими. Глаза глубокого синего цвета ничего не выражали.

— Где Адам? — прохрипела я. — Что ты сделал с Люцифером? Если ты ранил хоть кого-то из них, клянусь…

Он провел пальцем по моему лбу.

— Они на пожарной станции. Им не причинено никакого вреда.

Отмахнувшись от его руки, я села и огляделась по сторонам: вдалеке возвышались одетые в облака горы, до них раскинулись луга, через которые текла речка с чистейшей водой, их перемежали деревья, в чьей листве, заливаясь трелями, прятались птицы. Повсюду бродили животные. Полная гармония. Мое сердце забилось сильнее, и я почесала голову:

— А мы где?

Ангел смотрел на прекрасный сад, расстилающийся перед нами.

— Разве ты не узнаешь это место?

О, Боже.

В прямом смысле этого слова.

— Я умерла? — Меня начало трясти. — Это небеса?

Ангел усмехнулся и взял меня за руку.

— Меня зовут Габриэль, а это Эдем.

Я думала, что его прикосновение будет теплым, но оно оказалось ни теплым, ни холодным. Ощущения такие, словно мне под кожу забрались пауки. Одернув ладонь, я, пошатываясь, попыталась встать.

— На Эдем совсем не похоже, — сказала я, обхватывая себя руками и сминая маленькие цветочки, украшающие костюм. — Где дома? Заповедник? Мое кафе-мороженое?

— Эми, ты находишься на распутье, там, где добро пересекается со злом. Это библейский Эдем.

— А-а-а-а, — протянула я в полной уверенности, что сошла с ума. — Тот Эдем. — Мой смех прозвучал неискренне и натянуто. Неудивительно, я была в шоке. — Ну, конечно же. Я так и подумала.

Взгляд Габриэля задержался на жирафе, медленно объедающем листву с ближайшего дерева.

— Адам вернулся на землю, потому что ему дали еще один шанс воспротивиться искушению. Из всех смертных он выбрал тебя, чтобы вы вместе прошли это испытание. — Он снова посмотрел на меня. — Ты должна быть мудрее и сильнее Евы и отринуть Сатану, иначе человечество снова погрязнет в грехе и попадет в геенну огненную.

Верно. Кто-нибудь, ударьте меня по голове, чтобы я очнулась и вернулась в реальность. Оглянувшись по сторонам в поисках хоть чего-то знакомого, я снова поежилась: ничто не напоминало мой родной Эдем. Должно быть, это какой-то трюк.

— Хорошо сработано. — Мой нервный смех больше походил на визг Элвина-бурундука. — Вы с друзьями Адама прикалываетесь надо мной?

— Прикалываемся?

— Ну да, знаешь, хотите меня развести. — Я обернулась. — Где камера?

— Нет никакой камеры. Тут вообще нет никакой техники.

— Ну, конечно есть. — Мой голос начал срываться. — Это все иллюзия. Надо признать очень качественная, но я бы лучше вернулась на вечеринку.

Габриэль стоял и хранил молчание, не сводя с меня глаз. Его крылья чуть дернулись, и меня омыло силой, пропитанной нетерпением.

Я встретила его вызывающий взгляд и потребовала:

— Скажи, что это иллюзия.

— Нет, Эми. Это Эдем.

Я снова посмотрела на прекрасный пейзаж. Вот она я — стою в райском саду с ангелом, которого все считают правой рукой Бога. Я закусила язык. Да, стоило прислушаться к словам Люка.

Ад и Преисподняя, ненавижу, когда он прав.

— На случай, если все это происходит на самом деле, — начала я, пытаясь наладить диалог с ангелом. — Должна сказать, я не лучшая кандидатура на эту работу. Люцифер — Сатана — и я… если ты не в курсе, у нас с ним общее прошлое.

Вздох Габриэля был еле слышным.

— Сатана утверждает, что ты довольно успешно ему сопротивляешься.

Все, хватит.

— Понимаешь, даже дав обет покончить с колдовством, я все еще связана контрактом. Давным-давно я продала ему душу. Так что…

Крылья Габриэля снова дернулись, и, почувствовав всполох раздражения, я поняла, что они — отражение его эмоций.

— Может, тебе стоит смотреть на это, как на возможность искупления?

Искупление. В данный момент, я не была уверена, что так уж сильно его хочу. Если придется провести вечность рядом со стариной Гэбом, смотрящим на меня холодными голубыми глазами и постоянно машущим крыльями… увольте.

— Сейчас я хочу вернуться на пожарную станцию.

Еще один взмах. Я даже не подозревала, что такое возможно, но его глаза стали еще холоднее.

— Эми, помоги Адаму. Что бы тебе ни предлагал Сатана, помни — это обман. Бог надеется, что ты поможешь спасти человечество. Я на тебя полагаюсь. — Он расправил крылья и крепко взял меня за руку. — Да, кстати, у тебя на все про все три дня.

Открыв глаза, я увидела склоненного надо мной Адама. В его глазах застыла тревога.

— Эми, что случилось? С тобой все в порядке?

Он помог мне сесть. И хотя боль в голове стала почти невыносимой, облегчение, которое я испытала, было сильнее. Я снова находилась в темном коридоре второго этажа пожарной станции. Захлебываясь нервным смехом, я схватила Адама за руку и попыталась встать, но пошатнулась.

Адам обхватил меня покрепче.

— Ой-ёй, полегче.

Я потерла висок.

— Видимо, я упала и вырубилась.

Адам нежно коснулся пальцами больной точки, и перед моими глазами промелькнули образы Эдема. Того самого.

— А потом мне приснился сон о райском саде. Об Эдеме.

Адам моргнул, и его пальцы застыли на месте.

— Давай приложим к шишке лед.

Спустя двадцать минут, врач скорой помощи подтвердил, что моему здоровью ничто не угрожает, но предложил проехаться до больницы. Я отказалась, и Адам отвез меня домой. Он намекнул, что не против остаться у меня на случай, если я все-таки умудрилась получить сотрясение мозга. У меня не было сил и очень хотелось, чтобы он был рядом, поэтому я согласилась.

Он хлопотал надо мной, как наседка: заварил ромашковый чай, помог вытащить из волос все цветы и уложил в постель. Адам все еще был в своем трико, и, прежде чем закрыть глаза, я еще раз насладилась его видом.

— В этом костюме, так и хочется с тобой согрешить, — поддразнила его я. — Прости, что испортила наш вечер.

Он погладил меня по щеке.

— Ничего ты не испортила. У нас впереди куча времени.

В моей голове эхом прокатился голос Габриэля: у тебя на все про все три дня.

В душу закралось нехорошее предчувствие.

— А что у нас через три дня?

— Через три? — Он задумался на секунду. — Хэллоуин.

Ну, конечно. Испытание придется на Ночь Всех Святых. Я уже ее ждала. Мы с ведьмами общества «АВ» договорились, что соберемся у Марши и будем смотреть фильмы с Дрю Берримор, чтобы чем-нибудь отвлечься от мыслей о магии, и удержаться подальше от наших волшебных палочек.

Со стороны кухни донеслось пиликанье.

— Мой пэйджер, — сказал Адам, выбегая из спальни. Он вернулся, робко улыбаясь. — Код Красный. Пожар на заводе за городом. Мне надо идти, но я не могу тебя бросить. Вдруг ты снова потеряешь сознание.

— Иди. — Я махнула рукой. — Позвоню Кейше, и она со мной побудет. Она живет всего в двух кварталах отсюда.

— Уверена?

— Да.

Он легонько поцеловал меня в лоб и протянул мне мобильник.

— Лежи и отдыхай. Ничего не делай. Я вернусь, как только смогу.

Стоило мне услышать рокот мотоцикла, как на меня накатила волна горячего воздуха. В затененном углу комнаты появился Люцифер.

— О-о-о-о, ну скажи, что это не ты устроил пожар, — простонала я.

Его лицо было хмурым. Даже более мрачным, чем обычно.

— Это не я устроил пожар. А теперь рассказывай, что произошло.

Я слишком устала, чтобы притворяться, что не понимаю, о чем он.

— Твой приятель-ангел перенес меня в Эдем. В тот самый. Сказал, что я могу помочь Адаму все тут переделать заново. Спасти человечество от греха… и все такое.

Я ждала, что Люк рассмеется. Скажет, что мне все привиделось.

— Габриэль искусный лжец.

Закрыв глаза, я пожелала, чтобы этой ночи никогда не было. Кроме той части, где Адам разгуливает с фиговым листком спереди.

— Габриэль — ангел. Посланник Божий. Он не может лгать.

— Он ангел, обладающий свободой воли. Как и я. Ради достижения цели, лгать совсем не трудно.

Я чуть-чуть приоткрыла веки.

— Ты больше не ангел. Бог турнул тебя оттуда, помнишь?

— Потому что я сам захотел стать богом. Габриэль ничем от меня не отличается.

Что-то екнуло у меня в душе.

— Верно, ему втемяшилось пойти по твоим стопам, у тебя же все так хорошо получилось.

Скрестив руки на груди и поглаживая бородку, Люцифер двинулся к кровати.

— А он сообщил, что случится, если тебе удастся удержать Адама от искушения?

— Я же сказала: мы спасем человечество и избавимся от греха.

— И ты согласилась?

— Это же очевидно. С чего мне отказываться?

— Сейчас все на Земле рождены в грехе. — Люк начал ходить туда-сюда. — Как думаешь, что произойдет, если ты вернешь людей в Рай, где ему нет места?

Мозг отказывался работать.

— Не знаю. Что именно?

— Они прекратят свое существование. Пф-ф-ф-ф-ф. — Он щелкнул пальцами. — Ты, малышка Эми Этвуд, будешь виновна в уничтожении человечества. Правда, у тебя останется Адам.

Все? Пф-ф-ф-ф-ф? Я с трудом сглотнула.

— Бог на такое не пошел бы.

Люк поднял палец, делая акцент на своей мысли:

— А ты разве с Богом разговаривала?

— Нет, — вздохнула я. — Только с Габриэлем.

— Не думаешь, что нечто столь грандиозное Бог обсудил бы с тобой лично?

Я скривилась от головной боли.

— Я думаю, что ты пытаешься обвести меня вокруг пальца. — Я потерла лоб, стараясь облегчить боль. — Если не станет греха, исчезнешь и ты.

Люцифер прошел на кухню, и я услышала шорох. Хорошо знакомый звук. У меня аж слюнки потекли. Люк вернулся. Сел на край кровати и протянул мне три квадратика Dove.

— Может я и падший, но все-таки ангел, Эми. Если Габриэлю удастся создать новый Эдем, используя для этого Адама и тебя, он станет в этом раю Богом, но я никуда не денусь. И не перестану соблазнять тебя, в надежде, что ты ко мне вернешься.

Я хотела бы не обращать внимания на шоколад, и на слова дьявола, но поймала себя на том, что тянусь к первому и прислушиваюсь ко вторым.

— Почему? — спросила я минуту спустя, когда шоколад растаял у меня на языке. — Почему я для тебя так важна?

Он очень грустно улыбнулся.

— Потому что, Эми… — Люк коснулся шишки у меня за ухом и боль исчезла. — Потому что я тебя люблю.