Анонимный звонок

Глава 8

В этом подобии бара на бульваре Уилшир было прохладно и тихо. В такой обстановке любой человек мог расслабиться. Любой, но не Моррис Даррах. Он сидел напротив меня за столиком с таким выражением лица, будто ему только что выдернули три зуба и никто не побеспокоился дать ему обезболивающего лекарства.

— Я погиб! — возбужденно воскликнул он. — Мне надо выйти отсюда и перерезать себе глотку прямо сейчас. Так будет легче!

— Вы считаете, что дела обстоят столь скверно? — спросил я.

— Ден Ларсен собирается финансировать съемки фильма? — Он издал страшный булькающий звук где-то в глубине горла, который я с натяжкой принял за циничный смех. — Вы знаете, что это означает? Он выжмет из меня абсолютно все, до последнего гривенника! Даже пятака! А если я заартачусь и попытаюсь возражать, то он пошлет ко мне одного из своих головорезов, и я схлопочу то же, что получил Вилли Шульц!

— Вы собираетесь просто отсиживаться тут и хныкать? — спросил я его, сохраняя спокойствие. — Или вы все же желаете, чтобы я отыскал Глорию Клюн?

— Для кого? — Он безразлично пожал плечами. — Для Дена Ларсена, не для меня! Я конченый человек!

— О'кей, — огрызнулся я. — Значит, теперь я возвращаюсь к своему первоначальному клиенту. До свидания, мистер Даррах. Знакомство с вами не доставило мне совершенно никакого удовольствия.

— Подождите! — Тяжелые веки сомкнулись, потом пару раз моргнули и опять раскрылись. — Может быть, я что-то смогу спасти после крушения своей жизни. Без Глории Клюн ни для кого ничего не светит, верно?

— Вы можете оказать, мистер Даррах, действительно большую поддержку только одним путем, — со всей искренностью заявил я. — Знаю, что это будет противно всем вашим природным инстинктам, но думаю, что вы должны попытаться.

— Я согласен попытаться сделать что угодно, — хрипло отозвался он. — Скажите, что вы хотите, чтобы я сделал?

— Только перестаньте мне лгать, — сердито проворчал я.

Он вылупил глаза:

— Я, да чтобы лгал вам?.. Когда я вам соврал, мистер Холман?

— Относительно биографии Глории Клюн, — объяснил я. — Вы сказали мне, что узнали все о ней от Вилли Шульца. Вы говорили, что Джейсон Траверс просто умрет, если узнает правду о ней. А Джейсон Траверс рассказал мне о ее прежней жизни с колоритными подробностями. Вилли был ее сутенером до тех пор, пока Ларсен не забрал ее себе. И Вилли должен был бы быть сумасшедшим, чтобы открыть вам истину. — Я неопределенно пожал плечами. — Ну да ладно, а теперь скажите мне, что он просто спятил!

Даррах на некоторое время задумался. Он точно что-то обдумывал, потому что правая сторона его лица начала дергаться. Правая рука Морриса Дарраха могла бы знать о том, что делает его левая рука только одним способом — если схватила бы ее у запястья.

— Я все вам скажу, Холман, — наконец произнес он.

— Начинайте, — с раздражением предложил я. — Вы, поди, не были откровенным ни с кем за всю свою жизнь.

— Обо всем рассказала мне сама девушка, — начал он. — Под большим секретом. Как она обслуживала по вызову при сутенере Вилли. Ее регулярным клиентом был и Джейсон Траверс. Выложила всю подноготную! Как они придумали сделать из нее кинозвезду и одновременно одурачить Ларсена.

— У нее были основания признаваться вам во всем этом?

— Сама эта идея целиком захватила ее, — продолжал он. — А именно стать настоящей кинозвездой. Ей не хотелось, чтобы позже это сорвалось. Она предполагала, что если расскажет мне об этом поскорее, то, возможно, я смогу чем-то помочь ей в том, чтобы ее планы не сорвались.

— Например, в чем?

— Она сама не знала. — Он старался придать себе скромный вид. — Думаю, она поверила в меня.

— Она ошиблась, — буркнул я.

— Я думал об этом, — сказал он горячо. — Я чуть не рехнулся, пытаясь найти ответ. Конечно, ответ должен был быть. Но каков его смысл?

— Думаю, что вы могли бы начать с убийства Вилли, — подсказал я.

— Чтобы я убил Вилли? — Его правая рука вяло молотила по воздуху. — Да вы не в своем уме!

— Давайте еще раз пройдемся по всей этой истории с самого начала, — предложил я. — Я позвонил Манни Крюгеру и сказал ему, что меня интересует девушка по имени Глория Клюн. Он начал крутить вола за хвост, потому что считал своей обязанностью держать все в тайне, не разглашать планов создания кинозвезды. Потом решил, что вы о чем-то проговорились мне, и достаточно вспылил, чтобы назвать мне ваше имя. Затем он позвонил вам и попросил вас утрясти это. Вы занервничали так же, как и он, и позвонили мне. К ее имени у меня прибавилось еще одно — Вилли Шульца. Тогда вы велели Шульцу уладить это, верно?

— Да. — Он энергично кивнул. — Все это так.

— О'кей. По каким-то соображениям Вилли не захотел делать этого сам и нанял для исполнения просьбы Ральфа Джордана и его сестру.

— Я не знал об этом, — вставил он.

— Думаю, что вы продолжаете лгать, дружище, — одернул его я.

Тяжелые веки слегка приспустились.

— Знаете что, Холман? — прошептал он. — Теперь я раскусил вас. Вы говорили об анонимном клиенте? Вы мерзкий обманщик, все это проклятое время вы работали на Ларсена!

— Это не правда, — возразил я.

— Сделайте мне одолжение, — произнес он тонким голоском. — Выматывайте-ка отсюда к чертовой бабушке! Если мне и дальше придется сидеть здесь и созерцать вашу жалкую физиономию, то меня, возможно, стошнит!

Я вдруг сообразил, что в этом он прав. Если бы я оказался на его месте, то рассуждал бы точно так же. И в тот момент я был совершенно бессилен изменить его настроение. Поэтому я допил то, что оставалось в бокале, и вышел из бара. До моего дома в Беверли-Хиллз было пятнадцать минут езды, и когда я прибыл туда, самочувствие мое не улучшилось.

В гостиной на диване сидела Сара Джордан и читала журнал. Я решил, что она читает, потому что Сара держала журнал в руках, а на нос нацепила огромные круглые очки, каких мне не приходилось видеть за всю свою жизнь. Помимо очков на ней был бесформенный свитер и обтягивающие белые трусики.

— Хай! — Она спустила пониже на нос очки и посмотрела на меня поверх оправы. — Я великолепно поплавала в твоем бассейне и не ждала, что ты так скоро возвратишься домой, а то бы я опять оделась. Ты ведь сказал, что послеобеденные спектакли тебе не очень нравятся?

— Я бы не стал сожалеть о времени, — философски заметил я. — Только о деньгах.

— О деньгах? — Ее черные глаза стали холодными.

— Понятно, что о деньгах, — подтвердил я. — Я, конечно, признателен за вчерашнее «пробное» обслуживание, но во что мне будет обходиться все это впредь?

— Я полагаю, ты настоящий сукин сын! — Медленно выговорила она. — Но не дешевка.

— Ты могла бы объяснить мне… — проворчал я.

— Что? — Она посмотрела на меня с издевкой. — Что я профессиональная наложница по вызову? Разве это шокировало бы тебя, Рик? Или тебя волнует просто мысль о том, что тебе, возможно, придется раскошелиться за то, что вчера ты получил задаром?

Я плюхнулся в ближайшее кресло и закурил сигарету.

— Может быть, ты и права. — Я с раздражением пожал плечами — У меня сегодня выдался скверный день.

— Жаль. Может быть, попозже ты почувствуешь себя лучше. Почему бы тебе пока что не побиться головой о стенку? — Она поправила очки, подтолкнув их на переносицу, и продолжила чтение журнала.

— Знала ли ты о том, что Вилли Шульц был не просто сутенером? — спросил я как ни в чем не бывало. — Он также шантажировал некоторых клиентов своих подопечных наложниц.

— Да, знала, — ответила она, продолжая чтение.

— И это не беспокоило тебя?

— Это были их проблемы.

— Как обычно? — поинтересовался я. — Фотографии и все такое.

— Разве это имеет значение? — Она очень аккуратно перевернула страничку и продолжала чтение.

— Имеет, если один из шантажируемых клиентов Вилли решил пришить его, — сказал я.

Она опять опустила очки на кончик носа и посмотрела на меня поверх оправы:

— Ты искренне думаешь, что его убили именно поэтому?

— Мне бы не хотелось в это верить, — продолжал я. — Но такая возможность существует и от нее нельзя отмахнуться.

— Ральф помогал ему, — сказала она ровным голосом. — Ральф говорил, что с их стороны никогда не последуют агрессивные выпады, потому что Вилли проявлял настоящую осторожность и не тянул с них слишком много. Брал лишь порядка двойной оплаты, не больше.

— Сколько же стоили твои услуги?

— Ты что, хочешь получить эротическое удовольствие от разговора об этом? — Она опять уткнулась в журнал. — Триста долларов.

— Обычная ставка Глории равнялась четыремстам.

— Отличный рэкет! — В ее голосе появились нотки напряжения. — Почему бы тебе не попробовать заняться им самому? Иди и купи себе красивый вечерний наряд, и кто знает? Может быть, в первую же ночь ты заработаешь целых пять баксов. Если, конечно, не против получить их гривенниками и пятачками!

— Был ли когда-нибудь среди твоих клиентов Джейсон Траверс?

— Я никогда не запоминаю ни их фамилии, ни лица. — Она, разыграла целую пантомиму, давая понять, что она думает. — Можешь ты описать, как он выглядит от пояса и ниже?

— А Ден Ларсен?

— Нет, — решительно отрицала она.

— Есть ли у Глории Клюн брат или хотя бы постоянный ухажер?

— Мне это неизвестно. — Она громко зевнула. — Мне бы хотелось не бояться возвратиться домой, тогда бы я уехала к себе. Ты уже достал меня и знаешь об этом, Холман.

— Бывают моменты, когда я проедаю плешь самому себе, — признался я. — Какой исключительный для гурманов обед ты готовишь сегодня?

— Окрошку, — односложно бросила она. Зазвонил телефон, и я испытал чувство облегчения, потому что звонок положил конец нашему разговору. Я подошел к телефону, поднял трубку и сказал:

— Холман слушает.

— На Гавайях прекрасная погода, — раздался знакомый голос. — Если бы у вас была небольшая черная коробочка, вы могли бы узнать об этом и сами.

— Я кое-что припомнил вчера ночью, — отозвался я. — Даже с помощью небольшой черной коробочки вы не можете выйти на мой номер, да и вообще не можете подсоединиться к междугородным сетям. Поэтому тот ваш звонок якобы из Австралии и все остальное — просто липа. Вероятно, вы предварительно все записали на магнитофонную пленку, ведь так?

— На кассету, — весело подтвердил он.

— Вы здорово потрудились, мошенник! — сказал я.

— Я такой человек, который не боится трудностей и неприятностей, — продолжал он. — Так, скажите, что слышно насчет Глории Клюн?

— Я бы не стал больше беспокоиться о ней, — холодно посоветовал я ему. — Она умерла. — И повесил трубку.

Примерно через десять секунд телефон задребезжал опять. Но я возвратился в гостиную и опять сел. Примерно минуту спустя, когда беспрерывный трезвон стал действовать мне на нервы, Сара Джордан взглянула на меня поверх очков.

— Не собираюсь жаловаться, хотя я гостья в твоем доме и все такое, — изрекла она, — но неужели ты не слышишь, что звонит телефон?

— Пусть звонит, — ответил я ей.

— А-а! — И она опять уткнулась в журнал, а снова заговорила только секунд через двадцать:

— Это какая-то групповая игра?

— Предположим, что кто-то сказал вам, что ваш брат умер, — обратился я к ней. — А потом стал отказываться подходить к телефону, как бы долго вы ни звонили. Как бы вы поступили?

Она немного подумала об этом:

— Думаю, я схватила бы ближайшее такси и поехала бы к этим людям, чтобы выяснить, какого дьявола они затеяли.

— Мое предположение точно такое же, — радостно отозвался я.

Чтобы внести некоторое разнообразие, я подошел к телефону, поднял трубку. Через некоторое время писклявый голосок отчаянно заскулил, но я бросил трубку на аппарат и на этот раз.

— Просто дал ему знать, что я все еще здесь, но разговаривать с ним не собираюсь, — объяснил я.

Она закатила глаза. Было уже половина седьмого, время, чтобы выпить что-нибудь. Я зашел за стойку бара, поставил на стойку пару бокалов, и в этот момент телефон зазвонил опять.

— Водка с мартини и со льдом, — попросила для себя брюнетка. Она положила на диван свой журнал и очки, поднялась на ноги и аппетитно потянулась. — У меня появилась проблема.

— Какая? Скажем, надо ли положить один или два кусочка льда?

— Если Ральф попытается связаться со мной дома, то совершенно очевидно, там он меня не застанет. Он не очень сообразительный, но в конце концов попытается позвонить тебе, и я бы хотела переговорить с ним, чтобы узнать, где он находится и как у него идут дела.

— О'кей, — согласился я. — Наверняка в данный момент ко мне все еще пытается дозвониться мой прежний незнакомец. Через некоторое время ему надоест и он повесит трубку. Потом, возможно, он сделает еще попытку, а может быть, и нет. На следующий звонок трубку поднимешь ты. Только обещай, что, если это не Ральф, ты кладешь трубку.

— Спасибо, — поблагодарила она.

— Я поступлю аналогично, если позвонит красотка по сексуальному обслуживанию, — с подковыркой добавил я.

Она подошла к стойке бара, взяла свой коктейль из водки с мартини и целиком выплеснула его мне в физиономию. Пока я вытирал лицо, телефон перестал звонить.

— Если ты уже утерся, то можешь налить мне другую порцию, — сердито буркнула она.

— Я опасаюсь, — сказал я, подбирая слова, — что ты можешь пробудить во мне зверя.

— Ты хочешь сказать, что ты способен и на худшее? — Она опять закатила глаза. — Какая отвратительная перспектива!

Я горжусь одним обстоятельством: знаю точное расположение каждого предмета в своем баре. Правой рукой я пошарил на полке, нащупал, что нужно, и потом ухватил пальцами сифон с содовой водой. Она с опаской приоткрыла рот, когда я поднял сифон, увидела его и допустила первую ошибку. Потому что тут же в ее рот хлынула струя содовой воды. Она отчаянно замотала головой, одновременно лихорадочно глотая ее, потом быстро повернулась ко мне спиной. В этом заключалась ее вторая ошибка, потому что она открыла для меня цель, от поражения которой нельзя было удержаться. Я старательно прицелился… нажал на кнопку, выпустив новую струю, и, не отпуская кнопку, постепенно передвигал сифон, чтобы струя все время попадала в цель. Она устрашающе взвизгнула и как газель подпрыгнула на месте, прижав обе руки к своему подмоченному заду.

Я отплатил за свою поруганную честь, если так можно выразиться. Потом поставил сифон на место и занялся приготовлением нового коктейля, потому что теперь он действительно понадобился ей. Телефон опять зазвонил, когда она повернулась ко мне с потемневшим от ярости лицом, со слетавшими с уст словами, которыми она пыталась выразить свое тогдашнее отношение ко мне.

— Звонит телефон, — любезно заметил я. Она сказала мне, что я могу сделать со своим телефоном. Даже предложила что-то новенькое относительно его звонка.

— О'кей, — пожал я плечами. — Он же ведь твой брат, а не мой.

Она долго стояла возле меня и смотрела на меня ненавидящими глазами, потом вдруг резко повернулась и одеревенело пошла в другой конец гостиной. Я наблюдал, как она подняла трубку, немного послушала и затем бросила ее.

— Это был не Ральф? — спросил я.

— Какой-то кретин облаял тебя, — Она опять подошла к бару. — Чтобы мне сдохнуть! — выругалась она и, не останавливаясь, прошла дальше в спальню.

Я смешал ей новый коктейль из водки с мартини. Через пару минут она возвратилась, закутавшись в длинное, как простыня, банное полотенце.

— Ты похожа на Дороти Ламур из ночных телевизионных киносеансов, — сравнил я. — Что, если мне взять гитару?

Она внесла неоригинальное предложение относительно того, что я мог бы сделать со своей гитарой, используя каждую струну по отдельности, но тут опять затренькал телефон. Она объяснила, когда опять подошла к бару и взяла бокал со свежей порцией спиртного, что все тот же чудак опять облаивает меня. В первое мгновение мои нервы немного напряглись, но на этот раз она только пригубила из бокала.

Телефон больше не звонил. Мы допили свои бокалы будто в каком-то арктическом безмолвии, потом она отправилась на кухню. Обед представлял собой сборную мешанину — кстати, неплохую мешанину, — но все-таки мешанину. Мы поглощали его почти что в ледяной тишине, потом опять возвратились в гостиную.

Я приготовил еще по коктейлю просто для того, чтобы чем-то заняться, а она опять занялась своим журналом. Если семейная жизнь похожа на все это, то любопытно, почему же процент разводов не достигает ста… Но тут опять зазвонил телефон.

Сара Джордан подошла к аппарату и подняла трубку, немного послушала, потом через плечо оглянулась на меня:

— Это — Ральф.

— Передай ему от меня привет, — живо предложил я. Казалось, она очень долго слушала, что он ей говорит, иногда односложно отвечала, потом положила трубку. Я ждал, что она что-нибудь скажет, но она опять молча уселась на диван, взяла свой журнал и возобновила чтение.

— Так как дела у Ральфа? — спросил я, подождав некоторое время.

— У него неприятности, — ответила она, не отрываясь от журнала.

— Какие неприятности?

— Не хочу говорить об этом!

— Его задержали за превышение скорости?

— Пропади все пропадом! И пошли вы оба к дьяволу! — Она бросила журнал на пол, сняла очки и положила их на диван рядом с собой. — Он нашел ее, — прямо заявила она.

— Глорию Клюн?

— Кого же еще? — Она напряженно пожала плечами. — А теперь он не знает, какого шута делать с ней. Вот каков мой неприкаянный, дурашливый братец!

— Где же? — вырвалось у меня.

— В Западном Голливуде, на следующей улице от той, где расположена ее квартира, — продолжала Сара вялым голосом. — Но она слишком перетрухнула и не решается покинуть новое место. Поэтому Ральф просит меня приехать и забрать их обоих.

— Ну и что же?

Тыльной стороной ладони она потерла лоб.

— Не забывай, что это Ральф, — фыркнула она. — Он не видит дальше своего носа.

— Так что ты собираешься делать?

— Ничего, — твердо заявила она. — Я открестилась от всего этого в тот самый момент, когда увидела торчавший из спины Вилли Шульца нож. Что касается меня, то пусть Ральф и Глория хоть состарятся, дожидаясь меня.

— Он назвал адрес?

— Конечно. — И она сообщила его мне.

— А что, если я подберу их?

— Сделай себе приятное, — ответила она. — Мне наплевать, как ты поступишь. Я собираюсь и дальше сидеть здесь, читать журнал, напиваться и представлять себе, что я нахожусь где-то в другом месте, например на Аляске.