Ансаровы огни

«Без сказок скучно жить на свете», — говорил много лет назад бывалый шахтер из Пласта Валей Гильманшин.

Вот это был сказочник! Из слов будто кружева свяжет. Да так ловко скажет — не хочешь, а поверишь. И не только поверишь, а своими глазами увидишь, как на степь целый город опускается, с дворцами, садами, минаретами. Даже воду заприметишь. Чудо — и только.

Про шахты да про свое горняцкое житье-бытье, наособицу про золото, без счету сказки говорил.

К слову сказать, про него самого одну историю рассказывали.

Случилась она, когда новую шахту заложили, и занорыш чуть не с полфунта весом сразу Валею земля отдала. Без малого на поверхности золото лежало. Обрадовался Валей, принялся потеть дальше. Когда радостно на сердце, то и кайло в руках заиграет. И земля дальше вовсе рыхлая пошла.

Вдруг шахтеры, что рядом с Валеем шахты били, сильный крик услыхали. По голосу узнали — кричал Валей, а что кричал, не могли разобрать люди.

Кинулись все, кто тут близко был, смотрят, а Валей из шахты на четвереньках сам ползет.

— И вовсе не глубоко я пробился, аршина три будет, не больше, — рассказывал он. — Ударил по пустой породе, чую, за что-то твердое кайло зацепилось. Ого! — думаю я про себя, — надо добыть огонек, поглядеть, чего это там в земле спрятано. Добыл огонь, посветил, а земля сыплется на меня, будто глаза запорошить хочет. Откидал я землю, и дух во мне захватило: как на большом столе, пуда на полтора щетка аметистов лежит. Камень к камню — целое семейство. Окраска густая, фиолетовая. Не камни, а корольки. — Валей дух перевел и продолжал: — А потом и совсем чудо дивное я усмотрел: в каждом камне посередке золотая пластинка поблескивает. Я туда-сюда светец-то над камнями рукой вожу, как есть в каждом камне золото лежит!

Достали шахтеры друзу-щетку и увидели такую красоту, что от удивления аж память потеряли.

Ну, а потом хозяин прииска на Валееву находку, говорят, купил в Петербурге и в Париже дворцы… А Валей? Как был горщиком, так им и остался. До смерти землю рыл, золото добывал. И сказки говорил. Помню я одну из них. Вот она:

Было это много лет назад там, где ныне Коркинские угольные разрезы землю бороздят.

Вот в те далекие годы, когда леса еще тут стояли, через них, словно опояска земли, дорога проходила. Круглый год, день и ночь шли этой дорогой караваны. Везли купцы из дальних стран свои товары.

В один из годов на землю пала ранняя осень, а за ней зима. Торопились купцы до большого снега добраться к жилью. А жилье их ждало у гостеприимного народа — башкир. Но как ни торопились купцы, как ни подгоняли верблюдов погонщики — черные снеговые тучи одна за другой носились по небу. И хоть днем теплело, таял снег — по ночам кругом все замерзало.

А в одну из ночей, когда путники были почти у цели, поднялся страшный ураган. Испугались люди, потеряв дорогу.

Принялись они молить небо, чтобы сжалилось оно над ними, но небо было неумолимо. И когда на землю пала тьма и все слилось воедино, они вдруг огонь увидали — четыре столба искры сыпали кругом.

Поначалу не поверили путники глазам своим, но когда поспешили, то от удивления об усталости забыли: из четырех ям поднимался огонь, и как ни дул на него ветер-великан, огни в ямах пуще разгорались. Возле одной путники увидали высокого сильного джигита, одетого в бешмет из медвежьей шкуры да в шапку, отороченную двумя золотистыми лисами. Обрадовались путники встрече с человеком, а узнав, что жилье близко, совсем повеселели.

Когда караван достиг жилья, туда пришел по просьбе купцов хранитель чудо-огня, джигит, по имени Ансар. Он рассказал путникам все, что знал об огне.

Поведал им Ансар, как возвращался он с охоты и заблудился. Кружил, кружил по степи и лесу, а все на одно и то же место возвращался. Ночь застала его здесь, посреди степи. Дело было летом. Набрал Ансар сухой травы, вырыл яму, чтобы ветер костер не загасил, добыл огонь. Но долго ли будет гореть сухая трава, уже сожженная прошлогодним солнцем? Пошел он снова собирать сухую траву и нечаянно взглянул на костер. Взглянул и обмер: огонь в костре по-другому пламенел, не полыхал, а ровным низким пламенем мерцал. Подбежал джигит к костру и диво увидал: сухая трава уж сгорела, а сама земля, черная, как камень-шайтан, ярко пламенела.

Не мог уснуть в ту ночь Ансар, все глядел и глядел на чудо, а когда забрезжил над землей рассвет, принялся копать новые ямы. Выкопал еще три, бросил в них сухой травы, поджег. И снова загорелась земля.

Вот с той поры и не было конца огню в четырех ямах. Не гасли эти костры…

Немало народа приезжало посмотреть на Ансарово диво. Немало и караванов останавливалось отдохнуть у чудо-огней, но никто не знал, почему земля горит, почему не гаснут огни. А Ансар все охранял огонь, стерег, чтобы не потушил кто-нибудь его. Постепенно отбился он от людей, оброс длинной бородой, стал молчалив, и время ранними морщинами на его лице глубокие рисунки начертало.

Забыл джигит счет сменам зимы и лета. Только огонь в земле манил его своей тайной, которую ни Ансар и никто другой не мог разгадать. Земля крепко держала эту тайну, неподвластную даже аксакалам-мудрецам.

Вот и поползли слухи по далеким становищам и кочевьям об Ансаровых огнях.

Дошла молва об этих огнях до визирей и самого хана. Ну, и как всегда — шепотки на ухо приближенных мулл — служителей самого аллаха.

— Противно аллаху неразгаданное чудо о горящей земле — Ансаровых огнях. Дело это самого шайтана, не иначе. И Ансар душу свою шайтану продал, — шептали муллы.

А тут на Ансарову беду понадобился человек, на которого можно было б свалить все беды — неурожай, голод, неудачи в набегах на соседей. Вот потому в один из жарких летних дней, когда от зноя изнемогала степь, Ансар увидел большую толпу людей. Они двигались стеной, размахивая палками и железными шестами.

Впереди всех на черном, как сажа, коне, сияя богатым халатом, украшенным каменьями, ехал визирь, окруженный стражей.

Четыре конника подскакали к Ансару. Соскочили с коней и кинулись к нему.

Тут же он был связан и подведен к одной из четырех ям, из которой тихо и ровно земля пламенем дышала.

— Шайтан! Это шайтан! — кричал визирь и приказал без промедления бросить Ансара в яму с огнем.

Слово визиря — закон.

И видать, так пламенело его сердце, напоенное желанием вырвать у земли одну из ее тайн, что когда он факелом пылал — ни разу от боли не вскричал.

Но, говорят, — в том и сказки смысл, — как сгорел Ансар, сразу пламя в четырех ямах пропало, будто его и не бывало, только четыре глубоких, пустых ямы, как мертвые глаза земли, на небо глядели, наводя страх на людей, обходивших потом стороной это место.

Вот и конец сказке. Известно, что все проходит, как проходит день и даже век. Немало пронеслось годов с тех пор, как Ансар впервые прикоснулся к великой тайне, неразгаданной в ту пору, — тайне каменного угля.

Известно и другое. В жизни не раз старинные сказки и легенды помогали людям открыть то, что уж давно время покрыло своим темным одеянием. Разве не помнят люди, что многие заводы строились там, где когда-то Чудские копани сохранились?

И сказка об Ансаровых огнях из поколения в поколение передавалась, как передавались и другие сказки. Вот, может, и натакала она ученого инженера Редикорцева полтораста лет назад искать Ансаровы ямы с чудом — горящей землей? Кто его знает?

Известно, что открыл инженер Редикорцев тайну земли — залежи каменного угля. В тех местах стояла всего одна избушка беглого человека Коркина, Потом, когда стали в этих местах шахты закладывать, назвали их Коркинскими.

И снова годами время прошумело. Не узнать места, где Ансар впервые увидел огонь каменного угля.

Но когда ныне смотришь, как в печах горит каменный уголь, невольно вспоминаешь старинную легенду-сказку об Ансаровых огнях…