Апелляция кибер аутсайдера - 4

Глава 13

— Тодо, Руи. — После едва уловимой паузы отвечает японка.

— Какая ты хитрая. И не промолчала — и ничего не сказала в итоге.

— Да я из семьи второго списка, нечего особо рассказывать. Школа второго списка, университет тоже; вроде и титульная, а в реальности — всю жизнь на подхвате. Я честно сейчас вот думаю, как бы поинтереснее тебе ответить — но ничего оригинального в голову не приходит.

А ведь я ничего не слышал ни о каких вторых списках у японцев. Ух ты. Видимо, нужно будет наводить справки.

— Пошли в тот холл зайдём, посидим? — веду новую знакомую в нужном направлении, пользуясь тем, что её рука с моим локтем образует сцепку.

По дороге на этаж Мартинес под лестницей есть моё любимое помещение. С моей точки зрения — самое уютное в доме, потому что там и оранжерея, и огромный стеклянный прозрачный холодильник (после регулярных физических упражнений — то, что надо, потому что вода и напитки плюс интерьер располагает).

— Держи. — Усадив её в одно из кресел, щедро рассыпанных по комнате десять на десять, всовываю ей в руки стеклянную бутылку с газированной минералкой.

Я уже здесь освоился и в курсе, что эта вода реально вкусная и по местным раскладам считается премиумом.

— Я бы колы засадила, — задумчиво вздыхает Тодо, расфокусировано глядя на меня сквозь стекло.

Делаю, что просят. Поднимаюсь из кресла напротив, возвращаюсь с открытой колой, её минералку забираю к себе (видимо, до конца не избавился от инерции: по цене эта стекляшка как мой предыдущий рабочий день на мойке посуды, жалко открыть и не использовать):

— Рассказывай.

— В смысле? — она встряхивается и словно выныривает из каких-то своих облаков.

Её взгляд становится осмысленным, а лицо — озадаченным.

— Ну смотри сама. Никакого дела в помещении с Тикой и Дальхис у тебя не было: ты там откровенно тяготилась и атмосферой, и компанией. Что называется, изнывала от нечего делать.

— Что, так заметно?

— Мне — да. Сидела и скучала как будто из чувства долга или из вежливости. А как только появился я — у тебя сразу и настроение поднялось, и даже глаза местами заблестели.

— Хм. У тебя же плохое зрение? Врали?

— Не врали, но уже не настолько плохое, как было, — пожимаю плечами. — Не отвлекайся. Если бы меня попросили описать тебя одним словом, то до моего прихода это была бы апатичность.

— А сейчас?

— А сейчас одним словом не получится. Сейчас это сдержанный интерес, переходящий в какой-то нездоровый энтузиазм. Вот я и говорю: рассказывай. Если я хоть чуть-чуть разобрался в вашей психологии, у записной японки должны быть причины, чтобы так резко переключаться между эмоциональными тонами.

— Научи меня убивать через нейроконцентратор, как ты умеешь?

— Научи меня убивать через нейроконцентратор, как ты умеешь? — Японка, прибывшая в резиденцию к Тике в таком виде, что хоть святых выноси, ходить вокруг да около не стала.

Айя, не то чтобы внимательно слушавшая их разговор через трансляцию искина (скорее, приглядывавшая за беседой), поперхнулась собственным языком.

— Что? — Эрнандес с половины пинка просекла что-то не то.

Вместо ответа Мартинес расшарила доступ и добавила отдельный файл с записью последней фразы.

Подруга, и не думая изображать секретности, тут же добросовестно создала зонтик для Миру.

В следующий момент Рыжий не подвёл. Причём во всех своих возможных смыслах.

Он тоже подавился, правда, водой. Затем выпучил глаза, словно филин. Уже занятно.

Во-вторых, согнувшись в три погибели, он добросовестно закашлялся, пытаясь прочистить горло — и тут же обдал японку сложным содержимым своего рта с ног до головы.

— И ведь ни разу не играет, — отморожено заметила Хамасаки-младшая, наблюдая за голограммой в исполнении хозяйского искусственного интеллекта.

— Такое из-под палки и не изобразишь, — подтвердила баскетболистка. — Стопроцентный натурал. В смысле, натурализм исполнения. Чистейшей воды естественность и никакой наигранности.

Тодо Руи, в каких бы личных трагедиях до сего момента ни витала, очень живо со всеми предыдущими переживаниями рассталась, потому что сразу же возмутилась:

— Бл***! Ну и манеры!

— Терапия, — отстранённо уронила Мартинес, делая девчонкам знак, чтобы не шумели.

— Грхх-мрхх, я не специально! — отплевавшись, Рыжий, судя по его телеметрии, смахнул из угла глаза абсолютно натуральную и добросовестную слезинку. — Пардон!

— А ведь это талант нужен, такое уметь, — невозмутимо констатировала Эрнандес.

На неё тут же цыкнули с обеих сторон, чтобы не говорила громко.

— Ладно, проехали, — Руи поставила бутылку из-под колы на стол. — Я до сегодняшнего дня работала в секретариате Хадзимэ Хамасаки. Через меня, в том числе, шла информация и о тебе.

— Вау. Так ты перебежчик? — непосредственно заинтересовался Седьков. — Да с должности, на которой для моей опекунши много интересного?

— А ведь она больше не убивается, что бы с нею ни случилось в офисе твоего папаши, Миру, — продолжила анализировать Мартинес. — Сейчас искренне злится на Рыжего и желает вцепиться ему в рожу. Только не показывает.

— Почему не показывает? Очень даже заметно, — вздохнула японка. — Но Виктор молодец. Это действительно надо уметь, так вышибать клин клином.

— Самое интересное, если бы он бросился вытирать ей сопли — было бы как всегда. А так даже лучше, — констатировала Эрнандес.

Рядом находился исключительно слабый пол и разжёвывать в деталях было не нужно: женскую истерику прекратить не так просто, даже если она молчаливая. А когда кто-то переключается с жалости к себе на злость в адрес другого человека, да за мгновение — это уже, к-хм, прогресс.

Правда, не каждый на подобное способен. Рыжий сподобился.

И совсем уж не нуждался в комментариях сегодняшний приход этой девчонки на незнакомый адрес, в рваной местами одежде, в слезах и соплях. Все три старшеклассницы отлично умели читать между строк, хотя и каждая по-своему.

— Продолжай? — Виктор изобразил проглотившую деревянный кол сову. — Кого и когда я убил через нейроконцентратор?

— Перебарщиваешь с демонстрацией дебилизма, — серьёзно бросила Тодо. — Переигрываешь.

— Бля, если бы. — Тихо заметила себе под нос Мартинес, ни к кому не обращаясь. — Это, милая моя, никакая не игра. Хотя кому попало и не скажешь, гы.

— Я бы попросил тебя ответить на мой вопрос, — деликатно настоял на своём Рыжий. — Это может быть очень важно персонально для меня.

— По документам ты натурал и всегда им был. На каком-то этапе резко начал мочить модификантов, причём первых в рейтинге — а сам добросовестно и с самого начала висел на последнем месте. Как такое возможно? — фыркнула японка.

— Может, дело просто в правильном подборе мультипликатора и в смене собственной психологии? — абсолютно серьёзно предположил одноклассник. — "Разум сильнее меча, воля сильнее разума", нет? Может, мне просто надоело, что все вытирают об меня ноги? А терять было особо нечего, вот я и упёрся на каком-то этапе?

— Так и отвечай всем, кто впредь будет поднимать эту тему, — столь же серьёзно ответила Руи. — Но если опустить подробности твоей головокружительной карьеры в роли кулачного бойца, то необычайно вовремя скончавшийся от кровоизлияния в мозг якудза — это уже совсем другой навык, согласен? Хотя сходный почерк. Тем более что на суде ты лично заявил: удар с твоей стороны был нанесён как обычно, а нейроусиление тебе недоступно по определению.

— Тебя ж в суде не было! — подпрыгнул в кресле Седьков. Потом сообразил. — А-а-а, с тобой Тика поделилась.

— Да. Научишь?

— Чему?!

— Если натурал может сделать так, чтобы человек умер от естественных причин в нужный момент, то я тем более смогу. Очень нужно.

Рыжий в один момент как-то резко повзрослел внешне и задумался, уходя в себя.

Тодо приняла это как некий сигнал, требующий усилить нажим:

— Я понимаю, что мне нечего тебе предложить, особенно в свете опеки над тобой Тики-сан. Но я видела по роду работы все записи того, как ты разговаривал и дрался в школе за последние полторы недели. Если меня кто-то и способен понять — это только ты.

— А ты не считаешь, что выглядишь очень странно с подобными просьбами в адрес незнакомого человека? Давай предположим на секундочку, что ты права. Допустим, — Рыжий откинулся на спинку кресла и с сожалением поставил пустую бутылку на стол. — Если мы всерьёз продолжаем этот разговор, ты же понимаешь, чем это чревато лично для меня? Допустим ещё раз, через несколько лет обстоятельства изменились и ты перевелась на работу в другую команду.

— Срок давности — семь лет. — По-прежнему серьёзно ответила Тодо. — Это если ты меня научишь и я пойму, как — через семь лет будет неважно.

— Интересно, слушает ли это всё сейчас маман, — уронила Миру. — И какого чёрта она молчит, если да.

— Нет, ни твоя, ни моя не слушают, — покачала головой Мартинес. — Тс-с-с.

— У меня встречное предложение. Давай прямо сейчас разберёмся, как прекратить твою неконструктивную истерику? Потому что твои решения именно что истеричны.

— Я спокойна.

— Внешне, — пренебрежительно отмахнулся Седьков. — Не внутри. У тебя глаза мечут молнии, в душе злоба. Извини, но это не самое лучшее состояние, чтобы поднимать любые вопросы, особенно такие. И кстати, — он зачем-то огляделся по сторонам в абсолютно пустом помещении. — Ты уверена, что виновника такого твоего состояния в ближайшее время не накажут гораздо серьёзнее, чем можешь себе позволить ты?

— А ведь он знает откуда-то. — Эрнандес утверждала, не предполагала. — Интересно, откуда. Его не было, когда она пришла, а сейчас она переоделась и пришла в себя.

— Он далеко не дурак? — напряжённо предположила Хамасаки-младшая.

Мартинес покачала головой:

— Нет. То есть, он, разумеется, не дурак, но сейчас дело не в этом. У него был какой-то свой источник информации.

— Как поняла? — живо заинтересовалась баскетболистка.

— Вижу. Мы с ним очень неплохо чувствуем друг друга.

— Мы к вам. Разрешите? — Бывшая сотрудница секретариата Хадзимэ вернулась быстрее чем через полчаса с Виктором под руку.

В том же положении, в котором они и уходили.

— Вы что, сделали круг около дома? — сострила Тика, отвлекаясь от работы.

— Нет. Сидели в зелёной гостиной под лестницей, — Виктор как обычно шуток не воспринимал.

Дальхис тактично активировала виртуальные наушники, давая понять, что сейчас и здесь отсутствует: поскольку дальнейшую дорожку шагов обеих компаний они лихорадочно считали вместе, то и рабочее место Эскобар-старшей на ближайшие часы было за соседним столом.

— Тика… сан, — почти вовремя сообразил поправиться сын Сергея. — Мы ненадолго. Нужно согласовать кое-что.

— Очень внимательно тебя слушаю.

— Тут не слушать, читать надо. — Рыжий отправил ей таблицу через концентратор. — План мероприятий. Если бы не наши с вами отношения, я б это всё делал один и ни с кем не согласовывал. Но Тодо говорит, это неправильно, вот и решил подойти.

— Тодо может быть права, — ровно ответила японка, пробегая таблицу глазами сверху вниз. — Вот это да. Удивил. Дальхис?

— А? — Эскобар-старшая свернула наушники.

— Прочти это.

— Приняла к сведению. — Хозяйка усадьбы не выказала ни малейших эмоций. — Меня прямо не касается, правильно? Пока, во всяком случае. Будут команды или в чём потребность — скажите. Обеспечим.

Она вернула звукоизолирующее расширение на место.

— Я тоже приняла к сведению. — Тика совсем немного подумала и решила, что так, возможно, будет даже лучше.

Виктор собирался завтра через какую-то собственную знакомую в службе опеки инициировать процесс вступления себя в наследство пакетом HamQualCon.

— Вы больше ничего не скажете? — Руи напряжённо ожидала какой-то реакции соотечественницы.

— Нет. Меня всё устраивает.

Если честно, предложение сына Сергея снимало с неё целый ворох рутины.

Во-первых, саму эту девчонку — Тодо — бросать на произвол не годилось, а куда-то пристраивать сейчас — слишком большие риски.

Увы.

То, что она согласилась какое-то время поработать на Миру, Виктора и их компанию — да слава богу! Будет и при деле, и от серьёзных операций раздела имущества с мужем подальше, на всякий случай.

Доверяй, но проверяй.

На HamQualCon у неё были свои планы, разумеется, но если Виктор переоформит всё, как собирается — да тоже слава богу. Как бы ни было, несколько рабочих дней вычеркнуть из жизни пришлось бы в любом случае. Это ещё в том случае, если в судах… Она не стала додумывать до конца.

Если Седьков-младший хотя бы просто спихнёт камень с горы в этой своей неповторимой манере слона в посудной лавке — уже хорошо. Пусть. Что ни говори, но когда о своих ущемлённых правах начинает громко заявлять в суде несовершеннолетний — ну посмотрим, как это выдержит репутация супруга.

Мелочь, а приятно.

Смешно, но закон полностью на стороне Виктора. Другое дело, чтобы заставить этот самый закон работать, надо пролить немало пота — государственная машина инерционна — но тут уже в тему помощь Руи.

Банальная канцелярщина: нужны лишь железная задница, базовая подготовка и стальные нервы. Всё это у девочки на первый взгляд было.

Тодо порывалась сказать что-то ещё, но Рыжий просто уволок её под руку из кабинета, весьма мудро заметив:

— Погнали. Решим эти задачи сперва, оно может выйти не так просто, как кажется.

За некоторое время до этого

— Да? — несмотря на личность вызывающего, Тика ответила сразу.

Подспудно она ожидала, что Хироюки Тераяма выйдет каким-то образом на связь. Самый старый юрист федерации не стал плодить сложностей и тупо позвонил.

— Хамасаки-сан, я восхищён вашей скоростью поиска решений.

— Жизнь заставит — ещё и не так напряжёшься, — обтекаемо ответила она.

Хотелось бы, конечно, послать старого мудака подальше — но на этом уровне, увы, своим эмоциям места нет.

Только холодный расчёт и полное самообладание.

— Ещё больше я аплодирую вашему изящному решению привлечь полицию, — продолжил прокурор. — Не предполагал, что у людей вашего круга есть подобные связи.

Не попадая в кадр, на диване беззвучно хмыкнула Дальхис, лучше других знавшая расклад.

— Оно так исторически сложилось, без особых усилий с моей стороны, — скромно опустила взгляд Тика.

— Если бы это были представители какой угодно другой организации, эффект был бы не таким. Смазанным, — Тераяма продолжил свою мысль, не обращая внимания на эти слова. — Но когда подобного рода обвинения в адрес прокуратуры и суда, а в сумме — юстиции, даже на районном уровне звучат от полицейского дознания и патруля — понятно, что никто даже рядом с подобным скандалом стоять не захочет.

Хамасаки молча пожала плечами.

— Могу поинтересоваться, каким образом вы заинтересовали полицейских? — нарисовав себе картину, прокурор рассуждал дальше исходя из неё.

"Он даже не предполагает, что это — дело рук пары старшеклассниц 🤷‍♀️" — отписала она Эскобар незаметно.

"Ну-у-у, эти старшеклассницы не из простых семей. И они лишь внесли оплату по каналам своих родителей — отношения с легавыми ведь строили не они. Но так-то да, прикольно получилось 🤷‍♀️" — абсолютно без мимики в реале заметила латиноамериканка текстом.

— Тераяма-сан, я промолчу в ответ на этот вопрос, — спокойно заключила Тика без паузы. — Пожалуйста, давайте перейдём к делу, если возможно. Не сочтите за невежливость с моей стороны, но я была бы очень благодарна, если бы вы дали мне возможность не занимать ваше время бесплодными разговорами в такое время суток.

— Вы же понимаете, что я на этом не остановлюсь?

— Вы избрали крайне своеобразный способ получения гарантий. Уже молчу о том, что так дела не делаются. Это всем нашим обычаям противоречит.

— Сейчас правила и обычаи не работают, — прокурору почти удалось соединить брови на переносице. — Мне семьдесят девять и…

— Помню. И вам осталось жить чуть меньше, чем вы уже прожили.

— Я рассчитываю дожать вашего подопечного, даже если мне придётся надавить на все рычаги, — без перехода сообщил чиновник. — Не оглядываясь на законность обвинений. Срок давности по привлечению к ответственности будет около семи лет — вот и естественное ограничение нашей с вами договорённости по времени. Можете считать меня инвестором в ваш проект, одним из; и это — мои условия. Если за это время вопрос моего омоложения или расшифровки гена старения не будет решён — материал получит ход. Со всеми вытекающими для Виктора Седькова последствиями.

— У нас с вами нет никакой договорённости. Пожалуйста, забудьте, что я есть. В вопросах продления вашей жизни и потенции вы можете рассчитывать только на себя. — Равнодушно сказала Хамасаки и разорвала соединение.

— О чём задумалась? — Ровно поинтересовалась Дальхис через минуту молчания.

— О Рыжем.

— Типа, он без тебя и сам успешно от жизни отбивался, на луну не загремел, по иерархиям поднимался — а ты его сейчас подставила? Причём под очень серьёзный замес, чин ведь у мудака немаленький?

— Да. — В следующую секунду Тика без купюр отправила файл с беседой подопечному.