Апокалипсис Без Ограничений

Глава 31

Огромным змеем я двигался по улицам практически вымершего города, не встречая ничего и никого, кто мог бы мне помешать. Прекрасное ощущение свободного передвижения, когда нет никакого срочного повода сорваться куда-то, куда-то спешить, что-то срочно делать, кого-то догонять, преследовать… просто, спокойно ползти по очень удобном для этого асфальту, просто мимолётом убивая находящихся вокруг одиночных зомби. Впрочем, таких уже реально на пути моего следования было не найти. Большую часть из них убил своим навыком Стрелы Души Никита, остальную часть я, когда шёл по его следу. Сейчас, когда я двигался в обратном направлении, я уже едва ли замечал хотя бы одного щелкунчика где-то в далее, стоявшего так удачно, что при движении в обратную сторону его было просто не видно, а я, когда преследовал Никиту, собственно, и не искал щелкунчиков. К чему? Для меня они практически бесполезны и только получив форму Змея, я получил возможность банально использовать зомби, как еду, проглатывая их, целиком и давая организму очень быстро их переварить.

Вкуса в змеиной форме я не чувствую. Точнее, нет, вкус я чувствую и делаю это на порядки лучше, чем в человеческой форме, но вкуса еды я могу не чувствовать, так как язык, как главный и единственный вкусов ой рецепторы, находится в специальном отделе моей челюсти и спрятан в небольшом канальце. Ну, небольшом, относительно моего тела, естественно. И потому, я легко проглатывая целиком тех же щелкунчиков в форме Змея, не испытывая к этому никаких негативных чувств. Они питательных, что не говори и думай. Их плоть, кровь, органы, чем бы все они не стали, после превращения в зомби, а так же кости, легко переваривались и насыщали моё тело, оба моих тела, большим количеством питательных веществ, отчего голода я практически и не чувствую.

А потому, я просто не вижу смысла лишний раз напрягаться и отклоняться, даже совсем чуть-чуть, от своего маршрута, чтобы убить бесполезного для меня зомби. Но вот те, что изредка доходили в своём ленивом дневном или уже более активном, ночном брожении туда-сюда, до того, чтобы встать на моем пути, я с удовольствием давил или проглатывая их целиком.

Путь назад, до моего дома не занял много времени, пусть даже двигался я довольно неспешно, но с моими габаритами, это скорость, которая позволяет легко обгонять бегущего человека. А потому, уже совсем скоро, я оказался дома, где находились все те, кого я там и оставил, отправляясь на охоту. Трансформировавшись в человеческую форму, я прошёл последние этажи и открыл дверь на свой этаж, за которой, собственно, находились все мои люди.

Сейчас все они находились в одной квартире и, если я не ошибаюсь, сейчас спокойно ели еду, приготовленную Андреем и, возможно, при оказанное помощи женщины, приведённой мной.

Когда только я приблизился к двери, я почувствовал едва уловимую пелену Сферы Контроля Эмилии, которая за прошедшие сутки стала немного больше, чем была в прошлый раз. И стоило мне пересечь грань, как Эмилия сразу же отвлеклась от еды и развернулась в моём направлении, но не встала из-за стола и только посмотрела на дверь в ожидании меня. Следуя её ожиданиям, я направился ко всем остальным.

Реакцию Эмилии заметили и все остальные, так что все с ожиданием сейчас смотрели на вход на кухню трехкомнатной квартиры, где на кухне находился достаточно большой стол, чтобы вместить всех нас и даже оставить после этого место, отчего все не жались друг к другу.

Войдя на кухню, я посмотрел на всех, сидящих за столом, особенно на Андрея, который, смотря на меня, сидел явно с не очень приятным настроением. Ну, если подумать, я убил того, кого он считал своим другом. А то, что я вернулся так рано, явно говорит, что я уже сделал всё, что желал и теперь свободен.

— Надеюсь, произошедшие события не повлияли ни на ваш аппетит, ни на качество еды Андрея, — сказал я, поприветствовав всех, кивком головы и пройдя к столу, также присаживаясь со всеми за него.

— Вкусно, — сказала Эмилия, посмотрев снова на меня и вернувшись к еде.

Кроме неё, никто больше ничего не говорил, лишь молча ели и старались не привлекать внимание.

Через десять минут все доели свои порции, но вставать из-за стола не решались, ожидая, когда закончу есть и я.

Активно работая ложкой, я закончил есть лишь на минуту позже остальных, хотя и опоздал к началу трапезы. И сейчас, откладывая ложку и глубокую тарелку, намного более глубокую, чем у всех остальных, теперь уже пустую, я чувствовал, что хорошо насытился, а тело аж расслабились, разомлело. Это касалось обеих моих форм! Казалось, что только сейчас я по настоящему наелся, когда и форма Змея, и человеческая, хорошо поели, я почувствовал ранее даже не знакомое чувство удовлетворения. До этого, форма Змея подпитывала мою человеческую форму, благо в ней обильно питаться труда не составляло, теперь же каждая из форм насытилась!

— Благодарю, Андрей, твоя еда, как и в прошлый раз, очень вкусная. — Посмотрел я на своего повара, и кивнул ему в знак благодарности, а после посмотрел на всех остальных. — Вы хотите что-то сказать? Если есть какие-то мысли и вопросы, то задавайте их сейчас, пока я совсем не занят.

— Разрешите вопрос? — поднял руку Геннадий Анатольевич.

— Пожалуйста, — сказал я, смотря на него.

— Что вы планируете делать дальше? Собирать народ вокруг себя? Перебираться в более благоприятные места? — спросил он, — К чему нам следует готовиться? Чего ожидать?

— О, так вот, что вас волнует… — сказал я, задавая все эти вопросы и самому себе. — Что же, я постараюсь ответить на твои вопросы, или хотя бы на часть из них. Во-первых, ближайшее время я планирую заняться обучением, в частности, обучением с вами, как только закончу со школьным курсом химии.

— Я вполне могу помочь вам и со школьной программой, — заметил Геннадий Анатольевич, — до того, как учить в университете, я преподавал в школе. Давно, но преподавал и опыт никуда не делся.

— Ещё лучше, — кивнул я, — Собирать ещё больше народу вокруг себя я не планирую, даже того, что есть, я и то не планировал. Однако, если появится кто-то, кого я сочту полезным или интересным, я с радостью возьму его к себе. Куда-то перебираться я с географическое точки зрения пока не планировал. Сейчас, насколько я понял, где-то середина или начало лета, я правильно понял?

— Второй месяц лета, Июль, точнее, шестое Июля, на сегодняшний день, — ответил автомеханик.

— Вот и хорошо, значит, до холодов ещё далеко, а за это время я успею, в полной мере, подготовить место, где вы все спокойно сможете переждать времена неблагоприятных погодных условий.

— Предатель помог? — спросила Эми, смотря на меня, отчего на неё посмотрел и Андрей, но ничего не сказал, и сам прекрасно понимая, какой статус имеет его бывший друг в нашем кругу и в моих глазах.

— Верно, — сказал я с улыбкой Эми, после чего, вытянув руку вперёд, материализовался в реальном мире всю ту еду и оружие, которое у нас, точнее, у меня, украли сбежавший воры. И, даже не смотря на то, что к чудеса и эффектами навыков люди постепенно привыкли, особо часто они с ними не сталкиваются, а потому до сих пор порой показывают искреннее удивление. Впрочем, даже Эмилия удивилась появления большого, относительно, количества припасов на столе из откуда. — Как правильно сказала Эми, мне сильно помог сбежавший Никита. Он оказался носителем.

— Так вот почему он сбежал! — сказал Андрей, как только я открыл эту информацию, — Он думал, что вы убьете его, ради навыка, но не знал, про Эми. Если бы знал… быть может, он также решил бы сотрудничать с Вами… — под конец все более тихо говорил понявший, что перебил меня, Андрей.

— Верно. Он предоставил мне в моё пользование новый навык — Владение. — Продолжил я, не заостряя внимание на том, что узнай я о том, что Никита получил навык духовного типа, все равно бы его убил, если бы к тому времени не раздобыл бы такой навык от кого-то другого, и только в этом случае, у нас могли бы быть построены взаимовыгодное отношения, как у меня и Эмилии.

— Он позволяет управлять какой-то территорией? — спросил Геннадий Анатольевич, исходя, по всей видимости, из названия.

— Почти. Навык позволяет Создавать территорию, которой я Владею. Именно тада, я думаю, все вы сможете перебраться, когда погода будет становиться не благоприятно или, если я решу куда-то отправиться. Эта территория всегда привязана ко мне и куда бы я не переместился, я всегда смогу войти туда и вытащить вас оттуда.

— Территория велика? — спросил механик.

— Относительно. Если сравнивать с городом, в котором мы находимся, или с целым миром — безмерно мала, но если сравнивать это с тем, что нужно всем нам для комфортной жизни — огромна! Есть что-то ещё, что вы хотите спросить или сказать?

В ответ на мой вопрос, все только молчали, а потому, подождав пару секунд, я уже собрался расходиться по своим делам, когда Механик всё таки решил что-то сказать.

— Можно ли… попросить Вас помочь мне с одним делом?

— Каким? — спросил я.

— Я хочу собрать радио приёмник. Это не сложно, вокруг полно техники, даже особо заморачиваться не нужно. Что-то я смогу взять из компьютеров, которых тут полно, но, если вы поможете и принесёт кое-что из машин, которых в округе полно, то будет намного проще и быстрее. В нескольких экземплярах.

— Почему в нескольких?

— Ну, что-то вы можете сломать в процессе, что-то уже может быть в не рабочем состоянии, что-то может пойти не так в процессе сборки… мало ли какие будут ситуации? Чтобы много раз не заморачиваться всем этим, сразу же лучше собрать несколько образцов всего нужного, а я потом спокойно подберу все работающие и целые детали и соберу какой-никакой, а радио приёмник.

— Откуда ты знаешь, как его собирать? Тем более… в таких условиях? — спросил я, смотря на него.

— Ой, да что там сложного? Я ещё в детстве такое делал, а сейчас вообще как нечего делать. Главное, чтобы все нужное имелось. А это… я же с машинами сколько вожу ь! Это ведь куда сложнее! Да и те же магнитолы и им подобные в них тоже есть и с ними иногда тоже приходится работать. Опыт есть, так сказать, хе-хе! — довольно посмеялся после своих слов он.

— В таком случае, завтра, вместе со мной, отправишь я на улицу.

— А? — удивился он, даже испугавшись, — В-вы уверены?

— Да. Зомби вокруг не много, а те, что есть, уже были уничтожены мной и Никитой. Те же, что всё же пойдут на тебя, я уничтожу. А ты сам возьмёшь в машине всё, что тебе нужно и проверишь, если нужно, что там и как работаешь. Так и я ничего не сломаю, и ты соберёшь все нужное. Думаю, за пару часов успеем собрать все нужное, не так ли? — спросил я у него.

В ответ я получил быстрые кивки головой, что выражали полное согласие.

— Вот и отлично. А теперь занимайтесь своими делами. Геннадий Анатольевич, если вам не нужно ничего дополнительного, то я бы хотел начать работать сейчас. Вы способны начать? Или вам нужно что-то ещё?

— Нет-нет, мы можем начать прямо сейчас. У вас ведь, как я помню, имеются учебники? Их более, чем достаточно!

— Тогда идём! — кивнул я и направился в свою квартиру, по пути отмечая, что вокруг теперь везде наведён порядок и чистота, не смотря на то, что было тогда, когда я только очнулся.

В своей квартире, в гостиной, где стоял короткий диван, уселся Геннадий Анатольевич, на деревянном столике перед которым лежали учебники, которыми я пользовался. Его интересовали только нужные ему учебники по химии, за восьмой, девятый класс. А так же учебники по органической химии за десятый и одиннадцатый класс.

Следующие два часа я и профессор только и делали, что учили химию. Точнее, учил её я, он же активно преподавал её мне. В какой-то момент нам пришлось отвлечься, чтобы найти пишущие принадлежности и что-то, на чем можно было бы писать, чем выступила толстая тетрадь, в которой было исписано только первые несколько страниц. Страницы эти были вырваны, оставляя более чем девяносто листов для написания. А когда я попробовал пописать, то понял, что тетрадь эта ранее принадлежала мне, так как почерк нового меня и старого, хоть и сильно различался, профессор однозначно сказал, что это мой почерк.

Впрочем, писал и пользовался тетрадь, все же не я, а сам профессор, который наглядно старался иллюстрировать мне всё, о чем он мне говорил, иллюстрировать схемы построения молекул, уравнения преобразования веществ и так далее.

На протяжение двух часов он заново прошёлся с основ химии, которые я прочитал в учебнике самостоятельно, и ушёл намного дальше, при этом, хоть и рассказывал и учил он меня тому, что я уже знал и помнил, он делал это более подробно, понятно, с примерами, пояснениями и так далее.

Слушать Геннадия Анатольевича, когда он начинал говорить о том, чему посвятил, наверное, всю свою жизнь, было настоящим удовольствием. Он не запинался, всегда говорил чётко и понятно, проговаривая то, что он уже проговорил сотни и тысячи раз до этого. Запоминать всё было просто. Всё, что он говорил и объяснял, все примеры, которые он приводил, всё это я запоминаю сразу, сходу, прекрасно понимая, что он пишет и говорит.

Через два часа на улице уже была полная темень и мы говорили только потому, что Эми, через полчаса занятий, когда уже стемнело окончательно и даже горизонт не освещался далёким Солнцем, принесла нам большую свечу, найденную в одной из квартир. Однако, даже так мы не могли продолжать слишком долго — проблема была в том, что Геннадий Анатольевич, хоть и сам любил преподавать и ему нравилось объяснять мне всё, нравилось учить меня, всё же является человеком, к тому же, уже старым человеком. Он устал, что было видно по его мимике, жестикуляции, давление крови поднялось, его клонило в сон и глаза слипались.

— Геннадий Анатольевич, честно говоря, — сказал я, привлекая его внимание, — я очень рад тому, что вы вызвались и я взял вас с собой, я очень рад, что вы стали моим учителем и сейчас совершенно об этом не жалею. Однако, хоть вы и горите желанием продолжить, я вижу, что вы устали. Вы проделали большой путь до сюда, что в вашем возрасте не просто. Так что сейчас, идите спать, отдохните, наберитесь сил. Мы продолжим завтра. Не стесняйтесь и отдыхайте столько, сколько посчитаете нужным.

— Ох, благодарю. Что-то мы и вправду засиделись уже… — сказал он и оглянулся вокруг, не увидев ничего, кроме полной темноты — небо было затянуто облаками, так что даже свет луны и звёзд не помогал и только свет свечи создавал область света, где что-то было видно. — Пожалуй, и вправду, стоит пока остановиться до завтра.

Встав, хоть и с некоторым трудом, профессор взял свечу в блюдце, в котором оном оно стоит, и направился к себе, туда, где ему выделили спальное место, а это в другой квартире.

Уже подходя к двери, развернулся и посмотрел на меня, всё так же сидящего за столом на столе, а передо мной лежали учебные материалы, пройденный сегодня.

— Знаете, Йормунганд, — обратился он ко мне по имени, которое я взял только этим утром, — не смотря на все, что произошло с этим миром, не смотря на то, что человечеству, насколько я могу судить, пришёл конец, я, можете считать меня дураком и идиотом, рад, что могу передать кому-то свои знания, которые я собирал всю свою жизнь и они, скорее всего, продолжат жить в вас, а не сгинут вместе с человечеством. За это я тебе благодарен.

Больше ничего не говоря, он развернулся и вышел из квартиры, оставляя меня одного, в полной темноте, которая, тем не менее, совершенно не являлась для меня тьмой, просто другие спектр и способы восприятия окружающего мира вышли на первое место.

— Пожалуйста, — сказал я вслух, зная, что он этого не слышит.