Аполлон на миллион

Глава 10

Сев в машину, я обнаружила в телефоне восемь вызовов из Ложкина и слегка забеспокоилась. Что случилось дома? Феликс сегодня с раннего утра до поздней ночи занимается с группой антропологов, специально приехавших из разных уголков России, чтобы побывать у Маневина на семинаре. Зоя Игнатьевна на работе, Лори вместе с ней в институте. Где Игорь, понятия не имею. Он, между прочим, так и не сделал попытки связаться со мной. Может, кто-то из животных заболел?

Я нажала на экран.

– Алле, резиденция Васильевой, у трубки управляющая, – объявила Анфиса. – Говорите громко, четко, ясно, а то некоторые набьют рот кашей и злятся, что их не понимают. Алле! Не молчите!

– Трудно начать речь, когда ты не даешь слово вставить, – усмехнулась я.

– Этта кто? – чуть повысила голос домработница. – Имя, фамилия, отчество, род занятий, место регистрации. По какому такому вопросу беспокоите резиденцию Васильевой?

– Фиса, это Даша. Что с тобой?

– Даша? Которая Даша? Представьтесь!

– Владелица резиденции, – торжественно заявила я. – Дорогая, ты заболела?

– Ну, наконец-то! – закудахтала горничная. – Звоню, звоню, а вы как померли! Денежной карточке кирдык, ни копейки сегодня не дала. Срок у нее истек. Я на продукты из своей заначки потратила.

Я извинилась.

– Прости, пожалуйста, не заметила. Прямо сейчас позвоню в банк, они перевыпустят кредитку. Извини, что тебе пришлось свои сбережения потратить.

– Так не в первый раз, – закряхтела Анфиса, – вечно у вас дома, как у оборванки, налички нет. Забываете про Егора, который аквариум чистить приезжает. Усвистите хрен знает куда, а мужик работу сделает и руку ковшиком складывает. Ну и что делать? Ему же в лапку надо тугрики сунуть. Я в свою заначку шасть, а потом из банкомата-то и возьму. Вы не парьтесь, просто карточку побыстрее оживите!

– Все сделаю, – пообещала я. – А почему ты так странно по телефону разговариваешь? Требуешь имя, адрес…

– Зоя Игнатьевна мне книгу дала, называется «Управление домашним хозяйством. Пособие для горничных, камердинеров и гувернанток», – пояснила Анфиса. – Ну я прямо тундрой себя ощутила! Невоспитанная я, неэтикетичная. Впираюсь к вам в спальню и ору: «Велели разбудить в девять». А так нельзя! Надо сначала постучать, потом из-за двери сказать: «Ваще благородие, разрешите войти, дабы вас с лужи поднять?»

– «Ваше благородие», – стараясь не расхохотаться, поправила я. – Не «ваще», а «ваше». И я не сплю в луже.

– Меня это тоже удивило, – призналась Фиса, – но если по-воспитанному, положено говорить так…

– Наверное, в тексте должно стоять «ложе», – остановила я домработницу, – в книге опечатка.

– А-а-а… – протянула домработница. – Тогда понятно. По телефону я, оказывается, тоже некультурно беседую. Схвачу трубку и алекаю, а если вас дома нет, так и говорю. Хозяйка потом в Ложкино возвертается и допрос мне устраивает: кто ее искал, зачем, чего хотели? А я, балда балдой, моргаю. Воспитанная мадщен поступает не так. Я книжку изучила, основные советы записала и на кухне листок вывесила. Теперь, когда домой пришлепаете и поинтересуетесь: «Мадщен! Кто выражал желание побеседовать с госпожой в отсутствие ее присутствия?» – я уже не стану зенки вылуплять и гундеть: «Фиг его знает, имя не назвал». Теперь я отвечу воспитанно: «Иван Иванович Иванов, гусар, родился в одна тысяча восемьсот семьдесят пятом году в городе Москва, не женат, детей не имеет, образование высшее, не курит, не пьет. Хотел побеседовать с э… сейчас в бумажку гляну, слово там заковыристое такое… э… вот… с проприатершей усадьбы на предмет его временного постоя».

Я закашлялась. Труднопроизносимое для внезапно решившей стать благовоспитанной камеристкой Анфисы слово «проприаторша» я услышала впервые, но что-то мне подсказывало: оно родом из Франции, правильно звучит – proprietaire и в переводе на русский означает «владелица».

– Фиса, какого года издания пособие, которое любезно вручила тебе Зоя Игнатьевна? – поинтересовалась я, справившись с припадком коклюша.

– Ща позырю… – отозвалась Анфиса. И вскоре сообщила: – Совсем новое, в этом году напечатали.

– Кем? Назови автора учебника, – потребовала я.