Берсерк забытого клана. Книга 2. Архидемоны и маги

Интермедия вторая. Грозная княгиня и её дочери

Ставропольская резиденция Демидовых, эта старинная усадьба за пределами города, славилась своим садом, а точнее, парком, если судить по отведённой территории данного произведения садо́вого искусства. Многие завидовали её изысканным конфигурациям лабиринтов среди кустов роз, скульптурам, сочетавшим несколько эпох, и фонтанам.

Мастера своего дела приложили максимум усилий, как магических, так и физических для достижения гармоничного сочетания самых разнообразных насаждений во всей парковой зоне. Даже луговые цветы и полянки, предназначенные для пикников на лоне природы, были скрупулёзно продуманы и воплощены в жизнь со всеми пожеланиями придирчивых хозяев, любящих эстетику и красоту, и уделяющих данному искусству особое внимание.

Великая княгиня, Варвара Александровна Демидова-Долгорукова, особо гордилась беседкой в самом центре моря цветов, утопающей в зелени вьющегося виноградника. Семь колонн, выполненных из белого известняка в ионическом стиле, держали резную крышу. Лёгкость и красота конструкции подчёркивалась несколькими скульптурами девушек-ангелов, сидящих в разных местах всего архитектурного ансамбля скромной беседки.

Княгиня любила пить чай в тени именно тут, из-за уединённости и нескольких степеней магической защиты, позволяющих вести непринуждённые разговоры на абсолютно любые темы, без боязни прослушивания и даже внезапного нападения кого-либо.

Варвара Александровна уже ожидала своих дочерей, пребывая в задумчивом созерцании разноцветья своего парка. Засекреченная информация инцидента в академии дошла до неё совершенно недавно и без особых подробностей, но в главных ролях снова оказался их объект внимания, тот самый господин Феликс.

Взгляд величественной особы, которую за глаза называли прекрасным кардиналом своего мужа, князя Никиты Васильевича Демидова, остановился на чашке, выделки тончайшего фарфора. Красивая и статная женщина, словно опомнилась и сама налила кипятка из подогреваемого магией рун чайника, из того же сервиза, как и всё на столе хозяйки знаменитой усадьбы.

Дочки задерживались, что отражалось на настроении княгини Варвары, и она обрадовалась, услышав знакомые шаги своих любимых чад, ведь сердце матери всегда на стороне детей и полно заботой о них.

– Мамуль! – звонкий голос Роксаны нарушил тишину уединения и умиротворения. – Мы слегка запоздали, но на то была веская причина! Представляешь, что сегодня случилось? – затараторила младшая из дочек.

Княгиня попыталась создать строгое выражение и отчитать негодниц за своё ожидание, но передумала, оценив вид двух девушек, одетых совсем неподобающе, а именно, в новомодные шорты покроя, подсмотренного у того же самого Феликса.

Особо мать удивило неплохое сочетание строгости. Чёрный цвет юбок и белоснежные, длинно-рукавные рубашки, с еле выделяющимся искусным шитьём. Пышные манжеты с чёрными камнями малахита в запонках добавили колорита.

– Ну, во-первых, доброго вечера, княжны и присядьте уже, наконец, – строго прекратила поток слов бестии хозяйка. – Вначале, я хотела бы услышать итоги ваших посещений господина Феликса в стенах больницы академии. Что мы доложим вашему папеньке, пока он в отъезде? Или придётся подождать его возвращения, коли информации мало.

Княгиня-мать дождалась, пока молодые барышни усядутся, снисходительно следя за соблюдением этикета Роксаной, так сказать, «сквозь пальцы». Никак не переделать это несносное, белокурое чудо!

– Очень мало мы узнали, – слово взяла старшая дочь, княжна Анна. – Он скрытен и разговор откровением не отличился. Отмечу, что общался он достойно, понравился Никитке и пообещал прийти в гости, когда окончательно поправится.

Варвара Александровна кивнула и взглядом указала на чашки. Девушки поняли мать и принялись по очереди наполнять их ароматным напитком из заварника, и добавляя кипятка из чайника.

Когда процесс завершился, Анна вопросительно посмотрела на мать, дожидаясь разрешения на продолжение доклада.

– Что-нибудь особенное увидела, может, услышала? Какие, вообще, слухи ходят в стенах вотчины Софьи Павловны? – княгиня задала наводящие вопросы дочери.

– Да, маменька. Есть кое-что, – кивнула Анна и преподнесла чашку к губам, подула и пригубила напитка. – Он очень быстро идёт на поправку, несмотря на серьёзность ранения. Сердце пострадало. На его пальце, безымянном левой руки, – она уточнила, припоминая детали посещения, – там появился перстень странной формы. На вид дешёвенький, но вот я так не считаю. Форма шестиугольника, с древней руной вместо драгоценного камня, в белом металле, обрамлённым, нет, – Анна нахмурилась, – скорее, вплавленном в золотую оправу перстня. Что-то знакомое, но я никак не смогла вспомнить, где встречала такую форму украшения. Может, в папенькином хранилище Клана, когда он водил нас на экскурсию? – княжна замолчала.