Архив первый: АНТАГОНИСТ

параграф 37: избранный

Утренняя роса Тетиса почти ничем не отличалась от утренней росы Земли. Разве что некоторые капли с восходом третьего солнца, того, что казалось совсем не ярким и слегка отливало синевой, оторвались от листьев и устремились вверх. Но остальная роса была точь-в-точь земной.

Человеческий лагерь всё меньше походил на пристанище голодранцев, жизнь в нём текла своим чередом. Часть людей отсыпалась после ночного дежурства, остальные разбились на две группы. Первая группа занималась устранением ночных повреждений, вторая готовила причину ночных повреждений на костре.

Поблизости от основного лагеря, куда ближе, чем до этого, горел ещё один костёр — небольшой, но для троих людей, собравшихся вокруг него, в самый раз. Один из них, Алоиз, подобно людям из большего лагеря, жарил на костре профессионально освежёванную звериную конечность. Это была законная добыча.

Минувшей ночью все в человеческом лагере высвободили остатки неиспользованных за день соулпоинтов. В целом решение себя оправдывало, порождениям тьмы не было никакого дела до людей, они мирно паслись неподалёку. В середине ночи одно из порождений тьмы приблизилось к лагерю и попыталось стащить бурдюк с зельем восстановления соулпоинтов, но тут же убежало, стоило дежурному испуганно вскрикнуть. Несколько ближайших порождений тьмы мерзко зашипели, тот уже подумал, что совершил глупейшую ошибку и пора бить тревогу, но порождения тьмы всего лишь тоже испугались. Они отошли, отползли, отпрыгнули, отлетели подальше от лагеря и продолжили вести безобидный образ жизни, который, стоило лишь закрыть глаза на их отвратительный внешний вид и забыть об остервенелой атаке первой ночи, напоминал не дикую природу, скорее уж зоопарк. Зоопарк забавных безобидных зверушек. Если забыть о внешнем виде. К слову, наблюдавшие за ними дежурные отметили, что порождения тьмы всем растениям предпочитают восстанавливающие соулпоинты цветы текталики. Вывод напрашивался сам собой.

Всё случилось ближе к утру.

Привлечённый светом костра и разнообразием запахов, на лагерь напал хищник. Он был достаточно крупным, по пояс взрослому человеку, и больше всего напоминал помесь броненосца с доисторическим хищником — археотерием. Незаметно подкравшись благодаря многочисленным кустарникам, зверь напал на дозорного. Он не пытался сразу прикончить человека, а впился острыми зубами в его ногу и попытался оттащить подальше от лагеря. Остальные дозорные похватали то немногочисленное оружие, что удалось добыть в лесу, и сразу же кинулись на помощь товарищу. Все они были обычными жителями цивилизованного мира, не привыкшими к жестокости, насилию и экстремальным условиям. В реальном мире прежней жизни почти никто из них не видел ничего более жестокого, чем дворовая драка. До попадания в иной мир из всего лагеря только одна неуверенная в себе девушка видела настоящую смерть. Оживлённая трасса, гололёд, визг тормозных колодок, врезавшийся в фонарный столб автомобиль, поленившийся пристегнуться водитель. Она как раз собиралась пройти по этому перекрёстку, когда загорится зелёный. В тот день она бросила обучение на водительские права.

Этой ночью неуверенная в себе девушка стояла в дозоре, была её очередь. Когда зверь потащил в темноту её товарища, она не растерялась, как не растерялись и оставшиеся трое дозорных. Первой ночью отбивались все, кто мог стоять на ногах, но тогда обстоятельства были иными. Порождения тьмы. Согласно игровым знаниям, порождения стихий появляются в местах сражений или скопления ценных материалов. Наличие порождений сигнализирует о потенциальной добыче, их сила — о ценности добычи, их стихии — о воюющих за территорию фракциях, их количество — о вероятности появления монстров и чудовищ. По меркам SW местные порождения тьмы не предполагали ни сложностей, ни чудовищ, ни ценной добычи, типичный низкоуровневый балласт в духе локации для новичков. Они были слабы и малочисленны даже в сравнении с обычными неподготовленными людьми, и короткая стычка обошлась бы парой царапин. Поначалу некоторые веселились, голыми руками истребляя порождения тьмы, другие откровенно скучали. А потом люди осознали, что на смену павшим порождениям приходят новые. Лёгкая разминка превратилась в многочасовую борьбу на истощение, в которой царапины копились вместе с усталостью и стрессом. В ту ночь они справились, потому что знали — рано или поздно всё закончится, нужно лишь продержаться. В этот раз всё было иначе.

В этот раз люди противостояли хищнику, опасность которого была очевидна с первого взгляда. Неуверенная в себе девушка оказалась на острие атаки, она и не думала отступать. Проблема была в том, что зверь тоже не собирался отпускать добычу. Напади он в первую ночь, исход оказался бы одинаков вне зависимости от наличия или отсутствия оружия и щитов, однако эта ночь была не первой. Те, кто просыпался от криков дозорных, не сжимались в страхе и не собирались бросать товарища на произвол судьбы, они спешили на помощь. Товарища удалось вырвать из цепкой хватки звериных клыков, и, казалось бы, теперь он должен убраться восвояси, однако этого не произошло.

Люди были многочисленны, но слабы. Зверь был один, но его твёрдый чешуйчатый панцирь оказался неуязвимым для неумелых беспорядочных взмахов низкоранговыми мечами, топорами и алебардами. Зверь это понимал. Он пытался пробиться через шестерых обладателей щитов, среди которых оказалась неуверенная в себе девушка. Жалкое подобие римского построения и без того трещало по швам. К дозорному, чья нога оказалась покалечена ещё в начале, добавился раненый. Его место в строю занял человек из тыла, он забрал оружие у выбывшего и, превозмогая страх, исполнял отведённую ему роль, потому что у раненого меньше шансов выжить, чем у целого. Такова была заранее оговоренная тактика, и она перестала работать в тот момент, когда хищник понял, что атака в лоб не принесёт ему желанную добычу.

Зверь начал обходить щитовиков, а те, в свою очередь, последовали за ним в попытке защитить остальных. Неуклюжий строй окончательно рухнул. Неуверенная в себе девушка не отступила, как не отступили и её боевые товарищи. Она понимала, что теперь, когда сообразительное животное намеренно мешает им сомкнуть щиты, счёт идёт на минуты, если не на секунды. Чья-то жизнь непременно угаснет. Всё, что ей осталось — сжать щит и меч потными, трясущимися пальцами и надеяться на чудо.

Чудо явилось в облике зеленовласого парнишки. В игре у человеческой расы не было такой особенности, только попав в Тетис, неуверенная в себе девушка узнала, что так проявляется предрасположенность к стихии. Парнишка подбежал к хищнику со спины, преследуемый стайкой порождений тьмы. В одной его руке был такой же щит, как и у неуверенной в себе девушки, а в другой оказался топор. Парнишка был лет так на десять младше неё, совсем юнец, рослый для своего возраста, полноватый, к тому же как будто слегка неуклюжий. Нет, не слегка, настолько неуклюжий, что упал в двух шагах от зверя. Так ей показалось. На самом деле этот парнишка сунул топор под хвост бронированному хищнику, и тот взревел от боли.

Звёздные скопления давали достаточно света, чтобы увидеть — волосы парнишки показывали, что во время атаки он каким-то неведомым образом сменил стихию жизни на стихию огня. Нет, порождения тьмы потеряли к нему интерес, значит, он всего лишь вложил все имевшиеся у него соулпоинты в один удар. Удар оказался результативен, зверю больше не было дела до группы людей, теперь он развернулся к ним спиной и атаковал исключительно этого пытающегося прикрыться круглым щитом юнца.

Взбешённый хищник больше не охотился. Срок жизни самоотверженного парнишки подойдёт к концу быстрее, чем неуверенная в себе девушка найдёт способ пробить покрытую неуязвимым панцирем спину. Разве что из-под хвоста брызжет кровь, но самой попытаться запрыгнуть под яростного зверя…

Яркая вспышка света ослепила неуверенную в себе девушку. Через пару секунд, когда её глаза вновь начали различать происходящее, всё уже закончилось. Парнишка не был разорван в клочья. Хищник не сбежал. Другая девушка, совсем ещё девчонка, имела представление о том, как следует поступить. В отличие от неуверенной в себе девушки.

Волосы совсем девчонки оказались чёрно-белыми. Предрасположенность сразу к двум стихиям, больше ни у кого такого не было. Девчонка извлекла окровавленный нож из глаза завалившегося на бок зверя. Или кинжал. К её плащу прицепилось порождение тьмы.

— Да подавись ты, прожорливая тварь. — Повседневненько так проворчала девчонка. Она не выпустила свои соулпоинты в воздух, а через кинжал направила их сгустком прямиком под ноги. Порождение тьмы жадно набросилось на сгусток энергии. Волосы девчонки оказались такими же, как у парнишки. Они определённо родственники, она похожа на его младшую сестрёнку.

Левая рука совсем девчонки не была свободна, в ней находилась фляжка. Земная походная фляжка. И девчонка недовольно трясла фляжкой перед носом лежащего на земле парнишки.

— Ал, ты обмудок! Всё наше зелье расплескал! Моё зелье! — «Её не интересует героический поступок.»

— Я не подумал… — «Пристыженный голос. Ему не за что стыдиться.»

— Не подумал, это твой образ жизни! Я всего лишь сказала, что зверюга так сильно старается прикрыть пузико, потому что оно мягонькое. И что ты сделал? — «Спас нас из безвыходной ситуации. Да, она прикончила, но отвлёк внимание на себя… Погодите, зверь и правда постоянно прятал живот. Нужно было догадаться и бить туда.»

— Я воспользовался внезапностью? — «Именно так он и поступил. Что за вопросительная интонация?»

— Броненосца-переростка. Кастрировал. — «Что, блин?! Ну… Он же всего лишь промазал?»

— Я немножко не рассчитал… — «Вот-вот!»

— Что ты не рассчитал? Что топоры плохо подходят для вскрытия животов? Или что дикие звери плохо подходят для самоубийств? — «Он же старался, рисковал жизнью! Будь с ним помягче, ну пожалуйста!»

— Нет, это я как раз правильно рассчитал! Ради посторонних ты бы не рискнула даже записной книжкой. — «Само собой рискнула бы… Чего-чего, в смысле «даже записной книжкой»?! Я не то чтобы какая-то неблагодарная сволочь, мы в неоплатном долгу перед ней, и всё же… Сволочь тут не я!»

— И поэтому ты решил покончить с собой. В следующий раз не стану мешать. — «Я начинаю понимать, почему она так злится.»

— Нет же, нет! Я бы не стал делать что-то без шанса на успех, честно. Разве что в особых случаях… То есть я правда рисковал, но не чтобы умереть или втянуть тебя, а чтобы ты одолела чудовище, ничем не рискуя. И… Лили, ты бы всё равно что-нибудь придумала, если бы тебе захотелось. Не очень понятно объяснил, да? — «Сумбурное объяснение, но в целом понятно. Теперь всё выглядит немного иначе. Как же сильно он верит в эту…»

— Да нет, всё предельно ясно. Алоиз, ты конченый идиот. Обещаю, каждая разумная особь женского пола, с которой ты познакомишься, услышит историю о том, как кастрированный броненосец кончил кровью на твою наглую рожу. — «Теперь всё выглядит вообще неправильно! С другой стороны, в пьяной мужской компании такая история…»

— Наверное, я заслу-а-а-а-ай!!! — «Ты что делаешь, стерва?! Ногой по яйцам он точно не заслужил!»

— Вот оно что, неожиданная кастрация действительно может оказаться весьма эффективной. Спасибо за ценную информацию, Алоиз.

Лили, что удивительно, помогла подняться корчившемуся от боли Алоизу. Тот, конечно, не был кастрирован, но многократно отработанный удар ногой лежачего в исполнении обозлённой бестии с лёгкостью превзошёл ранения, полученные в схватке с разъярённым хищником.

Будь на месте этой парочки кто-нибудь другой, то все жители лагеря поспешили бы горячо выразить признательность. Окажись Алоиз в одиночестве, к нему бы, пусть и настороженно, с опаской, но подошли и поблагодарили. Но их было двое, и благодарность за спасение более чем уравновешивалась отнюдь не позитивными чувствами.

То, что ни Лили, ни Алоиз в благодарностях заинтересованы не были, казалось очевидным уже хотя бы потому, что они оба более не замечали жителей лагеря. Они удалялись так, словно ничего существенного не произошло, и они всего лишь случайно оказались поблизости от группы незнакомцев, а теперь проходят мимо. Разве что Алоиз, не оборачиваясь, как-то неловко махнул рукой — больше походило на попытку отогнать муху, чем на прощание. Что ж, сейчас он больше всего переживал о том, что рассердил Лили своими необдуманными действиями. Если бы он как следует попросил, то его драгоценная спутница не стала бы отказывать без особо веской причины, ведь она, как умела, ценила тех немногих, кто умудрился оказаться в кругу её близких. Остальных, конечно, считала в лучшем случае за самодвижущиеся ресурсы, а в худшем за их ферментированную версию, но «Лили точно придумала бы что-то получше всего вот этого» — сокрушался самоотверженный парнишка, когда их обоих неожиданно окликнули.

— Хей! Алоиз! Лилит!

Это была отнюдь не неуверенная в себе девушка. Она тоже хотела им что-нибудь сказать, но после окончания сражения вся её решимость неведомым образом спряталась обратно в закрома сознания, оставив гадать, как она вообще умудрилась встретить опасность лицом к лицу.

— Чего тебе, Маркел? Если ты по поводу шкурки, то, вроде, итак понятно, что мы на неё не претендуем. — Отозвалась Лили. Она удивилась, но, по крайней мере, не вздрогнула, как Алоиз.

— А что, она ценная? — Сразу же заинтересовался Маркел.

— Однозначно прочнее твоей кирасы, к тому же гибкая. Должна разрезаться изнутри, такие легко обрабатывать. Жаль, что Алоизу не подходит, слишком тяжёлая, а на мелкие сегменты разбирать у меня рука не поднимется, бессмысленное расточительство времени и шкурки. — Деловито рассудила рыжая бестия.

— О, неплохо! А как ты определила?.. Не важно, я не об этом хотел поговорить. В общем, благодарю за помощь. Я оказался в долгу перед вами двумя. В который уже раз. Если что-то понадобится, то…

— То мы поищем кого-нибудь с руками, растущими из плеч, а не из ягодиц. Серьёзно, Марк, ты даже не в состоянии засунуть лезвие в раскрытую пасть медлительной зверюги. — Такой завуалированный совет был вполне в духе Лили.

— Но ты всегда можешь заглянуть к нам в гости. Я только рад буду, да и Лили ты не сильно раздражаешь. — Дружелюбно улыбнулся Алоиз, и на всякий случай удостоверился. — Лили, он ведь не сильно тебя раздражает?

— Не особо, примерно между запахом собачьего корма и… — Лили вдруг вспомнила нечто очень важное. — Кстати, Ал, как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. — Сообщил парнишка, внешний вид которого кричал об обратном. Одно только залитое подсыхающей кровью лицо чего стоило.

— Голова не кружится? Не тошнит? Язык не вяжет? Во тру не горчит? Не кислит? Не жжёт?

— Нет, всё хорошо. Во тру только привкус от крови остался.

— Хорошо, когда всё хорошо. — Кивнула Лили и вернулась к прежнему разговору. — Маркел, ты что-то говорил о долгах? Подготовь нам самую аппетитную часть туши, мы с Алоизом вроде как заслужили. Неплохо бы поджарить к завтраку, хоть какая-то польза от всей этой заварушки.

Маркел невольно насторожился. Просьба разумная, скромная, беды не предвещает, но что-то определённо было не так:

— И в чём подвох? — Спросил он.

— Никакого подвоха. — Беззаботно ответила Лили. — Это не чудовище, а обычное животное, и оно не ядовито. На земле броненосцы очень даже вкусненькие, вдруг и здесь повезёт. Оно, конечно, хищное, но мало ли. Другой мир, всё-таки.

— Сделаю всё в лучшем виде. Я не такой уж и криворукий, кое в чём на меня можно положиться. — Маркел Мстиславович Галицкий. Увлечения: охота, нелепые исследования, Soul of the World. — Скажи, Лилит, а как ты обычно определяешь, что можно есть, а что нельзя?

Алоиз тоже заинтересовался. Да все заинтересовались.

Выражение лица бестии резко изменилось. Теперь она не высокомерная стервозная сволочь, а юная, очаровательная незнакомка в малость неуместном поношенном плаще. Лили чуть склонила голову набок, прелестно сжала кулачки в замочек, нежно улыбнулась и невинным, озорным голоском шепнула:

— Секрет. — Если бы некий нормальный парень впервые увидел её в сей момент, то у него бы имелись очень большие шансы влюбиться в эту куколку по уши.

Что касается тех, кто только что увидел наличие у безумной бестии альтернативной версии, то сейчас её боялись даже больше, чем в тот раз, когда она совершила двойное убийство у них на глазах. Ощущение неизвестной угрозы, скрытой в одном слове, сложилось с осознанием того, что, если бы изначально бестия была настроена по отношению к окружающим серьёзно, то все они оказались бы полностью беззащитны, использованы, выпотрошены, возможно даже не фигурально, а вполне физически, и не узнали бы надвигающейся беде до самого смертного часа. Всё равно что приставить ко лбу револьвер, выстрелить, а затем сообщить, что заряжены холостые. В некоторых аспектах ученица наголову превосходила учителя — мимика, внешность, театральность.

На этой счастливой ноте и разошлись.

Срок стоять в дозоре подошёл к концу, и неуверенная в себе девушка отправилась прямиком к хижине, с каждым днём принимавшей всё более достойный облик. Те же кровати. Если бы на Земле имелись хотя бы те базовые заклинания, которые она уже успела освоить (многие из них, к слову, тот самый Алоиз подсказал тому самому Маркелу, когда проходил мимо, за водой), то урбанизация продвигалась бы куда медленнее. Зачем тратить половину месячной зарплаты на вещь, сносный аналог которой можно смастерить за несколько часов из того, что валяется под ногами? Причём без долгих месяцев обучения шитью и столярному делу. Другой вопрос, что применение базовых заклинаний, это не какое-то зачитывание текста, а тяжкий труд, заставляющий мозги вскипеть. Пополнить запас соулпоинтов зельем, визуализировать ассиметричное трёхмерное изображение, чётко представить конечный результат, влить соулпоинты в изображение. Сошлось — успех. Не сошлось — зелье потрачено впустую. Некоторые жители лагеря пытались воспроизвести более сложные заклинания, которые помнили по игре, но все попытки увенчались провалами. Причины — неизвестны. Пока только базовые заклинания.

Неуверенная в себе девушка легла в сравнительно уютную, пахшую лесом постель. Ей не спалось. Отчасти виной тому был пережитый стресс, но в стрессовой ситуации она находится с того момента, когда переход между игровыми локациями вырвался из монитора. По большей части ей мешали уснуть её собственные мысли. Она ведь на самом деле очень неуверенная в себе девушка, с детства такой была. И теперь всё думала, как так вышло, что во время нападения хищника она не сбежала. Сражалась в первых рядах, защищала товарищей, рискуя здоровьем и жизнью. Это на неё не похоже. Как будто другой человек. Почему она оказалась способна?

В голове неуверенной в себе девушки крутились различные мысли, и среди них ярче всего оказалось воспоминание о начале первого дня в другом мире. Отдающая кретинизмом попытка напасть всем лагерем на тех, кто к ним не присоединился. Многие в итоге ощущали стыд за то, что согласились на нечто подобное. Люди были напуганы, морально и физически истощены, столкнулись с неизвестностью, лишились уверенности в собственном будущем. Находящимися в таком состоянии людьми управлять легче, чем обычно. Как правило перед лицом общей угрозы люди склонны объединяться, помогать друг другу, идти на самопожертвование, проявлять свои лучшие качества. Эта способствующая выживанию вида особенность заложена в природе людей. А ещё в природе людей заложена склонность следовать за уверенным в себе лидером, особенно если таковой укажет на источник угрозы и способ преодоления кризиса. Возникнет ли между этими двумя человеческими особенностями синергия, или же всё обернётся противоречием, зависит от многих факторов. В частности, от того, кем на самом деле является лидер. Чем был мотивирован человек, который стремился стать лидером? Неуверенная в себе девушка не задавалась такими вопросами, но она точно знала, что, если бы тот самопровозглашённый лидер, Осман, всё ещё возглавлял лагерь, то она бы не стояла единым фронтом с остальными, и, если бы его изувеченный труп не всплыл перед глазами, не бросилась бы на помощь товарищу.

Среди вопросов, посетивших голову неуверенной в себе девушки, были и такие: «Почему Маркел поблагодарил их только от своего имени?»; «Почему Алоиз и эта Лилит так упорно сторонятся остальных, хотя по сути неоднократно помогали?»; «Что, блин, за секретный способ определять съедобное?».

Неуверенная в себе девушка всё-таки смогла уснуть. Это был не здоровый сон. Изматывающий кошмар, в котором рыжая бестия с чёрно-белой гетерохромией глаз внимательно наблюдала за тем, как она поедает разных зверушек. Во сне после каждой съеденной ею зверушки бестия делала пометку в записной книжке и говорила «это съедобно» или «это есть нельзя». Кажется, на обложке записной книжки было что-то написано… Да, точно! Пособие по общению без целей и причин для чайников. Бред какой-то. Что ж, это ведь просто сон?

***

Трое коротали время у костра. Алоиз готовил завтрак. Лили плела фенечку. Маркел уткнулся в планшетный компьютер. Обычный загородный отдых. Разве что в роли завтрака выступал монстрообразный хищник, а фенечка плелась из жил захваченного порождения тьмы. Касательно же планшета, то… Лили очень обрадовалась, когда узнала, что зарядное устройство на солнечных батареях исправно функционирует. Её немного беспокоило, что не каждое светило Тетиса способно его подзарядить, и ей лишь предстояло выяснить, что пригодно для подзарядки только одно. Как бы то ни было, она выдохнула с облегчением и вычла подготовленные на земле конспекты из снаряжения (выкидывать не стала, но и отдавать нуждающимся просто так не собиралась).

Трое вели непринуждённую беседу.

— Честно говоря, я в принципе не понимаю, как можно получать удовольствие от абстрактного садизма. — Говорила Лили. — Нет, умом я понимаю, как это работает, но чтобы принять… Садизм ведь основан на симбиозе эмпатии с нормами морали. С эмпатией у меня не сложилось, а мораль, это та ещё проститутка.

— Лилит, давай по порядку. — Попросил Маркел, не отрываясь от экрана. — Я знаю, что такое эмпатия, и садизм с ней никак не связан.

— Разве? — Удивилась Лили. — Мне всегда казалось, что наслаждение чужими страданиями невозможно без склонности сопереживать. Это же не месть, здесь не знание того, что твоя боль с процентами вернулась отправителю, здесь впитывание чужих эмоций в чистом виде.

Маркел поморщился:

— Вроде, логично, но как-то неправильно. Бог с ним. Чем тебе нормы морали не угодили? Почему мораль, это проститутка?

Лили со всей серьёзностью поведала:

— Не прошло и десятилетия с тех пор, как я начала более-менее осознанно воспринимать реальность. Как ты думаешь, Марк, сколько раз за это время я увидела изменение моральных норм у тех, кого знаю лично? Сколько раз за это время изменились представления о правильном и неправильном в рамках моего города? Моей страны? Моей планеты? А если взять сотню лет? Тысячу? Мораль, это даже не проститутка, а грёбаная нимфоманка под кислотой, которую сдерживает только необходимость выживания социальной группы, и то не всегда.

Маркел глубоко вздохнул:

— Пообщавшись с тобой, можно в людях разочароваться…

Алоиз беззаботно заметил:

— Маркел, ты же не обязан во всём с ней соглашаться. У тебя такое мнение, у Лили другое. Ваши мнения могут отличаться, но ведь не знаешь наверняка, кто прав, а кто нет, это ж не математика. И вообще, каждый сам решает, как жить. Раз тебя расстраивает то, как Лили видит мир, то не спрашивай. Просто же!

— Куда уж проще. — Саркастично согласился Маркел.

— Слушай, Ал, я вот о чём подумала. — Лили на самом деле подумала. — Зови меня не Лили, а Лилит. Одна буква, быстро привыкнешь.

— Э? Ладно. А зачем? — Удивился Алоиз.

— Кличка «Лилит» приросла, а ты меня реальным именем зовёшь. Кто-нибудь назовёт меня Лили вместо Лилит. Само собой, я за такое стилет под рёбра вгонять не стану, бред же. Он начнёт думать, что мы друзья, раз ему можно называть меня также, как тебе. Вдруг такое случится? Мерзко же.

— Я быстро привыкну!

Улыбнувшись, Маркел полюбопытствовал:

— В двое такие разные, и так хорошо ладите. Какие между вами отношения? Родственники? Или возлюбленные?

— Не, просто друзья. — Безразлично ответила Лили.

— Да-да! Друзья! Просто друзья, да! — А вот Алоиз порядком переволновался, он чуть не опрокинул будущий завтрак.

На этом моменте гость отложил планшет:

— Просто друзья? Эй, Алоиз, тебе кто-нибудь нравится? — И заставил одного юношу покраснеть.

— Как бы… В общем… — Ответ юноши не обязателен, его щёки легко посоперничают со стоп-сигналами.

— Ясно всё с тобой. — Кивнул Маркел и сменил направление исследования. — А тебе, Лилит? Нравится кто-нибудь?

— В смысле?

— В смысле из парней.

Бестия была озадачена:

— То есть нравится внешне? Или кого уважаю? Или чьи навыки впечатлили? Не поняла.

«У-у, как всё сложно. Кто бы сомневался.» — подумал Маркел, и постарался сформулировать как можно конкретнее:

— Тебя интересует какой-нибудь парень в интимном плане? — Марк старался говорить с девушкой как можно более по-свойски, и при этом поглядывал на юношу.

Алоиз был весь во внимании.

— А-а-а, так ты подумал, что из-за отношения к людям я стала фригидна! — «Догадалась» Лили. — С моим либидо всё в норме, как для возраста… Не совсем в норме, но в наличии имеется.

«Очень сложно.» — Мысленно ударил ладонью по лбу Марк:

— Я ничего такого не думал, всего лишь спросил, нравится ли тебе какой-нибудь парень, потому что мне интересно.

Лили задумалась:

— Вроде никто…

— И всё-таки?

— Я как-то больше по девочкам. — Пожала плечами Лили.

— Серьёзно?!! — Воскликнул никто иной, как Алоиз. Его глаза приобрели потребность пренебрегать границами лица.

Лили ударила ладонью по лбу отнюдь не мысленно:

— Это мне нужно спрашивать. Серьёзно, Ал? Тебя так беспокоят мои сексуальные предпочтения? Не думала, что ты из таких.

«Ох, милая, его волнует не твоя ориентация.» — Мысленно качал головой Марк:

— Неудачный я вопрос задал…

— Заглохни, Маркел! — Безапелляционно осекла Лили. — Алоиз, давай сразу проясним. Я бисексуалка, и если тебе что-то не нравится, то подавись и завались.

— Мне всё в тебе нравится! — Поспешил уверить драгоценную спутницу юный последователь. — Просто, как бы… Немножко удивился…

— Слишком громко для «немножко». — Сощурилась бестия.

— Очень… удивился. — «Признался» Алоиз. Он судорожно сглотнул, прежде чем озвучить величайшее в жизни опасение. — А насчёт того, что ты больше по девочкам?..

— Да что с тобой не так сегодня? — Лили начинала терять терпение (заставив знавшего симптомы Алоиза попятиться). — На данный момент женщины мне больше нравятся, но с мужчинами я ни разу не пробовала, так что хрен его знает. Всё? Тема закрыта?

Алоиз кивнул.

«И путь твой будет долог и тернист.» — Мысленно обхохатывался Марк, во всю стараясь сохранить серьёзное выражение лица:

— Правда, ребят, неудачный был вопрос. Давайте сменим тему. — Он снова схватил планшет. — Что это за «Четыреста сравнительно легальных способов отъёма жизней у населения»?

Лили ласково улыбнулась и нежнейшим и стальнейшим голосом поинтересовалась:

— Маркел, мы, кажется, условились, что ты посмотришь информацию по Тетису в папке, которая так и называется, «Тетис: заклинания»? Я бы поняла, если бы ты открыл папку с названием «Тетис: гипотезы» или «Тетис: разговорник химерского», но ты совершенно точно находишься в папке под названием «особое». — Прокурор Лилит озвучила обвинение.

— Я случайно ткнул, когда планшет поднял. — Подсудимый Маркел начал с чистосердечного признания в надежде на смягчение приговора.

— Но точно ли это была случайность? — Наступала прокурор Лилит.

— Лили, не сердись на него… То есть Лилит. — Взял слово адвокат Алоиз.

— С хера ль? — Прокурор Лилит потребовала существенных оснований для смягчения приговора.

— Это ведь я тебе настроение испортил, а не он. — Адвокат Алоиз привёл улики.

— Верно. — Прокурор Лилит признала существенность доказательств.

— Мы прогуляемся, пока ты не остынешь. — Адвокат Алоиз потребовал отменить приговор.

— Ага. — Прокурор Лилит отозвала обвинения.

Адвокат вывел подсудимого из зала суда. «Я из-за вас заготовку сломала, кретины!» — донеслось им вдогонку, и они ускорили шаг.

Отойдя на безопасное расстояние, Алоиз объявил:

— Через пару минут успокоится.

— Так быстро? — Усмехнулся Маркел.

— В такой ситуации быстро. — Подтвердил Алоиз.

— Верю. Что ты в ней нашёл вообще?

— А?

— Ну ты ж в неё влюблён. Я понять не могу, что ты в ней нашёл?

От такого заявления щёки Алоиза автоматически вернулись в состояние стоп-сигналов:

— Я… Ну… Нет… То есть… Да… Так заметно?

— Твоя подружка, по ходу, единственная, кто способен не заметить. — Закатил глаза Маркел, и положил руку на плечо приятеля. — Давай начистоту. Личико у неё, конечно, смазливое, а вот фигура с возрастом вряд ли изменится. Такие обычно остаются плоскими до самого конца, я изучал этот вопрос… Не слишком грубо выражаюсь?

— Ты что-то грубое сказал? — Искренне не понял Алоиз.

— Ну да, у тебя же к грубостям иммунитет. В общем, с внешностью у неё порядок. Если тебе нравятся плоскодонки, то ты не в пролёте. Я про то, что творится у неё в голове. Ты, конечно, тоже с причудами, но она же совсем на голову отбитая, сам должен понимать. Уверен, что оно тебе надо?

Один влюблённый не задумался ни на секунду:

— Так ведь именно это мне и надо! В смысле, не то, что Лили… Лилит больная на голову, а то, что она больная на голову так, а не по-другому. Хорошо бы она злилась поменьше и с людьми помягче… Но всё остальное-то прекрасно!

— Ладно, решать тебе. Как говорится, о вкусах не спорят. — Маркел посмотрел на Алоиза с сочувствием и сменил тон на доверительный. — В любом случае ты много для меня сделал, а я до сих пор ничем толком не отплатил. В общем так. Смотрю я на вас двоих, и понемногу начинаю понимать, что за тараканы водятся в этих черепушках. Скажи, Ал, ты ведь хочешь быть с Лилит не просто друзьями?

— Угу…

— А ты предлагал ей встречаться?

— Нет, конечно! Ну… Это же… Нет, ну нельзя же…

— Можно. Как бы объяснить?.. Есть женщины, которых цепляют долгие ухаживания, есть такие, которых больше впечатлит один широкий жест. И есть твоя подружка. Чужаков за говно держит по определению, а вот ты, Алоиз — другое дело. Свой. Можешь попросить её о чём угодно, как ты попросил показать мне информацию по Тетису. Она либо согласится, либо откажет. Если она откажет, ты можешь спросить её, что нужно сделать для того, чтобы согласилась. Тогда Лилит скажет, что от тебя требуется, и останется только выполнить указания. Я прав?

— Прав… — Согласился радостный Алоиз, но тут же поник. — А если она скажет, что совсем нельзя?

— Спроси, почему. Узнаешь причину, и сразу поймёшь, куда стремиться. Здесь не тот случай, когда пациент скрывает симптомы за намёками. Ложь, самообман, недосказанность, игра в «догадайся» — за этим не к Лилит.

Алоиз просветлел:

— И правда ведь! Давно нужно было так сделать! Приду, и сразу… Две минуты ведь уже прошли? Возвращаемся? Или ты обратно в лагерь?

— Я с тобой. Может, получится выпросить планшет ещё раз. — Сказал Маркел, подумав при этом: «Да чёрта с два я пропущу такое!»

Когда парни вернулись, они увидели девушку в мирном состоянии. Лили безмятежно завтракала, вкус опасного хищника приятно её удивил. Увидев её, Алоиз подрастерял изрядную долю целеустремлённости, и тем не менее, собрав волю в кулак, он присел рядом.

Облик драгоценной спутницы подействовал на Алоиза успокаивающе. Она ела полулёжа, ни о каких манерах не могло быть и речи — совсем дикарка у костра. Выглядит такой беззащитной, но Алоиз лучше других понимал, насколько обманчиво это впечатление. Он приготовился, и уже вдохнул поглубже…

Но Лили сказала:

— Пододвинься.

Алоиз придвинулся вплотную, и его неприручаемая бестия сменила позу. Лили пристроила голову к нему на колени и продолжила безмятежный завтрак. Для неё всё было в порядке вещей, и того, что лучший друг находится в состоянии полнейшего смятения, она не замечала. Точнее, она сделала выводы, далёкие от реального положения дел.

Юноша в панике глянул на приятеля и, получив от него ободряющий кивок, наполнил лёгкие воздухом:

— Лили, давай…

— Лилит. — Поправила его девушка сомнительной мечты.

— В смысле, Лилит, а не Лили, конечно, да… — Он вновь сделал глубокий вдох. — Лилит, давай встречаться!

— С кем?

— С тобой! Со мной… Мы с тобой, ты и я, вместе. — Дыхательные упражнения прошли впустую.

— А сейчас мы не вместе? — Лили перестала жевать. — Ал, с тобой сегодня определённо что-то не так. И с тех пор, как мы сюда попали, краснеешь всё чаще и чаще. Может, подцепил какую-нибудь заразу?

— Ничего такого! — Поспешил уверить Алоиз. — Я имел ввиду, что мы с тобой, вдвоём…

— Прогони Маркела, и мы останемся вдвоём. В чём проблема то? — В упор не понимала Лили.

— Как влюблённые… Встречаться как влюблённая парочка!

Автономный ИИ «Лилит». Отчёт о системной ошибке — введена некорректная команда. Включить программу отладки. Системная ошибка устранена.

После секундного промедления Лили буднично заговорила:

— Если подумать, ты ведь краснел, когда я мылась и переодевалась, а ещё когда темы затрагивались… Теперь всё сходится. Боялась, что заболел, а ты, оказывается, просто секса хочешь. Руку.

— Что? — Пискнул влюблённый юноша настолько жалко, насколько это вообще возможно.

— Дай. Мне. Руку.

Не подразумевающее возражений требование бестии было выполнено. Алоиз, чьи мысли можно было бы продавать в стаканах с трубочками, покорно поднял руку. Маркел готов был броситься на помощь приятелю, которого подставил под удар из лучших побуждений. Лили расстегнула верхнюю пуговицу своего плаща.

То, чего не ожидал ни один из парней. То, что не казалось девушке чем-то неприемлемым.

Лили направила дрожащую ладонь Алоиза себе под одежду, зафиксировала на левом пригорке, перевела на правый. Она произнесла нечто само собой разумеющееся:

— Со дня нашей первой встречи ничего не изменилось, моя грудь до сих пор меньше твоей. Если тебя это не смущает, то можем время от времени заниматься пошлостями. С вагинальным сексом придётся подождать до тех пор, пока не найдём приемлемый способ контрацепции или прерывания беременности. Остальное хоть сейчас. Только без свидетелей, иначе придётся их устранить.

Паралич — это полная неспособность к выполнению движений, поражение центральных или периферических двигательных нейронов. В далёком будущем сынишка спросит у Алоиза, что такое паралич, и тот даст куда более красочное определение.

Сторонний (якобы) свидетель этой сцены парализован не был. Секунда, другая, и безудержный смех огласил округу, Маркел тоже лишился возможности контролировать собственное тело, его судороги и боль в животе тоже оказались приятными, но с параличом Алоиза их не сравнить.

Лили с довольным видом произнесла:

— Наконец-то кто-то понял мою шутку.

— Пфха-ха-ха-ха-ха так эта-ха-ха-ха была-ха-ха шутка! — Маркел с большим трудом пришёл в себя.

— Естественно, шутка! — Игриво возмутилась Лили, сверкая лучезарной улыбкой. — Ты что, правда подумал, будто я стану убивать за подглядывание? Я, конечно, ненавижу, когда всякие отбросы пялятся на меня почём зря, но не настолько же.

— А всё остальное серьёзно? — Маркел еле сдерживался, чтобы снова не рассмеяться. — Знаю, я не должен сейчас встревать, но Лилит, блин, ты это сказала так легко, как будто я бы тоже мог предложить встречаться, и ты такая «давай просто трахаться»!

— Ну так это же Алоиз! — Более чем непринуждённая Лили потёрлась затылком о паховую область парализованного воздыхателя. — Да и мои два убожества, которые всё никак не растут, его, вроде, возбуждают, так что не о чем переживать. А вот если бы ты, Марк, посмел заикнуться о подобном, то я бы открыла для тебя новые горизонты в познании боли и унижения.

— Кто бы сомневался! Какая кара полагается грешнику, посмевшему тебя, не знаю, обнять без разрешения?

— Последнему я член к ноге пришила, но здесь-то меня наличие полиции не сдерживает, дам волю фантазии. Можно, например…

— Ладно-ладно, не хочу знать, что со мной случится, если я случайно споткнусь и упаду не в ту сторону. — Поспешил сменить тему Маркел. — Алоиз! Эй, Ал, очнись уже.

— Случайности прощаемы… Частично. Да, очнись, Ал. — Поддержала Лили. — Ты чего замер? Нужно же погладить, поиграться там, понажимать, а не схватиться как за поручень. — И положила собственную руку поверх руки Алоиза. Девушка направляла пальцы юноши в незабываемом путешествии по телу.

То, что происходящее было скрыто слоем ткани, никак не уменьшало очевидной эротичности, и Марк на всякий случай отвернулся. Он подумывал о том, что пора бы оставить этих двоих, но не смог удержаться и решил подождать самую малость.

Алоиз тоже постепенно преодолевал парализующее воздействие, он попытался было аккуратно высвободить пленённую кисть, чтобы нормально поговорить, но был остановлен простым вопросом:

— Вот как, они тебе всё-таки не понравились? — С лёгким вздохом поинтересовалась Лили. — Согласна, так себе у меня…

— Мне всё в тебе нравится! — В подтверждение утверждение Алоиз поспешно вернул руку на место. Пальцы уткнулись в нечто куда меньшее, чем непосредственно скромненький холмик, но в значительной степени отвердевшее от его прикосновений, и это несколько снизило его навыки членораздельной речи. — Я… Ты… Не потому, что хочу заняться… Нет, это я тоже хочу… Пошлостями, с тобой, хех… Но… Вроде как… Давай встречаться, как влюблённая парочка, я правда этого хочу!

Автономный ИИ «Лилит». Отчёт о системной ошибке — повтор введённой ранее некорректной команды. Принудительная перезагрузка системы, требуется обновить программу отладки.

Лили зависла. Она безостановочно хлопала ресницами и совершенно не понимала, что происходит. Такое развитие событий никак не вписывалось в её картину мира.

Видя, в какое состояние пришла его возлюбленная, Алоиз всё же убрал руку у неё из-под одежды, и опасливо, словно боялся спугнуть, спросил:

— Ну так как?

И тут Лили понесло:

— Не-не-не, что за хрень, пошлости нормально, с ними всё ясно. — Истерично тараторила она. — А это совсем другое, слишком сложно, я вообще не въезжаю, как оно работает, не понимаю, не могу понять, на инстинктивном уровне не приспособлена, не знаю, что делать, кто мне скажет, что делать, я, я, я, я не понимаю это дерьмо, я бесполезна, я ни на что не годна, не приспособлена, бракованная, слишком сложно, слишком…

— Лили, успокойся, Лили! Всё хорошо, я больше не буду об этом спрашивать, обещаю! — Алоиз, пожалуй, запаниковал не меньше, чем та, которую он любил всем сердцем.

И Лили прислушалась. Она, словно испуганное животное, вжалась комочком в колени Алоиза и совершенно точно не собиралась в ближайшее время покидать островок безопасности. Казалось, её спасает от панического бегства только то, что её верный почитатель гладит её по голове.

Маркел рассчитывал на очередную порцию веселья. Он никак не ожидал увидеть, как хищник, что куда опаснее плотоядного броненосца, посредством одной фразы превращается в затравленную зверушку. Он встал и уже собрался восвояси, как вдруг его голову посетила гениальная идея:

— Лилит, если тебя что-то пугает, положись на Алоиза. Ты ведь ему доверяешь? Не понимаешь чего-то — спроси Алоиза. Не знаешь, что делать — спроси Алоиза. Уже не так страшно, да?

— Не так… — Робко хныкнула Лили. Она как будто высунула носик из норки.

— Вот видишь. Начни с того, что ты понимаешь в отношениях между мужчинами и женщинами, а дальше во всём слушайся Алоиза, и всё у тебя получится. Ты сама сказала, это же Алоиз. — Маркел внутренне ликовал. Ещё бы, ведь он почувствовал себя дрессировщиком, укротившим дикого льва. — Пожалуй, оставлю вас двоих наедине, давно пора было это сделать.

— Ага, проваливай. — Согласилась девушка, стремительно возвращающаяся в исходное условно нормальное состояние. Она задумалась. — С того, что понимаю…

Маркел уже обернулся и направился к своему лагерю, но разыгравшийся за спиной диалог давал ему отчётливое представление о развитии событий.

— Алоиз. С этого дня в вопросе развития наших отношений я целиком и полностью в твоей власти. Или ты передумал?

— Нет, что ты, Лилит! Как я мог передумать? Если честно, мне немного не по себе от того, что нужно указывать тебе, но раз ты сама этого хочешь… Подожди! Что, вот так сразу?!

— Это единственное, что я понимаю в отношениях между мужчинами и женщинами. Нельзя?

— Ну… Получается как-то не по порядку, но раз единственное…

Маркел ускорил шаг, у него не было никакого желания проверять на собственной шкуре, действительно ли одна бестия оставит в живых случайного свидетеля. С мыслями: «Вот как оно у психов происходит. Но, не считая той панической атаки, всё прошло гладко. Прошу заметить, не без моей помощи. Не нужно оваций.» — он покинул зону слышимости и, как следствие, пропустил эпизод, в котором события претерпели неожиданные перемены.

Кровообращение Алоиза отчётливо намекало на нехватку кровеносных сосудов в его организме. Особенно ярко это проявлялось в весьма конкретном органе. Довольно сложно сохранить ясность мыслей, ровное дыхание и контроль над собственными действиями, когда девушка, в которую ты давно влюблён, стягивает с тебя штаны. Когда твоя возлюбленная робко спрашивает: «Или ты хочешь что-то другое?» — и прижимается к тебе вплотную. Когда её губы соприкасаются с твоими, а затем опускаются всё ниже и ниже…

Незнакомый мужской голос оказал на Алоиза воздействие не хуже удара молнии:

— …юсь, ты дашь мне более… Ну конечно! Никаких конкретных указаний! О, так ты и есть избранный герой? Моложе, чем я ожидал.

— Ты что здесь делаешь?!! — Впервые в жизни Алоиз кричал на кого-то с такой неприязнью.

Автономный ИИ «Лилит» мгновенно переключился в боевой режим. Стилет в руке, готовность к прыжку и блуждающий взгляд, наполненный жаждой крови:

— Кто? Где эта мразь? — Казалось, Лили несколько покривила душой, утверждая, что пощадит свидетелей.

Алоиз указал на неизвестного, что висел в воздухе прямо над парочкой:

— Вот же он!

— Никого. — Вынесла вердикт Лили и с тревогой посмотрела на Алоиза.

Тогда неизвестный прокашлялся:

— Полагаю, ты сейчас не один? Герой, позволь пояснить. Я не вижу, что тебя окружает и кто рядом с тобой. Я даже одежды твоей не вижу, для меня ты лишь нагой человек в пустом пространстве, и, судя по твоей позе, меня отправили в не самый подходящий момент.

— Говорит, что видит только меня. Голым. — Со смесью сомнения и неприязни произнёс Алоиз.

— Но ты ведь не полностью голый, рубашка только расстёгнута, штаны на коленях болтаются. На нём тоже нет одежды?

— Нет. — Подтвердил юноша.

Девушка рассудительно помахала стилетом в том месте, на которое указывал Алоиз, после чего положила оружие рядышком, но в ножны убирать не стала:

— Получается, ты видишь только его, и никто кроме тебя не должен его видеть и слышать? Либо галлюцинация, либо какая-то форма связи.

С точки зрения Алоиза кинжал без какого-либо видимого эффекта прошёл сквозь тело незнакомца. Он спросил:

— Это какая-то форма связи?

— Всё так и есть. Прости, что моё появление вызвало у тебя неудобства, не я выбирал время… — Незнакомец слегка пошатнулся. — Возможность связаться вновь появится у меня нескоро, так что позволь объясниться.

Юноша, который старательно прикрывал свою наготу, передал девушке:

— Извиняется за неудобства и говорит, что снова свяжется со мной ещё не скоро.

— Тогда внимательно выслушай его, и не забывай об осторожности. — Девушка передвинула стилет так, чтобы у неё была возможность схватить его в любой момент, и продолжила то, на чём остановилась. Она наклонилась, и…

— По-по-подожди! Что ты делаешь?! — Переполошился Алоиз, вырывая увеличившийся вдвое орган из влажной хватки нежных губ.

— Что? — Хихикнула Лили. — Меня он не видит, а ты для него всё равно голый. Так что поднимем ставки, и… — Она рывком скинула с себя плащ и майку, оставив верхнюю часть своего тела совершенно неприкрытой. — Кусь. — Лишила Алоиза возможности сопротивляться. Куда только делась затравленная робкая зверушка? У некоей юной бестии имелись серьёзные пробелы в причинно-следственных связях. Безусловно, некоему влюблённому достаточно было сказать некоей бестии, что такие поступки неприемлемы в отношениях между мужчиной и женщиной, но он ни за что не солгал бы любимой.

То, что незнакомец мог видеть одного лишь Алоиза, вовсе не значило, что он не видит происходящее с нижней частью его тела.

— Очень неподходящий момент! Очень смешно! — Незнакомец раздражённо отвернулся. — Герой, ты… можешь меня выслушать?

— Я с-слушаю. — Через силу подтвердил юноша, во всю стараясь сосредоточиться и сохранить серьёзное выражение лица. То, что среди звуков, издаваемых ртом девушки, появилось нечто наподобие «флуфай фнимафелно», никак этому не способствовало.

— Я… эм… Что, даже так? Я не в силах назвать своё имя, так что называй меня… Посланник… Голова кружится, видимо, побочный эффект связи. Этому миру угрожает опасность, и мне неведомо, что именно должно произойти.

— Неведомо-о? — Изо всех сил прислушивался Алоиз. До него вдруг дошло, что посланник говорит на незнакомом языке, и, несмотря на это, они прекрасно понимают друг друга.

— Неведомо. — Подтвердил посланник. — Однако я знаю тех, кто будет повинен в этом. Ох, что-то мне совсем нехорошо… Буквально вчера они заставили тысячи местных жителей поубивать друг друга самым жестоким образом, забавы ради. И они не намерены останавливаться. Продолжат и дальше учинять хаос и разрушения до тех пор, пока Тетис не погрузится в пучину отчаяния.

— Плохо-о. А при чём здесь я-а?

— Ты — избранный герой, которому предназначено… Прости, меня тошнит, давай я быстро объясню. Ты будешь в силах справиться с угрозой, судьба поведёт тебя, я изредка смогу являться тебе и подсказывать, что делать дальше, но я и сам почти ничего не знаю. — Посланник, с трудом сдерживая тошноту, протянул Алоизу нераскрывшийся бутон. — Возьми стартовый набор героя…

— Не-е возьму! — Отказался юноша, постаравшись, насколько это возможно в его положении, звучать как можно более уверенно.

— Почему не возьмё-бу-э-э-э… — Попытался было поинтересоваться посланник, но его вырвало.

— Что не возьмёшь? — Насторожилась Лили, с характерным звуком отлипнув от нижней части тела Алоиза.

Временно освободившись из сладостного пленения, Алоиз частично вернул себе возможность нормально говорить:

— Посланник назвал меня избранным героем, хочет, чтобы я защищал мир от злодеев, и даёт мне какой-то стартовый набор героя. Как будто мошенник какой-то! И ещё он радугой блюёт.

— Я не моше-буэ-э-э. — Безуспешно попытался запротестовать посланник.

— Ну да, смахивает на навязывание невыгодного контракта. — Рассудила Лили под аккомпанемент рвотных позывов. Сейчас она была предельно серьёзна.

— И героем мне быть не хочется. — Закивал Алоиз. — Герои же сплошь лицемерные сволочи, навязывающие другим своё мнение. Или лицемерные сволочи, перевирающие факты ради самолюбия. Или лицемерные сволочи, выставляющие жестокость за благородство. Или лицемерные…

— Парень, успокойся, парень, я тебя понял! — Распереживался посланник, утирая пот невидимой тряпкой. — Фух, вроде, полегчало… Дело, оказывается, не в связи было… Вот же стыд… Никто не станет приказывать тебе… Как тебя звать-то хоть?

— Алоиз.

— Послушай, Алоиз, у тебя полная свобода действий, а за разрешение кризисов тебе полагается награда на выбор. Нет, не полегчало мне! Буэ-э-э…

— Теперь посланник говорит, что у меня свобода действий и за выполнение мне положена награда на выбор. И опять блюёт радугой. Похоже, ему правда плохо. — Поделился с возлюбленной новыми данными Алоиз.

Лили немного расслабилась, совсем малость:

— Это уже больше похоже на честную сделку. И всё равно как-то подозрительно. Что за награда?

— Что за награда? — Повторил за своей девушкой Алоиз, едва незнакомец закончил извергать очередную порцию радужной жидкости.

— Так, сейчас. — Посланник отдышался и попытался правильно вспомнить. — Первый вариант — возможность внести закон в устройство мироздания. Я слышал, что противоречащие здравому смыслу мира законы могут привести к глобальным катастрофам. Умоляю, не выбирай это!

Алоиз пришёл в замешательство:

— Свой закон в устройство мироздания. Зачем Вы предложили, раз не хотите, чтобы я это выбрал?

— Я не предлагаю, а рассказываю, я же посланник!

— И то верно. — Согласился Алоиз, услышавший от Лили: «Закон мироздания? Нехило.»

— Вторая награда… Ничего, если я прилягу? — Посланник улёгся, не опускаясь на землю, и измученно продолжил. — Про вторую награду я сам не понял, какой-то игровой интерфейс.

— О, круто!

— Что круто? — Поинтересовалась Лили.

— Игровой интерфейс. — Передал Алоиз, и уточнил у посланника. — Интерфейс, это в смысле как в Soul of the World?

— Не знаю, но я уже слышал это название. Полагаю, так и есть. С третьей тебе повезло, я случайно её выпил…

Юноша улыбнулся:

— И поэтому Вам сейчас так плохо? Тогда мне правда повезло!

— Да нет, там всего глоток требуется, а я весь кувшин осушил… Но в результате мои… наниматели предложили нечто куда более привлекательное, чем эликсир стратегического назначения… Комплект секретных ритуалов… Воскрешающий невоскрешаемое, лечащий неизлечимое и омолаживающий… Их возможности ограничены… И всё же… Когда придёт время, выбери их… Мой совет…

— Ритуалы воскрешения, суперлечения и омоложения. С ограничениями. Советует. — Вновь продублировал Алоиз и посмотрел в глаза хмуро молчащей подружке. — Что скажешь, Лилит?

— Награды впечатляют. Первая — божественная власть. Вторая — эффективный чит. Третья — вечная жизнь. От этого немного не по себе. Слишком жирно. Алоиз. Решать тебе, но… Я за тебя боюсь, Ал. — Лили редко бывала такой серьёзной. На памяти Алоиза ни разу.

— Согласен, мне тоже не очень это нравится.

Посланник слышал только слова парня. Неудивительно, что он неправильно их истолковал:

— Со временем количество… возможных наград… будет увеличиваться… За каждый разрешённый кризис… Возьми уже свой стартовый набор… Пока я не потерял сознание… И прочитай вот это вслух… Обязательно вслух…

Алоиз с опаской взял бумажный лист и произнёс:

— Просит прочитать вслух.

— Какое-то заклинание-контракт? — Настороженно спросила Лили. С её точки зрения её парень держал в руках невидимый предмет.

— Больше похоже на письмо. Написано на нашем языке.

— Читай.

— Уверена? А вдруг это всё-таки замаскированный контракт?

— Контракты, усиливающие молебны и ритуальные связки произносятся на официальном языке мира. В Тетисе это язык химер, а никак не язык Тауреда. Читай. — Сказала Лили с уверенностью средней степени.

Алоиз прочистил горло:

— «Алоиз, значит. Хорошее имя. Сокращённо Ал. Не Миксилани, конечно, но тоже неплохо звучит. Добро пожаловать в центр вселенной. Ты умеешь общаться с кровожадными монстрами? Надеюсь, ты хорошо проведешь время. Или погибнешь. Первое не мешает второму, но в то же время ко второму и не призывает. Все умирают и все убивают. Твой единственный неоспоримый ресурс — отрезок между рождением и смертью, и лишь тебе решать, на что его стоит потратить. Постскриптум. Не знаю насчёт контрацепции, но для безопасного прерывания беременности рекомендую следующее: любая базовая формула общего исцеления, сформировать одновременно две, локализовать на область матки, на каждом этапе для одной формулы представлять верный результат, для другой — противоположный, затем менять местами. Не противоречащий, а противоположный.»

По мере того, как Алоиз зачитывал послание, Лили всё больше и больше расслаблялась. Под конец она вернулась в положение, с которого всё начиналось — легла на колени к Алоизу. Разница только в том, что в этот раз юноше не обязательно просовывать руки под одежду, чтобы дотронуться до аккуратных миниатюрных выпуклостей, почти не создающих тень во время испытания нового, не существовавшего ранее заклинания.

Лили улыбалась, но вовсе не так, как в тот раз, когда производила впечатление своим «секретом»:

— А как вообще выглядит этот твой посланник? — Лукаво спросила она.

— Вроде бы из народа святых, как в игре, но кожа чёрная, как у африканца, и лицо то ли скандинавское, то ли славянское, не разобрался. Точно не арабское.

— Всё в полном порядке, Алоиз. Всё просто замечательно… — Умиротворённо произнесла Лили, подтверждавшая слова счастливым лицом. — Забирай свой стартовый набор, мой герой, и продолжим. Технически я ещё девственница, так что будь со мной поаккуратнее.

— А? — У Алоиза, по всей видимости, начали проявляться серьёзные проблемы с пониманием действительности.

— Или ты хочешь сперва посмотреть, что в наборе? — В некоторых аспектах ученица наголову превосходила учителя, однако определённые системные ошибки автономного ИИ «Лилит» так никогда и не будут исправлены.

— Ой, нет! — Опомнился избранный Праматерью герой. — Посмотреть же потом можно, мы же никуда не спешим! Посланник, эй, посланник! Похоже, он и правда сознание потерял. Ничего же не случится, если я сам возьму? — На всякий случай спросил он и потянулся к бутону.

Кое-что всё-таки случилось. Стоило стартовому набору из девяти предметов перекочевать в ладонь героя, бессознательный образ посланника исчез. Также внезапно, как и появился.

Приключение героя не соответствовало большинству канонов уже хотя бы потому, что со старта он получил:

Легендарная экипировка: количество — 9 штук; ограничения — отсутствуют ввиду расовой принадлежности. Фантомное хранилище: количество — 256 слотов; ограничения — одно хранилище на душу, только признанные душой мира как единое целое неодушевлённые объекты.

Ручная принцесса: количество — 1 экземпляр; ограничения — психопатка.