Архив Троцкого (Том 3, часть 2)

Отсюда максимальное внимание следует уделить предстоящей колдоговорной кампании, в результате которой определится на ближайший отрезок времени жизненный уровень рабочего.

Совершенно извращенную картину реальной заработной платы дают ныне официальные данные. Согласно последним, номинальная заработная плата в [19] 27/28 г. возросла по от

ношению к прошлому году на 11%, а реальная на 10%. Размер реальной заработной платы исчисляется, исходя из изменения индекса стоимости жизни, но последний страдает столь серьезными недостатками, что совершенно искажает действительность.

Современный индекс стоимости жизни сконструирован на основе бюджетных обследований конца 1926 г. В нем зафиксированы твердые пропорции покупок того или иного товара у кооперации, у госторговли и у частника. Конец 1926 г., когда был составлен действующий ныне индекс, характеризовался сравнительно спокойным состоянием рынка. В 1927/28 г. положение существенно изменилось, и пропорции покупок несомненно передвинулись в сторону частного рынка с его более высокими ценами. Кроме того, ряд товаров, входящих в состав бюджетного набора, фактически невозможно достать. Таким образом, индекс учитывает в ряде случаев не цены реальных товаров, а цены прейскурантные. В результате этих дефектов, индекс дает явно неверный, явно извращенный уровень реальной зарплаты. Ряд данных говорит за то, что она не повысилась. Так например, по Приокскому горному округу, Сормову, Ленинграду реальная зарплата начиная с апреля начала понижаться. На последнем пленуме ВЦСПС указывалось, что "перебой в рабочем снабжении и связанный с этим рост бюджетного набора оказывали крайне неблагоприятные влияния на заработную плату". По словам представителя ленинградских текстильщиков на том же пленуме ВЦСПС, зарплата понизилась на 10% вследствие увеличения квартирной платы и повышения стоимости коммунальных услуг. И таких сообщений можно привести множество из большинства рабочих районов. Из этого вытекает необходимость в нынешней кампании по перезаключению колдоговоров со всей решительностью поставить вопрос о повышении заработной платы.

Производительность труда возросла в 1927/28 г. против 1926/27 г., согласно Контрольным]Ц[ифрам] на 14,5%, тогда как заработная плата осталась, по-видимому, стабильной. Рост производительности труда в 1927/28 г. не был компенсирован соответственным ростом реальной зарплаты. Согласно плановым предположениям, отношение зарплаты к производительности труда должно было равняться 0,47. Если принять это соотношение, то реальная зарплата в 1927/28 г. должна была бы повыситься на 6,8%. Между тем, настолько она не по

204

205

высилась, и, таким образом, рост производительности труда компенсирован не был. В 1928/29 г. намечается рост производительности труда в размере 17,5%, а рост номинальной зарплаты в размере 7%. Предположенная Госпланом цифра повышения номинала на 7% не только не компенсирует рабочему классу то значительное повышение производительности труда, какое было достигнуто в 1927/28 г., но не страхует даже нынешний уровень реальной зарплаты. Ведь теми же К[онтроль-ными]Ц[ифрами] намечается рост бюджетного индекса на 2,8%. Можно представить, насколько реальным окажется этот процент, если тот же Госплан проектировал снижение индекса в 1927/28 г. на 5%, а, по его же данным, он повысился на 1,5%. Но и запроектированные Госпланом 7% повышения зарплаты идет почти целиком за счет так наз[ываемого] самотека.

Недавно прошедший пленум ВЦСПС в качестве основного момента новой колдоговорной кампании признал, как об этом информирует "Правда" от 26/ХГ, "необходимость воздержаться от требования механического повышения зарплаты". "Дальнейшее повышение зарплаты в текущем году должно быть поставлено исключительно в зависимость от роста выработки рабочих, так наз[ываемого] самотека",-- заявлял докладчик по этому вопросу на пленуме ВЦСПС. Мало того, так как "опыт прошлых лет показал, что этот "самотек" достигает значительных размеров", то в задачи коллективных договоров входит необходимость, как об этом сообщает директивное письмо ВЦСПС и ВСНХ, "предусмотреть путем правильного нормирования труда такое регулирование самотека, которое обеспечивало бы выполнение промфинпланов как в отношении производительности труда, так и заработной платы". Нужно решительно протестовать против ликвидации практики механического повышения зарплаты, против стремления обусловить рост ее исключительно ростом интенсивности труда рабочих.

Вместо решительных шагов, направленных в сторону повышения заработной платы рабочего, в обстановке все возрастающей дороговизны уровень его реальной заработной платы не страхуется даже в минимальной степени. Рабочий класс не получит того, что он должен был бы ожидать, повысив производительность труда во много раз более повышения зарплаты.

Зато в отношении производительности труда требования к рабочему чрезвычайно велики, настолько, что даже хозяйственники в лице ВСНХ признают их чрезмерными. Так, на том же пленуме ВЦСПС (см. "Торг[ово-] промышленная] газ [ста]" от 27/Х--28 г.) выступивший представитель ВСНХ возражал против намеченного ВЦСПС повышения производительности труда на 17%, "он считает, что такого роста производительности труда мы не получим. С большим напряжением можно повысить производительность труда на 15%. Повышение производительности труда на 17% должно вызвать в октябре и ноябре одновременное сокращение по всей промышленности 90 тыс. раб[очих]".

До каких пределов выросла оторванность проф- и партбю-рократии от пролетариата, если от лица рабочего класса высшие органы, долженствующие представлять его интересы, намечают подобные перспективы... Поистине эти перспективы "не внесут большой радости в среду рабочего класса", как говорил тов. Севастьянов на сентябрьском пленуме МК и МКК (Стенографический] отчет, с. 40).

В особенности в тяжелом положении остаются рабочие отсталых в отношении зарплаты отраслей промышленности. Правда, для этих категорий рабочих (горной, части металлической, текстильной и химической промышленности) делается исключение, а именно в порядке механического увеличения зарплаты им дается 35 млн. руб. Но сумма эта чрезвычайно мала и может дать в лучшем случае повышение зарплаты на 1--2%, в то время как зарплата этих категорий рабочих стоит на столь низком уровне, что, например, "в горной промышленности распыляет квалифицированную рабочую силу, число забойщиков все уменьшается и из-за недостатка квалифицированной рабсилы не выполнили программы" (речь тов. Беленького на пленуме ВЦ СПС).

Тарифная реформа в этом отношении не выполнена и в малой степени. Если ленинградские текстильщики получали в прошлом году 25% средней зарплаты по губернии, то сейчас они отстают на 35,7%. Такие районы, как Урал, как были, так и остались отсталыми в отношении зарплаты. Средняя зарплата металлистов Урала равна 54 руб. 67 коп., в то время как средняя зарплата рабочих по СССР равна 70 руб. 50 коп. Это объясняется тем, что прошлогодняя 30-миллионная прибавка была совершенно недостаточна для проведения тарифной ре

формы, почему она и проводилась в большей степени за счет понижения сдельных расценок, 25% полученной т[аким] об [разом] экономии шло на проведение тарифной реформы, а остальные на снижение себестоимости. Таким образом, тарифная реформа была проведена преимущественно за счет увеличения интенсивности труда рабочего.

Не выполнена и вторая задача, возложенная на тарифную реформу. Удельный вес ставки в общей сумме заработка у сдельщиков в среднем по всей промышленности поднялся от 40% до 60%. Последние месяцы 1927/28 г. характеризуются падением удельного веса ставки. Рабочий напрягает свои силы, чтобы выработать возможно больше, ибо его гнетет растущая дороговизна жизни.

Выделенный фонд в размере 35 млн. руб. совершенно недостаточен для завершения тарифной реформы. Очевидно, в этом году повторится то же, что и в прошлом, тарифная реформа будет проводиться за счет снижения расценок и понижения зарплаты более высоко оплачиваемых групп рабочих.

Минувший хозяйственный год характеризовался огульным пересмотром норм выработки. Например, по Югостали были пересмотрены нормы 60% сдельщиков, но Юмту -- 65%. В этом году предполагается пересматривать нормы в течение всего года. В передовой статье "Правды" от 29 сентября, подтверждение этой линии дано в передовой "Правды" и от 14/XI--28 г., по этому поводу сказано следующее: "В предстоящую колдоговорную кампанию, как правило, работа по конкретному установлению норм выработки и сдельных расценок должна быть отделена от кампании по перезаключению колдоговоров и проводиться систематически в течение всего года на основе более правильных методов нормирования".

Эта же линия проведена и в директивном письме к проведению колдоговорной кампании ВСНХ и ВЦСПС. Подобная линия совершенно неприемлема. Как общее правило, нормы не должны в этом году пересматриваться вовсе. Интенсивность труда рабочих теперь весьма велика, и с дальнейшим нажимом в эту сторону необходимо решительно бороться. Пересмотр норм может допускаться лишь в случае технических изменений в самом процессе производства, причем достаточность причин, побуждающих пересмотреть нормы выработки, должна быть предварительно констатирована РКК.

В общем и целом, перспективы, которые открывают пряхи-партбюрократы рабочему классу, столь мало привлекательны, что все чаще и чаще на страницах печати выносятся предложения о продлении сроков действия колдоговоров. Немало защитников этого проекта было и на пленуме ВЦСПС. В итоге, там, "где нет достаточных оснований для пересмотра содержания и условий существующих коллективных договоров, признано целесообразным по соглашению между союзными и хозяйственными органами поставить на обсуждение рабочих вопрос о продлении полностью колдоговоров на 1929 г.".

Только боязнь рабочей массы может толкать на подобные решения. Действительно, с чем идти к рабочему классу, если: 1) Заработная плата не повышается. 2) "Правовая часть, нормы и расценки не будут подвергаться пересмотру" (нормы и расценки пересмотрят потом "в порядке текущей работы", когда можно будет не обсуждать этот вопрос с рабочими, а ставить перед свершившимися фактами то одну, то другую группу их. 3) "Серьезные улучшения в области охраны труда тоже не связаны с проведением колдоговорной кампании, а 4) "такие моменты, как повышение норм спецодежды не могут служить платформой для перезаключения колдоговоров".

Подобная аргументация профсоюзных чиновников, стоявших на пленуме ВЦСПС за продление действия колдоговоров, со всей последовательностью вытекает из общей не пролетарской позиции, занятой всей проф- и партбюрократией.

II

Если столь неутешительна предстоящая кампания перезаключения колдоговоров, то еще менее утешительна заканчивающаяся кампания проверки выполнения старых договоров. Результаты более чем печальные: нет ни одного договора, который был бы выполнен целиком. "Обследование Крайсовпрофа (Ростов),-- пишет "Труд",-- дало сплошное игнорирование со стороны администрации тех обязательств, какие возлагаются на нее советским трудовым законодательством и коллективным договором. Обследование подтвердило, что профорганизации от высших до низших звеньев не ведут систематической и упорной борьбы с этими извращениями".

Проверка выполнения колдоговоров, которая должна быть систематической и каждодневной в течение года, проводится

ныне или посредством специального обследования чисто аппаратным путем, или по истечении года, перед самым заключением нового колдоговора объявляется специальная кампания; не удивительно, что есть сообщения об еще совершенно не начавшемся выполнении колдоговора ни по одному пункту (Донбасс). По значительному большинству предприятий кол-договор выполняется менее чем на половину.

Газеты сообщают: "Коллективные договора по уральским металлургическим заводам Миусскому, Саткинскому, Кусинско-му, Симскому и многим другим нарушаются в значительной части". "Нет ни одной шахты в Кузбассе, где был бы выполнен колдоговор", проверка правильности подсчетов зарплаты показала, что в 24 предприятиях из 28 обследованных имелись обсчеты рабочих (неправильная оплата ночных и предпраздничных часов и т. д.) (Донбасс). "Союзные организации проверяют, насколько предприятия и учреждения выполняют свои обязательства перед рабочими. Оказывается, что почти повсеместно многие пункты колдоговоров систематически нарушаются" (Харьков). "По крупнейшему Владимирскому хлопчатобумажному тресту из 50 пунктов колдоговора не выполнены полностью или частично 25".

Невыполнение и грубое нарушение колдоговоров носит повсеместный характер. Оно стало системой, посредством которой оторвавшиеся от рабочей массы парт- и профбюрократы пытаются найти обоснованный выход из хозяйственных затруднений за счет рабочего класса.

Главнейшие нарушения и невыполнения колдоговоров идут по линии зарплаты, охраны труда, рабочего времени, найма и увольнения рабочей силы, обязательств по отношению к подросткам и др.

Наиболее часто не выполняются следующие пункты колдоговоров:

Зарплата выдается не вовремя. Обычно в колдоговорах

указывается, что зарплата должна выдаваться в рабочее время.

Пункт этот грубо нарушается, рабочий должен затрачивать на

получение зарплаты много времени за счет часов своего отдыха.

Зарплата выплачивается с задержкой, с опозданием на

несколько дней. Встречаются случаи, что зарплата системати

чески выдается с опозданием на одну и более недель.

Происходит массовый обсчет рабочих. Для обсчета поль

зуются разными методами. Наиболее общеупотребительны не

выплата за простои, которые происходят не по вине рабочих, недовыработка норм опять же не по вине рабочих, как например, в Иваново-Вознесенске, где на хлопчатобумажных фабриках имели массовый характер недовыработки вследствие того, что хлопок был заражен широй (рвань). На металлургических заводах брак не по вине рабочих не оплачивается администрацией полностью. Не оплачиваются сверхурочные, не компенсируется работа в ночное и праздничное время, а подчас и просто происходит неправильное исчисление среднего заработка. "Труд" пишет, что "по крупнейшим трестам Урала -- Урал-мету, Уралплатине, Уралцветмету,-- новые расценки по вине администрации введены были лишь только с марта и даже с мая месяца, причем никаких доплат рабочим произведено не было.

ТНБ работают на "глазок". Рабочих не вовлекают в рабо

ту ТНБ.

Вместо того чтобы придать широкий общественный

гласный характер работе ТНБ, их на деле превратили в без

душный и бюрократический аппарат.

ТНБ становится орудием в руках спецов и партчиновни

ков, вызывая со стороны рабочих озлобление и недовольство.

Установление несправедливых расценок. Последние не

своевременно сообщаются рабочим. Произвольные расцен

ки ТНБ нервируют рабочих. По громадному количеству заво

дов Урала и юга практикуется различная расценка в одном

и том же предприятии по отношению к исполнению совер

шенно одинакового вида работ. Расценки часто не рассматри

ваются в РК.

Массовый характер имеют нарушения колдоговоров при

переводах с одной работы на другую (вследствие простоев или

срочности некоторых видов работ), причем переводимые ра

бочие оплачивались по выполняемой работе, а не по среднему

заработку.

Практикуются переводы из одного разряда в другой низ

ший, с уменьшением заработка. Администрация делает это под

видом упрощения работ.

Практикуются частые переброски с одного вида работ на другой, причем рабочих не оплачивают по старой расценке, а выработка на новой работе, как бы квалифицирован рабочий ни был, должна в первое время упасть. В результате частых перебросок рабочие деквалифицируются.

210

При огульном пересмотре норм и расценок в прошлом году ссылались на рационализацию производства. В огромном большинстве случаев эта рационализация проводилась за счет рабочего и результатом ее было уплотнение работ.

Широко практикуется прием временных рабочих на

постоянную работу. Временных рабочих держат по много

месяцев и не зачисляют в штат. На этом администрация вы

гадывает спецодежду, не выплачивает выходного пособия

и т. д. Экономия на этой статье пользуется достаточной попу

лярностью. В Москве ("Труд" от 24/Х--[19]28 г.) спрос на ра

бочую силу приходится преимущественно на временные ра

боты. Так, из 384958 мест, заявленных в Московской] бирже

труда за апрель--сентябрь, на временные работы падает

351057 мест.

Рабочее время удлиняется сверх 8 часов, несмотря на го

товящийся переход к семичасовому дню. Сообщений об этом

более чем достаточно. Сверхурочные работы применяются

в ряде мест чрезвычайно широко. 42-часовой рабочий отдых

сплошь и рядом сводится на нет.

"Шестичасовой рабочий день на шахтах в Донбассе еще до сих пор не проведен,-- пишут газеты.-- Там же, где он уже осуществлен, он проходит безобразно, со снижением заработной платы некоторых категорий рабочих". По 184 шахтам Донуг-ля 34,8% угольных рабочих пересиживают свыше 6 часов от 10 минут до 2 часов" ("Труд" от 6/XI). В то же время в "Черем-хове" рабочий день загонщиков длится 8--9 часов.

9. Обязательства, налагаемые колдоговорами на админист

рацию по отношению к детям рабочих, подросткам, не выпол

няются. Начатая в центре борьба против фабзаучей докати

лась на места в виде проведения ряда мер, направленных

к сохранению фабрично-заводского ученичества, незаполне

ния брони, свертыванию профессионально-технических кур

сов и т. д. В ряде мест значительная часть молодежи остается

без квалификации. Окончившие ФЗУ по несколько лет чис

лятся в запасе. "Квалифицируют для бирж труда",-- как иро

низирует печать рабочей молодежи. Не выводят подростков

из брони, нанимая рабочих со стороны. Нажим на рабочую

молодежь проявляется и в виде применения неправильных

разрядов и несправедливых тарифов.

Недавно принятый закон о нормах брони подростков (от 1 августа 1928 года) значительно снижает существующие нормы.

Не выполняются колдоговора в части спецодежды.

Спецодежда по ряду заводов вовсе не выдается. Зачастую выда

ется с опозданием на полгода и более. Качество спецодежды

повсюду совершенно неудовлетворительное. Во многих пред

приятиях она не соответствует характеру работы. Спецодежда

не заменяется по мере действительного ее износа, а в зависи

мости от действующих сроков носки.

Особенно часты случаи нарушения колдоговоров в час

ти устройства яслей, бань, прачечных, столовых и т. д., затра

гивающие наиболее забитую часть рабочей массы, женщин

работниц.

Совершенно не выполняются нормы Наркомздрава относительно охвата детей работниц яслями: вместо 180 мест в яслях на 1000 работниц приходится в настоящее время от 10 до 76 ("Труд" от 13/XI [19]28 г.).

12. Повсеместно экономятся средства на проведение меро

приятий по технике безопасности.

Т[оргово]п[ромышленная]г[азета] пишет: "Не использованы средства на технику безопасности по Днепропетровщине, на всех без исключения заводах металлопромышленности (зав[оды] им. Петровского, Коминтерна, Карла Либкнехта и др[угие]). Неудовлетворительное положение работ по технике безопасности ведет к тому, что за три квартала на металлургических заводах Днепропетровска зарегистрировано 7200 несчастных случаев. Травматизм составляет у металлистов 44% общей заболеваемости рабочих. На заводе им. Ленина на каждых 2 раб[очих] в году приходится 3 несчастных случая".

"Наркомтруд Украины выяснил, что из 12 млн. руб., ассигнованных на мероприятия по технике безопасности, израсходовано только 38%, а по некоторым предприятиям от 5 до 10%".

На Урале массовый характер носит невыполнение плана работ по охране труда. Из назначенных сумм израсходовано только 12-20%.

В результате, количество несчастных случаев сильно растет. Растут они и в Москве: на заводе "Трубсоединение" (Арм-трест) число несчастных случаев за 26/27 г. на 1000 полных годовых рабочих с утерей трудоспособности более 3 дней -- 1057, на пуговичной фабрике им Балакирева -- 788, Машиностроительном заводе Красной Пресни -- 610. Несмотря на это, МСНХ предусмотрел уменьшение затрат на охрану труда ("Рабочая Москва").

212

213

Только по РСФСР за 1926/27 г. остались неиспользованными 5,5 млн. руб., а за [19]27/[19]28 г.- 8,2 млн. руб. В результате "техника безопасности в большинстве своем существует только для регистрации несчастных случаев" ("Торгово-промышленная газета" от 20/Х 28 г.).

Достаточно известны тяжелые условия рабочего жи

лья. В ряде колдоговоров указывается на ремонт жилья. Этот

пункт по крупнейшим рабочим районам не выполняется.

Вопиющие безобразия наблюдались при сокращении

рабочих по рационализации. Выходное пособие по рациона

лизации, как общее правило, получали только рабочие рацио

нализированного цеха, тогда как увольняемые по причине ра

ционализации в данном цехе рабочие других цехов получали

лишь обычное выходное пособие. РКК должна внимательно

изучать причины увольнения каждого рабочего и, если уволь

нение связано с рационализацией, хотя бы и не в том цехе,

где работал увольняемый рабочий, РКК должна требовать вы

ходного пособия по рационализации.

III

В платформе большевиков-ленинцев (оппозиции) было выставлено требование обеспечения восьмичасового рабочего дня, этого основного завоевания Октябрьской революции. Это серьезное обоснованное требование перекрыли демагогическими выкриками о семичасовом рабочем дне. Что же показывает действительность? "Труд" от 11 ноября 1928 г. в статье под многозначительным заголовком "Обеспечен ли рабочим 8-часовой рабочий день" пишет: "Оказывается, в текстильной промышленности нарушения 8-часового рабочего дня носят массовый хронический характер".

Очевидно, понадобился целый год после заявления оппозиции, для того чтобы ЦК текстильщиков начал интересоваться вопросом: "Гарантирован ли рабочим 8-часовой рабочий день"...

Одновременно практика перехода на 7-мичасовой рабочий день убедительно показала, насколько правы были большевики-ленинцы, когда указывали в свое время на несвоевременность перехода на сокращенное рабочее время и необходимость серьезнейшей экономической и технической подготовки этого мероприятия.

Председатель Правительственной комиссии по проведению 7-мичасового рабочего дня нарком труда Шмидт, перечислив

ряд "положительных моментов", вынужден был заявить, что, "к сожалению, все эти положительные моменты в значительной мере умаляются недочетами при проведении 7-мичасового рабочего дня". 7-мичасовой рабочий день проводился без достаточной, а в целом ряде случаев, вообще без всякой подготовки. Опыт перевода текстильных предприятий на 7-мичасовой рабочий день и три смены показал следующее: а) рабочие, набранные вновь на фабрику (числом около 20 тыс.), не были обеспечены жилищами; б) вследствие уплотнения работы были поставлены столь высокие требования интенсивности труда рабочих, что они, особенно в третьей ночной смене, оказались совершенно невыполнимыми; женщины (а в текстильном производстве женщины составляют до 60% всех рабочих) , работая ночью, а днем будучи вынужденными заниматься домашним хозяйством, чрезвычайно сильно утомлялись и, таким образом, попадали в совершенно невыносимые условия; в) номинальная зарплата на предприятиях, переведенных на 7 часов, росла медленнее, нежели на предприятиях, не переведенных на 7 часов, что объясняется сильным нажимом на интенсивность труда путем повышения норм, снижения расценок и уплотнения труда; г) условия на предприятии с точки зрения охраны труда были весьма неудовлетворительными: скверная вентиляция, высокая температура, особенно в третьей смене и т. п. 7-мичасовой рабочий день не был оправдан экономически и не нашел положительного политического отзвука в рабочем классе. Все это привело к тому, что политический эффект этого мероприятия был весьма мал, что должен был признать и Шмидт на пленуме ВЦСПС. У нас нет никаких гарантий, что старые ошибки не будут повторены и что самая идея перехода на 7-мичасовой рабочий день не будет окончательно скомпрометирована. В течение 1928--[19]29 г. намечено к переводу на 7-мичасовой рабочий день более 200 предприятий с числом рабочих около 250 тыс. 41 предприятие переводится к XI годовщине Октября. Уже это обстоятельство само по себе говорит за то, что перевод на 7-мичасовой рабочий день проводится без должной подготовки. Проводить такое мероприятие в порядке кампании нельзя -- это надо заявить совершенно определенно. Если в прошлом году переход на 7-мичасовой рабочий день связывался с введением третьей смены, то в этом году в большинстве случаев, особенно в текстильной и табачной промышленности, дополнительная

смена введена не будет, вследствие сырьевых затруднений. Не трудно понять, что если предприятие переводится на 7-ми-часовой рабочий день по причине сырьевых затруднений, то в такой обстановке 7-мичасовой рабочий день не является достижением, а наоборот, свидетельствует о затруднениях в промышленности.

В связи с колдоговорной кампанией важно поставить вопрос о тарифе отчислений по социальному страхованию. Целый ряд страховых органов переживает серьезный финансовый кризис: в Харькове, Донбассе, Минске, Омске и т. д. И этот кризис переживался, несмотря на незначительность пособий по всем видам социального страхования, несмотря на ограниченное число лиц, получающих, например, пособия по безработице. 1927/28 г. снова принес повышение числа безработных. Безнадежность поисков работы и весьма низкое пособие, да и то небольшому числу безработных (не более 30% зарегистрированных на Бирже труда получает пособие), вызывали волнения безработных в ряде городов. В 1927/28 г. на помощь безработным было ассигновано 134,7 млн. руб., а средний размер пособия квалифицированного безработного был равен 14,5 руб.-- цифра явно недостаточная. Средний размер союзного пособия был равен примерно 8--10 руб. В 1928/29 г. , согласно Контрольная]Ц[ифра], ассигнования на безработицу будут увеличены до 165,8 млн. руб., а средний размер пособия квалифицированного безработного возрастет до 15,5 руб., т.е. реально останется в лучшем случае на уровне 1927/28 г. Подобное положение приведет к серьезным политическим последствиям. Необходимо требовать расширения круга безработных, получающих пособие, и увеличения фондов помощи безработным профсоюзов. Кризис финансов социального страхования, так же как и настоятельная необходимость усилить эту работу, должны заставить отказаться от применения льготных тарифов отчислений хозорганов на соцстрах. Хозорганы должны отчислять по нормальному, но не по льготному тарифу. Это требование должно быть оговорено в специальном пункте колдоговора.

Практика настоящего времени показывает, что из фондов социального страхования производится изъятие средств на посторонние социальному страхованию нужды. Эта практика должна быть решительно ликвидирована.

IV. Наши требования

Необходимо требовать механического увеличения зарплаты на 5%. При запроектированном Госпланом повышении зарплаты на 7%, из которых 1,5--2% падает на механическое повышение зарплаты, а на "самотек" --5%, общий рост зарплаты составит тогда 10%. Эта цифра соответствует запроектированному темпу роста доходов сельского населения (9,6%). Меньший процент повышения зарплаты означал бы понижение удельного веса дохода пролетариата в общем доходе страны, т.е. иными словами,-- перераспределение национального дохода не в пользу рабочего класса.

Наряду с этим, необходимо требовать радикального пересмотра способов измерения реальной зарплаты, в частности радикального пересмотра ныне действующего индекса стоимости жизни, как находящегося в вопиющем противоречии с действительностью.

Находящийся в особенно тяжелом положении женский труд должен быть улучшен. В то время как средний заработок промышленного рабочего по всему Союзу равен 70 руб. 50 коп., средний заработок работницы составляет всего лишь 45 руб., т. е. около 65% среднего заработка рабочего. Зарплату работницы нужно подтянуть.

Неудовлетворительное проведение тарифной реформы заставляет требовать увеличения размера правительственного ассигнования на проведение реформы, отказа от огульного пересмотра норм и расценок и снижения заработка у сколько-нибудь значительных групп рабочих. В случае невозможности провести реформу за счет правительственного ассигнования и без пересмотра норм и расценок,-- не проводить ее вовсе. Ввиду явной недостаточности ассигнований в [19] 27/28 г. на охрану труда и неиспользования их по прямому назначению необходимо требовать увеличения ассигнований на мероприятия по охране труда, в частности на мероприятия по технике безопасности.

Нужно самым решительным образом возражать и не допускать удлинения сроков действия колдоговоров.

Нужно со всей решительностью начать борьбу с практикующимися в настоящее время массовыми обсчетами рабочих, незаконными приемами, увольнениями и установлением несправедливых расценок. Лозунг -- равная зарплата за равный труд -- остается в полной силе.

216

Нужно бороться против сокращения норм брони и ассигнований на школы фабзавуча, нужно поставить вопрос о своевременной квалификации подростков.

Нужно требовать прекращения злоупотреблений с временными рабочими, особенно опасными ввиду массового их характера. Мы выдвигаем требование, чтобы администрация согласовывала с профсоюзными органами перечень временных работ во избежание злоупотреблений в этой области.

Нужно требовать отказа от проведения 7-мичасового рабочего дня в порядке кампании.

Следует добиваться упразднения льготного тарифа по социальному страхованию.

В качестве общего требования нужно выставить лозунг "100% [-ное] выполнение колдоговоров".

Наконец, в связи с колдоговорной кампанией нужно выставить требование улучшения снабжения рабочих продуктами питания и предметами первой необходимости, без чего подвергается опасности жизненный уровень рабочего.

Все эти требования предполагают самую решительную борьбу против профсоюзных и партийных бюрократов за действительную рабочую и партийную демократию.

СПРАВКА

о деятельности троцкистской оппозиции

в празднование Одиннадцатилетия

Октябрьской революции

12 ноября 1928 г.

Деятельность троцкистской оппозиции за время октябрьских торжеств была значительно слабее в сравнении с предыдущими выступлениями (см. сводку РК от 1 ноября с. г.)627.

На торжественных собраниях предприятий, посвященных Одиннадцатой годовщине Октября, в прениях по докладам оппозиционеров не было.

5 и 6 ноября разбрасывались и расклеивались листовки, посвященные празднику и якобы произведенным арестам троцкистов.

В воззваниях говорится, что оппозиция год назад требовала наступления на нэпмана и кулака. Требовала выполнения завещания Ленина, улучшения материального положения ра

бочих и что прошедший год целиком подтвердил взгляды оппозиции. Руководство партии оказалось несостоятельным и неспособным на решительную борьбу с правой опасностью, и оно привело к осложнению международной и внутренней обстановки. В воззваниях требуется: повышения зарплаты, организации союза бедноты, созыва чрезвычайного партсъез-да на основе тайного голосования, освобождения арестованных и высланных оппозиционеров и восстановления их в партии. Выдвинут лозунг выборов оппозиционеров в партийные и профессиональные организации и в Моссовет.

На фабриках NoNo 2, 3 и 5 Москвошвей, "Пролетарский труд", имени Петра Алексеева628 и целом ряде других предприятий разбрасывались листовки.

На внешних стенах мебельной фабрики имени Рыкова вечером 6 ноября были наклеены листовки, ячейка их срывала, а утром 7 числа были вторично расклеены листовки.

В типографии "Гудок" в раздевальных ящиках были разбросаны листовки.

На заводе "Пролетарский труд" накануне праздника в 11 часов ночи неизвестно для чего пришел один рабочий завода -- оппозиционер, а спустя некоторое время обнаружились листовки.

На фабрике No 5 Москвошвей по докладу об Одиннадцатой годовщине Октябрьской революции докладчику оппозиционерами поданы следующие вопросы:

1) Как фамилии возглавляющих правый уклон и почему их скрывают от партии. 2) Вы сказали: правая и левая опасность для страны вредны. Мы хотим знать, почему за левую опасность загоняют в Алма-Ату и в Нарым и сажают в тюрьмы, а правым дают руководящие посты. 3) Дорогой докладчик, хороши успехи у рабочего класса. Партийным и профбюрокра-там повышают партмаксимум три раза в год, теперь дошли до 275 рублей, а рабочему классу, ввиду отсутствия продуктов, приходится покупать их на частном рынке и реальная зарплата падает, а ее не повышают.

ноября листовки разбрасывались на Красной площади

среди демонстрантов.

колонну завода "Авиаприбор" около мавзолея Ленина не

известным брошена пачка листовок (штук 40).

После прохождения колоннами трибуны около храма Василия Блаженного проходящим демонстрантам раздавались листовки.

Когда с Красной площади проходила фабрика "Пролетарский труд", один человек (по непроверенным сведениям, "Свердловец")629 кинул в колонну пачку листовок.

Нужно заметить, что оппозиционеры -- рабочие предприятий (фабрики щщ 2, 3 и 5 Москвошвей) шли на демонстрацию в колоннах со всеми фабриками и никаких выступлений с их стороны не было.

8 ноября оппозиционерами разбрасывались листовки на работавших предприятиях. В хлебопекарне No 26 какая-то женщина бросила в окно через решетку пачку листовок и скрылась. В эти же дни листовки разбрасывались и по общежитиям.

Листовки большей частью печатались типографским шрифтом, но ручным способом, часть же на стеклографе. Особо отмечается, что на части листовок указывается, что печатались в Ленинграде.

Необходимо отметить, что ячейки приняли решительные меры для борьбы с распространением листовок.

Зав. Информ [ационным] П [од] отделом

(Гречушкин)

ОКТЯБРЬСКАЯ ГОДОВЩИНА В МОСКВЕ

Одиннадцатая годовщина Октябрьской революции в Москве прошла в условиях чрезвычайных мер охраны, предпринятых трусливым партийным руководством. За десять дней до праздника начались аресты большевиков-ленинцев, обыски и засады в их квартирах, продолжавшиеся 29, 30 и 31 октября. Всего в эти дни арестовано было 50 товарищей. Не ограничившись этим, партийное руководство распорядилось через райкомы и ГПУ установить усиленное наблюдение за рабочими-оппозиционерами, о чем последние были предупреждены теми самыми партийцами, которым много мудрое начальство поручило вести наблюдение. Были "подтянуты" созданные месяца два назад дружины свистунов и громил, получившие наименование "дружин по борьбе с оппозицией". На обязанность этих дружин была возложена организованная охота за листовками оппозиции и теми, кто их расклеивает. Бюро ячеек посвятили очередной кампании борьбы с оппозицией спе

циальные заседания, где обсуждались директивы начальства не допустить выступлений большевиков-ленинцев на вечерах воспоминаний. Вопросом чести для аппаратчиков было выполнить эту директиву, и они выполнили ее -- отменив вечера воспоминаний вовсе. Собственно, вечера воспоминаний были, были докладчики и доклады, но рабочим вспоминать не разрешалось, т. к. нужно было выполнить директиву.

Несмотря, однако же, на все строгие предупредительные меры, листовка большевиков-ленинцев была распространена на многих предприятиях 5 и 6 ноября, разбрасывалась в колоннах демонстрантов и даже на Красной площади, перед трибуной. Об этом свидетельствует казенная сводка от 12 ноября за подписью некоего казенного информатора Гречушки-на630. Этот информатор меланхолически повествует: "5 и 6 ноября разбрасывались и расклеивались листовки, посвященные празднику и якобы (якобы!) произведенным арестам троцкистов" ... "На фабриках NoNo 2, 3, 5 Москвошвей, "Пролетарский труд", имени Петра Алексеева и целом ряде других предприятий разбрасывались листовки. На внешних стенах мебельной фабрики имени Рыкова вечером 6 ноября были наклеены листовки, ячейка их срывала, а утром 7 числа были вторично расклеены листовки. В типографии "Гудок" в раздевальных ящиках были разбросаны листовки. На заводе "Пролетарский труд"... обнаружились листовки..." "7 ноября листовки разбрасывались на Красной площади среди демонстрантов. В колонну завода "Авиаприбор" около мавзолея Ленина неизвестным брошена пачка листовок. После прохождения колоннами трибуны, около храма Василия Блаженного, проходящим демонстрантам раздавались листовки. Когда с Красной площади проходила фабрика "Пролетарский труд", один человек кинул в колонну пачку листовок..." "8 ноября оппозиционерами разбрасывались листовки на работавших предприятиях. В Хлебопекарне No 26 какая-то женщина бросила в окно через решетку пачку листовок и скрылась. В эти же дни листовки разбрасывались и по общежитиям".

Это меланхолическое повествование казенного информатора заканчивается бурным бюрократическим аккордом: "Необходимо отметить, что ячейки приняли решительные меры для борьбы с распространением листовок".

Ну, еще бы. Разве напрасно тратится миллион рублей на бюрократически-паразитический аппарат партии и профсою

221

зов? Разве напрасно попечительное начальство повысило перед праздником партийный максимум (и только испугавшись возмущения рабочих, задержало его проведение в жизнь)? Только и здесь, в деле борьбы с оппозицией, аппарат сфальшивил и не справился с задачей. Примеров достаточно приведено в казенной сводке. Но она далеко не полна. Мы можем прибавить многие десятки крупнейших предприятий Москвы, где были разбросаны тысячи оппозиционных листовок (среди них "Морзе", МОГЭС, "Икар", "АМО", "Динамо", "МЭМЗА", "Красная роза", "Каучук", трамвайные парки и многие др[угие]). И мы можем сообщить сотни случаев, когда рабочие, партийные и беспартийные, распространяли эти листовки и не потому ли всемогущие бюрократы оказались бессильными бороться с оппозицией перед 7-м, 7-го и после 7-го ноября, что с ней была рабочая масса.

Одиннадцатая годовщина Октябрьской революции в Москве свидетельствует, что никакими репрессиями, гонениями и издевательствами ленинской оппозиции от рабочего класса не оторвать.

Большевики-ленинцы (оппозиция)

Товарищ, прочитав, передай другому! [После 12 ноября 1928 г.]

Л. Троцкий. ЧТО ТАКОЕ СМЫЧКА?

Слово это вошло в международный обиход. Ни о чем так много не говорили после смерти Ленина, как о смычке. И, пожалуй, ни в одной области так много не путали, как в этой. В сущности, всю теорию социализма в отдельной стране вывели из смычки. Ход мыслей был таков: раз смычка есть правильное или становящееся все более правильным взаимоотношение между государственной промышленностью и крестьянским хозяйством, то не ясно ли, что постепенное, хотя бы и медленное, развитие производительных сил на фундаменте смычки автоматически ведет к социализму (если не помешает интервенция).

Все это рассуждение построено на целом ряде ученических ошибок. Оно исходит, прежде всего, из того, будто смычка уже осуществлена. Кризис хлебозаготовок631 явился решающим опытным опровержением этой мысли, которую мы задолго до

того подвергли теоретической критике. Но и действительно осуществленная смычка между промышленностью и крестьянским хозяйством представляла бы собой не фундамент будущего национального социалистического хозяйства, а лишь фундамент правильных и устойчивых взаимоотношений между пролетариатом и крестьянством отдельной страны на весь период "передышки", т. е. либо до войны, либо до революций в других странах. Победа пролетариата в передовых странах означала бы для нас радикальную перестройку самого хозяйственного фундамента в соответствии с более продуктивным международным разделением труда, которое одно только и может создать настоящий фундамент для социалистического строя.

Наконец, третья ошибка состоит в том, что в течение переходного периода смычка, даже и достигнутая в том или другом виде, сегодня вовсе не заключает в себе гарантии своей устойчивости на завтрашний день. От дисгармонического и потому кризисного капиталистического хозяйства мы стремимся перейти к гармоническому социалистическому хозяйству. Но переходный период вовсе не означает постепенного потухания противоречий и смягчения кризиса. Наоборот, уже и теоретический анализ должен предсказать, что сосуществование двух систем, капиталистической и социалистической, одновременно и борющихся между собой и питающих друг друга, должно, время от времени, придавать кризисам неслыханную остроту. Плановое начало и, не в последнем счете, регулировка цен если не парализуют, то крайне ослабляют механизм рынка, который по-своему преодолевает капиталистические противоречия.

Плановое начало в переходный период по самому существу своему является в известной мере инструментом обобщенных кризисов. Это совсем не парадокс. Плановое начало, в условиях переходной эпохи применяемое впервые, в отсталой стране, да еще с зыбкими международными экономическими отношениями, уже в самом себе заключает огромный риск просчетов. Лаплас632 говорил, что мы могли бы предвидеть будущее во всех областях, если б имели ум, способный учитывать все процессы вселенной, понимать их взаимодействие и проецировать их будущее. Такого ума не было и у Лапласа. Не будем вдаваться в вопрос о том, каков процент Лапласов в нынешнем руководстве. Необходимость априорного разрешения хозяйственных за

223

дач, которые формулируются уравнением с огромным числом неизвестных, неизбежно ведет к тому, что путем плановой регулировки и пригонки частей устраняют иногда частные затруднения, загоняя их внутрь и накопляя и подготовляя таким путем обобщенные кризисы, которые взрывают уже как будто наладившиеся экономические взаимоотношения.

Если прибавить к этому низкий теоретический уровень и практическое короткомыслие хозяйственного руководства, то нетрудно понять, что плановое начало может стать самоубийственным орудием, доводя кризисы до напряжения, угрожающего всей системе в целом.

Классическим примером является все тот же хлебозаготовительный кризис, ибо он идет по линии взаимоотношений между государственной промышленностью и крестьянским хозяйством, т.е. именно по линии уже будто бы обеспеченной смычки. Все на том же Седьмом пленуме ИККИ, который осудил оппозицию, а с нею вместе и марксизм, Бухарин, как известно, выбрал как раз вопрос хлебозаготовок обеспеченность633 автоматического укрепления смычки и социализма. Бухарин

fit4

говорил:

Это его обличение, столь широко скомпрометированное дальнейшим ходом хозяйственной жизни, полностью вытекает из механического представления об экономике переходного периода как об экономике потухающих противоречий. Наиболее абстрактным и наиболее законченным в своей схоластической безжизненности выражением этого взгляда явилась та статья Бухарина, которая мотивировала постановление Седьмого пленума ИККИ о нашем социал-демократическом уклоне. Статья эта из абстракции оценки дедуктивно выводила абстракцию социализма в отдельной стране и требовала от нас, чтоб мы указали тот пункт, ту грань, где планомерный процесс укрепления смычки и ее перерастания в единое плановое хозяйство мог бы быть прерван какими-либо внутренними факторами. Бухарин писал:635

В эту схему возрастающей гармонизации взаимоотношений города и деревни и экономики вообще Бухарин без труда включал все практические хозяйственные вопросы. Крестьянство обогащалось, кулак врастал в социализм. Незачем говорить, что хлебозаготовки шли из года в год лучше. Мы говорим о бухаринской схеме. В речи своей на Седьмом пленуме ИККИ Бухарин выбрал вопрос о хлебозаготовках для иллюст

рации противоречия между троцкистским и партийным пониманием хозяйственных проблем. Вот что сказал Бухарин:636

Рыкову пришлось в июле 1928 года признавать, что он на Пятнадцатом съезде давал неправильную оптимистическую картину хозяйства, не предвидя хлебозаготовительного кризиса и его остроты. Между тем, этот кризис был совершенно точно предсказан в ряде документов оппозиции, а еще раньше в нашем докладе о промышленности на Двенадцатом съезде, когда впервые была формулирована проблема ножниц.637

Предупреждение, несмотря на всю свою ясность, не было ни усвоено, ни даже понято. Наоборот, оно послужило основой для обвинений в сверхиндустриализме, которые в свете нашего хозяйственного опыта не могут быть иначе названы, как идиотскими.

Какой процент в хлебозаготовительном кризисе заложен в объективных противоречиях планового начала в крестьянской стране, а какой вытекал из мелкобуржуазного, пассивно-выжидательного хвостистского отношения к проблеме смычки, на этот вопрос, конечно, нельзя ответить с математической точностью. Но совершенно несомненно, что исключительное сгущение кризиса является результатом теоретической схоластики и практического короткомыслия.

Положительная проблема смычки с 1923 года встала, как отрицательная проблема ножниц. Административное регулирование цен при неправильной политике в области распределения национального дохода и в вопросе о диспропорции загоняло, до поры до времени, противоречия внутрь, скрывая их от глаз и питая бухаринскую иллюзию потухающих противоречий. От руководителя торговли Микояна мы слышали в 1926 году, что если государственные тресты с трудом поддаются регулировке, то в отношении хозяйственных функций в деревне задача осуществлена на 100%. Это то же самое, как если бы сказать, что...638

Таким образом, теоретическая схоластика переходного периода заполнялась практикой спиритизма в руководстве внутренней торговлей. Хлебозаготовительный кризис 1927 года явился оптовой расплатой за блуждания и ошибки предшествующих лет, вернее сказать, началом расплаты.

Проблема ножниц дает проблеме перерастания демократической революции в социалистическую совершенно точное рыночно-числовое выражение.

224

От уничтожения самодержавно-помещичьего режима крестьянство выгадало на земельной ренте и налогах около пятисот миллионов рублей. На ножницах, т. е. на изменении соотношения промышленных и сельскохозяйственных цен крестьянство теряет около полутора миллиардов в год. Таковы основные индексы смычки. Крестьянский выигрыш на земельной ренте есть окончательный баланс демократической революции. Крестьянский проигрыш на ножницах цен есть не окончательный, а сегодняшний баланс социалистической революции. Государственная промышленность обменивает продукты на продукты крестьянского труда с миллиардным минусом для крестьянина по сравнению с довоенным временем. Когда эти иллюстративные цифры были впервые приведены нами на одном из пленумов ЦК, их попытались, разумеется, оспорить. Яковлев, известный укротитель цифр, попытался свести ценностный дефицит крестьянского хозяйства к тремстам -- четыремстам миллионам рублей. Хлебная забастовка верхних слоев крестьянства показала, что справиться с хозяйственной материей труднее, чем с ее статистическим отражением. Но даже и укротитель арабских цифр Яковлев не решился отрицать, что баланс двух революций, демократической и социалистической, сводится пока для крестьянства -- при одном положительном слагаемом и другом отрицательном -- с итоговым минусом в несколько сот миллионов.

Разумеется, под демократической революцией я имею в виду не февральскую, которая ничего мужику не дала, а октябрьскую, которая радикально разрешила аграрный вопрос. Крестьянство очень четко различало демократический и социалистический этапы революции, высказываясь за большевиков, но против коммунистов. Отступление НЭПа явилось прямым результатом мужицкого подсчета выгод и убытков от демократической и социалистической революции.

Практически задача смычки на основах НЭПа формулировалась так: добиться того, чтобы государственная промышленность и торговля обменивали "социалистические" продукты на продукты распыленного крестьянского хозяйства по крайней мере в такой же пропорции, в какой это делал довоенный капитализм, а затем и в такой, в какой это делает мировой капиталистический рынок. Своевременное сжатие ножниц до довоенного уровня означало бы разрешение проблемы

смычки -- не навсегда, но на некоторый период, [разрешение] задачи дальнейшего равнения по ценам мирового хозяйства.

Нет таких календарей, которые указывали бы сроки, в течение которых мы обязаны разрешить эти задачи. Но перетягивать сроки нельзя. Хронический хлебозаготовительный кризис свидетельствует о том, что сроки перетянуты и что чем дальше, тем более героические меры нужны для выхода из кризиса.

Подойдем теперь к этому противоречивому хозяйственному процессу с критерием Седьмого пленума ИККИ: чем является наша революция "сама по себе"? В свете основных экономических процессов и фактов на этот вопрос приходится ответить так: наша революция имеет противоречивый и двойственный характер. Даже если оставить в стороне вопрос о том, в какой мере революция справилась на двенадцатом году с вопросом о материальном положении промышленных рабочих, то остается тот неоспоримый факт, что социалистическая сторона октябрьской революции ложится пока еще тяжелым дефицитом на бюджет крестьянства, т. е. подавляющей массы населения. Замазывать этот факт могут только трусы из породы реакционных национал-социалистов или американизированные дельцы, которые из всей американской техники усвоили пока что главным образом технику пускания пыли в глаза.

Крестьянин пытался противопоставить большевика коммунисту, т. е. по существу -- революционного демократа социалистическому реорганизатору хозяйства. Если бы это были действительно две разные политические породы, выбор не представлял бы для мужика никаких затруднений: он поддержал бы большевика, от которого получил землю, против коммуниста, который покупает у него задешево хлеб и доставляет ему по дорогой цене и в недостаточном количестве промышленный товар. Но вся суть в том, что большевик и коммунист -- одно и то же лицо. Вытекает это из того, что демократический переворот явился лишь вступительной частью социалистической революции. Мы опять возвращаемся к марксовой формуле о диктатуре пролетариата, которая оказалась подперта крестьянской войной. Если бы крестьянин получил землю из рук демократической диктатуры, а не пролетарской, тогда советский режим при нынешнем соотношении цен не мог бы, вероятно, продержаться и года. Но дело в том, что тогда советский режим не мог бы и установиться. Об этом у нас с до

226

статочной полнотой сказано в другой главе. Здесь мы вскрываем, какое полновесное содержание сохраняет и до сего дня вопрос о политических путях перерастания демократической революции в социалистическую. Только потому, что аграрный вопрос как революционно-демократический вопрос был разрешен не через демократическую, т. е. мелко-буржуазную, а через пролетарскую диктатуру, только благодаря этому факту [крестьянин] не только поддержал советскую власть в ожесточенной трехлетней гражданской войне, но и мирился с нею, несмотря на длительную убыточность для мужика государственной промышленности.

Демократическая и социалистическая революция в деревне еще не срослись. Не в том смысле не срослись, что деревня еще не перестала быть деревней -эта задача имеет пока что лишь перспективный и отдаленный характер. Даже не в том смысле, что социалистическая промышленность на деле доказала крестьянину свою возрастающую для него выгодность по сравнению с капитализмом. Нет, мы имеем в виду гораздо более скромный этап: социалистическая промышленность далеко еще не сравнялась с довоенной капиталистической в обслуживании деревни. Ножницы цен постоянно возобновляют разрез между демократической и социалистической революцией, придавая ему острый политический характер. До тех пор, пока этот разрез не зарубцевался, нельзя говорить о том, что создан фундамент -- не фундамент самостоятельного социализма, а фундамент правильных взаимоотношений между пролетариатом и крестьянством в течение того же периода, который отделяет нас от победоносной революции пролетариата в передовых капиталистических странах.

Из нашего анализа апологеты капитализма и мелкобуржуазные реакционеры, в первую голову меньшевики, сделают вывод о необходимости возврата к капитализму. Им попытаются помочь официозные кляузники, которые скажут, что из моего анализа и нельзя сделать другого вывода. А так как мой анализ не может быть опровергнут, ибо он опирается на фундамент несомненных и правильно объясненных процессов, то официозные критики будут только с другого конца подталкивать мысль в сторону меньшевистских выводов. Между тем, из моего анализа вытекает не экономическая необходимость возвращения к капитализму, а политическая опасность реставрации капитализма. Это совсем не одно и то же. Сказать, что

государственная промышленность пока менее выгодна для крестьянина, чем довоенный капитализм, вовсе не значит сказать, что возвращение к капитализму в нынешних условиях было бы для крестьянина выгоднее даже сегодняшнего положения вещей. Нет, возвращение к капитализму означало бы прежде всего страшное напряжение борьбы внутри мирового империализма за право распоряжаться Россией No 2. Это означало бы, в свою очередь, включение России в цепь империализма как заведомо подчиненного звена, т. е. на полуколониальных началах. Это значило бы превращение крестьянина [в] данника империализма при чрезвычайной задержке развития производительных сил в стране. Другими словами, Россия заняла бы свое место не в ряду Соединенных Штатов, Англии, Франции и т. д., а в том ряду, где значатся Индия и Китай.

Но все эти соображения относятся к области исторического прогноза. Реакционность меньшевиков и оттобауэровщины в том и выражается, что они берут капитализм "в отдельной стране" вместо того, чтобы рассматривать вопрос о судьбах капиталистической России в свете международных процессов.

Трудно требовать и трудно ждать, чтобы крестьянин в своем отношении к советской власти руководствовался сложным историческим прогнозом, как бы ни был этот последний ясен и неоспорим для каждого серьезного марксиста. Даже пролетариат, тем более крестьянство исходит из жизненного опыта. Колониальная кабала есть историческая перспектива. Но вместе с тем жестокая реальность. Вот почему из нынешнего положения, которое все еще характеризуется отсутствием фундамента смычки, вытекает не историческая необходимость возврата к капитализму, а политическая опасность его реставрации.

[Ноябрь 1928 г.]

ИЗ ДОКЛАДА УГЛАНОВА НА ПЛЕНУМЕ МК И МКК

"В области внешней торговли пассивный баланс (минус

145 милл. руб").

"В области себестоимости продукции -- в первом полуго

дии программное задание не выполнено".

"В области снижения цен" -- реальных достижений "по

понятным причинам" -- нет.

Безработица увеличилась на пятьдесят с лишним тысяч

человек.

"Товарный голод налицо". "Перспективы для будущего

года еще не ясны. Снабжение по линии сельскохозяйствен

ной продукции заметно ухудшилось".

"Посевная площадь под зерновыми культурами сократи

лась на 3,4% ([19] 27 г.- 87 миллионов десятин, в [19] 28 г. 84

мил. десятин)".

"В области текстильной промышленности: а) хлопка не

хватает в общей сумме на 150 мил. руб.; б) положение со льном

тяжелое, хотя цены на лен и подняты на 22%; в) в отношении

шерсти неизбежно напряжение (шерстяная промышленность

в нынешнем году будет стоять 5 -- 6 дней)".

"Трудно сейчас сказать что-либо конкретное о перспек

тивах на будущий год". "Все же ясно, что вряд ли удастся осу

ществить экспорт зерновых продуктов в будущем году".

"В такой же мере еще не ясна перспектива в отношении заработной платы". "Рискованно в этой области что-либо говорить -- посмотрим".

9. "Индустриализация предполагает не только постройку

новых фабрик и заводов, но и соответствующее оборудование

существующих... Текстильные фабрики у нас оборудованы

плохо; нужны солидные ремонты. Между тем, нам денег на

это не дают. Мы обязаны требовать, и мы требовать будем.

В этом вопросе нам никто уклона не пришьет, вплоть до Красной профессуры: "враги, мол, тяжелой индустрии"...

10. "Оппозиция живуча. Ее философия захватывает кое-ко

го из наших партийцев, главным образом в верхушечном слое.

Те, кто в последнее время увлекается пришиванием уклонов -

должны четко представить себе всю перспективу этого дела.

Это в перспективе -- фракционная борьба, а там дальше -

и раскол партии".

"Надо понять, что в партии у нас сейчас остается чрезвычайно небольшой слой639, которых страна знает и которым она верит..."

"Московская организация, выдержавшая на протяжении последних четырех лет борьбу со всякого рода оппозициями -- имеет право выступить застрельщиком в борьбе с при-шивателями уклонов..."

"Нечего заниматься свержением совершателей ошибок, давным-давно исправленных и осознанных..."

"Больше терпимости..."

"Оппозиция пытается влиять на нашу партийную политику и влияет". "Мы должны дать этому влиянию соответствующий отпор".

[Конец ноября 1928 г.]

Л. Троцкий. НА ЗЛОБЫ ДНЯ

1. О "блоке" с правыми и о чепухе вообще

Заключительные строки моей "Беседы с благожелательным

" 640

партийцем" совершенно неожиданно вызвали смущение и даже почти возмущение у нескольких товарищей, живущих, правда, в одной и той же колонии. Им почудилось, что заключительные строки беседы могут быть поняты как прокладывание путей для "блока" с правыми. Не больше и не меньше. Эти товарищи стали даже посылать призывные телеграммы по другим колониям.

Мне сперва показалось -- прошу прощенья -- что здесь перед нами некоторое проявление меряченья, болезни, вызываемой, как известно, однообразием природы и монолитностью жизни.

В нашем заявлении Шестому Конгрессу, написанном задолго до того, как борьба центристов с правыми вышла наружу, говорится:

"Может ли оппозиция поддержать правых против стоящих формально у власти центристов, чтобы помочь опрокинуть последних, чтобы "отомстить" им за безобразную травлю, за грубость и нелояльность, за врангелевского офицера, 58-ю статью и прочие заведомо темные дела?

Такие комбинации левых с правыми бывали в революциях, и такие комбинации губили революцию. Правые представляют то звено внутри нашей партии, за которое буржуазные классы подспудно тянут революцию на путь термидора. Центр делает в данный момент попытку отпора или полуотпора. Ясно: оппозиция не может иметь ничего общего с комбинаторским авантюризмом, рассчитывающим при помощи правых опрокинуть центр."

Заявление наше сохраняет и сейчас всю свою силу, вопреки некоторым торопливым голосам, которые после июльского пленума объявляли заявление "устаревшим" и считали, что

положение спасается только "Послесловием"641. Неправильность такой оценки сейчас совершенно ясна. "Послесловие" реагировало на определенный -- очень знаменательный -- эпизод в борьбе центристов с правыми и реагировало правильно. Оно, вместе с другими документами и выступлениями наших единомышленников, несомненно ускорило кризис право-центристского блока, разъяснивши довольно широким кругам, в чем тут, собственно, дело. Можно сказать, и это вовсе не будет самомнением оппозиции, что такого рода документами мы чрезвычайно облегчили центристам их "победу" над правыми (не беря в то же время на себя и тени ответственности за центристов), ибо называли людей и вещи своими именами, что совершенно недоступно центристскому косноязычию. Если "Послесловие" брало определенный момент во взаимоотношениях центристов с правыми, то заявление рассчитано на более длительный период. Вот почему оно сохраняет всю свою силу и сейчас, когда кампания против правых приняла открытую форму и широкие аппаратные масштабы. Перечитайте его сейчас и сопоставьте с упражнениями деци-стов. Но об этом не стоит и говорить. Сохраняет, разумеется, свое значение и приведенное выше место, заранее отвергающее "комбинаторский авантюризм", который стал бы "пытаться при помощи правых опрокинуть центр".

В некоторых письмах товарищи спрашивали: "Неужели есть и такие?" Персонально я никого не имел в виду в нашей среде. Но логика борьбы может у известных элементов создать такие настроения. Предупреждение было тем более необходимо, что насчет зиновьевцев поручиться уж во всяком случае нельзя было, нельзя и сейчас. Недаром же Бухарин вступил от имени тройки в официальные переговоры с Каменевым642, и не случайно Каменев и Ко об этих переговорах до сведения партии не довели, оставляя тем самым себе и этот путь открытым. Здесь, стало быть, нужно было заранее провести ясный и четкий водораздел, что и было сделано в заявлении. Какой-нибудь лихой децист скажет: "А вы разве отвечаете за зиновьевцев?" Нет, не отвечаем. Но мы живем жизнью партии и активно вмешиваемся во все ее внутренние отношения.

"Послесловие" цитирует слова Рыкова: "Главная задача троцкистов заключается в том, чтобы не дать этому правому крылу победить". Как замечательно звучат эти слова теперь,

когда Рыков с Углановым "монолитно" голосуют за резолюции, в которых объявляется, что их собственная, Рыкова и Угланова, "главная задача заключается в том, чтобы не дать этому правому крылу победить". Вот он куда забрался, троцкизм. Большую сделал карьеру за короткий срок. Ноябрьский пленум монолитно усыновил "главную задачу троцкистов". Но мы все же не обольщаемся. Голова у нас не кружится. Мы помним немецкую поговорку: "Когда два разных человека говорят одно и то же, то это совсем не одно и то же". Эти слова еще больше относятся к разным политическим группировкам. Однако, польза есть. Теперь и отсталый партиец должен будет шевельнуть мозгами: как же это Рыков с июля по ноябрь успел заделаться троцкистом, т. е. пламенным "борцом" против правого уклона?

В полном соответствии с заявлением Шестому Конгрессу "Послесловие" подтверждало грозное обвинение Рыкова:

"Именно так. Правильно. Победа правого крыла была бы последней ступенью термидора... Рыков прав. Главная наша задача сейчас заключается в том, чтобы не дать правому крылу победить."

Таким образом, мы заняли в этом вопросе вполне своевременно ясную и отчетливую позицию, не оставлявшую места никаким лжетолкованиям. Откуда же родилась столь внезапная тревога нескольких товарищей, которые, по французскому выражению Л. Толстого, сгоряча даже заставили "играть телеграф"? Тревога родилась из нескольких заключительных строк беседы. Воспользуемся же этим поводом, чтобы рассмотреть вопрос в том более конкретном виде, в каком он встает перед нами на нынешнем более развернутом этапе.

Что вся беседа в целом направлена против обывательской пошлости правого крыла (одна из его черт), этого не станут отрицать вышеуказанные товарищи. Что же в таком случае означают заключительные строки? Неужели же в них есть столь грубое противоречие не только с заявлением и "Послесловием", но и с самой беседой? Нет, противоречия нет и в помине. Строки эти требуют к себе живого и жизненного политического отношения, а не педантского.

В самом деле, беседа сводит все вопросы к вопросам партийного режима, т.е. "режима Ярославских", у которых в руках "большие ресурсы, не идейные, конечно, но в своем роде тоже действительные... до поры до времени. Они вас (правых) пы

таются душить, проводя по существу вашу же политику, только с рассрочкой платежа..." и т.д. Мой корреспондент скулит по поводу всего того, что совершается в партии, и жалобно уговаривает меня вернуться на правильную стезю. Есть, значит, и такие правые. Надо вообще иметь в виду -- замечу пока мимоходом -- крайнюю разношерстность внутреннего состава и правой, и центристской группировок как результат подпольно-аппаратных форм партийной жизни. Всяких передвижек и перегруппировок будет еще немало. На этом ведь и основана в последнем счете наша политика по отношению к партии. Вот почему ясная и принципиально законченная характеристика правых и центристов должна на практике, т. е. в агитации и пропаганде, дополняться большой гибкостью в обращении с живым человеческим составом этих группировок. Один язык -- с Рыковым или Углановым и другой -- с таким же рядовиком или даже кадровиком, который по собственной инициативе обращается к вам с письмом и слезно умоляет оппозиционеров вернуться в партию.

Другой тон, другой язык -- но линия, конечно, должна быть одна. И вот линии нашей я не нарушил ни в малейшей степени. Я ее только развил, конкретизировал и чуть продвинул дальше. Я говорю этому благожелательному и растерянному рыковцу: вы плачетесь на положение партии? Вы боитесь развала? Правильно. Опасности страшно велики. В партии нет возможности говорить по совести и начистоту. Самокритика означает попросту, что всем приказано сейчас самокритиковать Угланова. Опаснейшая, ибо непосредственнейшая из всех опасностей* -- партийный режим. В чем же выход? В том, чтобы перевести партию на легальное положение. Уменьшить в 20 раз, т. е. свести к 5 -- 8 миллионам партбюджет, который стал базой бюрократического самоуправства. Дать возможность партийцам тайно голосовать. Подготовить честно Шестнадцатый съезд, т. е. так, чтобы вся партия могла с полной свободой выслушать представителей всех трех течений, для чего, конечно, оппозицию надо вернуть в партию. Перечислив эти требования, беседа заключает:

"Вот строго практические предложения. На почве этих предложений мы были бы согласны даже и с правыми договориться, ибо осуществление этих элементарных предпосылок партийности дало бы пролетарскому ядру возможность по-настоящему призвать правых к ответу, и не только правых,

но и центристов, т. е. главную опору и защиту оппортунизма в партии".

Вот эти строки и вызвали смятение. Это-де может быть истолковано, говорят мне, как блок с правыми против центра. Нет, дорогие товарищи, вы тут не продумали вопрос до конца, не представили себе конкретно создающуюся обстановку. Да, по-видимому, недостаточно задумались и над тем, что такое блок. У нас был блок с зиновьевцами. Ради этого блока мы шли на отдельные частные уступки. Чаще всего это были, впрочем, уступки некоторым из наших ближайших единомышленников, которые сами политически или тактически тяготели к зиновьевцам. В отдельных случаях эти уступки были явно чрезмерны и дали отрицательные результаты, что мы твердо себе запомнили на будущее. Но во всем остальном блок объединился на почве идей пролетарской левой, т. е. на нашей почве.

Какой же блок может быть с правыми? На какой почве? Можно ли вообще, хоть на одну минуту, серьезно говорить или думать об общей с ними платформе? В переговорах с Каменевым Бухарин ставил вопрос так: "Заключим блок против Сталина, а положительную платформу будем потом писать вместе". Буквально! Но так могут ставить вопрос либо лошадиные барышники, либо в конец запуганные, растерянные и опустошенные Балаболкины. Что у нас может быть общего с этими двумя "категориями" (если говорить философским языком теоретика Сталина)?

Что же в таком случае означает фраза о том, что "на почве этих предложений мы были бы готовы даже и с правыми договориться"? Она означает именно то самое, что в ней сказано. Конкретно говоря, она отвечает благожелательному партийцу: вместо того, чтобы ныть и скулить, потребуйте для начала возвращения оппозиции из ссылки, на этот счет у нас с вами будет полное "соглашение". Потребуйте еще честного созыва партийного съезда. А что же я обещаю правым в виде компенсации? Ответ дан в тех же строках: "По-настоящему призвать правых к ответу, и не только правых, но и центристов, т. е. главную опору и защиту оппортунизма в партии". Где же тут блок? Где тень намека? Или хотя бы тень этой тени? Нет, без "меряченья" тут дело не обошлось. Заключительное место беседы звучит злейшим издевательством над правыми: доигрались, мол, голубчики, туго приходится, аппарат жмет -- не

хотите ли полакомиться демократией, попробуйте, попробуйте, а мы поддержим... как веревка -- повешенного. Вот ведь какой смысл в заключительных строках. Только разве что злорадство в них слегка прикрыто, чуть-чуть, ибо беседа ведь ведется с благожелательным партийцем.

Но кроме издевательства над правыми в этих строках есть и более серьезный смысл, предназначенный для наших единомышленников в партии. Исключена ли возможность того, что по вопросам партийного режима правые будут попадать в оппозицию к аппарату и повторять наши элементарнейшие требования на этот счет? Нет, такая возможность не исключена, она вероятна, а при развитии борьбы и неизбежна. Уже на ноябрьском пленуме, при всей его монолитности, раздавались чьи-то голоса протеста против того, что московские секретари смещались в порядке "самокритики", т.е. без конференций и без масс (см. газетный отчет о речи Сталина). Как же быть в этих случаях нашим единомышленникам в составе партийных ячеек? Обличать ли им узурпаторскую систему перевыборов? Требовать ли правильно подготовленных и созванных конференций? Да, обличать и требовать. Но ведь тут они "совпадут" с правыми? Не они совпадут с правыми, а правые в этой области будут иногда "совпадать" с нами, застенчиво отрекаясь от своей теории и практики вчерашнего дня и тем самым помогая нам разоблачать и их самих, и весь партийный режим. Что же в таком "совпадении" страшного, если мы не делаем при этом ни малейшей уступки, а продолжаем с удвоенной силой развертывать нашу принципиальную линию? Именно в предвиденье того, что такого рода "совпадения" или "полусовпадения" голосований или выступлений по вопросам партийного права возможны, даже неизбежны, и написаны мною приведенные выше заключительные строки беседы.643

Если допустимо сравнение из совсем другой и нам совершенно чуждой области, то я взял бы пример дуэли, очень пригодный для освежения интересующего нас вопроса. Дуэль есть варварски-"рыцарская" и гнуснейшая форма разрешения личных конфликтов: тут дело идет попросту о том, чтобы перерезать друг другу глотку. Однако перед каждой дуэлью "цивилизованные" противники вступают друг с другом в "соглашение", непосредственно или через секундантов, насчет условий дуэли, т. е. насчет того, с какой дистанции и из какого револь

вера враги будут палить друг в друга. Можно ли сказать по поводу этого "соглашения", что противники заключили блок? Как будто нельзя. Какой тут, к дьяволу, блок, когда дело идет о взаимоистреблении. Но в "цивилизованном" обществе и взаимоистребление совершается не из-за угла, а по известным нормам, требующим предварительного "соглашения".

Партийный устав представляет собою закрепленные нормы обсуждения, коллективного решения действия644, а также и внутренней идейной борьбы. Поскольку мы, оппозиция, хотим вернуться в партию и фактически большей своей частью входим в нее (см. речь Сталина), постольку мы признаем и устав как регулятор партийной жизни, а, значит, и нашей борьбы с правыми и центристами. Это и есть готовое соглашение. Но оно попрано, раздавлено, уничтожено. И мы готовы заключать "соглашение" с любой частью партии, в любом месте, в любом отдельном случае для частичного хотя бы восстановления партийного устава. По отношению к правым и центристам как политическим фракциям это означает, что мы готовы заключать с ними соглашение об условиях непримиримой идейной борьбы. Только и всего.

В своей ноябрьской горе-речи, о которой надо будет еще сказать особо, Сталин уже говорит о блоке левых с правыми -- не то как о факте, не то как о возможности. С одной стороны, он тут явно намекает на переговоры Бухарина с Каменевым (и тут мы помогаем центристской борьбе против правых, разоблачая то, что центристы боятся назвать по имени); с другой стороны, он дает аппаратчикам "линию" на случай возможных совпадений в выступлениях или голосованиях правых и левых по вопросам элементарнейших партийных прав. Сталин хочет и нас, и правых этим испугать. А мы не боимся. В этом и состоит более серьезный смысл заключительных строк моей беседы. Пускай правые разоблачают узурпаторство, которое они помогали создавать и сегодня еще целиком поддерживают. От нас они будут получать только принципиальные удары, которые куда серьезнее сталинских организационных щипков. И пусть центристы, "монолитно" заседая с вождями правых в монолитном Политбюро, обвиняют нас в блоке с правыми -- по той, видите ли, причине, что мы великодушно разрешаем правым требовать отмены 58-й статьи. Да ведь это же картина для богов олимпийских или для... "Крокодила"645,

но

если бы только у этого грозного по имени зверя оставался в пасти хоть один зуб.

2. Еще раз о лозунгах демократии для Китая

Некоторые товарищи, совершенно солидарные со мной в оценке движущих сил и перспектив китайской революции, возражают против парламентарно-демократического лозунга (Учредительное собрание). Разумеется, это разногласие не такого принципиального значения, как вопрос об оценке основных тенденций и сил революции. Однако и этот вопрос может для известного периода приобрести огромное значение, как в среде большевиков -вопрос об отношении к Третьей думе646. К великому удивлению моему, один из товарищей, критикующих лозунг Учредительного собрания, совершенно серьезно усматривает в нем с моей стороны маневр с целью "обмануть" китайскую буржуазию. Он приводит поэтому против меня из моей критики программы Коминтерна цитату, начинающуюся словами: "Классы обмануть нельзя" и т. д. Тут явное и крупнейшее недоразумение. О политическом смысле лозунга учредилки для Китая все существенное сказано в моей работе "Китайский вопрос после Шестого Конгресса"647. Повторяться здесь не буду. Если искать в "Критике программы" общетеоретического обоснования этого лозунга, то оно дано в параграфе "Об основных особенностях стратегии в революционную эпоху", где говорится:

"Без широкого, обобщенного, диалектического понимания нынешней эпохи как эпохи крутых поворотов невозможно действительное воспитание молодых партий, правильное стратегическое руководство классовой борьбой, правильное комбинирование ее тактических приемов и прежде всего -- резкое, смелое, решительное перевооружение648 при очередном переломе ситуации".

Замечательно, хотя и не совсем неожиданно, что т. Радек оказался солидарен в этом вопросе как раз с теми товарищами, которых он обвиняет в ультралевизне: не в первый раз ультралевые лозунги, чисто формальные и негативные, вытекают из правых посылок. В полученной мною от т. Радека телеграмме -- эта телеграмма, в виде исключения, дошла; не приходится ли из этого сделать вывод, что "сам" Менжинский против лозунга учредилки?649 -- Радек заявляет: "Остается правиль

и объединения Китая

ным лозунг уничтожения дудзюната властью Советов".

Лозунг же учредилки "неприемлем". Если считать, что верна резолюция февральского пленума ИККИ, заявившая, что "остается правильным курс на вооруженное восстание", тогда, конечно, приходится признать правильным и лозунг Советов. Ибо надо связывать концы с концами. Но я считал и считаю, что провозглашение в феврале 1928 года курса на вооруженное восстание было преступнейшим безумием, какое вообще только можно себе представить. Задолго до февраля контрреволюция в Китае захлестывала рабочий класс и партию. В своем "Китайском вопросе после Шестого Конгресса" я выяснил основные хронологические вехи перелома обстановки в Китае на основании неоспоримых фактов и документов. Китай проходит сейчас не через революцию, а через контрреволюцию. В такой период лозунг Советов может иметь значение только для узких кадров как подготовка их к будущей, третьей китайской революции. Эта подготовка имеет, разумеется, огромное значение. Лозунг Советов должен стоять в ней рядом с лозунгом борьбы пролетариата за диктатуру, во главе всех обездоленных масс населения, и прежде всего -- деревенской бедноты. Но, помимо теоретико-пропагандистской подготовки революционных кадров к будущей революции, остается вопрос о мобилизации возможно широких рабочих кругов для активного участия в политической жизни переживаемого периода. Страной сейчас управляет военная диктатура на службе верхов буржуазии и иностранных империалистов. Эта диктатура, поскольку она недавно вышла из революционной борьбы (нами постыдно и преступно проигранной), не может быть очень устойчивой. Она еще только идет [к] устойчивости, устанавливая "переходный режим" пяти палат Сунь Ятсе-на651. Вздорно-реакционная выдумка Сунн Ятсена (которого у нас крайне некритически рекламировали даже в тот период, когда его идеи стали главным тормозом революционного развития в Китае). Филистерская фантазия пяти палат становится теперь орудием "национальной", "конституционной" маскировки фашистского режима, т. е. военного господства централизованной партии Гоминьдан, представляющей в самом концентрированном виде интересы капитала. Этим самым вопросы государственного строя и политического режима становятся в Китае в порядок дня. Вопросы эти не могут не

239

захватывать широкие круги рабочих. В нереволюционной обстановке на эти вопросы нет других ответов, кроме лозунгов и формул политической демократии. Совершенно не могу понять, каким образом т. Радек, обвиняющий меня в неумении отличать буржуазную революцию от социалистической и отказывающийся даже для революционного подъема выдвинуть лозунг диктатуры пролетариата, как якобы несовместимый с этапом буржуазной революции, считает в то же время лозунг Советов совместимым с этапом буржуазной контрреволюции.

При подъеме массового движения, в условиях общереволюционного кризиса Советы, вырастая из этого движения, обслуживают текущие потребности его, становятся естественной, понятной, близкой, "национальной" формой объединения масс и помогают партии довести эти массы до вооруженного восстания. Но что будет означать лозунг Советов сейчас, в нынешних условиях Китая? Не забывайте, что никакой советской традиции там нет. Она могла бы быть, даже в случае поражения. Но ее нет. Причиной тому реакционное руководство Сталина и Бухарина. Лозунг Советов, не вырастающий сейчас из массового движения и даже не опирающийся на опыт прошлого, будет означать голый призыв: сделайте так, как в России, т. е. это есть лозунг социалистической революции в самом его чистом, абстрактном и абсолютном виде. Скромненькое ограничение роли Советов "против дудзюната" никакой реалистической поправки в себе не заключает, а только доводит ошибку до абсурда. Пропагандировать Советы надо для завоевания власти пролетариатом и беднотой, путем вооруженного восстания. А противопоставить сегодня фашистской механике Гоминьдана надо лозунги демократии, т. е. те лозунги, которые при господстве буржуазии открывают наиболее широкое поле для политической активности народа.

Этап демократии есть большой важности этап в развитии масс. При определенных условиях революция может позволить пролетариату перескочить через этот этап. Но именно для того, чтобы облегчить себе в будущем эту отнюдь не легкую и отнюдь не обеспеченную заранее операцию, нужно всемерно использовать межреволюционный период для того, чтобы исчерпать демократические ресурсы буржуазии, разворачивая лозунги демократии перед широкими массами и вынуждая буржуазию приходить на каждом шагу в противоречие с этими лозунгами. Этой марксистской политики никогда не

понимали анархисты. Не понимают ее и руководящие оппортунисты Шестого Конгресса, перепуганные насмерть плодами своих трудов. Но мы же, слава создателю, не анархисты и не переконфуженные оппортунисты, а большевики-ленинцы, т. е. революционные диалектики, понявшие смысл империалистической эпохи и динамику ее крутых поворотов.

[Декабрь 1928 г.]

Л. Троцкий. ПАКТ КЕЛЛОГА И БОРЬБА ЗА МИР

(Несколько беглых замечаний)

Вопросы международных отношений становятся всегда тем неотложнее и острее, чем прочнее себя чувствуют господствующие классы важнейших государств. Маркс отмечал, что Вос

" fiS9 о т-1

точный вопрос , эта язва старой Европы, неизменно становится в порядок дня каждый раз после новых поражений революции. Так и сейчас: ряд международных поражений, последним звеном которых был разгром китайской революции 1925 -- 1927 годов, привел к обнажению международных противоречий и снова выдвинул со всей силой вопросы международной политики СССР.

Нынешняя политика каждого государства является политикой его господствующего класса, стало быть, представляет собою продолжение и приспособление внутренней политики в сфере межгосударственных отношений. И наоборот: внутренняя политика является в той или другой степени функцией (производной величиной) его внешней политики.

Сказанное целиком относится и к политике пролетарского государства. Связь внутренней политики с международной идет здесь естественно по двум каналам: Коминтерна и дипломатии653. В период революционного подъема центр тяжести международной борьбы естественно переносится на Коминтерн, и роль советской дипломатии столь же естественно определяется как роль важного, но вспомогательного орудия. Наоборот, после поражений революции, неизбежно ослабляющих Коминтерн, дипломатическая работа получает видимость "самодовлеющего" фактора и обнаруживает стремление освободиться от слишком близкого и "компрометирующего" соседства Коминтерна. Изменчивое отношение между дипломатией (т. е. по существу Политбюро ЦК) и Коминтерном наблюда

лось в течение всего последнего шестилетия не раз, в зависимости от хода международной революционной борьбы. Выселение Шестого Конгресса Коминтерна из Кремля в Колонный зал явилось "символическим" выражением победы дипломатического фактора над международно-революционным.

Во внутренних делах право-центристский курс давал до сих пор замедление темпа, увеличение трений, усугубление противоречий, т. е. пока что минусы экономически-количественного характера, лишь подготовляя политически-качественное проявление, в виде потрясений и катастроф. Об этом сказано было достаточно. На поле международной классовой борьбы право-центристский курс неизменно приводил к катастрофам везде и всюду, где складывалась революционная ситуация (Германия, Болгария, Эстония, Англия, Польша, Китай...).

Вот почему -- отметим мимоходом -- правильная оценка поворотов и зигзагов политики центризма мыслима только в том случае, если брать ее в международных масштабах.

Ряд жестоких поражений международной революции нанес, с одной стороны, тяжкие удары Коминтерну, а, с другой, ослабил международное положение Советского Союза. Если Коминтерн оказался выселен в Колонный зал, то правительство Советского Союза сочло себя вынужденным подписать пакт Келлога.

Откладывая пока общий обзор право-центристской дипломатии за шесть лет, остановимся на вопросе о пакте Келлога в связи с докладом Литвинова на декабрьской сессии ЦИК654. Что такое пакт Келлога о ненападении? Это двойная дипломатическая петля, которую сильнейшее в мире капиталистическое государство одним концом набрасывает на более слабые государства, а другим -- на собственные трудящиеся массы. Пакт о ненападении есть в действительности пакт о таком ненападении, которое протекало бы в обстановке, наиболее благоприятной для буржуазии Соединенных Штатов и тех государств, которые будут действовать с ней заодно. Наиболее благоприятной будет та обстановка, при которой наиболее окажутся обмануты народные массы Соединенных Штатов, а по возможности, и других стран. Истолкование "нападения" и ответственности за него будет принадлежать буржуазии тех стран или той страны, в руках которой окажется наибольшее количество газет, кабеля, радио, пароходов, а главное -- золота.

Отсюда ясно, что пакт Келлога в такой же мере может быть рассматриваем в качестве гарантии мира, как и Лига наций, которую он перекрывает, чтобы "контролировать" ее. В том или другом второстепенном конфликте Лига наций может предупредить войну (хотя, как показывает пример Боливии -Парагвая655, и на этот счет шансы невелики). Основное значение пакта Келлога еще более, чем Лиги наций, состоит, однако, в концентрации конфликтов, т. е. в подготовке условий для мировой сверхвойны, в которой окончательно будет решаться вопрос о мировом господстве Соединенных Штатов. Всякое пацифистское или полупацифистское использование пакта Келлога есть прямое прислужничество американскому империализму, т. е. помощь ему в деле "духовной" подготовки мировой сверхвойны.

Могло ли вообще в таком случае советское правительство подписать пакт Келлога? Решать этот вопрос безусловно отрицательно, на основании одной лишь принципиальной характеристики пакта как злостно империалистического замысла было бы неправильно. Тогда пришлось бы сделать вывод, что одинокое рабочее государство вообще не может подписывать никаких соглашений с империалистскими правительствами. Это вернуло бы нас к бухаринской постановке вопроса о Брест-Литовском мире. Правильная постановка вопроса будет такова: действительно ли нынешнее положение советского правительства вынуждало его в целях самосохранения подписать пакт Келлога? И если вынуждало, то сделано ли было все необходимое, чтоб честно выяснить цель и смысл этого вынужденного подписания и тем свести к минимуму отрицательные его стороны?

Единственная мотивировка подписания, допустимая с точки зрения революционно-пролетарской политики, могла бы быть только такой: наше международное положение крайне ухудшилось; нас окружают; военная опасность близка; отказ наш от подписания мирного пакта облегчит врагам возможность сегодня же обмануть рабочие массы насчет нашей воинственности и обрушить на нас войну; присоединившись к волчьему пакту -- без малейших иллюзий -- мы выигрываем новую отсрочку, которую мы используем для разоблачения пакта и вообще для укрепления нашего международного положения.

243

Вопрос о подписании или неподписании пакта есть вопрос о соотношении сил и об остроте угрожающих нам опасностей. Принципиально подход тот же, что и к Брестскому миру. В том, первом, случае мы посредством подписания империалистского грабительского мира стремились на ближайшее время вырваться из войны; в нынешнем случае мы путем подписания хищнического пакта стремимся не дать нас в ближайший срок втолкнуть в войну. Только на этой линии можно было бы вообще искать доводов за подписание.

Но здесь, однако, выступает наружу большое различие условий и обстоятельств.

В Бресте мы стояли под военным ультиматумом, и договор давал непосредственные результаты: приостановку неприятельского наступления. Ни того, ни другого сейчас нет. Характер Брестского мира как акта военного насилия был очевиден. Характер пакта прикрыт маскировкой. Вернее сказать, сам пакт есть маскировка будущих военных насилий. Вынужденность нашего присоединения к пакту далеко не так очевидна, как в Бресте. Точно так же гораздо менее ясны непосредственные результаты. Все это само по себе способно придать в глазах масс подписанию пакта характер добровольной и демонстративной поддержки инициативы американского империализма как якобы действительно направленной на поддержание мира.

Посмотрим теперь, как дело обстоит с мотивировкой. "Правда" от 28 июня, т. е. до подписания, дала в передовой статье в основном правильную характеристику пакта. Она указывала, что "каждое из капиталистических правительств заинтересовано в том, чтобы пустить своему народу пыль в глаза, скрыть от него угрозу кровавых авантюр". Эту именно цель -- "усыпить бдительность масс и отвлечь их внимание от самой жгучей, роковой проблемы капиталистического общества" -- и преследует пакт, "новый документ буржуазной лжи и чудовищного лицемерия".

Ясно, что такого рода характеристика ни в каком смысле не предвещала подписания этого документа правительством рабочего государства.

Какие же это обстоятельства и соображения побудили подписать пакт? Все, что говорилось на этот счет в официозных заявлениях, речах и статьях, не может быть названо иначе как бюрократическим бормотанием. Ни одного ясного и члено

раздельного слова. Представитель наркоминдела Литвинов в речи своей перед декабрьской сессией ЦИК мобилизовал, очевидно, все доводы, какие имелись налицо. Этим он только обнажил деляческую беспринципность и оппортунистическую беспомощность так называемой "генеральной линии" в вопросах мировой политики. Вот вся его аргументация:

"Наше правительство отнеслось критически к этому пакту (Келлога), отметив его недостаточность и ограниченность. Принцип отказа от войны заключался в наших проектах пакта о ненападении, которые мы предлагали ряду государств. Но наши проекты шире охватывали вопросы ненападения и не допускали никаких экивоков (двусмысленностей).

Тем не менее, усмотрев, что государства, подписывающие пакт Келлога, берут на себя известные моральные обязательства перед общественным мнением в смысле ненападения, что пакт некоторое, хотя и ограниченное значение имеет, наше правительство не колеблясь присоединилось к этому пакту... Наш Союз оказался, таким образом, в числе первых государств, ратифицировавших так называемый пакт Келлога, который до сих пор еще не ратифицирован даже ни одним из 14 государств, подписавших пакт в Париже и считающихся инициаторами пакта... Не считая нашего Союза и некоторых мелких и средних государств, пакт был принят весьма неохотно большинством его участников."

Что общего имеет этот язык с языком пролетарской политики? Советский дипломат не всегда и не везде может говорить все то, что обязан сказать коммунистический агитатор. Тут есть известное разделение труда. Агитатор должен досказать то, чего полностью не может сказать дипломат. Но может ли дипломат, т. е. правительство рабочего государства становиться на позицию, диаметрально противоположную марксистской оценке международных отношений?

Оказывается, что пакт Келлога есть не инструмент будущей сверхвойны, а подлинный инструмент мира, хотя и имеющий свои недостатки. В июне "Правда" справедливо указывала, что такую оценку пакту Келлога -- этому "словоизвержению дипломатов-мошенников" -- дают Клайнсы656, Макдональды, "Форвертс" и прочие "социал-ханжи всех стран" ("Правда", 28 июня 1928 г.). В декабре социал-ханжеская оценка официально предъявляется миру от имени советского правительства. Литвинов оговаривается: тот инструмент мира, который

мы предлагали, был лучше. Но так как и несовершенный пакт Келлога налагает "моральные обязательства перед общественным мнением" ("Правда" это называла: "Пустить своему народу пацифистскую пыль в глаза"); так как пакт имеет значение "в смысле ненападения" ("Правда" писала: "Скрывает от народа угрозу кровавых авантюр"),-- то "наше правительство,-- говорит Литвинов,-не колеблясь, присоединилось к этому пакту"... Миротворческое значение пакта так бесспорно, что правительство пролетарской диктатуры к нему присоединяется, "не колеблясь". "Пакт,-- по словам Литвинова,-- был принят весьма неохотно большинством его участников". Но это "не считая нашего Союза", который присоединился вполне "охотно".

Все с начала до конца опрокинуто на голову. Не потому мы присоединяемся к "документу чудовищного лицемерия", что вынуждены; что хотим попытаться отвести непосредственно угрожающий удар (хотя и тут еще оставалось бы объяснить, как и чем подписание нам может помочь, и от какого именно удара). Нет, мы охотно присоединяемся в деле умиротворения капиталистического мира к американской инициативе, от которой сторонится большинство буржуазных государств.

Не потому они сторонятся, что, как более слабые хищники, боятся американской петли, а потому, что они -- в противовес Америке -- "не хотят мира". Во время Вильсона657, а затем после 1923 г. европейская социал-демократия только и делала, что рекламировала мудрость и миролюбие американской буржуазии в противовес европейской. Теперь роль европейской социал-демократии перешла к советской дипломатии, т. е. к руководству ВКП. Разве это не постыдное падение?

Молотов на ленинградском активе объяснял, что пакт подписан нами "для разоблачения империалистского пацифизма" (Правда, 13 сент. 1928 г.). Но это лишь отвратительное "марксистское" звукоподражание, которого мы наслышались достаточно в период Гоминьдана, Англо-русского комитета и пр. С таким же успехом мы могли бы войти в Лигу наций или объединиться со Вторым Интернационалом -- "для разоблачения". Центристы, развившиеся (переродившиеся) из большевизма и связанные его традициями, капитулируют перед буржуазией или ее658 агентурой не иначе как "для разоблачения". Если эта политика подвела безоружный шанхайский пролетариат под штыки Чан Кайши, то опять-таки во славу

"разоблачения". Надо беспощадно разоблачать центристский маскарад "разоблачителей"!

Ослабившее своей политикой советскую республику и Коминтерн; утратившее веру в международную революцию; запуганное трудностями, которые оно же усугубляет; само ослабляемое преступными разгромами растущего левого крыла,-- центристское руководство ищет выхода на пути бесплодного международного приспособленчества, пытается принять покровительственную окраску, чтоб "нейтрализовать" мировую буржуазию. Врага оно этим не обманет, а революционный пролетариат усыпит, охладит или оттолкнет. Оно и здесь помогает врагу оттачивать нож против диктатуры пролетариата.

[Декабрь 1928 г.]

ПРИЛОЖЕНИЕ НОВЫЙ КУРС

Предисловие

Настоящая брошюра выходит со значительным запозданием: нездоровье помешало мне выполнить работу более современно. Но, в конце концов, вопросы в протекавшей до сих пор дискуссии только поставлены. Вокруг этих вопросов, внутрипартийного и хозяйственного, подняты в дискуссии тучи пыли, которая во многих случаях образует почти непроницаемую завесу и жестоко ест глаза. Но это пройдет. Пыль осядет. Реальные очертания вопросов выступят наружу. Коллективная партийная мысль постепенно извлечет из прений то, что ей нужно, станет более зрелой и уверенной в себе. А это раздвинет базу партии и сделает устойчивее партийной руководство. В этом и состоит объективный смысл резолюции Политбюро о новом внутрипартийном курсе, каким бы задопятным истолкованиям она ни подверглась. Вся предшествующая работа по чистке партии, по повышению ее политической грамотности и теоретического уровня, наконец, по установлению стажа для партийных должностных лиц может получить свое завершение только в расширении и углублении самодеятельности всего партийного коллектива, как единственной серьезной гарантии против всех опасностей, связанных с новой экономической политикой и затяжным развитием европейской революции.

Но несомненно, что новый партийный курс может быть только средством, а не самоцелью. Для ближайшего периода можно сказать, что вес и ценность нового курса будут определяться тем, в какой мере он облегчит нам разрешение центральной хозяйственной задачи. Управление нашим государственным хозяйством по необходимости централизовано. Это приводило на первых порах к тому, что вопросы и разногласия, связанные с центральным хозяйственным руководством, сосредоточивались в крайне тесном кругу лиц. Партийная мысль в целом еще не подошла вплотную к основным вопросам и трудностям планового руководства государственным хозяйством. Даже на XII съезде вопросы планового руководства хозяйством прошли скорее формально. Этим объясняется в значительной мере то, что намеченные в резолюции XII съезда пути и методы почти не нашли до последнего времени своего применения, и что Центральному Комитету пришлось на днях снова поставить вопрос о необходимости воплотить в жизнь хозяйственные решения XII съезда, в частности -- о 1осплане. Но и на этот раз решение Центрального Комитета сопровождается с разных сторон скептическими суждениями по адресу 1ос-плана и планового руководства вообще. За этим скептицизмом нет никакой творческой мысли, никакой теоретической подоплеки, вообще ничего серьезного. И если такой дешевый скептицизм терпится в партии, то это объясняется именно тем, что партийная мысль еще не подошла вплотную к вопросам централизованного планового руководства хозяйством. Между тем, от успешности такого руководства зависит судьба революции -- полностью и целиком.

Эта брошюра только в заключительной главе подходит к вопросу планового руководства, исходя из частного примера, выбранного нами не произвольно, а нам навязанного в партийной дискуссии. Надо надеяться, что на ближайшем же этапе партийная мысль подойдет ко всем этим вопросам гораздо более конкретно, чем это происходит сейчас. Когда следишь за нынешней хозяйственной дискуссией со стороны,-- а таково сейчас мое положение,-- то кажется, будто партия вернулась на год назад, чтобы снова более критически проработать решения XII съезда. Это и значит, что вопросы, которые составляли как бы монополию тесного круга лиц, ныне становятся постепенно в центре внимания всей партии. Со своей стороны, могу только посоветовать товарищам, работающим

над хозяйственными вопросами, внимательно проштудировать дискуссию на XII съезде о промышленности и провести от нее необходимые нити к дискуссии нынешнего дня. Я надеюсь в ближайшее время к этим вопросам вернуться.

Надо признать, что во время партийной дискуссии -- устной и письменной -- пущено в оборот огромное количество "фактов" и сведений, которые не имеют ничего общего с действительностью, а представляют собою -- мягко говоря -продукт мимолетных вдохновений. Доказательства этого имеются и в нашей брошюре. Потребность прибегать к таким сильно действующим средствам выражает, в сущности, неуважение к партии. И я думаю, что партия должна ответить на такие приемы тщательной проверкой цитат, цифр и фактов, брошенных в оборот. Это -- одно из важных средств партийного воспитания и самовоспитания. Наша партия достаточно созрела, чтобы не быть вынужденной качаться между "штилем" и дискуссионным неистовством. Более устойчивый режим внутрипартийной демократии обеспечит надлежащий характер партийной дискуссии и приучит к тому, чтобы предъявлять партии только проверенные данные. На этот счет партийное общественное мнение должно выработать в себе критическую беспощадность. Заводские ячейки должны на своем повседневном опыте проверять и данные дискуссии и ее выводы. Было бы также весьма полезно, если бы учащаяся молодежь в основу своих работ -- исторических, экономических, статистических -- положила углубленную проверку для себя тех данных, которые введены в оборот нынешней партийной дискуссии, и на которых партия будет завтра и послезавтра основывать свои решения.

Еще раз повторяю: важнейшим завоеванием, которое партия сделала и которое она должна удержать в своих руках, является тот факт, что основные хозяйственные вопросы, разрешавшиеся в немногих учреждениях, ныне поставлены в фокусе внимания всей партийной массы. Этим самым мы входим в новый период. Полемическая пыль осядет, ложные данные будут извергнуты партийной мыслью, а основные вопросы хозяйственного строительства уже не сойдут более с партийного поля зрения. Революция будет в выигрыше.

Л. Троцкий.

Постскриптум. В эту книжку наряду с главами, печатавшимися в "Правде", вошло несколько новых глав, а именно: "Бюрократизм и революция", "Традиция и революционная политика", "Недооценка крестьянства", "Плановое хозяйство". Что касается ранее печатавшихся статей, то я не изменил в них ни одного слова: это позволит читателям легче судить, насколько чудовищно смысл этих статей искажался и искажается подчас во время дискуссии.

Л. Т.

Вопрос о партийных поколениях

В одной из резолюций, принятых во время московской дискуссии, я встретил жалобу на то, что вопрос партийной демократии осложнился спорами о взаимоотношении поколений, личными выпадами и пр. Эта жалоба свидетельствует о неясности мысли. Личные выпады -- одно, а вопрос о взаимоотношении поколений -- совсем другое. Ставить сейчас вопрос о партийной демократии без анализа состава партии -- как в смысле социальном, так и в смысле возраста и политического стажа -- значило бы рассеивать самый вопрос в пустоте.

Отнюдь не случайно вопрос о партийной демократии встал прежде всего, как вопрос взаимоотношения поколений. Такая постановка подготовлена всем прошлым нашей партии. Схематически эту историю можно разбить на 4 периода: а) четвертьвековая дооктябрьская подготовка, единственная в истории; б) Октябрь; в) пооктябрьский период и г) "новый курс", т.е. открывающийся период.

Что дооктябрьская история, несмотря на ее богатство, сложность и различие пройденных этапов, представляла только подготовительный период, это сейчас совершенно бесспорно. Октябрь дал идейную и организационную проверку партии и ее кадрового состава. Под Октябрем мы понимаем наиболее острый период борьбы за власть, начиная, скажем, с апрельских тезисов т. Ленина и кончая фактическим завладением государственным аппаратом. Октябрьская глава, измеряемая месяцами, по содержанию своему не менее значительна всего подготовительного периода, измерявшегося годами и десятилетиями. Октябрь не только дал безошибочную, единственную в своем роде проверку великого прошлого партии, но и сам стал источником величайшего опыта для будущего.

Через Октябрь дооктябрьская партия впервые узнала себе настоящую цену.

После завоевания власти начинается быстрый рост партии и даже нездоровое ее разбухание. К ней, как к могущественному магниту, тяготеют не только малосознательные элементы трудящихся, но и явно чуждые элементы: службисты, карьеристы и политические приживалы. В этот весьма хаотический период партия сохраняется, как большевистская партия, только силой фактической внутренней диктатуры старой гвардии, проверившей себя через Октябрь. В вопросах сколько-нибудь принципиального значения новые члены партии -- не только из среды трудящихся, но и чужеродные элементы -- почти безапелляционно приемлют руководство старшего поколения. Карьеристские элементы считали, что таким послушанием они вернее всего обеспечат себе положение в партии. Эти элементы, однако просчитались. Путем сурового самоочищения партия освободилась от них. Ряды ее сузились. Но партийное самосознание поднялось. Можно сказать, что партийная самопроверка и чистка явились исходным моментом, когда новая пооктябрьская партия впервые сознала себя, как полумиллионный коллектив, который не только состоит под руководством старой гвардии, но и сам призван разбираться в основных вопросах политики, обдумывать и решать. В этом смысле чистка и весь связанный с нею критический период представляют собою как бы вступление к тому глубокому перелому, который намечается сейчас в жизни партии и войдет, вероятно, в ее историю под названием нового курса.

Однако нужно понять ясно с самого начала: суть переживаемых трений и затруднений не в том, что секретари кое-где переборщили, и что их нужно слегка осадить, а в том, что партия в целом собирается перейти в более высокий исторический класс. Партийные массы как бы говорят руководящему аппарату партии: "У вас, товарищи, есть дооктябрьский опыт, которого нам в большинстве не хватает; но под вашим руководством мы приобрели пооктябрьский опыт, который становится все более и более значительным. И мы хотим быть не только руководимы вами, но и вместе с вами участвовать в руководстве классом. Мы хотим этого не только потому, что это наше право, как членов партии, но и потому, что это жизненно необходимо для рабочего класса в целом. Без нашего низо

252

вого опыта, не просто учитываемого сверху, а нами самими активно вносимого в жизнь партии, руководящий партийный аппарат бюрократизируется, а мы, низовики, не чувствуем себя в достаточной степени идейно вооруженными перед лицом беспартийных".

Нынешний перелом вырос, как сказано, из всего предшествующего развития. Незаметные, на поверхностный взгляд, молекулярные процессы в жизни и сознании партии подготовили перелом значительно ранее. Кризис сбыта дал большой толчок критической работе мысли. Приближение германских событий заставило партию встрепенуться. Именно в этот момент с особенной остротой обнаружилось, до какой степени партия живет на два этажа: в верхнем -решают, в нижнем -- только узнают о решениях. Критический пересмотр внутрипартийного положения был, однако, отсрочен напряженным и тревожным ожиданием близкой развязки германских событий. Когда выяснилось что эта развязка ходом вещей отодвинута, партия поставила в порядок дня вопрос о новом курсе.

Как это нередко бывало в истории, "старый курс" именно за последние месяцы обнаружил наиболее отрицательные и прямо-таки нестерпимые черты аппаратной замкнутости, бюрократического самодовольства и игнорирования настроений, мыслей и запросов партии. По бюрократической инерции аппарат в целом враждебно столкнулся с первыми попытками поставить в порядок дня вопрос о критическом пересмотре внутрипартийного режима. Это не значит, конечно, что аппарат состоит сплошь из бюрократизированных элементов, а тем более из каких-либо закоренелых и неисправимых бюрократов. Нисколько! Подавляющее большинство аппаратных работников, пройдя через нынешний критический период и уяснив себе его смысл, многому научится и от многого откажется. Идейно организованная перегруппировка, которая вырастет из нынешнего переломного момента, будет иметь, в последнем счете, благотворные последствия как для рядовой массы партийцев, так и для аппарата. Но в аппарате, каким он казался на пороге нынешнего кризиса, черты бюрократизма достигли чрезвычайного, поистине опасного развития. И именно эти черты придают происходящей ныне идейной перегруппировке в партии столь острый характер, порождающий законные опасения.

Достаточно сказать, что еще 2--3 месяца тому назад само упоминание о бюрократичности партийного аппарата, о чрезмерности комитетского и секретарского зажима встречало у ответственных и авторитетных представителей старого партийного курса, в центре и на местах, высокомерной пожимание плеч или возмущенный протест. Назначенство? Ничего подобного! Казенщина? Выдумка, оппозиция для оппозиции и пр. Эти товарищи искренно не замечали бюрократической опасности, носителями которой они были сами. Только под решительными толчками снизу они стали постепенно признавать, что бюрократизм, пожалуй, есть, но лишь кое-где, по организационной периферии, в отдельных губерниях и уездах, что он представляет отклонение практики от правильной линии и пр. и пр. И этот бюрократизм они истолковывали, как простой пережиток военного периода, т.е. как нечто такое, что постепенно идет на убыль, хотя и недостаточно быстро. Незачем говорить о коренной фальши такого подхода и такого объяснения. Бюрократичность -- не случайная черта отдельных провинциальных организаций, а общее явление. Идет оно не от уезда через губернию к центру, а скорее -- наоборот, из центра через губернию в уезд. Оно вовсе не является "пережитком" военного периода, а представляет собою результат перенесения на партию методов и приемов администрирования, накопленных именно за последние годы. Бюрократизм военного периода, какие бы в отдельных случаях уродливые формы он ни принимал, представляется младенческим по сравнению с нынешним бюрократизмом, сложившимся в условиях мирного развития, когда партийный аппарат, несмотря на идейный рост партии, продолжал упорно думать и решать за нее.

В связи со сказанным единогласно принятая резолюция ЦК о партстроительстве получает огромное принципиальное значение, которое полностью должно быть учтено сознанием партии. Недостойно было бы, в самом деле, представлять себе дело так, будто вся суть решений сводится к более "мягкому", более "внимательному" подходу секретарей и комитетов к партийной массе и к некоторым организационно-техническим изменениям. Резолюция ЦК не даром ведь говорит о новом курсе. Партия готовится вступить в новый фазис развития. Дело идет, конечно, не о ломке организационных принципов большевизма, как пытается кое-кто изобразить, а об их приме

а 253

нении к условиям нового этапа в развитии партии. Вопрос идет, прежде всего, об установлении более здоровых взаимоотношений между старыми партийными кадрами и послеоктябрьским большинством членов партии.

Теоретическая подготовка, революционный закал, политический опыт представляют собою основной капитал партии, и носителем этого капитала являются, прежде всего, старые кадры партии. С другой стороны, партия есть, по самому существу своему, демократическая организация, т.е. такой коллектив, который мыслью и волею всех своих членов определяет свою дорогу. Совершенно ясно, что в сложнейшей обстановке, на другой день после Октября, партия могла тем увереннее и правильнее прокладывать себе дорогу, чем полнее она могла использовать накопленный опыт старшего поколения, вверяя его представителям наиболее ответственные посты в партийной организации. С другой стороны, это приводило и приводит сплошь да рядом к тому, что старшее поколение, занимая в партии положение кадров и поглощенное вопросами управления, привыкает думать и решать за партию, выдвигая по отношению к партийной массе на первый план чисто школьные, педагогические методы приобщения к политической жизни: курс политграмоты, проверку партийных занятий, партшколы и пр. Отсюда-то и вырастает бюрократизация партаппарата, его замкнутость, его самодовлеющая внутренняя жизнь, словом все те черты, которые составляют глубоко отрицательную сторону старого курса. Об опасностях дальнейшей жизни партии на два резко разграниченных этажа я и говорил в письме о молодых и стариках в партии, при чем под молодыми я имею в виду, разумеется, не учащуюся только молодежь, но все вообще пооктябрьское поколение партии, начиная, прежде всего, с заводских и фабричных ячеек.

В чем выражалось то недомогание, которое все резче и резче стала ощущать партия? А в том, что масса членов партии говорила себе или чувствовала так: "Верно или неверно думают и решают в партийном аппарате, но там слишком часто думают и решают без нас и за нас. Когда же с нашей стороны раздается голос недоумения, сомнения, возражения, критики, мы слышим в ответ окрик, призыв к дисциплине, а чаще всего обвинение в оппозиционности и даже во фракционности. Мы партии преданы до конца и готовы все ей отдать. Но мы хотим активно и сознательно участвовать в выработке пар

тийного мнения и в определении путей партийного действия!" Несомненно, что первые проявления этих низовых настроений не были своевременно подмечены и учтены руководящим аппаратом партии, и это обстоятельство явилось одной из важнейших причин тех антипартийных группировок в партии, значение которых не нужно, конечно, преувеличивать, но предостерегающий смысл которых было бы недопустимо преуменьшать.